В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР Назад
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Долинго Борис Анатольевич
Странник По Граням

Аннотация:
`Очень часто жизнь может измениться за считанные минуты. Никогда не
знаешь, когда и где откроется дверь в параллельный мир: это может слу-
читься на захламл╗нном заводском дворе или даже в собственной квартире,
когда туда входит незнакомец, представившийся сотрудником Академии Наук
Латвии. Но иногда это происходит, и тогда тебя ждут опасные приключения,
приходится решать смертельные проблемы, о которых ещ╗ вчера и не подоз-
ревал. (В романе 2 части, 56 глав)

`СТРАННИК ПО ГРАНЯМ`

Часть I - ПУТЬ ВО ДВОРЕЦ

Г Л А В А 1

К вечеру с Северных Безвоздушных гор подул ветер. Здесь, вдали от Океана,
он был злым и пронизывающим. Благородному Лису, как он не стремился уйти от
погони, совсем не улыбалось скакать на холодном ветру по той сильно
пересеченной, поросшей лесом и жестким кустарником местности, какую
представляло по большей части своей Второе Плато. Он решил сделать остановку
на ночлег, тем более что Резвому, его отличному гнедому коню, требовался
отдых.
По прикидке Лиса преследователи отставали километров на 8-10, так что у
него была приличная фора.
Небольшая скалистая гряда, тянувшаяся метрах в пятистах, могла
предоставить неплохое убежище на ночь: там можно найти небольшой грот или
даже пещеру. Лучше всего, конечно, подошла бы пещера, поскольку в ней можно
смело развести костер, не боясь быть замеченным издалека. Конечно, она может
быть занята мраморным барсом или, что хуже, самим пещерным медведем, которые
встречались иногда в этих пустынных краях.
Лис усмехнулся и повернул коня к скалам, на которых тут и там росли
кряжистые сосны. Здесь, где его никто не видел, он мог использовать кое-что
надежнее отравленной стрелы. Лис подвернул правый рукав своей кожаной
куртки, чтобы не мешал, и обнажил широкий серый браслет незатейливого вида.
Это было устройство направленного действия, поражавшее нервные клетки любого
живого существа. Настроения вступать в схватку с каким-либо зверем у него не
было, но он устал и не хотел тратить время.
Лис медленно двинул коня вдоль валунов, которыми было усеяно подножие
гряды. Довольно долго ничего подходящего не встречалось. Правда, не
попадалось и никакого крупного зверья.
Наконец, когда уже почти опустились сумерки, Лису повезло: в скалах
обнаружилась приличная расщелина с узкой горловиной, но достаточно широкая
внутри, уходившая под нависающий каменный свод - то, что надо. Благородный
Лис остановил коня, спешился и, держа браслет наготове, приблизился к
расщелине. Она оказалась не настолько глубока, как ему показалось вначале,
но там было пусто, а дно покрывала сухая хвоя.
Лис намотал поводья коня на сук низкой сосенки, росшей у входа в
расщелину, и отвязал от седла торбу-кормушку с овсом. Только предоставив
своему четвероногому другу возможность подкрепиться, он стал устраиваться
сам.
Сухих веток вокруг было в изобилии, и вскоре в глубине расщелины запылал
костер. Лис достал из мешка зав╗рнутые в большие листья лопуха ломти свежего
мяса оленя, подстреленного утром, нанизал их на прутья и стал ждать, пока
мясо поджарится.
На небе из-за гор появилась луна, которую на этой грани, очевидно, с
легкой руки потомков древних греков, почти везде называли Селена.
Зеленоватая Селена всходила точно из-за центрального горного пика, куда Лис,
в общем-то, и держал свой путь.
Прожевав последний кусок аппетитного мяса с рисовой лепешкой, и запив
этот нехитрый ужин водой из бурдюка, Лис достал трубку и кисет с табаком. Он
не стал подбрасывать веток в костер, а, устроившись поудобнее у нагретого за
день валуна, с удовольствием закурил, глядя на Селену.
Если он сумеет добраться до крупного торгового города Омакс, который
находится почти в конце Второго Плато на большой реке Трапхор, то ему
удастся замести следы: в Омаксе у него были друзья, которые помогут уйти от
погони. В конце концов, преследователи не могут знать, что он держит путь к
Центральному Пику, и, оторвавшись от них в Омаксе, он спокойно продолжит
путь к ближайшей известной ему точке перехода.
Собственно, самая ближайшая точка находилась рядом со стойбищем племени
вишту, откуда ему пришлось бежать так глупо и поспешно. Он не предполагал,
что подобное может произойти, и теперь у него оставалось не так уж много
вариантов. Самая удобная точка оказалась отрезанной, поскольку между ней и
Лисом находились воины племени, а следующая, расположение которой он помнил
наверняка, была значительно дальше.
Лис не думал, что дела сложатся так, что ему придется бежать в
Безвоздушные горы и там искать лазейки на другие грани или во Дворец. Чтобы
странствовать по граням этого мира точек перехода хватало и в других местах,
хотя Лис помнил расположение далеко не всех. У него была специальная
закодированная карта, но е╗ он потерял во время странствий, а возвращаться
во Дворец, чтобы сделать новую, вс╗ как-то руки не доходили.
