ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIP НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Э.С.ЭЛЛИС

ЛАГЕРЬ В ГОРАХ

1. ТРУДНЫЙ ВОПРОС

В одно ясное осеннее утро, в конце прошлого столетия, на одном из
холмов Озаркских гор стояли три молодых человека и смотрели на долину, к
которой они добирались уже несколько дней.
Первый из спутников, Фред Линден, - рослый юноша, имел от роду лет
16. Другой - ирландец, Теренций Кларк, был годом моложе своего товарища
(оба они были уроженцами пограничной деревни Гревилль). Наконец, третий
был молодой индеец племени шавано, по имени Оленья Нога.
Приблизительно на расстоянии одной восьмой части мили от них, в
неглубокой долине, виднелось массивное четырехугольное строение - зимнее
жилище троих трапперов, один из которых был отцом Фреда Линдена. Из
отверстия в плоской крыше, заменявшего трубу, поднималась тонкая струйка
дыма, постепенно таявшая в чистом воздухе.
Троих юношей занимал теперь вопрос о том, кто развел огонь в домике -
индейцы или белые. В первом случае это была бы засада, во втором - это
ничего бы не значило, и молодые люди могли смело направиться к строению,
где нашли бы пристанище и радушный прием.
Наши молодые друзья знали, что по соседству находится стойбище
индейцев виннебаго, которые, без сомнения, могли напасть на охотников
Озаркских гор, зимовавших, как было уже сказано, в охотничьей избушке.
Может быть, индейцы уже напали? Может быть, трое охотников уже были
убиты? Может быть, их безжизненные и уже похолодевшие тела лежали
где-нибудь в глухом лесу, в том месте, где несчастные упали от
предательских выстрелов врагов?
Таким образом погиб отец Теренция Кларка, и судя по этому, можно себе
представить, с каким волнением обсуждали этот вопрос молодые люди, которые
прошли такой неблизкий путь ради свидания Фреда Линдена с его отцом.
Фред был склонен думать, что с охотниками не случилось ничего
дурного, хотя Оленья Нога, по-видимому, был несколько встревожен, что
передалось и другим.
- Я не вижу смысла в этом, - заметил Фред, - если они убили наших
друзей, зачем развели огонь в хижине?
- Чтоб заманить сюда других! - ответил Терри Кларк, национальность
которого сразу можно было определить по произношению.
- Но откуда они могут знать, что поблизости находятся другие белые?
- Мой брат напрасно удивляется, - заметил Оленья Нога, опершись на
ружье и внимательно вглядываясь в строение, - северные виннебаго могли
подать сигнал южным. Оленья Нога не может сказать наверняка, так как не
знает всех сигналов, но весьма вероятно, что краснокожие предупреждены о
приближении к хижине в горах двоих белых юношей, и вот теперь они ожидают
их!
Такого рода опасения не приходили раньше в голову Фреду Линдену, но
он сознавал их справедливость.
Оленья Нога, который недавно разведал обстановку в лесу, видел там
много индейцев виннебаго, которые подавали сигналы племени, находившемуся
довольно близко от жилища трапперов: они зажигали сигнальные костры, и
хотя Оленья Нога не мог вполне оценить их намерений, но подозревал, что
дикари знают о прибытии белых в Озаркские горы. Если бы это была правда,
то можно было смело предположить, что виннебаго устроили засаду где-нибудь
неподалеку.
- Это придает делу совершенно иной оборот, - сказал Фред, подавляя
подступавшие к горлу слезы. - Я бы никогда не догадался, что это означает,
хотя ты мне об этом уже не раз говорил!
- Я думаю, - сказал Терри, покачивая головой, что было у него
признаком глубокой задумчивости, - что если бы наши друзья были в доме,
они уж давно выглянули бы оттуда. Не правда ли, Оленья Нога?
- Мой брат говорит мудрые слова!
- Тогда нам остается, - продолжал ирландец, - только сесть и ждать,
как сделал медведь, когда охотник полез на молоденькое деревце!
Это предложение не удовлетворило Фреда Линдена. В каком-нибудь другом
случае он счел бы такие действия весьма благоразумными, но тут дело шло о
судьбе отца, и поэтому он не мог примириться с ужасным неведением, которое
было тяжелее самой роковой правды.
Предположим, что полдня прошло бы в таком мучительном ожидании, и что
никто не вышел бы из хижины. В таком случае ничего бы не выяснилось, и
положение осталось такое же, как и раньше. Нет, надо было поскорей узнать
истину.
- Что ж, мы будем стоять и разговаривать? - сказал Фред. - Все наши
догадки так и останутся догадками, и больше ничего!
- Пожалуй, ты прав, Фрид! - сказал Терри, произнося на ирландский лад
имя своего товарища.
- Конечно! Отправимся поскорей, Оленья Нога!
И оба товарища вопросительно посмотрели на индейца. Тот был искушен в
такого рода делах, и белые полагались на его опыт. Он кивнул головой в
знак согласия и затем изложил свой несложный план.
