В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
КОСМИЧЕСКАЯ ГОРОШИНА Назад
КОСМИЧЕСКАЯ ГОРОШИНА

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Петроний Аматуни.
Космическая горошина.


Глава первая. Ну и горошина!..
1
Не будь я тогда в космограде `Сергей Королев` в качестве корреспондента
газеты `Вечерний Ростов`, не довелось бы мне стать участником удивительных
событий и увидеть далекое
Прошлое...
Вы еще не знаете, что за сооружение `Сергей Королев`? Это космический
научный городок Северо-Кавказского научного центра, летающий между Землей и
Луной. В космограде трудится всего около ста ученых и их помощников, да еще
до пятисот студентов-старшекурсников проходят практику. Я находился там
временно и, разумеется, не предполагал, что моя командировка настолько
затянется...
А все началось с того, что наши астрономы обнаружили в космосе крохотную
`горошину`, нигде ранее не зарегистрированную. Она оказалась столь исчезающе
мала, что едва улавливалась крупнейшими телескопами, то и дело ускользая из
поля зрения, когда глаз уставал.
Мир взволновался, узнав об открытии, а первая же телеграмма с Земли стала
причиной моих приключений. Позвольте привести ее текст полностью:
НАЧАЛЬНИКУ КОСМОГРАДА квч СЕРГЕЙ КОРОЛЕВ квч ГРИГОРИЮ ДОНСКОМУ тчк ПРОШУ
ПРЕДОСТАВИТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ НАШЕМУ КОРРЕСПОНДЕНТУ ПОБЫВАТЬ РАЙОНЕ КОСМИЧЕСКОЙ
квч ГОРОШИНЫ квч тчк РЕДАКТОР квч ВЕЧЕРНЕГО РОСТОВА квч тчк
Газета наша - самая вечерняя в области; она даже выходила на синей
бумаге, печаталась светящимися буквами и издавалась в трех вариантах: для
близоруких, для дальнозорких и для читателей с нормальным зрением; так что,
имея в руках необходимый номер `Вечернего Ростова`, никто не нуждался в
очках.
- В самом деле, - сказал Донской, прочитав телеграмму, - слетайте! Тут
всего около десяти миллионов километров, не больше... Берите автоматическую
ракету АР-407 и отправляйтесь.
2
И вот я уже мчусь в небольшой тихоходной ракете со скоростью двести
семьдесят тысяч километров в час. По мере приближения к цели автоматика
плавно уменьшала скорость, одновременно заводя ракету так, чтобы `горошина`
оказалась между мной и солнцем...

Потом специальное автоматическое устройство выпустило из хвоста моего
кораблика тормозной аппарат, а поскольку лучи света, бегущие от солнца,
упирались теперь в этот гигантский зонт изнутри, к тому же в космосе
предостаточно всякого `мусора`, скорость стала падать заметнее. Чтобы сила
перегрузки не раздавила меня в лепешку, автоматика увеличивала площадь
парашюта постепенно. Он раскрывался медленно, как тюльпан под утренним
солнцем, и резкого торможения не произошло.
Такая любезность со стороны автоматики сохранила мне не только жизнь, но
и доброе настроение, смешанное с любопытством, и через некоторое время я
увидел, что `горошина` скорее похожа на яйцо, лежащее горизонтально к
плоскости орбиты.
В длину оно имело километров двадцать, а в наибольшем диаметре - около
пяти. Причем нижняя его часть... оказалась скалистой. Одним словом, это была
крохотная планетка, астероид, наподобие тех, что разбросаны между Марсом и
Юпитером.
Однако верхняя часть этого астероида представляла собой столь точный и
правильный купол, что я понял: передо мной искусственное сооружение на
естественном основании!
Я облетел `яйцо` вокруг и в тупом его конце обнаружил мощные двигатели
неизвестной конструкции, а между ними... зияющий проход четкой прямоугольной
формы.
В проходе ритмично вспыхивал голубой свет.
`Похоже, что меня приглашают в гости`, - подумал я и уверенно влетел
внутрь на черепашьей скорости.
Сильные магнитные уловители цепко ухватили мою ракету, позади плавно
закрылись огромные ворота, и раздалось шипение. Вскоре мои приборы показали,
что камера, где оказалась моя ракета, заполнилась воздухом - таким же, как и
на Земле. За бортом вспыхнула серебристая световая дорожка.
3
Дорожка позади меня гаснет, а впереди постоянно наращивается - так и
шагаю по свету.
Вхожу в небольшую комнату с голубым пушистым ковром на полу, золотистыми
стенами и розовым светящимся потолком. Осматриваюсь, ищу, куда бы сесть, как
вдруг ковер под ногами сам приподнялся, и вот я уже сижу будто в настоящем
кресле.

В то же мгновение возник густой мрак! Я очутился в плену.
`Ну, - думаю, - держись мой `Вечерний Ростов`: сейчас появится
великолепный сенсационный материал!..`
4
В темноте и неизвестности прошла самая длинная и грустная минута моей
жизни. Неприятное, доложу я вам, это состояние как бы полной оторванности от
Прошлого и невозможности мысленно прикоснуться к Будущему. Я понимаю, что
все еще невредим, нахожусь в Настоящем, но как-то неуверенно, без внутренней
точки опоры, будто в невесомости.
На всякий случай извлек из кармана корреспондентский блокнот с ручкой (я
не признаю магнитофонов и пишущей машинки), и тут прозвучал Голос.
