ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Джеймс Х. ЧЕЙЗ
ЛОВУШКА ДЛЯ ПРОСТАКА

ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://www.bеstlibrаry.ru

ВВЕДЕНИЕ

За открытым окном пляжного коттеджа взору Чеда открывались вяло
накатывающиеся прибойные волны и широченная полоса песка, золотившегося под
немилосердно палящими лучами знойного солнца. Правее вдаль уходили
горбатившиеся горы, между которыми змеилась дорога.., по ней должен был
приехать Ларри.
В коттедже стояла духота. Электрический вентилятор, монотонно жужжа,
обдувал раскрасневшееся от жары, покрытое капельками пота лицо Чеда.
Чед скинул пиджак и сидел в рубашке с закатанными рукавами. Ею мясистые,
сильные руки покоились на столе, а в крепких пальцах тлела забытая сигарета.
Он был крупный, мощного телосложения. От частого пребывания на солнце
кожа его приобрела оттенок красного дерева. Лицо правильной формы, хорошо
очерченное, тонкие черные усики, выдающийся раздвоенный подбородок, волевой
рот и глаза цвета морской волны делали его настоящим красавцем.
Чед потянулся к бутылке, стоявшей возле магнитофона, и плеснул в стакан
щедрую порцию виски.
Отхлебнув немного, он слегка ополоснул рот, прежде чем проглотить жгучую
жидкость, потом взглянул на наручные часы. Стрелки показывали без двадцати
три. До приезда Ларри оставалось два с половиной часа. Чед прикинул, что
если сразу начнет диктовать, то за пару часов управится и будет иметь еще
полчаса в запасе. Вполне достаточно.
Он отпил еще немного, отодвинул стул и встал на ноги ероша пальцами
густые черные волосы на затылке.
Потом с крайней неохотой заставил себя перевести взгляд на диван у
дальней стены.
Солнечный луч падал прямо на мертвую женщину, лежавшую, распростершись,
на спине. Голова и плечи свешивались вниз, так что лица не было видно. Чед
был рад этому. Ни за что на свете он не хотел вновь увидеть распухшее, до
неузнаваемости почерневшее лицо с выпученными глазами и неестественно
разбухшим языком, вывалившимся изо рта.
Чед отвел глаза в сторону и подошел к тому месту, где оставил тяжелый
гаечный ключ, который взял из багажника машины.
Он отнес инструмент на стол и положил так, чтобы легко было до него
дотянуться. Потом сел и зажег новую сигарету.
Несколько минут он сидел, глядя на магнитофон и собираясь с мыслями, но
те вновь и вновь возвращались к мертвой женщине, к тому выражению животного
ужаса, которое появилось в ее глазах, когда пальцы Чеда сомкнулись вокруг ее
мягкого горла.
- Ладно, хватит! - скомандовал себе Чед внезапно охрипшим голосом. -
Выбрось ее из головы. Она мертва. Ты должен теперь позаботиться о себе. Ты
угодил в переплет, и надо придумать, как из него выбраться. Давай, приятель,
принимайся за дело.
Чед потянулся к магнитофону и включил кнопку записи. Бобины начали
вращаться, и Чед приник к микрофону.
Он торопливо заговорил, слова полились изо рта, в то время как узкая
лента плавно и неторопливо перематывалась с одной катушки на другую.
- Лично в руки окружному прокурору, Джону Харрингтону, - продиктовал Чед.
- Мистер прокурор, я, Чед Уинтерс из Клифсайда, Литл-Иден, Калифорния,
признаюсь в том, что совершил убийство. Сегодня, 30 сентября, время - два
часа сорок пять минут пополудни.
Чед примолк, окинув взглядом золотистый пляж, пронзительную голубизну
тихоокеанских волн, монотонно разбивающихся об отдаленные скалы. Потом,
придвинув стул поближе к столу, продолжал:
- Проще всего мне было бы рассказать о том, как я совершил убийство и
почему лейтенанту Леггиту не удалось сразу арестовать меня, но не это
главное. Я хочу, чтобы вы получили четкое представление о случившемся, о
том, как и из-за чего началась вся эта история и почему она завершилась
убийством.
Запаситесь толикой терпения, мистер прокурор, и слушайте мою исповедь.
Обещаю, что скучать вам не придется; расслабьтесь и слушайте .

