В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
КОСМОДРОМ Назад
КОСМОДРОМ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Генри Бим ПАЙПЕР

ЧЕТЫРЕХДНЕВНАЯ ПЛАНЕТА


1. КОРАБЛЬ С ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ

Я прошел через ворота, водрузив на голову антигравитационную корзину
со снаряжением. Интересно, что, кроме революции, может превратить Порт
Сандор в такое же чистое, уютное, хорошо освещенное местечко, как и
космодром? Я часто размышляю на эту тему. Это было не под силу ни
редакторской работе отца, ни моим саркастическим репортажам. Мы уже
достаточно долго пытались воздействовать на окружающую обстановку.
Две девчонки в бикини прошли мимо меня, продолжая оживленно обсуждать
недавнюю потасовку, которая произошла у одной из них с ее приятелем. Я
подошел поближе к компании охотников на монстров. Их было около
полудюжины, на всех были сапоги до колена, короткие корабельные куртки, а
на ремнях болтались кинжалы внушительных размеров. Так как они не спорили
чей корабль быстрее, капитан круче и кто из них делает настоящие деньги, я
понял, что все они из одной команды. Охотники обсуждали цены на жировой
воск монстров, и кажется, до них уже дошел слух о том, что его стоимость
упадет до тридцати пяти сентисолов за фунт. Я бесстыдно подслушивал, хотя
уже обладал этой информацией.


- Привет, Уолт, - окликнул кто-то меня из-за спины. - В поисках
новостей, стоящих того, чтобы их запечатлеть а?
Я обернулся. Это был кудрявый шатен лет тридцати пяти, обладатель
широкой улыбки. Адольф Лаутер - покровитель увеселений. Он и мой отец,
каждый имели свою долю в теле-вещательной компании Порт Сандора, деля
время между музыкальными программами и художественными фильмами Адольфа и
передачами новостей моего отца.
- Все новости стоят того, и, если это действительно новость, `Таймс`
запечатлит ее, - ответил я. - Кажется, на этот раз ты собираешься получить
забойный триллер?
Лаутер пожал плечами. Я спросил просто так, Адольф никогда не знал,
какие фильмы выйдут на экраны. Те, что в этот момент приближались к нам на
борту `Пинемюнда`, были достаточно новыми, так как корабль шел с Земли.
Адольф собирался просмотреть все фильмы, что были на борту и обменять
новые картины один к одному на те, что он уже показывал.
- Говорят, на Валунде показывали настоящий, снятый на Земле вестерн
старого стиля, может, на этот раз его получим мы, - сказал Лаутер. -
Сделан в Южной Америке, снимали настоящих лошадей.
- Да. У нас этот фильм имел бы несомненный успех. Почти все считали,
что лошадей постигла участь динозавров... Как-то я видел, так называемый,
вестерн с ковбоями, объезжающими фрейанских оукрий... - Высказав Адольфу
все эти соображения, я продолжил:
- Но наши зрители посчитают, что в таких старых скотоводческих
городах, как Додж и Эбилин, обитали весьма изнеженные создания.
- Думаю, что так и будет, если сравнивать с Порт Сандором, - сказал
Лаутер. - Ты собираешься подняться на борт и взять интервью у нашего
выдающегося гостя?
- Кого ты имеешь в виду? - спросил я. - Глена Мюрелла или Лео
Белшера? Лаутер назвал Белшера тем, что вы вряд ли отыщите в словаре, но
никто не нуждается в словаре, чтобы понять значение этого термина. Услышав
его, охотники, стоявшие впереди нас, рассмеялись. Смех был одобрительный.
Адольф явно собирался и дальше развивать тему происхождения Лео Белшера,
его персональные характеристики и так далее, и тому подобное, но вдруг
резко замолчал. Проследив за его взглядом, я увидел приближающегося к нам
профессор Хартзенбоха.
- А вот и вы, Лаутер, - поприветствовал он. - Надеюсь, я не заставил
вас ждать.
Потом он заметил и меня:
- О, да это Уолтер Бойд! Как поживает твой отец, Уолт?
Я уверил его в хорошем состоянии здоровья моего отца, поинтересовался
насчет его собственного и спросил, как продвигаются дела в школе. Он
сказал, что все идет хорошо, как и ожидалось, из чего я заключил, что
уровень ожиданий профессора не так уж высок. Потом ему захотелось узнать
собираюсь ли я подняться на борт `Пинемюнда`, дабы взять интервью у
мистера Мюрелла.
- Это действительно замечательно, Уолтер, что такой известный
писатель, как мистер Мюрелл, прибывает сюда, чтобы написать книгу о нашей
планете, - сказал он очень серьезно, и, как бы между прочим, спросил: - Ты
случайно не в курсе, где он собирается остановиться?
- Ну почему, знаю, - признался я. - После тот, как с `Пинемюнда`
передали список пассажиров, отец переговорил с мистером Мюреллом и
пригласил его остановиться у нас. Мистер Мюрелл согласился, по крайней
мере, на то время, пока он не подыщет себе что-нибудь подходящее.
