ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Дмитрий Херпи
Карты рая.

Dmitrij Нерri 2:4616/21.2 21 Nоv 00 20:54:00

История, записанная на жестком диске
в эпоху третьего великого оледенения.

глава, служащая
Вместо пролога
и имеющая весьма относительную связь с последующим повествованием.

Забавное место этот плоский мир. Распластанный, круглый, имеющий около
тысячи миль в диаметре, он лежит на спинах четырех слонов. Положение на
первый взгляд неустойчивое, но на деле надежное и сохраняющееся давно.
Насколько давно? Очень давно.
Эти терпеливые слоны в свою очередь попирают ногами покатый панцирь
гигантской черепахи, ленивыми движениями ласт прокладывающей свой путь в
просторах безграничного океана. Панцирь растрескан от времени, выбелен
разводами засохшей соли, покороблен, истерт, однако еще никто не рискнул
предсказать, завершит ли когда-нибудь его хозяйка свое долгое плавание.
Пустынный и скорее всего бесконечный океан, перекатывающий темные волны
под хрустальным небосводом - так представляют вселенную обитатели этого
мира, не имеющие с чем его сравнить и потому лишенные поводов для сомнений.
Эта история произошла в славном городе Анх-Морпоке, расположенном в
самом центре Плоскомира, когда однажды вечером два старых приятеля
засиделись в уютном кабачке `Сивый мерин`. Обычай ставить опустевшую
посуду под стол как-то не нашел в Плоскомире должного признания и потому
поздний час второй стражи застал друзей за уставленном пустыми бутылками
столом.
Одним из них был Рипсуинд, практикующий маг и чародей. Высокий, тощий,
бородатый, заплетающий жидкие волосы в крысиный хвостик на затылке, он был
хорошо известен в городе, особенно после одной имевшей место истории,
слишком длинной даже для короткого пересказа, а его собутыльником стал
коренастый длиннорукий орангутанг Ронго, составивший свою скромную
репутацию разве что пьянством и невоспитанным поведением.
В тот поздний час они оказались последними посетителями.
- Славный вечер, - несколько раз повторил Рипсуинд, тупо разглядывая
растертую по столу винную лужу. - Веселый вечер!
Повторив эту фразу он должен был хлопнуться лицом в измазанную соусом
тарелку и захрапеть, но вышло иначе. Резко мотнув головой, волшебник
уставился на приятеля.
- Мне скучно, Ронго, - сказал он вдруг.
- Это естественно, - ответил орангутанг, стерев с усатой морды пивную
пену.
- Что ты хочешь этим сказать? - подозрительно спросил Рипсуинд.
- Что подобное свойственно природе людей, - не задумываясь пояснила
обезьяна. - Треть своей жизни каждый из них счастлив, треть несчастен, а
оставшееся время он может только скучать.
Тускло светили фитили, плавающие в воске растопленных свечей. Зевающий
за стойкой кабатчик гремел перетираемыми кружками. Рипсуинд с силой
грохнул кулаком по столу.
- Ты так ничего и не понял! - заявил он с неожиданным пылом.
Ронго вздрогнул, кивнул и насторожил уши.
- Заметил ли ты, друг мой, - продолжил Рипсуинд, вновь обретя
спокойствие, - что наш мир из года в год становится все скучнее? Все реже
случаются вещи, достойные внимания и удивления. Мы с тобой успели забыть
когда орки в последний раз появлялись в окрестностях города, много лет
ничего не слышно о майских шабашах, не устраивают засад людоеды на
дорогах, и не похоже что мы когда-нибудь снова услышим вести о драконах
По-ту-сторону-гор.
Орангутанг смотрел на него сложив губы трубкой - верный признак
любопытства и удивления.
- Однако люди считают что все перемены к лучшему, - осторожно заметил
он. - Они называют это ста-биль-нос-тью.
Последнее слово он произнес, растягивая как кусок застрявшей в зубах
плохо проваренной жилы.
- Люди всегда боятся только за свою шкуру, - запальчиво возразил
Рипсуинд. - А еще они считают что можно творить добро, уничтожая зло.
Нелепое и вредное заблуждение. Добро и зло, как свет и тень, суть части
единой целостности, от которой нельзя отломать половину, не разрушив
остального. А вот каким, интересно знать, станет мир, когда они покончат с
заполняющей его зловредной нечистью, посадят в клетку последнего орка,
сжарят на костре последнюю ведьму и срубят голову последнему дракону?
Невыносимо скучным! Да что там станет! Уже сейчас я испытываю ощущение
пустоты жизни. Хорошее осталось в прошлом, настоящее серо, будущее
безнадежно. Это говорю я, почетный председатель гильдии чародеев, ректор
Невидимого Университета, человек, которому весьма многим обязан один
