|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Раймонд ФЕЙСТ
ВРАТА ВОЙНЫ 1-4 I: ВРАТА ВОЙНЫ
V: ПРИНЦ КРОВИ
VI: ПИРАТ КОРОЛЯ
IV: НОЧНЫЕ ЯСТРЕБЫ
Раймонд ФЕЙСТ
ВРАТА ВОЙНЫ I: ВРАТА ВОЙНЫ
ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://www.bеstlibrаry.ru
Юность промчится,
Как ветер, как птица,
Но память о юности
Вечно жива.
Г. Лонгфелло.
`Утраченная юность`.
Глава 1 БУРЯ В тот день на море разразился шторм.
Паг перескакивал с камня на камень, внимательно заглядывая во все
углубления под обломками прибрежных скал, заполненные приливной водой - не
осталось ли там каких-нибудь обитателей моря, выброшенных из глубин волнами
и годных в пищу. Он поправил заплечный мешок, в котором шевелилась добыча -
крабы, мелкие осьминоги и моллюски. Мешок был наполовину пуст.
Легкий западный ветерок гнал морские волны к подножию скал, и брызги
соленой воды сверкали и переливались на солнце. Паг потянулся, и тонкая
ткань рубахи обрисовала его едва наметившиеся мальчишеские мускулы. Он
откинул со лба прядь темных, слегка выгоревших на солнце волос, приставил
ладонь козырьком к карим глазам и стал внимательно вглядываться в сторону
горизонта. Его неудержимо клонило в сон. До заката было еще далеко, и Паг
решил, что вполне может позволить себе немного вздремнуть в тени невысокого
утеса. Потом он доверху наполнит мешок моллюсками и крабами, и Мегар, мастер
повар, приняв столь богатый улов, не станет бранить его за позднее
возвращение. Паг снял мешок, привалился спиной к подножию скалы и безмятежно
заснул.
По прошествии нескольких часов его разбудил резкий порыв ледяного ветра.
За те короткие мгновения, что отделяют глубокий сон от полного пробуждения,
Паг успел вскочить на ноги и оценить всю степень нависшей над ним опасности.
С середины моря к побережью стремительно приближалась черная туча, гонимая
ветром. Она заслонила собой солнце, и из ее недр на вспенившиеся волны
лились струи дождя, издали походившие на длинный прозрачный шлейф. С минуты
на минуту над берегом должен был разразиться ураган - обычное явление для
ранней летней поры в этой части света - ураган, способный смести в пучину
моря все живое не только с берега, но и с прилегавшей к нему равнины.
Подхватив с песка свой мешок и наспех приладив его за плечами, Паг
заторопился на север, к замку. Ветер становился все пронзительнее и
холоднее, и сгустившуюся тьму то и дело прорезали вспышки молний.
Оглушительные раскаты грома перекрывали рокот волн.
Миновав ближайшую к берегу гряду холмов, Паг в несколько прыжков
преодолел полоску песчаного пляжа. Шторм несся к побережью гораздо
стремительнее, чем можно было ожидать.
Паг перескакивал с утеса на утес, дважды едва не потеряв равновесие, и
когда перед ним вновь замаячил песчаный участок суши, он спрыгнул на него с
высокого, крутого холма.
Приземление оказалось неудачным: он больно ушиб колено, и, в довершение
ко всему, через несколько секунд огромная волна накрыла его с головой.
Почувствовав, что под напором воды тесемки его заплечного мешка развязались
и море вознамерилось забрать назад своих обитателей, которых он с таким
трудом насобирал под скалами, Паг бросился спасать улов. Но мешок бесследно
исчез в пучине, а резкое движение, которое он сделал, чтобы спасти его, лишь
усилило боль в ушибленном колене. Паг не успел еще встать на ноги, как
следующая волна ударила его в грудь и опрокинула навзничь. Паг вырос на
побережье и был прекрасным пловцом и ныряльщиком, но теперь, оказавшись один
на один с разбушевавшейся морской стихией, чувствуя, что ушибленная нога
едва повинуется ему, он был близок к панике. С усилием поднявшись над
поверхностью воды, он набрал в грудь воздуха и, держась за камни, стал
продвигаться к ближайшему утесу, где волны не смогли бы добраться до него.
Паг медленно, стараясь не ступать на ушибленную ногу, обходил утес, ища
пологий склон, по которому он мог бы взобраться на вершину. Вода поднималась
все выше, и, когда он начал свое мучительное восхождение, добралась ему до
подмышек.
Оказавшись на вершине, он лег на спину, чтобы немного передохнуть, а
потом отыскал каменистую тропинку, змеившуюся вдоль гряды холмов, и двинулся
вдоль нее.
Начался дождь. Ледяные струи хлестали Пага по спине, они заливали его
лицо и шею, и он продвигался вперед ощупью, рискуя сорваться вниз. Через
несколько минут, показавшихся ему вечностью, он достиг поросшей травой
равнины, которую еще не успели захлестнуть разбушевавшиеся волны, и уселся
на землю, чтобы перевести дух.
Паг осторожно ощупал распухшее колено. Судя по тому, что он мог шевелить
ступней, нога не была сломана, но движение это причинило ему столь
мучительную боль, что он с ужасом подумал о предстоящем пути назад. Но буря
и морской прилив, с неудержимой силой надвигавшийся на берег, вселяли в его
душу гораздо больший страх.