В Порт Сандоре много хороших игроков в покер, но профессор Хартзенбох
не принадлежал к их числу. Его досада смотрелась бы комично, если бы это
не выглядело так трогательно. Ян Хартзенбох сам надеялся заарканить
Мюрелла.
- Интересно, найдется ли у мистера Мюрелла время, чтобы посетить
школу и побеседовать с учащимися? - спросил он через некоторое время.
- Конечно. Я скажу ему об этом, - пообещал я.
Хартзенбох сдержался и ничего не ответил. Предполагалось, что великий
писатель посетит школу из уважения к профессору, а не потому что какой-то
мальчишка-репортер посоветовал ему сделать это. Но профессор всегда
благосклонно относился к `Таймс`, на случай, если у него появится нужда
что-нибудь про-рекламировать или предать гласности.
Дверь лифта открылась, и Лаутер с профессором протиснулись внутрь. Я
отошел назад, решив подождать следующий, возможно, мне удастся первым
протиснуться к задней стенке, и тогда моя корзина никому не помешает.
Через некоторое время пустой лифт вернулся обратно и мне удалось войти в
него по намеченному ранее плану. На Верхнем Уровне вся толпа вышла, я
опять включил антигравитационную систему своей корзины и отбуксировал ее
на свежий воздух, где к тому времени было чуть прохладнее, чем в духовке.
Я посмотрел вверх, туда же, куда смотрели все. `Пинемюнда` не было
видно, до него было еще несколько тысяч миль. На большой высоте, с запада
тянулись огромные рваные облака. Закат был даже ярче и краснее, чем десять
часов назад, когда я видел его в последний раз. Было около половины
пятого.
Теперь, пока не начали возникать вопросы о том, кто именно здесь
сошел с ума, позвольте мне обратить ваше внимание на то, что все это
происходило не на Земле, не на Бэлдуре, не на Фрейе, ни на любой другой
нормальной планете. Это Фенрис, а на Фенрисе закаты, как впрочем и многое
другое, - это нечто особенное.
Фенрис является второй планетой звезды G-4 и находится в шести с
половиной световых лет от Солнечной системы. Во многом это тот же тип
планеты, что и Земля, только ближе к ее начальному, холодному периоду,
уровень радиации и там, и там одинаков. Я родился на Фенрисе и с тех пор
ни разу за семнадцать лет не покидал свою планету.
Все остальное не совсем схоже с Землей. Год на Фенрисе немного
короче, чем на Земле - восемь с лишним тысяч стандартных галактических
часов. За это время Фенрис делает четыре полных оборота вокруг своей оси.
Это означает, что пока одна сторона планеты находится в тени, на другой
тысячу часов стоит нестерпимая жара. После восьмичасового сна вы встаете
и, выйдя на поверхность в изоляционной машине или в специальном костюме,
вы обнаруживаете, что тень сдвинулась только на дюйм, или около того, и
что становится еще жарче. Наконец солнце сползает к горизонту и в часовом
измерении, принятом на Земле, болтается там еще несколько дней. После
этого находиться на поверхности - сплошное удовольствие, великолепный,
непрекращающийся в течение ста часов закат. Затем становится все темнее и
холоднее. Холод царит на Фенрисе до самого рассвета, потом появляется
солнце, и все начинается сначала.
Теперь, я надеюсь, вы понимаете, что Фенрис - не подарок. Это не
настоящая `планета-ад`, и космонавты в своих клятвах не упоминают ее имени
так, как они упоминают Ниффельнейм, но даже Реверенд Хайрам Зенкер,
ортодоксальный проповедник, признает, что Фенрис - это одна из планет,
которые Создатель сотворил, находясь немного не в своем уме.
Чартерная компания, основавшая колонию на Фенрисе в конце Четвертого
Столетия Атомной Эры, обанкротилась ровно через десять лет после этого.
Это не заняло бы так много времени, но связь между Землей и Фенрисом была
вопросом шести месяцев пути в один конец. Когда катастрофа наконец
разразилась, двести пятьдесят тысяч колонистов оказались без гроша в
кармане. Они потеряли все, что вложили в компанию, а для большинства из
них это было все, что они имели. До того, как от Федеральной Космической
Службы смогли прислать корабли для эвакуации, многие колонисты лишились не
только средств к существованию, но и самой жизни.
Около тысячи из них, те, кто были слишком бедны, чтобы где-нибудь
начинать все с нуля, и достаточно выносливы, чтобы выжить на Фенрисе,
отказались от эвакуации. В их распоряжении остались техника и снаряжение,
от которых отказалась компания, и они попытались обжить планету. На данный
момент нас приблизительно двадцать тысяч, и, хотя по по-прежнему очень
бедны, мы очень выносливы и упрямы, чем любим похвастать.
На широкой, бетонной верхней палубе космодрома, вокруг шахты
приземления находилось около двух тысяч человек - десять процентов всей
популяции... Пройдя через толпу, я поставил свою корзину с телекамерами и
магнитофонами на бетон, как обычно надеясь, что мне попадется какой-нибудь
десяти-двенадцатилетний пацан, достаточно слабоумный, чтобы хотеть стать
репортером, тогда у меня появится подмастерье, таскающий за мной все это
барахло.