Оглушительно, точно гром в африканскую грозу. А может быть, и потише, но
показался мне таким громким после невероятной тишины.
- Приветствую тебя, Космический Пришелец! - произнес Голос, доносившийся
от противоположной стены. - Откуда ты?
- Привет, - ответил я и пояснил: - Я житель славного и веселого
Ростова-на-Дону.
- Это что?
- Город. Столица тихого Дона.
- На какой планете находится эта славная столица?
- На Земле. Третьей по счету от солнца.
- А... Так ты из Страны Фараонов?
- Что за глупости! - обиделся я. - Фараоны жили в Египте несколько тысяч
лет назад... А у нас на Дону их вообще не было! Но откуда тебе известно о
фараонах? И кто ты?
- Я - Осирис, - ответил Голос.
- Но ведь так называли в Древнем Египте бога вечно воскресающей
природы...
- Верно.
- А богов, настоящих, не бывает!
- Тоже верно. Но я и есть ненастоящий, просто меня так назвали.
- Тогда я и вовсе ничего не понимаю... Позволь взглянуть на тебя. Это
важно для моих читателей - я корреспондент газеты `Вечерний Ростов`!
- Я говорю, что не знал этого обстоятельства, - оправдывающимся тоном
произнес Осирис. - Ты увидишь Меня, доблестный корреспондент уважаемой
газеты.
5
Мрак неторопливо рассеялся, стены комнаты превратились в круговой экран
цветного объемного кино...
...Черный, бездонный космос. Торжественная мелодия сопровождает движение
светил. Вдали показалась яркая точка. Она приближается и как бы вырастает;
теперь можно рассмотреть несколько планет, вращающихся вокруг нее.
Одна из них, голубая и третья по счету, выделенная оператором, незаметно
выходила на передний план. Она становилась все крупнее, и вскоре уже
проявились на ней очертания материков, прикрытых клочками облаков.
Это наша Земля...
Вот она прекратила вращение, и на меня стал надвигаться северо-восточный
угол африканского материка. Еще немного, и легко узнаваемая лента Нила,
разветвляясь на рукава, коснулась Средиземного моря. И, наконец, как-то
сразу замелькали пейзажи и картины жизни Древнего Египта...
Все это порой колебалось, будто оператор нес в руках киносъемочный
аппарат и снимал на ходу. Одновременно слышна была незнакомая гортанная
речь, и хотя в поле зрения не попадало ни одно человеческое лицо, можно было
догадаться, что говорило не менее пяти человек.
Затем передо мной возникла похоронная процессия, движущаяся с
песнопениями и ритмичными воплями плакальщиц. Часто слышалось имя Имхотеп -
видимо, так звали умершего, - массивный гроб несли на загорелых плечах, и
людям было так тесно, что, казалось, множество бритых голов, приникших к
стенкам гроба, составляют с ним одно целое; снизу же это все было похоже на
сороконожку.
Процессия замедлила движение у резной стены с высокими тонкими
полуколоннами; в нишах между ними виднелись статуи. Из-за стены могуче
устремлялась ввысь огромная ступенчатая пирамида, казавшаяся
светло-золотистой на ярком фоне голубого чистого неба.
`Пирамида фараона Джосера`, - определил я. Мне приходилось бывать в тех
местах. За тысячелетия она потемнела, постарела и осыпается, превращаясь в
прах... А на экране она совсем новенькая!
И хоронят Имхотепа - архитектора и строителя пирамиды Джосера, первой в
Египте. Люди несут сотни кувшинов - в них мумии священных птиц ибисов,
принесенных в дар умершему...
Я вижу дверь... По обе стороны от нее тоже полуколонны. Это вход в
гробницу Имхотепа, а ведь ее местонахождение до сих пор неизвестно. Дорого
дал бы за эти кадры редактор `Вечернего Ростова`...
Песнопения смолкли, и процессия остановилась у статуи высокого худощавого
человека в узкой, похожей на бутылку короне, с плетью и волопасовым крюком в
скрещенных на груди руках.
Но это не какой-нибудь фараон! Это бог Осирис - он как бы встречает
бездыханное тело великого строителя и одного из лучших медиков своего
времени Имхотепа у входа в его новое, на этот раз вечное обиталище.
Вот уже гроб занесли в гробницу и опустили в алебастровый ящик -
саркофаг; бритоголовые жрецы в сопровождении факельщиков покинули
подземелье, а каменщики замуровали вход...
Все это происходило почти пять тысяч лет назад. Знаменитую гробницу давно
где-то занесло песком... Но то, что сейчас передо мной, не похоже на
художественный фильм, в котором воображение режиссера подменяет
действительность; нет, я был уверен, что вижу настоящие, документальные
кадры, снятые именно тогда, и людей того времени, а не актеров!
Но в чьих руках была кинокамера?
- Осирис, пора и тебе показаться, - негромко произнес я. - Надо видеть
тебя, а не только слышать...
Мгновенно погас экран, а в трех шагах от меня в воздухе возникло
изображение... Осириса в полный рост. Объемное, цветное и вместе с тем
бесплотное, прозрачное.
- Здравствуй, Пришелец, - сказал Осирис. - Пожалуйста, не удивляйся: в
нашем летающем астероиде развитая техника, а я как бы зримый представитель
ее командного устройства. В дни похорон Имхотепа - ты только что видел это
на экране - несколько наших жителей были в Египте... Но Земля оказалась
непригодной для нас...
