ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Майкл КРАЙТОН
ОПАСНЫЙ ПАЦИЕНТ

ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://www.bеstlibrаry.ru

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Читателям, которых шокирует или испугает содержание книги, не стоит
обманывать себя мыслью, будто все это нечто новое. Физическое изучение мозга
насчитывает уже более столетия, технология воздействия на поведение
развивается более пятидесяти лет. Так что на протяжении нескольких
десятилетий эта тема была открыта для дискуссий, поддержки или опровержения.
Не было также недостатка и в публикациях. Исследования в области
нейробиологии являются достаточно сенсационными, чтобы о них регулярно
появлялись статьи в воскресных выпусках крупных газет. Но общество, по
существу, до сих пор не относилось к проблеме с должной серьезностью. За
много лет сделано столько мрачных прогнозов и распространено столько вольных
спекуляций на эту тему, что публика сейчас расценивает `контроль над
сознанием` как проблему, отодвинутую далеко в будущее: это, мол, рано или
поздно произойдет, но еще не скоро, да и вряд ли сможет оказать какое-то
воздействие на нынешнее поколение.
Ученые, проводящие подобные исследования, напротив, всячески искали
возможности публичного обсуждения. Джеймс В. Макконнелл из Мичиганского
университета несколько лет назад говорил своим студентам: `Смотрите, мы уже
способны на такое. Мы можем контролировать человеческое поведение. Но вот
кто будет решать, что надо делать? Если вы над этим не задумаетесь и не
скажете мне, что я должен делать, я, пожалуй, сам все решу за вас. Но тогда
будет уже поздно`.
Сегодня многие полагают, будто живут в мире, в котором все предопределено
и все происходит в соответствии с жестким, заранее спланированным курсом. Но
принятые в прошлом решения заставили нас с вами жить в условиях страшного
загрязнения окружающей среды, распада личности и кризиса городов: кто-то
принимал решения за нас, и теперь мы пожинаем их горькие плоды.
Подобный подход представляет собой инфантильный и опасный отказ от
ответственности, и все мы обязаны осознать истинный смысл происходящего. В
свете сказанного предлагаю нижеследующую хронологию:

История терапии психомоторной эпилепсии:

1864 год - Морель, Фебре и другие французские нейрологи описали ряд
симптомов психомоторной эпилепсии.
1888 год - Хафлингс Джексон (Великобритания) предложил классическое
описание психомоторной эпилепсии и сопровождающей ее ауры.
1898 год - Джексон и Колман (Великобритания) локализовали источник
расстройства в височной доле мозга.
1908 год - Хорсли и Кларк (Великобритания) дали описание методики
стереотактических хирургических операций на животных.
1941 год - Джаспер и Кершман (США и Канада) показали, что
электроэнцефалограмма пациентов с психомоторной эпилепсией характеризуется
возмущениями из височной доли.
1947 год - Шпигель с сотрудниками (США) обнародовал результаты первой
стереотактической операции на человеке.
1950 год - Пенфилд и Флэнеген (Канада) провели серию операций на больных
с психомоторной эпилепсией, давших хорошие результаты.
1958 год - Талейрак с сотрудниками (Франция) начали регулярно
осуществлять стереотактическую имплантацию электродов в мозговые ткани.
1963 год - Хит с сотрудниками (США) позволили пациентам самостоятельно
стимулировать себя с помощью имплантированных электродов.
1965 год - Нарабаяси (Япония) обнародовал результаты стереотактических
операций, проведенных на 98 пациентах, страдающих психомоторным агрессивным
поведением.
1965 год - к этому времени в различных странах проведено более 24 тысяч
стереотактических операций на людях.
1968 год - Дельгадо с сотрудниками (США) снабжает `стимуприемниками`
(радиостимулятор в комплексе с радиоприемником) ходячих стационарных
пациентов, страдающих психомоторной эпилепсией.
1969 год - В Аламогордо, штат Нью-Мексико, шимпанзе напрямую связана по
радио с компьютером, программирующим и осуществляющим стимуляции головного
мозга.
1971 год - Пациент Гарольд Бенсон прооперирован в Лос-Анджелесе.
М.К.
Лос-Анджелес
23 октября 1971 года

Я пришел к выводу, что мои субъективные объяснения собственного поведения
почти неизменно носят мифический характер. Я не знаю, почему поступаю так
или иначе.
Дж. Б. С. Галдейн

Дикая природа осваивает колониста.
Фредерик Джексон Тернер

9 МАРТА 1971 ГОДА, ВТОРНИК: ПОСТУПЛЕНИЕ

1

В полдень они спустились в отделение `Скорой помощи` и сели на банкетке
рядом с вращающимися дверями входа. Двери выходили на автостоянку. Эллис
нервничал и не обращал внимания на окружающих, погруженный в свои мысли.
Моррис был спокоен. Он сунул леденец в рот и, скомкав обертку, положил ее в
карман своей белой куртки.
Сидя на банкетке, они видели, как солнечные лучи падают на стеклянную
стену и освещают надпись: `ОТДЕЛЕНИЕ СКОРОЙ ПОМОЩИ` - и ниже, чуть более
мелкими буквами: `СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА. ТОЛЬКО ДЛЯ САНИТАРНЫХ ФУРГОНОВ`. Они
услышали вдали вой сирены.
