В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ЗМЕЯ Назад
ЗМЕЯ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Пирс Энтони, Роберт Магрофф

СЕРЕБРО ЗМЕЯ
ЗОЛОТО ДРАКОНА
МЕДЬ ХИМЕРЫ


Пирс Энтони, Роберт Магрофф

СЕРЕБРО ЗМЕЯ

Фантастический роман

Пролог

    Хелн Найт Хэклберри лежала, откинувшись на подушках. Ее карие
глаза были закрыты, грудь легко вздымалась при дыхании. Черные
блестящие волосы окаймляли приятный овал ее лица. Она была столь же
красива, думал Келвин, как и тогда, в день их свадьбы, семь месяцев
назад.
    Он лежал рядом с ней, нежно сжимая ее натруженную, но все же
очень женственную руку. Они лежали сейчас в новой постели в своем
новом доме, но не были в нем одни, и это было не особенно приятным
обстоятельством.
    Он посмотрел на Джон, свою сестру, которая сейчас была
молчалива, что было совсем не похоже на нее. Затем перевел взгляд на
Лестера, обычно всегда улыбающегося и веселого мужа Джон, но тот
сейчас тоже был вполне серьезен. Он снова пожалел, что позволил им
уговорить себя пойти на это.
    Она должна это сделать! Это твои брат и отец! - настаивала
Джон.- Они пропадают где-то уже в течение четырех месяцев! И когда
же это Келвину Найту Хэклберри удавалось переспорить в чем-нибудь
свою отважную маленькую сестренку? Конечно же она права, но в
данный момент от понимания этого ему было ничуть не лучше.
    Рука Хелн становилась все холоднее, так, словно бы она умирала.
Да, это конечно же было похоже на смерть, это путешествие по
астральным мирам - на смерть от отравления. И действительно,
драконовы ягоды убивали людей с заостренными ушами, только люди с
округлыми ушами, как у Хелн, могли выжить после них, пройдя через
частичную смерть в результате временного отделения души от тела.
Никогда нельзя было быть уверенным в полной безопасности, и он
ненавидел тот риск, на который приходилось идти. Если она умрет,
подумал он, то и он тоже умрет и уйдет вслед за ней, если это будет
единственный путь для того, чтобы им навсегда соединиться. Его рука,
удерживавшая ее руку, напряглась, но она не шевельнулась. Ему повезло,
что он может услышать ее мысли и разделить с ней ее переживания, пока
она находится в этом состоянии. Он мог даже держать связь с ней, пока
ее дух странствовал, освобожденный магией, которая некогда была
тайным искусством золотых драконов. Итак, он знал, что на самом деле
она не была мертва - не мертва до тех пор, пока он может нащупать ее
своим сознанием.
    Он начал принимать ее мысли. `Я снова вернулась на берега
подземной реки`,- сказал за нее Келвин. Он стал той вещью, о которой
когда-то рассказывал ему отец: радиоприемником. Он настроился на
слова и произносил их независимо от собственного желания. Таким
образом она разделяла свой опыт с теми, кто стоял рядом с ее телом.
    Келвин начал ощущать то же, что и она: проносящиеся мимо
холодные стены пещеры, пересекающиеся, расходящиеся и снова
сливающиеся проходы. Тусклое свечение лишайника на стенах, каким-то
образом отличающееся от света ламп в комнате, где находились они
четверо. Он вспомнил еще об одном устройстве - приемнике слов и
картин, известном как телевидение. Может быть, он тоже становился
похожим на него. Но он не мог показать другим эти видимые для него
картины.
    - Провал! Провал! Теперь я его вижу! - Он говорил за нее о ее
впечатлениях и видел, как вода падает и падает в темноту, наполненную
звездами.
    Он попытался увести ее в сторону от этой роковой пустоты,
таившей в себе угрозу.
    - В другую комнату! В другую комнату! - закричал он.
    Теперь она уводила его в своем сознании через круглую прочную
дверь. Она была совершенно круглой, эта дверь, куда более круглая чем
уши! Они вплыли в металлическую камеру, в которую могли проникнуть
только такие, как они, люди с округлыми ушами, без того, чтобы
вызвать ее саморазрушение. Это было условие, которой содержалось в
том пергаменте; они прочли его лишь частично во время ее предыдущего
визита, но он верил этому.
    Они вместе парили над книгой, раскрытой на столе, и над ящиком,
похожим на шкаф, размером с небольшую кабину. Стены ящика были
обрамлены циферблатами и тем, что на первый взгляд показалось
стрелками часов. Келвин вспомнил о тех приборах, о которых
рассказывал ему отец: это были клапаны и рычаги, с помощью которых
можно было каким-то образом управлять положением вещей.
    - Он ушел отсюда,- сказал Келвин/Хелн.- В другое измерение. Он
ступил сюда, чтобы пройти путем твоего отца. Это удастся и нам. Мы
можем пересечь астральный мост с помощью магии Мувара. Туда, где
находятся Кайан и твой отец.
    Кайан был единокровным братом Келвина. Некогда они были по
разные стороны и сражались друг против друга. Теперь они были
друзьями, но чувство вины заставила Кайана предпринять рискованное
путешествие через ужасный провал в поисках своих пропавших
родителей. И он не вернулся.