Вся ситуация с его вынужденным побегом и преследованием была глупа до
невозможного. Он слыл хорошим воином в племени Вишту, он был фактически
усыновлен этим племенем и вполне мог стать вождем и сильно возвыситься там.
Однако этому мешали две вещи. Во-первых, чтобы стать вождем при жизни
здравствующего Шотшека нужно было, чтобы сам этот вождь передал свою власть
Лису. Это было бы легко сделать, взяв в ж╗ны дочь вождя Мельшоат, и сам
Шотшек - Быстрый Барс много раз намекал Лису, что он не прочь видеть свою
дочь в его хижине в качестве главной жены. Лис к этому моменту уже жил с
двумя женами - нравы в племени были несложные, а поскольку воины часто
погибали в стычках и на охоте, недостатка в свободных женщинах не было.
Однако Лис не горел желанием обладать дочерью вождя, не ахти, какая она была
красавица. Но самое главное, он просто не хотел быть вождем, ведь это
означало ответственность за все дела племени, необходимость решать дурацкие
бытовые споры и прочее, прочее, прочее.
Лиса в этом мире привлекала в первую очередь свобода, которую он
неожиданно обрел, и он не был намерен менять е╗ даже на должность Верховного
Герцога на грани Европы или Шаха на грани Азии. Свобода была для него пока
основным инструментом познания главного секрета - что такое этот мир и где
те, кто построил Дворец.
В конце концов, возникла ситуация, когда надо было решать окончательно.
Лис выбрал свободу и послал головной убор вождя к черту. Но публичный отказ
от официально сделанного предложения самим Шотшеком неожиданно вызвал
реакцию последнего, на которую Лис не рассчитывал. Шотшек объявил, что отказ
Лиса стать мужем Мельшоат и новым вождем, ставит его вне закона: пусть
убирается из племени! `Хорошо`, - сказал Лис, - `быть, по-твоему, уберусь`.
Тем более к этому моменту он уже окончательно решил, что без подробной карты
точек перехода жить становится затруднительно, значит, нужно было наведаться
во Дворец.
Однако подобный приговор Шотшека был, как оказалось, просто желанием
надавить на Лиса и заставить его одуматься. Вождь понимал, конечно, что Лису
в любом случае было куда идти: многие племена на этой грани, не раздумывая,
приняли бы его, ведь слава Лиса как воина и человека, способного дать ценные
советы, была широко известна в этой части грани. (Кроме того, Лис вполне
сносно мог устроиться почти на любой грани, за исключением разве что
Доисторической или Грани Динозавров.) Таким образом, Шотшек совсем не
собирался отпустить Лиса на все четыре стороны. Он стремился удержать его
любой ценой, даже ценой жизни Лиса. Но такая плата была для последнего,
мягко говоря, слишком высокой.
Лис был хит╗р, недаром получил сво╗ прозвище у индейцев: когда ситуация
накалилась, он сделал вид, что готов подчиниться, и очень искусно. Однако,
несмотря на это, Шотшек приставил к нему двух воинов в качестве соглядатаев.
Впрочем, официально они выполняли вполне обычную обрядовую роль `друзей`
жениха.
Но, Лис и тут вывернулся: улучив момент, он `вырубил` обоих стражей и,
связав, оставил в надежном месте, где их не должны были скоро хватиться. Он
старался не убивать без особой надобности, не только людей, не сделавших ему
ничего плохого, но и врагов. Именно за это к его прозвищу прибавилось
`Благородный`.
Лис пустился в бега, и у него образовалась прекрасная фора перед воинами
Шотшека, который поклялся выставить у своей хижины три шеста: на одном
должна быть скальпированная голова Лиса, на другом - скальп с этой головы, а
на третьем шесте - гениталии. Этого слова никто, разумеется, не знал не
только в племени, но и вообще на этой грани, так что Шотшек провозгласил
просто: член и яйца предателя.
Лис не мог с этим согласиться: ни с тремя шестами, на которых Шотшек
собирался вывесить такие необходимые Лису части тела, ни с тем, что он, Лис,
предатель. Никого он никогда не предавал.
Лис окунулся в этот мир, как в загадку и великое приключение, какое
только может выпасть на долю, казалось бы, совершенно обычного человека.
Помимо подарка, который он обрел здесь в виде очень долгой жизни, он получил
власть над этим миром, власть хотя и ограниченную, но все-таки огромную.
И вдобавок - загадку: кто, когда, как и с какой целью создал этот мир.
Чем руководствовались таинственные Творцы, создавая эту причудливой формы
планету и расселяя людей по е╗ граням? И самое главное: где эти Творцы
сейчас? Почему между ними и Земл╗й угадывается явная связь, ведь взять хотя
бы то, что Компьютер Дворца работал в режиме основных языков Земли, хотя сам
язык Творцов мало что напоминал Лису. А, кроме того, перед ним лежали двери
ещ╗ во множество миров, наверняка не менее интересных.
Лис, конечно, мог бы пользоваться в своих странствиях по граням всеми
техническими возможностями, какие бы только нашлись во Дворце, однако не
хотел выступать в роли новоявленного бога и чудотворца. Он сразу понял, что
все религии, существовавшие на гранях, где жили люди, несут в себе элемент
Богов, сотворивших данный мир. Очевидно, что за Богами и скрывалась та раса,
представители которой построили Дворец на торце гигантского цилиндра
планеты, и, что намного существеннее, как следовало из информации в
Компьютере, саму планету.