Когда он доковыляет до города, наступит ночь, и ему придется искать
ночлег вне стен замка, ворота которого к тому времени будут на запоре. Если
бы не ушибленное колено, он, пожалуй, мог бы попытаться перелезть через
замковую ограду позади конюшен. Но разумнее было бы и в этом случае не
искушать судьбу. Ведь когда он рано поутру появится на кухне, ему придется
иметь дело с одним Мегаром, и тот ограничится лишь словесным внушением, а
вот если мастер клинка Фэннон или мастер конюший Элгон застанут его верхом
на стене замка, тут уж наказание наверняка примет гораздо более суровые
формы.
Пока он сидел на траве, предаваясь своим невеселым думам и осторожно
потирая больную ногу, тьма сгустилась, и Грозовые тучи затянули все небо.
Паг принялся на все лады клясть свое легкомыслие. Он не мог простить себе
потери мешка с крабами и прочей морской живностью. Если бы он не проспал
несколько часов кряду, все было бы замечательно. Он успел бы наполнить мешок
доверху и вернуться в замок до начала этой чудовищной бури. Не говоря уже о
том, что, возвращаясь без всякой спешки, он не спрыгнул бы с высокого утеса
и не расшиб бы свое несчастное колено. Паг горестно вздохнул. Если бы сон не
сморил его в столь неподходящее время, он успел бы обследовать устье
неширокой речки, впадавшей в море поблизости от утесов, и отыскать там хотя
бы несколько плоских длинных камешков для своей рогатки. А теперь с мыслью
об этих великолепных снарядах придется распроститься аж на целую неделю. И
ведь Мегар может так осерчать на него за позднее возвращение, да еще с
пустыми руками, что и через неделю не отпустит его сюда, а пошлет вместо
него другого мальчишку!
Паг продрог в мокрой одежде на пронизывающем ветру. Боль в колене не
утихала. Он с трудом поднялся на ноги и заковылял к оставленным неподалеку
вещам - узелку с едой, рогатке и посоху.
Зубы его выбивали частую дробь. Обнаружив, что узелок разодран каким-то
прожорливым зверьком - енотом или песчаной ящерицей, а хлеб и сыр, которыми
он надеялся подкрепить свои силы, бесследно исчезли, Паг поднял кулаки к
небу и выкрикнул ругательство, которое не раз слышал из уст воинов замкового
гарнизона. Похоже, судьба нынче решила обрушить на его голову все несчастья
разом!
Он отшвырнул ногой бесполезный теперь узелок, засунул рогатку за пояс и,
опираясь на палку, прихрамывая направился меж невысоких зеленых холмов к
дороге, которая вела в город.
Паг с тоской оглядел росшие кругом молодые деревца. Они не смогут укрыть
его от дождя и ветра. Чем хорониться под их слабыми, редколистными ветвями,
лучше уж продолжать свой нелегкий путь.
Ветер усилился, и деревья начали клониться под его ледяными порывами чуть
ли не до самой земли. Ветер подгонял Пага в спину, и мальчик стал быстрее
переставлять ноги, опасаясь, что еще немного, и ураган швырнет его оземь.
Дойдя до Королевской дороги, Паг свернул на север. Он слышал, как с востока,
оттуда, где раскинулся темный вековой лес, доносятся треск и завывания - это
неистовствовал ветер, запутавшийся в густых кронах деревьев, и, будучи не в
силах вырвать могучие дубы с корнем, в ярости ломал их ветви. На секунду
Пагу пришла мысль укрыться от непогоды под сенью одного из этих исполинов,
но он тут же отогнал ее. Он хорошо знал, как много опасностей подстерегает
одиноких путников в чаще леса. Там можно встретить безжалостных разбойников
и множество зловредных существ, не относящихся к роду человеческому. Паг
вздрогнул и ускорил шаги. От страха на голове его зашевелились волосы.
Через несколько минут он перешел на другую сторону Королевской дороги и
спрыгнул в канаву, тянувшуюся сбоку от нее и представлявшую собой хоть
какое-то укрытие от порывов свирепой бури. Дождь и ветер исторгали из его
глаз слезы, заливавшие и без того мокрое лицо. Он медленно брел вдоль
канавы, ощупывая дорогу палкой, как слепец, чтобы не потерять равновесие,
попав ногой в глубокую рытвину или споткнувшись о кочку.
Больше часа Паг шел по дну канавы, подгоняемый штормовым ветром. Но вот
дорога свернула на северо-запад, и он оказался почти лицом к лицу со
стихией. Паг зажмурился и прикрыл лицо ладонью. Его объял панический страх.
Этот ураган силой значительно превосходил все штормы за последнее время. Паг
осознавал опасность, которой подвергался ежеминутно. Вокруг него то и дело
блистали молнии, на миг высвечивая залитую дождем дорогу и кромку леса,
вдоль которой он брел. От частых, оглушительных ударов грома земля
вздрагивала под его ногами.
Теперь, перед лицом столь неистовой ярости бури, Паг с гораздо меньшим
ужасом вспоминал о гоблинах и разбойниках, обитающих в лесу.
Он решил пробраться под спасительное укрытие деревьев и идти к городу
краем леса, не теряя из виду Королевской дороги.
Едва Паг выбрался из канавы, сошел с дороги и углубился в лес, как
откуда-то из чащи послышался треск, заставивший его остановиться, затаив
дыхание. Внезапно неподалеку от него появился словно выросший из-под земли
дикий лесной вепрь. Паг смутно различил его очертания в почти непроглядном
мраке.