хорошо известный всем нам государственный чиновник!!!
- Не называем имен! - поспешно вмешался Ронго.
Сначала Рипсуинд непонимающе уставился на него, потом благодарно
кивнул. Не сговариваясь приятели звякнули кружками.
- Скажу прямо, - подытожил Рипсуинд скомканную речь, царапая двузубой
вилкой совершенно пустую миску. - Я не в восторге от всех этих перемен.
Ронго притворился что не заметил его усилий.
- Я только простая невежественная обезьяна, - скромно сказал он. - Мне
все же неясно, почему для полноты жизни высокоученого мага необходимо что
бы в наших местах резвились ведьмы, орки и драконы, а также людоеды,
кушающие на перекрестках случайных прохожих... Тебе скучно жить? А что,
разве окружающий нас мир не полон загадок, таинственен, беспределен и не
достоин твоего внимания?
Рипсуинд пожал плечами:
- Таинственен только для невежд. Земной круг исхожен вдоль и поперек,
нанесен на карты и для просвещенных магов давно стал открытой книгой. Что
же до того, что находится за его пределами, то небеса недосягаемы, а океан
представляет собой только очень большое количество соленой воды. Соленая
вода не является проблемой для мага. Ик! То есть я хотел сказать, маг не
занимается проблемами соленой воды.
- А кроме воды в нем может еще что-нибудь быть? - поинтересовался
Ронго, наполняя кружки совсем иной жидкостью.
- Не вполне понимаю что ты хочешь сказать, но знаешь ли, я задумывался
над этим, - уныло ответил Рипсуинд, горестно подперев голову. - Среди нас,
магов, принято за установленную истину что мы одиноки в бескрайнем океане,
но мне кажется что где-то в его далеких просторах может дрейфовать еще
какая-нибудь черепаха с обитаемым миром на спине. Не спорю, это интересная
тема, но будучи признанным специалистом в области добра и зла, и к тому же
сверх меры перегруженный административными обязанностями, я не могу ею
заняться. Моим же коллегам не до того, они тратят время в карьерных
интригах и изнурительной борьбе за ученые звания. У меня тоска, -
подытожил Рипсуинд, разглядывая дно кружки. - Ронго, друг мой, что делают
с тоской?
- Ее развеивают, - сказал орангутанг. - Выносят на свежий воздух,
подобно трахнутому молью плащу. Ты просто устал. Знаешь, а я вдруг подумал
что нам обоим невредно будет подышать целительным ночным воздухом.
- М-м-м! - произнес Рипсуинд. - Почему ты так уверен что больше не
будешь пить?
Некоторое время спустя они все-таки выбрались наружу. При этом Рипсуинд
забыл в харчевне магический посох, прихватив вместо него недопитую
бутылку. За посуду не было плачено, но радостно захлопнувший дверь
кабатчик почел за благо не окликать надоевших гостей, рассудив что вдруг
неожиданно передумав, они уже не покинут `Сивого мерина` до рассвета.
Была славная звездная ночь. Заорав песню, друзья нетвердыми шагам
двинулись по темной улице. Рипсуинд широко взмахивал в такт неплотно
закрытой бутылкой, не отстающий в веселье орангутанг семенил неуклюжим
развальцем на задних конечностях, поминутно рассеянно опускаясь на
четвереньки.
Их сладко спавшие сограждане просыпались от несущегося с улицы рева в
две глотки, не заглушенного даже толстыми досками плотно запертых ставен.
Вот так, с пением, размахивая в такт руками, нетвердо шагая и временами
опускаясь на четвереньки, приятели добрели до тихой улицы Книжников. Здесь
Рипсуинд наконец охрип.
- Нет, ты подумай, Ронго! - сипло произнес он, рассеянно оглядываясь по
сторонам - Невежественные люди завидуют магам. А маг обязан... Он так
многим...
я хотел сказать, много обязан! Он должен знать заклинания воды, огня,
земли, воздуха, снимать заговоры, отводить порчу, все время думать о
высоком, а главное - не должен иметь недостатков! Ты слышишь меня, друг
мой?
Хваленный целительный ночной воздух явно не всем шел на пользу.
- Гм! - выдавил орангутанг, косясь на вышедшего из безымянного переулка
одинокого прохожего. - Ну, ты ведь их не имеешь?
Незнакомец был высок и одет в длинный плащ, остальные подробности
скрадывала темнота. Разумеется Рипсуинд совершенно не обратил на него
внимания.
- Люди мелки, глупы и жадны, - продолжил он, игнорируя неуслышанный
вопрос. - Такова их природа. А маг должен быть выше всего этого. Ты меня
понимаешь?
- Да, - рассеянно сказал Ронго. - Или нет. Одно из двух. Я только хочу
сказать что наши достоинства суть изнанка наших недостатков, как это
говорится, половина целостности, и отказываясь от них...