- Это они? - спросил Моррис.
Эллис взглянул на часы.
- Вряд ли. Слишком рано.
Они сидели на банкетке и слушали приближающийся вой сирены. Эллис снял
очки и кончиком галстука протер стекла. Одна из медсестер отделения `Скорой
помощи`, незнакомая Моррису девушка, подошла к ним и сказала, лучезарно
улыбаясь:
- Вы встречаете нового больного?
Эллис покосился на нее. Моррис ответил:
- Мы заберем его прямо в палату. История болезни у вас?
- Да, видимо, у нас, доктор, - ответила сестра и отошла, несколько
обиженная.
Эллис вздохнул. Он водрузил очки на нос и, нахмурившись, посмотрел сестре
вслед.
- Она же без всякой задней мысли... - сказал Моррис.
- Полагаю, что это уже всей больнице известно, - буркнул Эллис.
- Ну, это слишком большой секрет, чтобы его можно было хранить в тайне.
Сирена выла уже совсем близко: сквозь стекло они увидели, как на
автостоянку подкатил санитарный фургон. Двое санитаров открыли задние дверцы
и достали носилки. На носилках лежала дряхлая старуха. Она задыхалась и
издавала булькающие звуки. Острая пульмо-нарная эдема, подумал Моррис,
наблюдая за тем, как ее препровождают в палату.
- Надеюсь, он в хорошей форме, - сказал Эллис.
- Кто?
- Бенсон.
- А почему он должен быть в плохой?
- Его могли разозлить. - Эллис выглянул на улицу.
Эллис и впрямь не в духе, подумал Моррис. Он знал, что это значит: Эллис
возбужден. Он провел немало совместных с Эллисом операций и давно уяснил
особенности его поведения. Раздражительность, нервозность и томительные часы
ожидания, а потом полное, почти отрешенное спокойствие во время операции.
- Ну где же он, черт побери! - пробормотал Эллис и снова взглянул на
часы.
Чтобы сменить тему, Моррис сказал:
- У вас все готово для трех тридцати?
Сегодня в три тридцать пополудни Бенсона должны были представить
персоналу на общей нейрохирургической конференции.
- Насколько я знаю, - ответил Эллис, - доклад делает Росс. Я очень
надеюсь, что Бенсон в хорошей форме.
Из динамика на стене раздался приятный мужской голос:
- Доктор Эллис, доктор Джон Эллис, два-два-три-четыре. Доктор Эллис,
два-два-три-четыре.
Эллис встал.
- Черт! - бросил он.
Моррис знал, что это означает. `Два-два-три-четыре` - добавочный номер
зоолаборатории. По-видимому, что-то стряслось с обезьянами. Весь прошлый
месяц Эллис ежедневно оперировал по три обезьяны - просто чтобы не дать себе
и ассистентам расслабиться.
Он смотрел, как Эллис пошел к противоположной стене, где висел служебный
телефон. При ходьбе Эллис слегка хромал - результат полученного в детстве
увечья, из-за чего был поврежден малоберцовый нерв правой ноги. Моррис часто
задумывался, не повлияла ли эта травма на решение Эллиса стать
нейрохирургом. Безусловно, Эллис производил впечатление человека,
стремящегося исправить все изъяны, отремонтировать любую неисправность. Он
так и говорил своим пациентам: `Ну, мы вас подремонтируем`. Да и сам он имел
немало таких изъянов: хромота, преждевременная лысина, близорукость - ему
приходилось носить очки с толстыми стеклами. Из-за этого он производил
впечатление уязвимого человека, что, в свою очередь, заставляло окружающих
относиться к его раздражительности чуть более терпимо.
Или, возможно, эта раздражительность была результатом многолетней работы
в хирургии. Моррис и сам толком не мог понять: он уже давно не держал в
руках скальпель. Он выглянул в окно на залитую солнцем автостоянку. Начались
часы вечерних посещений: родственники больных въезжали на территорию
клиники, вылезали из автомобилей и озирались вокруг, бросая взгляды на
высоченные корпуса больничного комплекса. В их глазах ясно прочитывался
страх: больница - место, к которому всегда относятся с опаской.
Моррис заметил, что многие из посетителей хорошо загорели. В
Лос-Анджелесе стояло теплое солнечное лето, а он был бледный - под стать
своей больничной униформе, которую он не снимал целыми днями. Надо бы почаще
бывать на воздухе, подумал он. Надо обедать на террасе. Он, разумеется,
играл в теннис, но это случалось, как правило, вечерами...
Вернулся Эллис.
- Представляешь, Этель сорвала швы!
- Как же это могло случиться?
Этель была молодой резус-макакой, которой вчера сделали операцию на
мозге. Операция прошла идеально. И Этель сегодня была необычно подавлена,
как оно и бывает обычно с прооперированными резус-макаками.
- Сам не знаю, - сказал Эллис. - Скорее всего высвободила руку из
повязки... В общем, сейчас она орет как резаная - с одной стороны кость
вышла наружу.
- Она порвала провода?
