ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Сергей ТАРАНОВ
МСТИТЕЛИ

ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://www.bеstlibrаry.ru

Текст данной книги предоставлен издательством `ВАГРИУС`
httр://www.vаgrius.соm

ЧАСТЬ I

Глава 1

ОНА сидела в засаде на чердаке одного трехэтажного московского дома уже
час пятнадцать минут. Все это время Ольга старалась сохранять неподвижность,
чтобы не шуметь: насыпанный здесь в качестве утеплителя керамзит шуршал под
ногами при каждом движении. Ольга не отрываясь смотрела вовне сквозь
чердачное окно.
Дом, построенный в тридцатых годах, был спроектирован так, что окно
чердака своим низом практически совмещалось с краем крыши. Это давало
возможность прекрасного обзора территории, прилегавшей к подъезду дома.
`Клиент`, которого поджидала Ольга, снимал квартиру в этом доме на самом
верхнем этаже. Ольгу слегка коробило, когда ее жертв называли `клиентами`.
Собственно говоря, она этот термин никогда не применяла. Его любил
употреблять Гиви, ее работодатель. Он произносил его с характерным южным
акцентом: `клыэнт` и при этом снисходительно улыбался.
На сей раз объектом заказного убийства был некто Вадим Мохначев.
Он скрывался не только от Гиви, но и от милиции. Однако, видимо, с
милицией Мохначев договорился. А Гиви, живший где-то в далеком от Москвы
городе, был для него не слишком страшен. Мохначев периодически появлялся в
разного рода игорных столичных заведениях, где его и приметили осведомители
Гиви. Тот сразу же отправил в, так сказать, командировку или, точнее, на
охоту за Мохначевым свою двадцатилетнюю наемную киллершу Ольгу Новикову.
Ольга сменила положение ног. Просидев последние двадцать минут на
корточках, она несколько одеревенела. Поэтому, подложив под себя валявшийся
неподалеку кусок пенопласта, киллерша наконец-то смогла сесть.
Хоть март подходил к концу, однако было еще достаточно холодно. Поэтому
пальцы в натянутых на них специальных резиновых перчатках замерзали. Она
расстегнула куртку и засунула руки за пазуху. Взгляд ее при этом практически
не отрывался от окна.
Киллерша внимательно следила за извилистой асфальтовой дорогой, ведущей к
подъезду дома со стороны улицы Бакунинской. Именно по этой дороге, согласно
ее расчетам, жертва должна была подъехать к дому на такси. Ольга не могла
ошибаться - сама подвозила его сюда, специально заделавшись наемным водилой.
К этому пришлось прибегнуть, когда после четырехдневных шатаний по
московским казино и просаживания аванса, выданного Гиви, ей удалось наконец
обнаружить Мохначева за бильярдом одного из заведений. Быстро покинув
казино, она вернулась к оставленным ею за углом `Жигулям`. Переодевшись,
подогнала машину ко входу заведения, ожидая Мохначева. По экипировке Ольга
вполне тянула на водилу.
Добилась она этого без труда. Кроссовки сменили сапожки. Вместо длинного
изящного плаща на ней появилась короткая кожаная куртка. Не слишком длинные
светло-русые волосы она спрятала под черной вязаной шапочкой. Новый образ
довершали нацепленные на нос очки без диоптрий. Вот и все. Юная девушка
превратилась в молодого, невысокого худенького паренька, лихого водителя
`ноль-шестых` `Жигулей`.
Что касается машины, то она была позаимствована в гараже у одного из
московских знакомых Гиви. Пожилой осетин, встретив ее, без лишних вопросов
записал Ольгины фамилию, имя, отчество и год рождения. Он передал ей
техпаспорт и, ненадолго отлучившись, вручил доверенность на вождение
автомобиля. Вот на этих-то темно-синих `Жигулях`, переодевшись `под парня`,
она и подкатила к Мохначеву, который, выйдя из казино, стал голосовать. Так
жертва назвала убийце место своего тайного обитания.
По дороге пьяный Мохначев говорил немного. На редкие его вопросы Ольга
отвечала односложно, стараясь при этом имитировать некую хрипотцу. Будь на
месте Мохначева более внимательный или хотя бы менее пьяный человек, он бы,
может быть, пригляделся к лицу водилы, прислушался к неестественно хриплому
голосу. Да и то вряд ли бы что заподозрил.
Подвезя жертву прямо к подъезду, Ольге оставалось теперь лишь выяснить,
на каком этаже он живет. Это удалось достаточно просто. Как только Мохначев
попал в свою квартиру, в окнах ее тотчас загорелся свет. Это были окна
квартиры, расположенной на третьем этаже справа от подъездной лестницы.
Поджидать жертву в машине Ольга не решилась, чтобы лишний раз не светить
тачку. Для этого вполне подходил чердак мохначевского дома. Ей не составило
особого труда вскрыть навесной замок чердачной двери и проникнуть внутрь.
`Жигуленок` в день, на который было назначено завершение дела, она
оставила в двух кварталах от дома, в одном из переулков, прилегавших к
Бакунинской улице.
