ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ МАРИЯ СОКОЛЬСКАЯ ЧТО МОЖНО УВИДЕТЬ СО СТАРЫХ КАЧЕЛЕЙ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Стояла превосходная погода. Недавно начавшаяся золотая осень сменила сухое и жаркое бабье лето. Редко проливавшиеся дожди не приводили в уныние, наоборот, порой хотелось выйти на улицу и, обратив лицо к небу, плотно зажмурив глаза, стоять, чувствуя удары капель по щекам, обжигающие кожу подобно рассыпающимся искрам... Только становилось все холоднее и холоднее. Уже давно температура не превышала пятнадцати градусов; приходилось по полчаса, а то и более одеваться, примеряя все новые и новые наряды, доставаемые из объемистого шкафа. И вот в такой прохладный, но еще солнечный день я нарядилась во все теплое и пушистое и отправилась отдохнуть за город. Это экстраординарное событие произошло по двум причинам: во-первых, наступило долгожданное время отпуска, и, во-вторых, моя лучшая подруга Лена Стеклова нашла приличный дом в деревне, хозяйка которого по старому знакомству с ней согласилась приютить у себя квартирантку на месяц. Лена самолично вызвалась доставить меня до места назначения, причем на собственной машине, невесть, откуда появившейся у нее. Даже, несмотря на то, что свои права она оставила у своего давнего знакомого (термин этот можно применить к каждому или почти каждому из ее коллег по работе и соседей по дому). Дорога туда, а более точного названия местечка близ киевского шоссе выяснить так и не удалось, заняла минут сорок. Честно говоря, именно из-за возможности отдохнуть от дел в глухой деревеньке, я и согласилась на это предложение, отправившись в небольшое путешествие по Подмосковью. По натуре я домоседка и уже давно не выезжала никуда, кроме как на дачу Стекловой. Но говорить о ней, как о месте отдыха, не хотелось. Зато теперь появилась надежда на вкусный обед и теплую постель у печки. От грез о возвышенном меня отвлек вскрик Стекловой и жуткие завывания какого-то `Запорожца`, стоящего на обочине. Некий молодой человек в одной рубашке и огромных шароварах выжимал из своей машины такие нечеловеческие звуки, что волосы вставали дыбом. Посигналь он еще с пару минут, меня смело можно было выносить из машины и класть под образа. Лена выскочила из `Москвича` и бросилась навстречу молодому человеку. Они бурно обнялись. Тем временем, я вылезла из машины Стекловой и подошла к обнимающимся. Меня тут же представили. Молодой человек оказался Гермашевским Юрием Сергеевичем. Весьма привлекательный брюнет высокого роста и атлетического сложения. А по характеру, насколько я успела заметить - человек легкий и душевный. Едва узнав, кто я, он сразу же заявил, что осведомлен о моем существовании, поскольку любит читать газеты, иной раз повествующие о моих делах. Конечно, это была грубая лесть, тем более, что Юрий допускал множество ошибок в описании распутанных мною преступлениях, столь восхитивших его. И, тем не менее, мне он очень понравился. - Проходите в дом, Жанна, замерзнете. Вы же знаете, сейчас не август, далеко не август; ночи стоят холодные и... Впрочем, неважно. Заходите. Оказавшись в тепле, мне стало уютно и хорошо на душе. Сразу потянуло прилечь. Однако хозяин не стал особо церемониться с проявлениями чувств, спорадически возникающих во мне и повел знакомить со своей женой и ее матерью. - Вот, - начал он, - это известный московский следователь прокуратуры Жанна Васильева, знакомьтесь. Это моя половина Света. А это ее мама, Евгения Петровна. Старушка в пуховом платке с молодой, ярко накрашенной девушкой, являвшей собой полную противоположность мужу, сидели рядом за дощатым деревенским столом. Евгения Петровна мягко, по-матерински поприветствовала Лену, затем переключилась на меня. - Очень рада вас видеть в нашем скромном жилище. Прошу вас, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Вы ведь надолго приехали, да? Я только кивнула. - Молодые отправляются в Гомель, они там хотят провести свой медовый месяц. Так что с завтрашнего утра мы одни с вами останемся. Алена, а ты побудешь до завтра? - Конечно-конечно, - закивала головой моя подруга, уже что-то уплетая за обе щеки. Поесть от души всегда было ее слабостью. Хотя на фигуре это никак не отражалось. Я присела за стол. Через несколько минут на нем появилось то, о чем я мечтала с давних пор. Хорошая сытная еда из нескольких перемен - слишком большая роскошь для следователя даже в минуты отдыха. Так что, питаясь концентратами и сублиматами, поневоле затоскуешь о натуральной пище и хорошей стряпне. Сама готовить как полагается я не научилась; при холостяцкой-то жизни это ни к чему. Да и дома я бываю редко. Пока мы со Стекловой привыкали к деревенской жизни, Юрий и Света укладывали пожитки в чемоданы, которые постепенно откочевывали в `Запорожец`. - У вас тихо, - заметила я, переходя к чаю. Самовар, стоящий на столе еще дымился и пах