Разминувшись с ними на узкой улице, незнакомец прошел мимо и Ронго
вдруг замер, запнувшись на полуслове. Ничего не заметивший Рипсуинд
продолжил рассуждать о тяжкой доле волшебников, колдунов и магов. Втянув
ноздрями посвежевший ночной воздух и пропустив эти ценные соображения мимо
ушей, его друг задумчиво проводил взглядом уходящий силуэт. Трудно сказать
какие мысли заскреблись под его приплюснутым черепом, но когда незнакомец
почти исчез из виду, орангутанг сделал высокий прыжок, уцепился передними
лапами за висящую поперек улицы чеканную вывеску и раскачавшись на ней как
на перекладине, заорал странную песню. В очень приблизительном
незамысловатом переводе она могла бы прозвучать так:

Дай тому кто не знаком,
С этим сложным ремеслом,
Меч метнув, поймать его,
Диск швырнув, поднять его
Кость сломав, лечить ее,
Взяв змею, дразнить ее.
В удручающе смешном неумении своем
Он порежется ножом, попадет в змеиный ком...

Напомнив о том, что всякому терпению однажды приходит конец, над их
головами многообещающе хлопнули распахиваемые ставни. Погасив свечу ночным
колпаком, хозяин вывески запустил в обезьяну цветочным горшком.
- Ха! - добродушно произнес Рипсуинд. - Не попал!
Не выдержав тяжести, вывеска грохнулась о мостовую и неуклюже
приземлившийся на четвереньки орангутанг еле уклонился от выплеснутого из
соседнего окна содержимого ночного горшка. Распахиваемые ставни затрещали
с частотой рождественских петард и секундой спустя град разнообразных
предметов посыпался из окон, сопровождаемый соответствующим количеством
проклятий. Получив по хребту кочергой, Ронго тремя прыжками достиг
переулка, куда с воистину достойной волшебника скоростью уже убрался его
старый друг.
- Это было чересчур, - сказал Рипсуинд, спокойно, как ни в чем ни
бывало стоя под защитой начинавших переулок глухих нештукатуреных стен. -
Ломать вывески!
Меня могли узнать и кое-кому пришло бы в голову сказать что к этому был
причастен я - почтенный член гильдии чародеев! Как-то еще это сказалось бы
на моей репутации?
- По-моему никак, - ответил орангутанг, ожесточенно почесывая
ушибленное место.
Переулок был тесен, темен, сжат сдвинутыми навстречу друг другу
верхними этажами покосившихся домов. Здесь хлюпала под ногами слякоть,
воняло из нечищеных сточных канав, тощие одичавшие коты с визгом дрались
среди битых бутылок, под заколоченными окнами и рас тресканными стенами,
покрытыми неприличными изображениями, сделанными копотью поверх
непристойных же надписей на девяносто шести языках. Непонятно было, куда
мог вести такой неблагополучный переулок, так странно пересекающийся с
благопристойной улицей Книжников.
- С чего бы это тебе пришло в голову устроить такой шум? -
наставительно поинтересовался Рипсуинд. - И откуда, позволь узнать, ты
взял эту дикую, бессмысленную песню?
Орангутанг перестал тереть спину.
- Сам не знаю , - сказал он и внимательно посмотрел на волшебника. -
Сама взялась. А ты ничего не заметил?
- Что именно?
На Рипсуинда вдруг напала икота:
- Надо выпить, - сказал он, неверным движением встряхивая бутылку.
- Так ты совсем не обратил внимания? - настаивал орангутанг.
- На что?
На этот раз Ронго отказали уравновешенность и житейская хитрость,
большинству прямоходящих вполне заменяющие подлинную деликатность и
душевную чуткость:
- На что?! - заорал он. - На кого!! На верзилу в плаще!!! Он вышел из
этого самого переулка и прошел мимо нас!
Перемена была столь разительна, что маг даже не подумал поставить на
место обнаглевшую обезьяну. Икнув, он на несколько мгновений погрузил себя
в тяжелую задумчивость:
- Да, припоминаю нечто подобное, - признал он наконец, снова тряхнув
бутылкой.
- Почему не булькает?
- Потому что ты все разлил. Итак, ты не заметил.
- А что я должен был замечать?
- Самое главное!
- Ик! - сказал чародей. На всякий случай снова встряхнув бутылку и
убедившись что ничего в ней не прибавилось, он пожав плечами кинул ее на
кучу мусора. - Будь добр, объяснись.
- Сначала, когда он приблизился, я услышал запах, - начал Ронго. - Ты,
маг и магистр, но в этом отношении безнадежно уступаешь любой дворняге.
Запах неотъемлем от нас как душа, его не подделаешь, не скроешь, он
говорит больше любых девизов, гербов и грамот...
Рипсуинд рассеянно улыбнулся:
- Что это был за запах, мой красноречивый друг?
- Запахов было много. Едва ощутимые, будто занесенные издалека, но
необыкновенные. Никогда не слышал ничего подобного. А потом, когда мы
разминулись, мне было видение.
- Интересно, - сказал Рипсуинд. Его взгляд стал менее стеклянным и