- И вы полетели дальше?
- Да. А недавно я, Осирис, привел наш астероид снова в вашу солнечную
систему, в надежде, что цивилизация Земли уже значительно развилась... И я
не ошибся...
- А жители -твоего астероида... умерли, что ли?
- Почти.
- Почти?! Как это понять?
- Это тайна. Я говорю: мне не дозволено разглашать ее, - упрямо ответил
Осирис.
- Гм... А почему ты принял облик Осириса?
- Потому что он нравился всем нашим командирам. Но я могу стать похожим
на тебя, если хочешь...
И я увидел... самого себя! Чуть прозрачного, но объемного и цветного.
- Нет-нет, - попросил я, - оставайся лучше Осирисом... Вот так... Сам
понимаешь: разговаривать с самим собой не совсем удобно... Кстати, как мы
понимаем друг друга?!
- Я забросил на Землю шары с аппаратурой и теперь знаю несколько языков.
- Без нашего ведома?
- Я не вмешиваюсь в вашу жизнь, а только изучаю ее, в надежде, что жители
Земли помогут нам.
- Помогут?! В чем?..
- Это пока тайна.
- Ну, знаешь ли, разве можно помочь, не зная, в чем и кому?
- Понимаю, но я говорю: не имею инструкций на этот случай.
- Тогда я улечу.
- Нельзя. Ты будешь теперь только здесь.
Я невольно вздрогнул:
- В таком случае мне придется вызвать помощь.
- Я не причиню тебе зла, - бесстрастно произнес Осирис. - Но связь твоя с
базой временно невозможна.
- Почему?
- Мне надо изучить тебя... Я говорю: ты будешь получать все необходимое
для жизни, но покидать это помещение нельзя.
- И как долго?
- Не знаю...
- И все же, Осирис, я никогда не был в плену и не хочу оставаться
пленником.
- Сочувствую тебе, Пришелец, - согласился Осирис. - Твоя Воля к Победе
выше красной черты... Плен - не для тебя. Но это временно. Воля всех жителей
нашего астероида сейчас ниже красной черты... Я не знаю, почему так
произошло, и теперь нет никого, кто мог бы помочь мне указанием или хотя бы
советом. Я должен решить сам... Я говорю: не принесет ли нам вред общение с
инопланетянином?..
- Загадочная история.
- Ты прав. Чем занимаешься ты на Земле?
- Был летчиком...
- ...очень хорошо.
- Стал писателем...
- Тоже неплохо, - одобрил Осирис.
- ...Пишу фантастику и сказки для детей...
- Так ты сказочник! Я говорю: это очень в твою пользу, - задумчиво
произнес Осирис, медленно потускнел и исчез, оставив меня в одиночестве.
Глава вторая. Я приобретаю друзей
1
Всегда приятно, когда тебя хвалят: ведь Осирис сказал, что моя Воля к
Победе `выше красной черты`. Очевидно, у них имеется какой-то прибор,
измеряющий волю человека или любого мыслящего существа. Разумеется, на
приборе есть шкала с цифрами и стрелкой, да еще с красной чертой. Как на
манометре, который измеряет давление, скажем, воды, пара или воздуха.
Я знал, что поднимать давление за красную черту нельзя - не выдержит
котел или баллон. А тут обратная зависимость: если стрелка твоей Воли к
Победе выше черты - значит, все в порядке, если ниже - то дело дрянь...
Настолько ты стал тряпкой, что тебе даже техника не станет подчиняться.
В общем, пока я `выше черты`, хотя и взаперти. Но теперь освобождение из
плена откладывается: мне надлежало сперва разгадать тайну астероида, а потом
уже думать о возвращении...
- Послушай, это верно, что ты сказочник? - вдруг спросил меня кто-то.
- Да, - машинально ответил я и повернулся вправо: из стены наполовину
высунулся мальчишка лет десяти и с любопытством уставился на меня. Мордашка
круглая, нос чуть приплюснутый, брови и глаза черные, волосы - тоже. Сам,
видать, толстенький, но крепкий.
- Не врешь? - спросил он.
- Правду говорю...
- Ух ты! Тогда мы подружимся!
- Не возражаю. Как тебя зовут? Мальчишка запросто шагнул из стены, будто
ее и не было, сделал сальто и ответил:
- Той. Это означает: Пространство...
- Прямо так и зовут?!
- Ага. А наш астероид-звездолет называется `Урах`.
- Так ты... из этих... коренных жителей?
- Ну конечно!
- А похож на жителя Земли.
- Ну и что ж? Люди везде одинаковы, на какой бы планете ни жили.
Понимаешь? Есть разные по внешности мыслящие существа. Но если встречаешь
человека, то он везде так и есть человек, как и у нас.
- Пожалуй, - кивнул я. - Значит, мы с тобой в этом смысле родственники...
- Не совсем, - прервал меня Той. - Я ведь волшебник!
- ?..
- Смотри...
Он сложил колечком большой и указательный пальцы правой руки... сам стал
тоненьким и длинным, как змея, и легко и свободно пролез сквозь это кольцо.
- Ловко! - воскликнул я, почувствовав симпатию к нему. Той вновь принял
свой обычный вид и... Да, я же забыл сказать, что он был одет в розовое
кимоно (знаете такую древнюю одежду у японцев? В виде длинного халата с
широкими рукавами...), расписанное золотистыми узорами и подпоясанное белым
кушаком.