Лис не хотел вносить сумятицу в этот мир, а предпочел рискнуть и
странствовать, полагаясь в основном на свою реакцию и смекалку. Собственно,
не то, чтобы он выбрал такую дорогу, так получилось.
Буквально через несколько дней пребывания во Дворце он попал, а точнее
`вывалился` через одностороннюю точку перехода на противоположный торец
планеты. Он оказался в чрезвычайно сложной ситуации, но ему удалось тогда
выжить. Преодолевая все трудности и зачастую смертельные опасности, Лис
познал наслаждение остаться живым и выиграть схватку не на жизнь, а на
смерть, в безнадежной, казалось бы, ситуации.
Он почувствовал вкус настоящей жизни, опасности, леденящие кровь и
упоение собственной победой. На Земле ему этого дано не было. Там было
болото скучной однообразной жизни, просиживание штанов на неинтересной, в
общем-то, работе, жизнь в стране, где нужно было говорить не то, что думаешь
и довольствоваться тем, что идеологи общества дозволяли `средним` людям, не
состоящим в рядах членов КПСС.
На Земле Лиса звали Богдан Александрович Домрачев. Он жил в стране,
которая называлась СССР в большом городе Свердловске, стоявшем на восточных
отрогах Уральских гор. Когда Богдан попал в Мир Граней, на Земле ш╗л 1983
год.
За два года до этого Богдан окончил политехнический институт и работал по
распределению в НИИ черной металлургии. Практически на свете он был один:
его родители ещ╗ три года назад погибли в автокатастрофе, а близких
родственников у их семьи не наблюдалось.
По меркам страны Советов он оказался богатым наследником: прекрасная
квартира, автомобиль, правда сильно пострадавший в аварии. Как нормальному
человеку, Богдану наследство, полученное таким пут╗м, не могло доставить
радости, но многие друзья-сверстники завидовали ему, это чувствовалось, и
было неприятно. Такая ситуация привела, в конце концов, к тому, что круг
общения сузился до предела, хотя количество приятелей именно в этот момент
стало расти в геометрической прогрессии: ещ╗ бы, хорошо иметь `кореша`,
живущего в отдельной квартире. Можно завалиться выпить в любой момент, а и
`т╗лку` притащить.
Довольно часто Богдана самого посещали девушки, поскольку успех у
женского пола он имел, но ни одна особа не задерживалась в его квартире,
хотя многим и хотелось бы устроить свою жизнь: отдельная жилплощадь, вполне
приличный парень - что еще надо? Но Богдан и не помышлял о браке - жизнь,
которая разворачивалась вокруг, вдруг стала ему скучна, сера и однообразна.
В 1983 году маразм в высших эшелонах власти Страны Советов достиг пика
своего расцвета. Информационная программа `Время` Центрального телевидения в
основном состояла из показа выживающего из ума руководства страны на разного
рода партийных шабашах. Не успели отзвучать смачные поцелуи усопшего `Л╗ни`,
как его место занял не менее больной Андропов.
Богдану было скучно, тоскливо и скучно, просвета, казалось, не
предвидится, и он решил бежать на Запад. Однако в те времена это было
возможно сделать только поехав по туристической путевке в капиталистическую
страну, где и попросить политическое убежище. Но путевки в капстраны по
негласным законам Советского Союза не продавали лицам, не побывавшим
предварительно по таким же путевкам в странах социалистического лагеря.
Поехать в соцстрану Богдан мог только, отработав не менее года на одном
месте - без этого он не имел возможности получить обязательную в таком
случае характеристику, заверенную в партийном и профсоюзном комитетах по
месту работы.
Отработав год, получив характеристику и съездив в Болгарию, Богдан
столкнулся с новой проблемой, о которой ранее не знал. Уже договорившись
через знакомую девицу из бюро путешествий `Спутник` о покупке путевки в
круиз вокруг Европы (удобнейший вариант для бегства), он был остановлен на
уровне профкома института, где работал. Там ему заявили, что имеется высокое
распоряжение (опять же негласное, но ч╗ткое), не разрешающее советским людям
ездить за границу по путевкам два года подряд. Богдан скрипнул зубами, но
делать было нечего: нужно было ждать еще год. Ладно, ждал и ещ╗ подожду
немного, сказал он себе.
Потом, вспоминая об этом, он радовался, что советские бюрократы из
профкомов и партбюро его задержали. Вырвись он тогда из СССР, с ним никогда
не произошло бы то, что произошло. Работал бы каким-нибудь официантом в
Чикаго и думал, что счастлив...
Вс╗ началось с командировки на небольшой металлургический завод. Там,
проходя мимо кучи металлолома, он увидел среди ржавых грязных железяк
интересную штуку. Это была половинка круга диаметром примерно сантиметров
40-45.
Сама по себе эта вещь среди нагромождения лома, свез╗нного бог знает,
откуда, не привлекла внимания, если бы не одно обстоятельство: она была
абсолютно чистой от ржавчины и очень гладкой, как будто только что
отполированной. При этом полукруг не блестел, он был матово-серый и, в
общем-то, очень невзрачный, если бы не контраст с покореженным грязным
металлом вокруг, что сразу бросилось Богдану в глаза. Чистота его была
поразительной. Полукруг, похоже, вывалился из-под бурых останков какого-то
сплющенного котла и теперь валялся у самого края кучи, освещ╗нный мягкими
лучами осеннего солнца. Удивительно, что на него ещ╗ не обратили внимания.