Единственный репортер-звезда единственной на планете газеты - я,
всегда был при деле, когда на Фенрис прибывали корабли маршрута Земля-Один
- `Пинемюнд` и `Мыс Канаверэл`. Конечно, мы всегда поддерживали с ними
связь, как только они выходили из гиперкосмоса. Мы получали список всех
пассажиров и краткую сводку всех новостей, которые у них имелись, начиная
с новостей о восстаниях туземцев на Торе и заканчивая политическими
скандалами на Венусе. Иногда туземцы на Торе ни с кем не воевали, а ряды
Республиканской Федерации Венуса пополнялись отнюдь не скандальными
политиками, но всегда находилась какая-нибудь душещипательная история.
Вообще все истории были шестилетней давности, были и годовалые новости.
Космический корабль мог пройти путь равный одному световому году за
шестьдесят с лишним часов, но радиоволны ползли с прежней скоростью.
Несмотря на все вышеизложенное, я обязан был встречать корабли.
Всегда найдется что-нибудь, требующее персонального присутствия, обычно
это интервью. На этот раз новость, приближающаяся к нам на борту
`Пинемюнда` была местного значения. Парадокс? Ничего подобного, сказал был
мой отец. Он говорит, что парадокс это или буквальное противоречие, и вы
можете избавиться, произнеся это еще раз, либо структурное противоречие, и
вы просто называете это невозможным и все так и оставляете. В данном
случае, это был настоящий, живой писатель, собирающийся написать путевые
заметки о Фенрисе - планете с четырехдневным годовым циклом. Глен Мюрелл -
очень похоже на псевдоним, и вдобавок никто никогда ничего о нем не
слышал. Это было слишком странно. Единственное, что мы могли действительно
гордиться, кроме выносливости наших граждан - это наша публичная
библиотека. Когда люди большую часть своею времени, дабы не быть
изжаренными или замороженными до смерти, вынуждены проводить под землей, у
них в запасе остается достаточно времени, и чтение - один из самых дешевых
и полезных способов убить его. Путевые заметки пользовались особой
популярностью, может быть, потому, что каждый надеялся отыскать книгу о
менее `приятном` месте, чем Фенрис. До приезда Мюрелла я попробовал
получить о нем какую-нибудь информацию в нашей библиотеке. Никто из
библиотекарей никогда и ничего о нем не слышал, и более того - не нашлось
ни единого упоминания о нем в обширнейшем каталоге публикаций.
Из этого следует самый простой и очевидный вывод - Глен Мюрелл -
мошенник, выдающий себя за писателя. Есть только одно `но` - я не могу
понять, зачем мошеннику понадобилось отправляться на Фенрис и кого он
здесь собирается обводить вокруг пальца? Возможно, он в бегах, но тогда,
зачем ломать голову и придумывать себе легенду? Многие из наших наиболее
известных граждан оказались на Фенрисе только из-за того, что на любой
другой планете им сразу бы был представлен ордер на арест.
Я продолжал раздумывать о Мюрелле, как вдруг сзади меня кто-то
окликнул. Я ввернулся. Это был Том Кивельсон.
Мы с Томом приятели, когда он в порту. Он старше меня всего на одну
тень, ему исполнилось восемнадцать около полудня, а мне стукнет
восемнадцать не раньше полуночи по стандарту солнечного времени на
Фенрисе. Его отец - Джо Кивельсон, капитан `Явелина`. Том что-то вроде
младшего инженера, второго стрелка и третьего гарпунщика. Мы вместе ходили
в школу или, другими словами, провели два года под боком у профессора
Хартзенбоха, постигая азы чтения, письма и складывания чисел. Этим
исчерпывалась вся программа обучения, которую кто-либо мог получить на
Фенрисе. Джо Кивельсон послал свою старшую дочь Линду учиться на Землю.
Здесь у нас каждый должен был сам заниматься своим образованием. Мы с
Томом все еще занимались своим.
Каждый из нас завидовал другому. Я считал, что охота на монстров -
это самое потрясающее занятие, полное романтики, Том же думал, что
профессия репортера - это действительно зрячее дельце. На самом деле мы
оба прекрасно понимали, что ни один из нас не променяет свою работу на
что-нибудь другое. Том не смог бы связать вместе и трех предложений, нет,
пожалуй, и одного, не подвергнув при этом свою жизнь опасности. Я же был
простой городской мальчишка, которому нравилось постоянно находиться там,
где не сходятся концы с концами.
Том дюйма на два повыше меня и фунтов на тридцать потяжелее. Как и
полагается охотнику на монстров, Том пытался отрастить бороду, но пока это
был всего лишь легкий белый пушок на подбородке. Я был очень удивлен,
увидев, что он оделся так же, как и я - шорты, сандалии, белая рубашка и
короткая светлая куртка. Обычно даже в городе он не расставался с
корабельной одеждой. Оглядев Тома с головы до ног, я заметил, что у него
из-под куртки выглядывают ножны. Охотники никогда не носят ножи или
что-нибудь подобное, находясь в порту. Меня интересовало также, каким
ветром его вообще сюда занесло. Вряд ли после двух-трех часов охоты Джо
Кивельсон поспешил направить в порт свой корабль только для того, чтобы
встретить `Пинемюнд`.