терпким сосновым ароматом, напомнившим мне далекое детство на Украине. - Да, очень тихо и приятно, - закивала головой старушка. - Вы не представляете, как здесь красиво летом. Жаль, не с той стороны вас Лена привезла. Но ничего, завтра, как проводим молодых, сразу покажу наши достопримечательности. А так, рядом город; за продуктами мы все в Селятино ходим. Там, - она провела рукой по направлению к спальне, - лес, речка. Купаться, конечно, поздно, но на места стоит посмотреть. Прямо левитановские. Муж мой, жив был, все на природе работал. Художник он. - А вы не... - Да-да; сейчас и покажу. Впрочем, вот его набросок висит. Мне он очень нравится, а вот Саша незавершенным его считал. Долго, помню, рисовал, все дни выгадывал. А так и не успел. Я повернулась к печке. Рядом с ней висел холст, в неприметной, потускневшей от времени багетной раме. Эскиз, сделанный уверенными, сильными мазками, открывал перед зрителем излучину реки. Крутой обрыв, у которого было видно сильное течение, дальше сменялся песчаным бережком. Невдалеке, на противоположном берегу виднелись полу затопленные мостки. Какая-то женщина полоскала на них белье. Солнце, едва видное в рассветной дымке, только показывалось за зубчатой грядой ельника. Старая ива, росшая под обрывом, чуть закрывала картину своими ветвями, придавая ей какую-то таинственность и еле заметную грусть. - Прекрасный эскиз, - выдохнула я. - Вот и я о том же. Это мои не понимают ничего, им все этих, как же... авангардистов подавай. Имена-то не запомнишь, все не наши, а тут - такая красота. И все мимо проходят. Я и в музей обращалась, вон в Селятино, как раз... Я задумалась и уже не слышала тихой речи Евгении Петровны. Меня заметно потянуло в сон. - Э, да вы задремали никак. Я очнулась и поглядела по сторонам. Действительно. Старушка ласково посмотрела на меня и сказала: - Ну ничего. Это с дороги, наверно. Умаялись? - Немного. - Вы потерпите немного, через часик и спать пойдем. Я посмотрела на часы - половина девятого, впрочем, в деревне всегда ложатся рано. Молодожены закончили упаковывать `Запорожец` перед отъездом и теперь только Юра еще возился с машиной, ковыряясь в ее внутренностях. Света о чем-то беседовала с Леной, стоя на крыльце. Солнце уже закатилось; деревня погружалась в темноту. Я вышла на крыльцо и успела услышать последние фразы разговора. - Ты с ним поосторожнее, сама знаешь, - Лена замолчала на мгновение и посмотрела куда-то вдаль. - Да знаю я. Ничего ни с кем не случиться. Я решила не вмешиваться, но как ни странно, была принята с большой радостью. - Как вам у нас? - спросила новобрачная, резко меняя тему. - Превосходно. Я так давно не была в деревне. - Здесь поневоле чувствуешь свою связь с природой, - выдала очередной штамп Стеклова. - Особенно, если работаешь как вол. Света рассмеялась тонким голоском, словно зазвенел колокольчик. - Вы правы. В деревне белоручкой не будешь. - А вы давно здесь? - С рождения. Потом, правда, переехала на какое-то время в Москву, но потянуло домой. - А Юрий? - Он - коренной москвич. Но тоже хочет остаться на свежем воздухе. У нас места всем хватит. Жить правда будем пока с моей мамой; сельсовет обещал через годик-другой со своим домом помочь. Теперь это опять в традицию вошло: новая семья новый дом строит. - Хороший обычай. Дом где поставите? - Пока не договорились. Наверное, вон за тем деревом. На другой стороне реки, видите? - Да, красивое место. - А какой оттуда вид открывается - ну просто загляденье. Вся земля как на ладони. - И до речки недалеко. Спустился и купайся себе на здоровье. - Да, - Света не продолжала. Наверное, я задела больную тему. - Юра! - неожиданно воскликнула она, - Домой пора. Тебе там уже ничего не видно; еще чего доброго глаза испортишь. - Сейчас, - раздалось из-под машины. - Он всегда такой, - улыбнулась юная супруга. - Все время возится с деталями, чинит все подряд. Одним словом, мастер на все руки. Я бросила мимолетный взгляд на Стеклову, не издавшую ни единого звука за время нашего разговора и неожиданно спросила: - Вы сильно любите его? - Да-да, - поспешно ответила Светлана, - Он такой милый, такой хороший... - Она замолчала и извинившись, вернулась в дом. Минуту спустя за ней последовала, все так же молча, Елена. Я подождала еще немного и вошла вместе с Юрием. Ночью спалось прекрасно. Конечно, я не привыкла ложиться в такую рань, но, к собственному удивлению, провалилась моментально, едва голова коснулась подушки. Проснулась в семь и увидела, что все на ногах. Кроме Стекловой, но зная, какая она соня, будить ее я не стала и в одиночку вышла из комнаты на поиски умывальника. Молодые убыли около девяти, наскоро простившись со всеми. Выйдя на крыльцо, я долго вслушивалась в тарахтение `Запорожца` пока его еще можно было различить в шуме ветра. Тем временем ко мне подошла заспанная Стеклова. - Завтрак готов, - сказала она, протирая глаза и пытаясь