    Хелн и Келвин нырнули в ящик. Поле зрения превратилось в
сплошную черноту, такую глубокую, что она замерцала. Раздалось что-
то похожее на раскат беззвучного грома, затем вспышка пламени,
которая расщепила их существование. Появились звезды, светящиеся и
вспыхивающие прямо в них самих. Их сознание закружилось в вихре,
сколлапсировало и взорвалось, разлетевшись на кусочки. Время и
пространство перестали существовать для них. Затем они были`
    Перенесены. В подернутую дымкой кабину внутри камеры,
подобной той, в которую вошли. Снова возникла стена кабины с ее
стрелками и циферблатами, выплывая из хаоса. Этот образ необходимо
было сфокусировать, он казался очень далеким. И как только Келвин
подумал об этом, зримые образы, звуки и запахи нового места стали
хорошо различимы. Они прибыли куда-то - но куда?
    Два следа вели от шкафа и направлялись к поверхности скалы, где
была распахнута большая круглая металлическая дверь. Это могла быть
дверь, через которую они только что вошли - но только та дверь была
закрыта. Следы ног могли бы быть их собственными, но только они
направлялись в другую сторону. В любом случае физические тела
Келвина и Хелн отсутствовали. Поэтому эти следы могли принадлежать
Найту и Кайану.
    Они начали двигаться в определенном направлении. Келвин
ощущал запах травы и слышал птичьи трели и звон, похожий на
металлические колокольчики. Наверное это был населенный разумными
существами мир.
    Они остановились, пока Хелн нащупывала дорогу. Сбоку на
склоне скалы имелась веревочная лестница с металлическими
перекладинами, привязанная к твердому прочному кольцу. Лестница
спускалась вниз, прямо к кроне большого дерева, которое было похоже
на то, с пчелиными орехами, у которого Келвин обнаружил свою
волшебную рукавицу. Это было хорошим знаком! Они заскользили
дальше по земле.
    Астральное тело Хелн, казалось, притягивало ее к определенному
месту или личности по ее собственному выбору. И в этом она была
похожа на магнитный компас, который описывал его отец - или на
магическую иглу, которая всегда указывала на Провал.
    Пока Хелн следовала за притяжением брата, которого Келвин
впервые повстречал на поле битвы и пытался убить девять месяцев назад,
Келвин осматривался по сторонам. Он видел или ощущал ясно
различимый на высоком дереве источник, откуда доносился перезвон
колокольчиков. Три серебряные спирали свисали с ветвей и производили
этот звук, когда легкий ветерок шевелил их. Они были похожи на
змеиную кожу, с беспокойством подумал он: шкуры серебряных змей,
сухие и жесткие, но все еще остающиеся блестящими и яркими.
    Теперь они, пересекая широкую равнину и горы, мчались мимо
возделанных полей фермеров, таких же, как и на Раде. Они мчались все
дальше и дальше без конца, но затем резко остановились и скользнули,
подобно ястребу, во дворец, стоявший на обрывистом берегу реки. Они
вошли в него и понеслись через богато обставленные залы, заполненные
различными произведениями искусства. Все дальше и дальше по
устланным коврами коридорам с полированными стенами и лестницам с
перилами. По направлению к`
    К темному мрачному затхлому месту, которое казалось было
создано для ужаса. Келвин вздрогнул от полученного шока.
    - Что это, Кел? - спросила его сестра, наклонившись над его
телом. Он перестал говорить, и это встревожило ее.
    - Это темница,- ответил он. И действительно, это была точь-в-
точь такая же темница, какую мать Кайана, злобная королева Зоанна,
использовала чтобы заключить в ней Келвина, его отца и Рафарта,
славного короля Рада.
    Теперь он смог видеть в тусклом свете, проникающем через
высокие зарешеченные окна. Там был его отец, Джон Найт,
изможденный и грязный. Там был и его брат Кайан, чье состояние было
не лучше. И еще один, третий человек, избитый, истекающий кровью,
лежал на полу, подперев рукой голову, видимо слишком слабый от
потери крови, чтобы даже шевельнуться.
    Между ними и запертой дверью, стоял полный человек, на голове
которого сияла серебряная корона. Келвин сфокусировался на лице
этого человека.
    - Рафарт! - прошептал он.
    Но нет, у этого Рафарта были округлые уши, такие же, как и у
пленников, в то время как его двойник из Рада имел заостренные уши,
как у Джон и Лестера. Лицо короля Рада даже после долгих лет
заключения имело более жизнерадостный вид, подчеркивающийся
формой лица и подбородка, который ничто не могло стереть до конца. А
это же, почти такое же лицо, имело куда более мрачный и угрюмый вид.
    И все же какая-то часть его сознания вопила: Это же Рафарт!
    По жесту короля, человек в форме отпер дверь темницы, вошел и
склонился над раненым. Джон Найт ухватился за решетку, казалось,
пытаясь что-то сказать. Мучитель невозмутимо пригнул к полу голову
несчастного пленника и наклонил ее набок, затем вытащил серебряную
трубочку, приподнял ее, держа над ухом пленника, раскупорил и
осторожно наклонил. Из нее вытекло что-то серебристое и полилось,
переливаясь, в ухо лежащего человека.
    Охранник задержался ровно на столько, чтобы убедиться, что
сосуд пуст. Затем он выпустил пленника и быстро отступил в сторону. И
вышел из камеры, словно опасаясь чего-то.
    Пленник приподнял лицо с грязного пола. Его рука протянулась,
чтобы дотронуться до своего уха, поскольку оно, видимо, отдавалось
резкой болью. Казалось, он не совсем понимал, почему охранник ушел
прочь, оставив его в покое. Он боялся думать об этом.