- Не знаю. Но мне надо спуститься вниз и снова наложить швы. Ты
справишься один?
- Надо думать.
- С полицейскими умеешь ладить? - спросил Эллис. - Скорее всего, с ними
проблем не будет.
- Наверное, нет.
- Отправь Бенсона на седьмой этаж как можно скорее. Потом вызови Росс. Я
вернусь, когда закончу, - он взглянул на часы. - На то, чтобы зашить Этель,
уйдет минут сорок - если, конечно, она не будет буянить.
- Удачи тебе и ей! - сказал Моррис, улыбаясь.
Эллис скривил недовольную мину и ушел.
К Моррису подошла медсестра `Скорой помощи`.
- Что с ним такое сегодня?
- Да ничего - просто нервничает.
- Это уж точно, - сказала сестра. Она замолчала и посмотрела в окно, явно
не собираясь уходить.
Моррис с любопытством наблюдал за ней. Он проработал в больнице
достаточно долго, чтобы безошибочно распознавать неуловимые признаки
служебного положения всех сотрудников. Большинство сестер разбирались в
лекарствах куда лучше его, и если они уставали, то не старались это скрыть.
(`По-моему, на этом сегодня можно закончить, доктор`.) Проработав здесь
несколько лет, он получил должность врача в отделении хирургии, и сестры
стали с ним держаться скованнее. Став же старшим врачом, он окончательно
обрел уверенность в себе - по той причине, что некоторые сестры теперь
называли его просто по имени. Но когда он перешел в Центр
нейропсихиатрических исследований на должность младшего научного сотрудника,
в его отношениях с сестрами вновь появилась формальная строгость, что было
признаком его нового статуса.
Но тут что-то совсем другое: сестра околачивается вокруг да около -
видно, хочет просто постоять рядом с ним, потому что он излучает некую ауру
солидности. Потому что все в больнице знают, что должно произойти.
Глядя в окно, сестра сказала:
- Ну вот и он.
Моррис вскочил и посмотрел в окно. К зданию подкатил синий полицейский
фургон, развернулся и встал на стоянке для санитарных машин.
- Ну и отлично, - сказал он. - Сообщите на седьмой этаж и скажите, что мы
скоро будем.
- Хорошо, доктор.
Медсестра ушла. Двое санитаров открыли настежь служебную дверь.
Они ничего не знали о Бенсоне. Один из них обратился к Моррису:
- Вы его ждете?
- Да.
- На обследование?
- Нет, прямо в приемный покой.
Санитары кивнули и стали смотреть, как водитель фургона - офицер полиции
- подошел к задним дверцам и распахнул их. Из фургона показались два
полицейских. На ярком солнечном свете они сощурились. Потом показался
Бенсон.
Как всегда, Морриса поразила его внешность. Бенсон был плотным мужчиной
тридцати четырех лет, вечно с каким-то изумленно-виноватым видом. Он стоял у
фургона, держа перед собой закованные в наручники ладони, и озирался по
сторонам. Увидев Морриса, он сказал: `Привет!` - и стал смущенно глядеть в
другую сторону.
- Вы здесь начальник? - спросил один из полицейских.
- Да. Я доктор Моррис.
Полицейский махнул рукой на двери больничного корпуса.
- Покажите куда идти, доктор.
- Будьте любезны, снимите с него наручники, - попросил Моррис.
Бенсон метнул взгляд на Морриса и снова отвернулся.
- У нас на этот счет нет никаких инструкций, - полицейские переглянулись.
- Ну, наверное, можно.
Пока они снимали наручники, водитель принес Моррису заполненный протокол
в папке. Протокол назывался: `Перевод подозреваемого под надзор
(медицинский)`. Моррис поставил свою подпись.
- И здесь, - сказал водитель.
Моррис еще раз расписался и посмотрел на Бенсона. Бенсон стоял спокойно,
почесывая запястья и глядя прямо перед собой. Будничность совершенного
ритуала, все эти бланки и подписи вызвали у Морриса ощущение, что ему
доставили посылку экспресс-почтой. Он даже подумал, не кажется ли Бенсон
самому себе этой посылкой.
- Вот и ладно, - сказал водитель. - Спасибо, док.
Моррис повел обоих полицейских и Бенсона в больницу. Санитары закрыли за
ними двери. Медсестра подкатила кресло на колесиках, и Бенсон уселся в него.
Полицейские явно сконфузились.
- Таков порядок, - пояснил Моррис.
Все двинулись к лифту.
Лифт остановился на втором этаже - в вестибюле. Человек шесть-семь
посетителей дожидались лифта, чтобы подняться на верхние этажи, но несколько
растерялись, увидев в кабине Морриса, Бенсона в кресле-каталке и двух
полицейских.
- Пожалуйста, поезжайте на другом лифте, - попросил Моррис вежливо.
Двери лифта закрылись. Кабина поползла вверх.
- А где доктор Эллис? - заинтересовался Бенсон. - Я-то думал, он тоже
будет меня встречать.
- Он в операционной. Скоро освободится.
- А доктор Росс?
- Вы увидите ее на презентации.
- Ах да! - улыбнулся Бенсон. - Презентация! Полицейские обменялись
подозрительными взглядами, но промолчали. Лифт добрался до седьмого этажа, и
все вышли.
