В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
КРЮШОН СОЛО Назад
КРЮШОН СОЛО

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Александр Гейман.
Император соло
Крюшон соло


Александр Гейман.
Император соло

----------------------------------------------------------------------------
© Сорyright Александр Гейман, 1999
Еmаil: gеimаn@рsu.ru
Dаtе: 8 Fеb 2000

----------------------------------------------------------------------------
Траурные флаги висели на шестах по всему Некитаю - страна скорбела о
пропаже последнего французского святого. А в том, что доблестный аббат
Крюшон тоже был святым вестником Шамбалы, ни у кого сомнения не было.
Возможно, святость его и не дотягивала до незапятнанного сияния графа Артуа
- сей святой граф прошел по юдоли грехов наших даже не заметив их. Он не
только ни разу не онанировал - он даже не сознавал этого. За аббатом же
водились кое-какие грешки - например, он так и не измазал трон императора
соплями, хотя в этом состоял его долг пастыря и христианского вероучителя.
Но никакого сомнения, что миссионерский подвиг, сотворенный праведным
аббатом, полностью очистил его и искупил все случайные прегрешения, которым
все мы, смертные, увы, иногда подпадаем. Ведь сколько аббат прожил в
Некитае? Всего ничего - то ли полгода, то ли еще меньше. А сколько праведных
трудов совершил? Великое множество. И ведь не остался, чтобы тщеславно
насладиться плодами проповеди своей,- нет, аббат сотворил благочестивый
посев и, дождавшись первых плодов, скромно удалился, оставив питомцам своим
вкусить сладость жатвы. Наставил Сюй Женя и Тяо Бина сигать ради святой
истины в купель с поросячьей мочой - и удалился. Чудотворно даровал де
Перастини когтеходство по вере его - и ушел. Посадил Пфлюгена и Тапкина
распевать в харчевне народную песню `Дрочилка Артуа` - и ушел. Отстегал
членом по башке Блудного Беса на Заколдованном перевале - и слинял. Раздавил
как клопов резидентуру Бисмарка - и удрал. Пресек отток некитайского семени
из родной земли - и сконал. Зашухерил всю малину - и похилял. Поломал кайф
кентам - и слинял. Навонял как хорек под нос всей столице - и скололался к
хренам... Святой человек, колбаса мой сентябрь!.. килда с ушами!..
Когда император узнал, какой шмон навел в Неннаме аббат Крюшон и как
бесследно исчез впоследствии, владыка чрезвычайно расстроился.
- Да что же это такое,- жаловался он супруге и двору,- только завелся
один святой - сбежал, второго прикормили - и опять сбежал! Ну почему, почему
у нас не задерживаются святые? Хоть бы,- горько вздыхал император,- трон
соплями напоследок измазал - так и то побрезговал! Эх!
Почему-то государя это удручало больше всего. Напрасно придворные хором
уверяли императора, что его обиды и подозрения беспочвенны. Де Перастини
божился, что устав ордена иезуитов строжайше запрещает иезуитам, особенно
французским, мазать сопли на трон, особенно некитайский. Но император ничего
не хотел слушать. Он усматривал в этом жесте аббата, а вернее - в отсутствии
оного, пренебрежение к своему престолу и роптал:
- Вишь, какие мы гордые! Я, дескать на вашу дикую страну и сморкать не
хочу! Ну, правильно, он святой, а мы тут додики все... Так ты хоть из
вежливости прикинься... Вон граф - только приехал, а сразу же сиденье в
столовой обмазал, а небось, он архат еще почище аббата... килда с ушами!..
На самом же деле аббат не обсморкал трон единственно из-за простой
рассеянности, а кроме того он еще предполагал вернуться в Некитай и
наверстать упущенное. Но, как водится, владыка Некитая приписывал все злому
умыслу и продолжал обижаться. Соболезнуя печали обожаемого властелина, Гу
Жуй решился сам пробраться ночью в тронный зал и обмазал сиденье трона
добрым литром соплевидного гоголя-моголя. Государя уверили, что это сделал
лично аббат, якобы тайно вернувшийся в Некитай исключительно с этой целью.
- Ну, а где ж он сам? - спросил император, не осмеливаясь еще поверить
благой вести.
- Таинственно скрылся этой же ночью,- солгали императору. - Обсморкал
престол - и слинял! Килда с ушами!
- Колбаса мой сентябрь! - возликовал император.
Государь до того обрадовался, что немедля побежал на батут и прыгал на
нем до усрачки, а потом и до полной усрачки. Затем, несколько успокоившись,
император прошел во дворцовый сад, забрался на ветку груши и принялся
онанировать прямо в форточку окна комнаты, что занимала мадемуазель Куку,
вторая фрейлина его супруги. С престарелой девицей случилось от этого
нервное расстройство - она бегала и всем рассказывала то про кобру на ветке,
которая плюнула ей в окно ядом, то про Шелока Хомса, который якобы пытался
проникнуть в ее апартаменты. Хуже того, с этого дня ей стал повсюду
мерещиться заколдованный онанист. Над девицей Куку сначала посмеивались,
однако, вскоре и другим во время прогулок по саду стал попадаться этот
загадочный незнакомец - по примеру неистового короля Луи он сидел,
приспустив штаны, где-нибудь на ветке и с диким гиканьем сигал вниз и
скрывался в кустах. Доложили императору.