Помешкав несколько мгновений, кабан устремился вперед, продираясь сквозь
густой кустарник. Заметив Пага, он остановился и вытянул морду в его
сторону, нюхая воздух. В углах его пасти устрашающе топорщились огромные
острые клыки.
Паг стоял не шелохнувшись и не сводил глаз со страшного зверя.
Обычно кабаны избегали встреч с людьми и никогда не нападали первыми, но
кто знает, чего можно ждать от этого перепуганного бурей животного, которое
мотало огромной головой из стороны в сторону и царапало землю раздвоенным
копытом? В горле у Пага пересохло. Вздумай вепрь наброситься на него, ему не
миновать тяжелого увечья или даже смерти.
Кабан услышал легкий шум, раздавшийся за его спиной, и, опустив голову,
кинулся на Пага. Тот едва успел обрушить свой посох на его морду, как
оказался прижатым к земле тяжеленной тушей. К счастью, вепрь ударил его не
клыками, а плечом, но Паг не сомневался, что еще мгновение, и разъяренный
зверь пустит в ход свое страшное оружие. Он закрыл лицо ладонями и выставил
вперед сведенные локти, заслоняя грудь.
Однако вепрь остался недвижим. Паг приподнял голову, убрал руки от лица и
отважился взглянуть на него. Кабан простерся поперек его туловища, придавив
живот и ноги. Из пасти страшного зверя сочилась кровь, а бок был пронзен
стрелой с черным оперением.
Паг растерянно огляделся по сторонам. Неподалеку под большим дубом он
увидел мужчину, деловито протиравшего огромный лук промасленной тряпицей.
Обиходив таким образом свое оружие, стрелок подошел к кабану и Пагу и
опустился на колени.
Он был одет в кожаную куртку без рукавов и короткие кожаные штаны. Голову
его покрывал полотняный капюшон темно-коричневого цвета, затенявший лицо.
- Ты жив, малыш? - прокричал он, перекрывая рев ветра, и словно пушинку
поднял на вытянутых руках огромного вепря. - Кости целы?
- Кажется да! - крикнул Паг и принялся ощупывать свое тело, морщась от
боли. Его правый бок и обе ноги представляли собой один огромный
кровоподтек, ушибленное колено разболелось еще сильнее, но похоже, кабан не
успел причинить ему серьезных увечий.
Мужчина помог мальчику подняться на ноги.
- Вот, держи-ка, - и он протянул Пагу его палку и свой огромный лук.
Почтительно придерживая оружие, спасшее ему жизнь, Паг наблюдал, как
незнакомец быстрыми, ловкими движениями выпотрошил кабана с помощью
охотничьего ножа.
- Пойдем со мной, малыш, - продолжал стрелок. - Переночуешь у нас. Хозяин
мой будет рад тебе. Мы живем недалеко отсюда, но все же нам с тобой лучше
поторопиться. Век не видывал такой бури! Ты идти-то сможешь?
Паг неуверенно кивнул. Его спаситель молча взвалил убитого вепря на
плечо, взял у Пага свой лук и зашагал в чащу леса.
Пагу приходилось напрягать все силы, чтобы не отстать от него.
Рев бури раздавался и здесь, среди могучих деревьев и густого кустарника,
поэтому спутники шля молча, не пытаясь перекричать стихию. Вспышка молнии на
несколько секунд осветила лицо отважного стрелка, шагавшего рядом с Пагом.
Мальчик окинул его внимательным взглядом. Он пытался и не мог припомнить, не
случалось ли ему видеть этого человека прежде. У незнакомца были темные
глаза и черные густые волосы. Кудрявая борода закрывала всю нижнюю часть
лица, загрубевшего и обветренного от постоянного пребывания под открытым
небом. По виду он ничем не отличался от большинства охотников и лесников
Крайди и был так же высок, плотно сложен и широк в плечах, как и все они.
На миг в голове мальчика мелькнуло страшное предположение, не является ли
его спаситель членом одной из разбойничьих шаек, орудующих в этом лесу, но
он не мог представить себе, чтобы разбойник спас от клыков вепря такое
ничтожное существо, как он, да еще повел бы его ночевать в свое жилище.
Вспомнив, что незнакомец пригласил его на ночлег от имени своего хозяина,
Паг смекнул, что перед ним скорее всего франклин, живущий на земле своего
господина и подчиняющийся ему, но в то же время сохраняющий личную свободу.
Этот меткий стрелок никак не мог оказаться крепостным вилланом, ведь носить
при себе такое дорогое и опасное оружие, как большой лук, могли только
свободнорожденные. Но куда же в таком случае они идут?
Паг наморщил лоб, но не смог, сколько ни старался, припомнить хоть одно
крупное землевладение поблизости от этих мест. Во всем происходящем таилась
какая-то загадка, но мальчик был слишком изнурен, чтобы пытаться разгадать
ее.
После бесконечно долгого пути незнакомец свернул в чащу, казавшуюся
непроходимой, и однако Паг, немного отставший от него, чувствовал под ногами
хорошо утоптанную землю, которую не покрывали ни трава, ни опавшие листья.