На седьмом этаже располагалось специальное хирургическое отделение, где
лежали особо тяжелые больные. В основном здесь проводились обследования
наиболее сложных случаев. Здесь наблюдались пациенты с болезнями сердца,
почек и системы обмена веществ.
Они отправились в помещение для дежурных медсестер - отгороженное от
коридора стеклом пространство в центре `+` - образного этажа.
Дежурная сестра оторвала взгляд от книги. Она была немало удивлена при
виде полицейских, но ничего не сказала.
- Это мистер Бенсон, - обратился к ней Моррис. - Палата семьсот десять
уже подготовлена?
- Да, все готово, - ответила сестра и приветливо улыбнулась Бенсону.
Бенсон в ответ выдавил слабую улыбку и скользнул взглядом по пульту
компьютера, стоящего в углу.
- У вас тут пункт разделения компьютерного времени?
- Да, - сказал Моррис.
- А где главный компьютер?
- В подвале.
- Этого здания?
- Да. Он забирает массу энергии, а линии электропередачи подходят к
нашему корпусу.
Бенсон закивал. Морриса его вопросы не удивили. Бенсон просто старался
отвлечься от мыслей о предстоящей операции - к тому же он был как-никак
специалистом по компьютерам.
Медсестра передала Моррису историю болезни Бенсона - стандартную голубую
пластиковую папку с гербом Университетской больницы. Но на обложке была
укреплена красная ленточка, что означало `нейрохирургия`, желтая ленточка,
что означало `интенсивный уход`, и белая ленточка, которую Моррис до сих пор
еще никогда не видел на картах больных. Белая ленточка означала `повышенные
меры безопасности`.
- Это моя история болезни? - спросил Бенсон, когда Моррис покатил его
каталку по коридору к палате номер 710.
За ними следовали полицейские.
- Угу.
- Мне всегда было любопытно узнать, что там внутри.
- В основном масса неразборчивых каракуль.
На самом деле толстенная медицинская карта Бенсона была вся испещрена
аккуратными записями, перемежающимися множеством распечаток компьютерных
тестов.
Они подошли к двери палаты 710. Прежде чем они зашли в палату, один из
полицейских шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Второй полицейский
остался снаружи.
- Так, на всякий случай, - пояснил он.
Бенсон взглянул на Морриса.
- Обо мне так заботятся! Это даже приятно.
Первый полицейский вышел из палаты.
- Все в порядке, - объявил он.
Моррис вкатил каталку с Бенсоном в палату. Это была просторная комната в
южном крыле здания, поэтому тут целый день светило солнце.
- У вас одна из лучших палат во всей больнице, - сказал Моррис.
- Мне можно встать?
- Конечно.
Бенсон встал с каталки и присел на край кровати. Он подпрыгнул несколько
раз на матрасе. Потом, нажимая на кнопки, стал изменять положение кровати,
после чего заглянул под кровать, чтобы собственными глазами увидеть
электромеханизм. Моррис подошел к окну и опустил жалюзи - в палате стало
чуть темнее.
- Пустяк! - сказал Бенсон.
- Что именно?
- Да эта машинка под кроватью. Поразительно пустяковое приспособление.
Тут бы надо было поставить возвратный механизм, чтобы каждое движение тела
человека, лежащего в кровати, автоматически компенсировалось... - Его голос
угас.
Он распахнул дверцы стенного шкафа, заглянул внутрь, потом пошел
осматривать ванную и вернулся. Моррис подумал, что он ведет себя не как
обычный пациент. Большинство больных поначалу стесняются и пугаются
больничной обстановки, но Бенсон вел себя так, точно собирался снять номер в
гостинице.
- Да, я остаюсь, - сказал Бенсон и рассмеялся. Он сел на кровать и
взглянул на Морриса, потом перевел взгляд на полицейских. - Они что, все
время будут со мной?
- Думаю, они могут подождать снаружи, - ответил Моррис.
Полицейские кивнули и вышли, закрыв за собой дверь.
- Я хотел узнать - они что, будут тут со мной постоянно? - спросил
Бенсон.
- Да, - ответил Моррис.
- Все время?
- Да. До тех пор, пока нам не удастся снять с вас все обвинения.
Бенсон нахмурился.
- А что... Я что-то... Все было настолько ужасно?
- Вы поставили ему синяк под глазом и сломали ребро.
- Но он жив?
- Да. Он жив.
- Я ничего не помню, - сказал Бенсон. - Сердечники в моем запоминающем
устройстве полностью размагничены.
- Я это знаю.
- Но я рад, что с ним полный порядок. Моррис кивнул.
- Вы с собой что-нибудь захватили? Пижаму и прочее?..
- Нет, но мне это могут устроить.
- Хорошо. А пока на первое время вы получите больничную одежду. У вас нет
никаких пожеланий?
- Все нормально, - он ухмыльнулся. - Хотя, может, не помешало бы
пропустить по маленькой.
- А вот без этого, - ответил Моррис, тоже ухмыляясь, - вам придется
обойтись.
Бенсон вздохнул.
Моррис вышел из палаты.