- А я думал, ты сейчас где-то в Южном океане, - сказал я.
- Намечается провести общее собрание Кооперации, - сказал Том. - Мы
узнали об этом только вчера вечером.
Он назвал капитана, который вызвал `Явелин`.
- Мы постарались оповестить всех, с кем можно было связаться.
Так обстояли дела в Кооперации Охотников. Стиву Равику оставалось
только подождать, пока все капитаны приведут свои корабли, созвать
собрание, упаковать его своими наемниками и протащить через голосование
все, что ему потребуется. Так было всегда, насколько я помню, хотя моя
память охватывает не такой уж большой срок.
Я чуть было не сказал что-то по этому поводу, как вдруг кто-то
закричал:
- Вон там! Это он!!
Быстро проверив, куда направлены чаши радаров, я посмотрел в ту же
сторону и в разрыве облаков увидел еле заметное мерцание. Подсчитав в уме,
на какой высоте `Пинемюнд` способен поймать солнечный зайчик, я немного
расслабился. Даже если бы я использовал теле-фото-систему, у меня
получилось бы изображение по размерам не больше булавочной головки. Итак,
я зафиксировал в уме расположение корабля и огляделся вокруг.
Я обратил внимание на двух стоящих в толпе мужчин. Оба были хорошо
одеты, один был высокий, стройный, с маленькими руками и ногами, второй -
крепкий, небольшого роста, с серыми кустистыми усами. У высокого была
заметна характерная выпуклость под левой рукой, у крепыша точно такая же
выпуклость наблюдалась у правого бедра. Первый - Стив Равик - босс
Кооперации, второй - почтенный Мортон Холсток - мэр Порт Сандора и,
следовательно, - Глава планетарного правительства Фенриса.
Сколько я себя помню, они всегда занимали эти почетные должности. Я
не припомню также каких-либо выборов на Фенрисе, ни на уровне
правительства, ни на уровне Кооперации. Равик содержал при себе банду
головорезов, - я как раз только что видел внизу парочку типов из этой
компании - которая держала в узде оппозицию. Такие же типы были на
содержании у Холстока, только они носили значки и называли себя полицией.
Время от времени мой отец писал блестящие разоблачительные статьи о
том или другом. Всякий раз, когда эти статьи выходили в свет, я был
вынужден носить свой пистолет при себе, как и Юлий Кубанов - одноногий
наборщик, третий и последний сотрудник `Таймс`. Мы должны были следить,
нет ли какого-нибудь типа у отца за спиной. И хотя никогда ничего не
случалось, это напряжение стоило мне немало нервных клеток. Эти два
рэкетира так прочно сидели на своих местах и были так тесно связаны друг с
другом, что их не волновало, что именно передает или печатает о них
`Таймс`. Холсток посмотрел в мою сторону и что-то сказал Равику, тот
усмехнулся, вытащил изо рта сигарету и затушил ее о свою левую ладонь.
Равик не раз демонстрировал этот фокус, показывая всем насколько он крут.
Когда ты видишь любителя пустить пыль в глаза, говорил мой отец, спроси
себя, зачем он это делает, чтобы произвести впечатление на окружающих или
на самого себя? Интересно, как обстояло дело в случае Слива Равика?
Я снова посмотрел вверх, `Пинемюнд` приближался на всех скоростях, не
боясь перегреться от трения с атмосферой. Если смотреть невооруженным
глазом, он был уже размером с крупную дробь. Два буксира были готовы
подняться в воздух, чтобы встретить корабль. Я вытащил из корзины
теле-фото-систему, приклад и спусковой курок. Поймав корабль
видоискателем, я на пару секунд нажал на курок. Пройдет еще около пяти
минут, прежде чем к `Пинемюнду` приблизятся буксиры и произойдет еще
что-нибудь. Я положил камеру в корзину и огляделся вокруг. Сквозь толпу
продвигался Биш Вэр. Создавалось впечатление, что он идет по
раскачивающейся палубе корабля с включенной системой антигравитации.
Увидев нас, он махнул рукой, разбалансировался, вернулся в прежнее
положение, лег на правый борт, сменил курс и двинулся в нашу сторону. Он
нес на борту свой обычный груз, в декларации значилось: медовый ром
Бэлдура, место отгрузки: бар Гарри Вонга.
Думаю, что Биш Вэр - не настоящее имя этого человека. Лет пять назад,
когда он первый раз появился на Фенрисе, кто-то прозвал его `бишоп`
[Вishор - епископ (англ, со временем от прозвища остался только первый
слог. Ему подходило это прозвище, во всяком случае, любой человек, который
видел епископов только в кино, наверняка считал, что епископы выглядят
именно так. Это был большой человек, не толстый, но высокий и дородный,
его красная физиономия всегда отражала мудрость и благосклонность.