более осмысленным. - Так что же ты увидел?
- Это не так легко рассказать. Представь, что под твоими ногами
распахивается пропасть. Что ожидаешь ты увидеть в ней?
- Гм! Сложный вопрос. Ну, в любом случае, я наверно увижу дно.
- А если в ней нет дна?
- Совершенно исключено. Любая пропасть... ик! должна иметь дно. Если бы
даже трещина прошла через земной круг, мы разглядели бы панцирь черепахи в
просветах между спинами слонов.
- А теперь снова попытайся представить такую пропасть. У меня ведь
вышло. Я и сейчас вижу ее... - Ронго запнулся. - И то, чего совсем не
может быть.
Бесконечная необозримая черная пустота. Очень много пустоты. Ты
пробовал представить ничто? Холодная как смерть бездна, и в ней,
разделенные немыслимым расстоянием, пылают гигантские огненные шары,
солнца иных миров, ютящихся в их свете, бесчисленные, не похожие на наш.
От этого захватывает дух. Нет слов как-то объяснить все это иначе. Я делаю
как могу.
- Пока у тебя неплохо выходит, - заметил Рипсуинд. - Ты интригуешь
меня, друг мой. А что было после?
- Этот верзила прошел мимо и все исчезло. Почти.
Несколько секунд волшебник задумчиво смотрел на приятеля:
- Кто из нас пьяней? Впрочем неважно. Хочу увидеть его.
Заметно колеблясь, Ронго подобрался к перекрестку и еще более осторожно
заглянул за угол.
- Кажется угомонились, - сказал он. - Он прошел в сторону рыночной
площади.
Если выйти осторожно...
Глядя куда-то сквозь него, Рипсуинд тихо пробормотал заклинание.
- А? - спросил он затем, словно проснувшись. - Зачем? Ты разве забыл
мои возможности? У тебя найдется кусок шерсти? Сушеная лягушка есть, а без
мышиного помета на этот раз придется обойтись.
- Возьми, - с отвращением сказал орангутанг.
Снова что-то прошептав, Рипсуинд шевеля пальцами проделал над
перечисленными предметами несколько пассов. Между его ладонями сверкнула
яркая вспышка. Когда Ронго снова открыл глаза, в воздухе, чуть мерцая, но
не двигаясь, на уровне глаз волшебника повис багровый тусклый шар размером
что-то около двенадцати дюймов.
Замерев, Рипсуинд уставился внутрь шара.
- Вижу твоего незнакомца, - сказал он. - Он идет улицей Лучников. Ты
кажется назвал его верзилой? Он среднего роста. Ниже меня.
В глубине переулка снова визжали коты.
- Что он делает? - спросил орангутанг.
- Идет к площади. Сейчас как раз проходит мимо лавки ушастого Джерри.
Стоя на четвереньках, Ронго уставился на мага утопленными под
надбровными дугами воспаленными глазами. Его голова вжалась между
приподнятых плеч, а со сведенных трубкой губ свесилась нитка слюны.
Наконец он не выдержал:
- Я тоже погляжу.
- Смотри, - согласился маг с преувеличенной вежливостью. - Но смотреть
не на что. Это обыкновенный запоздалый прохожий. Я разочарован, друг мой.
Ты придал слишком много значения своим пьяным видениям. Так бывает, -
язвительно добавил он, - когда мешают пиво с вином.
- А если немного подождать? - предложил Ронго.
- Давай подождем.
Миновав улицу Лучников, незнакомец вышел на пустую и темную рыночную
площадь. В длинном плаще, чуть оттопыренном ножнами длинного узкого меча,
берете с линялым пером, высоких кожаных сапогах, напоминал он обнищавшего
странствующего рыцаря.
Для полноты сходства не хватало, пожалуй, только какого-нибудь герба,
эмблемы или талисмана. И может даже лошади. Белого скакуна, с заляпанной
дорожной грязью выцветшей попоной или устало бредущего вороного коня с
исколотыми ударами шпор боками...
- Или я ошибаюсь, - сказал Ронго чуть погодя, - или он идет к старому
храму. Ну вот, он у дверей. Сейчас войдет.
- Они заговорены заклинаниями третьей степени, - ответил маг. - И кроме
того, заперты на ключ. Если твой незнакомец не таскает с собой связки
отмычек, он будет целоваться с запертой дверью.
Ронго утерся и промолчал. Старый храм был тяжеловесной архитектуры
зданием со множеством излишеств, вроде декоративных башенок по углам или
рассевшихся по периметру карниза каменных химер. Распахнув дверь легким
толчком, человек вошел внутрь. На один миг луч света упал на безбородое
лицо, которое могло принадлежать воину, странствующему рыцарю, искателю
приключений, трубадуру, бродячему поэту...
Ронго продолжал мстительно молчать.
- Как приятно что ты не опоздал! - отдаваясь гулким эхом, прозвучал
голос из глубины храма. - Нет лучше вежливости чем точность. Пусть будут
свидетелями все творцы миров - с тобой удобно иметь дело!
Волшебник и обезьяна как по команде вытянули шеи. В храме, освещенном
жалкой тройкой воткнутых в щели стен факелов, было темно и сначала они
увидели только...

