|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ ВЛАДИМИР БОГОМОЛОВ МОМЕНТ ИСТИНЫ
(В АВГУСТЕ СОРОК ЧЕТВЕРТОГО...) Богомолов В.О. Избранное.
М.: Дружба народов, 1996, сс.5-386
ISВN 5-285-00264-8 В квадратных скобках номер страницы.
Номер страницы предшествует странице.
Часть первая
ГРУППА КАПИТАНА АЛЕХИНА
1. АЛЕХИН, ТАМАНЦЕВ, БЛИНОВ
Их было трое, тех, кто официально, в документах именовались
`оперативно-розыскной группой` Управления контрразведки фронта. В их
распоряжении была машина, потрепанная, видавшая виды полуторка `ГАЗ-АА` и
шофер-сержант Хижняк.
Измученные шестью сутками интенсивных, но безуспешных поисков, они уже
затемно вернулись в Управление, уверенные, что хоть завтрашний день смогут
отоспаться и отдохнуть. Однако как только старший группы, капитан Алехин,
доложил о прибытии, им было приказано немедленно отправиться в район
Шиловичей и продолжать розыск. Часа два спустя, заправив машину бензином и
получив во время ужина энергичный инструктаж специально вызванного
офицера-минера, они выехали.
К рассвету позади осталось более ста пятидесяти километров. Солнце еще не
всходило, но уже светало, когда Хижняк, остановив полуторку, ступил на
подножку и, перегнувшись через борт, растолкал Алехина.
Капитан - среднего роста, худощавый, с выцветшими, белесоватыми бровями
на загорелом малоподвижном лице - откинул шинель и, поеживаясь, приподнялся
в кузове. Машина стояла на обочине шоссе. Было очень тихо, свежо и росисто.
Впереди, примерно в полутора километрах, маленькими темными пирамидками
виднелись хаты какого-то села.
- Шиловичи, - сообщил Хижняк. Подняв боковой щиток капота, он склонился к
мотору. - Подъехать ближе?
- Нет, - сказал Алехин, осматриваясь. - Хорош. Слева протекал ручей с
отлогими сухими берегами.
Справа от шоссе за широкой полосой жнивья и кустарниковой порослью
тянулся лес. Тот самый лес, откуда каких-нибудь одиннадцать часов назад
велась радиопередача. Алехин в бинокль с полминуты рассматривал его, затем
стал будить спавших в кузове офицеров.
Один из них, Андрей Блинов, светлоголовый, лет девятнадцати лейтенант, с
румяными от сна щеками, сразу проснувшись, сел на сене, потер глаза и,
ничего не понимая, уставился на Алехина.
Добудиться другого - старшего лейтенанта Таманцева - было не так легко.
Он спал, с головой завернувшись в плащ-палатку, и, когда его стали будить,
натянул ее туго, в полусне дважды лягнул ногой воздух и перевалился на
другой бок.
Наконец он проснулся совсем и, поняв, что спать ему больше не дадут,
отбросил плащ-палатку, сел и, угрюмо оглядываясь темно-серыми, из-под густых
сросшихся бровей глазами, спросил, ни к кому, собственно, не обращаясь:
- Где мы?..
- Идем, - позвал его Алехин, спускаясь к ручью, где уже умывались Блинов
и Хижняк. - Освежись.
Таманцев взглянул на ручей, сплюнул далеко в сторону и вдруг, почти не
притронувшись к краю борта, стремительно подбросив свое тело, выпрыгнул из
машины.
Он был, как и Блинов, высокого роста, однако шире в плечах, уже в бедрах,
мускулистей и жилистей. Потягиваясь и хмуро поглядывая вокруг, он сошел к
ручью и, скинув гимнастерку, начал умываться.
Вода была холодна и прозрачна, как в роднике.
- Болотом пахнет, - сказал, однако, Таманцев. - Заметьте, во всех реках
вода отдает болотом. Даже в Днепре.
- Ты, понятно, меньше, чем на море, не согласен, - вытирая лицо,
усмехнулся Алехин.
- Именно!.. Вам этого не понять, - с сожалением посмотрев на капитана,
вздохнул Таманцев и, быстро оборачиваясь, начальственным баском, но весело
вскричал: - Хижняк, завтрака не вижу!
- Не шуми. Завтрака не будет, - сказал Алехин. - Возьмете сухим пайком.
- Веселенькая жизнь!.. Ни поспать, ни пожрать...
- Давайте в кузов! - перебил его Алехин и, оборачиваясь к Хижняку,
предложил: - А ты пока погуляй...
Офицеры забрались в кузов. Алехин закурил, затем, вынув из планшетки,
разложил на фанерном чемодане но венькую крупномасштабную карту и,
примерясь, сделал повыше Шиловичей точку карандашом.
- Мы находимся здесь.
- Историческое место! - фыркнул Таманцев.
- Помолчи! - строго сказал Алехин, и лицо его стало официальным. -
Слушайте приказ!.. Видите лес?.. Вот он. - Алехин показал на карте. - Вчера
в восемнадцать ноль-пять отсюда выходил в эфир коротковолновый передатчик.
- Это что, все тот же? - не совсем уверенно спросил Блинов.
- Да.
- А текст? - тотчас осведомился Таманцев.
