ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Юрий Тупицын.
На восходе солнца (повесть)

-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. `В дебрях Даль-Гея`. М., Центрполиграф, 1996.
ОСR & sреllсhесk by НаrryFаn, 28 Dесеmbеr 2000
-----------------------------------------------------------------------

Экипаж патрульного галактического корабля `Торнадо` заканчивал завтрак,
когда послышался мелодичный гонг вызова связной гравитостанции. Командир
Иван Лобов отодвинул тарелку и поднялся из-за стола - искусственная
гравитация создавала в отсеках корабля условия, ничем не отличающиеся от
земных.
- Не иначе как очередное информационное сообщение, - со скучным видом
проворчал штурман корабля Клим Ждан.
- Сомневаюсь, - словно про себя проговорил инженер `Торнадо` Алексей
Кронин. Он недолюбливал бездоказательные суждения, да и вообще шутливая
пикировка и дискуссии были обычны в его взаимоотношениях со штурманом.
- Чего тут сомневаться? - хмыкнул Клим. - Второй месяц без дела
болтаемся в барражной зоне да слушаем информационные сообщения.
- Болтаться без дела в барражной зоне и слушать информационные
сообщения - наше основное занятие, - наставительно заметил инженер.
Действуя неторопливо и аккуратно, Кронин налил себе чашку кофе, положил в
нее ломтик лимона, насыпал ложечку сахару, подумал и добавил еще одну.
- Видишь ли, - неторопливо продолжил он, помешивая кофе, - когда нет
дела у нас, патрулей, значит, хорошо идут дела у всех остальных. А ведь
это прекрасно. Не правда ли, Клим?
Штурман тяжело вздохнул:
- Правда-то правда, но как тошно без дела!
К началу двадцать третьего века человечество, жившее единой и дружной
семьей, уверенно вышло в дальний космос, добираясь на гиперсветовых
кораблях до самых дальних звезд нашей Галактики.
Звездные лайнеры подвергались в просторах Вселенной опасностям более
грозным и таинственным, чем корабли древних отважных мореходов,
исследовавших океанские просторы, архипелаги и острова. Немало
неожиданностей и загадок встречалось космонавтам на планетах, где
впоследствии предполагалось организовать поселения - дочерние человеческие
сообщества. Для оказания помощи терпящим бедствие и была организована
галактическая патрульная служба. Центрами ее стали космические базы,
размещенные в обследуемых районах Галактики. Каждая база имела несколько
небольших, но максимально быстроходных патрульных кораблей, скорость
которых в режиме разгона могла в десятки и сотни раз превышать скорость
света. Экипажи патрульных кораблей, состоящие из наиболее опытных и умелых
космонавтов-гиперсветовиков, несли дежурство, барражировали, как говорят
специалисты, на заданных галактических трассах и по команде с базы или
сигналу бедствия готовы были немедленно идти на помощь.
Патрули располагали всем необходимым для спасения людей, для борьбы со
стихийными бедствиями и самыми свирепыми хищниками чужих планет. В их
распоряжении были лучевые пистолеты, плазменные ружья-скорчеры и скафандры
высшей защиты из ядерного вещества, нейтрида, надежно оберегающие
космонавтов от жестких излучений, космических холодов и температур во
многие тысячи градусов. На борту каждого патрульного корабля находились
глайдер, легкий разведывательный летательный аппарат, и униход, боевая
машина, способная двигаться по пересеченной местности, плавать по воде и
под водой, летать в атмосфере и космосе.
Кронин с видимым удовольствием отпил несколько глотков кофе и продолжил
свои размышления вслух:
- А сомневаюсь я потому, что информационные сообщения никогда не
передаются во время завтраков или обедов. База неукоснительно заботится о
нашем здоровье. А что может быть вреднее, нежели прерванный завтрак?
Разве, после того как его оторвали от тарелки, Иван будет есть с прежним
аппетитом?
На подвижном лице Клима появилось выражение интереса.
- А ведь и верно! Но если это не информационное сообщение, так что же?
Инженер допил кофе и выразительно пожал плечами. Штурман собрался было
высказать какое-то предположение, но в кают-компанию вошел Лобов.
- Конец завтраку, - негромко сказал он, - стартуем. Задание первой
срочности. На Мезе терпит бедствие `Ладога`.
- Бедствие? - переспросил Ждан, живо поднимаясь из-за стола.
- Предположительно. Она не вышла на связь ни в основной, ни в резервный
сроки и на запросы базы не отвечает.
Через минуту заныли ходовые двигатели, и `Торнадо` вышел на заданную
траекторию разгона, с каждым мгновением наращивая скорость.
Информационное сообщение об открытии новой планеты, названной Меза,
торнадовцы получили несколько дней тому назад. Это была типичная планета
геогруппы: околоземная масса, кислородно-азотная атмосфера и мировой океан
с развитой системой материков. Подобные открытия происходят очень редко и
считаются событиями эпохальными. `Ладога`, экипаж которой состоял из
опытного гиперсветовика Юстинаса Штанге, планетолога Нила Гора и биолога
Дана Родина, вместе с восторженными поздравлениями получила с базы и
деловое предложение обследовать планету более детально. Естественно,
предложение было принято, и скоро командир `Ладоги` Штанге сообщил, что
корабль выведен на мезоцентрическую орбиту.
