ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Роберт АРТУР
Рассказы

КОЛЕСО ВРЕМЕНИ
КОЛОКОЛЬЧИК ИЗ РОЗОВОГО ХРУСТАЛЯ

Роберт АРТУР

КОЛЕСО ВРЕМЕНИ

пер. И.Баданова

В то чудесное воскресное июльское утро Джереми Джупитер позвонил мне
и предложил поехать куда-нибудь за город. Похоже, в тот день я собирался
покончить жизнь самоубийством, иначе чем можно объяснить мое согласие? У
Джереми Джупитера куча денег и вечный зуд ставить на мне свои научные
эксперименты. Видимо, я поверил, что он и в самом деле хочет прогуляться
за город, чтобы отдохнуть и со вкусом попировать на природе.
Я предупредил его, однако, что мне совершенно необходимо вернуться в
Нью-Йорк к вечеру, так как я договорился встретиться и пообедать с одним
приезжим редактором. В понедельник ему предстояло вернуться в Чикаго. Он
хотел приобрести одну вещицу, за которую я рассчитывал получить не менее
тысячи долларов, и поэтому я ждал этого обеда с большим нетерпением.
Джереми пообещал, что мы вернемся точно к назначенному часу, добавил,
что заедет за мной через часок, и повесил трубку. Легкий фланелевый костюм
и отменный аппетит - вот, пожалуй, и все, что мне понадобится. Ровно через
час я услышал, как он просигналил, и выскочил наружу. И тут же остановился
в изумлении. Потому что Джереми приехал не в своей легковой машине марки
У-16, как обычно, нет, он сидел за рулем закрытого фургончика. Я сразу
почуял неладное.
- Лусиус, - сладко пропел Джереми. На его пухлом розовом личике за
толстыми стеклами очков в роговой оправе радостно поблескивали голубые
глаза. - Как я рад, что ты едешь! Какой денек, а? Мы отлично проведем
время!
Он как-то странно произнес слово `время` и загоготал при этом. Я
залез в машину, уселся рядом с ним и хмуро уставился на него.
- Джереми, - суровым тоном сказал я, - можешь мне объяснить, с каких
пор ты стал водителем грузового автомобиля?
- Э, видишь ли, - смущенно хмыкнул он, - у меня тут гости, и я
подумал, что в фургоне им будет, наверное, лучше. Во всяком случае, никто
не станет на них глазеть, разинув рот.
- Гости? - Я круто развернулся и заглянул в окошечко. В глубине
машины моему взору предстали три огромных шимпанзе, одетые как люди и с
очками на носу. Они висели вниз головой, уцепившись ногами за крючки,
укрепленные на потолке фургона, а перед ними на полу лежали раскрытые тома
Британской экциклопедии!
- Джереми! - взорвался я.
- Не надо так кричать, Лусиус, - укоризненно проговорил он. -
Успокойся - они вовсе не читают. Это их обычный трюк. Между страницами
проложены тонкие листики печенья. Они перелистывают страницы и отправляют
печенье в рот. При этом они облизывают пальцы, и создается впечатление,
будто они углублены в серьезное чтение.
- Ха, - с силой выдохнул я, - ха! Можно бы отпустить словцо и
покрепче. Но я не стану этого делать, если только ты объяснишь, почему мы
едем на пикник с тремя шимпанзе, которые висят вниз головой и читают
энциклопедию? И для кого эти три велосипеда - красный, золотой и
серебряный?
- Велосипеды тоже участвуют в представлении, - нежно проворковал
Джереми. - Шимпанзе описывают на машинах круги и при этом читают
энциклопедию.
- Джереми, - голос мой упал до шепота. - А для чего, черт подери,
здесь эти барабаны? Они тоже участвуют в представлении?
- Ну да, - с готовностью согласился он. - Барабаны закрепляются на
руле велосипеда, а шимпанзе катаются по сцене (я откупил их у хозяина
цирка), бьют в барабаны, читают энциклопедию и швыряют апельсины в
публику.
После такого заявления я потерял дар речи на целых полчаса. Теперь
наша машина катила уже по противоположному берегу реки Гудзон в штате
Нью-Джерси.
- Итак, - проговорил я, - ты приволок этих трех шимпанзе, чтобы
помочь нам убить время и развлекать нас на отдыхе? Верно я тебя понял,
Джереми?
Мой толстенький спутник покачал головой.
- Нет, это не так, Лусиус, - пропищал он. - Им предстоит сыграть
очень важную роль в научном эксперименте эпохального значения. Провизия,
которую я захватил с собой, послужит для праздника науки, Лусиус, для
пиршества разума, а вовсе не для утоления телесного голода.
Я издал какой-то булькающий звук и совершенно обмяк на сиденье.
- Нет, - еле вымолвил я. - Нет, я не стану помогать тебе.
- Я это предвидел, - мой кругленький друг печально вздохнул. -
Поэтому-то решил взять с собой шимпанзе, это - прекрасно выдрессированные
толковые животные. Они будут моими единственными ассистентами в том
грандиозном, не имеющем прецедента подвиге, который я намерен совершить.
- Что, - мне даже стало страшно, - что это будет за эксперимент,
Джереми?
- Я намерен изменить временной ритм нашей Вселенной, - торжественно
произнес он.