Фред и Терри достаточно долго жили на границе, чтобы тоже приобрести
некоторый опыт в лесной жизни. У каждого из них был прекрасный карабин, и
каждый владел им в совершенстве. Поэтому они могли быть уверены, что в
случае необходимости окажут поддержку Оленьей Ноге, если только он будет в
ней нуждаться, хотя сам он надеялся выйти победителем в борьбе и без
посторонней помощи.
Все трое расстались и пошли к хижине разными дорогами, причем каждый
старался производить как можно меньше шуму. Могло случиться, что ни Фред,
ни Терри не заметили бы ничего подозрительного. В таком случае они должны
были подать друг другу условный знак, к которому они прибегали уже много
раз. Если бы оказалось, что там были виннебаго, то молодые люди не стали
бы двигаться дальше, а вернулись бы на то место, откуда вышли, и Оленья
Нога повел бы наступление один.
Сговорившись таким образом, члены партии расстались и через несколько
минут потеряли друг друга из виду, хотя надеялись вскоре встретиться
вблизи хижины.
Очутившись один, Фред Линден стал размышлять о том, что сделать,
чтобы рассеять мучительные подозрения, закравшиеся в его душу. Терри
двинулся направо, стараясь пробраться между скалами, деревьями и низким
кустарником, росшим вплоть до самой хижины. Оленья Нога взял влево,
придерживаясь берега ручья, который извивался около строения. Нужно было
думать, что ловкий шавано сумеет воспользоваться всеми выгодами положения,
чтобы добраться до цели, не рискуя попасться на глаза виннебаго,
находящимся в доме.
С холма, на котором стояли молодые люди, можно было при некотором
старании разглядеть дорогу до половины расстояния, отделяющего холм от
чашеобразной котловины, в которой стояла хижина. Но, судя по всему,
казалось совершенно невозможным подойти к дому при дневном свете ближе,
чем на сотню ярдов, не будучи замеченным его обитателями.
Поэтому Фред продолжал путь, крадучись, с карабином в руке, и
старался все время быть начеку.
Он прошел менее двадцати ярдов, как вдруг сделал удивительное
открытие: неподалеку от него пробирался в том же направлении
индеец-виннебаго.
Фред обогнул выступ огромной скалы, осторожно раздвигая ветки кустов
и лозы, и двинулся вперед с такой осторожностью, какой всегда отличаются
пограничные жители этих стран, как вдруг его поразил шелест кустарника
невдалеке. Он остановился и взглянул туда.
- Это медведь или другой зверь, - подумал он, - мне нечего бояться, я
же с ружьем... Боже мой!
Перед ним вдруг выросла темная фигура индейца, который до тех пор,
очевидно, пробирался ползком, а теперь выпрямился. Минуту или две индеец
смотрел вперед, как будто заметил что-то подозрительное. Потом голова его
повернулась направо, потом влево и, наконец, назад.
Его безобразно раскрашенное лицо повернулось как раз в сторону Фреда,
которому оно показалось одним из самых отталкивающих на свете. Однако, он
слишком часто видал индейцев, чтобы потерять присутствие духа. Поэтому,
когда индеец выпрямился, Фред тотчас же спрятался в низких кустах и залег,
согнувшись, вовсе не желая быть замеченным, хотя он вполне мог бы
померяться силами со своим врагом.
- Если он здесь один, то не страшно, - подумал молодой Линден. - Раз
я по дороге справился с тремя, неужели испугаюсь одного?
Виннебаго, казалось, остался доволен своей рекогносцировкой и решил
двигаться вперед с той же осторожностью, с которой двигался до сих пор.
Что касается Фреда, то он последовал за ним, будучи уверен, что
расстояние, разделяющее их, было достаточно велико, чтобы всегда, в случае
нужды, успеть согнуться и спрятаться.

2. ПОД ДУЛОМ КАРАБИНА

Положение было затруднительное. Виннебаго на глазах Фреда пробирался
к бревенчатому домику, к месту, где, может быть, скрывались теперь его
товарищи. Индеец, по-видимому, мог легко подобраться туда совершенно
незаметно, но юноша тем временем следовал за ним, не упуская из виду ни
одного из его движений.
- Я не желаю, чтобы он меня видел, - думал Фред, прилагая невероятные
усилия, чтобы скрыть свое присутствие. - Здесь бродит так много виннебаго,
что трудно и сказать, сколько их может появиться из под земли по
приглашению этого воина раньше, чем я успею уйти!
Минут пятнадцать спустя Фред заметил, что индеец дополз до края того,
что можно было бы назвать лесной просекой, хотя трое поселившихся здесь
трапперов никогда не собирались делать здесь какую бы то ни было
расчистку. Виннебаго остановился под прикрытием скалы и посмотрел на
бревенчатый домик, который был не более, чем в ста ярдах от него.
Фред рассудил, что самое разумное, что он может сделать - это
спрятаться так, чтобы индеец никоим образом его не увидел. Поэтому он
пополз на четвереньках к ближайшему дереву, достаточно толстому, чтобы
скрыть от посторонних взглядов. Затем, постепенно выпрямляясь, он
посмотрел из-за ствола на краснокожего.
