|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Андрей Кучик
На волне Субуксии - 2
Продолжая разговор о Книгах и людях их читающих, нельзя обойти
вниманием такое явление, как способность автора `зацепить` читателя,
т. е. заинтересовать его и удержать у книги. Это умение зависит,
вероятно, во многом, от самого автора. В кинематографе этому феномену
даже присвоен ярлычок, наподобие иконки на рабочем столе Windоws,
вызывающей интересную игрушку или программу, от которой невозможно
оторваться, вследствие ее повышенной притягательности и необычайно
сильного магнетизма, заложенного в нее талантливым создателем. Слово
зовется `Саспенс` и его происхождение ни один русскоязычный словарь
толком разъяснить пока не может.
Однако сам термин `зацепить` предполагает наличие у читателя
известных образований, без которых процесс `зацепления` происходить
никак не имеет быть возможным. Наличие этих образований, их качество,
количество, извилистость и шероховатость у Читателя, видимо, напрямую
связаны с их присутствием или отсутствием у Писателя, а их
взаимодействие, наверно, можно было бы обозначить самыми различными
терминами. Однако, как известно, от изменения Shоrtсut - смысл
программы не меняется. Поэтому называть и переименовывать это явление
можно как угодно. Но, для удобства общения и лучшего понимания
собеседника, слово `Саспенс` представляется весьма полезным, а кроме
того, красивым, благозвучным и по содержанию весьма объемным.
Волны, поднимающиеся при одном лишь упоминании имени `Пелевин`,
вызывают в Океанах Мнений самые противоречивые Течения, Потоки, Зоны
Повышенного Неспокойствия и весьма небезопасные Круговороты Оценок
творчества этого писателя:
`.. прочел для пробы `Омон Ра` и `Желтая стрела`. К
сожалению совсем не зацепило :( Единственно
оригинальный был эпизод в `Омон Ра` про собаку в
генеральском мундире, а в остальном все пресно как-то и
прямолинейно.... Как будто писатель брал какую-то одну
идею и пытался с трудом на нее нарастить побольше
словесного `мяса` - когда главное количество текста, а
не качество`. (by Кirill Rаkitiаnskij)
`Э, ничего. Гораздо интереснее читать о нем.
Особенно, когда прочел (это я про себя) только один
рассказ и один рОман `Поколение Г....`.
(by Ilyа Реshеkhоnоv)
Эпизод `про собаку` чем-то действительно напоминает ситуацию в
магазине, где главному герою вместо `многоразового шприца с иглами для
поливания декоративных кактусов` вручили одноразовый. Причем, с иглами
для обыкновенных растений, а, отнюдь, не для декоративных. Так что не
дайте себя обмануть! Требуйте многоразовый, поскольку `некоторые люди,
лишенные воображения, видят лишь то, что у них перед глазами, и
поэтому они застрахованы от разочарования`. (Р. Шекли)
`Собака в генеральском мундире` и в самом деле выглядит Лунным
Зайчиком на фоне мрачного, выкрашенного зеленой краской, `тюремного
вагона, безостановочно едущего по окружной железной дороге`. Весьма
допустимо, что Качество текста в данном случае не вполне согласно, а
может быть даже не согласно категорически, с его Количеством,
поскольку последнее не дает читателю конкретного представления - о
каком, собственно, Лунном Зайчике идет речь.
Поскольку реальных Лун всего 4 (четыре), то логично предположить,
что и Зайчиков, вообщем-то, такое же количество. Однако введенное в
повествование `Омон Ра` `словесное `мясо` в виде Луны номер 5, падение
которой, как известно, еще только ожидается, `наращивает` атмосферу
подозрительности и совершенно обоснованного чувства тревоги,
заставляющего сомневаться (и опять же, совершенно обоснованно) в ее,
Луны ╣ 5, существовании. А поскольку, в контексте произведения, данное
сомнение обоснованно и подтверждено видным русским ученым Георгием
Ивановичем Гурджиевым, то оно автоматически распространяется и на
Лунный Зайчик, этой Луной спроецированный, распространяя на него ту же
расплывчатость и наделяя той же неопределенностью, однако все же
присваивая ему свой собственный порядковый номер.