Ольга снова почувствовала скованность в теле. Она встала и положила
пенопластовый лист под колени. В таком положении более или менее отдыхал
позвоночник. Она посмотрела на часы. Они показывали 1.03. Правой рукой Ольга
нащупала лежащий на большом куске доски холодный ствол пистолета системы
ПСМ, на дуле которого был глушитель.
`Похоже, парень задерживается`, - подумала она, вспомнив старый анекдот,
где в конце концов уставший ждать свою жертву киллер обеспокоенно
воскликнул: `А уж не случилось ли с ним чего по дороге?`
Ольга рассчитала все или почти все. Она установила, что Мохначев
поднимается на третий этаж за минуту, а сильно выпивший - в течение полутора
минут. Этого вполне достаточно, чтобы спокойно вылезти из чердачного люка и
затаиться на лестничном марше, где можно было вполне укрыться от взора
жертвы. Хотя Ольга сознавала, что если даже Мохначев и увидит ее, то вряд ли
сможет убежать.
Какое-то время он будет возиться с дверным замком. Времени вполне хватит,
чтобы провести прицельный выстрел, который если не убьет, то ранит его. И
хотя в истории киллерства были случаи, когда раненой жертве удавалось
убежать, но, если преследуемый пьян, такое практически исключается.
Все время, проведенное в засаде, Ольге страшно хотелось курить, и удалось
ей это лишь однажды. Достав пачку `Маrlbоrо Light`, она, отвернувшись от
окна, зажгла сигарету. Куря, соблюдала максимум осторожности: сигарету
держала в кулаке так, чтобы не был виден огонек, а дым пускала себе за
пазуху, для того чтобы он не шел в чердачное окно. Докурив сигарету до
конца, она загасила бычок о пачку сигарет и спрятала его в нее же.
Стрелки часов показывали уже половину второго, когда к подъезду подкатил
автомобиль. Это был ГАЗ-24. Ольга мгновенно схватила лежавший рядом пистолет
и сунула его за пояс джинсов. Секунду-другую она задержалась у окна, чтобы
убедиться в том, что из `Волги` выйдет именно Мохначев.
И тут случилось нечто непредвиденное. Он вышел из машины не один. В
слабом свете околоподъездного фонаря она увидела, что с ним была женщина.
Ольга усмехнулась: `Что у мужчин бывают женщины, соображаешь с
опозданием...` Для девяти из десяти киллеров не было бы проблемы: убрать
одного или двух человек зараз.
С Ольгой все обстояло не совсем обычно. Она старалась работать без
свидетелей, но никогда не допускала невинных жертв. Человек, заказанный ей
Гиви, был подонком, обокравшим многих людей, в том числе и ее работодателя.
Лишить его жизни можно было, вовсе не терзаясь угрызениями совести. Если
вора не могут посадить в тюрьму, она разберется с ним по-своему. Все
клиенты, которых она убирала, принадлежали к уголовному миру. В противном
случае она всегда давала отказ. Это был ее неизменный принцип.
Между тем времени на раздумья не оставалось, так как парочка,
расплатившись с шофером, уже направилась к подъезду. Необходимо было
действовать. `Ладно, разберемся по ходу дела`, - решила Ольга и тихо открыла
чердачный люк. Ловко уперевшись руками о края люка, она спустила ноги и,
нащупав лестницу, быстро и бесшумно спустилась на подчердачную площадку.
Оказавшись на ней, киллерша быстрым движением развернула на вязаной шапке
завернутый край и надвинула его на лицо. Она поправила шапку таким образом,
чтобы прорези для глаз легли точно как надо, закрыв при этом нос.
Следующим движением она выхватила из-за пояса пистолет и привычно сняла
предохранитель.
Все, киллер ждет! Сейчас ты, сука, получишь все сполна. За всю свою
поганую жизнь, в которой ты стольким напакостил. Надеюсь, ты напоследок
хорошо расслабился на ворованные деньги...
Голоса тем временем приближались.
- Ну, долго нам еще? - манерно произнесла рыжая девица в длинной шубе.
- Еще один этаж, мадам. Я сам сгораю от нетерпения, - это был голос
Мохначева - молодого высокого блондина в длинном кашемировом пальто.
Он держал девицу за талию, плотоядно улыбаясь и жуя непременную жвачку.
- Почему в этом доме нет лифта? - снова закапризничала девица.
- Меня это тоже возмущает. Особенно когда я возвращаюсь ночью в подпитии.
Но ничего. Скоро я сменю место обитания.
`Да, это я могу тебе гарантировать`, - подумала Ольга про себя.
- Ну, вот мы и пришли, - проговорил Мохначев, когда они добрались наконец
до лестничной площадки третьего этажа.
Мохначев остановился и, прижав девицу к стене, стал целовать ее взасос в
шею.
- Не здесь, не здесь, - заверещала рыжая. - Осторожно, ты меня уронишь.
- Это точно, - сказал он. - Сейчас я тебя уроню на кровать.
Девица захихикала. Мохначев, отпустив ее наконец, вынул ключи и стал
открывать дверь. Когда металлическая громадина подалась, он отошел в сторону
и сделал приглашающий жест рукой.
- Вперед, мадам, на сексодром!
- Между прочим, мадемуазель, - заметила девица, проходя в квартиру.
- О-о! - возопил Мохначев, словно это уточнение поразило его до глубины
души.