Действия виннебаго были загадкой для Фреда, и он долго не мог
придумать для них достаточного и разумного объяснения.
Достигнув места, с которого можно было наилучшим образом разглядеть
хижину, он постоял минут десять совершенно неподвижно, устремив на
последнюю свой взгляд. Фред со своей позиции тоже мог отлично разглядеть
строение и спину индейца. Дом этот не имел окон, и единственным отверстием
в нем была дверь. Фред, впрочем, не видел ничего, кроме одних только
бревен, потому что дверь дома выходила на другую сторону, и возможность
подойти к нему оттуда было предоставлено Оленьей Ноге.
Фреда, естественно, сильно занимал вопрос о том, что означает такое
поведение индейца. Так как три охотника, проводившие здесь зиму, всегда
принимали индейцев как друзей, то этот странный воин имел бы полное
основание не бояться, а подойти прямо к двери и постучаться.
С другой стороны, если в хижине были индейцы, то колебание их
товарища было бы еще более загадочно. Исходя из этой точки зрения, для
поступков индейца нельзя было придумать никакого разумного объяснения.
- Мне сдается, - думал Фред, - что отец и прочие сидят там, а индеец
ждет, чтобы они выглянули. Как только кто-нибудь появится в двери, то,
наверное, виннебаго застрелит его. Хорошо еще, что мой карабин заряжен, я
взведу курок, и, как только индеец прицелится, спущу его. Тут уж ему
несдобровать!
Однако, Фреда смущали и некоторые другие тревожные мысли. Не заметил
ли этот виннебаго Терри Кларка или Оленью Ногу и не собирается ли
выстрелить в них, между тем как они и не подозревают об опасности? Правда,
Оленья Нога совершил в свое время немало подвигов, не один раз выпутывался
из трудного положения, но он не был гарантирован от ошибок и так же, как и
всякий другой, мог пасть от выстрела, предательски пущенного из-за угла
страшным врагом.
- Я прослежу за ним, - пробормотал Фред, - и ему придется очень
поторопиться, если он захочет меня опередить!
Короткий промежуток времени, в течение которого молодой Линден
предавался этим размышлениям, показался ему очень длинным. В хижине
незаметно было никаких признаков жизни, а виннебаго продолжал караулить с
кошачьей зоркостью и терпением эскимоса, качествам, свойственным его
племени. Вдруг Фред заметил, что индеец как будто заинтересовался чем-то,
находившимся невдалеке от бревенчатого строения, и вот как это случилось.
Пока юноша смотрел на черные волосы, падавшие на плечи врага,
последний вдруг повернул к нему свой профиль, которой резко обрисовался на
сером фоне скалы. Это значило, что он смотрит уже не на хижину, а направо,
на какой-то другой предмет. Фред последовал направлению его взгляда, но не
увидал ничего, заслуживающего внимания.
- Наверное, он осматривается из осторожности, - естественно пришло в
голову молодому человеку, и он получше спрятался за дерево, чтоб не
попасться врагу на глаза, - мне совсем не хочется, чтобы он меня заметил!
Эта мысль мелькнула у него с быстротой молнии и заставила его бросить
несколько внимательных взглядов по сторонам. Он не заметил ничего,
внушающего опасения, и вполне убедился в том, что его никто не видит.
Тогда Фред снял шапку и прислонился к одной стороне ствола, не
переставая наблюдать за виннебаго, который все еще стоял у серой скалы.
Сделав это движение, юноша невольно содрогнулся: он заметил, что виннебаго
вместо того, чтобы смотреть направо, как несколько минут тому назад,
смотрел, по-видимому, на то самое дерево, за которым скрывался Фред.
Его взгляд был устремлен в эту сторону так прямо и пристально, как
будто бы индеец каким-то образом знал, что неподалеку в засаде скрывается
враг.
- Он нашел меня! - мелькнуло в голове у Фреда, и юноша поскорей
бросил взгляд на карабин, чтобы убедиться, есть ли порох на полке. Если он
здесь один, то, надеюсь, справлюсь с ним, особенно, если Оленья Нога
недалеко. Он быстро сообразит в чем дело и заставит плясать этого
господина!
В пристальном взгляде индейца, устремленном на дерево, за которым
скрывался Фред, было что-то внушающее опасение. Казалось, виннебаго открыл
место, где скрывается враг, и уставился в эту точку, выжидая, чтобы тот
сам обнаружил свое присутствие.
Но Фреду надо было следить за движениями своего врага. Если бы
последний захотел перейти в наступление, надо же было принять какие-нибудь
меры к защите и, конечно, немедленно.
При настоящем положении дела выгода была на стороне Линдена, потому
что виннебаго был со всех сторон открыт для выстрелов, между тем как он,
Фред, был защищен деревом.
Когда он выглянул из своей засады, то ожидал, что увидит
приближающегося виннебаго, или не увидит его совсем, так как тот мог
внезапно куда-нибудь скрыться.