    Затем его лицо еще больше омрачилось. Он ухватился пальцами за
ухо, словно пытаясь выковырять его из головы. Его глазные яблоки
закатились, так что видны были только белки, изо рта вырвался ужасный
крик, и лицо исказилось от боли.
    Король улыбнулся зловещей торжествующей улыбкой.
    - Серебро теперь не так уж и чудесно, не правда ли, Смит? Теперь,
когда эта крохотная бестия начинает пережевывать тебя изнутри?
    Крохотная бестия? Келвин надеялся, что он не так понял.
    Пленник весь затрясся от головы до пят. Его глаза широко
раскрылись, казалось, готовые выскочить из орбит. По его рукам и
ногам прошла судорога. Он снова закричал, словно пытаясь выплюнуть
наружу свой язык, пока остальные заключенные смотрели на него с
сумрачными лицами. Вопли и крики все продолжались, но стали тише,
потому что человек не мог даже набрать в легкие достаточно воздуха,
чтобы вопить громко.
    - Мы должны вернуться. Мы возвращаемся,- сказала Хелн устами
Келвина. После этого темница померкла и скользнула куда-то в сторону.
Их потянуло, словно увлекаемых какой-то эластичной нитью, обратно в
камеру, потом в кабину, через темноту и звезды. Это длилось словно
одно мгновение; их сознание, казалось, сотрясла молниеносная дрожь.
    Затем они очутились дома. Они лежали на кровати в своей
комнате, а их друзья смотрели на них. Они вернулись туда, где все это
время и находились их тела.
    Келвин приподнялся и сел, повернувшись к жене. Этот ужас`
    Веки Хелн задрожали. Ее огромные мягкие карие глаза раскрылись
и заглянули в его синие глаза.
    - О, Келвин, мы должны им помочь! Мы должны!
    - Но`- Он отчаянно пытался придумать что-то, но нараставший в
нем ужас угрожал поглотить то, что можно было назвать мужеством.- У
меня здесь еще есть дела. Это пророчество...
    - И ты исполнишь его, дорогой, ты его исполнишь. Но ты герой, и
к тому же круглоухий. Только круглоухий может войти в камеру и
совершить путешествие так, как это сделал Кайан. Только круглоухий
может проделать путешествие, из которого мы только что вернулись.
    - Ты не можешь поехать,- сказал он, стараясь быть суровым. И тут
же немедленно в глубине души понял каким-то внутренним трусливым
существом, что сказал не так, как надо. Ему следовало бы сказать `мы`.
    - О, Келвин, ты такой смелый! Я знала, что ты захочешь
отправиться в этот другой мир и спасти своего отца и брата! Я знала, что
ты просто не сможешь поступить иначе!
    Да, мрачно подумал он. Да - но что же он сделал такого, чтобы
заслужить эту мантию героя? Он никогда не хотел быть героем. Джон
хотела быть героиней, а он нет. А теперь, когда пророчество сбылось в
одной его части, они думали, что он ни в чем не сможет потерпеть
неудачу.
    - Не беспокойся, мы как следует о ней позаботимся,- сказал
Лестер, мальчишеская улыбка на его лице стала еще шире.
    Келвин знал, что его сестра и Лестер так и сделают. У него не было
приличного предлога для того, чтобы отказаться от еще одной нечаянно
взятой на себя миссии глупого героизма. Он хотел, чтобы Хелн никогда
не предпринимала это астральное путешествие.
    И все же этот пленник, с ужасной отвратительной серебряной
бестией в ухе - это и была та судьба, которая ожидала Джона Найта и
Кайана, если кто-нибудь не вызволит их из темницы. Келвин был
почему-то уверен, что это так и есть, и что он был единственным, кто
мог помочь им. Он боялся, но чувствовал, что должен действовать.



Глава 1
ЖЕРТВА

    Кайан достиг нижней металлической перекладины веревочной
лестницы и посмотрел вниз. От входа в камеру лестница уходила в крону
огромного орехового дерева. Материал, из которого были изготовлены
веревки, отличался от того, который ему приходилось видеть раньше, и
казалось, что лестница растет прямо из древесного ствола, оттуда, где
раскинувшиеся ветви образовывали пышную крону.
    Когда он был мальчишкой, он неплохо умел лазать по деревьям.
Теперь ему был двадцать один год, но он все еще помнил, как это было.
Что это было за веселье: заглядывать в окна дворца со своего тайного
насеста и наблюдать за приходом и уходом льстецов, подхалимом и
курьеров.
    Это был другой мир, - подумал он, легко опускаясь вниз по близко
расположенным ветвям орехового дерева. Растительность здесь казалась
совершенно такой же, как и в его родном мире. Его брат взбирался на
точно такое же дерево в парке на Франклине и нашел там перчатку с
удивительными свойствами. Кайан носил теперь аналогичную пару.
    Бронированные перчатки делали спуск легче; он обнаружил, что
может легко повиснуть на ветке, удерживаясь за нее лишь кончиками
пальцев, не чувствуя напряжения. В перчатках, видимо, были скрыты
какие-то мускулы, помогающие каждому движению его пальцев.
    Кайан отпустил нижнюю ветку и пролетел оставшееся расстояние
вниз до основания дерева. Переведя дух, он взглянул наверх, но не смог
разглядеть лестницу или поверхность скалы с раскрытой металлической
дверью. Секрет был хорошо укрыт от посторонних глаз; он понял, что
ему следует отметить это место в своем сознании, на случай, если когда-
нибудь захочется вернуться в свой собственный мир.