Глава 1

Примерно в начале мая прошлого года я сидел за своим столом в главной
конторе `Пасифик Банкинг Корпорейшн`, занимаясь своими делами и делая вид,
что это дела банка. В то время я был помощником страхового клерка, а я хочу,
чтобы вы поняли, что мне всегда претило быть банковским служащим. Меня
тошнило от одной мысли о том, чтобы целый день корпеть за столом и
заботиться о чужих деньгах.
В то памятное майское утро в моем бумажнике лежали пять писем, которые
прибыли утром по почте. Четыре были от торговцев, которым я изрядно задолжал
и которые грозили пожаловаться на меня руководству банка, а в пятом -
знакомая девица уведомляла о своей беременности и вопрошала, что я собираюсь
в связи с этим предпринять, `черт бы меня побрал`.
Честно говоря, на девицу мне было наплевать. С женщинами я всегда
управлялся без всяких проблем, но вот торговцы - другое дело. Я уже столько
раз `вешал им лапшу на уши`, обещая расплатиться, что точно знал - на сей
раз номер не пройдет. Нужно срочно раздобыть где-то денег, иначе меня в два
счета выставят из банка, и тогда мне конец.
Поскольку занять мне было не у кого, я начал подумывать о том, что
придется обратиться к ростовщикам. Я отдавал себе отчет, что если попаду в
их паучьи сети, то с меня сдерут три шкуры, но другого выхода не было. Я уже
потянулся к телефонному справочнику, чтобы найти номер Ловенштейна, когда
задребезжал стоявший у меня на столе внутренний телефон.
- Уинтерс слушает, - я постарался вложить в свой голос максимум
деловитости. Пусть я и не слишком перетруждался в банке, но демонстрировать
отсутствие усердия было ни к чему.
- О мистер Уинтерс, зайдите, пожалуйста, в кабинет мистера Стернвуда.
Я похолодел. Стернвуд вызывал к себе сотрудников только тогда, когда
собирался всыпать им по первое число.
Признаюсь честно, струхнул я изрядно. Неужто один из проклятых торгашей
наябедничал на меня Стернвуду? Или эта маленькая потаскушка Паула? А может,
я допустил промашку в работе?
Пока я продвигался вдоль нескончаемых столов по направлению к кабинету
Стернвуда, клерки провожали меня взглядами. Они знали, куда я иду.
Все они были трудолюбивые и добропорядочные. Большинство - отцы семейств,
любящие мужья и папаши, остальные же, похоже, ждали, пока сама мисс
Добродетель возжелает связаться с ними матримониальными узами.
За исключением разве что одного Тома Ледбитера, никто из них меня на дух
не выносил. Им претила моя манера одеваться, волочиться за молоденькими
стенографистками, не говоря уж о том, что я не слишком горел на работе. Они
не скрывали своего отношения ко мне и старались просто не замечать мою
персону. Кстати, меня это не слишком огорчало. Друзей у меня было
предостаточно, и вполне приличных - не каких-то занюханных банковских крыс.
Постучавшись в дверь кабинета Стернвуда, я повернул ручку и вошел.

***

Старый Стернвуд с детства дружил с моим отцом. Именно Стернвуд вбил себе
в голову идиотскую идею, что я должен стать банкиром. Со мной даже не
посоветовались. Мой старик от радости подпрыгнул до потолка, и с тех пор я
стал `белым воротничком`.
Последний раз я был в кабинете Стернвуда в тот день, когда вернулся в
банк, отслужив пять лет в армии. Тогда Стернвуд был само обаяние. Битый час
распылялся о том, какой я герой и какую сказочную карьеру я теперь сделаю.
На сей раз что-то подсказывало мне, что он не собирается лобызать меня и
заключать в жаркие объятия.
- Входи, Чед, присаживайся, - сказал он, откладывая в сторону стопку
бумаг.
Я уселся, стараясь выглядеть как можно более деловито. Стернвуд придвинул
ко мне золоченый портсигар. Мы оба закурили, потом он заговорил:
- Сколько тебе лет, Чед?
- Тридцать два, сэр.
- С тех пор как закончилась война, ты работаешь у нас уже четыре года?
- Да, сэр.
- И еще три проработал перед войной?
- Совершенно верно, сэр.
- А Ледбитер пришел к нам пять лет назад? Как случилось, что он уже
помощник управляющего, а ты так и не продвинулся?
- Полагаю, что у него больше способностей, чем у меня, сэр, - просто
ответил я, будучи совершенно убежден, что Стернвуд ждет от меня именно
такого ответа.
Старик потряс головой.
- Нет, Чед, дело в том, что он очень увлечен работой и не щадит своих
сил, тогда как ты стараешься делать так мало, как только возможно.
- Это не совсем так, сэр... - начал было я, но осекся, заметив выражение
его глаз. Стернвуд славился крутым нравом и был скор на расправу, когда
что-то было ему не по нутру. Взгляд, которым он меня окинул, не предвещал
ничего доброго.
- Я не хочу выслушивать твои оправдания, Чед. Я изучил твои ежемесячные
отчеты и внимательно следил за твоей работой в последние несколько недель. Я
убедился, что ты отлыниваешь от работы и дела твоего отдела тебя совсем не
интересуют.
Во рту у меня внезапно пересохло. Похоже, старик собирался вышвырнуть
меня вон, а я вовсе не тешился надеждой, что мне удастся найти подходящую
работу в другом банке.
- Будь на твоем месте другой, я бы давно указал ему на дверь, - продолжал
Стернвуд. - В чем дело, Чед? Тебе надоело у нас?
Я не ожидал, что он вдруг заговорит отеческим тоном, но быстро нашелся.
- Нет, что вы, сэр! Я и в самом деле лоботрясничал в последнее время и
искренне в этом раскаиваюсь. Обещаю, что больше такое не повторится.
Стернвуд поднялся на ноги и мерил шагами кабинет.
- Мы были близкими друзьями с твоим отцом. Ради него я дам тебе последний
шанс. Правда, тебе придется заняться другим делом.
Я вздохнул с облегчением.
- Благодарю вас, сэр.
- Не спеши с благодарностью. - Стернвуд вернулся к столу и уселся на
место. - Это особое дело, Чед, и, если ты не возьмешься за него со всей
мыслимой серьезностью, оно окажется тебе не по зубам. Так что отбрось прочь
все праздные мысли. Если не справишься, будешь уволен. Увы, я говорю то, что
есть. Это твой последний шанс. Чтобы немного поднять тебе настроение, я с
сегодняшнего дня буду платить тебе на сто пятьдесят долларов больше. Но не
заблуждайся на этот счет: тебе придется отработать каждый цент.
Я сидел как каменный. Лишь одна работа подходила под это описание:
работа, которой все боялись как огня, банковский ночной кошмар, работа, от
которой Ледбитер облысел как коленка за каких-то полгода.
Стернвуд внезапно расплылся в улыбке.
- Я вижу, ты уже догадался, Чед. С сегодняшнего дня ты целиком и
полностью несешь ответственность за `счет Шелли`.