Что и говорить, Джереми по мелочам не разменивается. Если ему
взбредет в голову заниматься проблемами пространства-времени, он попросту
устроит короткое замыкание Вселенной. И если сейчас он решил, что временем
можно поиграть, как чудесной игрушкой от науки, то он не остановится перед
тем, чтобы вмешаться во временной ритм всей Вселенной.
- Джереми, - еле слышно прошептал я, - выпусти меня из машины. Я
пойду домой пешком.
- А мы уже доехали, - промолвил он. - Здесь мы и остановимся.
Мы находились на самой середине большой зеленой лужайки, на краю
которой возвышался огромный дуб. Метрах в ста от нас тянулась цепь острых
каменистых уступов, сбегавших вниз, к голубой ленте Гудзона. По другую
сторону вдаль волнами уходило поле. Я заметил, однако, что на нашей
лужайке было несколько поросших травой холмиков, причем один из них явно
пытались недавно раскопать. Джереми поставил машину на равном удалении от
дерева и от холмиков, после чего спрыгнул на землю и побежал открывать
заднюю дверку фургона.
- Ко мне, Лусиус! - крикнул он. - Требуется твоя помощь. Молодчина,
Король. Привет, прекрасная Дама. Вылезай, Джокер. Давайте сюда книги,
ребята. Прыгайте вниз и можете поиграть на травке. Сейчас будем пировать.
Шимпанзе кубарем посыпались вниз, а при слове `пировать` начали
радостно кувыркаться на траве. Знали бы они, что их ожидает!
У самого большого шимпанзе была массивная голова с короткой седеющей
бородкой. Он выглядел очень импозантно в красивом индейском костюме,
расшитом бисером по манжетам и карманам. Время от времени он отрывал
бусинку и с задумчивым видом отправлял ее в рот. А потом как ни в чем не
бывало начинал прыгать и кувыркаться.
Шимпанзе по кличке Дама была одета в женский индейский наряд-юбочку и
кофточку. Маленький шимпанзенок, как пояснил мне мой приятель, был их
сынишкой, почему его и звали Джокером, а полное его имя было Джек Джокер.
На нем были шелковые трусики, как у акробатов, и яркая майка с
изображением американского орла.
Он прыгал и скакал вокруг своих родителей, а мы с Джереми пыхтя
разгружали машину. Выкатили на траву небольшие велосипеды несколько
облегченной конструкции - красный, золотой и серебряный. Велосипеды были с
прицепом, а в прицепах валялись какие-то блестящие предметы, очень похожие
на гигантские таблетки от печеночных колик. Джереми передал мне из машины
барабаны, на каждом из которых был запечатлен портрет его владельца. При
виде барабанов Король, Дама и Джокер ужасно обрадовались и стали проявлять
признаки нетерпения, но Джереми прогнал их.
- Играйте, ребята, - сказал он. - Сначала надо поесть. Барабаны
никуда не денутся.
То ли на них подействовал звук его голоса, то ли потому, что он начал
вытаскивать огромных размеров корзину-холодильник, но шимпанзе откатились
в сторону и принялись играть в пятнашки и громко тараторить. Джереми
передал мне корзину и спрыгнул на землю. Я потащил ее в тень, а он трусил
рядом, плотоядно потирая руки.
- Угу, - промычал он, заглядывая в корзину. - Почему бы нам и не
перекусить немножко? Глядишь, у тебя тоже поднимется настроение, Лусиус.
Громко чавкая, он шлепнулся на траву и швырнул по кулечку земляных
орехов своим подопечным. Те в восторге взлетели на ветки дуба и принялись
щелкать орешки и запускать в меня скорлупой. Я жевал заливное из дичи и
мысленно проклинал низменные инстинкты, которые втравили меня в эту
авантюру.
- Итак, Лусиус, - удовлетворенно проговорил Джереми, облизывая
пальцы. - Пора, пожалуй, объяснить тебе в общих чертах, что я собираюсь
делать. Прежде всего, время есть не что иное, как ритмические колебания...
- А ты откуда знаешь? - в упор спросил я.
- Я вывел это путем логических выкладок, - сообщил он, вонзая зубы в
индюшачью ножку. - Абсолютно все в природе подчиняется определенному
ритму. Смена времен года, движение светил, рождение, жизнь, световые
волны, радиоволны, электрические импульсы, перемещение молекул словом,
все. Все движется согласно строгому, четкому ритму. И я решил, коль скоро
Вселенная зиждется на принципе ритма, у времени тоже должен быть свой
ритм. Просто это никому раньше не приходило в голову.
- Ну а тебе пришло, - сказал я, доставая бутылку мозельского из
корзины. - И что это тебе даст?
- А вот что, Лусиус! - выпалил Джереми. - В любой ритм можно ввести
поправки, если правильно применять контрритм!
Я открыл рот, но забыл положить в него кусок.
- И я хочу надеяться, - мягко добавил Джереми, - что, хотя ты всю
свою жизнь только и делаешь, что вертишь клюшкой для гольфа, размахиваешь
теннисной ракеткой или крикетными молоточками, а в оставшееся время
кропаешь какие-то писульки в оправдание своего безделья, ты все-таки
имеешь какое-то элементарное представление о физических законах. Я хочу
верить, что ты слышал об экспериментах, при которых в результате
взаимодействия двух световых волн определенной длины возникает тьма. Или о
том, что столкновение двух звуковых колебаний определенной высоты
порождает абсолютное безмолвие.