По словам Г-на Пелевина, Луна играет в жизни человека огромную
роль, а Голова отдельного человека является важнейшей его частью,
поскольку с ее помощью он думает и отличается от других органических и
неорганических обитателей нашей планеты. Отсюда следует, что Человека,
неосторожно пользующегося Первой Программой Российского телевидения,
нет никакой необходимости убеждать в том, что батареи центрального
отопления следует включать летом, а к сентябрю, крайний срок -
октябрь, их отключать и отопительный сезон заканчивать, чтобы к
следующему летнему сезону `успеть подать тепло в квартиры Российских
граждан точно к назначенному сроку`, т. е. не позднее 15 Июня.
Несколько небольших объявлений в какой-нибудь Телепередаче или
Программе Новостей о введении `Нового графика подачи тепловой энергии,
разработанного Московской Академией Наук совместно с Институтом
Теплостандартов и одобренного Министерством Энергоснабжения России,
призванного упорядочить и с максимальной выгодой для населения
использовать энергетические ресурсы Сибири и Дальнего Востока` должны
убедить десятки тысяч людей в его (графика) целесообразности. А
повторные обсуждения этого проекта в других тотальных средствах
массовой информации должны обеспечить поддержку его у миллионов ее
(России) жителей. И, наконец, следующая за этим `кампания по
ориентации общественного мнения` должна создать, закрепить и
сформировать Новый Тип Человека, физиологически и психологически
приспособленного к новым, безусловно, улучшенным и более
комфортабельным условиям жизни.
С этими идеями и `накрученным на них мясом` очень даже хотелось бы
не согласиться, если бы не очевидные и реальные факты, подтверждающие
происхождение первых сорокинских Земле- (м-мм..) Землелюбов
(поправьте, рls, если приведенный термин не совсем точный) от
чрезмерно усердных, частых и чересчур искренних, чтобы быть таковыми в
действительности, телевизионных Воспеваниях и Признаниях в Любви к
`Земле-Матушке Нашей Необ`ятной` и `Широте Души Народа Нашей Русской`.
Загадочность этой Души, как известно, до сих пор не разгадана, а
Широта не измерена. Хотя, впрочем, герой Андрея Молчанова в `Падении
`Вавилона` очень даже `не пресно и прямолинейно` берется нам все
объяснить и растолковать: `Народ - быдло. Хитрое, жрущее, жестокое. И
любить русский народ - любить сказку о нем. Кстати, хваленый фольклор
его - примитивен, топорен, а изумляющая всех разухабистость - от
невежества, а не от широты души, как принято заблуждаться`. Такое
продуманное и конкретное определение позволяет глубоко задуматься, что
его автор над ним весьма долго и серьезно размышлял, а затем
достаточно длительное время в себе вынашивал, и что Широта и
Неразгаданность различных племен и народов его не на шутку беспокоит.
Но вернемся к реальной жизни. Землелюбы - не есть явление, которое
можно было бы так просто отнести к разряду неконтролируемых и
незапланированных. Произошедшая с ними известная мутация, принесла
немало проблем отечественным медикам, производителям одежды и
работникам лесной промышленности. Если первые две категории пострадали
в меньшей степени, то ситуация в лесной отрасли требует некоторого
разъяснения.
Суть же вопроса заключается в том, что Любовь Землелюбов к `Земле
Нашей Русской` вынуждает вырубать начисто колоссальные площади лесных
массивов. Для Землелюбов, движимых искренним желанием любить Землю
более глубоко и насыщенно, а также для удобства с ней (Землей)
Общения, - вырубка лесов является, своего рода, условием их
существования и жизненно необходимым фактором выживания. Однако
продолжающееся уже длительное время уничтожение лесной зоны приносит
свои, не менее серьезные, проблемы.
Эти еnvirоnmеntаl рrоblеms, взаимоотношения человека с внешней
средой занимают в творчестве Пелевина центральное место. Так или
иначе, эта тема звучит практически во всех его произведениях.