Глава первая,
которая стала бы прологом, если бы не было предыдущей, в которой, так и
не узнав что они увидели, мы оказываемся где-то совсем в ином мире.

Сато Ишин казалась человеком без прошлого. Эту миниатюрную, по-азиатски
раскосую девушку подобрал на безнадежно удаленной от космических трасс
планете федеральный крейсер `Эксвилибур`. Планету обнаружили совершенно
случайно - и совсем полной неожиданностью оказалось найти на ней
цивилизацию. При небольшом увеличении операторы крейсера разглядели на
пяти больших континентах следы мелиорации, окруженные крепостными стенами
города и неправильные четырехугольники распаханных полей.
На этой планете все время шла война, вернее целая серия одновременно
ведущихся локальных войн, так как уровень достигнутых технологий, вершиной
которых оставались заряжаемые с дула мушкеты, гладкоствольные пушки и
парусники с двумя батарейными палубами, не позволял аборигенам подняться
до уровня глобальных конфликтов. Не имея ни полномочий на контакт, ни
желания его устанавливать, но нуждаясь в посадке для ремонта неких
вспомогательных систем, командир `Эксвилибура` с легкой душой остановил
выбор на затерянном в океане острове, лишенном на первый взгляд всяких
следов человеческой деятельности.
Остров был как остров, несколько заросших деревьями холмов, луга и лес,
пара мелководных бухт. Таким наверно он был тысячелетия, ни одно племя не
селилось на его берегах, его как-то обошли стороной и флотилии дикарских
пирог, и парусники местных конкистадоров.
Хотя существовавшие для подобных случаев инструкции категорически
запрещали одиночную разведку, один из рейнджеров, сержант Луис Крегер,
которого мы в дальнейшем будем называть просто Луисом, углубился в
окружавший место посадки лес без напарника. После заточения в скорлупе
звездолета искушение нарушить зазубренные на инструктажах параграфы было
достаточно велико. Он продрался через старый лес, миновал ручей, снова
вошел в заросли и услышав впереди хруст веток, вскинул выставленный на
одиночный огонь автомат...
- А вот этого не надо делать! - неожиданно раздалось за спиной.
И оглянувшись, он намертво забыл о несостоявшейся охоте.
На незнакомке были короткие штаны и куртка из шкур, кожаные мокасины на
ногах, а в руках лук с лежащей на тетиве камышовой стрелой. В черных
волосах запуталась трава. Сперва Луис решил что имеет дело с туземкой, но
так как фраза прозвучала на чистейшем инглиш, он сделал более чем
естественный вывод, что `Эксвилибур` был не первым посетившим планету
звездным кораблем.
- Не буду, - сказал он, демонстрируя улыбку и опуская ствол автомата.
Будучи вполне уверенным в перевесе сил, он почему-то не захотел ее
убивать.
- Кто вы такие? - спросила она.
Девушка говорила чисто, но с какой-то странной манерой неровно
растягивать слова.
- Мы люди, - ответил Луис. - Мы прилетели с небес.
Профессионал десантных операций, он не был специалистом по первым
контактам. Ее усмешка показала что это был очень неудачный ответ:
- Нетрудно было догадаться. Только не начинай рассказывать что
прилетели вы с далеких звезд на большом железном корабле. Чей это корабль?
- Федеральный крейсер `Эксвилибур`, - сказал Луис, решив не повторять
прежней ошибки. - А мы-то думали, что первые открыли эту планету.
Она снова усмехнулась:
- Нет, эту планету открыли не вы.
- Кто ты такая? Ты живешь здесь?
- Уже десять лет.
- Одна?!
- Когда-то мы жили здесь с отцом. Но он улетел и не вернулся.
Хруст веток в лесу и короткий противный визг заставили Луиса оглянуться:
- Кто это? - спросил он.
- Это звери, - сказала она, снимая стрелу с тетивы. - Большие, могут
ходить на задних ногах, пахнущие и злые. Но нам не опасные.
- Обезьяны?
- Да, - сказала она. - Обезьяны.
Наверно это действительно были звери.
- И все это время жила ты одна? - еще ей не веря, снова спросил Луис.
- Отец собирался вернутся. Я не знаю что с ним случилось.
- Тебе не надо меня опасаться, - сказал Луис. - А ты хочешь увидеть
других людей?
- Ты мог бы и не спрашивать об этом.
Ростом она была едва ли выше его плеча.
- Как тебя зовут?
- Сато.
Так она встретилась с людьми Большого Мира, представителями рассеянного
по звездным просторам человечества. Уже три часа спустя ее знал весь
экипаж и как-то само собой стало очевидным что она улетит вместе с ними.
Отказ был бы встречен удивлением, хотя для него имелись бы основания.
`Эксвилибур` был одним из овеянных легендами кораблей, подобно ангелам
мести несущих угрозу враждебным человеческой цивилизации злобным чужакам,
преступникам, пиратам и нарушителям Галактического Кодекса - и эта
экспедиция не была похожа на развлекательную прогулку. Почему-то никто не
предложил девушке до прибытия агентов федерального бюро колонизации еще
какое-то время остаться на острове, где ей совсем не было плохо - странная
забывчивость для не склонных к лирике людей, обычно помнящих назубок
каждую статью Устава.
Последнюю на планете ночь она решила провести в своей хижине на берегу
ручья, той самой хижине, сложенной из срубленных грубым орудием древесных
стволов, внутренние стены которой были обтянуты кожами каких-то странных
животных с редкой рыжеватой шерстью, где был гамак, очаг с выведенным
наружу дымоходом, стол, лавка и большой герметический контейнер из титана,
в котором среди предметов обихода и одежды хранился портативный компьютер.
Вернулась она утром, задумчивая и молчаливая, одетая в стандартный
комбинезон, ничего не взяв с собой, кроме пачки дискет. Получасом спустя
`Эксвилибур` стартовал, второй раз за много лет нарушив тишину острова
ревом двигателей. Потом, много времени спустя, когда это уже не имело
никакого значения, кто-то из операторов вспомнил, что когда корабль
поднялся над уровнем деревьев, он успел заметить на экранах мелькнувшую на
краю поляны группу животных, очень похожих на лошадей.
Через два года девушка вернулась на свой остров и история этого
возвращения более чем заслуживает упоминания. Но прежде чем вернуться к
ней, нам стоит немного рассказать о твари, которую звали Большой Квидак.