Однако молодой охотник был приятно разочарован. Пристальный взгляд,
брошенный индейцем в его сторону, был просто предосторожностью на случай
опасности. Он не видел Фреда и ничем не выказал опасения насчет того, что
за ним следит враг.
Он не только продолжал с прежним вниманием смотреть вправо, но и
начал помаленьку подвигаться в этом направлении. Его голова была вытянута
вперед, плечи слегка согнуты. Индеец, держа карабин наготове, двигался так
тихо, что его мокасины производили не больше шуму, чем дубовый лист,
падающий с дерева на землю.
- Он что-то затевает, - опять подумал Фред, - и мне не надо терять
его из виду!
Сгорая от нетерпения и долгого ожидания, с предельной осторожностью
Линден отделился от дерева и, устремив взгляд на виннебаго, последовал за
ним вдоль скалы между деревьями и кустарниками, преодолевая всевозможные
препятствия. Вряд ли индеец мог выследить в этих местах кого-нибудь, кроме
друзей Фреда. Последние, не зная об угрозе, горели желанием поскорей
оказать посильную помощь.
Через некоторое время виннебаго остановился, выпрямился и поглядел с
тем же интересом вперед, бросая короткие взгляды по сторонам.
- Он, наверное, прежде чем выстрелить, оглянется, тогда дело сделано!
- Фред верно предугадал намерения индейца, продолжавшего подкрадываться к
домику. Наконец, тот бросил вокруг себя беглый взгляд и схватился за
карабин и прицелился.
Фред воспользовался удобным моментом, вскочил на ноги, тоже схватил
карабин и посмотрел в том направлении, куда направил ствол своего ружья
индеец. Тогда юноша увидел, что целью индейцу служила голова Терри Кларка.
Молодой ирландец, направляясь к хижине, попался на глаза индейцу,
нисколько того не подозревая. Он повернулся к краснокожему боком, и тот,
не спеша, прицеливался в легкую мишень. Обоих разделяло пространство
менее, чем в сто футов, и, направив карабин на грудь юноши, виннебаго
спустил курок.

3. ДВА ВЫСТРЕЛА ИЗ КАРАБИНА

Однако, краснокожий опоздал со своим выстрелом на пару секунд, или,
лучше сказать, Фред Линден опередил его на этот промежуток времени.
Выстрелы последовали один за другим так, что казалось, будто стреляют из
обыкновенного двуствольного ружья.
Когда Фред увидел, что индеец прицеливается, и понял, что тот хочет
пустить пулю в Терри, он, естественно, испугался и потерял свое обычное
хладнокровие.
Это возбуждение и было причиной того, что он не навел свой карабин,
как сделал бы это при других обстоятельствах.
Юноша взглянул на свое ружье и приготовил его к выстрелу, когда
увидел, что делает индеец.
- Если я не выстрелю раньше, то будет слишком поздно! - подумал он, а
такого рода мысль взволновала бы каждого в такой ситуации.
Из всего сказанного легко понять, почему маленький свинцовый шарик,
вылетевший из ствола, не совсем удачно попал в цель. Тем не менее, он
сделал главное. Он пробил левое плечо индейца, как раз то самое, на
котором покоилось ружье, и причинил боль, от которой рука невольно
содрогнулась, и пуля пролетела мимо на расстоянии одного ярда от Терри
Кларка.
Не останавливаясь, чтобы посмотреть на результат своего выстрела,
Фред быстро спрятался за дерево и стал снова заряжать ружье. Это была
поистине трудная задача, так как он в это время был беззащитен перед
врагом, у которого ружье было бы уже заряжено. От этого момента зависела
жизнь молодого охотника, как и минутой раньше жизнь его товарища. В
последнем случае на карту была поставлена жизнь Терри, теперь же опасность
грозила ему самому. Фред знал, что индеец не убит и может вынырнуть из-за
дерева прежде, чем он успеет зарядить свое ружье.
Если бы виннебаго выскочил из-за ствола с поднятым томагавком (что
было всего вероятнее), то юноша вряд ли сумел бы с ним справиться. Правда,
он мог бы воспользоваться ружьем вместо палки или вытащить свой нож, но
при такого рода столкновении он не надеялся, что одолеет сильного и
ловкого врага.
Несмотря на свое мужество, Фред содрогнулся, когда услыхал шорох
листьев от шагов бегущего человека.
- Он, наверное, сейчас будет здесь! - мелькнуло у Фреда в голове,
пока он быстро вытаскивал шомпол и забивал пулю.
Ах, если б у Фреда Линдена было ружье нового образца, заряжающееся с
казенной части, как спокойно он мог бы ожидать своего врага! Но не стоит
прибавлять, что все это происходило за много лет до современных
изобретений.
Надежда проснулась снова, когда юноша насыпал порох на полку ружья.
Затем он быстро взял его в руки и заглянул в ту сторону, куда стрелял.
К его удивлению, виннебаго скрылся из виду.
- Я не слыхал шагов: наверное, он убит! - шепнул Фред сам себе,
испуганный мыслью, что он действительно убил человека, даже который
покушался на жизнь его друга. - Странно, что я об этом так много думаю,
но, в конце концов, я предпочел бы, чтоб он был убит мною, чем Терри, отец
которого был убит индейцем!