- А у меня есть приятель, - сказал он.
- Кто?
- Тоже волшебник, но по другой части: его область творчества - Время, и
его зовут Тий.
- Вон что... Где же он?
- Тий! Иди к нам, он безвредный дядька, этот сказочник.
- Ты уверен, Той? - раздался тоже мальчишеский голос где-то рядом, но за
стеной. - Не забывай, что он еще и фантаст...
- Ты ничего не сделаешь с нами? - подозрительно глядя на меня, спросил
Той.
- Не понимаю я вас, - сказал я, теряясь в догадках. - Чего это ради я
стал бы причинять вам неприятности?!
- А все же, дай слово!
- Пусть я жабу проглочу, бегемоту в пасть вскачу, в порошок себя сотру,
если только я совру...
- Здорово! Не все понятно, но верю... Эй, Тий! Слыхал? Не бойся...
- Ну ладно, - решился Тий и тоже просунулся сквозь стену.
Он оказался мальчишкой одного возраста с Тоем, светловолосый, синеглазый,
с ямочками на щеках, одетый в белое кимоно с серебристыми узорами и
подпоясанный розовым кушаком.
- Здравствуй, - неуверенно произнес Тий.
- Здравствуй. Присаживайся.
Тий сел чуть поодаль и, вытащив из кармана прозрачные четки, принялся
медленно их перебирать.
- Ты тоже... еще мальчик, - осторожно сказал я.
- Это потому, что Время само по себе не стареет, - объяснил Тий.
- Верно, - согласился я. - Время - это Вечность...
- Нет, - возразил Тий. - Только в пустоте нет ни Прошлого ни Будущего...
- Понимаю, - кивнул я. - Пустота - это Вечность...
- И такое утверждение неточно, - заметил Тий.
- Почему?
- Представь, что мы имеем кусочек Пустоты... Разве можно утверждать, что
в ней ничего не происходило или ничего в будущем не произойдет?
- Нельзя, может луч света проскочить... - сказал Той.
- Правильно, - кивнул Тий. - Или когда-то проскакивал.
- Я уже запутался, - признался я.
- Почему?! - удивился Той. - Это же очень просто: ты ведь сказал, что
Пустота - это Вечность. Раз нет недоступной ни для кого и ни для чего
Пустоты, значит, нет и Вечности.
- Но Время-то есть?
- Конечно. Но тоже не само по себе... Время - это главная энергия всей
Природы.
- Как так?
- В окружающем нас пространстве всегда что-то есть... Верно? И все
движется. Так вот, Время как бы толкает все вперед - от причины к следствию,
а не наоборот; это его главная обязанность!
- Разъясни, пожалуйста!
- Что бы ни произошло в Природе - это всегда следствие чего-то. Понятно?
Ни с того ни с сего ничего не бывает...
- Пожалуй.
- А то, что вызвало какое-то явление, называется его причиной. Нормальная
жизнь потому и возможна, что именно Время есть та сила, которая создает
необходимую последовательность любых событий, то есть их направление: от
причины к следствию! Сперва надо простудиться, а потом уже чихать.
- Ну, а если Время находится в совсем-совсем пустом пространстве? Что оно
делает?
- Я уже говорил. Там его просто нет.
- Ни секундочки?
- Даже крохотной дольки... Время - это свойство чего-то материального,
того, что уже есть в Природе, как цвет вещества, его плотность, форма или
размеры... Понял?
- Начинаю понимать, Тий. Времени `просто так` - не существует.
- Покажи ему, Той? - повернулся к приятелю Тий.
- Ладно, - кивнул Той и щелкнул пальцами. Мгновение... и все мы (то есть
и я тоже) очутились в удобных прозрачных скафандрах.
Той опять сложил пальцы колечком и скомандовал мне:
- Прыгай!
2
Я разбежался и... прыгнул. Меня охватила небывалая легкость, я
почувствовал, что лечу, а комната резко увеличивалась в размерах. Колечко из
пальцев Тоя стало большим, как Кольцо-гора близ Кисловодска; я свободно
пронесся сквозь него, и передо мной открылось бесконечное черное
пространство космоса. Дух захватило от его громадности и красоты.
Далеко впереди в небольшом рое звезд я увидел наше Солнце с движущимися
вокруг него планетами.
Мои новые юные друзья плавали в невесомости рядом со мной.
- Нравится? - спросил Той.
- Очень, - признался я. - Прекрасное зрелище!
- Давайте отдалимся еще, - предложил Той, и вскоре звезд вокруг стало
видимо-невидимо.
Я знал, что многие из них в тысячи раз больше нашего Солнца. Только они
так далеко, что кажутся нам светящимися точками, более или менее яркими.
Многие звезды тоже имеют свои планеты, и среди них непременно должны быть
такие, где есть жизнь, а возможно, и люди, похожие на нас...
Все эти звезды носятся в пространстве не просто сами по себе, как им
вздумается, а притягиваются друг к другу какой-то невидимой силой и образуют
`мохнатую` звездную спираль, состоящую из миллионов звезд. Называется она
галактикой - это я знал еще раньше, в школе, - и она тоже вращается вокруг
своего центра. Например, наша Галактика - тоже спираль, а сбоку похожа на
метательный диск.