Полукруг был довольно толстым - сантиметра 4, и, по-видимому, достаточно
тяжелым. Однако это впечатление оказалось обманчивым, потому, что когда
Богдан поддел его носком ботинка, полукруг перевернулся неожиданно легко. На
его обратной стороне шла борозда радиусом примерно в 10 сантиметров. В
центре круга, который образовывался этой бороздкой, находился рисунок,
что-то вроде гравировки. Поскольку это была только половинка круга, от
рисунка осталась тоже половина, но можно было догадаться, что полное
изображение показывало цилиндр. На месте разъединения имелось углубление и
выступ, через которые обе части, по-видимому, соединялись между собой.
Богдан поднял полукруг - тот весил от силы 200-300 граммов, и по всем
ощущениям это был не металл. Однако Богдан сам видел, как в это место грузят
металлолом с помощью электромагнитного крана. Повинуясь любопытству, Богдан
положил странную вещь в свой объемистый портфель.
В тот же день он успел показать его Саше, своему старому приятелю,
который заканчивал тот же факультет, но годом раньше Богдана и теперь
работал на этом самом заводе. Однако Саша посмотрел на находку очень
невнимательно: в этот день у его отца, главного металлурга завода, был день
рождения. Тут было уже не до работы и тем более не до сомнительных находок.
Богдан, разумеется, тоже был приглашен.
Пиршество началось в заводоуправлении и продолжилось на даче. Наутро
Богдан страдал от жажды и головной боли. Он через силу закончил дела и
вспомнил о полукруге уже в номере гостиницы, собираясь на поезд. Ничего,
дома проверю, что это такое, решил он.
Дома он смог выяснить только одно - вещество полукруга было
ферромагнетиком, т.е. его притягивал магнит, однако, измерив примерно
удельный вес вещества изделия, Богдан ни в одном справочнике не смог найти
ни одного сплава со схожими параметрами. Попытка сделать химический анализ
завершилась неудачно, поскольку было невозможно ни отколоть, ни сточить,
например, напильником хоть какое-то количество материала.
Богдана это раззадорило, но полукруг не поддался ничему: ни кислотам, ни
даже газовой горелке, причем, при нагреве полукруга обнаружилась ещ╗ одна
странность: температура материала оставалась постоянной, по крайней мере, на
ощупь. Но энергия нагрева куда-то должна была деваться!
Богдан собрался к своим знакомым ребятам, которые работали в УФАНе -
Уральском филиале Академии наук СССР, но не успел. События приняли
неожиданный оборот после междугороднего звонка. Позвонил Саша: на заводе
объявился человек, который искал полукруг. Человек расспрашивал всех подряд
и, в конце концов, наткнулся на Сашу, который и решил позвонить Богдану и
узнать, не будет ли тот против, чтобы переговорить с этим человеком. - Ага,
- сказал Богдан, задумчиво потирая подбородок. - А что за мужик, кэгэбэшник,
что ли? - Да нет, - хмыкнул в трубке Саша, - прибалт, сотрудник Латвийской
Академии наук. Он мне документы показывал, вс╗ нормально. К тому же, он и
внешне явный прибалт, и говорит с л╗гким акцентом. Но смотри, если не
хочешь, я скажу, что телефон твой не могу найти, или что-нибудь в этом роде.
- Да, ладно, - сказал Богдан с л╗гким сожалением, что прид╗тся расстаться с
находкой, - давай ему мой телефон. Адрес пока не давай, а то заявится в
неподходящий момент и вс╗ такое. Ладно?
Буквально через полчаса ему позвонил мужчина, интересовавшийся
полукругом. Представившись Ингваром Яновичем, он очень вежливо и
интеллигентно действительно с л╗гким акцентом поблагодарил Богдана за то,
что тот сохранил находку и пообещал хорошее вознаграждение. - Это очень
ценная для нас вещь, Богдан, очень, - повторял мужчина. - Наша лаборатория
занималась этим много лет, да. Как всегда у нас бывает - страшная глупость
одного сотрудника. Он потерял составную часть сложной установки. А мы ещ╗
переезжали в другой корпус, и вс╗ такое, понимаете? И этот полукруг попал в
металлолом, да.
Богдан хотел спросить, что очень уж маловероятно, чтобы металлолом
поп╗рли из Латвии на Урал на переплавку, но Ингвар Янович не умолкал: - Я
вам очень хорошо заплачу за это, Богдан, очень. Это вс╗, конечно, с
разрешения моего начальства, не подумайте чего-то, да. Когда мы с вами можем
встретиться и где, чтобы вы мне передали мой... то есть, наше устройство? Я
приеду завтра на поезде. Это удобно, если я зайду к вам домой? Или, если
неудобно, то сами назначайте, где бы вы хотели. - А что это за материал,
Ингвар Янович? - спросил Богдан, - если это, конечно, не секрет? Я им очень
заинтересовался. - Хорошо, хорошо, - снова залопотал латыш. - Я вам все
объяснять буду при встрече. Я понимаю, вы инженер, вам интересно тоже. Я
расскажу вам, пожалуйста. И ещ╗, я подчеркиваю, Богдан: я заплачу вам за
находку, понимаете? Вы показали себя любознательным человеком, это надо
поощрять.