***

Вы, должно быть, знаете всю историю Джоша Шелли, о том, как он заработал
миллионы на комбайнах, а потом удвоил состояние, перестроив свои заводы на
выпуск танков.
Но вы можете не знать, что после его смерти в 1946 году все его
имущество, а также семьдесят миллионов долларов достались по наследству его
единственной дочери Вестал.
Управление финансовыми делами покойный завещал `Пасифик Банкинг
Корпорейшн` с одним условием: случись так, что Вестал не понравится, как
банк ведет ее дела, она вправе перевести свой гигантский счет в любое другое
место.
Банков и фирм, которые мечтали бы заполучить такого клиента, было хоть
пруд пруди, и `Пасифик` вскоре убедился, что извлекать прибыль из миллионов
мисс Шелли - дело крайне непростое.
Скажу без обиняков: такой стервы, как мисс Шелли, свет божий еще не
видывал. Долгие годы она терпела диктат отца, а не мне напоминать вам, что
это был за самодур. Тому существованию, какое она влачила вплоть до самой
смерти старика, никто бы не позавидовал. Джош был невероятно скуп, всячески
унижал дочь, держа ее в ежовых рукавицах, не позволяя заводить знакомства с
молодыми людьми, и за всю жизнь не устроил для нее ни одного праздника.
Первые двадцать лет Вестал жила в затворничестве, как монашка.
Будь Вестал по натуре добра и великодушна, ей можно было бы даже
посочувствовать, но она не была ни добра, ни великодушна. Она пошла в отца и
отличалась скупостью, мстительностью и властолюбивым, собственническим
нравом. Поэтому, когда старый скряга наконец откинул копыта, оставив своему
чаду семьдесят миллионов долларов, Вестал вырвалась на свободу из своего
одиночного заключения, словно разъяренный бык, жаждущий крови.
За шесть лет пятнадцать лучших клерков `Пасифик Банкинг Корпорейшн`
поочередно занимались счетом Шелли. И если они сами не отказывались от
неравной борьбы, то Вестал добивалась их увольнения за некомпетентность.
Ледбитер продержался дольше всех. Вот уже восемь месяцев он был
персональным рабом Вестал, и, если бы вы видели его до того, как он взялся
за непосильную ношу, вы бы поняли, какое дикое испытание выпало на мою долю.
В банке не было никого, кто не знал бы о счете Шелли. Многие отпускали по
его поводу едкие шуточки, но, поверьте, тому бедолаге, которому приходилось
заниматься этим счетом, было не до смеха.
Не откладывая дела в долгий ящик, я отправился к Ледбитеру и поставил его
в известность о случившемся.
Он поднялся и.., вы не поверите - он дрожал с ног до головы, как осиновый
лист.
- Ты не шутишь? - пролепетал он.
- Нет. С этой минуты ты сдаешь мне дела.
- Тогда пойдем прямо в комнату Шелли и я тебе все покажу.
Комната Шелли с пола до потолка была уставлена стеллажами и картотечными
ящиками. В ней хранились все документы, расписки, квитанции, арендные
договоры и любые другие бумажки, имевшие хоть малейшее отношение к
собственности и финансам мисс Шелли.
Пятнадцать вассалов поочередно пытались, пыхтя в этой комнате до седьмого
пота, разработать надежную систему, которая позволяла бы с минимальной
потерей времени дать мисс Шелли любую информацию на тот случай, если бы
самодурствующей миллионерше взбрело в голову внезапно затребовать данные о
состоянии той или иной ренты или каких-нибудь дивидендов.
Когда Ледбитер подступил к стеллажу, обозначенному `А`, явно намереваясь
сидеть в этой комнате, пока мы не дойдем до `Я`, я остановил его.
- Постой, старина, - сказал я, усаживаясь на стол. - Я не хочу слушать