Полицейские принесли к двери стул. Один из них сел, а другой встал рядом.
Моррис раскрыл записную книжку.
- Вам нужно знать дальнейший распорядок, - сказал он. - Через полчаса
придет сотрудник приемного отделения с финансовыми счетами - Бенсону нужно
будет их подписать. Потом в половине четвертого его спустят в главный
конференц-зал для презентации на хирургической конференции. Через двадцать
минут он вернется. Сегодня вечером его обреют наголо. Операция назначена на
шесть утра завтра. У вас есть вопросы?
- Нам принесут поесть? - спросил один из них.
- Я попрошу сестру заказать две лишние порции. Сколько вас будет дежурить
- один или двое?
- Один. Мы работаем посменно по восемь часов.
- Я поставлю в известность сестер, - пообещал Моррис. - Лучше, если вы
совместите свою пересменку с их графиком. Они должны знать, кто из
посторонних находится на этаже.
Полицейские закивали. Наступила неловкая пауза. Наконец один из них
произнес:
- А что с ним?
- У него одна из форм эпилепсии.
- Я видел парня, которого он избил, - продолжал полицейский. -
Здоровенный парень, похож на водителя трейлера. Никогда бы не подумал, что
такой коротышка... - он мотнул головой в сторону палаты Бенсона, - ., мог
такое учудить.
- Во время эпилептических припадков он становится агрессивным.
Полицейские задумчиво покачали головами.
- А что это за операция?
- Разновидность операции на мозге, которую мы называем операцией третьей
стадии, - сказал Моррис. Он не удосужился объяснить подробнее. Полицейские
все равно ничего не поймут. И, подумал он, даже если поймут, все равно не
поверят.

2

Нейрохирургические общие конференции, на которых всеми хирургами больницы
обсуждались наиболее интересные казусы, обыкновенно проводились по четвергам
в девять утра. Специальные же конференции почти не созывались: слишком
трудно было собрать весь персонал клиники. Но сегодня амфитеатр оказался
забит до отказа: все ряды были заполнены фигурами в белых халатах.
Присутствующие во все глаза смотрели на Эллиса, который, водрузив очки на
нос, объявил:
- Как многие из вас знают, завтра утром в Центре нейропсихиатрических
исследований будет произведена операция на височной доле мозга - операция
третьей стадии, как мы ее называем, - на человеке.
В аудитории царила гробовая тишина. Джанет Росс стояла в дальнем углу
амфитеатра у двери и наблюдала за происходящим. Она удивилась, насколько
пассивно отреагировали присутствующие на это сообщение. Нос другой стороны,
чего же тут удивляться. Все в больнице знали, что ЦНПИ давно уже подбирал
хорошего кандидата для операции третьей степени.
- Я хочу попросить вас, - продолжал Эллис, - задавать как можно меньше
вопросов пациенту, которого мы сейчас вам представим. Он очень ранимый
человек и страдает весьма серьезным расстройством психики. Мы решили, что,
прежде чем представить вам пациента, нам следует ознакомить вас с его
психиатрическими данными. Наблюдающий психиатр доктор Росс познакомит вас с
заключением. - Эллис кивнул Росс.
Она вышла к кафедре, обвела взглядом поднимающиеся полукругом ряды лиц и
на мгновение разволновалась.
Джанет Росс была высокая, худенькая, очень миловидная загорелая
блондинка. Самой Росс ее фигура казалась слишком костистой и угловатой, и ей
иногда хотелось быть чуточку более женственной. Но она знала, что у нее
броская внешность, и в свои тридцать лет, имея более чем десятилетний опыт в
явно мужской профессии, она с успехом научилась пользоваться преимуществами
своих внешних данных.
Она заложила руки за спину, сделала глубокий вдох и начала излагать
заключение о состоянии больного быстро и лаконично - как обычно и делаются
доклады на больших конференциях.
- Гарольд Франклин Бенсон, - говорила она, - возраст - тридцать четыре
года, разведен, профессия инженер компьютерной техники, еще два года тому
назад был абсолютно здоров, пока не попал в автомобильную катастрофу на
шоссе Санта-Моника. После катастрофы он находился без сознания в течение
неопределенного периода времени. Его доставили в местную клинику на краткое
обследование, и на следующее утро он был отпущен домой в хорошем состоянии.
В течение шести месяцев у него не было жалоб, но потом начались, по его
словам, периоды `затемнения`.
В зале стояла тишина: глаза присутствующих были устремлены на нее. Все
внимательно слушали.
- Эти `затемнения` длились обычно несколько минут и повторялись
приблизительно один раз в месяц. Обычно им предшествовали ощущения странных,
часто неприятных запахов. `Затемнения` наступали, как правило, после
принятия им алкоголя. Пациент консультировался с местным врачом-терапевтом,
который сказал ему, что он просто слишком много работает, и порекомендовал
снизить потребление алкогольных напитков. Бенсон послушался его совета, но
`затемнения` не исчезли.
Год назад - спустя год после автокатастрофы - он понял, что периоды
`затемнения` наступают все чаще и чаще и длятся дольше. Он часто приходил в
сознание в незнакомой обстановке. В ряде случаев он обнаруживал на своем
теле порезы и синяки, либо его одежда была порвана. Это означало, что он с
кем-то дрался. Однако он никогда не мог точно припомнить, что же происходило
во время этих периодов `затемнения`.