- Предположительно передача велась вот из этого квадрата, - будто не
слыша его вопроса, продолжал Алехин. - Будем...
- А что думает Эн Фэ? - мгновенно справился Таманцев.
Это был его обычный вопрос. Он почти всегда интересовался: `А что сказал
Эн Фэ?.. Что думает Эн Фэ?.. А с Эн Фэ вы это прокачали?..`
- Не знаю, его не было, - сказал Алехин. - Будем осматривать лес...
- А текст? - настаивал Таманцев.
- Будем осматривать лес, - повыся голос, твердо повторил Алехин. - Нужны
следы - свежие, суточной давности. Смотрите и запоминайте свои участки.
Едва заметными линиями карандаша он разделил северную часть леса на три
сектора и, показав офицерам и подробно объяснив ориентиры, продолжал:
- Начинаем от этого квадрата - здесь смотреть особенно тщательно! - и
двигаемся к периферии. Поиски вести до девятнадцати ноль-ноль. Оставаться в
лесу позже - запрещаю! Сбор у Шиловичей. Машина будет где-нибудь в том
подлеске. - Алехин вытянул руку; Андрей и Таманцев посмотрели, куда он
указывал. - Погоны и пилотки снять, документы оставить, оружие на виду не
держать! При встрече с кем-либо в лесу действовать по обстоятельствам.
Расстегнув вороты гимнастерок, Таманцев и Блинов отвязывали погоны;
Алехин затянулся и продолжал:
- Ни на минуту не расслабляться! Все время помнить о минах и о
возможности внезапного нападения. Учтите:
в этом лесу убили Басоса.
Отбросив окурок, он взглянул на часы, поднялся и приказал:
Приступайте! 2. ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ СВОДКА `Начальнику Главного управления войск по охране тыла действующей
Красной Армии Копия: Начальнику Управления контрразведки фронта 13 августа 1944 г. Оперативная обстановка на фронте и в тылах фронта в течение пятидесяти
суток с момента начала наступления (по 11 августа включительно)
характеризовалась следующими основными факторами:
- успешными наступательными действиями наших войск и отсутствием при этом
сплошной линии фронта. Освобождением всей территории БССР и значительной
части территории Литвы, свыше трех лет находившихся под немецкой оккупацией;
- разгромом группы вражеских армий `Центр`, насчитывавшей в своем составе
около 50 дивизий;
- засоренностью освобожденной территории многочисленной агентурой
контрразведывательных и карательных органов противника, его пособниками,
изменниками и предателями Родины, большинство из которых, избегая
ответственности, перешли на нелегальное положение, объединяются в банды,
скрываются в лесах и на хуторах;
- наличием в тылах фронта сотен разрозненных остаточных групп солдат и
офицеров противника;
- наличием на освобожденной территории различных подпольных
националистических организаций и вооруженных формирований, многочисленными
проявлениями бандитизма;
- производимыми Ставкой перегруппировкой и сосредоточением наших войск и
стремлением противника разгадать замыслы советского командования,
установить, где и какими силами будут нанесены последующие удары. Сопутствующие факторы:
- обилие лесистой местности, в том числе больших чащобных массивов,
служащих хорошим укрытием для оста 1. Здесь и далее грифы, указывающие степень секретности документов, резолюции
должностных лиц и служебные пометки (время отправления, кто передал, кто
принял и другие), а также номера документов - опускаются. В документах (и в тексте романа) изменены несколько фамилий, названия
пяти небольших населенных пунктов и действительные наименования воинских
частей и соединений. В остальном документы в романе текстуально идентичны
соответствующим подлинным документам. точных групп противника, различных
бандформирований и лиц, уклоняющихся от мобилизации;
- большое количество оставленного на полях боев оружия, что дает
возможность враждебным элементам без труда вооружаться;
- слабость, неукомплектованность восстановленных местных органов
советской власти и учреждений, особенно в низовых звеньях;
- значительная протяженность фронтовых коммуникаций и большое количество
объектов, требующих надежной охраны;
- выраженный некомплект личного состава в войсках фронта, что затрудняет
получение поддержек от частей и соединений при проведении операций по
очистке войсковых тылов. Остаточные группы немцев
Разрозненные группы солдат и офицеров противника в первой половине июля
стремились к одной общей цели: скрытно или с боями продвигаясь на запад,
пройти сквозь боевые порядки наших войск и соединиться со своими частями.
Однако 15 - 20 июля немецким командованием неоднократно шифрованными
радиограммами передавался приказ всем остаточным группам, имеющим рации и
шифры, не форсировать переход линии фронта, а, наоборот, оставаясь в наших
оперативных тылах, собирать и передавать шифром по радио сведения
разведывательного характера, и прежде всего о дислокации, численности и
передвижении частей Красной Армии. Для этого предложено, в частности,
используя естественные укрытия, вести наблюдение за нашими фронтовыми
железнодорожными и шоссейно-грунтовыми коммуникациями, фиксировать
грузопоток, а также захватывать одиночных советских военнослужащих, в первую
очередь командиров, с целью допроса и последующего уничтожения. Подпольные националистические организации и формирования
1. По имеющимся у нас данным, в тылах фронта действуют следующие
подпольные организации польского эмигрантского `правительства` в Лондоне:
`Народове силы збройне`, `Армия Крайова` подпольная, созданная в последние недели
2. Армия Крайова (АК) - вооруженная организация польского эмигрантского правительства в Лондоне,
действовавшая на территории Польши, Южной Литвы и западных областей Украины
и Белоруссии. В 1944 - 1945 годах, выполняя указания лондонского центра,
многие отряды АК проводили подрывную деятельность в тылах советских войск:
убивали бойцов и офицеров Красной Армии, а также советских работников,
занимались шпионажем, совершали диверсии и грабили мирное население. Нередко
аковцы были обмундированы в форму военнослужащих Красной Армии.