- Ну да, - согласно кивнул я, - конечно, я об этом знаю. Но при чем
здесь время?
- Точнее, временной ритм, - сказал он. - Эффект временного ритма
Джереми Джупитера, под таким названием он будет известен грядущим
поколениям. Вообще-то говоря, это предельно просто. Если можно, введя
помехи, приостановить свет и вызвать тьму, введя помехи, приостановить
звук и вызвать безмолвие, почему же нельзя, введя помехи, приостановить
настоящее время и вызвать прошлое? Для этого мы и приехали сюда. Я намерен
представить неким ныне живущим людям, именующим себя исследователями,
неопровержимые доказательства, которые заставят их всерьез отнестись к
монографии на эту тему, над которой я сейчас работаю.
Глаза его горели. Джереми Джупитеру не раз случалось сражаться со
своими собратьями по науке, но никому из них еще не удавалось положить его
на лопатки.
- Даже если продемонстрировать перед ними соответствующий опыт,
Лусиус, - пояснил он, - они ни за что не поверят. Вот я и решил ввести
помехи во временной ритм настоящего, вызвать к жизни прошлое и представить
такие доказательства, которые не посмеет оспаривать самый тупоголовый
скептик.
Он налил себе полный бокал мозельского и с наслаждением осушил его. К
этому времени обезьяны успели прикончить свои орешки, и Джупитер метнул им
по бутылочке лимонада. С громким бульканьем шимпанзе мгновенно его выпили.
- Вот тут-то и пригодятся Король, Дама и Джокер, - продолжал Джереми.
- Я же знал, что ты заупрямишься, Лусиус. А эти ребята отлично справятся с
поставленной задачей, не проявляя при этом никакого недоверия. Я, видишь
ли, прихватил с собой несколько капсул времени...
- Капсул времени?!
- Ну да, пользуясь общедоступной терминологией. Сейчас я тебе покажу.
Из одного из своих обширных карманов он извлек металлический предмет
величиной с кулак. Сделан он был, по-видимому, из платины, очень уж был
тяжелый. Это был цельный кусок, во всяком случае, в нем не было ни крышки,
ни отверстия. На полированной поверхности крупными печатными буквами были
выгравированы следующие слова: `Капсула Времени Джереми Джупитера. Год
1965 от Р. Х. Расплавьте левый кончик и вскройте`.
- Внутри находятся три микрофильма. В первом - один из номеров газеты
`Нью-Йорк Таймс`, - пояснил Джереми. - Во втором моя автобиография и
список основных научных трудов. В третьем мое заявление о том, что я
намерен незамедлительно обнародовать свои открытия касательно эффекта
ритма времени Джереми Джупитера. Кроме того, там находятся крохотные
крупинки радия.
- Но как же...
- Видишь те холмики? - Джереми вытянул вперед руку. - Совсем недавно
было установлено, что это насыпные надгробья древнейших примитивных
цивилизаций. Как показали археологические раскопки, некогда здесь
проходила морская береговая полоса. В этом слое скрыто множество различных
костей. Раскопки пока еще в начальной стадии. В ближайшее время всю эту
полянку основательно перетряхнут в поисках ископаемых останков прошлого. И
среди найденных предметов, Лусиус, обнаружат одну, а может и не одну,
капсулу времени Джереми Джупитера! Ну как, здорово?
Он весь светился от счастья, меня же просто затрясло от злости.
- Вот как! - гневно выкрикнул я. - Ты хочешь зарыть здесь свои так
называемые капсулы, чтобы археологи нашли их на следующей неделе или в
следующем месяце. Так, да?
Пухлое розовое личико Джереми затуманилось печалью.
- Лусиус, - сказал он со вздохом, - порой ты приводишь меня в полное
отчаяние. Конечно же, нет. На этом месте я намерен создать помехи ритму
времени. И тогда обезьяны вместе с моими капсулами - ты же отказался в
этом участвовать - войдут туда и заложат там эти капсулы миллион лет
назад!
Он выжидающе уставился на меня.
- Теперь ты понял, Лусиус? Мои капсулы попадут туда миллион лет
назад, они попросту пролежат под этой поляной все это время. И археологи,
раскапывая пласты, сложившиеся в доисторические времена, обнаружат по
крайней мере одну из капсул. По полураспаду радия сумеют точно вычислить,
сколько они пролежали, дожидаясь своего часа, и тогда... О господи,
Лусиус, глотни вина скорее!
Я выпил и почувствовал себя лучше. Но спорить с ним у меня еще не
было сил.
- Мне этого не понять, Джереми, - устало сказал я. - Пусть будет так.
Я верю тебе на слово. Ты хочешь ввести помехи в ритм времени, превратив
день сегодняшний в день вчерашний минус один миллион лет. Но почему
вчерашний? Почему не завтрашний? Почему бы нам не заглянуть заодно и в
будущее?
Джереми сложил пухлые ладошки и слегка выпятил толстые губки.
- Мне так понятно, почему ты спрашиваешь именно об этом, - с
нежностью проворковал он. - Я и сам не раз задавал себе этот вопрос в
самом начале, когда меня осенило. Нет, это невозможно. Я логически
вычислил эту невозможность и совершенно выбросил эту мысль из головы.