Большой Квидак тоже был в своем роде существом без прошлого. Нельзя
сказать что о нем совсем ничего не было известно, скорее наоборот, но
именно количество этих противоречащих друг другу историй лишало любую из
них необходимой степени достоверности.
Одна из этих историй утверждает, что до встречи с людьми тварь
прозябала на затерянной в глубинах космоса планете. Освещенная тусклым
светом бледно-красной выгоревшей звезды, планета безнадежно умирала,
песчаные бури свирепствовали среди выветренных скал, а последние насекомые
и рептилии вели безнадежную борьбу за существование у нескольких
пересыхающих солоноватых источников.
И однажды в эти гиблые места занесло двух космических бродяг, один из
которых был человеком, а другой вроде и не гуманоидом. Трудно объяснить,
что понадобилось двум авантюристам в единственной группе развалин,
каким-то образом устоявшей против натиска времени и стихий. Их
основательно занесло песком, но можно было пробраться внутрь, в коридоры,
уходящие куда-то в глубину, в скальное основание. Но и здесь не находилось
ничего кроме пыли, каменных обломков и кусков окаменевшего за тысячелетия
дерева, на котором не оставляли зарубок даже десантные ножи. Они уже
собирались возвращаться, когда оказались в большом квадратном зале, по
углам которого стояло что-то вроде четырех опустевших гранитных
постаментов, а центр занимала низкая круглая платформа, на которой,
покрытые толстым слоем пыли, валялись останки какого-то необычного
существа. То есть, им показалось что это были останки.
Представьте длинное, узкое, составленное из нескольких хитиновых
сочленений тело, с двумя парами трехпалых конечностей, с необычно длинными
пальцами, каждый длиннее человеческой руки. Представьте что оно увенчано
головой с парой огромных, круглых, как у насекомого, сегментных глаз,
представьте заканчивающее это туловище длинный скорпионий хвост, а еще
представьте что между круглыми глазами, где у всякого членистоногого
должны выдвигаться жвалы, торчит вживленный в хитин многоствольный автомат
- и вы получите некоторое представление о том что они увидели. Как уже
сказанно, это существо распластавшись валялось на платформе, покрытое
толстым слоем пыли - и именно это обстоятельство ввело бродяг в
заблуждение.
- Глянь-ка, - сказал один из них, приподняв край кислородной маски. -
Ты когда-нибудь видел что-то подобное?
- Ы-ы-ы! - разглядывая постаменты отвечал второй, что в переводе на
человеческий язык должно было значить: `Нет, мой друг, ничего подобного
никогда мне видеть не приходилось`.
- Вот и я так подумал... - произнес первый. - А это что такое?
И попытался извлечь зажатый в окаменевших пальцах твари предмет. Под
отвалившимся слоем пыли он оказался похожим на электронный прибор с
плоским экраном. Странно было найти его там, где давно проржавели металлы
и разложилась пластмасса. Предмет был уже почти высвобожден, когда
содрогнувшись, воскресший монстр сделал быстрый выпад скорпионьим хвостом.
Укол пришелся куда-то в шею.
Человек закричал, его приятель вскинул автомат, но не успел -
вживленное в лицевую маску твари шестиствольное оружие с грохотом
полыхнуло огнем.
Когда человек пришел в себя. он увидел неподвижно возвышавшуюся над
собой четырехметровую тварь. Его первым произнесенным словом было:
- Хозяин...
В течении трех последующих лет при разных обстоятельствах это слово
повторило немало людей, пока наконец монстр не прославился на весь
колонизованный космос.
Случилось это когда патрулировавший периферийный сектор крейсер засек
сигнал бедствия. Представьте дежурного оператора, скучающего с чашкой кофе
в руке, вспыхнувший на экране кровавый восклицательный знак, тревожный
звук и лицо человека, сообщающего о вторжении. Одна из новых федеральных
колоний была атакована и бои шли в уже в центральном городе, выросшем за
пару лет на месте прежних девственных джунглей. `Кто они?` - быстро
спросил оператор. Человек не знал. Среди нападавших были и люди и чужаки.
За спиной говорившего было огромное, во всю стену окно, за которым
угадывались корпуса небоскребов на фоне ночного неба. Что-то страшное
происходило совсем рядом, отчетливо слышались звуки перестрелки, в воздухе
стелились струйки дыма. Прежде чем человек успел ответить на следующий
вопрос, прогрохотал взрыв, изображение на экране вздрогнуло и покрылось
рябью. Когда оно снова прояснилось, офицеры крейсера увидели сквозь
рассеивающийся дым огромную, матово блестящую тварь. Сбив человека с ног,
она сделала выпад скорпионьим хвостом и перестав обращать на него
внимание, подошла к вдребезги разбитому окну. Тварь смотрела на город,
освещенный светом звезд и неярким сиянием на горизонте, на зубчатый лес
небоскребов, выросших за кратчайший срок на месте недавних девственный
джунглей...
- Еще один мир, - вроде бы произнесла она тогда. - Он тоже будет мой.