`Неподлеглость` и - на территории Литовской ССР, в р-не гор. Вильнюс -
`Делегатура Жонду`.
Ядро перечисленных нелегальных формирований составляют польские офицеры и
подофицеры запаса, помещичье-буржуазные элементы и частично интеллигенция.
Руководство всеми организациями осуществляется из Лондона генералом
Соснковским через своих представителей в Польше генерала `Бур` (графа
Тадеуша Коморовского), полковников `Гжегожа` (Пелчинского) и `Ниль`
(Фильдорфа).
Как установлено, лондонским центром польскому подполью дана директива о
проведении активной подрывной деятельности в тылах Красной Армии, для чего
приказано сохранить на нелегальном положении большую часть отрядов, оружия и
все приемопередаточные радиостанции. Полковником Фильдорфом, посетившим в
июне с. г. Виленский и Новогрудский округа, даны на местах конкретные
распоряжения - с приходом Красной Армии: а) саботировать мероприятия военных
и гражданских властей, б) совершать диверсии на фронтовых коммуникациях и
террористические акты в отношении советских военнослужащих, местных
руководителей и актива, в) собирать и передавать шифром генералу `Бур` -
Кемеровскому и непосредственно в Лондон сведения разведывательного характера
о Красной Армии и обстановке в ее тылах.
В перехваченной 28 июля с. г. и дешифрованной радиограмме лондонского
центра всем подпольным организациям предлагается не признавать образованный
в Люблине Польский Комитет Национального Освобождения и саботировать его
мероприятия, в частности мобилизацию в Войско Польское. Там же обращается
внимание на необходимость активного ведения военной разведки в тылах
действующих советских армий, для чего приказывается установить постоянное
наблюдение за всеми железнодорожными узлами.
Наибольшую террористическую и диверсионную активность проявляют отряды
`Волка` (р-н Рудницкой пущи), `Крыся` (р-н гор. Вильнюса) и `Рагнера` (около
300 человек) в р-не гор. Лида.
2. На освобожденной территории Литовской ССР действуют скрывающиеся в
лесах и населенных пунктах вооруженные националистические бандгруппы так
называемой `ЛЛА`, именующие себя `литовскими партизанами`.
Основу этих подпольных формирований составляют `белоповязочники` и другие
активные немецкие пособники, офи церы и младшие командиры бывшей
литовской армии, помещичье-кулацкий и прочий вражеский элемент.
Координируются действия указанных отрядов `Комитетом литовского
национального фронта`, созданным по инициативе германского командования и
его разведывательных органов.
Согласно показаниям арестованных участников `ЛЛА`, кроме осуществления
жестокого террора в отношении советских военнослужащих и представителей
местной власти, литовское подполье имеет задание вести оперативную разведку
в тылах и на коммуникациях Красной Армии и незамедлительно передавать
добытые сведения, для чего многие бандгруппы снабжены коротковолновыми
радиостанциями, шифрами и немецкими дешифровальными блокнотами. Наиболее характерные враждебные проявления последнего периода (с 1 по 10
августа включительно):
В Вильнюсе и его окрестностях, преимущественно в ночное время, убито и
пропало без вести 11 военнослужащих Красной Армии, в том числе 7 офицеров.
Там же убит майор Войска Польского, прибывший в краткосрочный отпуск для
встречи с родными.
2 августа взорвана и сожжена водокачка на станции Бас-туны.
2 августа в 4.00 в дер. Калитанцы неизвестными зверски уничтожена семья
бывшего партизана, находящегося ныне в рядах Красной Армии, Макаревича В. И.
- жена, дочь и племянница 1940 г. р.
3 августа в районе Жирмуны, в 20км севернее г. Лида, бандгруппой
власовцев обстреляна автомашина - убито 5 красноармейцев, тяжело ранены
полковник и майор.
В ночь на 5 августа в трех местах взорвано полотно железной дороги между
станциями Неман и Новоельня.
5 августа 1944 г. в с. Турчела (30 км южнее Вильнюса) брошенной в окно
гранатой убит коммунист, депутат сельского Совета.
7 августа в районе села Войтовичи подверглась нападению из заранее
подготовленной засады автомашина 39-й армии. В результате убито 13 человек,
11 из них сожжено вместе с машиной. Два человека уведены в лес бандитами,
захватившими также оружие, обмундирование и все личные служебные документы. 6 августа прибывший на побывку в с. Радунь сержант Войска Польского в ту
же ночь похищен неизвестными.
8 августа на перегоне Лида - Вильнюс пущен под откос воинский эшелон с
боеприпасами.