Многие слушатели закивали. Они поняли, что она излагала им обычную
историю болезни эпилептика с поврежденной височной долей мозга. Но самое
неприятное было впереди.
- Друзья пациента, - продолжала она, - говорили ему, что он стал вести
себя как-то по-другому, не так, как прежде. Но он не считался с их мнением.
Постепенно он утратил контакт со всеми своими старыми приятелями. Как раз в
то время - год назад - он сделал, по его словам, грандиозное открытие.
Бенсон - специалист по компьютерам и работает в области создания
искусственной жизни или машинного интеллекта. В процессе своих исследований,
по его словам, он обнаружил, что машины состязаются с людьми и что в конце
концов машины одержат верх и завоюют все человечество.
По аудитории прошелестел шепоток. Это заявление явно заинтересовало
сотрудников клиники - особенно психиатров. Она увидела, как ее старый
наставник Мэнон, сидящий на самой верхотуре, обхватил голову руками. Мэнон
все понял.
- Бенсон пытался рассказывать о своем открытии друзьям. Они посоветовали
ему обратиться к психиатру, и это его разозлило. За последний год он
постепенно утвердился в своем убеждении, что машины вступили в заговор с
целью завоевать мир.
И вот полгода назад пациент был арестован полицией по подозрению в
избиении бортмеханика самолета. Однако веских доказательств обнаружено не
было, и обвинения с него были сняты. Но данный эпизод взволновал Бенсона и
заставил его самого обратиться к психиатру за помощью. У него было смутное
подозрение, что он и был тем самым человеком, который смертным боем избил
бортмеханика. Ему такое происшествие казалось невероятным, невозможным, но
смутное подозрение осталось.
Он был направлен на обследование в Центр нейропсихиатрических
исследований Университетской больницы четыре месяца назад - в ноябре 1970
года. На основании истории его болезни - травма головы, эпизодические
приступы агрессивного поведения, сопровождаемые ощущениями странных запахов,
- ему поставили предварительный диагноз: возможная психомоторная эпилепсия.
Как вы знаете, ЦНПИ в настоящее время принимает к себе только больных с
расстройствами поведения, подлежащими органическому лечению.
Нейрологическое обследование показало, что состояние пациента в норме.
Электроэнцефалограмма тоже была нормальная. Исследования активности
нейронных волн не выявили никакой патологии. Обследование было произведено
повторно после ввода в организм алкоголя - и тогда были зафиксированы
ненормальные импульсы. ЭЭГ показала предприпадочное состояние в правой
височной доле головного мозга. На этом основании Бенсон был признан
пациентом первой стадии: диагноз психомоторной эпилепсии подтвердился.
Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание и дать возможность аудитории
переварить услышанное.
- Пациент - человек с высоким интеллектом, и ему объяснили характер его
заболевания. Ему сказали, что он повредил головной мозг в автомобильной
катастрофе и, как следствие, приобрел такую форму эпилепсии, во время
которой происходит своего рода `паралич мысли` - временная остановка
деятельности мозга, а не тела, влекущая за собой акты насилия. Ему сказали,
что эта болезнь довольно широко распространена и ее можно взять под
контроль. Ему предписали курс химиотерапии.
Три месяца назад Бенсон был арестован по обвинению в нападении и
нанесении телесных повреждений. Его жертвой стала двадцатичетырехлетняя
танцовщица из стриптиз-бара, которая позднее сняла свои обвинения. Мы в
качестве представителей больницы вмешались в ход расследования как сторона,
представляющая его интересы.
Месяц назад мы завершили курс лечения с применением морладона,
пи-аминобензадона и триамилина. Ни один из этих препаратов, как и их
комбинация, не привел к улучшению состояния Бенсона. На этом основании он
был признан пациентом второй стадии: психомоторная эпилепсия с повышенной
сопротивляемостью к наркотическим препаратам. И его назначили на операцию
третьей стадии, которую мы сегодня и намерены обсудить.
Она сделала паузу.
- Прежде чем пригласить его в конференц-зал, - продолжала она, - я должна
еще добавить, что вчера днем он напал на служащего бензозаправочной станции
и сильно его избил. Его операция запланирована на завтра, и мы убедили
полицию освободить его из-под стражи. Но, строго говоря, ему еще должны
предъявить обвинение в нападении и нанесении побоев.
Аудитория безмолвствовала. Она помолчала еще и вышла за Бенсоном.
Бенсон ждал под дверью в конференц-зал, сидя в своем кресле-каталке. На
нем был банный халат в белую и синюю полоску - такие в больнице выдавали
всем пациентам. Увидев Джанет Росс, он расплылся в улыбке.
- Здравствуйте, доктор Росс!
- Привет, Гарри! - улыбнулась она ему. - Как вы себя чувствуете?
Она задала этот вопрос из вежливости. Многолетний опыт психиатра сразу
позволил ей точно определить его самочувствие. Бенсон был возбужден и
перепуган: на верхней губе под носом выступили крошечные капельки испарины,
он вжал плечи, а крепко стиснутые ладони положил себе на колени.