Он сделал шаг в глубину квартиры, но в это время со стороны чердака
послышался тихий свист, словно звали собачку.
Мохначев повернул голову в направлении свиста и увидел в трех метрах от
себя некое существо в маске. Несмотря на то, что он был пьян, сознание его
мгновенно прояснилось.
Фигура в маске молниеносно вскинула вверх обе руки, в которых был зажат
пистолет с глушителем.
Было сделано три выстрела, звук которых походил на громкие плевки. На лбу
Мохначева обозначились три крупные точки, образовавшие небольшой, почти
равносторонний треугольник.
`Достаточно`, - подумала Ольга. При таком рисунке никто не выживает.
Мохначев раскрыл рот, колени его подогнулись. Заваливаясь в свою
квартиру, он упал на снимавшую сапоги подружку. Она находилась к нему спиной
и не поняла, что произошло.
- Ну прекрати, дай мне хотя бы раздеться!
В этот момент Ольга уже обогнула лестницу и стремительно побежала вниз.
Когда она быстрыми прыжками достигла первого этажа, подъезд огласил
душераздирающий женский крик.
Ольга выглянула из подъезда. На улице никого не было. Киллерша бросила
пистолет в угол подъездного тамбура. Туда же полетели резиновые перчатки.
Шапка была снова приведена в обычный вид.

Глава 2

ОН сидел на стуле, закрыв глаза, очень стараясь сохранять спокойное
состояние.
- А ты как думал, сучара? Копейками от нас отделаться хочешь? С нами
такие фортели не проходят! - кричал здоровенный детина, дыша в лицо Игорю
гнилостным запахом.
- Все, хватит, - сказал Игорь, снял очки в золотой оправе и стал
энергично массировать переносицу. - Назовите свои окончательные условия...
Если таковые вообще могут быть.
Верзила, засунув руку в карман кожаной куртки, вынул оттуда пачку `L&М`,
усмехнулся и закурил.
- В общем, так. Поскольку твоя хата не тянет на сумму твоих долгов,
добавляешь к ней еще тридцатник - и свободен.
- Да вы с ума сошли! Эта квартира стоит больше суммы того несчастного
кредита. За нее можно получить как минимум сто восемьдесят. А при удачной
продаже - выжать и все двести. Вы же оцениваете ее в сто сорок.
- Так что же ты ее не продал? Мы же давали тебе срок.
- Не так просто найти сразу солидного покупателя. Я уже нашел, но он
почему-то передумал. Сам не знаю почему...
- Проценты у тебя накапали уже приличные, - оборвал его детина. -
Последнее слово моего босса следующее: квартира - сто пятьдесят плюс
тридцатник сверху.
- Но у меня нет тридцати! - выкрикнул Игорь.
- Мы тут узнали, что у тебя есть дачка нехилая.
- Побойтесь Бога! Должен же где-то мой отец жить. Не на улицу же на
старости лет!
- Это твоя проблема. Надо было раньше заботиться о своем папочке. Попал -
плати!
`Да, с этой бандитской рожей не поспоришь`, - подумал Игорь. Надо было
действительно думать раньше.
Раньше, когда он только начинал заниматься бизнесом, когда с легкостью
крутил десятками миллионов, доверялся своим деловым партнерам. За несколько
лет работы в коммерции он не усвоил главного принципа - бизнесмен должен
быть волком среди себе подобных. Он должен осознавать, что в любой момент
каждый из них может ощериться. А Игорь волком не был...
Он был кем угодно: координатором, игроком, любителем острых ощущений,
мозгом и организатором сложнейших финансовых операций. Эти операции многие
назвали бы просто махинациями.
Но волком он не был. Ему всегда не хватало пресловутой жесткости и умения
показать зубы. Даже когда Игоря `кидали` люди, которым трудно было не
верить, он запросто прощал их. И может быть, потому, что до нынешнего дня
сам при этом терял не слишком много.
А `кидали` его не раз. Он, прощая вчерашним друзьям, находил даже
спортивный интерес в том, чтобы выкрутиться, перебиться... Он практически
никогда не применял ни к кому силу. Его, правда, тоже не трогали. До сих
пор. На всякий случай он поддерживал хорошие отношения с одним знакомым
капитаном милиции, но и тот в данной ситуации помочь Игорю никак не мог.
Заявишь официально - можешь получить срок за финансовые махинации. При
этом все равно придется возвращать деньги. Поэтому те, кто наседал на него,
так нагло себя и вели.
- Хорошо. Дайте мне время подумать, - сказал Игорь.
- На раздумья у тебя один день - сегодняшний. Завтра утром ты дашь ответ.
Ждать мы больше не будем.
Он встал и направился из кабинета к выходу. Беседа проходила в офисе
фирмы `Промэкс`, под крышей которой и действовала банда рэкетиров...
...Едва Игорь открыл ключом дверь своей квартиры, как увидел стоящего в
коридоре отца. Волосы старика были всклокочены, глаза широко раскрыты. Он с
напряжением в голосе спросил сына:
- Ну?
Игорь взглянул на него, потом отвернулся, закрыл дверь и стал молча
снимать плащ.
- Тебе что, черт возьми, там язык вырвали? Удалось договориться или нет?
- Успокойся, отец. Все не так страшно. Мне дали время подумать.