10 августа в 4.30 литовской бандгруппой неустановленной численности
совершено нападение на волостной отдел НКВД в м. Сиесики. Убито четыре
работника милиции, освобождено из-под стражи 6 бандитов.
10 августа в селе Малые Солешники расстреляны председатель сельсовета
Василевский, его жена и 13-летняя дочь, пытавшаяся защитить отца.
Всего в тылах фронта за первую декаду августа убито, похищено и пропало
без вести 169 военнослужащих Красной Армии. У большинства убитых забрано
оружие, обмундирование и личные воинские документы.
За эти 10 суток убиты 13 представителей местных органов власти; в трех
населенных пунктах сожжены здания сельсоветов.
В связи с многочисленными бандпроявлениями и убийствами военнослужащих
нами и армейским командованием значи-тельно усилены охранные мероприятия.
Приказом командующего всему личному составу частей и соединений фронта
разрешено выходить за пределы расположения части только группами не менее
трех человек и при условии наличия у каждого автоматического оружия. Тем же
приказом запрещено движение автомашин в вечернее и ночное время вне
населенных пунктов без надлежащей охраны.
Всего с 23 июня по 11 августа сего года включительно ликвидировано (не
считая одиночек) 209 вооруженных групп противника и различных
бандформирований, действовавших в тылах фронта. При этом захвачено:
минометов - 22, пулеметов - 356; винтовок и автоматов - 3827, лошадей - 190,
радиостанций - 46, в том числе 28 коротковолновых. Начальник войск по охране
тыла фронта генерал-майор Лобов`.
ЗАПИСКА ПО `ВЧ `Срочно! Москва Матюшину. В дополнение к ²....... от
7.08.44 г.
1. `ВЧ` (точное наименование `ВЧ-связь`) - высокочастотная телефонная
связь. Разыскиваемая нами по делу `Неман` неизвестная радиостанция с позывными
КАО (перехват от 7.08.44 г. был передан Вам незамедлительно) сегодня, 13
августа, выходила в эфир из леса в районе Шиловичей (Барановичская
область.
Сообщая записанные сегодня группы цифр шифрованной радиограммы,
настоятельно прошу Вас, учитывая отсутствие квалифицированных криптографов в
Управлении контрразведки фронта, ускорить дешифровку как первого, так и
второго радиоперехватов. Егоров`.
ЗАПИСКА ПО `ВЧ`
`Срочно!
Начальнику Главного Управления Контрразведки Спецсообщение
Сегодня, 13 августа, в 18.05 слежечными станциями вторично зафиксирован
выход в эфир неизвестной коротковолновой рации с позывными КАО, действующей
в тылах фронта.
Место выхода передатчика в эфир определяется как северная часть
Шиловичского лесного массива. Рабочая частота рации 4627 килогерц.
Записанный перехват -радиограмма, шифрованная группами пятизначных цифр.
Скорость и четкость передачи свидетельствуют о высокой квалификации радиста.
До этого выход рации с позывными КАО в эфир фиксировался 7 августа с/г из
леса юго-восточнее Столбцов.
Проведенные в первом случае розыскные мероприятия не дали положительных
результатов.
Представляется вероятным, что передачи ведутся агентами, оставленными
противником при отступлении или же переброшенными в тылы фронта.
Не исключено, однако, что рация с позывными КАО используется одной из
подпольных групп Армии Крайовой.
Также не исключено, что передачи ведутся одной из остаточных групп
немцев.
Нами предпринимаются меры к отысканию в Шиловичском лесном массиве
точного места выхода разыскиваемой 1. С 20 сентября 1944 года Гродно, Лида и район Шиловичей - Гродненская
область. рации в эфир, обнаружению следов и улик. Одновременно делается
все возможное для выявления сведений, способствовавших бы установлению и
задержанию лиц, причастных к работе передатчика.
На оперативную пеленгацию рации в случае ее выхода в эфир нацелены все
радиоразведывательные группы фронта.
Непосредственно по делу работает оперативная группа капитана Алехина.
На розыск рации и лиц, причастных к ее работе, нами ориентированы все
органы контрразведки фронта, начальник войск по охране тыла, а также
Управления контрразведки соседних фронтов. Егоров`. 3. ЧИСТИЛЬЩИК* СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ТАМАНЦЕВ ПО ПРОЗВИЩУ СКОРОХВАТ С утра у меня было жуткое, прямо-таки похоронное настроение - в этом лесу
убили Лешку Басоса, моего самого близкого друга и, наверное, лучшего парня
на земле. И хотя погиб он недели три назад, я весь день невольно думал о
нем.
Я находился тогда на задании, а когда вернулся, его уже похоронили. Мне
рассказали, что на теле было множество ран и тяжелые ожоги - перед смертью
его, раненного, крепко пытали, видимо, стараясь что-то выведать, кололи
ножами, прижигали ступни, грудь и лицо. А затем добили двумя выстрелами в
затылок.
В школе младшего комсостава пограничных войск почти год мы спали на одних
нарах, и его затылок с такими знакомыми мне двумя макушками и завитками
рыжеватых волос на шее с утра маячил у меня перед глазами.