- Я чувствую себя отлично, - ответил он. - Просто прекрасно.
За спиной Бенсона возвышался Моррис. Он толкал каталку. Рядом с ним стоял
полицейский.
- Он тоже войдет с нами? - спросила она у Морриса.
Прежде чем Моррис ответил, Бенсон бросил глухо:
- Он ходит за мной по пятам.
Полицейский кивнул и смутился.
- Ну ладно, - сказала она.
Она раскрыла дверь - Моррис вкатил Бенсона в конференц-зал и направился
прямо к Эллису. Эллис шагнул вперед и подал Бенсону руку.
- Мистер Бенсон, очень рад вас видеть.
- Я тоже, доктор Эллис.
Моррис развернул его лицом к залу. Росс села справа от Бенсона и мельком
взглянула на полицейского, оставшегося стоять у дверей, стараясь не
привлекать к себе внимания. Эллис стоял рядом с Бенсоном - тот разглядывал
стену из рифленого стекла, на которой были развешаны рентгеновские снимки.
Он, похоже, понял, что это снимки его черепа. Эллис, заметив озадаченный
взгляд Бенсона, выключил свет за стеклом. Рентгеновские снимки померкли,
превратившись в черные квадраты.
- Мы попросили вас присутствовать здесь, - обратился к Бенсону Эллис, -
чтобы вы ответили на ряд вопросов наших сотрудников, - он указал на
полукруглые ряды, заполненные людьми в белых халатах. - Они вас не
нервируют?
Эллис задал этот вопрос точно в шутку. Росс нахмурилась. Она в своей
жизни побывала на сотнях конференций, и пациентов неизменно спрашивали, не
нервируют ли их собравшиеся на амфитеатре врачи. На этот прямо поставленный
вопрос пациенты, как правило, всегда отвечали отрицательно.
- Ну, конечно, они меня нервируют, - сказал Бенсон. - Они любого заставят
занервничать.
Росс подавила улыбку. Вот молодец, подумала она.
- Представьте: если бы вы были машиной, а я бы поставил вас перед толпой
инженеров, которые стали бы выяснять, какая у вас неполадка и как вас
починить? Как бы вам это понравилось?
Эллис был явно ошарашен. Он провел ладонью по редеющим волосам и взглянул
на Росс, а она резко мотнула головой, словно говоря: `Не надо - здесь не
место исследовать психопатологию Бенсона`.
- Я бы тоже занервничал, - согласился Эллис.
- Ну вот, - сказал Бенсон, - видите?!
Эллис сглотнул слюну.
Да он же нарочно тебя дразнит, подумала Росс. Не попадайся ему на крючок!
- Но ведь, - сказал Эллис, - я же не машина!
Росс вздрогнула.
- Это как посмотреть, - возразил Бенсон. - Некоторые ваши функции носят
повторяющийся механический характер. С этой точки зрения их легко
спрограммировать, и они относительно просты, если вы...
- Думаю, - вставая, вступила в разговор Росс, - что сейчас нам самое
время послушать вопросы присутствующих.
Эллису все это явно не понравилось, но он не стал возражать, а Бенсон
тоже милостиво помалкивал. Она взглянула на аудиторию, и через какое-то
мгновение руку поднял мужчина.
- Мистер Бенсон, вы не могли бы рассказать нам подробнее о запахах,
которые преследуют вас перед затемнениями?
- Вообще-то нет, - ответил Бенсон. - Они какие-то странные - вот и все.
Они отвратительные, эти запахи, удушливые, но ни на что не похожи - если вы
понимаете, что я хочу сказать. Я хочу сказать, что невозможно определить
характер запахов. В моем запоминающем устройстве ничего подобного не
зафиксировано.
- Вы не могли бы дать нам приблизительное описание этих запахов?
Бенсон пожал плечами.
- Может.., свинячье дерьмо в скипидаре.
В аудитории поднялась еще одна рука.
- Мистер Бенсон, вы испытывали эти затемнения все чаще и чаще. Они были
также и более продолжительными?
- Да, - ответил Бенсон. - Теперь они длятся часами.
- А как вы себя чувствуете после периодов затемнения?
- Тошнит.
- Вы не уточните ваши ощущения?
- Иногда я блюю. Достаточно уточнил?
Росс нахмурилась. Она понимала, что Бенсон начинает злиться.
- Еще есть вопросы? - спросила она, надеясь, что больше не будет. Она
обвела взглядом ряды амфитеатра. Наступило долгое молчание.
- Ну тогда, - сказал Эллис, - мы, наверное, можем перейти к обсуждению
деталей операции третьей стадии. Мистеру Бенсону все это известно, поэтому
он может либо остаться, либо уйти - как ему будет угодно.
Росс не одобрила этих слов. Эллис выпендривался - все это типичные
приколы хирурга, обожающего всем показывать, что его пациент готов быть
разрезанным и изувеченным. Как же это нечестно - просить Бенсона остаться в
зале.
- Я останусь, - сказал Бенсон.
- Отлично! - Эллис подошел к доске и схематично изобразил на ней
человеческий мозг. - Так вот, - начал он, - насколько мы понимаем процесс
протекания болезни, при эпилепсии поражается часть мозга - образуется рубец.