Путем тщательных дистанционных исследований экипажу `Ладоги` удалось
установить, что Меза переживает эпоху, примерно соответствующую
мезозойской эре Земли, и населена ящерами, удивительно похожими на
ископаемых пресмыкающихся Земли - динозавров. На планете господствовал
ровный теплый, но несколько засушливый климат. Большие площади материков
были заняты пустынями и полупустынями. И только по берегам мелководных
морей и рек растительность становилась богатой, преобладали леса. С
пустынностью планеты непонятным образом соседствовал необычно высокий фон
биоизлучения, свидетельствующий о каких-то бурных жизненных процессах. На
всех материках Мезы, иногда прямо среди пустынь, были обнаружены
загадочные образования, которые исследователи планеты назвали городами.
Эти образования и в самом деле походили на скопление большого числа
разрушенных и полуразрушенных зданий, в расположении которых угадывалась
известная правильность и система.
Что они собою представляют - мертвые, таинственные города? Создания
некой погибшей цивилизации или естественные образования, рожденные
причудами выветривания горных пород? Загадка... Одно было ясно: ныне
разумные существа на Мезе не обитают. У планеты полностью отсутствовало
информационное поле, не удалось зарегистрировать даже простейших
радиопередач, а без информационного поля, как известно, немыслимо
существование сколько-нибудь развитой цивилизации. Более того, удалось
обнаружить преспокойно разгуливающих ящеров - игуанодонов и бронтозавров.
Закончив цикл дистанционных наблюдений, экипаж `Ладоги` запросил
разрешение на посадку, мотивируя это необходимостью исследования феномена
городов и уточнения индекса безопасности планеты. Такое разрешение было
дано.
`Ладога` благополучно приземлилась на пустынном плато, наиболее
благоприятном с точки зрения безопасности, неподалеку от одного из
городов. Штанге сообщил, что послепосадочный комплекс работ выполнен,
корабль приведен в стартовую готовность, а экипаж приступил к работе. База
с нетерпением ждала дальнейших сообщений, но `Ладога` молчала, не выйдя на
связь ни в основной, ни в резервные сроки. Не ответил исследовательский
корабль и на многочисленные запросы. Тогда на помощь был выслан патрульный
корабль `Торнадо`.

1

Голубоватый шар Мезы с крупным материком непривычных очертаний был
скупо украшен пятнами и разводами белых облаков. Штурман корабля Клим Ждан
с трудом оторвал взгляд от иллюминатора.
- Ящеры и исчезновение галактического корабля. Это же нелепость!
- И тем не менее он исчез, - хладнокровно ответил Кронин.
Инженер сидел, примостившись в уголке дивана и обхватив длинными руками
свои худые плечи.
- Кстати, - Кронин покосился на штурмана, - ты совершенно напрасно
относишься к ящерам с таким предубеждением.
Клим засмеялся, приглядываясь к инженеру.
- А давно ли ты записался в рептилофилы?
- С детства, - коротко ответил Кронин и пояснил: - Мой старший брат, с
которым у меня часто возникали разногласия по самым разнообразным
вопросам, терпеть не мог этих животных. Наверное, в пику ему я воспылал
бескорыстной любовью ко всему племени пресмыкающихся. Помимо всего
прочего, мне было любопытно наблюдать, как он прыгал и вопил, обнаружив у
себя в постели какого-нибудь пресимпатичнейшего ужа.
В ответ на смех Клима инженер позволил себе чуть улыбнуться.
- Ящеры - удивительные создания. Куда до них солидным млекопитающим.
Вспомни-ка мезозойскую эру Земли. Ящеры шутя покорили сушу, воду и воздух.
Они научились ходить, бегать, прыгать, нырять, плавать и летать. Они
овладели наиболее экономичным, двуногим способом передвижения и освободили
передние лапы для дополнительных, зачастую универсальных функций. Самые
крупные из них достигли высоты шестиэтажного дома, а самые мелкие смогли
бы уместиться на человеческой ладони. Ящеры воплотились в такое количество
видов, какое не снилось ни одному классу других животных. После рептилий
природа не создала ничего нового.
- За одним единственным исключением, - заметил Клим, - среди рептилий
не было приматов, к которым имеем честь относиться и мы с тобой.
- К сожалению, - со вздохом согласился Кронин.
- Почему же к сожалению? К счастью!
- Пусть к счастью, не будем спорить по пустякам. А вот на Мезе,
очевидно, всемогущий случай создал ветвь рептилоприматов, ящеров,
обладающих сложно организованным мозгом. Сформировалось племя разумных
мезойцев, которые остановили биологическую эволюцию планеты, заменив ее
эволюцией социальной точно так же, как это сделал на Земле человек.
Клим, с улыбкой слушавший домыслы Кронина, вдруг помрачнел, покосился
на иллюминатор и пробормотал:
- Штанге и его экипажу от этого не легче.
Инженер дружески положил руку ему на плечо.
- Рано расстраиваться, Клим. Может быть, с ними не произошло ничего
серьезного. Какая-нибудь глупая безобидная случайность.