Он воевал три года, а погиб не в открытом бою. Где-то здесь его подловили
- так и неизвестно кто?! - подстрелили, видимо, из засады, мучали, жгли, а
затем убили - как ненавидел я этот проклятый лес! Жажда мести - встретить бы
и посчитаться! - с самого утра овладела мной.
Настроение настроением, а дело делом - не поминать же Лешку и даже не
мстить за него мы сюда приехали.
Если лес под Столбцами, где мы искали до вчерашнего полудня, война как бы
обошла стороной, то здесь было совсем наоборот. 1. районы передовой и оперативные тылы от вражеской агентуры) -жаргонное
обозначение розыскника военной контрразведки. Здесь и далее преимущественно
специфичный, узкопрофессиональный жаргон розыскников военной контрразведки. В самом начале, метрах в двухстах от опушки, я наткнулся на обгоревший
немецкий штабной автомобиль. Его не подбили, а сожгли сами фрицы: деревья
тут совсем зажали тропу, и ехать стало невозможно.
Немного погодя я увидел под кустами два трупа. Точнее, зловонные скелеты
в полуистлевшем темном немецком обмундировании - танкисты. И дальше на
заросших тропинках этого глухого, чащобного леса мне то и дело попадались
поржавевшие винтовки и автоматы с вынутыми затворами, испятнанные кровью
грязно-рыжие бинты и вата, брошенные ящики и пачки с патронами, пустые
консервные банки и обрывки бумаг, фрицевские походные ранцы с рыжеватым
верхом из телячьих шкур и солдатские каски.
Уже после полудня в самой чащобе я обнаружил два могильных холмика
месячной примерно давности, успевшие осесть, с наспех сколоченными
березовыми крестами и надписями, выжженными готическими буквами на свет-лых
поперечинах: Каrl vоn Тilеn Маjоr 1916 - 1944
Оttо Маdеr Оbеr-lеutnаnt 1905 - 1944 Свои кладбища при отступлении они чаще всего перепахивали, уничтожали,
опасаясь надругательств. А тут, в укромном месте, пометили все чин чином,
очевидно, рассчитывая еще вернуться. Шутники, нечего сказать...
Там же, за кустами, валялись санитарные носилки. Как я и думал, эти фрицы
только кончились здесь - их несли, раненных, десятки, а может, сотни
километров. Не пристрелили, как случалось, и не бросили - это мне
понравилось.
За день мне встретились сотни всевозможных примет войны и поспешного
немецкого отступления. Не было в этом лесу, пожалуй, только того, что нас
интересовало: свежих - суточной давности - следов пребывания здесь человека.
Что же касается мин, то не так страшен черт, как его малюют. За весь день
я наткнулся на одну, немецкую противопехотную.
Я заметил блеснувшую в траве тоненькую стальную проволоку, натянутую
поперек тропы сантиметрах в пятнадцати от земли. Стоило мне ее задеть - и
мои кишки и другие остатки повисли бы на деревьях или еще где-нибудь.
За три года войны бывало всякое, но самому разряжать мины приходилось
считанные разы, и на эту я не счел нужным тратить время. Обозначив ее с
двух сторон палками, я двинулся дальше.
Хотя за день мне попалась только одна, сама мысль, что лес местами
минирован и в любое мгновение можно взлететь на воздух, все время давила на
психику, создавая какое-то паскудное внутреннее напряжение, от которого я
никак не мог избавиться.
После полудня, выйдя к ручью, я скинул сапоги, расстелил на солнце
портянки, умылся и перекусил. Напился и минут десять лежал, уперев
приподнятые ноги в ствол дерева и размышляя о тех, за кем мы охотились.
Вчера они выходили в эфир из этого леса, неделю назад - под Столбцами, а
завтра могут появиться в любом месте: за Гродно, под Брестом или где-нибудь
в Прибалтике. Кочующая рация - Фигаро здесь, Фигаро там... Обнаружить в
таком лесу место выхода - все равно что отыскать иголку в стоге сена. Это
тебе не мамочкина бахча, где каждый кавун знаком и лично симпатичен. И весь
расчет, что будут следы, будет зацепка. Черта лысого - почему они должны
наследить?.. Под Столбцами мы что, не старались?.. Землю носом рыли!
Впятером, шестеро суток!.-А толку?.. Как говорится, две консервные банки
плюс дыра от баранки! А этот массивчик побольше, поглуше и засорен изрядно.
Сюда бы приехать с толковой псиной вроде Тигра, что был у меня перед
войной. Но это тебе не на границе. При виде служебной собаки каждому
становится ясно, что кого-то разыскивают, и начальство собак не жалует.
Начальство, как и все мы, озабочено конспирацией.
К концу дня я опять подумал: нужен текст! В нем почти всегда можно
уловить хоть какие-то сведения о районе нахождения разыскиваемых и о том,
что их интересует. От текста и следует танцевать.
Я знал, что с дешифровкой не ладилось и перехват сообщили в Москву. А у
них двенадцать фронтов, военные округа и своих дел под завязку. Москве не
укажешь, они сами себе начальники. А из нас душу вынут. Это уж как пить
дать. Старая песенка - умри, но сделай!.. 4. В ШИЛОВИЧАХ Оставив Хижняка с машиной в густом подлеске близ деревни, Алехин
заброшенным, заросшим травой огородом вышел на улицу. Первый встречный -
конопатый мальчишка, спозаранок гонявший гуся у колодца, - показал ему хату
`старшины` сельсовета. От соседних таких же невзрачных, с замшелыми крышами
хат ее можно было от личить лишь по тому, что вместо калитки в изгороди
была подвешена дверца от немецкого автомобиля. Назвал мальчишка и фамилию
председателя - Васюков.