- Сколько времени? О чем подумать? Прекрати говорить загадками!
- Подумать над их предложением. До завтрашнего утра, - угрюмо ответил
Игорь и прошел в зал.
Отец, следуя за сыном, настаивал на откровенности:
- Может быть, ты все же расскажешь?
Игорь молчал минуту и наконец решил выложить все начистоту:
- Папа, они изменили условия.
- Как изменили? - удивился старик.
- Твою профессорскую трехкомнатную оценивают в сто пятьдесят. Остальные
тридцать я должен доплатить.
- Где же ты возьмешь эти деньги?
- Пока не знаю.
- Ты... Ты хочешь сказать, что нам придется продать и дачу?
- Не знаю. Попытаюсь занять у кого-нибудь.
- У кого?
- У друзей, - уныло произнес Игорь.
- Каких, к черту, друзей?! - вспылил старик. - Они тебя бросили в самые
критические минуты. У тебя нет друзей!
Отец замолчал и стал нервно ходить по комнате взад-вперед. Потом
остановился и сказал:
- Но ведь дачу не продашь и не заложишь так быстро! И почему эти мерзавцы
столь дешево оценили нашу квартиру?
- Хватит, - не выдержал Игорь. - Неужели ты не понимаешь, что это
подстава! Здесь кто-то направленно играет против меня. Видимо, им нужна сама
квартира. Иначе как объяснить, что покупатель, которого я нашел за короткое
время, без видимых причин отказался от сделки? Или же кто-то просто хочет
уничтожить меня.
- Кто? Кто, черт возьми?
- Не знаю! Я никому не переходил дорогу до такой степени, чтобы за мной
охотиться.
Отец уселся в кресло напротив Игоря.
- Ну и что будем делать?
- Я сяду на телефон, чтобы попробовать оформить закладную на дачу на
приемлемых условиях.
Отец встал и удалился в свой кабинет, который одновременно служил ему и
спальней.
Игорь Дубровин с тоской посмотрел ему вслед. Александр Владимирович
Дубровин сильно сдал за последнее время. Он мало напоминал былого статного и
элегантного профессора, доктора философских наук.
Пожалуй, даже тогда, когда мать Игоря пятнадцать лет назад уходила от
отца, такого с ним не было. Он, конечно, переживал развод с ней и ее отъезд
в Америку к новому мужу, но все это пережил довольно быстро. По крайней
мере, так казалось Игорю. Отец тогда больше обычного погрузился в свою
науку.
В тот период для Игоря и наступила вожделенная взрослая жизнь. Он во
многом был предоставлен самому себе. Отец, конечно, заботился о нем,
проверял уроки. Впрочем, он мог бы этого и не делать, поскольку мальчик
всегда учился хорошо. Со своей стороны Игорь еще тогда понял, что заботу
скорее нужно проявлять ему об отце. И старался как мог.
Домашние дела взяла на себя мать отца, бабка Игоря, и везла этот воз до
конца своей жизни. Она умерла четыре года назад, когда Игорю исполнился
двадцать один год.

Глава 3

Ольга вышла на улицу и быстрым шагом направилась туда, где стояла ее
машина. Идти до нее было около пяти минут. Примерно столько же понадобится
ментам, чтобы добраться до места происшествия. И это в лучшем случае - по
незамедлительному вызову.
Сев в свой `жигуленок`, Ольга бросила шапку в тайник под сиденьем, куртка
была вывернута наизнанку и превратилась из черной в красно-желтую. Русые
волосы разлетелись по плечам. Несколько движений гребешком, и они были
тщательно расчесаны. На нос она нацепила очки.
Заведя машину, Ольга не спеша вырулила на Бакунинскую. Вдалеке послышался
вой милицейской сирены.
Несмотря на то, что время было позднее, по этой улице продолжалось
оживленное движение. Уже в районе Разгуляя ей навстречу выехал милицейский
`уазик` - наверняка по вызову из трех-этажки. Но менты, завидев за рулем
`Жигулей` светловолосую девчушку, если и обратили на нее внимание, то совсем
не по служебному поводу.
Через двадцать минут езды по ночной Москве, уже на подъезде к МКАД, ее
намеревались остановить гаишники. Однако, заметив за рулем симпатичную
девицу, они лишь отпустили несколько шуточек, смысл которых сводился к тому,
что проститутки, мол, теперь - с самодоставкой на дом.
Достигнув системы гаражей на Московской кольцевой дороге, Ольга поплутала
по ним несколько минут и подъехала к станции техобслуживания, на которой
брала машину у пожилого осетина. Похоже, что этот мужик находился здесь
круглосуточно. И сейчас, в третьем часу ночи, он был на месте.
Ольга поставила машину в гараж и, подойдя к осетину, отдала ему
техпаспорт и права.
- Номера перебивать надо? - спросил он, угрюмо глядя на машину.
- Думаю, не стоит.
- Ладно, посмотрим, - сказал он.
- У тебя заночевать можно?
- Можно, - ответил он. - Только здесь простыни не такие белые, как дома.
- Ничего, я привычная, - сказала Ольга.
Она заварила крепкий чай в металлической кружке и прошла в бендешку
старика. `Все равно заснуть не удастся`, - подумала она.