Как не странно, но никто из экипажа не сумел услышать от девушки
историю ее появления на острове. Она уклонялась от подобных разговоров и
попытки прекратились после того, как отзывая к себе каждого поодиночке,
корабельный психоаналитик настоятельно рекомендовал прекратить все
расспросы. Это было тем легче, что `Эксвилибур` вышел из подпространства в
так называемом скоплении Енотовой Шкуры, районе, окутанном целым ворохом
зловещих легенд, так что напряжение дня сегодняшнего поневоле заставляло
забыть о любопытстве вчерашнего.
Снова и снова совершая изнурительные пространственные скачки,
`Эксвилибур`
двигался от звезды к звезде, обследуя одну планету за другой, пока не
обнаружил искомого - давно тревожившую федеральное правительство пиратскую
базу. Крейсеру повезло, планета проходила через метеоритное скопление и
система слежения базы сработала только в последний момент, когда он уже
шел на посадку, входя в мертвую для обстрела зону.
Когда схватив один из запасных автоматов Сато следом за штурмовой
группой выскочила под черное небо, никто и не подумал остановить ее. На
открытой местности крейсер был идеальной мишенью и появись над планетой
еще один пиратский корабль, в нем могло бы стать жарко. Но когда войдя в
проделанный направленным взрывом пролом, Луис увидел за собой девушку, он
не испытал приступа восторга.
- Возвращайся! - велел он. - Спрячься среди камней.
Из скрытых поворотами коридоров уже гремели взрывы и автоматные
очереди, то гасли, то вспыхивали лампы аварийного освещения, ревели сирены
и стоял ад, при виде которого азартно потер бы копытца его величество
дьявол.
- И не подумаю! - сказала она.
Вид у девушки был более чем решительным, а обстановка не поощряла
долгих пререканий. Тихо выругавшись, Луис повел своих людей вперед.
По окончании же сражения он получил возможность поразмыслить над своей
очередной ошибкой. Несмотря на обманчивую хрупкость, девушка оказалась
прирожденным бойцом, хладнокровным, безжалостным и бесстрашным, хоть ей и
не хватало навыков обращения со специальным оружием. Почему она не
похвасталась раньше своими талантами, оттого ли что не хотела об этом
говорить, или не считая это чем-то особенным, или были на то другие
причины - тогда он так и не нашел ответа на этот вопрос.
Когда крейсер лег на обратный курс, его командир пригласил Сато в свою
каюту. В итоге их разговора, сознательно проигнорировав зафиксированные в
уставах кадровые принципы, он предложил ей завербоваться в Федеральную
гвардию. Девушка согласилась без долгих раздумий. Тесты только подтвердили
весомую рекомендацию.
Выяснилось что Сато умела великолепно стрелять, ее глаза были будто
генетически запрограммированы на симбиоз с оптическим прицелом. Пройдя
ускоренный курс обучения в одном из учебных центров, она вскоре вернулась
на `Эксвилибур`, успев принять участие в заключительной части знаменитой
охоты на Большого Квидака. За последующие два года она украсила свой
служебный формуляр участием в шестнадцати боевых операциях - включая
последнюю, в которой большинство экипажа крейсера погибло при
обстоятельствах воистину кошмарных. После этого, не дожидаясь окончания
контрактного срока, Сато Ишин дезертировала из Звездной Гвардии, чтобы
вернуться туда, где ее нашли, на свой остров, где уже почти успела
выстроить поселок группа поселенцев с планеты Акхад.
Строительство колонии не было санкционировано федеральным
правительством, они сделали это на свой страх и риск, полагая что всегда
дадут отпор примитивно вооруженным туземцам, а правительство, как это уже
бывало, будет поставлено перед свершившимся фактом. Однако им пришлось
столкнутся с совершенно другим противником. Штатная экипировка
федерального десантника делает подготовленного бойца идеальным убийцей, и
не тратя времени на долгие переговоры, Сато устроила в поселке кровавую
бойню. Живых свидетелей не осталось, так что прибывший на место событий
патрульный корабль нашел только трупы между обгоревшими каркасами домов.
Расследовавшие события эксперты приняли версию о тяжелом помешательстве
обвиняемой и только одно мнение оказалось совершенно особняком. Ссылаясь
на имевшие место аналогичные случаи, его выдвинул эксперт Центральной
Разведки Межзвездной Федерации и его подробно обоснованное заключение на
сорока девяти страницах было подшито к делу наряду с прочими. Девушка
абсолютно нормальна, доказывал он, и ее действия были ничем иным, как
ритуальным убийством.
Проверить эти версии не представлялось возможным. Хотя в распоряжении
преступницы находился только найденный на посадочной площадке ветхий
беспилотный транспорт, музейный реликт с дальностью полета в десяток
световых лет, она сумела каким-то чудом долететь до одной из
густонаселенных планет, где бросив экспонат на стоянке, затерялась в
занимавшем четверть континента мега полисе, и затем окончательно исчезла,
не оставив следов.
На некоторое время история `смол-аллендской бойни` стала хитом, ее
раздули телевидение и газеты, а потом так же быстро забыли, когда
случилось событие, ставшее настоящей сенсацией - это когда из имперского
вивария сбежал Большой Квидак.

Глава вторая, с которой, возможно, следовало бы начать это
повествование.