Будущее еще не наступило, и я не могу в него проникнуть. А теперь - за
дело.
Он поднялся на ноги и быстро зашагал к фургончику. Я пошел следом.
Общими усилиями мы вытащили из-под брезента тяжеленную аппаратуру и
установили ее прямо на траве. Пока мы этим занимались, обезьяны слезли с
дерева, что-то схватили и взволнованно затараторили. Издалека я не мог
разобрать, чем они заняты.
В руках у моего приятеля оказался большой квадратный ящик,
напомнивший мне телевизоры моей юности. На передней панели были такие же
ручки управления, а когда он приподнял крышку, я увидел ряды каких-то
трубок и вращающийся барабан. В центре панели было что-то вроде динамика.
Из задней стенки тянулся шнур со стальным наконечником. Джереми воткнул
его в землю в нескольких футах от громоздкого ящика.
- Это заземление, - пояснил он. - Можно начать предварительное
испытание моего резонатора ритма времени. Где шимпанзе?
Я поднял голову.
- Они лакают мозельское! - завопил я. - Они же упьются!
Джереми, который что-то налаживал в своем приборе, резко выпрямился.
Шимпанзе жадно пили из бутылки. Покончив с лимонадом, они, вероятно,
слезли с дерева и, воспользовавшись тем, что мы отошли, схватили бутылки с
вином и теперь в дикой спешке делали огромные глотки, давясь, захлебываясь
и мыча от наслаждения.
- Этого еще не хватало! - заорал Джереми. - Они сорвут эксперимент.
Надо отобрать у них вино, Лусиус.
Мы кинулись к шимпанзе. Увидев это, Король, Дама и Джокер пустились
наутек, отталкиваясь от земли не только задними, но и передними
конечностями. Они подбежали к велосипедам, лихо вскочили на сиденья и
помчались.
Эти велосипеды можно было без труда запустить, остановить, вырулить
одной рукой или ногой. Король ехал впереди. Он захватил руль пальцами ног,
машина зажужжала и устремилась прямо на нас. За ним с воплями мчалась
Дама. Джокер успел даже прихватить свой барабан. Закинув на руль задние
конечности, колотя кулаком по барабану, он бросился вдогонку за
родителями.
- Спасайся, Лусиус! - успел выкрикнуть Джереми. Он отпрыгнул в одну
сторону, я - в другую. Король и Дама молниеносно проскочили мимо, а за
ними, на такой же скорости, бешено молотя по барабану, с воинственным
кличем промелькнул Джокер. Падая, Джереми Джупитер ободрал себе лицо, я
ударился о ствол дуба.
Тем временем шимпанзе обогнули дерево и снова ринулись на нас.
- Берегись! - заорал я.
Джереми успел только шатаясь подняться на ноги, я высоко подпрыгнул,
а Король, Дама и Джокер, теперь уже выстроившись в ряд, прогрохотали подо
мной. Мне удалось схватиться за нижние ветки дуба, на другой ветке рядом
качался Джереми.
- Провались ты вместе со своими открытиями! - рявкнул я.
Но он, не обращая внимания на мои слова, с озабоченным видом
всматривался в свой прибор.
- Видишь ли, Лусиус, - наконец, проговорил он, - резонатор ритма
времени, по-моему, включился.
Я глянул в ту сторону. Трубки и впрямь светились.
- Ну и что? - спросил я. - Ничего же не происходит.
- Ну, это как сказать. Надо бы его отключить. Там не все в порядке с
вращающимся барабаном, я как раз собирался его отладить.
Он спрыгнул на землю и направился к резонатору, я пошел за ним. И тут
пьяные шимпанзе в третий раз с треском, гиканьем и визгом полетели на нас.
Джокер по-прежнему изо всех сил дубасил по барабану.
- Берегись! - завопил я и прыгнул вверх.
Я снова оказался на ветвях дуба, а обернувшись, увидел рядом с собой
Джереми.
- Провались ты вместе со своими открытиями! - злобно рявкнул я.
Но он не обратил внимания на мои слова, с озабоченным видом
всматриваясь в свой прибор.
- Видишь ли, Лусиус, - проговорил он, - резонатор ритма времени,
по-моему, включился.
Я глянул в ту сторону. Трубки и впрямь светились.
- Ну и что? - спросил я. - Ничего же не происходит.
- Ну, это как сказать. Надо бы его отключить. Там не все в порядке с
вращающимся барабаном, я как раз собирался его отладить.
Он спрыгнул на землю и направился к резонатору, а я пошел за ним. И в
этот самый момент обезьяны снова завернули за дерево на своих
велосипедиках и с ревом выскочили на нас. Внезапно я вспомнил, что все это
уже было, что мы все это уже проделали минуту назад...
Я, конечно, опять взлетел на дерево, внизу молнией промелькнули
шимпанзе, а Джереми уцепился за соседнюю ветку. И тут до меня дошло.
Машину Джереми заело, как проигрыватель с заезженной пластинкой! Настоящее
не уступало место прошлому, настоящее повторялось снова и снова.
Меня охватил дикий ужас. Неужели мы обречены прыгать на ветви дуба, а
пьяные шимпанзе будут снова и снова пытаться задавить нас, пока не, пока
не... У меня голова шла кругом.
- Провались ты вместе со своими открытиями! - завопил я.