    Птицы здесь пели точно также, как и дома. Пока ничего не
отличалось от его родного мира. Он обнаружил, что удивляется этому,
хотя и знал, что такова суть параллельных миров. Его дедушка Затанас
пытался проинструктировать его о природе действительности и
магического искусства: миры могут различаться между собой, но
основные законы бытия и магии остаются неизменными.
    Не так давно Кайан прочел написанную на пергаменте книгу,
которую нашел в камере до того, как взял оттуда эти перчатки и
странное незнакомое оружие и отправился на поиски приключений.
Каждый пересекающийся мир, запомнил он, был почти таким же, как
соприкасающиеся с ним миры, но все же имел свои небольшие, почти
незаметные различия. `Ты можешь там встретить даже самого себя или
кого-то вроде себя`,- сказал ему Лестер Крамб.
    Кайан покачал головой. Это не казалось понятным для других, но
он знал, что здесь он не встретит двойника своего отца. Джон Найт, в
конце концов, происходил из отдаленного параллельного мира, который
они называли `Земля`. Он никогда не задумывался над тем, каким
образом его отцу удалось попасть в их мир; кажется, на это
потребовалось особая военная магия, которая была неизвестна на Раде.
А поскольку Джон Найт был уникален - такими же уникальными были
его сыновья.
    Кайан прошел только небольшое расстояние вдоль ручья,
наслаждаясь его ярко-синей водой и прыгающей в нем рыбой, когда до
его слуха донесся еще один звук! Звенящая музыкальная нота.
    Он остановился, пытаясь определить источник звука. Казалось, он
доносился со стороны большого, похожего на дуб дерева. Он пошел в
том направлении, внимательно рассматривая ветви там, где свисали три
серебряные спирали или полосы, колышущиеся на легком речном
ветерке. Изгибаясь, они касались друг друга и производили этот звук.
    Когда он добрался до дерева, то обнаружил, что эти полосы были
действительно спиральными. Каждая обладала видимой хрупкостью
змеиной кожи, но была металлической, за исключением кожаного
подслоя. Спирали были серебряными, это было настоящее серебро, с
накладывающимися друг на друга чешуйками. Он снял перчатку, поднес
в чешуйке ноготь большого пальца и попытался отковырнуть чешуйку.
Она сидела прочно на своем месте.
    Кайан задумался. Может ли он все еще отыскать ореховое дерево и
лестницу? Да, он отметил тот факт, что река делает здесь резкий изгиб, и
конечно же такое же большое дерево - достаточно большое, чтобы
избежать наводнений - можно было легко обнаружить. Колокольный
звон, откуда бы он ни исходил, возможно служил для того, чтобы
предупреждать выше по течению об изгибе реки.
    Он проверил прочность чешуи на одной из змеиных шкур с
помощью острия своего кинжала. Да, это действительно было серебро.
Такое серебро должно было быть очень чистым!
    Могли ли здесь змеи иметь серебряные шкуры, таким же образом,
как у драконов, живущих в его родном мире, была золотая чешуя? Нет,
едва ли это было возможно. Драконы были бессмертными тварями. Их
пасти и глотки могли поглощать и пережевывать увесистые камни,
которые драконы глотали в течение столетий, чтобы улучшить процесс
перемалывания пищи. Их пища была грубой, потому что драконы едва
ли пережевывали что-нибудь, что больше не боролось, и даже эти
огромные камни постепенно изнашивались. Они содержали золото в
своем составе и это золото через определенное время переносилось на
ярко сверкающую чешую. Таким образом, их пасть и была ключом к
золоту драконов. Но змеи - кто когда-нибудь мог бы представить, что у
них могут быть такие огромные глотки? Они целиком заглатывали свою
добычу и предоставляли расправляться с ней своим пищеварительным
ферментам. В них не могло быть никаких камней!
    Он пошел дальше. Когда он подумал о времени, то должно быть
уже был полдень, и он остановился, чтобы отдохнуть и съесть завтрак,
который Джон собрала для него.- Ничего не говори об этом Лесу,-
прошептала она.- Он жалуется на то, что я плохо кормлю его. Но я не
хочу, чтобы он нарастил себе такое брюхо, как его отец! Он может меня
приревновать.- Кайан улыбнулся и подразнил ее так, как это всегда
делал Келвин. Ее было легко дразнить и с ней было легко разговаривать
- с этой симпатичной девчонкой с мальчишескими повадками, уши
которой были заостренными, хотя она и была сестрой Келвина.
    Мысль об ушах заставила его поглубже надвинуть на голову
легкую шапку. Он носил ее для того, чтобы прикрывать уши. Только
глупец мог надумать носить такую штуку в такой теплый день! Но он все
же может кого-нибудь встретить, и если это измерение не сильно
отличается от его родного, то его круглые уши выдадут его. Заостренные
уши всегда считались нормальными, а круглые - нет. Лучше, если он
будет носить шапку, несмотря на все неудобства.
    Он взглянул на свое отражение в маленьком зеркале, которое Хелн
засунула в его дорожный мешок, сначала поудобнее пристраивая
шапочку у себя на голове, а потом разглаживая свои светлые пшеничного
цвета усы. Необходимо следить за своей внешностью независимо от
того, в каком измерении находишься! Он знал с раннего детства, что у
него потрясающая фигура и относительно симпатичное и
привлекательное лицо. Были времена, когда это было важно для него и
может быть когда-нибудь такое время снова наступит.