- Уж не святый ли граф Артуа к нам вернулся? - радостно изумилась -
верней, изумленно обрадовалась царственная чета. - Найдите же, найдите его!
Заколдованного онаниста ловили после этого все кому не лень, и он
каждый день попадался, но все время не тот, кто на самом деле. Конечно, все
знали, кто на самом деле развлекается в императорском саду, но делали вид,
что не узнают и не могут поймать его, желая сделать приятное императору.
Государь тоже догадывался о том, что придворные ему подыгрывают, однако
продолжал эту мистификацию - уж очень была отрадна мысль, будто к нему
вернулся бесценный друг святой граф Артуа.
Как-то раз император стоял, прислонившись к большой яблоне и
прикидывал, как ему забраться на ветку, что протянулась к окну апартаментов
супруги гов.маршала. `Она выглянет в окно - кто это там трепыхается, а я как
засвищу молодецким посвистом! да как рявкну: проснись, мужик! ты серешь!!! -
небось, обоссытся со страху, дуреха!.. А гов.маршал-то ее, небось, после
этого на карачках ко мне приползет, прощения просить будет`,- сосредоточенно
размышлял государь.
Он не любил гов.маршала - тот не говорил ни на одном европейском языке
да и вообще был глухонемым назло своему государю. Дело, над которым сейчас
размышлял повелитель Некитая, было, казалось, заурядным, одним из множества
тех мелких государственных вопросов, что император каждый день решал в
рабочем порядке. Но император не привык предоставлять на волю случая ни
одного, самого мелкого вопроса, и теперь обдумывал свой план с той
тщательностью и собранностью, что его во всем отличали. Проявляя
свойственную ему государственную прозорливость, император проработал каждую
деталь своего костюма, наличие или отсутствие при себе альпенштока,
мыльницы, а также набора порнографических открыток, подаренных при
расставании благочестивым аббатом Крюшоном. Теперь государь размышлял, каким
звуком заставить гов.маршальшу выглянуть из окна - поблеять или похрюкать
вначале.
Император уже склонялся к тому, чтобы воспользоваться манком птицелова
и изобразить соловья, и в этот момент его окликнули.
- Эй, лысый! - громко звал кто-то из кустов.
Император посмотрел и увидел сквозь ветки чью-то руку, настойчиво
делающую ему знаки приблизиться.
- Лысый! - свирепо повторился призыв. - Оглох, что ли? А ну, иди сюда,
пока тебя не отжали!
Государю стало как-то не по себе и даже просто боязно. Он опасливо
подошел ближе, и тут рука, высунувшись из зарослей, втащила его в кусты.
Государь увидел перед собой двух подозрительных субъектов, наружности не то
что свирепой, но воровской. Урка, втащивший государя за шиворот, строго
выговорил ему:
- Ты че, кент, тебе сто раз повторять, в натуре? Щас как вколю
моргушник!
И оскалившись, мужик воровского вида согнул кисть и руку,
приготовившись покарать ослушника.
- Да ладно тебе, Фубрик,- вступился второй. - Он на правое ухо тугой, я
точно знаю. Точно, лысый? - громко спросил напарник Фубрика, кося глазом.
- А? - сам не зная, зачем он это делает, громко переспросил император.
- Ну, я че говорил,- сплюнул второй.
- Тьфу ты,- сморщился Фубрик. - Слушай, Жомка, на хрена нам этот
глухарь, ну его, найдем другого фраера.
- Да не, ты че,- возразил Жомка. - Он нам во как поможет, правда,
лысый? Поможешь?
- Ага, ага,- закивал император, соглашаясь. Он не знал, о чем ведут
речь эти двое, но видел, что Жомка к нему добр и защищает его от грубостей
своего товарища. Поэтому император решил всячески угождать и во всем
соглашаться с Жомкой - не из выгоды или от страха, а из-за желания сохранить
симпатию человека, столь к нему расположенного.
- Ты записку-то получил? - спросил меж тем Фубрик.
- Получил, конечно,- отвечал за него Жомка. - А то чего бы он сюда
приперся!
- А, да, да,- подтвердил император.
- Так какого же хрена ты опоздал? - нахмурился Фубрик. - Мы полчаса
стоим ждем, в натуре.
- Да я... тут... - начал оправдываться император. - Я хотел сначала на
дерево залезть, а тут вы...
- Козел,- заметил на это Фубрик и влепил-таки государю пребольный
моргушник. - По дереву не годится, понял?
`Понял` у него получилось как `по-ал`. Фубрик продолжал наставление:
- Нас там живо засекут, по-ал? Еще раз увижу, что ты на дерево лезешь,
я тебе так вломлю, по-ал? Подземный ход копать надо, придурок.
- А! - сказал император, потирая лоб. - Вон вы как! Здорово придумали!
- Ла, похезали,- оборвал его Фубрик. - Не хрен тут звонить - зашухерят.
Император пошел за этими двумя, решив им ни в чем не перечить. Государь
уже `по-ал`, что его новые приятели приняли его за кого-то другого, видимо,
за какого-то неизвестного им в лицо сообщника. Но он боялся раскрыть Жомке и
Фубрику их ошибку. `Еще отожмут тут в кустах или заставят с крыши прыгать
как Сюй Женя и Тяо Бина`,- испуганно думал император.
Они обошли полдворца, хоронясь за кустами, и наконец Жомка сказал:
- Все, мужика, приехали.