Джереми ничего не ответил. Он всматривался в свою машину. И только
после того, как все это разыгралось раз десять - скорее всего, десять,
хотя у меня осталось впечатление, что мы прыгали на дерево и с дерева
много дней подряд. Король, Дама и Джокер, завернув за дерево, вдруг резко
притормозили. Они спрыгнули на землю и стали кружиться и кувыркаться,
словно в ожидании аплодисментов. Джереми подбежал к своей машине и щелкнул
выключателем. Потом отер пот со лба.
- О боже, - негромко проговорил он. - Барабан застрял в определенном
положении и...
- ...и время повторяется! - хрипло выкрикнул я. - Нас заклинило во
времени. Ничего себе приключеньице! Если бы машина не остановилась, нам
пришлось бы спасаться от пьяных шимпанзе на велосипедах до скончания века.
- Любой прибор может вначале дать осечку, - назидательно сказал
Джереми, но мне было ясно, что ему тоже не по себе. По его розовому личику
струился пот.
- Ну ладно, - отрывисто бросил он, - теперь все закреплено. Остается
развернуть резонатор, нацелить его на холмы, и можно начинать.
Он передвинул свой ящик, что-то там еще подкрутил и повернулся к
шимпанзе. Протрезвевшие и притихшие, они с виноватым видом валялись рядом
со своими велосипедами. Джереми похлопал их по плечу и усадил на сиденья,
после чего закрепил барабаны на руле Короля и Дамы, нашел и закрепил
барабан Джокера и выстроил всю троицу в ряд лицом к холмам. Потом сбегал к
фургону, принес три тома Британской энциклопедии и раздал обезьянам. Те
сразу повеселели.
- Сейчас с ними все в порядке, - сказал Джереми. - Все атрибуты их
представления при них, и они успокоились. Как детишки. Все нормально. Они
больше не потеряют голову. Вот увидишь.
Он протянул руку по направлению к прицепам. Тут я сообразил, что
блестящие предметы в них не что иное, как платиновые капсулы времени.
- Апельсины, - настойчиво проговорил Джереми, обращаясь к обезьянам.
- Апельсины, - повторил он и сделал такое движение, словно швырял
апельсины. - Сейчас я создам помехи в ритме времени, - продолжал он, - и
настоящее на этих холмах будет сведено к прошлому в миллион лет назад.
Обезьяны въедут в этот участок прошлого конечно, если бы ты не
заупрямился, Лусиус, не пришлось бы прибегать к таким сложностям, - и
начнут кружить и разбрасывать капсулы времени по всему участку. По крайней
мере одна из них должна погрузиться в почву, потом она покроется более
поздними наслоениями и пролежит там до наших дней, пока ее не откопают
археологи.
Через какое-то время я свистну, и обезьяны вернутся к нам, в
настоящее, а я выключу резонатор. Со временем капсулы будут обнаружены.
Вот тогда-то я и объясню, как все произошло, и уж тогда никто больше не
посмеет усомниться в вероятности эффекта ритма времени. Итак...
Он щелкнул каким-то выключателем на своем приборе.
На сей раз никакой ошибки не произошло. Мгновенно пространство над
холмами заволокло туманом. Туман начал сгущаться, но Джереми покрутил
что-то на диске, и туман превратился в легкую светящуюся дымку. Лужайка
преображалась буквально на глазах. Из земли полезли широкие папоротниковые
листья, над ними распростерли свои длинные шупальца какие-то гигантские
мхи. Ближе к нам пролегла песчаная прибрежная полоса, усеянная диковинными
раковинами. Мне казалось, что я всматриваюсь в театральную декорацию
сквозь тонкий полупрозрачный занавес.
Джереми Джупитер шумно перевел дух.
- Лусиус, - обратился он ко мне, - наступил торжественный момент. Вот
мы стоим здесь сегодня, а там перед нами - день вчерашний. Король, Дама,
Джокер, вперед!
Обезьяны бесстрашно покатили по направлению к мерцающей дымке
прошлого, воскрешаемого резонатором Джереми Джупитера. Одна нога крутит
педали, одна рука бьет в барабан, в другой руке открытая перед глазами
книга - в таком виде они устремились в далекое прошлое далеких предков.
Джереми зачарованно провожал их глазами. Но я тронул его за плечо и
заставил оглянуться.
- Посмотри туда, - сказал я ему. - Там день завтрашний.
Джереми Джупитер обернулся, и глаза его чуть не вылезли из орбит.
Позади нас, на таком же расстоянии, затянутое легкой дымкой, возникало еще
одно пространство. Оно было из стекла и хрусталя. Вдаль уходила широкая
улица, по обе стороны которой выстроились дома с плоскими крышами. Стены
домов сверкали на солнце как драгоценные камни, а над крышами зданий
скользили какие-то воздухоплавательные аппараты.
- О господи, - только и мог вымолвить Джереми. - Мой резонатор
создает дополнительный эффект, обертон. Я... я...
Позади нас послышался дикий вопль. Мы разом обернулись. За несколько
секунд до этого шимпанзе разъезжали по жестким пескам протерозойской эры,
колотя в свои барабаны. Внезапно из-за деревьев показалась гигантская
голова с оскаленной пастью и горящими красными глазами. Затем какая-то
темная тень спикировала вниз, и Король, Дама и Джокер мгновенно
развернулись и кинулись назад. Они побросали книги, они побросали
барабаны. Они побросали все, за исключением капсул времени, и с громким
визгом, извиваясь от ужаса, бросились к нам.