Волосы у Биша были седыми, но сам он не был стар, о чем можно было
судить по его рукам, они не были сухими и морщинистыми, вены не выступали
наружу. Пьяный или трезвый, а я должен признаться, что никогда не видел
его в последней кондиции. Биш обладал такой молниеносной реакцией, какой я
ни у кого не встречал. Как-то я наблюдал в баре Гарри Вонга следующую
картину: Биш случайно левым локтем опрокинул со стойки бутылку с ромом,
одним движением он повернулся на девяносто градусов, поймал ее за горлышко
и поставил на место, при этом продолжая разговор так, будто ничего не
произошло. Помню первое время, когда Биш только появился на Фенрисе, он
любил цитировать Гомера, казалось, что он думает на древнегреческом, а
потом переводит свои мысли на язык Земли.
Одет он был, как обычно - черный консервативный костюм, пиджак чуть
длиннее обычного, и черный галстук с булавкой из натурального опала с
Уллира. Биш Вэр ничем не зарабатывал себе на жизнь, но каждый планетарный
день, или, иными словами, четыре раза в год он получал чек на солидную
сумму и вкладывал свой капитал в банк Порт Сандора `Точность и Доверие`.
Если Бишу попадался кто-нибудь не достаточно воспитанный и начинал
задавать вопросы, Биш неизменно отвечал, что у него на Земле есть весьма
состоятельный дядюшка.
Когда я был пацаном, ну, хорошо, младше, чем сейчас, я верил, что Биш
- епископ, только без сутаны, гамаш и что там еще. Надо сказать, не только
дети, но и многие взрослые верили в это. Одни обвиняли его в том, что он
проповедует дзен-буддизм, другие причисляли его к англиканской церкви и
так далее, не пропуская сатанизм. Было множество версий по поводу того, за
что именно он отлучен от Церкви, самая мягкая из них - это история о
недостроенной где-то по вине Биша церкви, так как он сбежал, прихватив все
деньги, собранные прихожанами для ее постройки. Абсолютно все считали, что
какая-то неведомая религиозная организация оплачивает пребывание Биша Вэра
в нашей `тихой гавани`, лишь бы он не создавал им проблем.
Я и сам думал, что ему кто-то платит за то, что он держится в
стороне, возможно - его семья. На колонизированных планетах пруд пруди
подобных типов.
Мы с Бишем были добрыми друзьями. На Фенрисе имелись определенные
`леди` всех полов и возрастов, например, профессор Хартзенбох, который
время от времени пытался повлиять на моего отца, чтобы тот позволил мне
встречаться с профессором. Отец просто игнорировал их всех. Коль скоро я
собирался стать репортером, мне необходимо было откуда-то получать
информацию, а Биш Вэр был превосходным источником таковой. Ему были
известны все обладатели самой дурной репутации на планете, что позволило
мне избегать общения с ними. Жаль, но в воскресной школе действительно
можно узнать очень мало горячих новостей. Я не боялся, что Биш дурно
повлияет на меня, скорее, он надеялся, что общение со мной повернет его в
лучшую сторону.
Эта мысль прочно сидела у меня в голове, если бы я только мог
придумать, как это сделать. Когда-то Биш был хорошим человеком. Он и
сейчас был таким, существовало только одно `но` - вы могли придерживаться
этого мнения до тех пор, пока он не начинал пить. Может быть, когда-то с
ним случилось что-то невыносимо ужасное, и теперь он пытался спрятаться от
этот наваждения за бутылку рома. Терпеть не могу потерянных людей, мужчина
планомерно превращающий себя в бочонок рома - самый худший тип потерянного
человека. Операция по исправлению Биша требовала немалой осторожности,
огромных усилий и четко продуманной тактики. Проповедовать правильный
образ жизни более, чем бесполезно, это просто попытка заставить его не
пить, доктор Роянский назвал бы это - лечение симптомов. Необходимо было
сделать так, чтобы он захотел не пить, а я понятия не имел, каким образом
мне удастся добиться этого. Пару раз я подумывал - не взять ли его на
работу к нам в `Таймс`, но нам редко удавалось заработать достаточно денег
для самих себя, а Биш с его регулярными поступлениями просто-напросто не
нуждался в работе. У меня в голове было полно подобных идей, но при
детальном обдумывании, каждая из них отпадала сама собой.

2. РЕПОРТЕРСКАЯ РАБОТА

Проделав свой путь, Биш торжественно поприветствовал нас с Томом:
- Добрый день, джентльмены. Капитан Ахаб, если не ошибаюсь, - сказал
Биш, поклонившись Тому, который, кажется, был несколько озадачен.
Образование, которое Том старался получить собственными силами, было,
скорее, технического характера, чем гуманитарного. - И мистер Пулитцер,
или это Хорас Грилей?
- Лорд Бивербук, ваша милость, - отвечал я. - Не поделитесь ли вы с
нами какими-нибудь скромными новостями из вашей епархии?
Биш слегка покачнулся, вытащил из кармана сигару и, тщательно
осмотрев ее, прикурил.
- Ну-у-у, - медленно начал он, - моя епархия по самые люки забита
грешниками, едва ли это новость, - Биш повернулся к Тому. - Совсем недавно
один из твоих ребят попал в переделку у Мартина Джо, буквально раскрошил
одного парня.
Биш назвал имя охотника с `Явелина` и имя пострадавшего, последний
был из шайки головорезов Стива Равика.
- С сожалением должен признать - исход был фатальным, - добавил Биш.