про всю эту дребедень. Не трать время.
Он уставился на меня так, будто я признался, что умертвил собственную
мать.
- Но ты должен это знать! - голос его сорвался на визг. - Здесь все
сведения о счете мисс Шелли. Ты сам не понимаешь, что говоришь. Ты должен
знать, с чего начать, - продолжал Ледбитер внезапно дрогнувшим голосом. - Ты
еще не осознал, какая колоссальная ответственность выпадает тому, кто
занимается счетом Шелли. Мисс Шелли исключительно требовательна. Этот счет -
один из самых крупных в нашей стране. Ни в коем случае нельзя терять его.
Я зажег сигарету.
- Между нами, мне глубоко наплевать, если наш банк потеряет его, - сказал
я. - Если ты или Стернвуд думаете, что я стану корпеть здесь бессонными
ночами, то вы глубоко заблуждаетесь.
Он не ответил. Он молча стоял спиной ко мне, склонив голову и вцепившись
пальцами в картотечный ящик.
Я заметил, что он дрожит.
- В чем дело. Том? - резко спросил я. - Тебе нехорошо?
И тут случилось такое, чего я не забуду до гробовой доски; такое, от чего
моя спина похолодела до основания.
Он уронил голову на руки и начал всхлипывать, словно женщина в истерике.
Что-то в его рыданиях было настолько трогательное и волнующее, что я
вместо презрения преисполнился сочувствием к этому вконец сломленному
человеку. Нет, он не от малодушия плакал - передо мной был человек, дошедший
до совершенного предела сил и возможностей.
- Ну, не надо, - я потрепал его по плечу. - Успокойся же, старый дружище.
Не стоит так, право.
Ледбитер вынул носовой платок и утер лицо.
- Извини, - пробормотал он. - Сам не знаю, что на меня нашло. Нервы,
должно быть, ни к черту... Прости, Уинтерс.
- Ладно, - улыбнулся я. - Но вид у тебя тот еще... Это она тебя так
загоняла? Да?
- Если бы ты знал, что это за женщина! - вдруг вырвалось у него. -
Господи, как я лез из кожи вон, чтобы угодить ей! Я ночей не спал! Я так
хотел продержаться. Стернвуд обещал повысить мне жалованье к концу года. Для
меня это очень важно, ведь мой старший сын пойдет в школу. Мисс Шелли
каким-то образом пронюхала про повышение. Она всегда что-то вынюхивает. Ох,
и взялась же она за меня! Ты не представляешь, что я вынес за последний
месяц. И теперь все кончено, хотя Стернвуд мне и слова не сказал.
- А почему она противилась повышению жалованья? - спросил я, думая про
себя, не свихнулся ли бедняга от непосильного труда.
- Погоди, - выдавил он. - Сейчас ты в себе уверен, но посмотрим, что
будет позже. Она терпеть не может, когда кому-то хорошо. Она ненавидит, если
у кого-то хорошо идут дела, если кто-то счастлив или преуспевает. Тебе может
показаться, что ты с ней справляешься, но немного погодя ты вдруг убедишься,
что она опять заправляет всем, как хочет. Она никогда не оставит тебя в
покое. Может позвонить среди ночи, чтобы ты не расслаблялся и не забывал,
что служишь ей. За эту неделю она трижды поднимала меня из постели в три
часа утра. Дважды вызывала меня днем, и мне приходилось бросать работу,
ехать к ней и часами дожидаться, пока секретарша не говорила, что мисс Шелли
занята и не сможет меня принять. И я сидел ночами, чтобы наверстать
упущенное. Через несколько месяцев с тобой будет то же самое, что происходит
сейчас со мной.
- Ты думаешь? - спросил я, задрав голову. - Нет, старина, ты ошибаешься!
Вот, что я скажу: я знаю, как обуздать любую женщину. Этой твари со мной не
справиться. Потерпи, сам увидишь.