Голова бронтозавра исчезла, птеродактиль, который спикировал на них,
взмахнул гигантскими перепончатыми крыльями, взмыл в небо и исчез из виду.
Джереми кричал что-то, но обезьяны не обращали на него внимания. Они
хотели назад, в уютное, безопасное настоящее. Вращая глазами, стуча
зубами, они неслись на нас. Я в ужасе отпрыгнул в сторону.
- Спасайся, Джереми! - выкрикнул я. - Они нас задавят! Они взбесились
со страху.
Джереми едва успел отскочить. Шимпанзе в мгновенье ока миновали
место, где мы только что стояли, и, не замедляя скорости, устремились
дальше, туда, где возникло незваное будущее.
- Боже правый! - в отчаянии взмолился Джереми. - Этого нельзя
допустить!
Он вскочил на ноги и кинулся к прибору. Но Король, Дама и Джокер, не
переставая выть и яростно нажимая на педали, уже почти достигли границы
другого, окутанного легкой дымкой пространства. Прямо перед ними вдаль, к
самому центру серебристо-хрустального города будущего, уходила просторная
спокойная улица. И тут Джокер, дрессированная обезьянка, привычным
движением сунул руку в прицеп своего велосипеда, выхватил капсулу времени
и метнул ее высоко в небо.
Джереми бросился к резонатору, споткнулся о шнур заземления, налетел
на прибор и с грохотом свалил его на землю. Серебристый город, в который
только что сломя голову влетели Король, Дама и Джокер, исчез. А вместе с
ним и обезьяны. Кругом простирался безмятежный зеленый пейзаж штата
Нью-Джерси, и ничего больше!
Я помог Джереми подняться. От резонатора осталась только
беспорядочная груда сломанных трубок и оборванных проводов. Я откупорил
последнюю бутылку мозельского, и Джереми постепенно пришел в себя.
Он молча пил вино, погруженный в раздумья. Потом вытер губы и сказал:
- Нет ничего удивительного в том, что мой резонатор выдал
дополнительный эффект. Именно этого и следовало ждать от любого
резонирующего объекта - от флейты до радиоприемника. Дело в том, Лусиус,
что обертон, вместо того чтобы ввести помехи в ритм времени, усилил его.
Он выпрямился, слегка отряхнул свой костюм, потом подхватил корзину
из-под припасов и отнес в машину.
- Пойми наконец, Лусиус, что два различных колебания не обязательно
должны взаимно уничтожиться при столкновении. Две световые волны могут
наложиться и вызвать более яркий свет. Две звуковые волны могут наложиться
и вызвать более громкий звук. Очевидно, обертон от моего резонатора усилил
ритм времени, превратив настоящее в будущее. Будущее, которое мы
наблюдали, было на таком же расстоянии от нас, что и созданное мною
прошлое. Я бы так сказал: и то и другое отстояло от нас примерно на
миллион лет вперед и соответственно назад.
Джереми уже одной ногой стоял в машине, как откуда ни возьмись возник
какой-то блестящий предмет и шлепнулся ему на ногу. Взвыв от боли, он
схватился за ступню. Я наклонился и поднял упавшую штуковину. Это была
одна из капсул времени Джереми Джупитера. Точнее, именно та, которую
Джокер запустил в воздух, когда въезжал в будущее. Только теперь этот
момент наступил и для нас.
Мы возвращались в Нью-Йорк. Джереми с каменным лицом вел машину.
Спускался теплый летний вечер. Когда мы проезжали по мосту через Гудзон,
Джереми выбросил свою капсулу времени в реку. Время от времени он кидал на
меня косые взгляды.
- Хоть умри, не пойму, почему ты так веселишься, - буркнул он,
притормозив у моего дома.
- А я представил себе, как Король, Дама и Джокер несутся сейчас по
улицам Нью-Йорка будущего на своих велосипедах и швыряют капсулы времени в
изумленных жителей, - ответил я. - Странное у них создастся представление
о предках из двадцатого столетия. И знаешь что, Джереми?
- Ну что? - нехотя выдавил он из себя.
- У шимпанзе на шее висели серебряные кружочки с инициалами, - сказал
я. - А у Джокера инициалы такие же, как у тебя - Дж. Дж. И они, конечно
же, решат, что это - ты, Джереми Джупитер, и что Король и Дама - твои
родители. Я так полагаю, они поместят фотографию Джокера в свои учебники
истории и подпишут под ней твое имя... А может, ты соорудишь другой
резонатор?
Джереми с силой нажал на акселератор.
- Нет, - отрывисто бросил он. - У меня есть дела поважнее.
И он укатил прочь. Впервые в жизни мне представилась возможность
посмеяться над ним, и я получал от этого огромное удовольствие. Я со
смехом вошел в дом, все еще смеясь, принял ванну и переоделся, собираясь
на обед с редактором, которому хотелось получить от меня рассказ, с тем
чтобы возвратиться в Чикаго ранним самолетом в понедельник.
Я перестал смеяться только тогда, когда добрался до центра и узнал,
что уже вечер вторника...