    Он возобновил свое путешествие по дороге. Дома по этой
тропинке он прошел бы по горному району около Франклина. Недалеко
от страны драконов. Он улыбнулся. Что ж, он не собирается совершить
вылазку и проникнуть в страну драконов, если, конечно, такая здесь
существует. Если только, конечно, его отец и мать не присутствуют
сейчас в этом мире и не находятся именно в этом районе.
    Скоро ему придется проглотить одну из драконовых ягод из своего
вещевого мешка и узнать, действуют ли они. Даже Хелн об этом не
знала. Если ему станет плохо от этой ягоды, как это случается с
большинством людей, то он не будет больше их принимать. Но так или
иначе, ведь круглоухие могут их есть и не отравляться ими, по крайней
мере, не смертельно. Ягоды давали Хелн возможность совершать
астральные путешествия, ее дух пребывал при этом в каком-нибудь
отдаленном теле или месте, пока ее собственное тело спало. Это было
так, потому что она была круглоухой - и Кайан тоже был круглоухим.
Он, Келвин, его единокровный брат, их отец и Хелн были
единственными людьми, которых он когда-либо встречал, с ушами этой
ненормальной формы. Какое будет у него преимущество, если ягоды так
же подействуют и на него!
    Дорога разветвлялась надвое. Импульсивно он выбрал боковое
ответвление, уводящее в горы. Ему было как-то спокойнее на этом пути,
хотя он и не мог сказать, почему; в конце концов, дома эта дорога увела
бы его в область опасных и диких тварей. Может быть он просто
пытается быть искателем приключений, каким был и его отец, кем-
нибудь, кто выбирает опасные пустынные тропы.
    Вскоре после завтрака дорогу ему перешел деоос, а немного позже
легконогий олень выскочил из кустов и пересек тропинку оживленными
жизнерадостными скачками. Красный мох виднелся на каждом дереве;
здесь было действительно очень тихо, так же, как и дома. Может быть,
здесь были и опасности, аналогичные тем, которые были в его
собственном измерении. На этой стадии он предпочитал знакомые
опасности.
    Словно бы в ответ на его мысли из ближних кустов яблочных ягод
выбрался бирвер и приветствовал его громким рыком. Затем, увидев, что
он остался на месте, зверь выбрался на дорогу и начал медленно
надвигаться на Кайана.
    Кайан стал вытаскивать меч с идеально отполированным лезвием,
которое выбрала ему мать. Но бирверы, огромные и нерассуждающие
звери, были слишком опасны. Он знал, что сможет убить его, но знал
также и то, что шансы на это невелики. Один взмах этой огромной лапы
может обезоружить его, с перчатками он или без, а потом - ну почему он
не убежал в тот момент, когда только увидел этого хищника?
    Когда он неловко вытаскивал меч, ему пришла в голову еще одна
мысль. Как насчет странного оружия, которое у него было при себе? Оно
может испугать зверя, так что тот может решить, что лучше не нападать
на него. Ни одно известное средство сопротивления не могло напугать
бирвера, но неизвестное - могло.
    Кайан вытащил оружие из мягких, покрытых резьбой ножен. Он
направил его на зверя, контролируя движение с помощью перчатки на
своей руке. Затем попытался приказать перчатке не целиться прямо на
зверя, не пытаться уничтожить его. Это надо было сделать потому, что
если оружие окажется отчасти эффективным, эта попытка разъярит зверя
и ухудшит положение дел, частично потому, что он предпочитал просто
отпугнуть его прочь, если сможет, а частично еще и потому, чтобы
посмотреть, есть у него контроль такого рода над его волшебными
перчатками. Он конечно попал в беду, это точно, но если он выберется из
нее, то это испытание может выучить его чему-нибудь, что в следующий
раз окажется полезным.
    Кайан - или его перчатка - навели оружие на цель. Он - или палец
перчатки - надавил на курок. Из дула, выполненного в форме колокола,
вылетел сноп искр и раздалось приглушенное шипение. Бирвер гавкнул и
атаковал его.
    Кайан не задумывался ни на секунду. Перчатка выправила оружие,
в этот раз точно прицеливаясь, и нажала спусковой курок. И снова
результатом были несколько вылетевших искр и шипение. Бирвер не
получил никаких видимых повреждений.
    Что же это такое было, просто игрушка?
    В растерянности и теперь действительно перепуганный, Кайан
уронил это оружие и поднял меч. Но бирвер, непредсказуемый, как
всегда, теперь не стал атаковать и отклонился в сторону. Натыкаясь на
свои собственные пятки в забавной манере, он сделал неуклюжий
прыжок вбок от дороги и врезался в окаймляющие ее кусты. Там он
остановился, чтобы посмотреть назад, казалось, почти улыбаясь; затем
забавно заворчал и скрылся из виду.
    - Бирверы, это всегда бирверы,- заметил Кайан, чувствуя
облегчение и слабость. Это была поговорка, часто произносимая у него
дома. Бирвер может решить съесть кого-нибудь или просто
позабавиться, перепугав свою жертву до того, что у нее все нутро
наизнанку вывернется. Он был благодарен тому, что его внутренности
всего лишь свело судорогой, когда чудовище приближалось, и его штаны
не нуждались в стирке. На этот раз ему удалось избежать и стыда и
смерти.
    Теперь дорога спускалась вниз в долину, поросшую буйной
растительностью, где должно было бы быть немного верм. Но здесь не
было ничего подобного. Еще на одном дубояблоневом дереве висели
спиральные звенящие погремушки. Тонкие, как пергамент, но
закрученные и жесткие.