Глава 2

Я записал в ежедневнике, что должен нанести визит Вестал Шелли
пятнадцатого мая в одиннадцать утра.
За прошедшую неделю я не слишком утруждался работой и не особенно ломал
голову над тем, как подготовиться к встрече. Я уже немного ориентировался в
каталогах, но даже не пытался вникать в детали.
От Ледбитера толку было мало. Его хватило лишь на то, чтобы ввести меня в
курс основных затруднений, сложившихся в отношениях между `Пасифик` и мисс
Шелли, но зато это было и в самом деле весьма важно.
За последнее время Вестал выдвинула три требования, и, поскольку Ледбитер
никак не соглашался удовлетворить их, она стала давить на Стернвуда, чтобы
тот уволил беднягу, Во-первых, она просила, чтобы недавно приобретенное ею
норковое манто стоимостью в двадцать пять тысяч долларов было отнесено к
накладным расходам, что позволило бы не платить с этой суммы налог, Ледбитер
резонно заметил, что такая просьба нелепа и в налоговом управлении
посчитают, что в банке все с ума посходили.
Во-вторых, Вестал потребовала увеличить на пятнадцать процентов арендные
выплаты со всех обитателей `кварталов Шелли` - многоквартирных домов,
протянувшихся на добрых пару миль в южной части Истсайда.
Ледбитер напомнил, что лишь в прошлом году она уже добилась повышения
ежемесячных выплат и дальнейшее повышение попросту неразумно. В этом его
полностью поддерживала `Харрисон и Форд`, фирма, занимавшаяся управлением
недвижимостью, которая вела дела `кварталов Шелли`. Фирма настаивала, что
квартплата и так совершенно несоизмерима с плачевным состоянием домов, и
никакие сборщики не сумеют выбить из жильцов лишние деньги.
В-третьих, мисс Шелли потребовала, чтобы банк устроил продажу
многоквартирного жилого дома ╥ 334 по Вестерн-авеню, который ее отец
приобрел еще в 1914 году. Казалось бы, в этой просьбе ничего
предосудительного не было, поскольку недвижимость резко возросла в цене.
Однако среди постоянных жильцов этого дома были пятеро, которые проживали в
нем с тех самых пор, как дом купил старый Шелли. В банке считали, что
интересы таких жильцов должны быть соблюдены, А Вестал получила предложение
продать этот дом от некоего Моу Берджеса. Предложение было весьма щедрым,
поскольку Моу рассчитывал открыть там первоклассный публичный дом.
Так что помимо любых каверзных вопросов, которые мисс Шелли могла передо
мной поставить, мне предстояло каким-то образом справиться с этими тремя
требованиями, если я, конечно, рассчитывал продержаться хоть какое-то время.
Утром пятнадцатого мая в самом начале одиннадцатого я на такси отправился
из банка в свою однокомнатную квартиру и переоделся. Когда Ледбитер ездил в
Клифсайд, резиденцию Шелли, он неизменно облачался в строгий темно-серый
костюм. Я решил, что Вестал заслужила большего разнообразия.
Я нацепил белую спортивную рубашку с желтым шейным платком в горошек,
канареечный полотняный пиджак спортивного покроя с накладными карманами,
габардиновые брюки военного образца и мокасины из оленьей кожи.
Я выглядел скорее как преуспевающий киноактер, нежели как занюханный
банковский клерк. Впрочем, именно на такое впечатление я и рассчитывал.
Частная дорога к резиденции Шелли была прорублена среди скал. Она петляла
и извивалась добрых три мили, карабкаясь все выше и выше, покуда не уперлась
в массивные ворота из кованого железа высотой в пятнадцать футов ярдах в
трехстах над уровнем моря.
При виде дома, внезапно показавшегося за поворотом аллеи, я остолбенел.
Я, конечно, ожидал увидеть не простую лачугу, но передо мной был даже не
особняк, а настоящий дворец.
Он высился на огромной природной террасе - исполинский сказочный чертог
из белоснежного мрамора.
Когда я преодолел сотню мраморных ступеней вверх по лестнице и
остановился перед парадным входом, ноги мои с непривычки изрядно подустали.
Не успел я отыскать звонок или дверной молоточек, как одна из дверей
распахнулась и в проеме вырисовался Харджис, дворецкий Вестал.
Он был высокого роста, довольно полный, с холеным аристократическим лицом
архиепископа, и его бледно-серые глаза обдали меня пронизывающим холодом,
словно сибирский ветер.
- Меня зовут Уинтерс, - представился я. - Я хочу видеть мисс Шелли.
Он величаво отступил, пропуская меня, и я оказался в вестибюле размером с
Пенсильвания-стейшн.
- Присядьте, сэр.
Он удалился размеренной поступью, с важно задранной головой и спиной
настолько прямой, будто проглотил шест.
Я начал осматривать обшитые мореным дубом стены, вдоль которых стояли и
висели рыцарские доспехи, секиры, пики и мечи, тускло отблескивавшие в
свете, лившемся через высокие окна.
Несколько развешанных на стенах картин, с которых улыбались откормленные
розовощекие кавалеры, вполне могли принадлежать кисти Франса Хальса, хотя я
мог и ошибаться.
Обстановка стала меня потихоньку угнетать. Я даже пожалел, что вырядился
как павлин. И вдруг почувствовал, что побаиваюсь встретиться с Вестал Шелли
лицом к лицу.
Мысленно я представил себе Тома Ледбитера в строгом темно-сером костюме,