Выпив чай, Ольга улеглась на жесткий топчан, подложив под голову свою
куртку. Накрылась же она старой солдатской шинелью, от которой пахло
машинным маслом и табаком.
В бендешке был полумрак. Свет поступал лишь от фонаря со двора. Ольга
достала пачку сигарет и закурила.
Часы после дела...
Нервное напряжение и азарт улетучивались, уступая место раздумьям об этом
самом деле.
Ольга была убеждена, что все ее жертвы были мразью. Их насчитывалось
семь, включая сегодняшнего Мохначева. За шестерых ликвидированных она
получила деньги. Исключение составил лишь некий мент.
Собственно, с него и началась ее, так сказать, профессиональная карьера.
Майор милиции Шамонин был первым гадом, которого она отправила к праотцам.
Он изломал жизнь не только ей, но и множеству других людей.
То, что он с ней сотворил, когда она попалась ему в лапы семнадцатилетней
девчонкой, останется у нее в памяти до конца ее дней. Она и представить себе
не могла, что человек в погонах, офицер, может позволить себе такое...
Практически все свое детство Ольга провела среди людей в погонах. Отец
Ольги, армейский подполковник Сергей Николаевич Новиков, вел кочевую
гарнизонную жизнь.
Мать Ольги, имевшая слабое сердце, умерла, когда девочке было шесть лет.
Отец после смерти супруги так и не сошелся с какой-либо другой женщиной.
Одни не соглашались выходить замуж за отца-одиночку, да еще и
перекати-поле. Иных он отвергал сам, так как считал, что они не подходили на
роль воспитательницы Ольги. К тому же времени на личную жизнь у командира
разведроты воздушно-десантной бригады особо не было.
Одним из первых он попал в Афганистан, воевал там немало, приезжая на
родину для того, чтобы приходить в себя от очередных ранений.
Потом было несколько горячих точек: Карабах, Северная Осетия. Одним из
первых его направили и в Чечню. Погиб он во время штурма Грозного, в январе
1995 года.
Кроме отца, в те дни погибло немало офицеров - его сослуживцев. Многих из
них Ольга знала с детства. Все они относились к ней с неизменной нежностью и
заботой, понимая, как тяжело приходится девчонке, росшей с шести лет без
матери. Ей всегда были рады в любой гарнизонной офицерской семье, старались
зазвать к себе и непременно чем-нибудь угостить.
Ольга, конечно, допускала, что где-то далеко, за пределами гарнизона,
существуют несправедливость, подлость и люди, творящие зло. Но девочке
казалось, что их не так много, что везде и во всем тон задают люди добрые и
совестливые. Одним словом, самые лучшие. Позже, повзрослев, она поняла, что
лучшим не очень-то дают ходу и что в ситуациях экстремальных смерть их
находит первыми.
Первым в Чечне погиб старший лейтенант Бородин, высокий светловолосый
парень, весельчак и балагур, неизменный вокалист-гитарист на всех офицерских
пирушках. Затем погиб майор Аркадьев, с которым отец Ольги служил еще в
Афганистане. Через три недели пришла весть о гибели отца...
Гибнут прекрасные люди. Остаются майоры Шамонины...
Ольга загасила в консервной банке, служившей пепельницей, бычок и
закурила снова.
Оставшись без отца, она переехала из того места, где жила с ним, в некий
город, имевший университет, и стала студенткой физфака. Именно тогда в ее
жизни и произошла вторая большая трагедия. Но другого рода. Та, что как раз
и была связана с поганым Шамониным.
В конце лета поздно вечером Ольга возвращалась домой по одной из
центральных улиц города. Она шла от своей университетской подруги Лены.
Вдвоем девчонки выпили бутылку домашнего вина, приготовленного из крыжовника
Лениными родителями. За разговорами подруги засиделись допоздна. Гостье было
предложено остаться ночевать, та согласилась, но около полуночи неожиданно с
дачи приехали родители Лены. Квартирка была маленькой, и Ольга решила
все-таки ехать к себе, дабы не стеснять хозяев. `К себе` - это в комнатку,
снимаемую ею в одном из неблизких от жилища подруги домов.
За полночь обычный транспорт уже не ходил, поэтому Ольга вышла на
центральную в этом не самом большом городе улицу - Московскую, где обычно
стояли в ожидании клиентов таксисты и представители частного извоза.
Когда Ольга очутилась на углу Московской и Лермонтова, она, к своему
удивлению, обнаружила, что машин было раз-два и обчелся. После того как
частники заломили за доставку домой астрономические суммы, Ольга решила
немного подождать. Таких денег у нее не было. Приходилось рассчитывать на
то, что скоро, возможно, подъедут еще машины и можно будет выбрать для себя
вариант более дешевых услуг.
Вот тут-то все и началось.
Ехавший по улице милицейский `уазик` остановился недалеко от Ольги. Из
его окошка высунулся сержант и крикнул в сторону Ольги:
- Эй, ты, давай иди сюда!
Ольга оглянулась по сторонам и спросила:
- Это вы мне?
Сержант засунул голову обратно в машину и с усмешкой сказал шоферу:
- Смотри-ка, а она с юмором...
После этого он вылез из машины и подошел вплотную к девушке.
- Тебе, тебе говорю! Садись в машину, живо!