    Он уставился на серебро и прислушался к звону спиралей, пока
доедал несколько яблочных ягод. Озноб пробегал по его спине вверх и
вниз; у него было такое чувство, словно что-то идет не так. Вдали за
туманами, далеко внизу в долине, среди скал, которые скатывались вниз
уже более столетия, он мог различить движение. Люди - может быть,
толпа. С такого расстояния они казались коренастыми и невысокими,
напомнив ему о Квито, ученике-карлике его отца. В середине толпы,
немного спереди, удерживаемая с обеих сторон за руки, была более
высокая и стройная фигура. Кайану было трудно разглядеть ее, но это
могла быть только женщина или девушка нормального роста и
телосложения.
    Он напряг глаза, пожалев, что не может ничего изменить. Карлики
собирались там со своей пленницей - поскольку именно ею она и
казалась - между двумя выступающими вверх скалами, размером с
лошадей. Двое карликов взмахнули руками, в результате чего вспыхнула
серебряная вспышка. Затем маленькие люди отступили назад, оставив
девушку, видимо прикованную, между двумя камнями и скрылись той же
дорогой, какой пришли.
    Что это было - человеческая жертва? У нее был именно такой вид.
Может быть, женщина была преступницей? А карлики магическими
существами? Но все-таки на что такое он наткнулся? Вероятно, было бы
неразумно вмешиваться - но насколько он знал, эта женщина могла
оказаться его матерью. Однако как он мог быть в этом уверен?
    Почти переходя на бег, жалея о том, что у него нет при себе
лошади, он спустился вниз по склону так быстро, как только мог. Он не
знал, как долго женщина останется там или с какого рода опасностью
ему придется столкнуться. Ему просто было необходимо узнать, если он
не хочет потом всю жизнь сожалеть об этом.
    Когда он пробрался через кусты и увидел ее лицо на близком
расстоянии, ее красота очаровала его. Ее гибкие руки, прикованные
серебряными цепями, были простерты в обе стороны. У нее были
длинные светлые волосы, глубокие темно-синие глаза, и фигура,
которая`
    - Уходи! Уходи! - молила она его. Ему нетрудно было понять ее,
потому что она говорила на родном ему языке. Ее голова качнулась в
направлении круглой дыры в боковой стенке скалы.- До того, как он
придет! До того как он выскочит оттуда и сожрет нас! Пожалуйста,
уходи!
    - Тебе нужна помощь,- сказал он, вытаскивая свой меч. Ее губы
лгали ему, думал он, а ее глаза говорили ему правду. Она не хотела,
чтобы он бросил ее на произвол судьбы.
    - Нет! Нет! Он скоро придет! Он, Назначенный! Тот, кто приходит
всегда!
    - Тебя хотят принести в жертву? - он подошел ближе, держа в руке
меч.
    Она высоко вскинула голову, волосы сдвинулись с ее левого уха и
впервые открыли его. Теперь он понял в чем дело: у нее были круглые
уши! Круглые, а не заостренные! Так же, как и у него. Круглоухих здесь
также ненавидели за то, что они другие.
    - Он идет! - закричала она.- Я слышу его!
    И действительно, из дыры послышался странный скользящий звук.
Это тихое шипение заставило встать волосы на его затылке дыбом.
    - Я не боюсь ничего, что бы это ни было,- солгал он. Конечно же,
это было много хуже, чем то, с чем ему уже пришлось столкнуться
раньше! Но что же это было, так или иначе? Бурав размером с бирвера,
прокладывающий тоннели в твердой скале? Что бы это ни было, размер
этой дыры заставлял его внутренне содрогаться. Кайан сосредоточил
взгляд на ужасном отверстии и стал ждать, зная: что бы оттуда ни
появилось, он не убежит и не станет подвергаться насмешкам.
    Неожиданно из дыры высунулось огромное серебристое рыло, как
раз в тот момент, когда поверхность скалы осветилась лучом солнца.
Затем появилась плоская серебристая голова, за ней последовало
длинное-предлинное непрерывно разворачивающееся серебряное тело.
Это был змей, в окружности такой же, как боевой конь!
    Змей, весь покрытый серебристой чешуей - очевидно, это было
настоящее серебро! Точно так же, как в его родном мире чешуя драконов
сделана из чистого золота. Он был так же огромен, как и легендарная
анаконда, о которой рассказывал Джон Найт. Кайан думал, что это
просто небылица. Какая небылица?! Эта тварь могла проглотить
человека вместе с его боевым конем!
    Кайан сомневался, что это поможет, но потянулся к чужому
оружию, которое носил при себе. Его рука нащупала только кобуру: само
оружие исчезло! Он поленился подобрать его после своей встречи с
бирвером. Оружие, которое могло быть здесь драгоценным, валялось
теперь где-то на дороге.
    - Беги! Беги! - Девушка тряслась от страха и всхлипывала, но все
еще пыталась заставить его уйти и предупредить его об опасности.
    У него нет ни малейшего шанса! Его ноги не будут теперь служить
ему. Его перчатки и меч должны работать вместе, чтобы спасти их. Пока
у него есть эти перчатки, верил он, у него есть по крайней мере шанс что-
нибудь сделать.