Урка показывал на полузасыпанный вход в один из погребов в дальней
части дворца. Эта часть сада посещалась редко, а во флигеле были разные
помещения, которые когда-то для чего-то понадобились, но сейчас в них почти
не заглядывали. Место было на отшибе, и если Фубрик и Жомка действительно
хотели рыть подкоп, то выбрали самый подходящий подвал.
- Ну, мы на разведку сходим,- распорядился Фубрик,- а ты стой тут на
стреме. Свистнешь если что. Свистеть-то хоть умеешь?
- Нет,- признался император, похолодев от страха, что вызовет
неудовольствие блатного.
- Ну что ты за фраер! - скривился Фубрик.
- Я вот так умею делать,- поторопился похвастать император. Он сунул
палец за щеку и звонко чпокнул - звук был такой, будто лопнул бычий пузырь.
- А еще я пукаю очень громко,- добавил он и в доказательство стал
выпердывать `Мурку`.
Одной рукой Фубрик зажал себе ноздри, а другой вкатил в
многострадальный лоб государя внушительный моргушник.
- Ты, гондурас! - осерчал урка. - Это наша блатная песня, а ты ее жопой
дуешь, сучара!..
- Лысый, у тебя слуха нет,- заметил и Жомка. - Ты уж лучше чпокни два
раза, если атас будет, усек?
Двое блатных засветили фонарь и нырнули в ход. Император стоял,
прислонившись спиной к стене и с тоской размышлял, как ему поступить. Он
хотел уйти, но боялся. `А вдруг,- конил император,- встретят потом в саду да
напинают или моргушник влепят! Им это запросто`. Государь потер лоб - и
вдруг решился бежать прочь. Но в этот самый момент наружу показался Жомка:
- Лысый, ты лопату и лом достать можешь? Нам там разгрести надо.
- А че нет,- небрежно сплюнул император. - Тут у садовника закуток, там
всего навалом.
- Сгоняй по-скорому! - велел Жомка. - Я тута потелепаюсь.
Император ушел в кусты и выбрался на аллею. Ему навстречу попался
какой-то мелкий придворный, влюбленный в своего императора. Император не
знал его имени, но помнил, что тот обожает его, своего государя -
разумеется, все придворные преклонялись перед владыкой, но этот особенно -
он даже нарочно выскоблил у себя на голове такую же лысину. `Ну вот, его и
пошлю за охраной,- подумал государь. - А сам скорее слиняю подальше во
дворец!` Но вместо этого государь неожиданно сам для себя сказал:
- Эй, ты!
- Да, государь! - склонился придворный.
- Ну-ка, сбегай скорей к садовнику в закуток, принеси мне лом и лопату.
Только - никому не слова, по-ал? Ну, живо!
Придворный, кланяясь, попятился и бегом припустил куда было велено.
Вскоре он притащил орудия землекопов.
- Ну, стой здесь,- приказал император. - А за мной не ходи, по-ал? А то
ка-ак влеплю моргушник!..
Он замахнулся лопатой, и придворный испуганно пригнулся. `Боятся
меня`,- радостно подумал император. Он снова продрался сквозь кусты и
протянул лом с лопатой Жомке.
- Молоток! - похвалил Жомка, и императору приятно было слышать эту
похвалу своей расторопности.
Государь снова встал у стены, прислонившись спиной. Неожиданно вдалеке
на дорожке показалась парочка фрейлин. Они издали начали кланяться
императору. Государь сделал вид, что не замечает их. `Вот принесло кобыл! -
с досадой подумал он. - Теперь будут гадать, фули я тута стою!` Вдруг его
осенило - император присел на корточки и принялся онанировать. Фрейлины,
тихохочко похихикивая и перешептываясь, прошли мимо - угадывая желания
государя, они тоже сделали вид, будто никого не заметили.
В этот самый миг из лаза выглянул Фубрик и страшно разъярился.
- Лысый! - гаркнул он. - Ты что же это - онанируешь на стреме?!. Вот
тебе, козел!
Он больно-пребольно принялся вколачивать в царственный лоб моргушники и
при этом приговаривал:
- На стреме не онанировать, по-ал?!. По-ал, придурок? На стреме не
онанировать!
- Уйа-уйа-уйа! - возопил император.
- Мужики, что тут у вас? - выбрался к ним Жомка.
- Да вот, козлина,- повел головой в сторону императора Фубрик,-
онанирует на атасе, пидар!
- Ты чего же это? - строго вопросил Жомка и нахмурился. - У нас,
блатных, на стреме никто не онанирует!
- Да я... - стал объяснять император,- я нарочно это! Вижу - бабы
какие-то мимо прутся. Думаю, подозрительно же - стоит мужик, ничего не
делает. Фули ему надо, верно? Думаю, дай-ка я онанировать начну - вроде уже
какое-то занятие - вроде как нарочно отошел в сторонку и... Ну, они и
почапали себе... А то как-то шухерно - че, мол, он стоит тут!
- А, ну, это правильно! - одобрил Жомка, удовлетворившись объяснением.
- Ты, Фубрик, в натуре, зря шмон поднял. Лысый же это воровскую смекалку
проявил, он для конспирации это!
- Ага, ага! - закивал император. - Я всегда для конспирацию онанирую!
- Ну, тогда другое дело,- смягчился и Фубрик. - Хрен с тобой, дрочкай,
только как ты потом палец в рот себе совать будешь для чпока - это я уж не
знаю.