Богдан, прижимая телефонную трубку к уху, сделал удивл╗нную гримасу. Он
поблагодарил Ингвара Яновича и спросил, знает ли тот Свердловск. - А что,
почему? - Богдану показалось, что в голосе латыша скользнула тревога. - Да
нет, ничего, просто если вы не знаете город, то я мог бы вас встретить на
вокзале, я тут не далеко живу, - предложил Богдан. - Нет-нет, ничего
страшного, не утруждайте себя, Богдан. Вы назовите мне свой адрес, и я
прекрасно доберусь. - Как вам будет угодно, - сказал Богдан.- Тогда давайте
так. Поезд, насколько я помню, приходит около шести вечера. Я как раз приду
с работы и буду вас ждать. Ну, разве что в магазин заскочу, чтобы взять
бутылочку - обмоем событие. - О, обмоем, обязательно обмоем, это надо
обмыть. Только не утруждайте себя, я вс╗ возьму сам. Это я должен вам, я ваш
должник, так сказать. - Ну, как знаете, - вздохнул Богдан.
Он назвал латышу адрес, и они условились встретиться завтра на квартире у
Богдана не позже половины седьмого.
Ингвар Янович попрощался, а Богдан сел и задумался. По характеру он был
достаточно осторожным, так его всегда воспитывал отец. Что-то настораживало
в поведении Ингвара Яновича, но что - он не мог понять. Что-то с чем-то не
вязалось.
Во-первых, очень невероятным представляется, что металлом из Прибалтики
погонят в Свердловск. От Латвии до Урала хватает плавильных заводов, чтобы
не таскать лом за тридевять земель. Хотя какой только глупости в нашей
стране не бывает?
Во-вторых, даже если и повезли этот металлолом, то, как мог Ингвар Янович
и его лаборатория или институт проследить, где этот полукруг мог оказаться?
Если уж у них такая серьезная организация и такая серьезная тема
исследований (а, судя по свойствам полукруга, исследования должны быть
секретными), то при потере ценного оборудования должна была последовать
команда из соответствующих органов, и весь металлолом в стране проверили бы
так, что даже иголку нашли. Поверить в то, что сотрудник Академими наук
Латвии ищет потерянный секретный объект разработок по свалкам за три тысячи
километров от своего института было очень трудно.
В-третьих, даже если и так, то Богдану казалось весьма сомнительно, чтобы
кто-то предлагал деньги за находку. Это не клад, а конкретная собственность
государства, которое не станет спешить платить за то, что и так считается
его собственностью, даже если она и была потеряна, а потом кем-то найдена.
Скорее всего, это частная инициатива Ингвара Яновича или ещ╗ кого-то
вместе с ним. Но если они уч╗ные, а не торгаши какие-нибудь, то откуда у них
деньги? Не с зарплаты же они собираются платить?
И, наконец: за всей мягкостью разговора Ингвара Яновича чудилась какая-то
нервозность, настороженность и вместе с тем, как ни странно, ж╗сткость.
Богдан потом много раз вспоминал свою настороженность перед встречей с
Ингваром Яновичем и во время не╗. Вполне возможно, что именно интуиция
подарила ему невероятные приключения.

Г Л А В А 2

`Я постараюсь его проверить`, - думал Богдан на следующий день по пути
домой, - `попытаюсь прощупать, кто он и что собой представляет, кто за ним
стоит. Например, если КГБ, то он сразу же проявит себя: скажет вс╗ в
ультимативной форме, поставит меня на место. Если же будет крутить, то
станет ясно, что он практически ничто, никто и зовут его `никак`. Кроме
того, не покажу ему полукруг, пока он не ответит на мои вопросы, решено`.
Ингвар Янович оказался более чем точен: когда Богдан в одиннадцать минут
седьмого поднялся на лестничную площадку, то у своей квартиры он увидел
высокого мужчину с портфелем. `Быстро же он долетел с вокзала`, - подумал
Богдан. - Ингвар Янович? - спросил он, вежливо улыбнувшись.
Мужчина снял шляпу и слегка наклонил голову, тоже улыбаясь. - Вы -
Богдан? Очень приятно, очень рад встрече.
Богдан тоже склонил голову и щ╗лкнул каблуками, затем отпер дверь и
жестом пригласил гостя: - Прошу, добро пожаловать!
Богдан исподтишка наблюдал, как Ингвар Янович снимает плащ и как он
вешает его на вешалку. Гость не сделал даже попытки снять туфли, хотя и
вытер их мимол╗тным движением о коврик в прихожей. Богдану это не
понравилось, но он промолчал, благо, что день был сухой. Может быть, в
Латвии так принято, вс╗-таки Запад, почти заграница, подумал он.
Что-то ему не нравилось в госте. Во всех движениях Ингвара Яновича, хотя
он и выглядел дружелюбным, сквозило нечто вроде надменности, казалось, что
он просто проявляет необходимую терпимость к окружающим обстоятельствам, а
сам еле сдерживает раздражение. Богдан ещ╗ более тв╗рдо решил придерживаться
своего плана.