высмотреть что-то в конце пыльной улицы. - Я уже давно поела, соня. А они уехали. - Жаль, - Стеклова зевнула, и уже заходя в дом, предупредила, - Могла бы и разбудить. Кстати, сегодня дождь будет. - Вижу, - откликнулась я и посмотрела на клубящиеся тучи. Однако и спустя час ничего не произошло, хотя в воздухе витал запах дождя, неуловимый, но по-своему прекрасный. За это время, Лена привела себя в порядок и мы отправились на прогулку по окрестным лесам и полям. Выйдя за околицу, я сразу же наткнулась на старые качели в прибрежной лощине: стальную заржавленную балку прибитую между двумя кряжистыми елями. Я при помощи Стекловой взобралась на дощечку и стала неспешно раскачиваться. Лена, бродившая поблизости в поисках опят, бросила это неблагодарное занятие и подошла ко мне. - Ну как? - поинтересовалась я. - Пусто. Год сегодня не грибной. - Это точно. Я тоже ничего не нашла. - Ты и не искала. Лена решила меня раскачать сильнее. Поднявшись повыше я увидела, дом на соседнем берегу. На балконе, выходящем на излучину реки, стояли мужчина и женщина, смотрящие в сторону соседнего леса. Меня они, по счастью, не видели. Я попросила Лену раскачать меня сильнее, так как их плохо было видно. - Ну вот еще, заявила Стеклова и отошла. Пришлось поработать самой. - Что тебя так заинтересовало? - спросила она. - Не скажу, если не раскачаешь. - Ну как хочешь. Тем временем, пока не поддавшаяся на шантаж Стеклова бродила по усыпанной иголками тропе, мужчина пригласил женщину пройти в дом. Когда та была уже у самой двери, он как-то странно обнял ее за шею. Я не поняла этого жеста и недоумевала до тех пор, пока женщина не рухнула на пол. Железные с просветами перила балкона, позволили мне увидеть, как мужчина завернул жертву в уложенный для этой цели целлофан на полу. В следующее мгновение он исчез. - Лена! - закричала я, что было сил. - Немедленно сними меня отсюда. - Ну вот еще, - Стеклова все еще дулась. - Быстро останови, я только что видела убийство. - Что ты несешь, - Лена не спешила, а драгоценные секунды улетали безвозвратно. Наконец она подошла к качелям и один взгляд на мое лицо убедил ее в серьезности произошедшего. Лена остановила качели - до земли я не доставала. Мы обе бросились, стараясь выдержать максимально возможный темп гонки, по тропинке к реке. И, очевидно, ошиблись. Брод, по которому я хотела перейти на другой берег, лежал ниже по течению. Пришлось делать крюк, продираясь сквозь густые заросли тальника. Наконец мы добрались до брода. Лена умудрилась поскользнуться на мокрых валунах и слетела в воду. Выбираться я предоставила ей самой: времени и так было потеряно слишком много. Наконец, после того, как дыхание у меня стало схожим со свистом паровоза, а в боках закололо (не так просто бежать в туфлях на высоком каблуке), я увидела быстро отъезжающий от ворот того самого дома автомобиль. Лишь, когда он скрылся в переулке, я поняла, что видела `Запорожец` Юрия. ЧАСТЬ ВТОРАЯ - Еще что-то случилось? - поинтересовалась запыхавшаяся Стеклова, наконец-то добравшись до злополучного дома. - Конечно. Я только что видела, как удирал со свежим трупом убийца. - И куда он отправился? - Не знаю. - Хорошо, давай заявим в милицию. - Тебя там на смех подымут. Ставлю десять против одного, что даже если они и заведут дело, то... - ... в доме никаких следов они не найдут, а нами заодно поинтересуется психиатрия. - Вот именно. Ладно, слушай, что я хотела тебе сказать. Убийца, кто бы он ни был, увез жертву на `Запорожце`... - И что? - Ничего. Просто этот `Запорожец` - твоего любимого Юрия. Лена вспыхнула и отвернулась. Прошло полминуты, прежде чем она снова заинтересовалась моей персоной. - Хорошо, - сказала она, - Только как же ты это смогла определить? - Элементарно. По его номеру. - Ты с такой скоростью умудрилась его запомнить, - фыркнула Лена. - Он начинается на три семерки, а такое, уж поверь моему опыту, встречается нечасто. И вероятность такого совпадения настолько мала, что практически принимать во внимание ее невозможно. Сама посуди. - Все же ее нельзя исключать. - Знаю. Но сейчас будем действовать бритвой Оккама. И откинем гипотезу о принадлежности машины иному другому лицу, кроме Гермашевского. - Ладно, что ты предлагаешь? - Во-первых, зайти в дом и все толком осмотреть. Затем опросим местных насчет машины. - И кто же ее видел? - Здесь не город, пойми ты это. Должны видеть. Далеко не у каждого есть машина, лучше сказать: она имеется у двух-трех людей во всей деревне. А любая деревенская старушенция знает и видит все. - Только не вздумай им представляться следователем. Подумают, что ты из милиции, а ее, сама знаешь, здесь не любят. - Трудно найти человека, который бы относился к органам правопорядка с должным почтением. Главное сейчас - войти в доверие. - Слушай, это тебе не `малина`. - Догадалась. И ради Бога, отожми хоть платье, оно же совсем мокрое. - Интересно