- Местное гестапо разыскивает твоего парня, но мне кажется, он уже на
борту `Бульдога` Нипа Спацони, и наверное, уже на полпути к Земле Германа
Рейха.
- Разве Ник не будет сегодня на собрании? - спросил Том.
Биш тряхнул головой:
- Ник очень миролюбивый человек, и у него есть очень серьезные
подозрения, что мир - это именно то, чего сегодня будет не хватать в Зале
Охотников. Вы знаете, конечно, что Лео Белшер прибывает на `Пинемюнде` и
собирается сегодня выступить на собрании. Думаю, он объявит об очередном
понижении цен на воск. Новая цена, как я понимаю, будет равна тридцати
пяти сентисолам за фунт.
Семь сотен солов за тонну, подумал я, да, это едва покроет расходы на
корабль.
- Откуда ты знаешь? - спросил Том немного резко.
- О, у меня полно шпионов и информаторов, - ответил Биш. - Но даже
если бы у меня их не было, это нетрудно вычислить. Единственная причина,
по которой Лео Белшер посещает этот `рай среди планов`, - заключение
нового контракта, а кто когда-нибудь слышал о контракте, после заключения
которого цены поднялись бы вверх?
- Да... так было и раньше, и не один раз. В то время, когда Стив
Равик только начинал контролировать Кооперацию Охотников, цена на воск
составляла пятнадцать сотен солов за тонну. Насколько мы с отцом смогли
разузнать, воск и сейчас продавался на Землю по прежней цене. Мы были
абсолютно уверены, что Равик, Лео Белшер, являющийся официальным
представителем Кооперации на Земле, и Морт Холсток попросту прикарманивали
разницу. Меня бесила сложившаяся ситуация так же, как и людей, выходящих в
океан на охотничьих кораблях. Жировой воск монстров - единственный
продукт, экспортируемый с Фенриса. Все, что ввозилось на нашу планету,
оплачивалось из средств, полученных от продажи воска.
В действительности, это не воск и не жир, это то, что можно добыть
только убив монстра из моря Ярви. У монстра под шкурой и вокруг некоторых
органов имелся солидный слой этого вещества. Монстр средних размеров,
длина которого составляет что-то около ста пятидесяти футов, накапливает
под своей шкурой от двенадцати до пятнадцати тонн того, что охотники
решили называть воском. За год опытная команда охотников может убить около
десяти монстров. При цене, которую предлагают Равик и Холсток, годовая
выручка будет составлять примерно сто пятьдесят тысяч солов. Если
произнести эту цифру быстро и не задумываясь, создается впечатление, что
это довольно приличная сумма. После всех выплат оставшиеся деньги делятся
определенным образом на десять-пятнадцать человек. Капитан охотников, даже
такой крутой, как Джо Кивельсон, зарабатывает в год не больше, чем мы с
отцом в `Таймс`.
По своему химическому составу восковой жир монстров не имеет аналогов
в нашей Галактике. Молекулы просто огромны, их легко можно разглядеть под
обычным оптическим микроскопом, и представляют собой весьма любопытный
объект для наблюдений. Этот продукт используют фабрики, выпускающие
защитную одежду. Костюм с покрытием из жирового воска наших монстров с
таким же успехом защищает от радиации, как и костюм со свинцовым покрытием
в 0,5 дюйма, но весит при этом не больше двух фунтов.
В старые времена, получая пятнадцать сотен за тонну, охотники
зарабатывали неплохие деньги, но это было до Стива Равика и до моего
рождения.
Стив Равик появился на Фенрисе лет двадцать назад. Он купил пай в
двух кораблях-охотниках, подставил двух капитанов, от которых отвернулась
удача, и сделал из них своих должников. Он быстро вошел в контакт с
Холстоком, который контролировал определенное количество людей, достаточно
легковерных, чтобы голосовать за его правительство. Сначала Равик был
секретарем в Кооперации Охотников. Старик Саймон Мак-Грегор, бывший тогда
президентом Кооперации, был отличным охотником, но ничего не понимал в
бизнесе. Очень скоро Мак-Грегор был полностью в руках у Равика, вплоть до
того дня, когда его корабль со всем экипажем исчез в проливе Фитцвильяма.
Мне кажется, в отсек с боеприпасами подложили бомбу, или я просто склонен
к излишней подозрительности. После этого Стив Равик стал президентом
Кооперации. Он сразу стал собирать вокруг себя нужных людей. Большинство
новых членов Кооперации ни разу не выходили в море на охоту, но они
отвечали за то, чтобы на собраниях голосование проходило нужным Равику
образом.
Первым делом Равик взвинтил цены на воск, осчастливив при этом всех,
кроме покупателей воска, естественно. Все, кто до этого охотился в
одиночку, поспешили стать членами организации Равика. Затем Стив заключил
контракт с южно-африканской компанией `Химическая продукция Капстад`. По
условиям контракта эта компания скупала весь производимый на Фенрисе воск.