`.. обследовав верхушки поваленных сосен, медведь внимательно
осмотрелся по сторонам, в надежде найти какие-либо ускользнувшие из
его внимания детали и пытаясь воспроизвести в памяти все события,
предшествующие данному стечению обстоятельств. Однако не обнаружив
ничего необычного, что бы указывало на ошибочность выбранного им
маршрута, он уселся посреди поляны и принялся размышлять о причинах
столь рано выпавшего снега. Мысль о том, что окружающее его
пространство, усыпанное холмиками пней и сваленными в беспорядке
стволами деревьев, являлось именно тем ельником, где он провел прошлую
осень и зиму, не казалась ему больше реальной и связанной с его
представлением о сущности происходящих в Подснежном Мире перемен`.
Незавидные судьбы горных, степных и лесных медведей, лишенных коры
деревьев, осенних плодов и растений, как одних из главных поставщиков
наркоактивных веществ, необходимых им для погружения в зимний
эйфорический сон-анабиоз, тревожной волной вливаются в повествование,
наполненное, отнюдь, не праздными размышлениями об этих `удивительно
умных, благонравных и, вследствие этого, чрезвычайно одиноких`
обитателях нашего мира:
`Все эти дни, проведенные им даже без аналога эфедрина, уже
исчезнувшего из корешков мерзлой полыни, и заставившие потерять всякую
надежду снова ощутить тот тягучий, горьковато-терпкий медоморфный
аромат раздавленной толокнянки, слежавшийся в ковре опавших и набухших
хвойных веток, рождали в его спокойной и терпеливой душе какое-то не
испытанное им ранее чувство. Все чаще вслушиваясь в это новое,
незнакомое ему ощущение, медведь находил его весьма не добрым и
требующим к себе самых решительных и неотложных действий, направленных
против такого явного вмешательства в его обычный, однако, столь нелепо
нарушенный порядок жизни. `Не местный, стало быть`, - попробовал он
переключить ход мыслей на человека с топором. Однако новая волна
нарастающего тревожного беспокойства заставила его обратно задуматься
о Буром и его рассказе об алкалоиде, название которого он так и не
запомнил`.
Тысячи несчастливых и озлобленных медведей-абстинентов, лишенных
действия пролонгированного диметилтриптамина, накапливающегося в конце
каждой осени в хвое и стволах молодых деревьев, шарахаются тем
временем по вырубленным степным пространствам бывшей СССР в поисках
хоть какого-нибудь ширева, способного заменить им этот предусмотренный
природой наркотик, регулирующий биологическое равновесие вида и
охраняющий их психическое здоровье:
` - Что, медведя в ломке не видел? - мрачно спросил он, переводя
взгляд с Медведева на его дорожную сумку. - Водка есть?..
Медведева не столько удивил вопрос животного, сколько сам голос,
интонация и тембр которого оказались поразительно знакомыми. От
стремительности развивающихся событий, мысли в его голове неожиданным
образом перемешались и начали вдруг думать совершенно самостоятельно,
совсем не заботясь о тех вещах, которые, по мнению Медведева,
следовало думать в первую очередь. В памяти зачем-то всплыл образ
давно им купленного катушечного магнитофона `Русь`, на котором,
вследствие заводской неисправности, речитативные блюзы раннего Боба
Дилана периодически сливались с монотонным бормотанием диктора,
читающего лекцию Брема о `О чуде голодания`. Голос лектора был записан
на обратной стороне кассеты и, прокручивающийся задом наперед, иногда
довольно гармонично вливался в гитарные партии американского
музыканта. От избытка этой бесполезной информации и осознания
открытия, что его мысли способны жить своей, отдельной от него жизнью,
не на шутку испугавшийся Медведев бросил все попытки думать и привлечь
движение своего ума к какому-нибудь порядку. И, видимо, это и
заставило испытать его тот совершенно удивительный вид отрешенного
спокойствия, который он иногда наблюдал в себе, еще будучи учащимся
Лесотехнической Академии. Придвинув к себе рюкзак, он вытянул из него
литровую бутылку `Особой Дипломатической`, на этикетке которой, чуть
выше традиционных 40 градусов, золотистыми буквами отсвечивала надпись
`Imроrtеd Frоm Russiа`.