живешь! Здесь свой уклад жизни, свои порядки, а как тебе известно, в чужой монастырь... - Ой, не учи ты меня жить. Это я и так, между прочим, прошла. - Ты уже сто раз об этом рассказывала. Так что давай хоть что-то делать. Кстати, ты уверена, что видела именно убийство? - На сто двадцать процентов. - Хорошо. Кто и кого убил? - Высокий худой мужчина в потертых джинсах и белой майке, черноволосый, чем-то смахивает на Юру. - Не могла бы ты обойтись без этих намеков? - Могла. - Тогда выкладывай дальше. - Он и его подруга стояли на балконе, любовались пейзажем. Потом он, очевидно, предложил ей зайти внутрь за какой-то надобностью, а на пороге не то задушил, не то сломал шейные позвонки. Толком разглядеть я не успела. Да, все же последняя версия наиболее точно описывает его действия. Но неважно. После содеянного мужчина завернул труп в пленку и понес вниз. Во дворе, наверное, засунул или в багажник, или под заднее сиденье и дал газу. Я успела разглядеть его удаляющийся `Запорожец` по номерам которого и опознала его принадлежность Гермашевскому. Лена молчала целую минуту, а затем пошла к дому. Я последовала за ней, задаваясь по дороге вопросом: что же случилось между ней и Гермашевским. Все-таки ее странное поведение... Неожиданно я вспомнила о сыне Стекловой - Мише, который, как было известно многим ее знакомым по адвокатуре, растет без отца. Тем временем, мы подошли к незапертым воротам дома и быстро оказались внутри. В саду чувствовалось запустение, но сам дом производил впечатление жилого. Дверь была заперта на `собачку`. Я постучала. Молчание послужило сигналом Стекловой она подошла к распахнутому окну и крикнула: - Эй, есть кто-нибудь дома? Снова только шуршание листьев, опадающих с яблони за нашими спинами, было ей ответом. Наконец она не выдержала. - Дом пуст. Давай за мной, - скомандовала Лена и мигом перелезла через подоконник. Я последовала за ней. Комната, в которую мы забрались, представляла собой образчик городской квартиры, волей случая помещенный в сельский дом. Безвкусно подобранная мебель кое-как сочеталась с богатыми шторами и обоями `старая роза`. Кресла, обитые кожей, стояли рядом с прекрасной изразцовой печкой, почему-то находящейся прямо в центре помещения. Конечно, убранство неплохое, но здесь, в пятидесяти километрах от Москвы... Неожиданно дверь, расположенная прямо напротив окна, через которое мы так ловко влезли, распахнулась и перед нашими взорами предстала очаровательное юное создание, завернутое в простыню, уже впитавшую влагу и оттого ставшую почти прозрачной. Нимфа невинно посмотрела на нас и спросила: - А что вы здесь делаете? Внезапно Стеклова вышла из шока. - Галя! - воскликнула она и бросилась к нимфе. Та, крикнув: `Лена!`, сделала тоже. При этом полотенце упало на пол, и будь на моем месте мужчина, он моментально рухнул бы в глубокий обморок, от открывшихся его взору прелестей. Подружки так ничего и не заметили. Лишь после того, как время взаимных объятий прошло, Галя вновь закуталась в полотенце. Тем временем Стеклова представила меня и объяснила, что передо мной ее давняя подруга, еще со школьных времен Галя Марошко. Мне стало как-то не по себе. Происшедшее десятью минутами ранее показалось дурным сном. А может я ошиблась домом? А может мне пора к врачу? Я спросила у Гали: - Вы давно здесь живете? - Месяца три, наверное. Я купила этот дом еще лет десять назад, вернее мне его купили родители. Но вообще бываю здесь редко, наездами. Только сейчас, наверное, выбралась на природу капитально. - Одна живете? - Иногда меня навещают друзья, подруги, но по большей части - да, одна. - Кстати, извините, что пристаю с дурацкими расспросами: сегодня у вас кто-нибудь был? - Ой, давайте перейдем на человеческий язык, - неожиданно предложила она. - Хорошо. Я просто поинтересовалась. - Ох, уж мне эта следовательская привычка всех во всем подозревать, все обо всех знать. Я была одна с прошлого четверга... - Галя, не заводись, - начала Лена, но Марошко ее перебила: - Нет, я нисколько не обиделась на расспросы. Мне нравится, когда мной интересуются такие люди. Но право же, начинать знакомство с подобного... - Мы уже говорим друг другу `ты`, - напомнила я. - Тогда прошу у тебя прощения, - отреагировала она, - можешь спрашивать все, что угодно. Я готова, - Марошко встала в позу распятого Иисуса. - Ты долго так будешь стоять, - спросила я. Галя засмеялась. Я, оглянувшись пару раз по сторонам, выдала пару комплиментов убранству дома и попросила его осмотреть полностью. - Сколько угодно, - отреагировала она, - мне побыть твоим гидом? - Как хочешь. Честно говоря... - Я так и думала. Подруги, обнявшись, отправились к ближайшему дивану. Через минуту, будучи на пути ко второму этажу, я услышала их смех. Добравшись до мезонина, я увидела именно ту картину, которую и должна была увидеть. Тот самый балкон с ажурными перилами; на другом берегу реки