судорожно сжимающего потными пальцами портфель, в ожидании аудиенции в этом
давящем холле, уставленном рыцарскими трофеями.., в ожидании схватки, в
которой - и Том это прекрасно знал - его ждало неизбежное поражение.
Харджис воротился через несколько минут.
- Прошу вас следовать за мной...
Он двинулся по коридору, и я зашагал за ним.
Мы миновали коридор, достаточно широкий, чтобы по нему проехал
десятитонный фургон, и остановились перед двустворчатой дубовой дверью.
Харджис негромко постучал, повернул ручку и распахнул дверь.
- Мистер Уинтерс из `Пасифик Банкинг Корпорейшн`, - провозгласил он таким
тоном, будто представлял третьеразрядного шута из дешевого водевиля. Я
глубоко вздохнул, взял себя в руки и вошел. Светлая небольшая комната была
вся уставлена цветами. Двустворчатые окна выходили на широкую террасу, с
которой открывался изумительный вид на расстилавшийся внизу сад и океан
вдали.
Возле окна стоял большой стол, за которым сидела девушка с темными
волосами, гладко зачесанными назад и собранными в пучок на затылке; голубые
глаза, прятавшиеся за строгими очками без оправы, окинули меня оценивающим
взглядом.
При первом взгляде на прическу и очки я перестал замечать девушку - ив
этом была моя ошибка. Теперь, после всего, что я узнал о Еве Долан, кажется
невероятным, что я тогда не разглядел в ней женщину, которой суждено было
сводить меня с ума через каких-то несколько месяцев. Я терпеть не могу
женщин в очках, потому и не уделил ей должного внимания; к тому же
зачесанные на затылок волосы делали ее похожей на унылую девственницу, а у
меня от унылых девственниц делается кисло во рту.
- Мистер Уинтерс? - спросила она, рассматривая мой пестрый наряд.
- Совершенно верно.
- О... Меня зовут мисс Долан, я секретарь мисс Шелли. Присядьте,
пожалуйста. Мисс Шелли сейчас занята.
Я вспомнил слова Тома Ледбитера о том, как он ждал часами и часами, а
потом его отсылали прочь несолоно хлебавши. Я дал себе слово, что со мной
такой номер не пройдет.
- Когда мисс Шелли захочет меня видеть, вы найдете меня в саду, - заявил
я и вышел на террасу.
Она что-то сказала мне вдогонку, но я не остановился. Спустившись по
ступенькам на террасу, я уселся на балюстраде и закурил.
Нервы мои были натянуты почти до предела, но я упрямо твердил себе, что
не уйду, пока не встречусь с этой женщиной. Я решил, что подожду минут
пятнадцать, а потом начну действовать.
Пока шло время, я следил за тем, как полк китайцев-садовников неторопливо
и любовно ухаживал за садом, подстригая траву на лужайках, подметая аллеи и
поливая клумбы. Я выкурил три сигареты. Пятнадцать минут истекли. Я встал и
направился в келью мисс Долан.
- Мисс Шелли еще не готова принять меня? - осведомился я, опершись руками
о край стола и подавшись немного вперед, чтобы до ноздрей секретарши донесся
аромат лавандовой туалетной воды, которой я пользуюсь после бритья.
- Боюсь, что нет. Это может продлиться довольно долго, мистер Уинтерс.
- Дайте мне, пожалуйста, бумагу и конверт. Такого оборота она явно не
ожидала. Немного поколебавшись, она указала на полочку, где лежали конверты
и бумага.
- Благодарю, - вежливо кивнул я. - Вы не возражаете?
С этими словами я наклонился вперед, выхватил из-под носа мисс Долан ее
пишущую машинку, поставил ее перед собой на краю стола, придвинул стул и
уселся.
Мисс Долан хотела было что-то сказать, но потом передумала. Она
продолжала строчить в блокноте, но было заметно, что моя выходка выбила ее
из колеи.
Я отстучал следующее послание:
`Уважаемая мисс Шелли!
Вот уже пятнадцать минут я дожидаюсь встречи с Вами. Мисс Долан сообщила,
что Вы можете быть заняты еще довольно долго.
Я человек совестливый и считаю поэтому своим долгом напомнить Вам, что
каждая минута, которую я провожу, наслаждаясь в Вашем прелестном саду, это
необратимая трата Вашего времени и Ваших денег - особенно Ваших денег. Как
гласит старая поговорка: `Пока вкладчик спит, на бирже не дремлют`.
Кроме того, кое-что, связанное с норковым манто, требует Ваших
незамедлительных указаний`.
Я подписал письмо, запечатал конверт, пересек комнату и надавил пальцем
на кнопку звонка.
Примерно минуту спустя дверь распахнулась и вошел молодой лакей.
- Отнесите это письмо мисс Шелли, - сказал я.
- Да, сэр.
В гробовой тишине я подошел к окну и стоял, разглядывая сад. Чтобы унять
дрожь, я закурил сигарету. Внешне я был спокоен, но внутри меня колотило.
Минуты ползли мучительно медленно. Я то и дело кидал взгляд на циферблат,
начиная уже думать, что мой блеф раскусили. Потом в дверь постучали, и я
услышал, как она открылась. За моей спиной послышался вкрадчивый кашель. Я
обернулся.
Лакей учтиво шагнул в сторону.
- Мисс Шелли вас сейчас примет, сэр. Пожалуйста, ступайте за мной.
Я последовал за ним, но в дверях остановился и посмотрел на мисс Долан.
Она сидела неподвижно и смотрела на меня с озадаченным и даже немного
восхищенным выражением на лице.
Я лукаво подмигнул ей и вышел вслед за лакеем.
Признаться, в тот миг я ног под собой не чуял.