Выходит, они шли по какой-то тайной тропинке, столь надежно скрытой от
человеческих глаз, что отыскать ее в этой глуши было бы невозможно не только
в вечернем мраке, но и среди бела дня. Вскоре тропинка вывела их к небольшой
поляне, посреди которой стоял маленький домик, сложенный из тесаных камней.
Его единственное окошко приветливо светилось навстречу путникам, а над
трубой вился легкий дымок.
Стоило им выйти на поляну, как буря стихла словно по волшебству.
Кивнув в сторону входной двери, франклин проговорил:
- Заходи, паренек. А я должен заняться вепрем.
Паг кивнул и, толкнув деревянную дверь, несмело вошел в домик.
- Скорее захлопни дверь, мальчик! А не то я схвачу простуду, которая
сведет меня в могилу!
Паг повиновался с такой поспешностью, что дверь хлопнула гораздо сильнее,
чем он рассчитывал. Вздрогнув от резкого звука, он повернулся и принялся
разглядывать комнату, единственную в маленьком домике. В одной из стен был
устроен просторный очаг, где весело и дружно горели толстые поленья.
Близ очага стоял массивный стол, за которым восседал высокий и тучный
старец, облаченный в желтые одежды. Густые, волнистые седые волосы покрывали
почти все его лицо, на котором выделялись ярко-голубые глаза, сверкавшие и,
казалось, загадочно искрившиеся в отблесках пламени. Откуда-то из середины
бороды старца торчала длинная трубка, то и дело исторгавшая из себя огромные
клубы светло-серого дыма.
Паг мгновенно узнал старика.
- Мастер Кулган, - начал он, ибо хозяином домика оказался не кто иной,
как придворный чародей и советник герцога, хорошо известный всем обитателям
замка.
Кулган перевел взгляд на Пага ч проговорил глубоким и низким голосом, в
котором звучали властные нотки:
- Так ты, выходит, знаешь, кто я такой?
- Да, сэр. Я не раз видел вас в замке.
- Как твое имя, мальчик из замка?
- Паг, мастер Кулган.
- Теперь и я вспомнил тебя. - Чародей сделал неопределенный жест рукой. -
Но не называй меня мастером, Паг, хотя, возможно, я и заслужил это звание
кое-какими успехами в моем ремесле. - В его синих глазах блеснул насмешливый
огонек. - Иди-ка к очагу и повесь свою одежду просушиться. Там на крюке
висит одеяло. Ты можешь пока завернуться в него. А потом присядь вот сюда. -
И он указал на скамью напротив своей.
Паг сделал все как ему велели, при этом не сводя пристального,
настороженного взгляда с лица чародея. Хотя тот и был придворным самого
герцога, но род его занятий не мог не возбуждать суеверной неприязни к нему
в сердцах большинства жителей города. В прежние времена они наверняка
забросали бы его камнями или в лучшем случае изгнали за пределы Крайди.
Нынче же защитой ему служило имя герцога, но даже оно не могло победить
глубоко укоренившихся страхов и суеверий горожан.
Развесив свою одежду у очага, Паг сел на скамью. Лишь теперь он заметил
пару ярко-красных глаз, следивших за ним из дальнего угла комнаты. Вот над
столом чародея показалась узкая голова на длинной чешуйчатой шее.
Увидев замешательство мальчика, Кулган рассмеялся:
- Не бойся, Паг! Фантус не сделает тебе ничего дурного! - Протянув руку,
он легонько почесал выпуклые надбровные дуги необыкновенного создания,
которое тотчас же уселось возле него на скамью, смежило веки и издало
довольное ворчание, слегка напоминавшее мурлыканье сытого кота.
Паг захлопнул открывшийся от удивления рот и, набравшись смелости,
негромко спросил:
- Неужто это и в самом деле дракон, сэр?
Кулган добродушно усмехнулся:
- Похоже, он считает себя таковым, мой мальчик. В действительности же
Фантус - это всего лишь карликовый огнедышащий дракончик. Он сродни
настоящим драконам и доводится им, если не ошибаюсь, кузеном. - Зверь
приоткрыл один глаз и с упреком воззрился на хозяина. - Но он ничуть не
менее отважен, чем самые крупные из его сородичей, - поспешил добавить
чародей. Глаз дракончика закрылся. - Он очень умен, чувствителен и
самолюбив, поэтому его легко обидеть.
Паг кивнул.
- А он и вправду может выдыхать огонь? - Он разглядывал Фантуса с опаской
и восхищением. Для тринадцатилетнего мальчишки встреча даже с дальним
родственником настоящего дракона была целым событием.
- Да, когда Фантус в настроении, он может плеваться и отрыгивать огнем и
дымом, но подобное случается редко. Думаю, причиной тому обильная пища,
которую он получает в моем доме.
Ему уже много лет не приходилось охотиться ради пропитания, вот он и
утратил многие из драконьих повадок. Боюсь, я чудовищно избаловал его!
Губы Пага тронула легкая улыбка. Кулган, с такой любовью говоривший о
своем питомце, уже не казался мальчику таинственным и загадочным колдуном,
каким он привык считать его. Сейчас он скорее походил на доброго старца,
рассказывающего о шалостях любимого внука. Паг принялся с интересом
разглядывать Фантуса, невольно залюбовавшись игрой света на его блестящей
изумрудно-зеленой чешуе. Дракончик был размером с небольшого пса. Его
длинную изогнутую шею увенчивала узкая, как у ящерицы или аллигатора,
голова. Он продолжал мурлыкать и жмуриться, сложив крылья за спиной и сжимая
и разжимая лапы с острыми когтями, которые слегка царапали поверхность
скамьи. Кулган задумчиво почесывал его широкие надбровные дуги, и Фантус
размахивал в такт его движениям длинным хвостом, почти касавшимся пола.