едва виднеются качели, с которых я увидела невероятную сцену. Тихое и укромное местечко, Ни души вокруг. И мертвая тишина, даже слышно шептание реки на далеком перекате. Кстати, вот и улика: на полу лежит заколка для волос. Я подняла ее и почувствовала тонкий аромат духов. Распознать, правда, я их не сумела, но предположила, что эта вещь - Галина. У убитой была, помнится, короткая прическа `каре`. Вполне может быть, что Марошко причастна так или иначе к убийству. Вот только кого? Поигрывая заколкой, я спустилась вниз и прошлась по остальной части дома. Подруги тем временем, живо обсуждали свое окрашенное розовым цветом прошедшее детство и постоянно покатывались со смеху. Внезапно Галя заметила мое появление. - Присоединяйся в компанию. - Благодарю за приглашение, - церемонно ответила я, усаживаясь в кресло напротив дивана. - Как усадьба? - Спланировано превосходно, только уж больно на широкую ногу. - Так уж родители позаботились о своем чаде. Я ничего за всю свою жизнь здесь не переставляла. - Вообще, переставить бы надо печку, - обе девушки засмеялись, а я продолжила, - а в остальном сойдет. Кстати, а зачем тебе гараж? - Для компаний. Вдруг кто на машине заедет. Впрочем, как сама понимаешь, надежда на мой автомобиль у родителей была. - Но, не судьба. - Да, что-то в таком духе, - тут Галя заметила заколку, которую я бесцельно вертела в руках. - Как хорошо, что ты ее нашла. Следователя за версту видно. Где она была? - На балконе. - А, я так и думала. - Что, любимое место в доме? Вообще вид оттуда открывается - загляденье. - Да, замечательное место. Я в мезонине провожу большую часть времени. Ну, когда телевизор не смотрю. А когда смотрю, то здесь. - Кстати, а ты смотришь сериал `Городская окраина`? - это уже Лена втиснулась в разговор. Беседа продолжалась в том же духе еще долго. Я никак не могла понять, издевается надо мной Марошко, или действительно ничего не знает. Нас она могла вполне заподозрить, все-таки появление на месте преступления следователя прокуратуры и юриста, у кого хочешь вызовет законные подозрения. А если учесть способ их проникновения в дом... Хотя, с другой стороны, сохранять постоянно, при любых обстоятельствах такое ангельское выражение лица крайне трудно; это требует длительной тренировки и адской выдержки. Я попыталась привести в порядок свои мысли, но безуспешно. Про себя решила попытать Галю еще немного, вдруг смогу найти изъян в ее словах или поступках. И продолжила уже набившую оскомину бессмысленную трепотню. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
- А знаешь, - сказала я после часа непрерывной трепотни, - мне пора. - Что, дела? - поинтересовалась Марошко. - Естественно, везде и всюду, - встряла Стеклова, - Мы ведь тебя именно так и нашли. - Я так и поняла... Мне скучно одной в этой глуши. Уж если нашли меня, то не исчезайте совсем, - неожиданно жалобно попросила она. - А зачем же?.. - Так получилось. Ты знаешь, Жанна, как иногда тяжело жить среди людей, для которых ты - пустое место. Вот я уехала от них, а как оказалось и от себя тоже. Все хорошее когда-нибудь кончается. Честное слово, я так старалась не остаться в полном одиночестве, цеплялась за каждую возможность за каждый шанс, но все напрасно. Мне все время не везло. Я приехала в этот дом, думала, что жизнь будет лучше, или хотя бы - спокойнее; что уеду от ненужных и пустых людей, что найду себе место по душе. Но и здесь я - горожанка, отдыхающая. Я ничего не понимаю в сельской жизни, ничего. А они не хотят согласиться со мной хотя бы в чем-то... Я слушала этот монолог с всевозрастающим изумлением. - Я давно уже приезжаю сюда и все время живу одна в доме. Единственный человек, который навещает иногда меня в Москве - Лена... Впрочем, зачем я это все говорю, - неожиданно она расплакалась. Мы вдвоем бросились успокаивать Галю. Постепенно она пришла в себя. Я же вспомнила о том, зачем сюда прибыла и поспешила откланяться, видя что моя помощь более не требуется. Стеклова осталась присматривать за девушкой. Выйдя из дома, я решила проверить свое предположение, касающееся способа убийства. Я посчитала, что убийца постарается как можно более лучшим образом замести следы и по возможности побыстрее избавиться от трупа. Исходя из этих предпосылок, версия о переломе шейных позвонков жертве является наиболее удобной. Хотя бы потому, что бренное тело не надо далеко прятать; подъезжая к деревне, мы пересекли плотину, с которой довольно просто упасть и свернуть себе шею при ударе о воду. Думаю, что убийца воспользуется именно этим и создаст видимость случайной смерти или самоубийства. Поэтому я отправилась обратно по дороге к плотине, чтобы оттуда изучить русло реки. В конце концов, сейчас это единственное, что я смогу сделать. Если вариант с рекой прогорит, придется ждать обнаружения трупа органами правопорядка. Я решила рискнуть. Быстрым шагом я вышла за околицу на