Не обращая внимания на тощую собаку, хватавшую его за сапоги, Алехин
прошел к хате - дверь была закрыта и заперта изнутри. Он постучал.
Было слышно, как в хате кто-то ходил. Прошло с полминуты - в сенях
послышался шум, медленные тяжелые шаги, и тут же все замерло. Алехин
почувствовал, что его рассматривают, и, чтобы стоящий за дверью понял, что
он не переодетый аковец и не `зеленый`, а русский, вполголоса запел: Вспомню я пехоту, и родную роту,
И тебя, того, кто дал мне закурить... Наконец дверь отворилась. Перед Алехиным, глядя пристально и
настороженно, опираясь на костыли и болезненно морщась, стоял невысокий, лет
тридцати пяти мужчина с бледным худым лицом, покрытым рыжеватой щетиной, в
польском защитном френче и поношенных шароварах. Левой ноги у него не было,
и штанина, криво ушитая на уровне колена, болталась свободно. В правой
полусогнутой руке он держал наган.
Это и был председатель сельсовета Васюков.
Пустыми грязными сенцами они прошли в хату, обставленную совсем бедно:
старая деревянная кровать, ветхий тонконогий стол и скамья. Потемнелые
бревенчатые стены, совершенно голые, на печи - рваный тюфяк и ворох тряпья.
На дощатом столе - крынка, тарелка с остатками хлеба и стакан из-под молока.
Тут же, уставясь стволом в окно, стоял немецкий ручной пулемет. В изголовье
кровати, закинутой порыжевшей солдатской шинелью, висел трофейный автомат.
Воздух в хате был кислый, спертый.
Васюков ухватил старое вышитое полотенце и вытер скамью; Алехин сел. Не
оставляя костылей, Васюков опустился на кровать и посмотрел выжидающе.
Алехин начал издалека: поинтересовался, какие вески* и хутора входят в
сельсовет, как убираются хлеба, много ли мужиков, как с тяглом, и задал еще
несколько вопросов общего характера.
Васюков отвечал обстоятельно, неторопливо, придерживая левой рукой культю
и время от времени болезненно морщась. Он знал хорошо и местность, и людей,
в разговоре его проскальзывали польские и белорусские слова; однако по говору
Алехин сразу определил: `Не местный`.
- Вы что, нездешний? - улучив момент, спросил капитан.
- Смоленский я. А здесь попал в сорок первом в окруженье и партизанил три
года. Так и остался. А вы по каким делам? - в свою очередь поинтересовался
Васюков.
Алехин поднялся, достал командировочное предписание и, развернув,
предъявил его.
- `... для вы...пол...нения за...дания коман...дования`, - медленно
прочел председатель. - Ясен вопрос! - осмотрев печать, немного погодя сказал
он, возвращая документ и ничуть, однако, не представляя, какое задание может
выполнять этот пехотный капитан с полевыми погонами на выгоревшей
гимнастерке в Шиловичах, более чем в ста километрах от передовой.
И Алехин, наблюдавший за выражением лица Васюкова, понял это.
Он оглянулся на перегородку и, услышав от Васюкова: `Там нет никого`,
посмотрел инвалиду-председателю в глаза и тихим голосом доверительно
сообщил:
- Я по части постоя... расквартирования... Возможно, и у вас будут
стоять... Не сейчас, а ближе к зиме... месяца через полтора-два, не раньше.
Только об этом пока никому!
- Ну что вы, - понимающе сказал Васюков, явно польщенный доверием. -
Разве я без понятия? И много поставят?
- Да, думаю, в Шиловичах примерно роту. Это уже как командование решит.
Мое дело ознакомиться с обстановкой, посмотреть местность и доложить.
- Роту - это можно. А больше не разместить, - сказал Васюков озабоченно.
- Вы так и доложите - больше роты нельзя. Ведь их обиходить надо. Я сам три
года служил, командиром отделения был, понимаю. Солдату в бою достается, а
уж на постое условия нужны. А где их взять? - вздохнул он.
- С водой как у вас?
- Вода что - ее на всех хватит. И дров в достатке. А вот с жильем
кепско*. Полы-то все больше земляные, холодные.
- А дрова где берете? - спросил Алехин, стараясь направить разговор в
нужное русло.
- Там вот, за шоссе. - Васюков кивнул влево, в сторону печки.
- А у вас же лес рядом, - удивился Алехин, указывая
---------------------------------------* Кепско - скверно (польск.). в
противоположном направлении: его интересовал прежде всего этот лес и то, что
с ним было связано.
- Там, за шоссе, швырок еще немцами заготовлен. Сухой, как лучина, и
пилить не надо. Его и возят, - объяснил Васюков. - А в этот лес не ходят -
запрещено!
- Почему?
- Тут немцы, как отступали, оборону, должно, держать думали. Или
преследование задержать хотели. Словом, мин понаставили.
- Поня-ятно...