- Зачем? - удивилась Ольга.
- За надом, - осклабился сержант.
У него было крупное красное лицо и проглядывавшие сквозь фуражку рыжие
волосенки.
- Мы с тобой профилактику проводить будем, - объяснил он.
- Не надо мне никакой профилактики, мне домой надо! - взмолилась Ольга. -
Я потом точно ни на чем не уеду.
- Ничего, - еще шире осклабился сержант. - Мы тебя в гостиницу устроим.
Без ванной, но с видом на Волгу. Из туалета.
Ольга пыталась протестовать и объяснить ему, что она торопится домой.
Однако тот, не желая ничего слушать, вдруг изменился в лице и заорал:
- Давай быстро в машину! А то силой впихну!
Несмотря на внушительные габариты сержанта, на стороне Ольги было
великолепное - усвоенное в гарнизонах - владение приемами рукопашного боя. И
фактор внезапности. Все это и раньше, случалось, давало ей неоспоримые
преимущества: никто никогда не мог ожидать от этой милой светловолосой,
среднего роста девчушки быстрого, сильного и точного удара кулаком в корпус
или ногой в голову.
И хотя Ольга не обладала крупным весом, который можно вложить в удар, она
брала скоростью и точностью. Кроме того, у нее была чудная растяжка - она
без особого труда, стоя на одной ноге, дотягивалась другой ногой до
предметов, находящихся на уровне своей головы и выше.
Однако связываться с милицией Ольга посчитала неразумным. Кроме того,
никакой вины она за собой не чувствовала. Поэтому, вздохнув, она поплелась в
`уазик`.
Внутри машины уже сидело несколько особ женского пола. И тут до нее
дошло. Похоже, это была очередная милицейская акция по отлову проституток,
работавших на улице.
`Господи, во в компанию попала!` - подумала Ольга.
Проститутки молча и равнодушно оглядели ее. Одна из них, та, что была
постарше, сказала:
- Ну, мать, ты даешь! Это что, твой выходной прикид или ты только
начинаешь?
Ольга осмотрела свои кроссовки, потертые джинсы, теннисную майку и
сказала:
- Нормальный у меня прикид. А здесь я вообще случайно.
- Вот и доказывай теперь ментам, что ты не верблюдиха! Не повезло тебе,
телка. Сегодня облава на нас по всему городу.
В милиции Ольгу вместе с ее спутницами присоединили к еще большей группе
задержанных в разных концах города проституток. Ситуация начинала выводить
ее из себя. Она принялась объяснять чуть ли не каждому милиционеру, что ее
взяли по недоразумению, что она просто ехала домой от подруги.
Рядовые менты ограничивались фразами типа `Разберемся` и `Разговаривать
будешь, когда тебя спросят`. Они не очень церемонились с проститутками,
некоторые из них выдергивали девчонок из клеток, где те стояли толпой, и
уводили, как говорили, для допросов. Среди обитательниц клеток прошел слух,
что после этих допросов отпускают.
Вот в этот-то момент и появился майор Шамонин. В тот день среди
присутствовавших ментов он был самым старшим по званию. Ольга сразу кинулась
к нему с просьбой разобраться в недоразумении и отпустить ее.
Майор оглядел просительницу медленным тяжелым взглядом с головы до ног,
потом расплылся в улыбке и сказал:
- Ну пойдем, поговорим.
Он провел ее в одну из камер и спросил у сопровождавшего его лейтенанта:
- Там матрац-то есть?
- Есть, - ответил ухмыляющийся лейтенант. - Если что, зовите.
- Не надо, мы справимся, - ответил майор.
После того как дверь камеры захлопнулась, Ольга окончательно поняла, для
какого допроса ее пригласили.
- Ну, давай, - сказал майор, - показывай, на что ты способна.
- Вы меня не поняли. Я действительно оказалась здесь совершенно случайно.
- Ну-ну, - надвигался на нее майор, - вижу, что начинающая. Хорошо, очень
хорошо.
Шамонин расстегнул китель и бросил его на стоявший рядом стул.
- Что вы делаете?! Вы меня не поняли. Я не проститутка.
- Молодец, молодец... Люблю молоденьких. Они еще не такие растасканные.
Майор не слышал того, о чем говорила Ольга. Он был весь в похотливом
возбуждении.
Его руки забегали по телу Ольги, глаза замаслились.
- Да прекратите вы! - закричала Ольга, оттолкнув майора.
Шамонин отступил на несколько шагов и бросил:
- Молодец, молодец. Умеешь заводить... Ничего, через пару часов отпустим
тебя домой. А если будешь умницей, то и отвезем.
Он снова приблизился к Ольге, и та его опять оттолкнула. Глаза Шамонина
начали наливаться кровью.
- Ты что, дурить меня будешь, гадючка?! - прохрипел мент, влепив ей со
всего размаха пощечину.
Ольга отлетела на топчан, а майор, приблизившись к ней, норовил ударить
ее еще раз. Но она нырнула под его руку и воткнула в майорский пах свое
колено. Шамонин издал звук, представлявший собой нечто среднее между визгом
и ревом. Однако это нечто тут же было заглушено еще одним ударом Ольги
сомкнутыми в замок руками - сверху по шее.