- Какая?
- А что, если на `Ладогу` напал гигантский динозавр? - Кронин несколько
оживился. - Эти твари способны на самые неожиданные поступки. Я сделал
прикидочный расчет и убедился, что брахиозавр или даже тиранозавр-рекс
могли бы опрокинуть `Ладогу`. Серьезного ущерба кораблю это бы не
причинило, но антенны дальней связи наверняка оказались бы поврежденными.
- Но какими же надо быть растяпами, чтобы допустить такого страшного
зверюгу к самому кораблю!
- Не забывай, мой друг, что на `Ладоге` был только один настоящий
космонавт - Юстинас Штанге, двое других - ученые.
- Ученые, конечно, - люди мудрые, но ужасно легкомысленные. Иногда они
увлекаются и теряют голову, как женщины или дети. Я нисколько не удивлюсь,
если узнаю, что они специально подманили к самой `Ладоге` какого-нибудь
тиранозавра-рекса, чтобы пополнить свою фильмотеку уникальными кадрами.
- У тебя бывали с учеными конфликты?
- Я говорю о принципах, а не о частностях, - важно ответил Кронин, -
при чем тут мелкие личные конфликты? Просто ученые - ужасные люди! Еще по
неосторожности алхимиков на воздух взлетали романтические рыцарские замки.
В эпоху машинного производства дела пошли куда с большим размахом и в
руины превращались уже целые кварталы и города. А теперь?
Кронин сокрушенно покачал головой и грустно-доверительно заключил:
- Скажу тебе откровенно: возвращаясь на Землю, я всегда волнуюсь. На
месте ли она? Не превратили ли ее ученые, увлекшиеся очередным
многообещающим экспериментом, в облако космической пыли или плазменную
туманность?
Однако, когда `Торнадо` сблизился с планетой, шутки прекратились:
несмотря на все старания, не удалось обнаружить ни малейших признаков
корабля. Он как сквозь землю провалился.
- Может быть, Штанге просто перепутал координаты? - без особой
уверенности предположил инженер.
- Вот именно, - сердито ответил Клим, - перепутал координаты, посадил
`Ладогу` на воду вместо суши и утопил вместе с экипажем.
- Ошибиться может каждый, - в раздумье проговорил командир корабля
Лобов.
- Но вероятность такой ошибки ничтожна! - обернулся к нему штурман. - И
потом, ошибка в координатах никак не объясняет молчания `Ладоги`.
- Верно, - согласился Лобов и добавил: - Остается одно: тщательно
обследовать место посадки, может быть, и найдутся какие-нибудь следы.
Задачу обследования Клим попытался решить стереофотографированием. В
точке посадки `Ладоги` он не обнаружил ничего, зато в ближайшем городе
сфотографировал диплодока. Гигант преспокойно брел посредине улицы.
- А что там делает диплодок? Занимается археологическими раскопками? -
съязвил инженер.
- Придется тебе самому расспросить его об этом.
- У нас еще все впереди, - пробормотал Кронин.
Инженер был не в духе. Он возлагал большие надежды на радиометрическую
аппаратуру, совсем недавно установленную на корабле, но аппаратура писала
лишь слабый фон пустыни.
- Ты пощупай город, - в шутку предложил Клим, - может быть, `Ладога` в
нем спряталась. Не зря же туда ходят любопытные диплодоки!
Инженер пожал плечами и механически навел аппаратуру на город. Когда
после экспозиции он стал просматривать ленту записи, у него, что
называется, глаза полезли на лоб. Клим, наблюдавший за работой товарища,
мгновенно оказался рядом с ним.
- `Ладога`?
- Не мешай! - отозвался Кронин. И сколько его ни тормошил Клим,
оставался глух и нем, как египетская мумия. Только закончив анализ, он
откинулся на спинку кресла, посмотрел на Клима невидящими глазами и
бесстрастно сообщил:
- Это не `Ладога`. Но наличие ядерной энергетики на Мезе можно считать
доказанным.
- Что?!
- Смотри сам, - коротко предложил Кронин.
Клим плюхнулся в освобожденное инженером кресло и впился глазами в
ленту записи, рядом с которой Кронин положил эталонную радиометрограмму.
Сомнений быть не могло! Аппаратура `Торнадо` засекла точечный источник
проникающей радиации, характер которой во всех деталях соответствовал
излучению плутониевых реакторов, когда-то широко распространенных на
Земле.
- Ящеры и атомные станции. Но это же нелепость! - возмутился Клим, на
что инженер резонно заметил, что исчезновение `Ладоги` тоже нелепость, но
тем не менее факт.
Командир `Торнадо`, когда его познакомили с результатами сенсационных
наблюдений Кронина, долго сидел в молчаливом раздумье.
- Вы уверены, что это плутониевые станции? - спросил он наконец.
- Ни в коей мере! - сразу же очень решительно ответил Клим.
Инженер пожал плечами.
- Спектр излучения типичен для таких станций. Совпадает даже тонкая
структура.
- Природа выкидывает фокусы и почище, - возразил Клим.
- И все же, - инженер был деликатно настойчив, - предположение о
плутониевых станциях много вероятнее природных фокусов.