В ту минуту тревоги и волнения, когда Фред так торопился прицелиться
и выстрелить, он был поражен одним обстоятельством: он знал, что его пуля
задела виннебаго. Но индеец не издал ни малейшего звука.
Так как известно, что ни один представитель американской расы, будучи
смертельно или не смертельно ранен, не преминет закричать как дикое
животное, то Фред удивлялся, почему на этот раз ничего подобного не
произошло.
- Я знаю, что попал в него, - сказал он сам себе, поспешно пробегая
отделявшее его от индейца пространство, - и даже сильно ранил. Зачем же он
теперь играет в прятки? Для того, чтобы дать мне лишний шанс? Не хочет ли
он заманить меня в засаду?
Подобная вероятность была нисколько не утешительна, и поэтому Фред,
несмотря на свое волнение, постарался как можно незаметнее добраться до
скалы, где несколько минут тому назад стоял индеец.
Фред не успел подойти, как убедился в том, что краснокожий жив:
индеец исчез.
Покрытая листьями земля и несколько деревьев - вот и все, что
представлялось взору, но краснокожего не было: он убежал.
- Странно, положим, я не попал в него и позволил убежать, но где же
Терри?
В тот момент, когда Фред убедился, что виннебаго не убит и исчез,
беспокойство за друга возросло. Он слышал звук другого выстрела,
последовавшего за его собственным, и боялся, что тот был роковым, так как
индеец за это время мог хорошо прицелиться.
Взглянув на место, где стоял молодой ирландец и смотрел на хижину,
Фред не увидел его там: он тоже исчез.
- Наверное, лежит убитый на земле! - мелькнула у него страшная мысль
и заставила поспешить на то место, забыв о коварном индейце. Через
несколько секунд он с радостью убедился, что там никого нет.
- Терри не убит, это верно, но, может быть, опасно ранен: во всяком
случае, он, вероятно, здесь неподалеку!
Огромные валуны, деревья и кустарник предоставляли неплохое укрытие.
Самый зоркий глаз не нашел бы врага. Исключением в этом отношении была
только лужайка, окружавшая хижину.
- Где бы он мог быть? - повторял Фред, остановившись. - Он, верно,
подумал, что стрелял или я, или Оленья Нога...
В ту же минуту Фред услыхал тихий свист. Оглянувшись, он увидел
круглую добродушную фигуру Терри Кларка, выглядывавшего из-за скалы в
нескольких шагах от него.
Увидев, что его заметили, Терри дал Фреду знак подойти, что последний
тотчас же и исполнил.
- Ты ранен? - спросил Линден.
- Нет! - ответил Терри.
- Но я видел, как в тебя стрелял краснокожий!
- Ну, значит, он плохо прицелился.
- Прицелился-то он хорошо, но я опередил и, наверное, ранил его!
- Знаю, я сам наблюдал за ним. Я никогда не видал краснокожего,
который бегал бы скорее! Он мчался по лесу, как стрела, придерживая одну
руку, как будто боялся ее потерять.
- Так, значит, он ранен в руку! - сказал Фред, почувствовав
облегчение при мысли, что он все-таки не совершил убийства.
- По какой дороге он бежал?
- Он бежал вон туда! - ответил Терри, показывая на холм, где
несколько времени тому назад, стояли они, наблюдая за хижиной в долине.
- По всей вероятности, краснокожий теперь уже далеко отсюда!
- Ты не знал, что он стрелял в тебя?
- И понятия даже не имел. Если б я это знал, - прибавил Терри,
покачав головой, - я бы погнался за ним по пятам, чтобы отплатить ему за
это. Думаю, что индейцу тогда не удалось бы удрать после твоего выстрела!
- Ну, теперь он уже успел убежать, но я уверен, что мы видим его не в
последний раз. Ты знаешь, как индейцы мстительны. Кстати, тут неподалеку
находятся и другие виннебаго!
- Их везде довольно: леса кишат ими, как москитами!
- Пойдем-ка отсюда прочь, - предложил Фред, чувствуя себя не
особенно-то спокойно на месте, где пять минут тому назад стоял страшный
виннебаго.
Терри вполне разделял справедливость такого предложения, и оба они
тотчас же отправились в путь. Друзья двинулись теперь в другом направлении
и скоро достигли того места, где раньше находился Фред. Одной из причин
этого была та, чтобы не быть в районе действий Оленьей Ноги, как они с ним
условились. В противном случае, шавано был бы недоволен.
Чувствуя, что другие виннебаго были недалеко, оба юноши шли молча,
выбирая дорогу как можно осторожнее между зарослями кустов и камнями,
натыкаясь на ямы и промоины, которые очень затрудняли движение.
Наши друзья торопились, напрягая до предела зрение и слух, так как
знали, что враг может напасть откуда угодно.
Они поставили себе задачу и были уже на пути к ее исполнению, как
вдруг их остановила тревожная мысль.