Это положило конец конкуренции среди покупателей воска, а когда, кроме
`Капстад` никого не осталось, охотники должны были продавать воск через
Кооперацию или не имели права торговать вообще. После этого цены на воск
стали медленно ползти вниз. Кооперация или Стив Равик, тут уж как вам
угодно называть, имела своего представителя на Земле, Лео Белшера. Он
подписывал все контракты, собирал выручку и, естественно, был в доле с
Равиком. Хотя ничего доказать было невозможно, абсолютно все понимали, что
происходит на самом деле. Да и мог ли кто-нибудь что-нибудь сделать?
Может быть, сегодня на собрании предпримут попытку разобраться во
всем этом. Я собирался присутствовать на собрании в качестве репортера.
Жаль, дожил до семнадцати лет, а так и не обзавелся пуленепробиваемым
жилетом, подумал я.
Том и Биш обменивались своими взглядами на проблему, надо отметить,
кое-что из этого диалога было присно для печати. Я посмотрел в бинокль,
буксиры уже поднялись в воздух для встречи `Пинемюнда`.
- Все, что нам необходимо для разговора с Равиком, Холстоком и
Белшером - это по гарпуну на каждого и что-нибудь, чтобы подтянуть их за
шкуру, - сказал Том.
Такая манера вести беседу шокировала бы моет отца. Он уважает закон и
порядок, даже если вокруг царит беззаконие, а о порядке и речи быть не
может. Я же всегда считал, что в предложениях Тома много разумного и
полезного. Хотя у Биша, по всей видимости, имелись некоторые сомнения на
этот счет.
- М-м-м, нет. Надо найти способ получше.
- Можешь придумать хоть один? - спросил Том.
Ответ Биша я не расслышал, к тому времени буксиры уже приблизились к
кораблю, я вытащил камеру и прицелился. Камера имела собственный источник
питания, и могла транслировать напрямую. Теоретически я мог бы настроиться
на теле-вещательную станцию и сразу начать передавать отснятый материал,
но сейчас мне надо было передавать материал в `Таймс`, чтобы его
подготовили для следующего выпуска новостей. Так как не было стопроцентной
гарантии в том, что абсолютно все удастся передать на качественно высоком
уровне, в моем распоряжении имелась аудиовидеосистема, и в случае чего
всегда можно было смонтировать репортаж после моего возвращения.
Я снял стыковку буксиров с кораблем, теперь уже почти совсем
невесомым. Он был похож на объевшегося паука, которого волокут два комара.
Я держал приклад камеры у плеча, если произойдет что-нибудь стоящее, я
всегда сумею нажать на курок. Помню, в первый раз, когда я пользовался
автоматом, мне нужно было прикончить слэшера, я сделал три секундные
очереди, и эта голубая тварь разлетелась на куски, все тогда удивлялись,
где это я мог научиться пользоваться таким оружием.
Еще две лодки и два буксира поднялись в воздух, чтобы помочь удержать
`Пинемюнд` на ветру. В этот момент он был на высоте около тысячи футов,
что составляло примерно половину его диаметра. Я снял камеру с плеча и
решил поработать с треножником, наступал самый интересный момент. Корабль
был, конечно, невесом, но у него был объем и еще какой. Если бы его
опустили прямо вниз, он накрыл бы собой часть космодрома и десять
процентов всего населения Фенриса, включая гениального репортера `Таймс`.
Появились служащие космодрома и с ними два полицейских, они
установили заграждения и сделали проход. `Пинемюнд` приземлился, медленно
развернулся так, чтобы его левый борт был в одну линию с проходом и
опустил трап. Я сделал парочку снимков и стал упаковывать свою технику
обратно в корзину.
- Поднимешься на борт? - спросил Том. - Могу я пойти с тобой? Я
понесу твое снаряжение, а ты представишь меня как своего помощника.
Хвала Всевышнему, наконец-то у меня появился подмастерье!
- Да; конечно, - сказал я. - Ты потащишь корзину, а я все остальное,
- я поднял футляр с камерой и перекинул его через плечо. - Но ты возьмешь
меня как-нибудь на `Явелин` и дашь пострелять по монстрам.
Том сказал, что это можно решить. Мне в голову пришла еще одна мысль:
- Биш, может, пойдешь с нами? В конце концов мы с Томом просто два
пацана, а если ты к нам присоединишься, это уже будет похоже на
представительство серьезной газеты.
Тому моя идея явно пришлась не по вкусу, Биш же покачал головой и Том
засиял.
- Мне очень жаль, Уолт, - сказал Биш. - Но я собираюсь подняться на
борт один. Надо повидать одного приятеля. Я не видел его целую вечность.
Доктор Вадсон, он полетит дальше, на Один.
Это имя бросилось мне в глаза еще когда мы просматривали список
пассажиров. Я знал, что многие люди любят называть себя `доктор`, а Джон
или Вадсон звучит не так уж неправдоподобно, но когда-то давно я читал о
Шерлоке Холмсе, и эта фамилия осталась у меня в памяти. Это был первый
случай, насколько я знаю, когда Биш Вэр собирался вступить в контакт с
человеком с другой планеты.