Лобов покосился на штурмана, который дипломатично промолчал, лишь
передернув плечами, и решил:
- Будем садиться по координатам, которые дал Штанге. Корабль - не
детская игрушка, должны же остаться какие-то следы!

2

Пренебрегая затратами энергии, а в непосредственной близости от крупной
планетной массы они были нерационально велики, Лобов установил
гравитосвязь с базой и запросил разрешение на посадку. После получасового
молчания, последовавшего за указанием `ждите`, - на базе, по-видимому, был
созван совет, - посадку разрешили с обязательным соблюдением мер
безопасности, оговорившись, что попутно с поисками `Ладоги` следует
попытаться установить контакт с мезойской цивилизацией, если таковая
существует, и определить примерный индекс безопасности планеты.
Лобов с ювелирной точностью посадил `Торнадо` по координатам Штанге.
Стоянка `Ладоги` должна быть где-то совсем рядом, но вокруг, сколько видел
глаз, простирались лишь голые красные пески с редкими серыми пятнами
скудной растительности. Надо было начинать планомерный продуманный поиск.
Командир решил производить его без взаимной подстраховки. Это допускалось
в виде исключения, зато намного сокращало время спасательных работ. Лобов
сознательно шел на риск - ведь хороша лишь своевременная помощь, любое,
казалось бы, самое незначительное промедление иногда оказывается роковым.
На разведку атомного города он направил Клима Ждана.
- Твоя главная задача, - напутствовал Лобов штурмана, - пассивное
наблюдение. Активность можешь проявить только в том случае, если встретишь
кого-нибудь с `Ладоги`. Без нужды униход не покидай. Выход во всех случаях
только в нейтридном костюме. Оружие - скорчер.
- В общем, максимум безопасности, - неторопливо сказал штурман. - Не
беспокойся, Иван. Я отлично знаю, что это такое.
- Знать мало, надо выполнять.
- Буду дисциплинирован, как стажер-первокурсник.
Несмотря на бравый вид и шутливый тон, штурман волновался. Да это и
понятно. Разведка планеты, на которой бесследно пропадают гиперсветовые
корабли, чревата всякими неожиданностями.
Кронин колдовал за своим необъятным контрольным пультом. Так было
всегда: Ждан и Лобов вели разведку, а инженер проверял исправность
корабельных систем и готовил `Торнадо` к немедленному старту. Такая
готовность обязательна при посадке на неосвоенные планеты.
Клим покосился на Алексея и сказал надменно:
- Хотел по возвращении презентовать тебе хвост диплодока, но теперь ты
не получишь и чешуйки.
Кронин обернулся, разглядывая облаченного в черный нейтридный скафандр
штурмана.
- Желаю тебе добыть самый длинный хвост в Галактике, - инженер
улыбнулся, но глаза оставались грустными.
- Счастливого поиска, Клим! - серьезно добавил Лобов.
Глядя, как в мутно-голубом пыльном небе тает силуэт унихода, Лобов
спросил у Кронина:
- Работы много?
- Не больше чем на час.
- Хорошо. Не торопись, подождем известий от Клима. - Он помолчал и
добавил: - Я пока пошарю по окрестностям, попробую найти стоянку `Ладоги`.
- Прошелся по рубке и остановился прямо перед инженером. - Тебе пока выход
из корабля запрещаю.
Кронин приостановил работу и не без удивления взглянул на командира.
Лобов нехотя пояснил:
- Я полтора года летал со Штанге. Юст - настоящий гиперсветовик. И если
он бесследно пропал вместе со всем экипажем, дело неладно.

3

Примерно на полпути к атомному городу Клим наткнулся на дорогу. Она
тянулась через пески прямой зеленоватой полосой, лишь иногда плавно огибая
какие-то невидимые с высоты препятствия. Как только Клим убедился, что это
не мираж и не иллюзия, он резко снизился, сбавил скорость и полетел вдоль
дороги, во многих местах заметенной песком. Иногда наносы были так широки,
что дорога вообще исчезала. Лишь пролетев некоторое время вслепую, Клим
снова натыкался на нее. И все-таки это искусственное сооружение
бесстрастно свидетельствовало о некогда существовавшей здесь цивилизации.
Существовавшей или существующей?
Клим завалил машину в крутой вираж: занятый дорогой, он чуть было не
проскочил любопытное строение слева. Оно было сильно разрушено, и штурман
долго не мог понять его назначения. Только когда Клим догадался набрать
высоту и зайти издалека, все вдруг встало на свои места: под ним была
мощная космическая антенна дальней связи с примерно тридцатиметровым
параболическим отражателем. От его прочного каркаса уцелело немногим
больше трети, густая металлическая сеть, образовывавшая в свое время
поверхность зеркала, разрушилась, истлела и лишь кое-где висела жалкими
трухлявыми клочьями.
Не обнаружив возле антенны ничего интересного, Клим снова вывел униход
на дорогу. Скоро та начала ветвиться, а из-за горизонта одно за другим
стали выплывать странные причудливые сооружения. Клим смотрел вперед с
нетерпением и живым интересом. Это был город, настоящий город, построенный
руками неведомых разумных, а не причудливая игра слепых сил природы. Но
как разрушен этот город, неторопливо встающий из красноватого песка!