- Мусить*, и немного, но где и сколько - никто не знает. В день, как меня
назначили, мальчишки туда полезли. За трофеями. И двух у самого края - на
куски! Мы по опушке сразу знаки расставили. Мол, проход запрещен, мины! Так
что наши, шиловичские, в. этот лес - ни шагу! А с военными случай был.
- С какими военными?
- Тут связистки у нас с неделю стояли. Молоденькие, веселые - известно
дело, на отдыхе. А в лесу грибов, ягод полно. И вот пошли двое, да не
вернулись...
- Давно это?
- Дней десять уже. Стали искать их - метров за триста от опушки нашли,
вот там. - Васюков взглядом указал на стену, где висел автомат. -
Снасиловали их и убили. Обмундирование забрали и документы.
- Кто же убил?
- А кто знает... После приехали энкэвэдэ с Лиды. Пограничники. На трех
машинах, с собаками. Осматривали лес, перестрелка была - будто нашли кого-то
и побили. Опять же, говорят, кто-то на мине подорвался. Но точно не знаю:
проческу, значит, от нас начали, а больше не приходили. Должно, так лесом на
Каменку и вышли.
- Это было, говорите, с неделю назад. А вот в последние дни, вчера или
позавчера, вы здесь незнакомых людей не встречали?.. Военнослужащих... не
видели? Я почему спрашиваю, - пояснил капитан, - кроме меня, посланы еще три
группы квартирьеров. Так если мы для постоя одни и те же деревни присмотрим
или хутора, ерунда ведь получится.
- Понятно... Нет, насчет квартир последние дни не обращались... А видеть
двух командиров вчера видел. Мусить, и с вашей части, - неуверенно заметил
Васюков. - Но ко мне они не приходили.
- А где вы их видели, в деревне?
- Нет. Я вчера тут спор улаживал. Тесинского и
Се---------------------------------------* Мусить - должно, должно быть
(польск.). В Западной Белоруссии употреблялось и в значении - может,
возможно. машко. Из-за межи разодрались. Пошли, значит, на поле, вот
сюда. - Васюков рукой показал за спину. - Обмерили все, столб зарыли. Ну, и
после дела, как водится, хлеб-соль:
бимбера бутылку распили. Сидим у копешек, закусываем. И вижу, от леса
идут двое. Командиры. Мусить, и с вашей части.
- Когда это было, в котором часу?
- Вечером. Перед заходом. Часов в восемь, должно...
- А какие они из себя? Как выглядят?
- Обыкновенно. Один постарше вроде и поплотнее. Он, впереди шел. А другой
- худой, моложе, видать, этот подлиньше.
- Тот, что постарше, смуглый такой, носастый?! Это же Лещенко! -
обрадованно сказал Алехин, называя первую пришедшую на ум фамилию. -
Капитан! В хромовых сапогах и в кителе. У него еще фуражка с матерчатым
козырьком.
- Там метров двести, ежли не больше. Разве звание разберешь? Но только в
пилотках они оба и в гимнастерках. Это точно.
- Может, Ткачев и Журба? - словно размышляя вслух, проговорил Алехин. -
Они что же, из леса вышли? А вещи у них с собой какие-нибудь были?
- Когда я увидел, они шли от леса. А были они там или нет - не знаю. И
вещей не видел. У одного, должно, плащ-палатка в руке, а у другого... вроде
совсем ничего.. - А эти, Тесинский и Семашко, их видели? Может, они лучше
разглядели?
- Нет. У меня глаз дальний. Ежли я не увидел, а те-то и подавно. Это
точно.
Они поговорили еще минут десять; Алехин понемногу уяснил большинство
интересовавших его вопросов и соображал: ехать ли отсюда прямо в Каменку или
заглянуть по дороге на хутора, расположенные вдоль леса.
Васюков, под конец разговорясь, доверительно рассказал о знакомом мужике,
имеющем `аппарат`, и, озорновато улыбаясь, предложил:
- Ежли придется вам здесь стоять - съездим к нему обязательно! У него
первачок - дух прихватывает!
У Алехина, к самогону весьма равнодушного, лицо приняло то
радостно-оживленное выражение, какое появляется у любителей алкоголя, как
только запахнет выпивкой. Сдерживаясь, чтобы не переиграть, он опустил глаза
и согласно сказал:
- Уж если стоять здесь будем - сообразим. Непременно!
Он поднялся, чтобы уходить, - в это мгновение груда тряпья на печи
зашевелилась. Посмотрев недоуменно, Алехин насторожился. Васюков с помощью
костылей подскочил к печке, потянулся как мог и, сунув руку в тряпье,
вытащил оттуда и быстро поставил на пол мальчонку примерно двух с половиной
лет, беловолосого, в стираной-перестираной рубашонке.
- Сынишка, - пояснил он.
Выглядывая из-за ноги отца и потирая кулачком ясные голубоватые глазенки,
ребенок несколько секунд рассматривал незнакомого военного и вдруг
улыбнулся.
- Как тебя зовут? - ласково и весело спросил Алехин.
- Палтизан! - бойко ответил малыш.
Васюков, улыбаясь, переступил в сторону. И только тут Алехин заметил, что
у мальчика нет левой руки: из короткого рукава рубашонки выглядывала
необычно маленькая багровая культя.