Дверь распахнулась, и широкоплечий лучник внес в комнату освежеванную и
разделанную тушу вепря. Он молча поместил жаркое в очаг, и Фантус, широко
раскрыв красно-оранжевые глаза и облизнувшись раздвоенным языком, спрыгнул
со скамьи, важно прошествовал к очагу и свернулся калачиком на меховом
коврике.
Несколько мгновений он задумчиво глядел в огонь, потом зевнул, прикрыл
глаза морщинистыми веками и задремал в ожидании ужина.
Франклин повесил свою кожаную куртку на крюк у двери.
- Буря, похоже, не утихнет до самого рассвета, - негромко проговорил он
и, вернувшись к очагу, стал приготовлять приправу к мясу из вина и терпких
трав. Лишь теперь Паг заметил, что левую щеку франклина пересекал уродливый
красный шрам, придававший его лицу недружелюбное, даже свирепое выражение.
Кулган ткнул трубкой в направлении лучника и добродушно проговорил:
- Похоже, вы еще не успели как следует познакомиться.
Мичем, этот мальчик зовется Пагом. Он служит в замке Крайди.
Мичем скользнул глазами по лицу Пага и, коротко кивнув, вернулся к своему
занятию.
Паг ответил ему несмелым кивком и проговорил:
- Я так растерялся в лесу, что даже не поблагодарил вас за то, что вы
спасли мне жизнь!
- Тебе не за что благодарить меня, паренек, - возразил Мичем. - Ведь не
спугни я этого вепря, он не напал бы на тебя.
- Он пересек комнату и, вынув из прикрытой тряпицей квашни комок темного
ржаного теста, принялся ловко месить его на маленьком столике.
- Ведь это его стрела, сэр, свалила кабана, - обратился Паг к Кулгану. -
Мне повезло, что я не встретился с вепрем один на один!
Кулган усмехнулся в бороду:
- Злосчастное создание, которым мы нынче поужинаем, явилось такой же
жертвой обстоятельств, как и ты, мой милый!
Паг развел руками:
- Я не понимаю, о чем вы, сэр.
Вместо ответа Кулган встал и, сняв какой-то предмет, завернутый в
темно-синий бархат, с самой верхней полки книжного шкафа, водрузил его на
стол перед Пагом. Тот сразу понял, что внутри скрывается нечто очень ценное,
ведь ткань, в которую обернули таинственный предмет, была баснословно
дорогой.
Кулган снял бархат, и взору Пага открылся гладкий стеклянный шар, который
заискрился в свете очага, вспыхивая и переливаясь тысячами разноцветных
точек. Мальчик восхищенно ахнул - так красив был этот великолепный шар.
- Эту вещицу смастерил Альтафейн из Карса, - проговорил Кулган. - Его
никто еще не смог превзойти в искусстве изготовления волшебной утвари. Он
преподнес ее мне в дар за те услуги, что я когда-то оказал ему. Я только
сегодня вернулся от мастера Альтафейна и намерен нынче же испытать его
подарок в деле. Вглядись в глубину этого шара, Паг.
Мальчик сосредоточил взгляд на самой яркой искре, плясавшей в недрах
прозрачного шара, но та через несколько мгновений померкла, окутанная
матовой дымкой, которая росла и ширилась, и вскоре вся хрустальная сфера
подернулась туманом. Матовый шар манил и притягивал к себе взор Пага, и
тому, охваченному сладкой дремотой, почудилось, что туман этот похож на дым,
клубящийся в кухне замка Крайди. <Наверное, он такой же теплый и ароматный>,
- подумал мальчик.
Внезапно мгла в волшебном шаре рассеялась без следа, и Паг увидел в его
недрах именно то, о чем он секунду назад вспомнил - замковую кухню. Толстый
повар Элфан, склонившись над большим столом, приготовлял пирожное, украдкой
слизывая с пальцев сладкие крошки и капли янтарного меда. Но главный повар
Мегар застал его за этим малопочтенным занятием и принялся кричать на
толстяка, топая ногами. Паг засмеялся, и видение тотчас же исчезло.
Мальчиком внезапно овладела непреодолимая усталость.
Кулган бережно обернул шар бархатным покровом и убрал его на верхнюю
полку шкафа.
- Ты справился совсем неплохо, паренек, - задумчиво проговорил он, снова
садясь к столу. - Никогда бы не подумал, что тебе удастся без всякой
подготовки вызвать столь яркое, ясное видение. Ты, выходит, способен на
большее, чем может показаться с первого взгляда.
- О чем вы, сэр?
- Со временем ты поймешь смысл моих слов, Паг, - улыбнулся чародей. - Я
испытывал эту игрушку, определяя радиус ее действия, и вдруг увидел тебя на
дороге. По твоему виду мне сразу стало ясно, что до города тебе не
добраться, вот я и послал Мичема тебе на подмогу.
Паг был смущен таким вниманием к своей скромной персоне, и в то же время
слова Кулгана задели его самолюбие. Щеки мальчика окрасил густой румянец. Он
выпрямился на скамье и учтиво, но твердо произнес:
- Вы напрасно беспокоились обо мне, сэр. К вечеру я непременно дошел бы
до города.