Роберт АРТУР

КОЛОКОЛЬЧИК ИЗ РОЗОВОГО ХРУСТАЛЯ

...Все те же пыльные склянки - `Корень женьшеня`, `Тигровый ус`; те
же бронзовые Будды, те же безделушки из нежного нефрита. Переступив порог
крохотной лавочки Сома Ки на улице Мотт, Эдит Вильямс замерла в
восхищении.
- Марк, - шепнула она, - словно и не было этих двадцати лет! Как
будто с нашего медового месяца здесь не продано ни одной вещички!
- Вот именно, - отозвался доктор Марк Вильямс, протискиваясь за женой
по узкому проходу меж прилавков. - Не знай я, что Сом Ки умер, - решил бы,
что мы перенеслись на два десятка лет назад. Как в тех фантастических
сказках, которыми зачитывается наш Дэвид.
- Надо что-нибудь купить, обязательно, - сказала Эдит. - Мне в
подарок на двадцатилетие свадьбы. Может, колокольчик?
Откуда-то из глубин магазина возник молодой человек. Восточные черты,
узкий разрез глаз - и безукоризненный американский костюм.
- Добрый вечер. Чем могу быть полезен? Что вам показать?
- Наверное, колокольчик, - усмехнулся доктор Вильямс. - Но мы еще не
решили. А вы - сын Сома Ки?
- Сом Ки-младший. Мой почтенный отец пять лет тому назад отправился
навестить усадьбы предков. Я мог бы просто сказать, что он умер, - черные
раскосые глаза стали еще уже, - но наши покупатели предпочитают более
витиеватые выражения. Им кажется, что все это необычайно изысканно.
- А по моему, вовсе не изыскано - просто очень мило, - возразила
Эдит. - Нам искренне жаль, что вашего отца больше нет. Мы так надеялись
снова его увидеть... Знаете, двадцать лет назад, в наш медовый месяц,
когда у нас не было и гроша за душой, он продал нам дивное ожерелье из
розового хрусталя - всего за полцены!
- И уверяю вас, внакладе не остался. - Снова хитрые черные щелочки
вместо глаз. - Ну а если вы хотите колокольчик - сколько угодно: и
маленькие, хромовые, и обеденные, и для верблюдов, и...
Но Эдит Вильямс уже не слушала его. Ее ладонь скользнула к чему-то в
глубине полки.
- Хрустальный колокольчик! - воскликнула она. - Ну не чудо ли?
Розовый хрусталь - свадебный подарок, и на двадцатилетнюю годовщину -
тоже!
Молодой человек предостерегающе поднял руку.
- Вряд ли это то, что вам нужно. Он разбит.
- Разбит? - Эдит осторожно стерла пыль и подняла колокольчик к свету.
Изящный, безукоризненной формы грушевидный предмет покоился у нее на
ладони. - Но по-моему, он абсолютно цел. Он - само совершенство!
- Я не то имел в виду, - поспешно произнес Сом Ки, который уже ничем
не напоминал американца. - Он без язычка. Он не будет звонить.
Марк Вильямс взял у жены колокольчик:
- И правда, язычка нет. - Мы сделаем другой. Если, конечно, не
найдется настоящий? - Она вопросительно взглянула на Сома Ки.
Китаец покачал головой.
- Мой отец нарочно его убрал. - Он помолчал в нерешительности и
добавил: - Отец боялся этого колокольчика.
- Боялся? - брови Марка Вильямса поползли вверх.
Молодой человек снова замялся.
- Возможно, это прозвучит как байка для туристов, - наконец выговорил
он. - Но отец в нее верил. Он верил, что этот колокольчик был выкраден из
храма одной буддистской секты, где-то в горах Центрального Китая. И как
многие на Западе верят, что глас трубы Святого Петра возвестит о судном
дне, так и члены этой маленькой секты убеждены, что когда зазвенит
колокольчик вроде этого - выточенный из цельного куска хрусталя и
освященный обрядом, который длится десять лет - то всякий покойник,
находящийся в пределах этого звука, восстанет из мертвых.
- Божественно! - восхитилась Эдит Вильямс. - Марк, только подумай,
какие чудеса ты начнешь творить, когда он у нас зазвенит! - Она с улыбкой
обернулась к китайцу: - Я просто его дразню. Мой муж на самом деле
замечательный хирург.
- Я должен предупредить вас, - сказал Сом Ки. - Колокольчик не будет
звенеть. Только его собственный язычок, выточенный из того же куска
хрусталя, сможет заставить его звучать. Потому-то отец и разделил их. И...
я рассказал вам лишь половину истории, - продолжил он, поколебавшись. -
Отец еще говорил, что хотя колокольчик и побеждает смерть, Смерть все же
неодолима. И когда у нее вырывают одну из жертв, она тут же заменяет ее
другой. Поэтому, когда в храме колокольчик использовался по назначению -
то есть когда умирал верховный жрец либо вождь - то всегда был наготове
слуга или раб. Он погибал в тот же момент, как только смерть разжимала
объятия и отпускала своего высокопоставленного избранника.
Сом Ки слегка склонил голову набок и улыбнулся:
- Ну вот и все. Забавная сказка? А колокольчик, если вы не
передумали, стоит десять долларов. Плюс, разумеется, налог с продажи.