***

Не могу сказать, чтобы я ясно представлял, как выглядит мисс Шелли. При
виде же ее, сидящей на высоких подушках посреди огромной кровати под пышным
балдахином, я испытал нечто вроде шока.
Это была такая пигалица, что сперва я ее почти не разглядел. Первое, что
бросилось в глаза, была бесформенная копна морковно-рыжих волос, торчавших в
разные стороны, как у пугала.
Худоба Вестал Шелли была устрашающей. Большие блестящие глаза утопали в
глубоких глазницах с темными впадинами. Маленький костистый нос торчал как
клюв хищной птицы. Широкий рот завершал картину, а форма губ скрывалась под
несколькими слоями кроваво-красной помады.
Мы уставились друг на друга.
- Итак, вы Чед Уинтерс? - спросила она. Голос оказался на удивление
мелодичным и контрастировал с ее обликом и худобой.
- Да, мисс Шелли. Я принял дела от Ледбитера. Мистер Стернвуд, конечно,
поставил вас в известность... - Я приумолк, поскольку заметил, что она не
слушает. Она ждала своей очереди заговорить.
- Это вы написали? - она показала мне письмо.
- Да.
Она окинула меня таким долгим, изучающим взглядом, что мне даже стало
неловко.
- Вы очень красивы, мистер Уинтерс. Вы ради меня так нарядились?
- Конечно. Похоже, вы быстро устаете от обыкновенных банковских клерков,
мисс Шелли. Во всяком случае, вы сменили уже пятнадцать человек, и я -
последний. Вот я и подумал, что смена декораций не помешает.
- Довольно умно с вашей стороны. - Она помахала письмом. - Как, впрочем,
и это. Я хотела заставить вас подождать некоторое время.
- Так я и думал. Поэтому послал вам эту записку. Она склонила голову
набок, не отрывая от меня глаз, потом поманила рукой к себе.
- Присядьте, пожалуйста.
Я вскарабкался на четыре ступеньки, отделявшие возвышение с кроватью от
пола, и осторожно уселся в ногах у мисс Шелли.
- Вы хотели поговорить о норковом манто? - напомнила она, продолжая
пожирать меня глазами.
Если я не слишком утруждал себя попытками разобраться во всех тонкостях
финансовых дел Шелли за прошедшую неделю, то всем трем пунктам, из-за
которых Ледбитер угодил в опалу, я уделил достаточно внимания. Поломав
голову, я нашел ключи ко всем трем задачам, но в данный миг не был уверен в
том, насколько безопасно могу высказывать свои предложения.
- Прежде чем мы приступим к этому вопросу, - сказал я, - я хочу
заручиться вашим обещанием забыть все про наш разговор, если вам мои
предложения не придутся по душе.
В ее глазах отразились изумление и любопытство.
- Продолжайте.
- До сих пор, мисс Шелли, вас не удовлетворяло, как наш банк ведет ваши
дела. Насколько я наслышан, банк взял на себя смелость давать вам советы,
которые вам не нравились. Иными словами, между вами и банком пролегла
пропасть разногласий. Так вот, я хочу пересечь пропасть и работать на вашей
стороне.
Она внимательно смотрела на меня.
- Вы становитесь мне интересны, мистер Уинтерс. Теперь расскажите о
норковом манто.
- Вы просили, чтобы стоимость манто была отнесена банком к накладным
расходам. С точки зрения руководства банка и налогового управления такая
просьба необоснованна и нелепа.
Она не спускала с меня глаз, лицо ее одеревенело.
- Что касается меня, - продолжал я, - я не прочь немного поживиться за
счет государства, если это ничем не грозит, конечно. Но; вот у банка другая
позиция.
- Не обращайте внимания на банк.
- Не могу - без банка мне никак не оформить вашу покупку как часть
накладных расходов. Банковские отчеты принимаются налоговой инспекцией
беспрекословно. Конечно, у банка должны быть все квитанции, подтверждающие
расходы, но, по собственному опыту, могу заверить, что квитанции проверяют
раз в миллион лет.
- Не останавливайтесь, мистер Уинтерс, я вас внимательно слушаю.
- Единственный способ отнести вашу покупку за счет накладных расходов
состоит в том, чтобы выдать ее за что-то другое. - Я выждал пару секунд,
потом продолжил:
- А это называется `совершить подлог`.
Воцарилось молчание.
Все зависело от ее реакции. Лицо Вестал Шелли ничего не выражало. Глаза
ее буравили меня насквозь.
- Не могли бы вы повторить это, мистер Уинтерс? - тихо попросила она.
Признаться, я заколебался. Не слишком ли далеко я зашел? Вдруг она снимет
трубку и позвонит Стернвуду?
- На юридическом языке это называется `совершить подлог с целью уклонения
от выплаты налога`, мисс Шелли. За это могут наложить штраф или даже
посадить за решетку.
- А могут они разоблачить нас?
Я облегченно вздохнул. Она сказала все, что я хотел знать Остальное было
просто. Испугайся она участвовать в подлоге, моя песенка была бы спета, но в
ее голосе не было и тени сомнения. Ее заботило одно - удастся ли ей замести
следы.
- Я замыслил все так, что шансов на разоблачение будет не больше одного
из пятисот, а такой риск, по-моему, вполне оправдан.
- Как вы это проделаете?
- В 1936 году ваш отец организовал широкомасштабные ремонтные работы на
многих принадлежащих ему фермах Эти работы, естественно, относились к
накладным расходам, и он включил их в декларацию. Налоговое управление не
запрашивало квитанции. Они положились на слово банка, что работы были
выполнены. Квитанции сейчас у меня в руках, и я изменил сроки выполнения
ремонтных работ, проставив нынешний год. Теперь у меня есть квитанции,
которые никогда не видели в налоговом управлении, удостоверяющие, что за
ремонт трех ферм вы уплатили тридцать тысяч долларов. Эта сумма, кажется, с
лихвой перекрывает стоимость норкового манто, не так ли, мисс Шелли?
- А если налоговые инспектора захотят посмотреть на фермы?
- На это я и отвожу один шанс из пятисот. В этом случае мы, конечно,
погорели, но такого случая не будет. У них и без нас хватает хлопот. А
рейтинг `Пасифик Банкинг Корпорейшн` у них чрезвычайно высок. Наш банк
никогда не проверяют. Это я могу гарантировать.
Она кивнула и улыбнулась. Зубы у нее были мелкие и очень белые.