Той опять сложил пальцы колечком, и мы уже не прыгнули, а спокойно
проплыли сквозь него. Перед нашими взорами открылись миллионы галактик,
заполнивших гигантское пространство Мироздания.
- Как видишь, - сказал Тий, - пустого пространства нет во Вселенной: все
оно пронизано светом. А радиоволны, всемирное тяготение...
- Я знаю это, Тий, но никогда не надеялся увидеть Вселенную со стороны...
- А сейчас отвернемся от нее, - гордо произнес Той, - я тут приготовил
для нашего опыта небольшое, абсолютно пустое волшебное пространство.
Действуй, Тий!
Мы повернулись спиной к Вселенной, и в пустой черноте вдруг появился
циферблат не то часов, не то секундомера. Стрелка неподвижно стояла на нуле.
- Что это? - спросил я.
- Время, - повторил Тий тоном учителя, - это та сила, которая придает
всем событиям в Природе четкую последовательность; от причины к следствию.
Но причина не может мгновенно превратиться в следствие - это происходит за
какой-то очень маленький, но все же промежуток времени. Он и определяет
общий темп хода Времени. Сейчас же здесь ничего нет, пусто, и ничто не может
послужить причиной чего-то, потому и стрелка стоит.
- Сейчас я сотворю небольшой металлический шар, - вмешался Той, и я
тотчас увидел его, а рядом с ним - второй циферблат, но стрелка на нем уже
сдвинулась и бежала по кругу.
Я взглянул на первый циферблат - и там стрелка двигалась.
- Убедился? - спросил Тий. - Пространство уже не пустое, и прибор
показывает время этого шара, потому что своего, собственного, времени у
пространства нет.
- Вот еще одно доказательство, - сказал Той и взмахнул руками:
металлический шар стал удаляться от нас все быстрее и быстрее; мы догнали
его и помчались рядом с ним, и я заметил, что стрелка его циферблата
почему-то уже не бежит, а идет - ход времени движущегося шара замедлился.
- Отчего так? - спросил я.
- Трудно сказать, - ответил Тий. - Может быть, потому, что часть времени
уходит на поддержание движения, и превращение причины в следствие внутри
шара и на его поверхности происходит медленнее...
- Похоже на правду, - сказал я. - Но в Природе все движется с разными
скоростями.
- Ну да! - воскликнул Тий. - Значит, общее время Вселенной есть как бы
смесь собственных времен всех космических тел, находящихся в ней. Потому-то
мне так трудно определить среднее время Вселенной...
- Жаль, что я не могу увидеть движения галактик, - вздохнул я, - Все они
издали такие маленькие - эти спирали, что кажутся еле живыми, почти
неподвижными...
- Пожалуйста! - обрадовался Тий. - Вот, возьми волшебный Бинокль
Времени... Это я его придумал...
Он подал мне бинокль - с виду обыкновенный. Я приставил его к своему
прозрачному шлему, придвинулся лицом, и... все галактики вполне зримо
закружились, во-первых, каждая вокруг своей оси, а во-вторых, все вместе
вокруг центра Вселенной, скрытого где-то в ее глубине.
Воистину волшебное зрелище! Одни галактики вращались медленно, другие -
быстро, а когда я подкрутил регулировочное колесико бинокля, то совсем
отчетливо увидел, как от небольшой быстрой галактики оторвалась звезда -
даже с четырьмя планетами! - и вскоре притянулась соседней галактикой, более
медлительной.
Тем же путем, то есть через колечко Тоя, мы благополучно возвратились в
`Урах`, в место нашего знакомства.
3
- Скажи, пожалуйста, Тий, почему вы оба боитесь фантастов?! - спросил я,
снимая скафандр. - Ведь то, что ты сейчас придумал, - настоящая
фантастика... Тий чуть побледнел, но не ответил.
- Расскажи лучше о себе, - попросил Той. - На вашей планете много
волшебников?
Я стал рассказывать о Земле, о нашей науке и технике, о литературе и
искусстве, о волшебниках и сказочниках... Нет для меня темы более
увлекательной! Оттого я говорил не только долго, но, наверное, и интересно,
ибо слушатели мои порозовели от волнения, то и дело воодушевляя меня
одобрительными возгласами.
Когда я закончил, Той весело крикнул:
- Осирис! Иди сюда...
В комнате стало чуть меньше света, и появился мой уже старый знакомый.
- Послушай, Осирис, - обратился к нему Той, - этот дядька пишет сказки, и
я ему верю. Давай сделаем его нашим гостем - авось поможет общему горю!..
- Я тоже верю ему, - сказал Тий. - Он, правда, и фантаст, от этого не
уйдешь, но напоминает наших еще... до той поры...
Я тоже прошу за него...
- Согласен, - решился Осирис. - Только не отпускайте его от себя!
- Да я и сам никуда от них не уйду, - заверил я.
- Желаю успеха, - произнес Осирис и исчез.
- Бери, переоденься! - весело воскликнул Той, извлекая из воздуха
великолепное черное кимоно с белыми узорами и золотым кушаком. - Это
удобнее.
Я мигом переоделся.
- А теперь пошли!
- Сквозь стену? - пошутил я.
- Как же еще?! - удивился Той, но сообразив, что это не только шутка,
сложил пальцы колечком и повернулся ко мне: - Прыгай!
Еще какие-то две-три секунды, и я наконец проник в звездолет-астероид.
Передо мной раскинулась голубонебая, чуть прохладная панорама...