- Я вытеру! - пообещал император. - Бля буду, вытеру!
- Во, вытери, а то зачушишь себя - мы с зачуханными не водимся,-
предостерег Фубрик. - Сразу из блатных выгоним, по-ал?
Они снова ушли на раскопки. Император еще час стоял у стены. Как назло,
придворные будто сговорились - то одного, то другого несло невесть зачем в
заброшенную часть сада. Император уже не отнимал руку от паха, изображая
заколдованного онаниста. Он злобным взглядом провожал сановников и
придворную мелкоту, недоумевая, чего их сюда сегодня всех тащит. К счастью,
у Жомки и Фубрика вышло масло в фонаре, и они выбрались наверх.
- Все, кенты! - провозгласил Фубрик. - Разбегаемся. Лысый! Завтра в это
же время здесь. Смотри, чтоб фараонов не притащил - оглядывайся, когда сюда
пошлепаешь.
- Я че, вчера родился, в натуре? - оскорбился император. - Да я легашей
спиной чую за квартал.
- Я говорил тебе,- вновь вступился Жомка,- клевый фраер!
- Ла, до завтра.
Фубрик и Жомка в ту же секунду будто растворились, только кепка Фубрика
мелькнула где-то в кустах. А император выбрался на аллею и обнаружил
придворного, которого он посылал за лопатой. Государь нахмурился:
- Ты?.. Какого хрена, в натуре, ты тут тыришься?
- Да я, ваше величество,- отвечал придворный, влюбленный в своего
государя,- вы мне наказали стоять здесь, я и стою.
- А,- вспомнил император,- ну, это правильно. Ну, иди, иди покеда...
Придворный кланяясь попятился.
- Будь завтра здесь же в это же время! - внезапно выпалил государь ему
вслед.
`На хрена я ему это сказал?` - недоумевал император всю дорогу до
дворца.
На следующий день, когда император приближался к месту раскопок, за
кустами на соседней дорожке послышались возбужденные, но приглушенные
голоса. Это о чем-то спорили Жомка и Фубрик. Император прислушался:
- Да бля буду,- горячо доказывал Фубрик,- не тот это!..
- Он же лысый, в натуре,- возражал Жомка. - Какого же тебе еще хрена
надо?
- Жомка, ты гляделки-то куда затырил? Кенты говорили - аббат там будет.
А из этого сморчка какой аббат?
- Да хрен ли тебе в аббате,- успокаивал Жомка. - Ну, не святоша - так
еще и лучше, если не аббат.
Император пересрался. `Раскрыли! - с тоской подумал он. - Ну, теперь
хана!` Государь и сам не мог сказать, чего он соизволил испугаться, но ему
было страшно - узнают, что он не тот, и тогда...
На ватных ногах он кое-как дотащился до входа в подвал, и тут как тут
из кустов вынырнули Жомка и Фубрик. Они разглядывали его инквизиторским
взглядом.
- Слышь, лысый,- заговорил Фубрик,- ты что - не аббат, что ли?
Император скорчил рожу посвирепей, чтобы казаться уркой, и свойски
подмигнул:
- Ха, какой я в дупу аббат!
- Лысый, а где аббат? - поинтересовался Жомка.
- Да шухер тут был недавно,- объяснил император. - Аббат пошустрил тут
малость да слинял пока не поздно. Обсморкал престол - и сконал! Килда с
ушами!
- Во, в натуре! - восхитился Фубрик. - Слышал, Жомка? Ободрал все камни
с трона и слинял! Вот бы и нам так.
- Лысый,- спросил меж тем Жомка,- а чего же ты-то к нам мажешься?
- А я че, в натуре, смотрю кенты клевые, бля,- развязно отвечал
император. - Чего, в натуре, не скорешиться?
Двое воров переглянулись.
- Смотри, Лысый,- предупредил Фубрик. - Мы не всяких фраеров берем. Ты
лучше свали отсюда, если очко играет.
- Че? - храбро сплюнул император и попал себе на грудь. - У меня? Очко?
Играет? Ха, кенты! Да и не по такому шухеру бацал!
- Я тебе говорю, Фубрик,- одобрительно произнес Жомка,- не гони волну!
Клевый фраер! Он нам во как поможет! Поможешь, Лысый?
Император снова сплюнул и на сей раз попал на свою штанину:
- В натуре, бля! Чтоб век воли не видать!
- Подписываешься, фраер? - хмуро спросил Фубрик - у него, видать, все
еще оставались какие-то сомнения.
- Слово!
- Ну, смотри! - опять пригрозил Фубрик, сгибая руку в изображение
моргушника. - А то... выгоним из урок как шавку отвязанную, по-ал?!.
Урки вновь скрылись в подвале. Император прошелся взад-вперед и
выглянул на соседнюю аллею. Там он обнаружил придворного, которому велел
вчера прибыть на место. Государь совсем про него забыл, но теперь
обрадовался.
- А, ты!
- Я, ваше величество,- низко поклонился придворный,- как приказано.
- Ну, стой тут на стреме,- милостиво распорядился император. - Ты на
стреме-то умеешь стоять?
- Как прикажете, ваше величество! - снова поклонился придворный.
- Ну-ка, что ты должен делать? - строго спросил государь.
- Не знаю, ваше величество!