- Мне кажется, по этому поводу можно распить бутылочку шампанского,
мистер Уинтерс. Похоже, вы довольно смекалистый молодой человек. - Она
прикоснулась к кнопке у изголовья. - Думаю, что у нас с вами сложатся весьма
долгие и приятные деловые отношения.
Вот и все. Удивительно просто. Дверца в волшебную страну, о которой я
мечтал, распахнулась. Мне осталось только войти и взять все, что я захочу.
Харджис принес шампанское в серебряном ведерке со льдом и поставил его на
столик.
Бутылку он открыл едва заметным движением пальцев, словно играючи,
чувствовалось, что ему частенько доводилось это проделывать. Он разлил
пенящееся вино по бокалам, протянул один Вестал, а второй мне, после чего
удалился, преисполненный достоинства.
- За долгие и выгодные взаимоотношения, мистер Уинтерс, - сказала Вестал,
поднимая бокал.
Мы выпили.
Шампанское было, безусловно, самое скверное, что мне доводилось
пробовать, настолько дрянное, что мне стоило большого труда удержаться от
гримасы. Взглянув на мисс Шелли, я увидел, что она наблюдает за мной.
- Похоже, Харджис решил разыграть нас, - сказала она, отставляя бокал. -
Эту гадость пьют мои слуги по праздникам.
Я вдруг вспыхнул от гнева.
- Должно быть, он решил, что для меня это в самый раз!
- Возможно, мистер Уинтерс, - сказала она с улыбкой. - Со старыми
семейными слугами порой бывает трудновато. Не обижайтесь. Со временем, узнав
вас получше, он измени г свое отношение. Итак, когда мы разобрались с
норковым манто, что вы можете предложить по поводу ренты в `кварталах
Шелли`?
Если она рассчитывала застать меня врасплох, и просчиталась.
Все эти улыбки, обходительность, шампанское и разговоры вроде `вы очень
красивы, мистер Уинтерс` были пущены в ход лишь постольку, поскольку я
взялся за дело, от которого отказался Том Ледбитер. Она будет оставаться
столь ласковой и обходительной ровно столько, сколько я буду ей нужен. Ей
мало было списать стоимость норкового манто на накладные расходы, ее алчная
душонка жаждала большего. После манто ей понадобилась дополнительная рента,
а повысив ренту, она захочет продать дом ╥ 334 по Вестерн-авеню.
- По поводу ренты? - переспросил я, прикидываясь удивленным. - Если вам
нужно, я легко могу это уладить.
- Каким образом?
- Поменяв фирму, которая занимается вашей недвижимостью. Я знаю одну
фирму, которая в два счета добьется для вас повышения платы за жилье.
- Тогда чего же мы ждем?
- Письма в `Харрисон и Форд` за вашей подписью, где вы уведомляете, что с
первого числа будущего месяца они вас больше не представляют.
- Они собирали ренту для моей семьи больше сорока лет.
- Когда слуга становится бесполезен, всегда разумнее избавиться от него.
Похоже, мои слова задели ее за живое.
- Смотрите, чтобы я в дальнейшем не припомнила вам это высказывание!
- Ничего у вас не выйдет, - резко ответил я. - Я не считаю себя вашим
слугой. Пусть ваш дворецкий думает, что мне можно подсунуть шампанское для
слуг, - такая выходка ему может дорого обойтись. Да, я для вас, конечно,
полезен, мисс Шелли, но не считайте меня своим слугой.
- Не выходите из себя, прошу вас, - голос ее звучал немного испуганно. -
И не обращайте внимания на Харджиса. Все же он вам в отцы годится. А мы с
вами поладим, я уверена.
Я промолчал.
Своего я добился - она поняла, что вить из себя веревки я не позволю. А
не нравится - пусть возвращает Ледбитера.
Помолчав еще немного, я сказал: , - Когда буду уходить, я продиктую
письмо для `Харрисона и Форда` и попрошу вас подписать.
Она таращилась на меня, шмыгая крючковатым носом. Не знаю, быть может,
она полагала, что так выглядит красивее, на меня же она производила
впечатление капризной расфуфыренной куклы.
- Да, мистер Уинтерс, вот это утречко! Даже не припомню, когда мне
удавалось настолько поладить с представителем вашего банка.
- Тогда у меня есть еще одно предложение, на сладкое: вы, кажется, хотите
продать дом ╥ 334 по Вестерн-авеню Моу Берджесу?
Она вскинула голову и пронизывающе посмотрела на меня.
- Да, я вижу, вы хорошо подготовились. Неужели вы нашли решение и на сей
раз?
- Никакого решения здесь и не требуется. Берджес хочет превратить ваш дом
в бордель. Так что только от вас зависит, хотите ли вы, чтобы дом,
принадлежавший когда-то вашему отцу, превратили в бордель?
По тому, как она внезапно нахмурилась, я понял, что поставленный ребром
вопрос пришелся ей не по вкусу.
- Вообще-то проблема еще и в жильцах, - сказала Вестал Шелли после
некоторого раздумья. - Мистер Ледбитер заявил мне, что я не должна выселять
их. Его очень расстроило, что они могут оказаться на улице.
- Это я устрою, не беспокойтесь.
Она приподняла брови.
- Как вам это удастся?
- Об этом вам не стоит беспокоиться, уверяю вас, мисс Шелли. Я обо всем
позабочусь, так что все будет шито-крыто.
- Хорошо. В таком случае я хотела бы продать дом.
- Сегодня же днем я улажу этот вопрос с Берджесом.
- Что ж, это очень приятно, мистер Уинтерс. Не ожидала, что вы окажетесь
столь энергичным.
- Просто в банке стали забывать неписаное правило: клиент всегда прав.
Вестал посмотрела на стоявшие на столике часы.
- О, это правильное время? Через час у меня важная встреча, а я еще даже
не одета.
Отшила она меня, пожалуй, грубовато. Получила все, что хотела, и теперь
спешила избавиться от меня.
Я поднялся.
- Рада была познакомиться с вами, мистер Уинтерс, - сказала она,
протягивая мне костлявую руку. В моей ладони ее ладонь казалась хрупкой и
крохотной, как птичья лапка. - Мне кажется, что вы очень смышленый и прыткий
молодой человек, и это меня радует. Я так и скажу мистеру Стернвуду.
Я осклабился.
- Мисс Шелли, есть еще пара пустячков, которые вы бы могли сделать для

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Россия

Док. 124726
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 1