- Всего? Да одна ваша история стоит больше! - воскликнул доктор
Вильямс. - Только лучше будет, если вы вышлите его почтой. В чемодане он
может разбиться, правда, Эдит?
- Что? Почтой? - Вопрос мужа вывел Эдит из задумчивости. - Да,
конечно. А что до звона - у меня он зазвенит. Это уж точно.
- Если в его рассказе есть хоть крупица правды, - пробормотал Марк
Вильямс, - то лучше не надо...

Субботним утром, просматривая последние медицинские статьи в своем
заваленном книгами кабинете, Марк Вильямс услышал шорох бумаги в прихожей
- Эдит разворачивала посылку.
Она вошла, неся в ладонях колокольчик из розового хрусталя.
- Вот и он, Марк. Ну-ка, заставь его звучать!
Марк Вильямс взял колокольчик и потянулся за серебряным карандашом.
- Из чистого любопытства, - сказал он, - а вовсе не потому, что я
верю в трогательные сказки для легковерных покупателей - ну-ка посмотрим,
что из этого выйдет. Думаю, он зазвенит, как миленький.
Марк легонько постучал карандашом по выступу. Лишь глухое `дзынь`
было ему ответом.
Устроившись в кресле, Эдит спокойно наблюдала, как муж пытается
оживить колокольчик с помощью монеты, ножа для бумаги, стеклянного
фужера... Результаты даже отдаленно не напоминали звон хрусталя.
- Если ты закончил, Марк, - произнесла она наконец с истинно женским
терпением, - то дай я покажу тебе, как это делается.
- С удовольствием.
Эдит на мгновенье вышла с колокольчиком из комнаты и, вернувшись,
энергично встряхнула его. Комнату наполнил чистейший хрустальный звон,
такой тонкий и бесплотный, что у Марка поползли мурашки по спине.
- Боже праведный! - воскликнул он. - Как ты это сделала?
- Привязала язычок ниткой, только и всего.
- Язычок?! - Он хлопнул себя ладонью по лбу. - Подожди, не говори, я
сам... то хрустальное ожерелье, что мы купили двадцать лет назад!
- Ну конечно, - спокойно подтвердила Эдит. - Как только молодой Сом
Ки сказал, что его отец нарочно отделил язычок, я тотчас вспомнила, что
центральная подвеска ожерелья выглядит в точности, как язык колокола -
помнишь, мы однажды это заметили? Я сразу догадалась, но не сказала. Я
хотела разыграть тебя, Марк, - она нежно улыбнулась, - и потом, ты знаешь,
у меня было странное чувство: если этот юноша узнает, что язычок у нас, он
не продаст нам колокольчик!
- Пожалуй, - Марк Вильямс принялся набивать трубку. - Впрочем, вряд
ли он верит в эту сказку больше, чем мы.
- Он - нет, но отец-то его верил! И если бы старик Сом Ки сам
рассказал нам эту историю - помнишь, каким древним мудрецом он выглядел? -
боюсь, что и мы бы поверили!
- Наверное, ты права. - Доктор Вильямс снова легонько встряхнул
колокольчик. Тонкий, нежный звон несколько мгновений висел в воздухе,
затем растаял. - Видишь? Ничего не происходит. Неужто поблизости нет
покойников?
- Меня что-то не тянет шутить на эту тему. - На лбу Эдит возникла
озабоченная складка. - Я сперва хотела, чтобы это был обеденный
колокольчик - и рассказывать эту историю гостям. Но теперь...
Нахмурившись, Эдит не сводила тревожного взгляда с колокольчика, пока
телефонный звонок не вернул ее в реальность.
- Сиди, я отвечу. - Она поспешила из комнаты. Доктор Вильямс
задумчиво вертел в руках колокольчик. Услышав напряженный голос жены, он
встал - но Эдит уже входила в комнату.
- Срочная операция, - вздохнула она. - Автокатастрофа. Милый юноша,
почти ребенок. Доктор Амос говорит - трещина в черепе. Он сказал, что не
хотел беспокоить тебя, но хирург Хендрикс уехал в отпуск, и ты теперь
единственный нейрохирург в городе...
- Знаю. - Марк Вильямс уже надевал шляпу в прихожей. - Ну что, -
невесело пошутил он, - тело мастера боится?
- Я поведу машину, - сказала Эдит. - У тебя будут лишние десять
минут, чтобы расслабиться.

Доктор Марк Вильямс устало стянул хирургические перчатки. Чувство
горечи не покидало его. Ему и прежде доводилось терять пациентов - и
всегда он ощущал это как личное поражение. Эдит говорила, что в каждую
операцию он вкладывал слишком много себя. Возможно. И все же... Ведь не
было причины этому парню умирать! Да, трещина, но в начале операции его
состояние было абсолютно нормальным! И вдруг, где-то в середине -
прерывистое дыхание, нитевидный пульс... Марк делал уже последние стежки,
когда сердце остановилось. Но почему? Жизнь соткана из неудач и нелепых
случайностей. Взять хотя бы парня, которого он оперировал прошлой ночью.
Уж он-то был в куда худшей форме, чем этот - а поди ж ты, выкарабкался.
Лежит теперь в девятой палате, набирается сил. Даст Бог, проживет еще с
полсотни лет...
Доктор Амос, молодой анестезиолог, похлопал Марка по плечу.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Россия

Док. 122187
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0