дорогу, ведущую к шоссе. Именно по ней проезжали мы вчера со Стекловой и кажется в нескольких километрах отсюда и была плотина. Через полчаса ходьбы темп пришлось резко сбавить и экономить силы для долгого перехода. Пройдя с пару километров, я совершенно выдохлась и ползла как черепаха, проклиная себя за спешку. В боку закололо и сильно захотелось пить. Внезапно я услышала за спиной какое-то тарахтение. Обернувшись, увидела трактор, натужно взбирающийся в гору, которую я только что преодолела. После моего сигнала `Владимировец` тут же остановился и водитель радушно предложил подбросить меня. - Я в `Заречный`; вам по пути? - Не совсем. Подбросьте меня вон до того леска, или до плотины, если ваш колхоз в той стороне. - Вы что-то ищете? - Да как вам сказать. Скорее всего, труп молодой женщины лет тридцати-тридцати пяти. Тракторист посмотрел на меня совершенно круглыми от изумления глазами и осторожно спросил: - А что случилось? - В деревне, откуда вы едете, произошло убийство. Труп вывезен с места преступления, и, скорее всего, брошен в реку. - Вы не шутите? - Не время и не место, - я была холодна как лед. - Вы не могли бы ехать побыстрее? - Да, конечно, - водитель нажал на газ. Машина дернулась пару раз, но в скорости не прибавила. Только проехав подъем, она пошла быстрее, правда ненамного. До плотины мы добрались где-то минут за двадцать. Я представила, чего бы мне стоило это путешествие и застонала про себя. Хорошо, что повезло с транспортом. Добравшись до моста, водитель остановился и предложил свою посильную помощь. Я отправила его для подстраховки на другой берег реки, после чего мы двинулись вниз по течению. Спустя поворот произошло чудо. Я увидела у противоположного берега женскую синюю туфлю - `лодочку`. Водитель выловил ее и бросил мне. - Узнаете? - Трудно сказать, - я пожала плечами, стараясь вспомнить одежду убитой, - Но, скорее всего. - Тогда пойдемте дальше. Быстрое течение широкой, но довольно мелкой речушки не могло унести тело достаточно далеко. В чем мы через несколько метров и убедились. - Смотрите, - внезапно воскликнул водитель и указал рукой на полузатопленную иву. У ее корней колыхалось женское тело, полностью погруженное в воду. По бело-голубому платью и пшеничного цвета волосам, я опознала убитую. Водитель больше не спрашивал меня ни о чем, только поинтересовался: - вы здесь побудете, пока я в милицию побегу? Я только кивнула головой. Идея, предложенная трактористом, была чертовски малоэффективной, но я еще надеялась на лучшее. Хотя бы на то, что по происшедшему случаю заведут уголовное дело, а не только поинтересуются личностью убитой. В конце концов, участковый во всем положится на мнение врача, а оно может убедить милиционера в несчастном случае или самоубийстве. Да мало ли что может с приезжей по ее же собственному недосмотру произойти. Перегнулась через перильца плотины, закружилась голова и поминай как звали. Высота там порядочная, так что перелом позвонков при ударе о воду или о дно обеспечен. Когда тарахтение `Владимировца` затихло вдали, я осторожно добралась до трупа и осмотрела его, по возможности стараясь не оставлять собственных следов. Но ничего не обнаружила, даже меток на одежде. Как я и предположила, причина смерти заключалась в смещении шейных позвонков и последовавшем за этим разрывом спинного нерва. Узнав все, что только возможно, я успокоилась и стала дожидаться возвращения водителя вместе с участковым. К несчастью, столкнуться именно с таким `расследованием` мне и пришлось. Скорая и милицейский `УАЗик` прибыли почти одновременно через двадцать минут. Пока медики осматривали убитую, мною вплотную занялся приятный молоденький лейтенантик. Сперва я попыталась облегчить ему задачу и объяснить сложившуюся ситуацию, но потом бросила это неблагодарное занятие. Даже выразительное помахивание служебным удостоверением ни к чему не привело. Как оказалось, здесь не шибко жаловали `московских` и во всем старались обходиться без их вмешательства. Пришлось просто отвечать на его вопросы. Спустя час обе машины отправились восвояси. Меня же любезно подбросили до участка, где я поставила, в качестве свидетеля, несколько автографов и двинулась домой пешком. Поскольку на этом милицейская вежливость к представителю прокуратуры кончилась. На обратном пути заглянула в селятинскую больницу, куда доставили жертву. Тут хоть удостоверение сработало - мне удалось узнать о заключении врачей. Оно довольно туманно намекало на несчастный случай, Естественно, и милиция скажет тоже самое. Вернувшись домой, я застала довольную Стеклову с банкой варенья, сидящую за самоваром. Евгения Петровна возилась в кухне, убирала посуду. Внезапно зазвонил телефон. Я подпрыгнула: совершенно не ожидала такого здесь. - Света разбогатела, - усмехнулась Лена, намазывая варенье на чудовищных размеров бутерброд. - Все-таки брак очень выгоден для нее. Юрий работает