- Я не понимаю, что делает Оленья Нога! - сказал Фред. - Я думаю, что
он должен явиться сюда на звук выстрела!
- Ну, - прошептал Терри, - Оленья Нога, правда, отличается
замечательным проворством, тем не менее есть много вещей, которых он не
может сделать, и у него полно дел, так что ему пока не до нас!
- Может быть, была рукопашная схватка!
- Может быть, но что...
- Тише, а это что такое?
К удивлению обоих молодых людей, из-за угла хижины выскочил Оленья
Нога и быстро помчался к ним навстречу.

4. ЧТО СДЕЛАЛ ОЛЕНЬЯ НОГА

Когда молодые люди расстались на холме с намерением подойти к хижине
разными дорогами, Оленья Нога подумал, что решит этот вопрос один, какие
бы опасности не стояли за этим решением.
Конечно, могло случиться, что какое-нибудь неожиданное обстоятельство
откроет истину Фреду или Терри, но друг их, индеец, не строил своих планов
на таком шатком основании: он верил, что этот вопрос можно разрешить
только путем риска.
Оленья Нога чувствовал себя не вполне спокойно, когда предостерегал
своих друзей. Он вообще не имел обыкновения прямо высказывать свои мысли,
а в особенности теперь, когда дело шло о жизни или смерти отца Фреда: надо
было взять на себя слишком много смелости, чтобы разом разрушить все
надежды юноши, дав ему понять, что все в хижине убиты.
Оленья Нога думал, как уже было сказано, что группа виннебаго,
подававшая сигналы южному племени, как раз в направлении к нашей хижине,
хотела этими сигналами показать, что друзья охотников уже на пути к ним.
Густой дым, служивший для этой цели, вряд ли мог сообщить им что-нибудь
иное. Он, конечно, не мог сказать им про то, что молодых людей сопровождал
индеец племени шавано, который был не только другом белых, но и врагом
виннебаго.
В таком случае национальность Оленьей Ноги давала бы ему преимущество
перед товарищами. Эти виннебаго вряд ли могли узнать, что произошло на
пути между холмом и хижиной, и поэтому, по крайней мере на время, могли
принять шавано за нейтральную фигуру.
Конечно, могло случиться и обратное, то есть, они приняли бы его за
бродягу, каких в этих краях бывает много.
Обо всем этом Оленья Нога подумал уже раньше и теперь не колебался
перед выбором. Он тихо пробрался берегом реки, огибавшей хижину, вплоть до
самой лицевой части строения, и остановился в сотне ярдов от хижины. Здесь
шавано выбрал себе наблюдательный пост и, не показываясь обитателям
хижины, устремил взоры на большую, тяжелую дверь.
Несколько дней тому назад он был здесь в гостях у трех охотников,
стоял перед этой самой дверью и разговаривал с ними, а те сидели на
бревне, лежавшем на земле против хижины, и принимали его, как старого
друга. Теперь дверь была заперта, и охотников не было видно.
Как узнать, кто внутри, охотники или их враги? Этот вопрос,
занимавший его прежде, занимал и теперь. Если только белые люди не
испугались появления индейцев, но оставалось непонятным, почему они так
долго не возвращаются домой в это холодное осеннее утро.
Может быть, они осознали опасность и насторожились? Оленья Нога не
видал их там, где стояли капканы для бобров, и на основании этого
заключил, что они или бежали, или погибли.
Если бы охотники были в хижине, Оленья Нога без колебания явился бы
туда, потому что каждый из них узнал бы его и принял, как друга. С другой
стороны, если там сидели виннебаго, которые развели огонь внутри как
приманку, чтобы обмануть друзей охотников, то и они, может быть, не сочли
бы Оленью Ногу подозрительным человеком, так как не знали, что он друг
белых, - разве только до них дошли какие-нибудь слухи.
Таково было заключение молодого шавано, и он пришел к нему быстрее,
чем мы это успели изложить. Индеец решился подойти прямо к двери, как
будто бы он не подозревал ничего дурного. Но в ту минуту, когда он решился
на это, его остановило то обстоятельство, что тяжелая дверь хижины
шевельнулась, как будто кто-то потянул ее за ручку.
Дверь открылась не широко, и так тихо, что никто другой, кроме
шавано, не мог бы заметить ее движения. Он тотчас же присел перед дверью и
стал ждать дальнейшего развития событий.
Дверь, которая отворилась на пять или шесть дюймов, оставалась
некоторое время в таком положении и потом приоткрылась еще не на много.
Таким образом, можно было бы заглянуть внутрь дома, если бы там не царила
полная темнота.
Тем же зорким глазом, который замечал любую мелочь, Оленья Нога,
увидел, что край двери придерживают чьи-то пальцы. Из этого нельзя еще
было ничего заключить, так как разглядеть кого-либо было невозможно.
Однако, Оленья Нога догадался, что такой поведение выдает индейца: трудно
было предположить, чтобы кто-нибудь из охотников отворял дверь таким
способом.