Теперь надо бы описать увиденное, а как это сделать - сам не знаю. Хорошо
бы воспользоваться сравнением... Хоть вы, мои юные читатели, еще маловато
побродили по нашей планете, зато много читаете, смотрите `Клуб
кинопутешествий`, изучаете географию, в общем - поймете меня.
Я очень люблю Экваториальную Африку, с ее водопадами и озерами, саваннами
и тропическими лесами; люблю пустыни, океаны, Кавказские горы; но больше
всего мне по душе Подмосковье, с его березовыми и сосновыми рощами, лугами и
кустарниками на холмах, тихими речками и озерами...
Стоп! Так ведь природа `Ураха`, этого еще загадочного для меня мирка, ну
прямо-таки копия природы Подмосковья... Даже трава и деревья похожи на наши,
особенно те, что я сразу назвал березами... С юных лет знакомый мне пейзаж!
На одной из лесных опушек я увидел первых жителей `Ураха`; они тоже были
одеты в кимоно и либо стояли пригнувшись, либо сидели на корточках между
деревьями.
`Грибы собирают?` - подумал я.
Слева за кустом стояла белая каплеобразная машина с прозрачным кузовом.
- Садись, - пригласил Той и открыл дверцу.
Заняли места, Той махнул рукой вверх, и машина бесшумно набрала метров
триста высоты. Тут я увидел Янат - единственный здесь город, с прямыми,
широкими улицами, красивыми одноэтажными домами, окрашенными в нежные,
мягкие тона; ни один из них не похож на другой, все разные - стрельчатые,
шарообразные и коробчатые, на массивных фундаментах и колоннах, а то будто
висящие в воздухе.
Судя по размерам, здесь не меньше десяти тысяч жителей. Но город какой-то
странный, и я еще не пойму, в чем именно его необычность... Впрочем... Ну да
- здесь нет мостовых и тротуаров. Совсем нет! Все пространство между домами
занимает сплошной ярко-зеленый газон, правда, с клумбами кое-где и
деревьями. Есть и тропинки, но их немного.
- А где тут у вас дороги? - спрашиваю я.
- Под землей, - отвечает Той.
- Там же и техника вся наша, и промышленность, - добавляет Тий. - А
вокруг города - зона отдыха. Машины, вроде нашей, не нуждаются в дорогах.
- Чей это дом на холме?
- Там живет Расимус, нынешний командир звездолета. Вскоре мы пошли на
посадку и приземлились на красивой площади у фонтана. Вышли из машины. Я
осмотрелся и ощутил непонятную тревогу... Все, решительно все люди, одетые в
кимоно различных цветов, стоят без движения и в странных позах, будто
слушают радио!
Я приблизился к одному из них, заглянул в его безжизненное лицо и в ужасе
отшатнулся: это была... восковая фигура. И его сосед, и тот, что поодаль;
астероид-звездолет был населен восковыми фигурами?!
- Это что... так должно быть? - спросил я, не уверенный, впрочем, что об
этом нужно спрашивать.
- Нет, - грустно ответили Той и Тий. - Мы сами не знаем, что с ними
произошло... Разом! В какое-то мгновение... И вот уже много лет мы надеемся:
вдруг они снова...
Последнего слова я не расслышал: из воды у фонтана высунулась прозрачная
студенистая спираль - метра два в диаметре, с пирамидальной головой о
четырех глазах, разинула беззубую светящуюся пасть, радостно замычала и
издала трубный рев, на который откликнулись десятки жутких рыков.
Быстро снижаясь, к нам устремилось свистящее белое облачко, напоминающее
по форме сардельку; я успел приметить впереди странную мордашку, которая
беспрестанно изменялась, и нечто вроде крыльев по бокам.
Стоявший неподалеку пень вдруг ожил, вытащил из земли, словно щупальца,
свои корни и пополз ко мне, отчаянно сопя и пыхтя. Правее него появилась
настоящая шаровая молния; с оглушительным треском она разлетелась на десятки
шаров поменьше, те, в свою очередь, лопались, рассыпались на еще меньшие, и
вскоре образовался высокий тонкий столб электрического смерча, который
извивался, будто танцуя, и... хохотал.
Позади послышался хрустальный звон, и хотя он был приятный, я в ужасе
подпрыгнул и в воздухе развернулся на сто восемьдесят градусов. Прозрачный
шар с серебристым отливом вмещал еще несколько шаров (как наша матрешка),
вращающихся в разные стороны, а в самом центре довольно отчетливо
просматривалась крохотная девочка в белом кимоно и с серебряным
колокольчиком в правой руке. Она приплясывала и радостно махала мне левой
рукой.
Все это тянулось ко мне и вопило:
- Человек! Человек! Дайте нам живого человека!!! Тий и Той стали теснить
меня к машине и почти втолкнули в кабину. Я слышал, как они уговаривали
чудищ:
- Ребята! Это не наш... Он пришелец с другой планеты... гость...
Но вот и мои спутники оказались в аэромобиле, и мы взлетели.
- Что эт-то?.. - стуча зубами, спросил я их.
- Понимаешь, - объяснил Тий, - это наши волшебники... Они в основном
хорошие... Но ведь все люди превратились в восковые фигуры, и волшебники
одичали от тоски... Без людей им никак не обойтись! Увидели тебя и ошалели
от счастья...
- Что будем делать теперь? - спросил Той, управляя аэромобилем.
- Не знаю... - признался Тий.