Однако обычные водка или виски способны лишь на непродолжительное
время заменить потребность взрослого и здорового медведя в тех
необходимых компонентах, содержащихся в коре деревьев, лесных орехах,
грибах, ягодах и растениях, вырабатывающихся в них поздней осенью.
Потребление алкоголя, самого доступного наркотика человека, вызывает у
медведей сильнейшие побочные реакции и коренным образом изменяет их
психику, открывая в них чуждое им стремление организовываться в группы
или небольшие стаи:
`Неожиданно чувство стало доминирующим и он с нарастающим ужасом
представил, что, сколько бы он не влил в себя человеческого алкоголя,
- ощущение тревожной неизвестности вс╕ равно будет его неотступно
преследовать, и что дальше может быть только хуже и хуже`.
Единственным для такого медведя возможным способом впасть в
спасительную `наркотическую зимнюю спячку` остается употребление в
пищу почек и селезенки человека, длительное время потреблявшего
алкоголь без каких-либо химических и технических примесей, поскольку
последние для медведей совершенно губительны и в большинстве случаев
приводят к летальному (смертельному) исходу:
`А для кого, собственно, эта надпись? Да еще и не на русском`, -
размышлял Медведев, наблюдая за животным, уже аккуратно отклеившим
акцизную марку и теперь внимательно изучавшим ее на свет, словно это
был весьма высокого достоинства доллар или фунт стерлингов
Великобритании, а не обычная полоска бумаги, прошедшая путь от швейных
ножниц до цветного принтера, приобретенного за бесценок у ошивающегося
возле каждого ломбарда барыги`.
Нежелание медведя Пелевина уподобиться Большинству и встать на путь
людоедства или сомнительных сделок с торговцами человеческими
трансплантатами вводит его в состояние необычайно сильного душевного
неспокойствия, ставя перед ним вопросы, на которые он не находит
ответа.
Вплетенное в рассказ повествование горного Тибетского медведя о
Медвежьем Озере и его дальних сородичах - Гималайских, а также
Непальских медведях-Кума, проникнуто образами `восторженной
зачарованности` и `вспышками внезапной страсти`, присущими этому типу
медведей, наделенных удивительно мягким и добрым чувством юмора, не
утерявших первоначального, истинного смысла значения слова `Берлога`.
А ощущения (своеобразный Тriр-rероrt) Медведева, отведавшего веток
канадской сахарной сосны и корешков конского щавеля, заставляет
читателя посмотреть на проблемы экологии совершенно иным взглядом. Его
путешествие по `Подснежному Миру` позволяет погрузиться в мир
удивительной философии, глубоких раздумий и неспешных рассуждений,
которые переживают медведи, лежа в своих `Lаirs`, засыпанных снегом и
позволяющих им оградить `стройное и мудрое течение своих мыслей от
воздействий внешнего мира`.
---
Говоря о творчестве Пелевина, не представляется допустимым обойти
исследование им микогенетических аспектов развития человеческого
общества, начатое еще в конце 80-х годов Сергеем Курехиным,
признавшимся как-то, что `Тихий Дом` Шолохова явился для него богатым
источником вдохновения и дополнительной информации, обязывающим его
продолжать свои научные изыскания.
Однако, если С. Кyрехин (уважаемый и признанный авторитет в данной
области) наблюдал и исследовал грибогенез отдельных личностей в
аспекте грибоисторическом, то основной грибозадачей В. Пелевина
явилось рассмотреть машрyмизацию (Мushrооms - англ.) всей страны в
целом, как грибозакономерный процесс, - то есть тотальное огрибление
общества в рамках современного грибопространства 90-х. В этом
отношении очень выразителен Пелевинский проект, под названием
`Gеnеrаtiоn `П`. Следует, однако, сразу оговориться, что данная работа
достаточно широкомасштабна и далеко выходит за рамки вышеупомянутого
исследования. Поэтомy речь идет не о проекте в целом, а о некоторых
главах и тех контекстных линиях, где предмет исследования не вызывает
сомнений.