- Какой же ты урка, в натуре! - скривился император. - У нас, блатных,
самое главное - это на стреме стоять, по-ал?
- Так точно, ваше величество! Что я должен делать?
- Во, бля, еще спрашивает! Свистеть, если шухер будет! Свистеть-то
умеешь?
- Умею, ваше величество! - и в доказательство придворный свистнул в два
пальца.
На этот звук из хода в подвал показался Жомка и окликнул императора:
- Лысый, что за шухер?
- Заткни уши и отвернись,- приказал император влюбленному в него
придворному. Придворный исполнил сказанное, меж тем как император прошел
через кусты и успокоил Жомку:
- Ништяк, все путем. Это я свистеть пробую.
- Во, чудак,- удивился Жомка,- а говорил, не умеешь!
- Умею, да не всегда получается,- перданул император.
- Ну, хорошо, стой тут,- наказал Жомка и снова исчез.
Император вернулся к заткнувшему уши придворному и милостиво продолжил
наставления:
- Ты, кент, вот чего,- если кто из фрейлин или придворных сюды
попрется, ты их тута гулять не пускай. По-ал?
- Так точно, ваше величество,- поклонился влюбленный в императора
придворный.
- Скажи им, чтобы не хиляли тута, по-ал?
- Ваше величество! - робко спросил безымянный придворный. - А если
спросят, в чем причина?
- Скажи, что тута засада, по-ал? Скажи, что тута онанавта
заколдованного ловят. В натуре! А если шухер подымется, свистнешь.
Свистеть-то умеешь?
Придворный снова засвистел.
- Лысый, подь сюда! - грозно позвал из подвала Фубрик.
Он влепил императору крепкий моргушник:
- Для понта не свистеть, по-ал? В натуре, мы что, в свистульки пришли
сюда играть!
Строгий урка еще раз вкатил моргушник и скрылся в подвале. Император
потер лоб, продрался через кусты к влюбленному в него придворному и
попытался влепить тому моргушник, но у него не получилось.
- Ты, кент! - свирепо сказал император. - Еще раз свистнешь для понта,
я тебе ка-ак дам по кумполу! Без шухера не свисти, по-ал? У нас, блатных,
если кто свистит для понта, тех сразу выгоняют, как суку отвязанную!
- Понял, так точно, государь,- виновато отвечал придворный, низко
кланяясь.
- Ну, стой тута, а я пока одним государственным вопросом займусь. Мы,
блатные, когда на толковище сходимся, всегда кого-нибудь на стрему ставим.
Император отошел к стене. Он хотел было поонанировать от нечего делать,
но услышал за кустами умоляющий голос безымянного придворного. Государь
осторожно пробрался через кусты и увидел, как его стремянной горячо умоляет
толпу вельмож, маша руками:
- Господа, господа! Нельзя!!! Государь не велел сюда ходить! У него
толковище с блатными, ему моргушники ставят! Государственная тайна, господа!
Никого не велено пускать!
- Ой, как интересно! - звенели голоса фрейлин. - Ну, пожалуйста, хоть
одним глазком!..
Исполнительный придворный отчаянно отражал все атаки.
- Лысый,- послышался шепот Жомки прямо под августейшим ухом,- Лысый,
это что за шмон?
- Да это я, бля, шестерку одну на стрему поставил,- небрежно отвечал
император.
- Кой хрен - шестерку? - злобным шепотом возмутился у другого
царственного уха Фубрик. - Тебе было велено стоять, ты и стой.
- Да че ты, Фубрик,- вступился Жомка. - Кент же по делу сбацал - он
теперь нам копать яму поможет.
- А если его ложкомойник нас заложит? А? - зловещим голосом просипел
Фубрик.
- Чего вдруг заложит? - отверг Жомка. - Лысый его вторым гов.маршалом
назначит, точно, Лысый? Небось после этого он хошь ты что вытерпит - хоть
водку носками твоими занюхает! В натуре, Фубрик!
- В натуре, бля! - подтвердил император. - Я его и сам уже думал
гов.маршалом поставить, да... Кенты! - вдруг сообразил государь. - А вы как
знаете, что я это... ну, то есть...
- Че не знать-то,- сплюнул Фубрик. - Мы, урки, все знаем. Ла, кенты,
разбегаемся.
Двое воров приказали императору быть здесь завтра на следующий день и
снова будто растворились в воздухе. Император так и не понял - то ли эти
двое знают, кто он, то ли... Он не стал гадать, а попросту смирился с
судьбой. Безымянного придворного государь, действительно, назначил
гов.маршалом. Однако имени его император так и не запомнил. Теперь ему уже
было не так страшно своих таинственных новых друзей. Государь даже как-то
вошел во вкус всего предприятия. Вечером он несколько раз щегольнул блатными
словечками, а за ужином обмолвился:
- Ха, кенты, вы тут, в натуре, не знаете настоящей жизни! А мы,
блатные, мы такие дела делаем... Мы все знаем!
Двор стал хором упрашивать:
- Ваше величество, расскажите, расскажите нам про блатных, умоляем вас!
Императрица с завистью смотрела на своего супруга, божественный светоч
Азии. Этот человек, как уже единогласно решили ее фрейлины, заткнул за пояс
Харун-ар-Рашида, предаваясь неслыханной дотоле двойной жизни. Теперь всем
тоже хотелось окунуться в ее стремнину вслед за своим государем. `Вот им,
мужчинам, все можно,- с негодованием размышляла императрица,- а нам,
женщинам, ничего нельзя! А может, я тоже хочу ночью бандершей быть в
Монте-Карло! В натуре!`
Император меж тем снисходительно улыбался и уклонялся от расспросов:
- Мы, урки, шухер зря не подымаем... знаем чего, да не звоним зазря...