Минуту спустя индеец увидел, что кто-то чуть-чуть выглядывает из-за
двери. Опять-таки нельзя было ничего разглядеть, но Оленья Нога все больше
и больше убеждался, что в хижине нет никого, кроме индейцев-виннебаго.
Дверь тихонько закрылась.
Колебаться дальше было бесполезно, и Оленья Нога не колебался. Встав
на ноги, он просто пошел по неровному, но открытому месту, как будто бы
был вполне уверен, что найдет в хижине своих друзей. Однако, его зрение и
слух никогда не были напряжены так сильно, как во время короткого перехода
от ручья до хижины.
Осторожный взгляд из-за двери был так непохож на обычные приемы
охотников, что Оленья Нога теперь больше не сомневался в том, что найдет в
хижине индейцев.
Раз его убеждение было таково, можно было думать, что на все вопросы
нашелся окончательный ответ. Было очевидно, что если там сидят виннебаго,
то, следовательно, там нет белых людей, иначе чем объяснить это глубокое
молчание? Шавано мог бы теперь смело вернуться на назначенное место и с
уверенностью сказать Фреду и Терри, чтобы они шли искать охотников в
другом месте, так как их не было в доме, где он их видел несколько дней
тому назад.
Но вы можете себе представить, что смелого шавано занимали теперь
совсем другие вопросы, на которые он жаждал получить ответ и на которые
можно было ответить, только заглянув внутрь дома. Главное, что его
интересовало, это был вопрос о том, убиты ли его друзья в хижине? Лежали
ли их тела перед злодеями, которые жаждали обагрить руки кровью новой
жертвы?
Единственное обстоятельство, которое внушало индейцу опасение, было
то, что среди индейцев мог бы оказаться тот, кто его знал. Припоминая
последние события, шавано вспомнил, что он и юноши шли очень медленно и
что, следовательно, любой индеец всегда мог их опередить и предупредить
других. Хотя было маловероятно, чтобы случилось что-нибудь подобное,
однако, это было все-таки возможно. Присутствие такого посланника к хижине
могло бы решить участь шавано, потому что он в достаточной степени
заслужил непримиримую ненависть этих воинов, которые были теперь далеко от
своих охотничьих земель.
Что могли сделать индейцы в хижине, как не встретить входящего к ним
шавано ружейным залпом? Если бы это случилось, то Оленья Нога мог
рассчитывать на спасение так же, как и человек, стоящий перед дулом
заряженной пушки.
Но тяжелая дверь, на которую Оленья Нога устремил свой взор, не
открылась, и он не был встречен залпом. Индеец заметил, что, вследствие
отсутствия окон в хижине, единственным местом, откуда могли грозить, была
дверь.
Если бы они вдруг открыли дверь и начали стрелять - он погиб бы
несомненно, как уже было сказано, но, когда шавано очутился в нескольких
шагах от хижины, он совершенно успокоился на этот счет: если бы теперь
дверь шевельнулась хоть чуточку, он отпрыгнул бы в сторону и скрылся за
строением, где его положение было не менее выгодным, чем положение врагов.
Но, как мы уже сказали, дверь не отворилась, и не произошло никаких
других событий.
Он заметил ремень из оленьей шкуры, дверную защелку, и с
удивительным, всегда свойственным ему хладнокровием, схватил ее, слегка
потянул и очутился в хижине. Здесь его глазам представилось удивительное
зрелище.

5. В ХИЖИНЕ

Раньше уже было сказано, что в хижине не было окон, так как она
служила только кладовой для мехов и убежищем для охотников в суровую
зимнюю погоду или бурю. Отверстие в крыше заменяло трубу: через него
выходил дым, когда в комнате горел огонь, в целях защиты от снега или
дождя отверстие закрывалось плоским камнем.
Бревна, составляющие стены хижины, были так хорошо сложены, и все
отверстия были так хорошо замазаны глиной, что внутрь ее не попадал даже
самый сильный ветер. По этой же самой причине в хижине царила полная
темнота, когда там не горел огонь. В дверь проникало достаточно воздуха,
чтобы несколько разогнать накопившийся там дым и чтобы образовать тягу
через верхнее отверстие. Однако, немало дыму оставалось и в комнате, так
что пребывание в ней было не особенно приятно.
Пол заменяла голая земля. В одном углу помещения были сложены все
добытые на охоте шкуры животных. В настоящее время их было очень мало, так
как зима еще только наступала. Хотя эти меха и не были отменного качества,
но тем не менее служили удобной и мягкой постелью в холодные зимние ночи,
когда на дворе завывала вьюга.
Единственной мебелью в этом примитивном жилище была длинная, грубая
скамейка, на которой охотники обыкновенно сидели в холодные вечера,
проводя время перед сном в курении трубок и разговорах. В углу было
сложено около полудюжины самых примитивных кухонных принадлежностей, так
как в те времена люди умели удовлетворяться десятой частью тех предметов,
без которых мы теперь не можем обойтись.
Все это было бы очень интересно при других обстоятельствах, но в
темной и дымной комнате оказалось нечто такое, что гораздо более поразило
посетителя. Там были четыре воина виннебаго. Они сидели вокруг огня, куря
трубки и держа свои заряженные ружья наготове, чтобы встретить всякого
врага, который вздумает к ним вломиться.