Повсюду торчат обнажившиеся лохмотья каркасов, горбатятся изломанные,
обкусанные контуры стен, полузасыпанные песком. Все это похоже на
разрушения, причиненные жестокой безжалостной войной. Но, присмотревшись,
Клим понял, что здесь похозяйничала рука еще более жестокая и неумолимая -
рука времени. Развалинам были многие сотни, если не тысячи лет.
В стороне от развалин Клим заметил большое приземистое здание. Оно
стояло на самой границе голых песков и своей монолитностью резко
контрастировало с окружающим его дряхлым разлагающимся миром. Клим
повернул униход и включил радиометр: прибор фиксировал плавно растущий
уровень радиации, характерный для плутониевого цикла распада. Это была
действующая атомная станция.
Прямоугольной формы здание не имело окон. Зато в торцах были двери, и к
каждой из них вела ухоженная дорога без следов заноса песком. Клим
снизился и несколько раз прошел бреющим полетом над самой крышей. Он
почему-то надеялся, что двери откроются и из станции кто-нибудь выйдет. Но
здание оставалось безжизненным, как каменная глыба. И тогда Клим повел
униход на посадку.
Он подумал, что, учитывая наставления Лобова, садиться вряд ли стоило,
но размышлять и колебаться уже было некогда. Клим мастерски посадил униход
неподалеку от одной из входных дверей. С минуту он сидел в кабине,
поругивая себя за поспешность, а заодно осматриваясь, затем - надо же
доводить дело до конца - взял скорчер и выпрыгнул на песок. Осмотревшись
еще раз и не заметив ничего подозрительного, - лишь высоко в небе парили
крылатые ящеры, - Клим взял скорчер под мышку и направился к двери. Но
едва он ступил на гладкую поверхность дороги и сделал по ней первый шаг,
как откуда-то из недр здания станции вырвался оглушающий вой и застыл на
нестерпимо высокой, леденящей кровь ноте. В первое мгновение Клим
растерялся. Потом сошел с дороги. Вой мгновенно оборвался, а наступившая
тишина показалась похожей на небытие. Ну и ну! Такого неистового концерта
он не только не ожидал, но, пожалуй, и не слышал еще ни разу в жизни.
`Лобов прав, на этой планете надо держать ухо востро!`
Клим повернулся, чтобы идти к униходу, и заметил двуногого ящера,
который грузно скакал к станции, бревном оттопырив хвост. Это был один из
самых гигантских хищников, созданных природой, - тиранозавр: громадная
морда, огромные, прямо посаженные глаза, крохотные, почти неразличимые,
передние лапки и массивные задние ноги с чудовищными когтями. Штурман с
беспокойством отметил, что хищник несется прямо на униход. Рисковать и
подпускать это чудовище вплотную не было никакого смысла. Клим вскинул
скорчер к плечу, повел стволом, выцеливая ящера, и плавно потянул
спусковой крючок. Лучевой удар настиг тиранозавра в прыжке. Тот вспыхнул и
уже обугленным упал на песок.
Клим вознамерился было подойти ближе и внимательно осмотреть, но,
мысленно сопоставив все только что происшедшие события, передумал и круто
свернул к униходу. Когда он открыл дверцу кабины, по песку скользнула
какая-то тень. Клим поднял голову: несколько птеродактилей, отделившись от
общей стаи, быстро набирая скорость, пикировали прямо на него. Клим занес
было ногу, чтобы вскочить в униход и захлопнуть за собою дверцу -
казалось, что могут сделать крылатые ящеры могучей боевой машине, - но его
остановило тревожное, скорее интуитивное, чем сознательное чувство. Да, на
него пикируют совершенно безобидные, с земной точки зрения, ящеры. Но ведь
это не Земля, а Меза! Совсем неподалеку бесследно исчез гиперсветовой
корабль, рядом, рукой подать, в окружении развалин работает атомная
станция. Неправомерные земные аналогии погубили немало космонавтов. Кто
знает, каковы цели и возможности стремительно приближающихся к униходу
крылатых созданий? И когда птеродактили ворвались в зону опасной близости,
он, стиснув зубы, навскидку ударил из скорчера. Несколько птеродактилей
вспыхнули облачками дымного пламени и рассеялись в воздухе, лишь пепел
медленно-медленно потянулся к земле. Стая со скрипучими криками тотчас же
шарахнулась в сторону. Клим опустил скорчер к ноге. Оглядевшись, он
заметил другую стаю крылатых ящеров, которые парили над трупом
тиранозавра. Время от времени то один, то другой из них пикировал на
сожженного гиганта и снова круто набирал высоту. Понаблюдав за этим
хороводом, который, по-видимому, предшествовал богатому пиршеству, штурман
сел на водительское место, захлопнул дверцу и поднял униход в воздух.
Небо над городом было пыльным и мутным, словно от почвы поднимались
древние гнилые испарения. Климу чудилось, что он ощущает мертвенный запах
тлена, который навечно повис над развалинами. Что же произошло с теми, кто
в свое время строил все это на краю пустыни? Навсегда покинули родную
планету? Уничтожили друг друга в изнурительных войнах? Стали жертвами
какого-то космического катаклизма? И как совместить весь этот тлен с
действующей атомной станцией?