Он пригласил гостя в большую комнату. Ингвар Янович, не дожидаясь
предложения Богдана сесть, опустился в одно из кресел у журнального столика
и сразу же переш╗л к делу. Латыш приоткрыл портфель, просунул в узкую щель
руку и вынул пачку купюр в банковской упаковке. Богдан увидел, что это
десятки. - Вот! - Ингвар Янович положил деньги на столик и хлопнул по ним
рукой. - Здесь Ваше вознаграждение - одна тысяча рублей. Я думаю, что это
достаточно хорошие деньги за находку? Я хочу получить то, что принадлежит
мне.
Богдан поджал губы, прош╗лся взад-впер╗д по комнате и, сев в другое
кресло рядом с журнальным столиком, посмотрел на Ингвара Яновича, положив
руки на колени. Он, наконец понял, что ему ещ╗ показалось странным: Ингвар
Янович говорил совершенно иначе, чем накануне по телефону. Голос вроде бы
был тот же самый, судя по тембру и интонациям, но от прибалтийского акцента
не осталось и следа. `Странно, очень странно`, - подумал Богдан, - `видимо
считает, что теперь нет нужды притворяться?` - Ну же! - Ингвар Янович
повторно похлопал рукой по пачке денег. - Богдан, я повторяю ещ╗ раз: у вас
моя вещь, я плачу деньги за то, что вы е╗ нашли. Я желаю получить е╗ назад,
и поскорее! - Ингвар Янович! - Богдан посмотрел прямо в глаза гостю. - Я,
конечно, передам Вам то, что я наш╗л, я ведь не отказываюсь. Но, честное
слово, мне очень интересно, что это такое. Вы ведь сами обещали вчера
ответить на все вопросы.
И, видя, что латыш начинает злиться, Богдан поспешно добавил: - Кроме
того, мы собирались обмыть мою находку и е╗ передачу вам. Вот, давайте и
обмоем.
Он вскочил, вынул из посудного шкафа два фужера и салфетку. - Вы,
наверное, купить не успели, или, может быть, не было по дороге - у нас не
всегда есть что-то приличное свободно - сказал он, протирая бокалы, - но я
сейчас что-нибудь найду...
Богдан одним движением расставил фужеры на столике. Ингвар Янович, явно
стараясь держать себя в руках, глубоко вдохнул и выдохнул воздух, полез в
портфель и выудил бутылку коньяка `Арарат`. - Я успел купить, вы меня
поймите правильно, я просто тороплюсь. Мне очень не терпится увидеть то, что
вы нашли. Я, естественно, отвечу на все ваши вопросы, - Он со стуком
поставил коньяк на столик, - но сперва я желаю увидеть полукруг, который вы
нашли. Только тогда я буду что-то объяснять вам.
Богдан кивнул и повернул бутылку этикеткой к себе: - О, это здорово,
сейчас это редкость - настоящий армянский коньяк. Открывайте его, я сейчас.
Он прош╗л на кухню, взял с тумбочки начатую коробку шоколадного ассорти,
по пути на мгновение задержавшись у стенного шкафа в коридоре, там, где
лежал полукруг.
Ингвар Янович уже откупорил коньяк и плеснул в бокалы. - Вот! - Богдан
поставил коробку на столик и взял бокал. - Ну, за знакомство и за удачную
находку! Берите конфетку.
Ингвар Янович, казалось, чуть не поперхнулся от гнева. Лицо его начало
багроветь. - Я вас не понимаю, - медленно процедил он сквозь зубы. - Я же
сказал, что я желаю увидеть полукруг.
Богдан пригубил из бокала, не отводя взгляда от Ингвара Яновича. `Не из
КГБ, стопудово не из КГБ`, - с явным облегчением подумал он. Сделав ещ╗
глоток, Богдан опустился в кресло и поставил бокал. - Ингвар Янович, - с
расстановкой он, - когда я ш╗л сегодня домой, я решил, что покажу и отдам
вам эту штуку только после того, как вы мне объясните, что это такое, кто вы
сами и откуда. Может быть, вашему рассказу о Латвийской Академии Наук
поверили в том провинциальном городке, где я наш╗л эту штуку - люди там
доверчивые и очень любят приезжих, но я не верю, вы уж простите. Я очень
любопытный, я никогда не видел такого устройства, оно чертовски интересное.
Расскажите, пожалуйста, что это такое. И потом будем разговаривать дальше.
Ингвар Янович вдруг как-то обмяк, как будто усилием воли заставил себя
сбросить напряжение. Он взял бокал, повертел его в руке, сделал глоток и с
улыбкой посмотрел на Богдана поверх бокала. Улыбка Богдану не понравилась. -
Знаете, Богдан, - сказал латыш, - есть такая поговорка: `Любопытство сгубило
кошку`?
Богдан молчал и смотрел на гостя. - Хм, - Ингвар Янович поставил бокал на
столик, - а вы ничего себе. Ладно, но я не так много могу рассказать, чтобы
вы поняли. Тут надо быть специалистом, чтобы понять... - Латыш замолчал и
снова, продолжая улыбаться, внимательно и с какой-то неприязнью посмотрел на
Богдана. - А я, вообще-то, металлург по образованию, - сказал Богдан, - В
сплавах кое-что понимаю.
Он заложил руки за голову и, потянувшись в кресле, тоже внимательно стал
смотреть на Ингвара Яновича. Было совершенно ясно, что этот латыш, у
которого вдруг почему-то пропал вчерашний акцент, имеет такое же отношение к
Академии Наук как Богдан к Политбюро ЦК КПСС.