Как это не парадоксально звучит, но самым ярким и классическим
примером машрyмизации общества является сам факт изучения этого
проекта (`Gеnеrаtiоn П`) в массовом порядке. Именно эта массовость и
повышенный интерес к теме ставит под сомнение возможность правильного
грибоандерстендинга (Undеrstаnd - англ.) машрyмизирyемых концепций
хотя бы в половине случаев обращения к предмету, эту тему вызвавшему
(так называемый эффект пониженной грибоотдачи, миконепонимоз или,
широко известный на Западе феномен `псевдомикопонимания грибо-
формирyющего образа`).
Наблюдаемый процесс перехода грибо-андеграyнда в грибо-модy сам по
себе весьма интересен и показателен, а в силу своей повышенной
грибозначительности и микомасштабности, (с точки зрения грибо-
социологии и законов развития микокyльтyры), мог бы явиться предметом
отдельного изучения и обсуждения. До сих пор продолжающиеся споры
микопсихологов и микофилософов о возможности продуктивного изучения
данного предмета, не подкрепляемого потреблением машрyмзов и их
заменяющих, далеко вышли за рамки этих научных дисциплин и уже давно
выплеснулись практически во все сферы культурной жизни.
Таким образом, вопрос грибозависимости и расширения сознания стал
едва ли не самой важной проблемой начала 3-го тысячелетия, поскольку
внутренняя, сознательная сторона каждой отдельной личности в эпоху
индустриально-кислотной культуры требует к себе первоочередного
внимания. Данное знание - Знание Человеком о самом Человеке -
оказалось ничуть не менее важным, чем достигнутые обществом успехи в
области Ядерной Физики или развитии Новейших Научных Технологий.
---
Для носителей русского языка, то есть для людей, говорящих на этом
языке с рождения, представляется довольно сложным судить, как слышится
и воспринимается термин Наrd Нumоur людьми, чей родной язык -
английский. Предлагаемый перевод - `Черный юмор` - несколько искажает
само это направление в искусстве примерно в той же степени, как термин
Наrd Rосk (с очень уж категоричным переводом `Тяжелый`), не отражает
полноты музыкального пространства в этот термин вложенный.
Но, если Курт Воннегут и Джозеф Хеллер (Саtсh 22) - это Наrd
Нumоur, то Виктор Пелевин, пожалуй, первый современный русскоязычный
писатель, вписывающийся в это литературное пространство без каких либо
натяжек и оговорок. Причем профессионализм Пелевина на этой территории
нисколько не уступает всем писателям в этом пространстве творящим, ни
в коем случае не вступая с ними в соперничество, а напротив, дополняя
этот необычайно важный и необходимый остров литературной самобытности
новым содержанием и звучанием. Всех этих писателей объединяет их очень
серьезное и вдумчивое отношение к жизни, и все они - уж `слишком
хорошо информированы, чтобы быть оптимистами`.
В этом случае, понятие `Черный Юмор` опять является, своего рода,
ярлыком, не совсем умещающим в себе творчество этих создателей лучших
литературных произведений второй половины 20-го века. Скорее, книги
этих Писателей можно было бы сравнить со своеобразной продукцией некой
Маgiсаl Fасtоry, в печах которой безжалостно сжигаются залежи
застандартизированного словесного мусора, в кузнецах - плавится лом
заржавелых стереотипов, сбрасывая с себя всю грязь и примеси, вновь
перерождаясь в благородные сплавы и металлы, а в мастерских самих
писателей - создаются изделия удивительно в своей новизне смелые,
гениальные и неповторимые.
И необходимые. Потому что любой ответственный (простите за
банальность) человек, встречаясь с каким-либо уродливым явлением в
своей и окружающей его жизни, должен хотя бы попытаться его, это
явление, предотвратить или, по крайней мере, остановить и не дать ему
распространиться. Одним из способов этого достигнуть - является
описать или показать это уродство во всей его уродливости, возведя его
в степень такого дикого абсурда, чтобы у людей, чувство юмора имеющих,
этот мрачный, тяжелый юмор вызвал восхищение, понимание и одобрение. А
для людей этого чувства не знающих и не желающих в себе воспитывать,
явилось бы своеобразной электро-стимулирующей терапией, чтобы не
возникало желания это уродливое явление в жизнь воплощать или,
единожды его допустив, повторять снова.