точно, гов.маршал? - и он подмигнул новоиспеченному гов.маршалу.
- В натуре, бля! Так точно, ваше величество! - закивал стремянной
придворный.
- Гавкать не буду,- продолжил император,- одно скажу: у меня авторитет
знаете какой? Меня братва во как уважает!..
- В натуре, бля! - подтвердил гов.маршал. - На стрему кого попало не
поставят.
- Во, бля! - поднял палец император.
Он уже чувствовал себя вполне уверенно в новой роли.
Опасность, однако, нагрянула с совсем неожиданной стороны. С утра к
императору явился с экстренным докладом министр внутренних дел или, как еще
его называли, обер-полицай. Звали его Кули-ака. Он наклонил коротко
стриженную голову и сообщил, глядя маленькими глазками из-под дымчатых
очков:
- У меня есть сведения о готовящемся ограблении, ваше величество.
- Что? - изумился император. - Кого-то хотят ограбить? У нас?.. в
Некитае?!. Не может быть!..
- Увы,- возразил Кули-ака. - Сведения совершенно точные.
- Во, ништяк! - возликовал император. - Ну, наконец-то! А то везде есть
преступность, а у нас нету. Бисмарк, правда, завел ее было в Неннаме, да
после аббата Крюшона и там все повывелось.
- Святой человек,- почтительно нагнул голову министр.
- Килда с ушами! - подтвердил император. - Ну, а кого будут грабить-то?
- Вас, ваше величество,- отвечал Кули-ака. - Точнее, ваш дворец. Есть
агентурные данные, что цель грабителей - большой императорский сейф со всеми
императорскими драгоценностями - короной, скипетром и всем прочим.
- Да ну? А кто же грабители? - продолжал расспросы обрадованный
император.
- Точно пока не установлено,- из-под очков глянул Кули-ака. - Но
согласно некоторым данным это двое заезжих иностранцев.
- Неужели барон Пфлю и лорд Тапкин? - удивился император.
Обер-полицай покачал головой.
- Это не исключено, однако маловероятно. Внешность послов не
соответствует имеющемуся у нас описанию.
- Ну, а каково же описание?
- Один косоглазый, чернявый, другой повыше,- зачитал министр
ориентировку и снова исподлобья взглянул на императора,- тот, что повыше,-
светловолосый, оба американца, кличка одного - Жомка, другого - Фубрик, хотя
это еще точно не установлено.
Только после этого император сообразил, что речь велась о его новых
друзьях. Он перепугался - а вдруг что-нибудь известно о его участии в деле?
`Надо выведать, что легавым обо всем известно`,- мудро рассудил государь. Он
поинтересовался:
- А еще что-нибудь известно? О сообщниках, например? Кто у них на
шухере стоит?
- Да, ваше величество,- кивнул обер-полицай,- кое-что известно. Есть
сведения, что у них есть сообщник среди высокопоставленных лиц нашего двора.
Император и вовсе перетрухал. Сердце его так и екнуло: `Конец! Сейчас
выволокут из-за стола да потащат на допрос! И в колодки!.. В тюрягу!.. А
потом по этапу!.. Эт-то было во вторник!..` Из последних сил сохраняя
самообладание, он постарался придать своему лицо невинное выражение и
спросил, изображая государственную озабоченность:
- Его личность установлена? Этого... фраера во дворце?
Кули-ака остро глянул из-под очков и развел руками:
- Пока еще нет, сир... Но мы уверены, что сумеем выявить его и
задержать с поличным в самое ближайшее время.
Император покачнулся и чуть не упал со стула. `Накроет! Загремим под
фанфары! Каюк!` - загудело у него в голове. Срочно надо было что-то
предпринять, что-то очень государственное - такое, что было бы достойно его
высокого звания и признанной мудрости во всех общественных вопросах. И
государь показал себя достойным этого ответственного момента. Он прищурился,
нагнулся из-за стола ближе к министру и заговорил, заговорщицки понизив
голос:
- Слышь, министр,- и государь подмигнул,- ты этого дела шибко не
шевели, я сам им займусь.
- Вы? - удивился Кули-ака. - Но...
- Я, блин,- и государь снова подмигнул,- я про это все уже до хрена
знаю, по-ал?
- Из каких же источников, ваше величество?
- Из самых секретных, каких же еще,- ухмыльнулся император. - У тебя
свои сексоты, у меня - свои. Ты, главное, не спугни никого, по-ал?
- Понял, ваше величество,- наклонил лысеющюю голову обер-полицай. -
Будем действовать аккуратно.
- Во-во, на цирлах чтобы вокруг, по-ал? Я тут сам со всем разберусь...
И главное, ты этого... высокопоставленного не спугни... Обходи его, по-ал?
- Слушаюсь, ваше величество.
- Если выяснишь, кто он - ну, или там еще чего узнаешь - немедля мне
брякни, по-ал? А сам поодаль ховайся, поодаль... Нишкни, по-ал?
- Слушаюсь, ваше величество,- сверкнул лысиной министр. Он вновь
посмотрел исподлобья. - Ваше величество, а как быть с прессой?