`Но кто же он`, - думал Богдан. Это не КГБ, не Академия Наук, но кто же,
кто? Шпионы? Но это смешно и напоминает старые научно-фантастические романы
Адамова, Казанцева и тому подобных советских писателей. Там обычно
какой-нибудь ученый-гений, разумеется советский, сидя в сво╗м сортире,
делает супер-открытие, о котором даже не мечтают в крупнейших НИИ.
Естественно, об этом открытии не знают наши доблестные, но очень доверчивые
спецслужбы: уч╗ного не охраняют, он случайно рассказывает об открытии, а тут
как тут в соседнем сортире сидит недремлющий Джеймс Бонд, который и ворует
чертежи с самыми ч╗рными замыслами укрепить господство мировой буржуазии и
ещ╗ больше закабалить рабочий класс.
Или этот ученый-гений (и по совместительству псих или, наоборот) теряет
какой-нибудь экспериментальный образец - прямо как в нашем случае. Образец
находит, конечно же на свалке металлолома, ничего не подозревающий честный
юноша, но за ним уже следит пресловутый Джеймс Бонд, и так далее, и тому
подобное. Чушь какая-то. Но что же это на самом деле?
Богдан чувствовал, что он столкнулся с чем-то очень необычным, не
поддающимся пока логическому объяснению. Страха он ещ╗ не чувствовал, но все
же решил из осторожности блефовать. - Кроме того, Ингвар Янович, я ведь
подозревал, что тут что-то не то. Поэтому я оставил полукруг не дома, а у
одного приятеля... - Вы ещ╗ и приятелю его показали! - воскликнул Ингвар
Янович. - Нет, он в св╗ртке, его никто не видел. Я просто оставил пакет у
друга, на всякий случай. Если мы не договоримся. - Что значит - `не
договоримся`? - резко спросил Ингвар Янович. - Я вас не понимаю. У вас его
кто-то спрашивал? - Никто не спрашивал, но если вы не захотите мне объяснить
что к чему, я решил, что отнесу эту штуку к своим знакомым в наше отделение
Академии Наук - они разберутся. Можете потом обратиться к ним официально.
Ингвар Янович громко и натянуто засмеялся: - Я вас понял, Богдан, я вас
понял. Ну, вы, однако, непростой парень, очень непростой. С вашей такой
хваткой надо жить на Западе, а не в Советском Союзе, ха-ха! Но мы
договоримся: сколько вы хотите? Я, конечно, предложил вам смешную сумму. Ну
что это такое - тысяча рублей Назовите, сколько вы хотите за находку?
Давайте так: десять тысяч! Согласны?
Богдан взял бокал, подержал его в ладонях, согревая коньяк. Вообще-то он
просто хотел выиграть время. Дело принимало весьма интересный оборот, к
которому Богдан, в общем, не был готов. Он никак не предполагал, что Ингвар
Янович начнет торговаться и предлагать такие деньги, повышая ставки.
Богдан сделал маленький глоток и поставил бокал на столик. Латыш
мгновенно повысил ставку в десять раз. Десять тысяч, это, если по госценам,
`Жигули` и мебель для приличной квартиры. Ясно, что никакая Академия Наук
заплатить таких денег не сможет, а КГБ просто не стало бы платить за то, что
можно взять и так. Но кого же тогда представляет этот Ингвар Янович, если
только это его настоящее имя? Что, судя по всему, вряд ли. - Ладно, Ингвар
Янович, давайте сделаем вот так. Вы очень легко да╗те десять тысяч рублей,
после того как давали всего одну. Значит эта железка вам ох как нужна, не
так ли? А тридцать тысяч дадите?
Латыш засопел: - Это, что, ваше последнее слово?
`Ого`, - подумал Богдан, - `похоже, он готов дать и тридцать. Проверим
его ещ╗ на прочность`. - Мы сделаем вот что, - сказал он. - Вы да╗те мне
пятьдесят тысяч для ровного сч╗та - и полукруг ваш. Ид╗т? - Джаром шав! -
Ингвар Янович вскочил, резко оттолкнув кресло. - Ты, грязный чертов подонок!
Тупой ублюдок, я еле уш╗л от него, а теперь из-за тебя... - Он запнулся.
Богдан совершенно не понял первого восклицания Ингвара Яновича. Язык не
был похож ни на один из известных ему по звучанию языков. - К чему
оскорбления, Ингвар Янович? - сказал Богдан, стараясь казаться как можно
более спокойным. - Вы сами стали предлагать деньги, а я просто хотел узнать,
что это такое. Вы бы рассказали вс╗ как есть и получили бы свою железку
вообще бесплатно. Сами не захотели рассказать правду. Неужели вы
рассчитывали, что хоть один здравомыслящий человек поверит россказням о
Латвийской Академии Наук? Вам это могло обойтись всего в одну тысячу рублей,
которую вы сам давали сначала. Если бы вы рассказали мне правду про
полукруг, я бы с благодарностью взял вашу тысячу - и был бы рад. Вы сами
начали игру на повышение ставок. Не хотите рассказать правду, извольте
платить.
Латыш прош╗лся по комнате, и было слышно как поскрипывают подошвы его
модельных туфель. Наконец, он встал напротив Богдана. - Ладно-ладно, - Гость
сделал неопредел╗нный жест рукой. - Я дам тебе пятьдесят тысяч. Показывай
полукруг.