    Змей, извиваясь, целиком выбрался из дыры на полную свою
длину и, приподняв, голову отпрянул назад. Его глаза раскачивались
прямо на уровне глаз Кайана. Долгий сдавленный звук, похожий на
шипение истекающего слюной дракона, донесся из его пасти. Затем
ужасная пасть раскрылась, показывая острые как кристалл клыки
размером с кинжал. Капли прозрачной жидкости с шипением упали на
землю, расплескиваясь и поднимая маленькие облачка пара. Там, где
капли падали на траву, трава корчилась, обугливалась и превращалась в
пепел.
    Что за тварь! Что за чудовище! Такое же грозное, как драконы! Ну
подождите, когда Келвин услышит об этом. Если Кайан выживет, чтобы
рассказать ему!
    Черные, мелкие как бусинки глаза посмотрели ему в лицо. Они не
отпускали его, пока тело извивалось, подбирая лучшее положение для
атаки. Голова и клыки придвинулись ближе. Тело свернулось вокруг
приподнятой головы, словно было само по себе. Хвост дрожал и
извивался.
    Кайан пристально вглядывался в эти глаза-бусинки. Теперь они
превратились в колодцы, ведущие в ад! Он видел раскрытые ноздри и
яркие пятнышки, отражающиеся от сверкающей чешуи, и чувствовал их
магическую силу.
    Он потряс головой, пытаясь освободится от этого волшебства.
Змей использует магию, чтобы привести свою жертву в оцепенение. Все,
что нужно было сейчас - это отвести взгляд и убежать, и змея не сможет
тогда поймать его, но он не мог отвести взгляда.
    Змей неожиданно сделал выпад вперед своей длинной плоской
огромной головой. Пасть широко раскрылась, с клыков капал
смертоносный яд. Девушка закричала.
    Кайан уклонился от этого удара и попытался поднять свой меч.
Перчатки, на которые заклятие змея не действовало, помогли ему
приподнять безвольные негнущиеся руки и сжать рукоятку меча.
    Левая перчатка ухватилась за нижнюю челюсть змея, а правая,
размахнувшись, нанесла сильный удар мечом ему в глаз. Лезвие меча
отскочило от серебряных чешуек, оставив на них едва различимую
борозду. Его рука почувствовала рывок, и боль пронзила его плечо.
    Голова змея вернулась обратно, оставаясь невредимой, но теперь
она была уже более осторожной. Может быть, змей с недоверием
относился ко всему, что сопротивлялось власти его месмерического
взгляда.
    Его брат, Келвин, убивал драконов, нанося удар острой пикой или
тяжелым дротиком им в глаза, пронзая их крошечные мозги. Глаза этого
змея были меньше чем у дракона, несмотря на их гипнотическую силу. У
Кайана не было ни пики, ни дротика. Его меч был бесполезен,
единственным уязвимым местом змея были его глаза, но не мог точно
прицелиться в них.
    И вдруг случилось еще что-то. Его левая рука в перчатке начала
неожиданно и очень сильно болеть. Было похоже на то, как если бы он
положил закованную в броню руку прямо в огонь. Его рука и перчатка
подверглись действию яда змея.
    Левая перчатка соскочила с его руки и упала на траву. Его рука
продолжала болеть, как обожженная. Правая рука все еще сжимала меч -
но что он мог сделать с его помощью? Он не мог правильно
сориентировать его для нанесения колющего удара в глаз острием.
    Продолжая испускать шипение, равное по силе шипению тысячи
змей, чудовище снова обнажило свои клыки и приготовилось к
завершающей атаки.
    Словно во сне, Кайан услышал барабанный перестук лошадиных
копыт. Затем услышал мужской голос, выкрикивающий что-то, похожее
на:
    - Назад! Назад! В свою дыру, червяк!
    Он с удовольствием бы отступил, если бы только мог!
    Свистящий звук заполнил его уши, и это тоже доносилось как бы
откуда-то снаружи, из-за пределов его пойманного в ловушку зрения. Его
взгляд оставался прикованным к глазам змея; только его уши были
свободны.
    С опозданием он понял, что человек кричал, обращаясь к змею, а
не к нему, к Кайану.
    Ему прибыла какая-то подмога. Но была ли она достаточно
скорой и сильной? Могла ли она развеять заклятье, которое удерживало
Кайана, и дать ему хотя бы самый слабый шанс выжить?


Глава 2
В РАМКАХ ЗАКОНА

    В дверь домика резко постучали. Хелн удивленно посмотрела на
Келвина, затем поставила на стол тесто для экзотического блюда,
которое она готовила: пирог из яблочных ягод, рецепт которого был
известен лишь в двух семьях. `Кто там?`
    Келвин пожал плечами. Он складывал вещи в дорожный мешок
для путешествия, в которое ему совсем не хотелось отправляться. Он
чувствовал себя обязанным спасти своего отца и единокровного брата.
Тем более, что он верит лазеру и перчаткам, которые спасали ему жизнь
уже бесчисленное число раз. Кайан должен был тоже взять лазер,
единственный действующий лазер во всех Семи Королевствах, но вместо
этого выбрал незнакомое и чужое для них оружие, обнаруженное в
потайной камере. Возможно, он бы взял также и пояс для левитации,
который все еще был в этой камере, но Кайана чуть не убило, когда он
использовал летательное устройство из мира своего отца. Конечно, это
было отчасти потому, что Джон запустила в него камнем из своей
пращи, и все же ясно демонстрировало ему все возможные случайности,
которые могут возникать в полете. Итак, если термин `левитация`
означал именно то, что они думали, то ни он, ни Кайан не хотели
больше иметь с этим ничего общего.