- А что с прессой?
- Ну,- уклончиво качнул головой Кули-ака. - Эти газетчики, их ведь
хлебом не корми, дай какую-нибудь пакость тиснуть... Сочинят утку про то,
например, что во дворце пособник грабителей окопался. Представляете
заголовок, ваше величество? - `Вор на троне`. Это я к примеру, конечно...
Император снова струхнул, но снова же овладел собой.
- Ну, это ты волну не гони,- возразил он министру. - Я этих газетчиков
к себе вызову и обломаю в момент, чтобы шухер не подымали до срока, по-ал? А
слышь, Кули-ака, сбегай-ка прямо сейчас до них, пошуми, чтоб ко мне срочно
забежали, я с ними сегодня и побазарю малехо. Лады?
- Слушаюсь, ваше величество,- и министр, распрямившись, попятился к
выходу - и даже дымчатые очки не могли скрыть глубокого министерского
разочарования - судя по всему, обер-полицай рассчитывал на какие-то другие
последствия беседы.
А у императора возник вдруг один план - он решил нейтрализовать полицию
и сделать это не как-нибудь, а с помощью своих новых корешков. `Кентов пора
подключать`,- думал император всю дорогу до места раскопок.
Он сказал Фубрику:
- Слышь, Фубрик, тут такое дело - фараон один в долю просится.
- Да ну? - изумился урка. - Вот падла, уже пронюхал. Я, знаешь, лягашам
не верю... козлам поганым...
- А он, может, штемп,- возразил Жомка. - Нам такой пригодится, в
натуре!
Но Фубрик не уступал:
- А чего это мы будем бабки с лягашом делить, пусть он хоть трижды
штемп?
Жомка задумался. Испугавшись, что его замысел сорвется, император стал
срочно выкручиваться:
- Да он, кажись, не из-за бабок... Он где-то тебя видел, Фубрик, я так
просекаю...
- И фули, что видел?
- Да, по-моему, понравился ты ему... Так ко мне и пристал - сведи-де
меня с этим кентом да сведи...
- А хрен ли ему надо? - удивился Фубрик.
- Да я хрен его не знаю... Он все просится да просится... Плакал
даже... На колени встал, ревет: Он мне, грит, ночью, ночью снится!.. Ты бы с
ним побазарил, а, Фубрик?
- Да че ты, Фубрик, в натуре,- заступился Жомка. - Жалко что ли? Токо,
конечно, пусть он без фараонов своих приходит, мы проследим, чтобы без
шухера было.
- Ага, конечно, без фараонов,- обрадовался император. - У меня тут
квартирка есть, самое подходящее место, братки... Я, Фубрик, что в натуре
думаю - он это... ну, понравился ты ему... Почмокать хочет...
Он со значением посмотрел на Фубрика и подмигнул. Жомка заржал:
- Фубрик, ты ему скажи, чтобы сначала бутылку поставил!
Фубрик побагровел и резко возразил:
- Ты, Жомка, забыл, как тебя самого под пальмой!..
- Че? - скривился Жомка. - Я ж тебе, в натуре, сто раз объяснял - это у
меня глюк был, самовнушение!
Они о чем-то поспорили, о каком-то Уотермене и фраере-президенте, и
Фубрик, наконец, согласился повстречаться с этим, как назвал его Жомка,
полументом-полукентом.
Император же срочно вызвал обер-полицая и сообщил ему, щуря глаза для
государственной секретности:
- Слышь, министр,- государь подпустил таинственную хрипотцу в голосе,-
я тут потолковал с кем надо... ну, о деле, что утром говорили... На сходняк
тебе надо с одним кентом.
- Это ваш агент, ваше величество? - осведомился Кули-ака.
- Да не то чтобы... - затруднился государь. - Это урка один - ну, из
кодлы той. Ты потолкуй с ним, поласковей так, подушевней, по-ал? Токо делай
все, как он скажет - скажет снять штаны - ты сымай,- ну, или там еще чего
ему охота будет... Это народ такой: чуть что не по блатному - сразу
моргушник... или вспугнешь до срока, опять же... Ты с ним мягонько так, на
цирлах, соглашайся про все... По-ал? - не спорь с ними, хуже будет.
- Понимаю, ваше величество,- наклонил голову министр.
- Во, иди теперь, знаешь квартирку-то? Дом Гу Жуя, второй этаж, налево.
- Знаю,- кивнул Кули-ака.
- Погодь! - остановил император. - Слово запомни: репропро де чекако.
Это значит - реализация продовольственной программы - дело чести каждого
комсомольца,- по первым слогам это.
Министр скорчил недоуменную гримасу:
- О чем это, ваше величество?
- А я че знаю? - оскорбился император. - Я, по-твоему, уркаган что ли?
Как мне сказали, так и базарю.
- А, понял,- догадался министр. - Вероятно, это на блатном языке про
предстоящее ограбление.
- Во-во, по фене это... А отзыв вот какой: пропро де всеика.
- А это что, ваше величество?
- А это значит: продовольственная программа - дело всех и каждого.
По-ал? - скажешь: репропро де чекако - тебе: пропро де всеика. Значит, все
путем.
- Запомню, ваше величество,- поклонился обер-полицай.
При следующей сходке Фубрик и Жомка встретили императора ледяным
молчанием. `Что-то не так`,- екнуло сердце у венценосного владыки при виде
неудовольствия на лицах у воров.