Завершая широкий круг над городом, Клим собирался взять курс на
`Торнадо`, когда заметил вдали еще одно здание. Над ним торчал не то
шпиль, не то антенна. Пока Клим гадал, что это такое, шпиль начал мягко и
непринужденно изгибаться, точно резиновый, и прямо на глазах изумленного
Клима превратился в огромную, вытянутую кверху петлю...

4

Подняв глайдер в воздух и сделав несколько широких кругов над
`Торнадо`, Лобов мысленно одобрил действия Штанге. Местность отлично
просматривалась, а пустыня была такой безбрежной, что встреча с крупным
зверем казалась просто невероятной. Что же тогда случилось с `Ладогой`?
Трагедия? Чудо?
Постепенно расширяя зону поиска, Лобов вскоре заметил на ровной
поверхности песка характерный кратер. Он снизился и прошел на высоте
нескольких метров. Сомнений быть не могло - это стартовая воронка, след
отдачи ходового двигателя `Ладоги` при взлете. Так вот как обстоят дела!
`Ладога` все-таки приземлялась здесь и не была ни уничтожена, ни
перевезена в другое место. Она стартовала обычным образом, просто-напросто
сменив район базирования. Такое нередко случается в практике
разведывательных групп, но как Штанге, опытный космонавт, мог сменить
стоянку, не предупредив базу? Почему после этого связь с `Ладогой`
прекратилась?
Лобов зашел на посадку и притер глайдер в нескольких метрах от
стартовой воронки. Он вышел из машины. Ноги по щиколотку утонули в сыпучем
песке. Обходя по краю воронку, Лобов наступил на что-то твердое. Он
нагнулся, нащупал в песке предмет и выпрямился, держа его в руке. Это был
лучевой пистолет. Лобов, как мог, очистил его от песка и обнаружил, что из
пистолета дважды стреляли. Так зафиксировал счетчик выстрелов. Долго он
разглядывал маленькое, но грозное оружие, лежащее на ладони. Кто и в кого
стрелял из этого пистолета? Почему исправное оружие брошено, как ненужная
вещь?
Спрятав пистолет в сумку, Лобов продолжил осмотр и метрах в тридцати от
воронки наткнулся на полузанесенный песком, обуглившийся труп небольшого
животного. Рассмотрев свою находку внимательнее, Лобов понял, что
животное, скорее всего ящер, было сожжено лучевым ударом. В него стреляли,
очевидно, из того самого пистолета, который сейчас лежал в сумке. Для этой
рептилии за глаза хватило бы и одного импульса, но стреляли почему-то
дважды. Стрелявший хотел исключить любую случайность?
Не обнаружив больше ничего интересного, Лобов вернулся к глайдеру.
Последний раз оглядывая красноватые пески, мутное небо и тусклое солнце,
он задержал взгляд на маленькой черной точке, едва различимой в вышине.
Несколько секунд, щуря от напряжения глаза, он следил за ней, а потом
опустил на глаза очки-телескопы. При двадцатикратном увеличении точка
обернулась огромной птицей, величаво парящей над пустыней на широко
раскинутых крыльях. Это был гигант мира летающих - птеранодон с размахом
крыльев никак не менее пяти метров. Что он высматривает здесь, в пустыне,
где нет ничего живого? В глубоком раздумье Лобов поднял глайдер в воздух.
Вернувшись на `Торнадо`, Лобов застал Кронина в кают-компании за
приготовлением пищи.
- Корабль к старту готов, вот и решил заняться, пока есть время, -
сказал он, словно оправдываясь. - Кто знает, до кухни ли потом будет.
Лобов кивнул головой в знак одобрения, опустился в кресло, взял со
стола одно из аппетитных яблок и откусил.
- Как Клим?
- Разведку закончил, возвращается, - инженер ловко укладывал
приготовленные блюда в консерватор. - Никого не обнаружил, но, по-моему,
наткнулся на что-то сенсационное. Уж слишком бесстрастный у него голос.
Лобов лениво жевал яблоко, погруженный в свои мысли. Кронин закрыл
крышку консерватора, задвинул в кухонный отсек и сел рядом с командиром.
- А какие у тебя новости?
- Нашел стоянку `Ладоги`. Она ушла своим ходом не больше трех дней
назад, даже стартовую воронку не успело засыпать.
- Своим ходом? - поразился инженер.
Лобов кивнул и, перегнувшись назад, бросил остаток яблока в утилизатор.
- Подожди, - недоуменно сказал инженер, морща высокий лоб, - но ведь
связь с `Ладогой` прервалась еще неделю назад! Выходит, они несколько дней
преспокойно стояли здесь, а выйти на связь с базой не пожелали?
- Выходит, так.
Кронин недоверчиво качнул головой.
- А ты уверен, что они стартовали всего три дня назад?
- Уверен. Иначе от стартовой воронки не осталось бы и следа. А потом я
проверил по радиоактивным изотопам кремния, что образовались при отдаче
двигателя. Получается, около двух суток, с точностью до нескольких часов.
- Тогда я ничего не понимаю!