Алехин был несентиментален и за войну перевидел всякое. И все же ему
сделалось не по себе при виде этого крошечного калеки, с такой подкупающей
улыбкой смотревшего ему в глаза. И, не удержавшись, он проговорил:
- Как же это, а?
- В отряде был. В Налибоках зажали нас - осколком мины задело, - вздохнул
Васюков. - Ну, умываться! - велел он сынишке.
Мальчуган проворно шмыгнул за перегородку.
- А жена где? - поинтересовался Алехин.
- Ушла. - Переставив костыли, Васюков повернулся спиной к Алехину и
шагнул за перегородку. - В город сбежала. С фершалом...
Опираясь на костыль и наклонясь, он лил воду из кружки, а малыш, стоя над
оббитым эмалированным тазиком, старательно и торопясь тер чумазую мордаху
ладошкой.
Алехин в душе выругал себя - о жене спрашивать не следовало. Ответив,
Васюков замолчал, замкнулся, и лицо у него стало угрюмое.
Умывшись, мальчик поспешно утерся тем самым полотенцем, каким отец
вытирал скамью для Алехина, и проворно натянул маленькие, запачканные
зеленью трусики.
Его отец тем временем молча и не глядя на Алехина отрезал краюшку хлеба,
сунул ее в цепкую ручонку сына и, сняв со стены автомат, повесил себе на
грудь.
Алехин вышел первым и уже ступал по росистой траве, когда, услышав сзади
сдавленный стон, стремительно обернулся. Васюков, стиснув зубы и закрыв
глаза, стоял, прислонясь к косяку двери. Бисеринки пота проступили на его
нездорово-бледном лице. Ребенок, справлявший у самого порога малую нужду,
замер и, задрав головку, ис пуганно, не по-детски озабоченными глазами
смотрел на отца.
- Что с вами? - бросился к Васюкову Алехин.
- Ничего... - приоткрыв глаза, прошептал Васюков. - Рана... открылась...
Уж третий день... Должно, кость наружу выходит... Мозжит, мочи нет. А тут
задел костылем - аж в глазах потемнело...
- Вам необходимо в госпиталь! - с решимостью заявил Алехин, соображая,
как это лучше устроить. - Насчет машины я позабочусь, вас сегодня же отвезут
в Лиду!
- Нет, нельзя, - покачал головой Васюков и, зажав костыль под мышкой,
поправил автомат.
- Вы что, за ребенка боитесь - оставить не с кем?
- Нет... А в госпиталь не могу! - Морщась от боли, Васюков переставил
костыли и двинулся, выбрасывая вперед ногу и подпрыгивая на каждом шагу. -
Сельсовет оставить нельзя.
- Почему? - Алехин, проворно открыв калитку, пропустил Васюкова вперед. -
У вас заместитель есть?
- В армию забрали... Никого нет... Секретарь - девчонка. Несмышленая...
Никак нельзя. Понимаете - не могу! - Опираясь на костыли, Васюков стал
посреди улицы и, оглянувшись, вполголоса сказал: - Банды объявились.
Третьего дня пришли в Соломенцы человек сорок. Председателя сельсовета
убили, и дочь, и жену. А печать забрали...
О бандах Алехин знал, но о случае в Соломенцах не слышал. А деревня эта
была неподалеку, и Алехин подумал, что в лесу, где будут вестись поиски,
можно напороться не только на мины или на мелкую группу, но и на банду -
запросто.
- Как же мне в госпиталь? - продолжал Васюков. - Да я здесь как на посту!
Один-одинешенек - и печать передать некому. За мной вся всска смотрит. Лягу
в госпиталь, а подумают: струсил, сбежал! Не-ет! Не могу... Я здесь -
советская власть, понимаете?
- Понимаю. Я только думаю: ну а в случае чего - что вы сможете?
- Все! - убежденно сказал Васюков, и лицо его сделалось злым. - Партейный
я - живым не дамся!
Их нагнали две женщины, босые, в платочках, и, сказав обычное: `День
добрый`, пошли в стороне, несколько поотстав, - очевидно, им нужен был
председатель, но говорить с ним при Алехине они не хотели или же не
решались.
Близ проулка Алехин простился с Васюковым, причем тот попытался
улыбнуться и тихонько, вроде виновато или огорченно сказал:
- И какой же я председатель: образования - три класса. А никуда не
денешься - другого нету!
Отойдя шагов тридцать, Алехин оглянулся - подпрыгивая на костылях,
Васюков двигался посреди улицы, на ходу разговаривая с женщинами. Позади
него, силясь не отстать, бежал малыш с краюшкой, зажатой в руке. 5. ЧИСТИЛЬЩИК-СТАЖЕР, ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТ АНДРЕИ БЛИНОВ Лес этот с узкими, заросшими тропами и большими участками непролазного
глушняка местами выглядел диковато, но вовсе не был нехоженым, каким казался
со стороны, - он был изрядно засорен и загажен войной.
Разложившиеся трупы немцев в обмундировании разных родов войск, ящики с
боеприпасами и солдатские ранцы, пожелтевшие обрывки газет, напечатанных
готическим шрифтом, и пустые коробки от сигарет, фляги и котелки, бутылки ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 121363
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 0
|