Наверно эта ответственность и заставила Джозефа Хеллера вывернуть
наизнанку безропотно-агрессивную готовность к Подчинению и разумность
& целесообразность неудержимого стремления `быть убитым в бою`, а
Курта Воннегута рассуждать о `гуманности` неприменения атомного оружия
в Дрездене.
Что возводит в абсурд и какие вопросы ставит перед читателем Виктор
Пелевин - ясно из его произведений. А чрезвычайно мощная и до
предельной степени сжатая энергия, пульсирующая во всем его
творчестве, позволяет предположить, что главная его книга еще просто
не издана.
---
Подростковая мастурбация, согласно последним медицинским данным,
приводит к более полному представлению человека о своем теле и его
возможностях. Однако, охвативший территорию хUSSR, период
затянувшегося литературного и кинематографического онанизма,
безусловно, наносит вред гармоническому развитию личности, нарушая
М-балланс и искажая истинный смысл диспозитных полей Тома-шевича. В
этом смысле, композиционно выдержанный Асid Jаzz и качественно снятый
или написанный Сybеrрunk, которые, как известно, в России практически
не производятся и, подобно хорошему кофе или не ведущим к всевозможным
неожиданностям контрацептивам, импортируются из-за рубежа, в некоторой
степени, препятствуют вырубке лесов и нарушению экологического
равновесия.
Однако и `Плывущая поперек главного течения Волшебная Волна
`Преданности Романтическому умиранию` (Vinyl Маgаzinе), служащая
своеобразным коагулянтом в любом произведении искусства и
способствующая духовному, простите, росту и самопреобразованию
личности, так же должна находить себе отклик в ее внутреннем мире,
позволяя видеть за режущим глаза блеском Мадонны, окутанной плотным
туманом современной косметологии и пластической хирургии, весьма
заурядную и лишенную L-гармонии Каччионе или (согласно другим
источникам) Чиконе, безуспешно пытающуюся пробиться в Итальянский
парламент, а за хрупкой, застывшей в скромной неподвижности, фигуркой
Лиз Фрейзер рассмотреть яркую уникальность и неповторимость, ведущую в
Мир совершенно новый и неисследованный.
В этом отношении, безусловно, каждый человек должен быть сам себе
немножко Пелевиным, Воннегутом, Джозефом Хеллером, а также Дэвидом
Линчем, Дэвидом Боуи, Квентином Тарантино, всеми участниками группы
Flееtwооd Мас, некоторыми последователями проекта Sех Рistоls,
кино-героями Чарли Чаплина и мульт-персонажами Уолта Диснея. Ну и
многими другими, разумеется. Поэтому вряд ли следует спешить менять
психоаналитика, выписывающего Вам 4 часа быть Алисой в Стране Чудес и,
скажем, полтора - Дровосеком из Страны Оз, потому как не такое уж это
и грубое вмешательство в психику. Во всяком случае - личность не
подавляет, судьбу не калечит, а поскольку `любая индивидуальная судьба
в любой стране - это метафорическое повторение того, что происходит со
страной, а то, что происходит со страной, складывается из тысяч
отдельных жизней` (В. Пелевин), то, возможно, и стране от этого хуже
не станет.
Природа подарила лесным медведям, удивительно мудрым и спокойным
жителям нашей планеты, целое время года - этот белоснежный, молчаливо
торжественный период возвышенной и глубокой зачарованности - для
созерцания и погружения в Мир собственного Я, позволяющего достичь им
наиболее полной гармонии с окружающим Миром и всеми другими его
обитателями.
Человек, как известно, будучи весьма продолжительное время не в
ладах с установками, навязываемыми ему Природой, частично утерял свой
биологический шанс гармоничного вливания и существования, сделав свое
`Я` несколько более несогласным с Внешним Миром, чем это
представляется необходимым. Поэтому, вероятно, он должен хотя бы
изредка в него (это Я) заглядывать. Хотя бы для того, чтобы не
воспринять все здесь написанное всерьез, как и не посчитать все выше
прочитанное шуткой.
30.06.00
----------------------------------------------------------------------
kuсhik@еmts.ru 2:5080/146.4 ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 126377
Опублик.: 17.01.02
Число обращений: 0
|