Глава третья. Назад, в Минувшее
1
- Страшная картина! - воскликнул я, снова окидывая взглядом мертвый
город.
- Жуткая, - тихо молвил Тий. - Это все следствие какой-то причины, а вот
в чем она, эта причина, - мы не знаем...
- Может быть, ты сможешь нам помочь? - с надеждой спросил меня Той.
- Вряд ли... У нас на Земле такого не бывало. Если бы я мог увидеть
историю вашего `Ураха`...
- Это запрещено.
- Запрещено?! - поразился я.
- Да. И попытка заглянуть в Будущее - тоже.
- Странные порядки у вас! Даже врач, прежде чем лечить, спрашивает
больного, что ел, где был, как одевался, болел ли раньше и чем... Нет, так
просто я не разгадаю...
- Послушай, Тий, он говорит дело. А что, если мы свезем его к самому
началу полета?
- К началу? - удивился я. - Свезем?!
- У нас есть машина времени... - сказал Той. - Она унесет нас в Прошлое.
- Другого выхода я тоже не вижу, - согласился Тий, нажал бирюзовую
кнопку, и наш аэромобиль совершил посадку у белого куполообразного здания в
березовой роще.
- Вылезай побыстрей, чтобы волшебники не догнали нас... Едва мы вышли из
машины, как дорогу нам преградила темноволосая, черноглазая девочка в
голубом кимоно с золотистым поясом. В левой руке она держала какой-то тюбик,
а в правой - ножницы. Девочка насмешливо смотрела на нас и как-то криво
улыбалась.
- Опять ты?! - недовольно поморщился Тий.
- Кто это? - тихо спросил я.
- Тэя, тоже волшебница. Ее область творчества - Математика, - так же тихо
объяснил Той. - В руках ее ножницы и клей: она любит резать на куски все без
разбора и склеивать... Но у нее нет постоянства: она дружит со всеми и ни с
кем... Странная какая-то...
- Уйди, Тэя, - угрожающе произнес Тий. - Ты нам сейчас не нужна.
- Ах, так! - обиделась девочка. - Когда вы строили свою машину времени, я
была нужна, а сейчас нет?!
- Не мешай нам. Это пришелец из космоса - наш гость, и мы заняты важным
делом... И потом... Я не могу простить тебе твоего коварства...
- Простить?! - усмехнулась девочка. - Это же было давно, а чувство обиды,
растягиваемое временем, становится все тоньше...
- И все же оно еще не оборвалось, Тэя! Уйди...
- Прошу тебя, Тэя, - мягко сказал Той, приближаясь к ней. - В самом деле,
сейчас могут появиться здесь остальные, и нашему гостю грозят неприятности;
оставь нас...
- Не подходи! - топнула ножкой Тэя.
- Милая Тэя, - вмешался я. - Мне очень приятно знакомство с тобой...
Признаюсь, в юности я мечтал стать математиком, но как-то не получилось...
Мы еще с тобой встретимся, я даже прошу твоей дружбы и содействия. Но
сейчас... мне действительно не хотелось бы...
- Ладно, так и быть, - смягчилась Тэя. - Только ради Пришельца... Но
остерегайтесь еще раз обидеть меня!
Вдали уже слышался рев догоняющих нас волшебников, и Тэя устремилась им
навстречу. Ее голос отчетливо долетал до нас.
- Остановитесь! - увещевала Тэя. - Все нужно делать расчетливо...
Пришелец один, а вас больше в семьдесят семь раз... Давайте вычислим сейчас
общую площадь Яната и его окрестностей, затем площадь, занятую стенами домов
и других строений (ведь не сможет же Пришелец влипнуть в стену!), вычтем
второй результат из первого, остаток разделим на семьдесят семь и
распределим эти участки между собой, чтобы потом уже взяться за поиски!
Могучий рев одобрения ответил ей. Я невольно похолодел и возблагодарил
судьбу за встречу с Тэей.
Мы вбежали в небольшой зал с зашторенными окнами, телевизионными экранами
и несколькими пультами управления.
- Теперь мы в безопасности... Это и есть то, что Той назвал машиной
времени, - пояснил Тий.
- Ну что ж, я готов...
- Мы тоже, - ответили мои юные друзья. - Садись, Пришелец, вот в это
кресло и не тревожься. По местам!
Волшебники направились к пультам, а я уселся поудобнее и принялся
наблюдать. Послышалось приятное жужжание аппаратуры, прозвучали какие-то
сигналы, потом стало тише, спокойнее и теплее.
Глаза мои закрылись, потянуло в сон... Я увидел свою жизнь в обратном
порядке... Вот я в космограде `Сергей Королев`... Вот в редакции нашей
`Веч╗рки`... Прохожу курс продления жизни в мединституте... Вижу на полках
книжных магазинов свои недавние издания, потом - прежние...
Лечу в самолете - везу пассажиров из Ростова-на-Дону... Лечу на планере с
холма у подмосковного местечка Сходня... Сижу за партой в московской средней
школе ╥ 13, что в Успенском переулке...
Лежу у костра ночью в окрестностях Еревана... Чабаны рассказывают сказки
и поют армянские песни, а я, ученик третьего класса, слушаю их...
Потом я в доме своего деда в станице Пролетарской Ростовской области, где
я родился... И - забытье...
2
Медленно прихожу в сознание.
- Как ты себя чувствуешь? - озабоченно спрашивает Тий.