На след Сато Ишин напали только много дней спустя, в окрестностях
федеральной планеты Кьюм, на ее гигантском искусственном суперспутнике,
настоящем орбитальном Вавилоне. Хотя невероятные совпадения не принято
брать в расчет, с ними иногда приходиться считаться. Ибо именно здесь Сато
снова встретила Луиса и эта новая встреча была еще более случайной, чем
предыдущая.
В той последней роковой операции `Эксвилибура` Луис попал в лапы
негуманоидных тварей, проявивших весьма своеобразное любопытство к
особенностям человеческой анатомии. Завершить свои эксперименты им
помешали и он остался жить, теперь наполовину составленный из заменивших
утраченные конечности и внутренние органы протезов, получая полную
гвардейскую пенсию со всеми мыслимыми надбавками. Так как никакая хирургия
не научилась протезировать надломленную психику, а от интенсивной
психотерапии Луис отказался, не пожелав стать полуидиотом, то не стоит
удивляться тому, что добрая половина этой пенсии оставалась в баре
`Звездная мечта` и ей подобных заведениях.
Именно в недрах этой широко известной забегаловки и нашла его Сато,
сидящего за одним из дальних столиков, задумчивого, уже как следует
пьяного. Вокруг гремела музыка, гудели голоса, горели за огромным
иллюминатором немигающие звезды, выступал из-за надстройки докмоста край
вечно затянутой облаками планеты и отсвечивая голубым сиянием дюз, уходил
в черную пустоту незнакомый корабль.
Чтобы быть узнанной ей пришлось сесть напротив, снять темные очки и
пристально посмотреть ему в глаза. Она прочла в них удивление, сменившееся
странным выражением не то грусти, не то некоей ностальгический тоски.
- А ты неплохо выглядишь, сержант, - сказала Сато.
- Благодарю, мой снайпер, - отозвался тот. - Но боюсь что эта похвала
уже не в мой адрес. А что здесь делаешь ты?
- Сижу с тобой за одним столом.
- Ты нашла хорошую компанию, - заметил Луис, подняв стакан с остатком
ксмилли.
- Твое здоровье и чтобы оно тебе понадобилось! А я-то думал что ты
давно скрылась на неприсоединившихся территориях. Это храбрость или
глупость?
- Это невезение.
- Понимаю. Как думаешь, я могу тебе чем-то помочь?
- Не знаю, - сказала Сато. - Ты очень пьян?
- Не больше чем обычно. Не беспокойся. Что тебе нужно? - она только
усмехнулась. - Представь что я волшебник.
- Волшебник это тот, кто делает то, чего не может быть?
- Да. Это еще называют чудесами. Загадывай.
Ее глаза оставались грустными:
- Тогда я попросила бы корабль.
- А куда ты девала тот, на котором бежала со своей планеты?
- Это был гроб. Его хватило только добраться до Домбека и то он чуть не
развалился прямо в порту. Ты ведь все знаешь?
- Разумеется.
- Ты осуждаешь меня?
Луис помедлил с ответом:
- Пусть этим занимается суд присяжных. А как ты нашла меня?
- Я даже не знала что ты здесь. Это случай.
- Случай, - повторил Луис. - Но не вздумай захватить корабль здесь. Это
самоубийство.
- Я знаю. Может его можно купить? У меня есть деньги.
- Никто не примет такую сумму наличными. Ты ведь не собираешься
расплачиваться кредитной карточкой?
Сато промолчала, снова взяв губами соломинку. Несколько секунд Луис
рассеянно глядел куда-то поверх ее плеча.
- Помнишь корабль который мы оставили в Енотовой Шкуре? - сказал он
наконец. - Он был в прекрасном состоянии и сейчас наверно стоит там же. В
том же каньоне.
И я до сих пор помню все пароли. На нем можно добраться до края
вселенной.
- Какой смысл вспоминать о нем?.
- Очень просто. Надо только найти попутчика, который бы подбросил тебя
до этой системы. Способ, старый как мир.
- Да, сущие пустяки. Тебе осталось только его мне показать.
- Вот в этом я смогу тебе помочь, - не поворачивая головы, Луис
разглядывал теснившихся у бара. - Видишь вон того бородатого типа, у
стойки?
Сато оглянулась.
- Что он собой представляет? - спросила она несколькими секундами
спустя.
- Я сам его плохо знаю. Важно то, что он летит к Енотовой Шкуре. Я
слышал об этом четверть часа назад.
- Может ты хотя бы вспомнишь, как его зовут?
Луис провел ладонью по подбородку:
- Скот. Скот Хейл. А за глаза иногда еще и `псих`.
- Он не выглядит неуравновешенным человеком, - заметила Сато. - Ты в
нем уверен?
- Конечно нет. Но выбирать нам не приходится. Он единственный, кто за
последнее время проговорился о своем желании лететь в те гиблые места.
- Понятно, - сказала Сато. - И тот псих. А за что его так называют?
- За неадекватное восприятие действительности.
- Это как?
- Ты сама его об этом спросишь.
- Попробуем его уговорить?
Луис ухмыльнулся:
- Ну конечно! Только я первый. А ты пока вспомни, как надо улыбаться.
Раньше это у тебя получалось лучше. Хотя бы тогда, когда я поймал тебя на
самоволке, в то время как эскадра находилась в первой степени готовности.
Он уже начал подниматься, когда Сато взяла его за руку:
- Послушай, давай полетим вместе! - вдруг оживленно заговорила она. -
Неужели тебе нравится жизнь, которую ты сейчас ведешь?
- Заманчивое предложение, - сказал Луис, перестав улыбаться. - Почему
не было сделано оно раньше? А теперь я мертв, девочка. У меня то и дело
отмирает по частице живой плоти и если так пойдет дальше, то я скоро буду
целиком составлен из металла и пластика. Даже эта рука, которую ты держишь
- это давно уже не рука. Хотя она и хорошо сделана... Ах да! Еще в те,
лучшие времена, я все хотел спросить у тебя: в лексиконе твоих странных
наставников было такое понятие - любовь? Это тогда, когда ты в упор не
желала понять некоторых намеков.
Сато покачала головой.
- В том-то и вся беда, - пробормотал Луис. - А секс?
Ее раскосые глаза приобрели вдруг совершенно европейский размер, и на
лице возникло неподдельно-ошарашенное выражение:
- Ну, я конечно знала, что это такое. Но само слово...
- Ну понятно, - подытожил Луис. - У них даже не возникало необходимости
об этом с тобой говорить.

Эти два незнакомца встретились на улице одного из шести городов планеты

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 122736
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0