Богдан проглотил слюну. - Сначала покажите деньги! - потребовал он. -
Деньги здесь! - Ингвар Янович похлопал рукой по портфелю. - Здесь! Показывай
полукруг. - Э-э, нет, - засмеялся Богдан. - Вы покажите пятьдесят тысяч и я
сразу же покажу... - Он запнулся и поправился: - И я сразу же схожу к моему
знакомому за этой штукой. Он тут не далеко жив╗т.
Ингвар Янович оценивающе посмотрел на Богдана и вдруг снова засмеялся
нехорошим смехом. Богдан понял, что допустил промах.
Ингвар Янович, продолжая улыбаться, поднял с пола портфель и открыл его.
Богдан в этот же момент вдруг ясно почувствовал, что нужно хватать со стола
бутылку и бить Ингвара Яновича по голове.
Естественно, в данный момент он не сделал этого, но некоторое время
спустя Богдан научился поступать именно так, повинуясь мгновенному озарению
интуиции, особенно, всегда вспоминая, этот случай, а пока он только
ухмыльнулся, наблюдая за псевдо-латышом.
Впрочем, через секунду стало понятно, что ухмыляться было нечему. Ингвар
Янович пошарил рукой в портфеле и вынул матово-блестящий пистолет. Или
что-то, похожее на пистолет с довольно длинным и толстым стволом, как будто
на пистолет был навернут глушитель. Ингвар Янович, нехорошо усмехаясь,
повернул маленький тумблер на боку пистолета и сказал уже совершенно иным
тоном: - Мне надо было с самого начала пристукнуть тебя, ублюдок, обыскать
квартиру и найти то, что я ищу. Я, правда, не был уверен, что ты жив╗шь
один, а мне шума не надо. Сейчас я вижу, что ты никого не жд╗шь. Кроме того,
полукруг у тебя где-то здесь - ты проговорился. Как ты предпочитаешь
умереть, ванвир, быстро или хочешь растянуть удовольствие?
Богдан не понял значения слова `ванвир`. Ему суждено было понять его
только спустя некоторое время. Пока же он проглотил слюну и быстро посмотрел
вокруг. Под рукой не было ничего, кроме бутылки коньяка на столе, да и она
находилась слишком далеко, учитывая то, что у Ингвара Яновича было оружие. -
Так вот, - продолжал Ингвар Янович, - если ты сейчас просто отдашь мне
полукруг, я убью тебя тихо и спокойно, без больших мучений. Если ты,
предпочитаешь помучаться, то я доставлю тебе такое удовольствие, и ты, визжа
от боли, расскажешь мне, где лежит моя вещь, а потом вс╗ равно сдохнешь. Ты
меня понял!? - Он вдруг резко повысил голос.
Богдан подобрался в кресле, непроизвольно сжимая и разжимая пальцы. -
Ингвар Янович, - медленно начал он, - я же сказал вам, что у меня тут нет
этого полукруга - я отн╗с его к знакомому...
Латыш помотал головой: - Ты меня не понял... - Он на секунду задумался, а
потом ещ╗ раз щелкнул чем-то на сво╗м пистолете. - Начнем с низкого уровня,
чтобы тебе для начала было просто больно, - пояснил он.
Ингвар Янович резко вскинул пистолет и нажал спусковой крючок.
Прежде чем Богдан успел что-либо сообразить, из ствола пистолета вырвался
тусклый бел╗сый луч и ударил ему в правое плечо. Вс╗ произошло в полной
тишине, отчего, возможно, казалось ещ╗ более нереальным и жутким.
Впечатление было такое, что по плечу стеганули стальным прутом. Богдан
вскрикнул. Рука онемела - реальнее было некуда. - Будешь орать, я тебя
прикончу сразу, - пообещал Ингвар Янович и с лаской кобры поинтересовался: -
Ну, как? По носу также хочешь, Или по яйцам, Надумал сказать, где моя вещь?
Богдан выругался, растирая руку. Пальцы двигались еле-еле.
`Он ведь действительно убь╗т меня`, - подумал Богдан. - `Что же делать,
тянуть время? Все равно придется отдать полукруг, а потом он вс╗ равно меня
убь╗т, он сам сказал`.
Богдан лихорадочно соображал, что можно сделать в такой ситуации. Он был
спортивный парень, ловкий, достаточно тренированный, умел неплохо драться,
но что можно противопоставить пистолету, тем более такому необычному? - Вы
псих, Ингвар Янович, псих, - прошипел он, массируя руку.
Ингвар Янович снова поднял пистолет: - Полукруг, - процедил он сквозь
зубы.
Латыш встал и отош╗л от столика на несколько шагов, направляя пистолет на
Богдана.
Матерясь, Богдан поднялся на ноги, которые вдруг стали несколько
подрагивать, и, придерживая на весу правую руку, медленно пош╗л в коридор к
стенному шкафу. Пальцы постепенно обретали чувствительность.
Ингвар Янович двинулся вслед за Богданом и встал в дверном проеме. Богдан
медленно открыл дверцу шкафа, пытаясь вспомнить, что там может лежать
такого, чем он мог бы воспользоваться.
Как только он открыл шкаф, взгляд его сразу же упал на небольшой
аэрозольный баллончик с дихлофосом. - Пошевеливайся! - крикнул латыш,
помахивая пистолетом.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 129300
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 1


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``