- Ну, че, Фубрик,- заговорил он с напускной развязностью,- как
толковище-то прошло с фараоном? Снюхались?
Фубрик криво усмехнулся и ничего не ответил. Жомка коротко хохотнув
произнес:
- Ништяк, Лысый, все обтоптали.
- Ну?
Фубрик опять усмехнулся и сплюнул.
- Слышь, Лысый,- внезапно спросил он,- а этот мусорок твой - он у тебя
кто, министр внутренних дел, что ли?
- Ага, обер-полицай,- подтвердил император. - А что?
Фубрик мрачно покрутил головой и, приблизив рот к уху императора,
сообщил сиплым шепотом:
- Вафлер он.
- Ну? - удивился властитель Некитая.
- Точно,- заверил Фубрик и сплюнул. - Извращение это. Фелляция. Гнать
тебе его надо, Лысый.
- Не обостряй, Фубрик,- вмешался Жомка. - Рано. Сначала надо дело
обтяпать. Пущай пока министром походит.
- Ну, а это... столковались? Насчет дела-то? - не терпелось узнать
императору.
- Куда он денется,- ухмыльнулся Фубрик. - Карту он подписался принести.
А то роем, роем - а туда ли роем - хрен его не знает.
- Во, бля,- обрадовался император. - Я и то думаю - карту надо. А то
копаем, копа...
- Ладно, Лысый,- оборвал Фубрик. - Бери заступ, твоя очередь стену
долбить.
Император расстроился - ему совсем не хотелось утруждать тело.
- Да че, кенты,- заныл он,- а на шубу-то кто встанет? Зашухерят и... вы
этого министра еще не знаете, на него нельзя надеяться, он извращенец, сами
говорите...
- Не ссы, Лысый,- цыкнул Фубрик. - Чтоб не зашубили, твой гов.маршал
присмотрит. Точно, Жомка?
- Да я его нынче с собой не взял! - отбивался император.
Однако в этот миг из кустов послышался голос нового гов. маршала:
- Ваше величество! Я тута, готов стоять на шухере!
Фубрик зверски скривился и вкатил государю моргушник:
- Ты, хорек! Фуфло гонишь!..
Император схватился за лоб и замахал рукой:
- Гов.маршал! А ну, хиляй сюда! Кенты,- умоляюще произнес он, обращаясь
к уркам,- в натуре, пущай он копает, я, бля, все равно не могу, у меня
навыка нет, я император все ж таки! Я лучше на атасе постою, лады?
Фубрик и Жомка коротко переглянулись, и великодушный Жомка опять пришел
на выручку незадачливому императору:
- Слышь, Фубрик: а Лысый по делу брякнул - какой из него землекоп, к
хренам! Пусть он лучше на стреме уж стоит.
- Фубрик, я завтра сюды бригаду землекопов отправлю! - горячо пообещал
государь. - Вы с Жомкой их тута определите, куда им рыть, а мы с
гов.маршалом на шухере побудем!
- Да карту же надо сначала! - с досадой отвечал Фубрик. - Ты скажи там
своему легашу, чтоб он принес ее по-шустрому!
- Бля буду, скажу! - поклялся император.
У него вскоре состоялась встреча с обер-полицаем.
- Я тута хилял, куда брякнули,- начал было рассказывать Кули-ака, но
осекся под строгим взором государя - на того неприятное впечатление
произвели тон и слог министра.
- Это что за блатной язык? - сурово одернул его император. - Вы
забываетесь, господин министр! Мы государственные люди, и пока вы на службе,
я попросил бы... Нахватались жаргона, понимате ли, у своих подследственных!
Килда с ушами!..
- Государю очень не понравилась развязная фамильярность недалекого
обер-полицая.
Кули-ака побагровел и виновато согнул спину.
- Ну, докладывайте,- приказал государь. - Встреча с агентом состоялась?
Министр посмотрел из-под очков и отвечал опустив глаза:
- Докладываю, ваше величество. Так точно, встреча состоялась. Судя по
всему, с одним из главарей. Получены важные сведения о планах грабителей.
Министр почмокал губами.
- Ну, и каковы эти планы? - спросил государь, а про себя подумал:
`Что-то я раньше не замечал за министром этой привычки - губами чмокать`!`
Кули-ака снова глянул из-под очков и спрятал взгляд за дымчатыми
стеклами:
- Они хотят получить план подземелья с обозначением расположения
находящихся вверху помещений.
- Так, так,- побарабанил кончиками пальцев по столу император. Он
встал, такой величественный в своем мундире с золотым шитьем, и прошелся по
кабинету, погрузившись в короткие раздумья. - Ну-с, и что же - вы намерены
снабдить их этой картой?
- Конечно, ваше величество,- отвечал министр. - В данный момент такая
карта спешно готовится на печатном дворе.
- Доложите ваши дальнейшие планы,- велел император.
- Мы будем поддерживать связь с этим преступным элементом и, таким
образом, контролировать ход всей преступной операции. В нужный момент, когда
грабители совершат святотатственную попытку и посягнут на ваш сейф, мы
накроем их с поличным.
- А, вот как! Задумано интересно. Но не слишком рискованно? -
нахмурился государь.
- Что вы, ваше величество,- успокоил Кули-ака. - Я полностью ручаюсь

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 124060
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 0


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``