Лобов согласно кивнул и, помолчав, добавил:
- Возле самой воронки я нашел исправный пистолет, из него дважды
стреляли. А метрах в тридцати валялись останки сожженного ящера.
- Так, - тон инженера становился все более озабоченным, - выходит, там
была драка?
- Уж очень невелик ящер-то, с зайца величиной. - В голосе Лобова
звучало сомнение.
- А что за ящер?
- Не разберешь. От него почти ничего не осталось. Ведь дважды стреляли
по такой крохе.
- Дважды?
- Дважды, я же говорю, почти ничего не осталось.
- Дважды, - пробормотал инженер, - зачем же дважды?
Лобов вскинул на него глаза. Взгляды их встретились, и они без слов
поняли друг друга.
- Да, - вздохнул Лобов, - скорее всего `Ладогу` захватили мезойцы. А
потом разобрались что к чему и перегнали на другое место.
- А может быть, заставили перегнать?
- Может быть, - согласился Лобов. - Одного не пойму, как они сумели
захватить корабль? Как Штанге мог оказаться таким растяпой?
- Во всяком случае, - в голосе инженера прозвучало уважение к
неведомому противнику, - надо быть настороже.
- Да... Путь к ладожанам лежит через мезойцев, теперь это ясно.
- Вот и убьем сразу двух зайцев, как того хотела база, - улыбнулся
инженер.
- Нет, Алеша, если мы и убьем, то не зайца, а игуанодона или
брахиозавра. И я тебе, так и быть, преподнесу его хвост, - послышался
голос Ждана.
Он стоял у входа в кают-компанию, прислонившись плечом к стене. Вид у
него был возбужденный, таинственный и несколько растерянный. Лобов даже
голову склонил набок, стараясь догадаться, что означают столь необычные
эмоции.
- Клим, - с улыбкой сказал инженер, - являешься неслышно и таинственно,
как призрак. И говоришь странные вещи. Ты видел брахиозавров?
- Не брахиозавров, а брахиозавра, - уточнил Клим.
- Ты успел слетать к морю? Или они бродят по пустыне, как верблюды?
Клим пожал плечами и обратил свой загадочный взор на Лобова.
- Иван, скажи, похож я на сумасшедшего?
- Не особенно.
- Не больше, чем обычно, - уточнил инженер.
- Я спрашиваю вполне серьезно.
Лобов поднялся из кресла:
- Что-нибудь случилось?
Клим кивнул:
- Случилось. Это настоящий, много веков назад заброшенный город. В нем
только несколько целых зданий. А одно достраивается.
- Достраивается?
- Достраивается, - безмятежно подтвердил штурман, - заканчивают второй
этаж, скоро примутся за третий.
Кронин тоже встал, но уже не улыбался. Лоб командира прорезала глубокая
складка.
- Кто строит, - негромко спросил он, - ладожане?
Клим с откровенным удивлением взглянул на него.
- Роботы? - предположил инженер.
Клим отрицательно покачал головой.
- Да кто же?
Клим помолчал, явно наслаждаясь моментом, и торжественно изрек:
- Ящеры. - И, с удовольствием наблюдая за произведенным эффектом,
повторил: - Самые обыкновенные ящеры: орнитомимиды, игуанодоны и даже
брахиозавр!

5

Строящееся здание, освещенное неярким солнцем, четко рисовалось на фоне
безоблачного мутного неба. Рядом со зданием застыла грязно-зеленая, словно
высеченная из камня фигура исполинского ящера: яйцеобразное туловище,
массивный, постепенно утончающийся хвост и длинная гибкая шея, украшенная
до смешного маленькой головкой. Задние ноги ящера были коротки, а передние
- непомерно высоки.
- Ну и громадина! - пробормотал Кронин.
- Брахиозавр, самый крупный среди гигантских динозавров, - представил
ящера Клим, - но нисколько не заносится и трудится так же честно, как и
все остальные.
Штурман стоял, небрежно опираясь на полированный борт унихода. Выслушав
ошеломляющее сообщение о работягах-ящерах, Лобов после недолгого
размышления направил его вместе с Крониным разобраться в этом феномене.
Инженер, разглядывая ящера, усмехнулся.
- Непохоже, чтобы он слишком напрягался.
- Просто он рационально распределяет силы. Сейчас у него передышка. Не
улыбайся, работа тут организована самым лучшим образом.
- Одиноко ему, наверное, наверху.
- Сочувствуешь? - улыбнулся Клим, поглядывая то на ящера, то на длинную
фигуру инженера.
Тот остановил его жестом руки.
- Внимание! Кажется, начинается.
Голова брахиозавра шевельнулась, важно повернулась на длинной шее,
по-птичьи наклонилась влево-вправо, разглядывая что-то внизу, и начала
неторопливо опускаться. Шея при этом изгибалась изящной дугой. Дуга
становилась все круче, круче, пока не превратилась в гигантскую петлю,
широкой частью обращенную в небо. Приблизившись, голова заметно выросла в
размерах и уже не казалась такой маленькой, как прежде. Лениво раскрылась
широкая ярко-оранжевая пасть и ловко подцепила многотонный контейнер с
кирпичами. Пасть несколько раз чавкнула, ухватываясь поудобнее, задумчиво
мигнули большие выпуклые глаза. Контейнер плавно поплыл вверх, увлекаемый
волшебным движением шеи, и был торжественно водружен на площадку возле
строящегося здания.