в совместном франко-российском предприятии, обувь тачает. Пока нормальную машину не купил, на этом катафалке разъезжает, но в остальном живет прекрасно. Ты бы видела его московскую квартиру! - Посмотрю, - пообещала я. - Кстати, а сколько в ней комнат? - Пять, а что? - Да нет, так. Да, Евгения Петровна, я хотела бы спросить вас об усадьбе на пригорке, на том берегу Каменки. - Так она сейчас пустует, - сообщила мне добрая старушка. - Вот на неделе приезжали оценщики из Рассудово. - Пустует? - изумленно вырвалось у меня. Однако Евгения Петровна поняла причины моего изумления по-своему. - Действительно странно, - сказала она, - такая хорошая усадьба, со всеми благами. Там и канализация есть. - Неплохо. - Да, совсем забыла. Юра все собирался на нее покуситься, да сперва денег не было, теперь - времени. Вот вернется из свадебного путешествия - посмотрим. - Так Света хочет... - Знаю, только свой дом - одно, а здесь уже все готово, вселяйся хоть завтра. Думаю, она согласиться со здравым смыслом. Конечно, традиция хорошая - строить свой дом, но теперь... Да и ей пора отвыкать от сельской глуши. Как сюда первый раз приехала я, долго не могла освоиться, все время обратно тянуло в Муром. - А как же вы сюда приехали? - Думала и до Москвы отсюда добраться. Да что-то не заладилось у меня с этим делом, а потом уж и прикипела к деревеньке. Поначалу здесь комнатушку снимала, когда в Москве работать устроилась. А после свадьбы муж запретил работать так далеко. Вот и осталась тут. - А у Юры родственники есть? - Три года назад мать его умерла; она была из близких последней. Хотя живет еще где-то в Самаре двоюродная сестра, да он ее и знать не хочет. Давно на ножах живут, невесть чего не поделили. Я-то его уговаривала одно время, потом бросила. Ничего путного с того не вышло. Да и сестра уперлась, не желает знаться с братом, да и только. Была в Селятино проездом, так и то в гостинице остановилась. Ее Юра встретил - рассказывал. Стеклова тем временем расправилась с одним бутербродом и готовила второй. - Господи, - воскликнула я, - как же ты фигуру умудряешься держать в норме? - Секрет фирмы, - засмеялась она и подлила себе еще чаю. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
На следующий день я позвонила в отделение и поинтересовалась личностью убитой. К тому времени опознать ее еще не успели, но надежды, что это все же случиться когда-нибудь не теряли. По тону говорившего со мной дежурного, я поняла, что расследование затянется надолго. Тем временем Стеклова, все еще выступающая в роли отдыхающей (к моему изумлению, поскольку сегодня был уже понедельник), с утра пораньше умчалась в усадьбу к своей подруге. Пригласила она и меня, но я решила пока воздержаться. После часового скитания по дому и его окрестностям, решила перекинуться с Евгенией Петровной в `подкидного`. После десятого кона мне стало совсем невмоготу, и я отправилась к подругам. Дома их не застала, хотя усадьба была не заперта. Пока их не было, мне удалось перетряхнуть усадьбу вверх дном. Однако мои попытки найти хоть что-то не увенчались успехом. Никаких следов пребывания вчерашней пары. Тем временем подруги были уже на подходе к дому и я благоразумно удалилась, чтобы не светиться лишний раз. Милиция догадалась опубликовать в газете `Подмосковье` и местной газетенке фотографию убитой женщины. Но это произошло через день после убийства. Я же к тому времени провела дополнительное расследование и нашла то, что искала. В трехстах метрах от дороги, ведущий из деревни на `бетонку`, увидела следы машины похожие по размеру и рисунку протекторов на оставляемые Юрием. Учитывая, что во всей деревне только у троих жителей мной были обнаружены машины, причем исключительно `Жигули`, я пришла к выводу, что иных вариантов принадлежности найденных мной отпечатков нет. Следы привели меня к обрыву, нависавшему над речкой. Спустившись вниз и едва не сломав себе шею по дороге, я нашла под крутым спуском пещерку. В ней обнаружила следы... неизвестно чего. На первый взгляд, песок сохранил отпечатки борьбы двух человек. Хотя, с другой стороны, зачем им понадобилось для выяснения отношений лезть в крохотную пещерку у самой воды, где кроме них никто бы не поместился? К тому же, нигде более подобных сцен не было видно. Я понедоумевала всласть и решила пройтись еще по бережку, вдоль речки. Пройдя с полсотни метров, заметила укатанный спуск к реке и на нем все те же следы `Запорожца`. В глине они отпечатались великолепно. Однако понять, зачем он приезжал сюда еще раз, я была не в состоянии. Любое приходившее на ум объяснение его поступка было совершенно нелогичным и, по меньшей мере, абсурдным. Лена за прошедшие с ее отъезда два дня успела раз пять созвониться со мной. Последний раз сообщила, что взяла дело в котором ее клиента обвиняют в мошенничестве и сейчас энергично занимается им. То бишь, дала мне намек, что более