Кулган улыбнулся и пожал плечами.
- Возможно, ты и прав, но путешествовать в такую непогоду - изрядный риск
для всякого, кто дорожит своей жизнью.
Паг прислушался к дробному стуку дождевых капель по крыше домика. Буря
стихла, и слова Кулгана вызвали в его душе недоумение, однако он не
осмелился возразить старику. Словно прочитав его мысли, Кулган сказал:
- Поверь, я нисколько не преувеличиваю, Паг. Место, где мы находимся,
защищено от бурь и ураганов не только ветвями деревьев. Выйдя за пределы
моих владений, которые отмечены кольцом дубов вокруг поляны, ты убедился бы,
что ветер бушует с прежней силой. Мичем, что ты скажешь насчет погоды, а? -
обратился он к лучнику.
Мичем отложил в сторону комок теста, выпрямился и на мгновение задумался.
- Буря нынче вроде той, что потопила шесть кораблей три года тому назад,
- проговорил он и кивнул головой в подтверждение своих слов. - Да, ветер
нисколько не слабее, но зато стихнет он нынче быстрее, чем тогда.
Паг припомнил события тех дней, о которых говорил Мичем.
Тогда торговый флот Квега был разбит о высокую прибрежную скалу,
прозванную <Грозой моряка>. А часовым замка было строжайше запрещено
спускаться вниз, и ураган едва не снес бедняг с высоких башен и стен. Если
Мичем говорит правду и буря, разыгравшаяся сегодня, сродни той, то Кулган и
в самом деле могущественный чародей, ведь здесь, вблизи домика, слышны лишь
легкие дуновения ветра и шум летнего дождя.
Кулган удобнее уселся на скамье и принялся раскуривать погасшую трубку.
Внимание Пага привлекли ряды книг, стоявших на полках за спиной чародея.
Шевеля губами, он попытался прочесть заглавия на их корешках, но ему не
удалось разглядеть полустертые буквы в тусклом свете очага.
- Так ты и читать умеешь, а? - удивленно подняв кустистые брови,
осведомился Кулган.
Паг вздрогнул и испуганно кивнул. Хозяин дома вполне мог рассердиться на
него за столь дерзостное любопытство.
- Чего же ты испугался, малыш? - улыбнулся Кулган. - Разве быть грамотным
- преступление?
Паг облегченно вздохнул и пояснил:
- Я научился читать на кухне, сэр. Мегар, главный повар, учил меня по
табличкам с припасами в нашей кладовой. Я и цифры знаю, - расхрабрившись,
похвастался он.
- И цифры, - кивнул Кулган, пряча улыбку. - Выходит, ты - птица высокого
полета, Паг.
- Скажите, сэр, что это за книга? - спросил Паг, указывая на огромный
толстый том в роскошном переплете из коричневой кожи. - Я никогда такой не
видел.
Кулган внимательно взглянул на него и, помедлив с ответом, проговорил:
- Это история нашей земли, малыш. Книгу эту подарил мне аббат
Ишапианского монастыря. Она содержит в себе перевод кешианского текста,
написанного сто с лишним лет тому назад.
- И о чем же он повествует?
Взгляд Кулгана снова остановился на Паге. Казалось, чародей пытался
проникнуть в самые сокровенные мысли мальчика, в самые потаенные недра его
души. После недолгого молчания он заговорил:
- Много лет тому назад, Паг, все земли между Безбрежным и Горьким морями
были частью Империи Великого Кеша. А далеко на востоке на маленьком острове
Рилланон существовало некое королевство. Со временем оно увеличилось в
размерах и, включив в состав своих владений соседние островные государства,
стало именоваться Королевством Островов. Впоследствии оно снова расширило
свои пределы - довольно значительно, - и теперь мы именуем его просто
Королевством. Все жители Крайди, в том числе и мы с тобой, - подданные
Королевства, хотя наше герцогство находится очень далеко от столицы,
по-прежнему зовущейся Рилланоном. Однажды, много лет тому назад, Империя
Великого Кеша, втянутая в кровопролитную войну с Кешианской Конфедерацией,
своим южным соседом, оставила эти земли.
Паг, захваченный рассказом о величественных и грозных событиях прошлого,
был, тем не менее, слишком голоден, чтобы не заметить, как Мичем посадил в
печь семь маленьких ржаных караваев. Вновь переведя взгляд на чародея, он
спросил:
- А что это за Кешианская Кон..?
- Конфедерация, - подсказал Кулган. - Это несколько немногочисленных
племен, в течение столетий исправно плативших дань Империи Великого Кеша.
Каждое из них было слишком слабым, чтобы противостоять своим поработителям,
но, объединившись лет за двенадцать до того, как была написана эта книга,
они стали столь же могущественны, как сама Империя, а поскольку силы их в
этом противоборстве были почти равны, кровопролитная война тянулась много
лет, и Империя стянула все свои северные легионы к югу, открыв наши земли
для проникновения в них нового, едва возникшего Королевства. Дед нашего
герцога Боуррика, младший из сыновей тогдашнего короля, двинул свои войска
на запад, расширив пределы королевских владений. С того времени вся
территория бывшей имперской провинции Босании, за исключением Вольных
городов Наталя, получила название Герцогства Крайди.