    - Я думаю, это решила зайти Джон,- сказал Келвин, пока Хелн
вытирала руки и направлялась к двери.- Она и Лестер не хотели
отпускать меня одного без тебя и моего коня. Но мне бы хотелось, чтобы
вы все отправились вместе со мной. Все мы вместе прошли бы тем путем,
туда, куда бы он ни привел нас, туда, где исчезли Кайан, наш отец и
наша ужасная королева! - Потому что у него одного недоставало
мужества, хотя никто не говорил открыто эту правду. Особенно Джон,
характер и натура которой временами были больше похожи на манеры
старшего брата, чем младшей сестры. Все ее поведение сильно
изменилось с тех пор, как она стала жить с Лестером. И все же`
    Хелн скорчила ему гримасу за то, что он ставил в один ряд и жену
и коня, хотя по правде сказать и то и другое имело одинаковое значение
в глазах многих семей Рада. Она часто корчила рожи, подобные этой, и,
несмотря на отчаянные усилия, всегда оставалась неизменно прекрасной.
Высунув наружу язык в показном жесте оскорбления, она подошла к
двери и стала возиться с тяжелым засовом. Дверь с непривычной
легкостью широко распахнулась, и она оказалась со скорченной
физиономией перед гостем.
    - Хелн Хэклберри?
    Ее лицо снова приняло нормальное выражение, но было уже
слишком поздно. Она должна была бы покраснеть, но вместо этого
побледнела. Незнакомец у двери представлял собой великолепное и
внушительное зрелище.
    Это был крупный, плотного телосложения человек в шапочке,
глубоко надвинутой на уши, несмотря на жаркий летний день. Он был
приблизительно одного возраста с Хэлом Хэклберри, у него был
огромный уродливый нос и черная борода, грязная одежда и дорожный
мешок за спиной. К его поясу был пристегнут большой меч.
    - Да, я Хелн Хэклберри,- сказала она, отступая назад. Келвин,
опасаясь грабежа или чего-то худшего, принял положение, удобное для
атаки.- Мое имя миссис Хэклберри.
    - Ты не узнаешь меня,- сказал незнакомец со значительной долей
скептицизма.- Ты не видела меня с тех пор, как стала взрослой.
    Хелн нахмурилась. Келвин оставался в напряжении. Это было не
похоже на грабеж, но`
    Человек вдруг резко вскинул руки вверх и стянул с головы свою
шапочку. Форма его ушей сразу бросилась в глаза. Они были огромные и
красные - и круглые. Такие же незаостренные, как ее собственные уши и
уши Келвина.
    - Мое имя Шон Рейли, а прозвище Сент-Хеленс,- сказал он.
    - Сент-Хеленс! - задохнулась она в изумлении.- Вы`
    - Верно, девочка. Я твой отец.- Его темные глаза переметнулись с
нее на Келвина.- А ты тот самый Круглоухий из Пророчества, сынок?
    Келвин и Хелн посмотрели друг на друга. Келвину показалось что
пол под ним стал рушиться.
    - ~Круглоухому сильным и свободным быть~,- сказал человек.
    - ~Сражаться с драконами будет он, полководцем станет,
исполнит судьбы закон~,- продолжила Хелн слабым голосом.
    - ~От ига спасется родная земля~,- сказал человек, произнося
пророчество Мувара,- ~начнет он с двумя, завершит с четырьмя~.- Он
пристально и прямо посмотрел на Келвина.
    - ~Пока из Семи не возникнет одно~,- неохотно произнес Келвин.
Когда он был ребенком и мать рассказывала ему об этом пророчестве,
оно приводило его в восторг, но став взрослым, он начал с
осторожностью относиться к нему.- ~И только тогда завершится оно~.
    - ~И почести многие ему воздадут, но некоторые его навсегда
проклянут~,- продолжал человек.- ~И только тогда, да-да, лишь тогда,
героя Круглоухого свершится судьба~.
    К Келвину снова вернулось его старое смущение.- Я слышал об
этом пророчестве всю свою жизнь, но я не уверен, что оно исполнится.
    - Гмм, я тоже в этом не уверен, сынок, но ведь ты действительно
сражался с драконами в своей недавней юности, и это ты избавил, к
своей чести, Рад от ига, причина которого была его королева.
    Да, действительно, это так и было - но исполнение было куда
менее героическим, чем можно было судить по пророчеству. Келвин
опасался, что дальнейшая проверка исполнения пророчества просто-
напросто убьет его. Поэтому он сменил тему разговора.
    - А вы действительно отец Хелн?
    - Ты что, сомневаешься в моих словах? - грубовато спросил его
человек.
    - Я вас не знаю,- сказал Келвин с некоторой резкостью. В
обычных условиях он бы не стал так разговаривать с таким
внушительным незнакомцем, но поведение этого человека и его круглые
уши произвели на него впечатление.- Откуда я могу знать, что вы
говорите правду?
    - Может быть, мне лучше уйти?
    - Нет, нет, заходите внутрь,- быстро проговорила Хелн.
    Келвин не протестовал. Если Хелн поверила этому человеку, то,
значит, в этом что-то должно быть. Конечно, на Раде мало круглоухих!
    Сент-Хеленс вошел, и Хелн закрыла за ним дверь. Он стал
озираться по сторонам, словно пытаясь оценить домик и его обстановку.
    Теперь Келвин начал замечать определенно прослеживающееся
сходство между Сент-Хеленсом и Хелн. Ничего существенного, только

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ




Россия

Док. 120832
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``