Майор уткнулся лицом в топчан. Послышалось мычание. В следующее мгновение
дверь камеры открылась, вовнутрь влетели двое милиционеров.
- Товарищ майор, товарищ майор! - закричал один из них, недоуменно глядя
на корчившегося на топчане начальника.
- Ты что с ним сделала, стерва? - рявкнул другой.
- Ничего, - буркнула Ольга, - он сам полез. Я его десять раз
предупреждала.
Милиционеры подхватили майора под мышки и повели из камеры. Ольга
осталась одна.
В томительном ожидании она провела несколько часов. К ней никто не
заходил и на ее крики не отзывались.
Она подозревала, что, так сказать, продолжение следует. И не ошибалась.
Дверь в камеру открылась, и вошли трое здоровенных ментов с резиновыми
дубинками в руках.
Самый верзилистый, тупо смотря на нее, приказал:
- Раздевайся.
Ольга молчала. Тот стал надвигаться на нее. Она схватила лежавший на
топчане китель майора и, швырнув его ему в морду, кинулась к двери.
Единственной ее целью было позвать на помощь ну хоть кого-нибудь. Хотя она
сама толком не понимала, до кого здесь можно было докричаться.
Один из бугаев, замахнувшись на нее дубинкой, получил удар пяткой в
челюсть и рухнул на пол. В тот момент, когда Ольга уже была в дверях камеры,
она столкнулась с Шамониным. Секунду они смотрели в глаза друг другу. И тут
ей на голову сзади обрушился удар. Она упала.
Все дальнейшее вспоминалось как в полусне. Сознание лишь иногда
возвращалось к ней, тем самым лишь увеличивая муки. Ее отволокли на топчан и
с нарочитой грубостью раздели.
Милицейские гориллы сначала долго избивали Ольгу дубинками, а затем ее
изнасиловал майор Шамонин.
Очнулась бедолага уже на следующий день в больнице. Оказалось, что ее
неприятности не закончились. Врач сообщил, что она была привезена
милиционерами. Они указали в рапорте, что побои нанесли ей во время облавы
на проституток вынужденно, так как она оказала милиционерам злостное
сопротивление. Более того - нанесла им телесные повреждения.
Против нее готовилось возбуждение уголовного дела. Немного позже пришло
сообщение из университета о ее отчислении за аморальное поведение.
Спустя месяц пребывания Ольги в больнице по ее душу явился участковый
милиционер. По секрету он сообщил, что если она не будет выступать против
милиции, то Шамонин готов отозвать свое заявление на нее. Участковый
добавил, что она все равно ничего сделать не сможет, так как факт ее
изнасилования доказать невозможно. Кроме того, действительно имеются
свидетельские показания о том, что она нападала на милиционеров. Помимо
самих `пострадавших`, этот факт засвидетельствован показаниями нескольких
проституток.
Пожилой участковый почти по-отечески посоветовал Ольге:
- Лучше не поднимай бучу. А то как бы хуже не было. Шамонин влиятельный
человек. Им ничего не докажешь.
После выписки из больницы неделю Ольга провела в своем доме в
одиночестве, стараясь никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Вот
тогда-то она и приговорила майора Шамонина, поняв, что другого ей ничего не
остается.
Она знала, что ее отец хранил в погребе гаража, находившегося в одном из
подмосковных городков, оружие, привезенное из российских горячих точек.
Как-то раз она, придя в гараж за картошкой, заинтересовалась большим
пакетом, в котором увидела завернутые в промасленную тряпку несколько
пистолетов.
Свой выбор она остановила на большом армейском пистолете Стечкина.
Оставалось выбрать место расплаты с Шамониным и не промахнуться.

Глава 4

Игорь поднял телефонную трубку и набрал номер. Ее долго никто не брал.
Наконец гудки прекратились, и он услышал картонный голос автоответчика: `К
сожалению, нас нет дома. Оставьте свое сообщение после звукового сигнала...`
`Александр, это Игорь звонит. Мне срочно надо с тобой переговорить.
Перезвони мне`.
Игорь положил трубку и усмехнулся. Конечно, теперь хрен кого выцепишь.
Все включили автоответчики.
Он сделал еще несколько звонков своим бывшим приятелям. Однако везде
слышал либо автоответчики, либо вежливые расспросы жен о том, `кто его
спрашивает`. Получив ответ на свой вопрос, они тут же говорили, что `его нет
дома, но, когда он будет, обязательно передам`.
После серии звонков Игорь понял, что звонить бессмысленно. Он закурил,
раздраженно бросив на стол зажигалку.
`Черт, когда же началась вся эта непрерывная череда неприятностей?`
По всему выходило, что началом бед можно было считать удачно проведенную
сделку по скупке акций некоего молочно-консервного комбината. Неожиданно для
всех это бывшее государственное предприятие, приватизировавшись, стало
прибыльным. К нему потянулись разного рода теневые структуры. В связи с этим
дирекция комбината поручила Игорю, как человеку, имевшему свои интересы в
биржевом деле, скупить акции, чтобы подстраховаться на случай попытки
приобретения кем-либо контрольного пакета этих самых акций. Акции свободно
`ходили` на рынке и до последнего момента никому были не нужны.