Это словно шрам в любой иной области человеческого организма - масса
фиброзных тканей, множество разрывов и деформаций. Такой рубец становится
как бы фокусом ненормальных электрических разрядов Из этого фокуса можно
наблюдать расхождение множества волн, которые подобны ряби на воде от
брошенного камня.
Эллис изобразил на мозге точку и нарисовал расходящиеся от нее
концентрические круги.
- Вследствие этой электрической ряби и происходит припадок. В некоторых
областях мозга этот фокус электрического разряда результирует в припадке,
сопровождающемся судорогами мышц, образованием пены на губах и так далее.
Если этот фокус возникает в других областях мозга, результаты бывают иными.
Если фокус разрядов находится в височной доле, как в случае мистера Бенсона,
мы можем наблюдать так называемую психомоторную эпилепсию - конвульсии
сознания, а не тела... Возникают странные мысли, сопровождаемые вспышками
насильственных действий. Этому предшествует характерная аура, часто
проявляющаяся в виде запахов.
Бенсон слушал, смотрел, кивал.
- Далее, - продолжал Эллис. - Из работ многих исследователей нам
известно, что возможно прервать припадок, подвергая электрошоку определенные
участки мозга. Припадки начинаются медленно. Проходит несколько секунд -
иногда даже полминуты, - прежде чем припадок достигнет пика. Электрошок в
этот самый момент предотвращает припадок.
Он перечеркнул двумя косыми чертами концентрические круги. Потом
нарисовал новый мозг, голову и шею.
- Перед нами встают две проблемы. Первая - какую именно часть мозга
следует подвергнуть электрошоку. Ну, мы вообще-то знаем, что электрошок
следует направлять в миндалины, в заднюю область так называемой лимбической
системы. Но мы не знаем, куда именно, однако мы можем решить эту проблему
путем имплантирования некоторого количества электродов в мозг. Завтра утром
мистеру Бенсону будет имплантировано сорок электродов.
Он провел две черты на мозге.
- Теперь вторая проблема: как нам определить время начала приступа? Мы же
должны четко знать, когда применить блокирующий шок. К счастью, те же самые
электроды, которые мы применяем для посылки разряда, могут быть также
использованы для `считывания` электрической активности мозга. Каждому
приступу предшествует вполне определенный рисунок электрической активности.
Эллис замолчал и взглянул на Бенсона, потом на аудиторию.
- То есть мы имеем дело с системой обратной связи - те же самые электроды
используются для определения начала очередного припадка и для электрошока,
прерывающего этот припадок. Механизм системы обратной связи контролируется
компьютером.
Он нарисовал крошечный квадратик на шее схематического пациента.
- Мы в ЦНПИ разработали компьютер, который будет вести наблюдение за
электрической активностью мозга: зафиксировав начало нового приступа, он
направит соответствующий электрошок в нужный участок мозга. Этот компьютер
имеет размеры обычной почтовой марки и весит одну десятую унции. Его
имплантируют под кожу шеи пациента.
Эллис нарисовал эллипс под шеей и соединил его проводками с квадратиком
компьютера.
- Компьютер будет снабжен энергетической установкой типа `Хэндлер
Пи-Пи-Джей` с плутониевым наполнителем, который мы имплантируем под кожу, в
плечевую мышцу. Таким образом, пациент будет на полном самообеспечении.
Энергетическая установка способна постоянно и надежно вырабатывать энергию в
течение двадцати лет, - он ткнул мелом в разные части диаграммы. - Такова
полная цепь системы обратной связи: мозг - электроды - компьютер -
энергетическая установка - и снова мозг. Замкнутое кольцо без каких-либо
внешних элементов.
Он обернулся к Бенсону, следившему за дискуссией с выражением
подчеркнутого безразличия.
- Мистер Бенсон, у вас есть какие-нибудь замечания?
Росс издала сдавленный стон. Эллис прямо-таки старался ему досадить. Это
очень жестоко - даже для хирурга.
- Нет, - ответил Бенсон. - Мне нечего сказать, - и зевнул.

***

Когда Бенсона выкатили из аудитории, Росс удалилась вместе с ним. Ей не
было необходимости сопровождать его, но ее беспокоило состояние пациента, и
она чувствовала себя немного виноватой в том, как с ним обошелся Эллис.
- Как вам это понравилось? - спросила она.
- По-своему было интересно.
- В каком смысле?
- Ну, дискуссия проходила в сугубо медицинском плане. Мне думалось, что
она будет больше выдержана в философском ключе.
- Мы же практикующие врачи, - сказала она, улыбаясь, - и нас интересуют
практические проблемы.
Бенсон тоже улыбнулся.
- Как и Ньютона. Что может быть более практичным, чем ответ на вопрос,
отчего яблоко падает с дерева.
- Вы и впрямь усматриваете в этом философский смысл?
Бенсон кивнул и посерьезнел.
- Да - и вы тоже. Вы только притворяетесь, будто это не так.
Она остановилась посреди коридора, глядя вслед Бенсону, которого покатили

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 129397
Опублик.: 21.12.01
Число обращений: 0