Мы стали продвигаться к трапу. Впереди нас шли: Стив Равик с
Холстоком, президент банка `Точность и Доверие` Сигурд Нгоцори с тяжелым
кейсом в компании телохранителя, вооруженного автоматом, а также Адольф
Лаутер и профессор Хартзенбох. У прохода стояли два полицейских в стальных
шлемах и в защитного цвета униформе. Хорошо бы, если бы наша городская
полиция выглядела бы так же круто. Это были люди компании с Одина `Доки и
Верфи`, оба явно раньше служили в Регулярной Федеральной Армии или в
Колониальной Полиции. Космодром не был частью Порт Сандора или даже
Фенриса, здесь вся власть принадлежала компании `Доки и Верфи`.
Полицейские узнали меня. Увидев, что Том волочет мою корзину, они
отпустили пару шуток в адрес нового малолетнею репортера `Таймс` и
разрешили нам пройти. Я думал, у них возникнут вопросы к Бишу, но они
просто кивнули ему и тоже пропустили.
Когда мы вошли в гостиную `Пинемюнда`, капитан корабля представил нас
известному писателю. Глен Мюрелл был высокий, преждевременно поседевший
человек с довольно приятной мало запоминающейся физиономией. Я бы, скорее,
причислил этот тип к разряду бизнесменов. Конечно, писательская работа
тоже бизнес, если только он действительно писатель.
Глен Мюрелл пожал нам руки и спросил:
- А не слишком ли вы молоды для репортерской работы?
Я начал заводиться. Меня всегда раздражают разговоры о моем возрасте,
а на работе больше всего. Может, мне и нет восемнадцати, но я делаю
мужскую работу и делаю ее профессионально.
- Здесь, на Фенрисе, они быстро взрослеют, - вмешался капитан, чем
заслужил мою благодарность. - Иначе они бы не только не выросли, но и не
выжили.
Мюрелл отстегнул свой мнемофон и наговорил все, сказанное капитаном.
Первая строка одной из глав его книги, подумал я. Потом ему захотелось
узнать, являюсь ли я коренным жителем Фенриса. Пора было с этим кончать.
Такие разговоры надо прекращать сразу, как только они начинаются.
- Кто у кого берет интервью? - поинтересовался я. - В вашем
распоряжении как минимум пятьсот часов до прибытия следующего корабля, у
меня же есть только два с половиной часа до моего следующего выхода в
эфир. Вы хотите, чтобы мы осветили ваш приезд, не так ли? Чем больше
рекламы мы вам сделаем, тем легче в дальнейшем будет продвигаться ваша
собственная работа.
Затем я представлял Тома и некоторое время изображал, что мне
необходима его помощь для подготовки всей моей системы к полноценному
интервью. Потом мы расположились в тихом уголке и интервью началось. Всем
известно, что журналист, беря интервью, пользуется магнитофоном, то, что
было у меня, было гораздо лучше. У меня был записывающий радиопередатчик.
Так же, как и аудиовидеосистема, он не только был связан напрямую с
`Таймс`, но и делал страховочную запись. Я достал блокнот и, вертя в руках
карандаш, незаметно щелкнул выключателем. Интервью началось с вопроса о
том, что подтолкнуло Глена Мюрелла к решению написать книгу о Фенрисе.
Писатель заговорил, и я лишь время от времени вставлял кое-какие
вопросы, не особенно внимательно прислушиваясь к тому, что он отвечал.
Приемник справится с этим лучше меня. Одновременно я пытался наблюдать за
Равиком, Холстоком и Белшером в другой стороне комнаты и за Бишем в
третьей. Биш находился в пределах слышимости. Краем глаза я увидел, что из
угла комнаты в его сторону направляется молодой человек, похоже, это был
военный в штатском.
- Мой дорогой Бишоп! - приветствовал он.
Насколько мне было известно, родина этого прозвища - Фенрис. Я решил
взять это на заметку.
- Ну, здравствуй, - отвечал Биш, протягивая руку. - Ты был в
Афганистане, как я понимаю.
Ну точно! уже говорил, что читал истории о Шерлоке Холмсе, это место
было мне знакомо. Встреча была организована заранее, подумал я, они не
знают друг друга, им необходим пароль. Потом я вернулся к своему писателю,
решив позже заняться Бишем Вэром и `доктором Вадсоном`.
Вскоре я начал замечать некоторые странности и в поведении Мюрелла,
что подтверждало мои прежние подозрения. Он не смог точно назвать имя
своего издателя, не знал, кто его литературный агент, а когда мы дошли до
воспоминаний о его журналистской деятельности, он постоянно употреблял
выражение `ньюс сервис`. Так говорят все. Все, кроме журналистов.
Журналисты всегда говорят `пресса` вместо `ньюс сервис`, особенно между
собой.
Конечно, сейчас никакой печати не существовало. Все, что получала
публика, - это фотопринт с телепринта. Так как тираж у `Таймс` был не
очень большой, в Порт Сандоре и в небольших поселениях на архипелаге
имелось всего 400 или 500 принтеров. Большинство из них находилось в кафе,
табачных магазинчиках и тому подобных местах. Принтеры арендовали
владельцы этих заведений, информацию можно было получить в любую минуту,
предварительно опустив в щель монетку. Некоторые крупные корабли, такие,

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 123702
Опублик.: 21.12.01
Число обращений: 0


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``