- Прошу, - возгласил Клим, точно он был режиссером только что
содеянного представления. - Живой подъемный кран в действии. Абсолютно
надежен, не требует ни техосмотров, ни ремонта.
Установив контейнер, брахиозавр несколько живее, нежели раньше,
повернулся к кормушке, размещенной там же, наверху, сунул в нее голову и
принялся что-то пожирать.
- Дрессировка на пищу, - заметил Кронин, брезгливо морщась.
- Совершенно верно, - согласился Клим, - а реализуется это с помощью
простейшей автоматики. Когда сей труженик ставит контейнер на площадку, в
кормушку подается очередная порция пищи. Не очень большая, чтобы он не
наелся сразу, но и не маленькая - иначе эта гора ничего не почувствует.
Ждан был прав: порция пищи была небольшой, по крайней мере для этого
чудища. Не прошло и минуты, как брахиозавр недовольно фыркнул раз-другой,
вытащил из кормушки морду, испачканную чем-то коричневым, облизнулся
языком-лопатой, отряхнулся и, вознеся голову, опять ставшую удивительно
маленькой, снова застыл в каменном спокойствии.
- Подъем контейнера - не чудо. Кто руководит всем этим? - пробормотал
инженер, не спуская глаз со строящегося здания.
На контейнерной площадке медленно, но достаточно энергично двигался
массивный трехметровый игуанодон. Прочно утвердившись на задних
ногах-тумбах и толстом хвосте, он разгружал контейнер: передними лапами
подцеплял целые секции-связки кирпичей и по наклонному желобу отправлял их
вниз, на `крышу` стройки. Там их подхватывали гардозавры, двуногие ящеры
меньшего роста, и растаскивали по рабочим местам. Работали они весело,
споро, но бестолково: иногда хватались вдвоем за одну и ту же связку, и
тогда начиналась борьба - кто кого перетянет, - иногда сталкивались.
Издалека они напоминали массивных кенгуру, разучившихся прыгать и
перешедших на валкое хождение. Гардозавры подносили связки орнитомимидам,
птицеящерам, животным еще меньшего роста, изящным, стройным, с длинными и
ловкими передними лапами.
Кронин внимательно следил за работой одного птицеящера. Тот брал из
связки кирпичи, окунал в какой-то раствор, налитый в желоб, тянувшийся
вдоль всей стены здания, и с величайшим тщанием укладывал их один к
одному, возводя таким образом безукоризненно ровную стену. Во время
последней, самой ответственной операции птицеящер был сосредоточен и не
отвлекался. В остальное же время он оглядывался по сторонам, почесывался,
верещал что-то, напоминая своим поведением обезьяну.
- А вот и еще одна машина, - с ноткой удивления в голосе проговорил
Клим, - живой тягач!
Проследив за его взглядом, Кронин увидел вдали еще одного колосса мира
рептилий - диплодока. Он шествовал по широкой дороге зеленоватого цвета.
Отвислое брюхо колыхалось в такт шагам из стороны в сторону, как маятник.
Грязно-серый крестец вздымался холмом. Диплодок был впряжен в
многоколесную повозку, соответствующую его росту. На повозке стояли
решетчатые контейнеры с кирпичами. Шея диплодока анакондой тянулась вдоль
дороги, морда, чем-то напоминавшая верблюжью, имела
презрительно-равнодушный вид.
Зеленоватая дорога опоясывала стоянку брахиозавра. Когда странный поезд
с кирпичами поравнялся с живым подъемным краном, одно из звеньев
многоколесной повозки плавно наклонилось, и контейнеры с кирпичами съехали
прямо к ногам брахиозавра. Диплодок продолжал тянуть повозку дальше, как
будто ничего не случилось.
- Дрессирован на дорогу, - предположил Клим, - идет вдоль зеленой
полосы, а остальное для него просто не существует.
- Легко сказать, - вздохнул инженер. - У этого живого холма головной
мозг величиной с грецкий орех! Какая уж тут дрессировка!
- Но у него есть и второй мозг, в области крестца. Он в сотни раз
больше головного. Недаром это создание назвали двудумом.
Инженер засмеялся:
- Стало быть, ты полагаешь, что он думает не только головой? Забавно!
Впрочем, - добавил он, морща в раздумье лоб, - это можно проверить.
- Чем он думает?
Инженер опять засмеялся:
- Нет, на каком принципе он дрессирован.
И Кронин изложил нехитрый план, который Клим принял с явным одобрением.
Заняв места в униходе, друзья обогнали диплодока метров на пятьсот,
сильнодействующим красителем, который применяется для визуальной
сигнализации, навели участок ложного пути, создав иллюзию двух абсолютно
равноценных дорог. Отведя униход в сторонку, они стали ждать, как двудум
решит предложенную ему дилемму.
Добравшись до разветвления, диплодок замедлил шаг, а потом и вовсе
остановился. Добрую минуту он простоял неподвижно, наклоняя голову то

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 126380
Опублик.: 21.12.01
Число обращений: 2