- Ах, как бы мне хотелось когда-нибудь побывать в этом Великом Кеше! -
вздохнул Паг.
- В качестве кого, скажи на милость, ты предпринял бы это путешествие? -
насмешливо спросил Кулган. - Наемника?
Флибустьера? - Паг покраснел и опустил глаза. - Впрочем, на этом свете
нет ничего невозможного, - смягчился чародей. - Как знать, вдруг тебе
повезет и ты сможешь добыть себе денег и лошадей для столь дальней поездки.
Путь этот нелегок и полон опасных неожиданностей, но нет преград, которые не
смогло бы преодолеть отважное сердце.
Вскоре разговор за столом перешел на более обыденные предметы. Кулган,
проведший целый месяц на юге, в Карсе, стал расспрашивать Пага о последних
местных новостях. Когда караваи испеклись, Мичем нарезал их толстыми ломтями
и, разняв на части кабаний бок, уставил стол тарелками, от которых, щекоча
ноздри мальчика, поднимался аппетитный пар. Паг еще никогда в жизни не
ужинал так обильно и вкусно. Даже прислуживая на замковой кухне, он получал
за свои труды гораздо больше щелчков и назиданий, чем лакомых кусочков.
Дважды за время трапезы он ловил на себе пристальный, изучающий взгляд
лучистых синих глаз Кулгана.
Когда все трое насытились, Мичем принялся проворно убирать со стола, а
хозяин и гость возобновили прерванный разговор.
Взяв с блюда последний кусок жаркого, Кулган протянул его Фантусу, все
еще дремавшему у очага. Дракончик приоткрыл один глаз, и на морде его
отобразилась мучительная борьба: ему явно не хотелось подниматься с мягкого
коврика, но жаркое выглядело так аппетитно... Наконец голод пересилил лень,
и Фантус с тяжким вздохом встал на короткие лапы, проковылял к столу,
схватил острыми зубами протянутый кусок, в одно мгновение проглотил его и
вернулся на свое ложе.
Кулган раскурил трубку и спросил:
- Чем ты думаешь заняться, когда достигнешь возраста ученичества, малыш?
Паг совсем было задремал, но, услыхав вопрос старика, встрепенулся и
широко раскрыл глаза. День Выбора, когда мальчишки из замка и города,
достигшие положенных лет, поступали в учение, был не за горами. В нынешнем
году кто-то из крайдийских мастеров почти наверняка должен остановить свой
выбор и на нем.
- В день солнцестояния я надеюсь поступить на герцогскую службу в
качестве ученика почтенного мастера клинка Фэннона, - поспешно произнес он.
Кулган с сомнением окинул взглядом его щуплую фигурку:
- Скажи на милость! А ведь на вид тебе не дашь больше десяти-одиннадцати
лет.
Паг густо покраснел. Он был самым низкорослым из мальчишек, служивших в
замке.
- Мегар сказал, что, может статься, я еще успею вытянуться и обогнать
других, - дрогнувшим голосом пробормотал он. - Ведь родителей моих никто не
видел, и потому трудно судить, каким я буду, когда повзрослею.
- Ты сирота, Паг? - изогнув кустистую бровь, осведомился Кулган.
- Когда я был младенцем, какая-то женщина принесла меня в горный
монастырь Дала. Она сказала, что нашла меня на дороге.
Святые отцы передали меня на воспитание в замок Крайди, где я и вырос.
- Помню, помню! - отозвался чародей, попыхивая трубкой. - Ты был совсем
малюткой, едва отнятым от груди, когда монахи, поклоняющиеся Щиту Немощных,
принесли тебя в замок. Лишь благодаря доброте нашего герцога ты считаешься
свободнорожденным, Паг. Он сказал тогда: <Лучше освободить сына виллана, чем
сделать рабом отпрыска свободного гражданина>. А ведь его сиятельство имел
полное право объявить тебя своим крепостным!
- Душа-человек наш герцог! - вполголоса пробормотал Мичем.
- Золотое сердце!
Глаза Пага начали слипаться. У него больше не было сил бороться со сном.
Он бессчетное число раз слышал рассказы о своем появлении в замке от Магьи,
Мегара и других кухарок и поваров. Кулган наверняка не мог сообщить ему об
этом событии ничего нового и заслуживающего внимания. Заметив, что гость
клюет носом, чародей сделал знак Мичему, и тот проворно соорудил на дощатом
полу подобие ложа из нескольких звериных шкур и одеял. К тому времени, как
он покончил с этим, Паг крепко спал, уронив голову на стол. Мичем бережно
поднял его на руки и уложил на шкуры, заботливо укрыв одеялом.
Фантус открыл глаза и внимательно взглянул на спавшего мальчика. Через
мгновение над спиной дракона раскрылись перепончатые крылья, он взлетел,
пересек комнату, приземлился у ложа Пага и свернулся калачиком возле его
теплого бока. Паг пошевелился во сне. Рука его легла на чешуйчатую шею
незваного соседа. Фантус сладко зевнул, издал глухое, довольное ворчание и
закрыл глаза. Глава 2 УЧЕНИК В лесу было тихо.
Паг и Томас неторопливо, то и дело останавливаясь, брели по одной из
бесчисленных тропок, прорезавших сумрачную чащу. Паг поднял с земли
небольшой камень и швырнул его в воображаемую мишень.
- Как ты думаешь, твоя мама больше не сердится на нас? - с тревогой
спросил он у своего товарища.