Игорь подошел к делу энергично и даже творчески. Он блестяще организовал
работу, в результате чего в руках дирекции комбината оказался требуемый
пятьдесят один процент акций.
Давление на Игоря стало оказываться уже в ходе проведения сделок. Сначала
были просто звонки `неизвестных доброжелателей`, рекомендовавших ему не
связываться с этим делом. Игорь не реагировал.
Потом пошли откровенные предложения людей, ведущих параллельную с ним
работу насчет перекупки акций по достаточно выгодной цене. Игорь отказался.
Он твердо знал, что если хоть раз подведет клиента, его репутация
коммерсанта может непоправимо пострадать.
Когда `доброжелатели` уже дозревали до серьезных угроз, было поздно. Дело
с контрольным пакетом акций для комбината было успешно завершено.
Похоже, Игоря недооценили. А когда хватились, то решили так или иначе
отыграться. Об этом его и предупредили по телефону.
Игорь не придал звонку особого значения, посчитав его проявлением обычной
эмоциональной реакции проигравшей стороны. Ему удалось узнать, что это мало
кому известная частная фирма, лишь недавно зарегистрировавшаяся.
Через месяц после звонка у Игоря угнали машину, темно-синий БМВ, которую
найти так и не удалось.
Почти сразу после этого сорвалась крупная сделка, и он понес существенные
убытки. Партнер, с которым Игорь постоянно имел дело, неожиданно отказался
от каких бы то ни было контактов. Игорь вынужден был заплатить крупную
неустойку.
Далее последовал период относительного затишья. Дела шли ни шатко ни
валко, ни особо выгодных сделок, ни крупных неприятностей не было.
И тут, как-то чересчур неожиданно, на фирму Игоря нагрянула налоговая
полиция. По форме визит напоминал скорее наезд бандитов. Были арестованы
счета и изъята важная документация, которую впоследствии так и не вернули,
объяснив тем, что якобы потеряли. Кроме того, фирму подвергали крупным
штрафным санкциям, которые Игорь собирался, правда, оспорить в суде.
Для этого требовались, однако, время и деньги. Финансовые ресурсы фирмы
были серьезно подточены. К тому же весь период вынужденного простоя Игорь,
естественно, продолжал платить арендную плату и зарплату сотрудникам.
Наконец удача улыбнулась ему. Позвонил старый знакомый, который сообщил,
что есть возможность совершить крупную сделку по покупке ценных бумаг
Южно-Сибирской железной дороги.
Сделка была, пользуясь терминологией бизнесменов, `верняк`. Дело - за
деньгами. Такой крупной суммы, как двести миллионов рублей, у Игоря не
имелось. Требовалось взять кредит.
Поисками кредитов у Игоря всегда занимался его заместитель - Алексей
Пчелкин. Он сообщил ему, что нашел банк, который предоставляет кредит в
срочном порядке, но под залог.
Игорь заложил свою квартиру. Оставалось обналичить деньги и приступить к
скупке ценных бумаг.
И вот тут-то и произошли события, загнавшие Игоря в угол. Он с точностью
помнит тот день, когда после обеда в его кабинет зашел Пчелкин и сообщил:
- У нас серьезные проблемы.
- В чем дело?
- Финансовая компания тормозит с отдачей налички.
- Почему?
- Не знаю, - пожал плечами Пчелкин.
- Что за финансовая компания?
- В том-то все и дело. Какие-то новые ребята. У них был самый низкий
процент обналички.
Игорь выяснил, что Пчелкин, получив деньги от банка на расчетный счет,
переправил их финансовой компании `Лотто`: обычная операция по переводу
безналичных денег в наличные. Деньги переводились за покупку акций
финансовой компании.
Да, по сути это была фиктивная сделка, преследовавшая цель получить
наличные деньги. Через день фирма выкупала свои акции назад по цене на
пять-десять процентов ниже продажной, но платила при этом наличными.
Однако `Лотто` тянула с выплатой.
Следующую информацию, которую получил Игорь, можно было считать
заключительной точкой в афере. Дело в том, что договор, заключенный его
замом, не предусматривал срока и условий выкупа финансовой компанией `Лотто`
своих акций. Игорь совершенно четко сознавал, что его банально `кинули`,
использовав при этом нерадивость Пчелкина.
Он немедленно направился в `Лотто` на беседу с директором компании по
фамилии Сурчалов. Его встретил молодой рыжеволосый мужчина в очках и с
веснушками на носу. В разговоре с Игорем он был сама любезность.
- Да-да, мы понимаем... Но, к сожалению, пока не можем выкупить этих
акций. Да, у вас свои сложности... Но кому сейчас легко живется? - Сурчалов
`нарисовал` сочувственную улыбку. - Как только наша компания будет иметь
возможность выкупить акции, мы немедленно сделаем это. Цена определена. Срок
выплаты будет зависеть от финансового положения `Лотто` и от приоритетов ее
развития.
Игорь молча сидел в кресле напротив Сурчалова и после некоторой паузы
произнес:
- Таким образом, можно сказать, что вы нас `кинули`?
- Я не хотел бы использовать подобные термины в нашей беседе.
Напряжение, скопившееся внутри Игоря за последние несколько месяцев,
прорвалось наружу. Он вскочил на ноги, уперся руками в стол и заорал в лицо

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 126163
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 0