- Нормально.
- Мы сейчас перед началом путешествия в неизведанное нашего астероида, -
говорит Той.
- Как далеко мы вернулись в Прошлое?
- Примерно на семь тысяч лет... - говорит Тий.
- Выйдем? - предлагаю я.
- Не имеем права, - смеются мои друзья волшебники. - Но мы все увидим на
экранах телевизиров и сквозь прозрачные стены.
Действительно, стена кабины исчезает, и я вижу панораму строительства
города Яната. Оно уже приближается к завершению, но почему-то темно как
ночью, и кругом прожектора. Все строители в космических скафандрах.
- Еще нет воздуха и дневного света, - слышу я голос Тия. - Подвинемся на
год, теперь уже вперед... Знакомый пейзаж, но более живой: жители города
радостно возбуждены, одеты в обычные свои кимоно: светло как днем; слышу их
голоса и понимаю их речь. Среди них вижу вдруг...
- Это я, - смеется Тий. - Я же разносчик и контролер времени: все часы
должны идти точно; следить за этим - моя обязанность. Рядом со мной Тэя...
- А вон и я, - показывает Той. - Проверяю пространство внутри астероида и
заделываю щели, чтобы не было утечки воздуха. Теперь вспоминаю: скоро должен
прилететь с родной планеты первый командир `Ураха` Хелок...
- С какой родной планеты? - спрашиваю я. - Где она?
- Сейчас увидишь. Включаю видеокосмические установки...
И тотчас же передо мной раскинулся знакомый бескрайний космос... Черный.
Звездный. Справа - большой светящийся шар.
- Это наше солнце, - тихо и грустно говорит Тий.
- Солнце?!
- Да. Оно было таким же, как и у вас, и на нашей планете - она называется
Емек - цвела такая же жизнь... Между прочим, если хочешь знать, наша планета
была очень похожа на вашу!
- И что же случилось?
- Солнце - это ведь звезда...
- Знаю.
- И оно угасает: ваше Солнце - тоже.
- Ничего не поделаешь, - говорю я. - Но это происходит незаметно, и
потухнет оно через много миллиардов лет...
- Ас нашим солнцем что-то случилось, и оно вдруг чуть-чуть уменьшило свою
яркость... Хорошо, что это произошло не сразу, а за сто лет...
- Почему же оно потускнело?
- Никто не знает. Люди едва успели построить подземные города, а часть
наземных накрыть куполами... Стало так холодно, что нормальная жизнь на
поверхности планеты оказалась невозможной.
На главном телевизионном экране появился грустный пейзаж; планета,
скованная вечным морозом; моря и даже океаны покрыты льдом. Заброшенные
города мертво угадываются в белесом тумане.
На высоком светлом плоскогорье - площадка космодрома. В центре ее замер
небольшой космический корабль высотой метров сто пятьдесят. А на самом краю,
на потрескавшемся от мороза камне, сидит человек в скафандре. Перед ним -
телевизор.
- Это командир `Ураха` Хелок, - говорит Той.
- У вас такое же телевидение, как и у нас на Земле... - вслух отмечаю я.
- Нет, что ты! - воскликнул Тий. - Чтобы экономить энергию, жители
планеты вынужденно вернулись к древней технике... Но смотри на экран
командира: сейчас выступит самый старый житель планеты - Гин, ему больше
двухсот лет...
- Ого! У нас тоже появились `умноженные старики`. И много таких?
- Нет, уже мало... Но слушай его, слушай. Сейчас его слушают все!
Я увидел морщинистое безбородое лицо человека с длинными седыми волосами.
Светлые серые глаза Гина тоже казались поседевшими, но блестели молодо, и в
них светилась мудрость.
3
- Дорогие сопланетники, - начал он свою прощальную речь, - я обращаюсь к
вам, друзья мои... И к тем, кто, возможно, прилетит сюда, на эту засыпающую
навсегда планету, из других миров, где есть Разум... Мы жили счастливо и
дружно, не нуждались ни в чем, и вдруг солнце наше начало остывать, и с
такой быстротой, что около трети населения Емека... погибло. Теперь же из
тех, кто тогда уцелел, здесь всего десятая часть... Некоторые из нас, кто,
подобно мне, достиг глубокой старости, остались в своих подземных и
подводных городах... Более молодые, пожелавшие увидеть и ощутить Светлое
Будущее на других планетах, легли в биотроны и покоятся в состоянии
анабиоза.
Я увидел на экране большие, под прозрачными куполами, помещения, в каждом
из которых лежало по нескольку сотен человек. Они погружены в глубокий сон,
настолько глубокий, что жизнь в их телах еле теплится, но не угасает. Ее
течение только замедлено в тысячи раз.
- Но многие, - продолжал Гин, - уже улетели в глубины космоса искать
другую планету, пригодную для жизни. Мы верим, что те, кто первым достигнет
цели, обязательно вернутся и увезут своих собратьев прямо в биотронах, чтобы
пробудить их под новым солнцем. Сейчас мы провожаем последнюю экспедицию. На
этот раз в космос улетит целый город! Великий ученый нашего времени Хелок
создал проект превращения маленькой планеты-астероида в звездолет и
осуществил его. Мы желаем тебе, дорогой Хелок, и всем твоим друзьям счастья!
Не думайте о нас до тех пор, пока не найдете Новый Дом... Настают самые

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 123656
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 1


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``