звонить столь часто не будет, и чтобы я сама не беспокоилась о Лениной судьбе. Я решила продолжить свои изыскания в Москве. Для этого позвонила своему старому другу Денису Полянскому, работающему в газете `Криминальная хроника`, зам редактора. Помимо основной должности он писал неплохие статьи, обыкновенно по материалу, который я ему подсовывала. - Давненько от тебя не было никакой информации, - заявил он, едва поздоровавшись. - Я прямо изголодался по сенсациям. Хотя в Москве каждый день что-то происходит, но интересного - ноль. - А тебе нужно лично от меня получить захватывающую статью? - Ну статью я сам составлю, а что касается материала... - Тогда могу тебя порадовать. Собственно по этому поводу и звоню. Я случайно стала свидетельницей убийства... - Где? - вскричал он так, что я на мгновение оглохла. - Здесь в пяти километрах от Селятино, знаешь такое местечко по Киевскому шоссе, в деревне Глаголево. - Хотел бы я знать, что занесло тебя в такую глушь нерадиофицированную. - А это была идея Стекловой. - Замечательно. Но, кажется, ты хотела сообщить мне нечто из ряда вон выходящее. Ведь я твои звонки уже наизусть выучил. Сперва заговариваешь зубы, а потом начинаешь. - Похоже, что ты прав. Мне нужно провернуть одно дельце и потому требуется твоя помощь. У тебя найдутся свободные люди? - Ну знаешь, я не такой и главный начальник. - Неважно, найдешь, если нужен горячий материал. - Хорошо, постараюсь ради тебя. - Тогда слушай. Мне необходимо знать все о Юрии Сергеевиче Гермашевском. Узнаешь, все о его двоюродной сестре в справочном отделе или на Петровке, короче, сам сообразишь. Поспрашивай его сотрудников о его жизни и чем больше будет подробностей, тем лучше. - А как же... - Он работает в СП `Хронос` на Воздвиженке, занимает должность главного менеджера, - эти сведения я почерпнула из многочисленных расспросов Евгении Петровны. - До этого играл на бирже, на РТСБ. Поищешь его следы и там, могут остаться люди, которые о нем что-то помнят. Едва ли он обходился без помощи брокеров, а у тех цепкая память. Далее. Постарайся вытянуть из знакомых о его предыдущих увлечениях: общее число подружек, время встреч и месторасположение каждой пассии. Можешь и у них что-нибудь узнать о нем. Это даже лучше. Да, кстати, о Сестре Гермашевского. Я забыла сказать, ее зовут Надежда Лайме, она постоянно проживает в Самаре, но часто бывает и в Москве. Недавно была в Селятино, в гостинице проездом. И последнее. Постарайся узнать, был ли дома Юрий три дня назад. Его адрес: проезд Черепановых`35, квартира 68. Спросишь на вахте, как-никак дом с пентхаузом. Так что будет с кем поделиться сплетнями. - И это все? - Да. - Мне сейчас станет плохо. Ты очевидно думаешь, что у тебя в знакомых ходит детективное агентство типа `Алекса`. - Чепуха, я думаю, что вы справитесь; как обычно. Все для вашей же пользы стараетесь. - Ну конечно. Потом с высунутыми языками... - Кстати, хорошо напомнил. Предложи всем посмотреть на фотографию убитой у нас в деревне, ее напечатали в `Подмосковье`. Может, опознают. - Ладно, постараюсь. - Молодец, действуй. - Уже пошел. Я положила трубку и стала ждать поступления информации. И дождалась. Правда, позвонила Стеклова, подняв меня на ноги с послеобеденного отдыха. - Ты не представляешь, - прокричала в трубку она, - что со мной произошло сегодня днем. И в первую очередь это касается именно тебя. Просто не понимаю, как некоторым может так везти, хоть убей. - А что случилось? - спросила я, вновь прижимая трубку к уху. - Когда я перебирала полученное с петровки дело Замятина и Кипарисова - ты их все равно не знаешь и потому их имена тебе ничего не говорят - то нашла случайно фотографию любовницы последнего. Она чертовски похожа на ту, которую постоянно публикуют подмосковные газеты. Словом на жертву убийства, которое при тебе произошло. Единственная разница: у меня она еще живая, а в газетах уже мертва. - Ну и повезло же тебе. - Мне? Это как раз тебе и повезло. Ради кого я тут стараюсь, ты случайно не знаешь? - Ладно, как ее зовут? - Без понятия. Пока мне известна лишь ее кличка `Лада`, которую ей дал, кстати сказать, Кипарисов. Он познакомился с нею в `Национале`, когда они с Замятиным обмывали какую-то удавшуюся аферу. - Подожди, - сказала я, - они что, твои клиенты? - Конечно нет, с чего ты взяла? - Ни с чего, продолжай. - До знакомства эта девица вроде как замужем была, потом развелась, уж не знаю почему. От скуки, наверное, к таким вот как эти двое, цеплялась. Хотя, может муж ей ни гроша не оставил, поневоле пришлось за такое взяться. После знакомства с Кипарисовым перестала по мужикам бродить и целиком и полностью перешла в его распоряжение. Стала чем-то вроде домашней секретарши. - Они расписаны? - Конечно нет. Чего ради уважающий себя человек будет разводиться ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 125182 Опублик.: 19.12.01 Число обращений: 1
|