Томас улыбнулся и покачал головой:
- Да нет, она ведь понимает, что творится у нас на душе.
Она перевидала немало мальчишек, сходивших с ума от тревоги в День
Выбора. Хотя нам, по правде говоря, лучше было бы вовсе не появляться
сегодня на кухне!
Паг кивнул. С утра он успел разбить горшок с медом, который нес кондитеру
Элфану, и опрокинуть на пол огромный противень со свежевыпеченными
лепешками.
- Уж я-то нынче отличился, ничего не скажешь!
Томас весело рассмеялся. Он был высок и строен, его светлые волосы
мягкими волнами спадали на шею и щеки, в бойких голубых глазах светились
дружелюбие и сметливость. Мальчишки, прислуживавшие в замке, все как один
любили его и охотно признавали своим вожаком. Паг понимал, что лишь
благодаря тесной дружбе с Томасом он также пользовался некоторым
расположением сверстников.
- Брось, Паг! Разве это ты забыл подвесить баранью ногу к стропилам?
Паг прыснул со смеху и замотал головой.
- Да уж, ты обеспечил псов нашего дорогого господина роскошным завтраком!
Здорово тебе от матери досталось, а?
- Не очень, - усмехнулся Томас. - Она успела отнять у них полуобглоданную
ногу и выгнать их во двор. По правде сказать, вскоре после этого мама и
думать о нас забыла: гнев ее обратился на отца. Она стала ворчать, что,
дескать. День Выбора - только предлог для мастеров, чтобы вволю
побездельничать, выкуривая трубку за трубкой да наливаясь элем, хотя между
ними давным-давно решено, кто кого выберет. - Он пожал плечами и добавил:
- Мама всегда беспокоится, когда он уходит из кухни.
Говорит, без него там все идет кувырком. По-моему, она выставила нас,
чтобы мы ненароком не попались ей под горячую руку. Это в особенности
касается тебя. - Томас добродушно усмехнулся. - Ведь ты же ее любимчик.
- Это потому, что я опрокидываю и роняю далеко не все, к чему прикоснусь!
- расхохотался Паг.
- Не правда! Просто тебе удается реже попадаться на этом!
Паг вынул из-за пазухи рогатку.
- Не подстрелить ли нам по паре куропаток или перепелов, Томас? Если мы
вернемся в замок с дичью, твоя мама перестанет сердиться на нас, правда?
- Пожалуй, - кивнул Томас, вынимая из-за пояса свое оружие и придирчиво
осматривая его.
Оба мальчика были превосходными стрелками. В этом искусстве Паг лишь
немногим уступал Томасу - чемпиону среди мальчишек Крайди. Им ни разу еще не
удавалось подстрелить птицу в полете, но оба легко попадали камнем, пущенным
из рогатки, в сидящую куропатку или перепела.
Подражая движениям заправских охотников, они стали бесшумно красться по
тропинке к небольшому пруду. Мальчики понимали, что их шансы обнаружить
сидящую дичь в этот знойный летний день ничтожно малы, но надо же было хоть
чем-то заполнить томительные часы до начала церемонии Выбора.
Лес этот, раскинувшийся у северо-восточной окраины города, в отличие от
густого, непроходимого массива к югу от Крайди, не таил в себе реальных
опасностей и служил излюбленным местом прогулок и игр замковой детворы. В
течение столетий жители города запасались здесь дровами для своих очагов, и
поэтому заросли вековых деревьев перемежались залитыми солнцем полянами и
просеками. Лишь буйная мальчишеская фантазия населила эти мирные просторы
разбойничьими шайками, кровожадными троллями и гоблинами. Время от времени
под сводами леса раздавались воинственные кличи и шум кровопролитных битв, и
порой после очередной блестящей победы, прервав тризну по погибшему герою,
вся ватага, включая и оплакиваемого <покойника>, мчалась наперегонки сквозь
чащу к замку, чтобы не опоздать на ужин.
Мальчики неслышно подобрались к краю пруда и выглянули из-за кустов.
- Смотри-ка, Паг! - прошептал Томас, указывая вперед.
У противоположного берега водоема, напружинив стройное тело и чутко
прислушиваясь к подозрительному шуму, стоял олень. Это был высокий, крепкий
самец. Седая шерсть, покрывавшая его морду и бока, и ветвистые рога
изобличали почтенный возраст царственного животного.
- Четырнадцать зубцов, - восхищенно шепнул Паг.
Томас кивнул:
- Наверное, он самый старый в здешних лесах. Нервно прядая ушами, олень
повернул голову в ту сторону, где притаились мальчики. Паг и Томас замерли,
боясь спугнуть лесного красавца.
Тот мало-помалу успокоился, опустил голову и стал пить воду из пруда.
Томас сжал плечо Пага и кивком указал в сторону. Поглядев туда, Паг
заметил высокого мужчину, степенной походкой приближавшегося к водоему. Он
был одет в куртку и штаны из мягкой кожи, выкрашенной в зеленый цвет. За
плечами его висел большой лук, а у пояса болтался охотничий кинжал.
- Это Мартин, - едва слышно прошептал Томас.
Паг тоже узнал мастера егеря Крайди. Мартин, как и Паг, был сиротой,
выросшим в герцогском замке. Никто из жителей города и окрестностей не мог ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Россия
Док. 129235
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0
|