Пятый индеец сделал шаг вперед, когда вошел Оленья Нога, хотя стоял
так далеко от двери, что посетитель его почти не разглядел. Этот последний
не заподозрил в ту минуту, что движение привратника, как можно бы было его
назвать, могло иметь какое-нибудь особенное значение, но несколько минут
спустя ему пришлось убедиться в обратном.
Относительно привратника можно было с основанием предположить, что
это он некоторое время тому назад отворял дверь и осторожно выглядывал
из-за нее. Он не мог не обратить внимания на приближение молодого шавано
и, вероятно, обратил на этот предмет внимание и других индейцев, которые
все сидели, скорчившись, вокруг огня.
Первое и самое естественное движение Оленьей Ноги, как только он
вошел, было рассмотреть раскрашенные лица, насколько он мог, при свете
слабого огня. С первого же взгляда он увидал, что эти четверо краснокожих
были ему незнакомы: он никогда их не встречал, и они не могли ничего о нем
знать.
Потом он сделал три или четыре шага вперед, на середину комнаты. На
это потребовались только одна или две секунды, но как ни коротко было это
время, он воспользовался им, чтоб всмотреться в четырех виннебаго, которые
предпочитали сидеть на земле, а не на любимой скамейке охотников.
Остановившись, шавано медленно повернул голову и взглянул на
краснокожего, стоявшего сзади. Он хотел узнать, встречал он его раньше или
нет, но это ему не удалось по самой простой причине.
Так как дверь была заперта - ее закрыл сам Оленья Нога - то в комнате
ничего не было видно, кроме тех лиц или предметов, которые находились
около огня. Он мог немного разглядеть фигуру виннебаго, неподвижную и
прямую, на лицо его, правда, тоже падал слабый отблеск огня, но этого было
недостаточно, чтобы разрешить Оленьей Ноге его вопросы. Это можно было
сделать только одним способом - отворить дверь и открыть доступ дневному
свету, но цель такого движения была слишком ясна, и она могла бы навлечь
неприятности.
Оленья Нога быстро сообразил это и затем стал искать доказательства,
которое говорило бы о присутствии в хижине трех охотников. Если они
подверглись нападению внутри строения, то, вероятно, дело не обошлось без
отчаянной борьбы, после которой, наверное, здесь остались бы красноречивые
следы.
Шавано не мог найти ничего такого. В углу лежали шкуры, слабо
освещенные огнем, скамейка стояла на том же месте, где он видел ее
несколько дней тому назад, и темный земляной пол не был взрыт или
испорчен.
На основании этого у Оленьей Ноги сложилось одно несомненное
убеждение: если охотников постигла злая смерть, то наверное она постигла
их не здесь, а где-нибудь в другом месте.
Далее сами виннебаго не подавали никаких признаков того, что
присутствовали при гибели белых людей. У них не было лишних карабинов, и
на их поясах не было видно скальпов. Все это принесло индейцу большое
облегчение.
Но что же такое случилось с охотниками, и каким образом очутились в
хижине эти раскрашенные виннебаго, что они тут делали - вот были вопросы,
которые беспокоили Оленью Ногу, и которые надо было разрешить немедленно,
так как каждая минута была дорога.

6. ГОСТЬ И ХОЗЯЕВА

Теперь нам придется вспомнить несколько фактов, без которых
дальнейшее может оказаться непонятным.
Маленький пограничный городок Гревилль, в котором жило не более
двадцати семейств, находился в юго-западной части теперешнего штата
Миссури, сто лет тому назад составлявшего часть обширной территории
Луизианы. Каждую осень белые охотники отправлялись из этого города в
Озаркские горы, где проводили зиму в охоте на бобров, лисиц, выдр, куниц и
прочих пушных зверей, изобиловавших здесь в это время года. Они
возвращались домой весной, нагрузив добычей своих вьючных лошадей, и
продавали меха агентам Западной и Миссурийской меховых компаний,
странствовавшим по пограничным селениям и скупавшим пушной товар.
Трое охотников, живших в хижине, были Джордж Линден - отец Фреда, Руф
Гардин и Джеймс Боульби. Вскоре после их прибытия сюда, Боульби так сильно
вывихнул себе ногу, что не мог бы даже добраться до хижины, если бы его не
выручил Оленья Нога, которому как раз в это время посчастливилось
очутиться в тех местах.
Так как Оленья Нога должен был идти в сторону Гревилля, мистер Линден
дал ему записку к Фреду, прося его посетить хижину в горах и остаться
здесь в течение охотничьего времени года.
Фред отправился в обществе Терри Кларка. Много приключений случилось
с ними по дороге, но с помощью Оленьей Ноги, индейца из племени шавано, им
с честью удалось выйти из всех затруднений.
Оленья Нога умел говорить на наречии виннебаго, и вот что он сказал в
тот момент, когда очутился посреди хижины и взглянул на обращенные к нему

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIP НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 120438
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 0