|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Росс Макдональд ЧЕРНЫЕ ДЕНЬГИ
Глава 1
О Теннисном клубе я знал много лет, но никогда там не был. Его
корты и бунгало, его плавательный бассейн, домики и павильоны
раскинулись вокруг бухточки у Тихого океана в нескольких милях к
югу от границы административного округа Лос-Анджелеса. И сам тот
факт, что я запарковал свой `форд` на асфальтовой стоянке около
теннисных кортов, приподнял меня в собственных глазах, смягчил
чувство ущербности, оттого что я не принадлежу к клану зажиточных
людей.
Хорошо вышколенная дама, восседающая за приемной стойкой
главного здания, сказала мне, что Питер Джемисон находится,
вероятно, в буфете. Я обошел вокруг пятидесятиметрового
плавательного бассейна, с трех сторон окруженного домиками для
переодевания. С четвертой стороны сквозь проволочную изгородь
сверкало море, подобное живой голубой рыбе, попавшей в сети.
Несколько купальщиков лежали безжизненно на песке, будто желтое око
солнца их полностью загипнотизировало.
Когда я увидел своего предполагаемого клиента на залитом
солнечным светом дворике около буфета, то инстинктивно понял, что
это он и есть. Он был похож на денежный мешок, находящийся на
расстоянии трех поколений от источника своих богатств. Хотя он не
мог быть намного старше своих двадцати, его лицо было одутловато и
носило отпечаток какой-то вины. Под отлично скроенным костюмом он
уже носил плотный слой жира как легко пробиваемую броню. У него
было какое-то подобие мягких карих глаз, страдающих близорукостью.
Когда я подошел к его столику, он поспешно вскочил, едва не
опрокинув свой стакан с двойным виски.
- Вы, вероятно, мистер Арчер?
Я подтвердил его предположение.
- Я рад вас видеть. - Он дал мне потрогать свою большую
бесформенную руку. - Разрешите предложить вам что-нибудь. По
понедельникам на ланч у нас подают тушеную солонину с овощами.
- Благодарю, я уже обедал перед выездом из Лос-Анджелеса. Не
откажусь от чашечки кофе.
Он ушел и принес мне кофе. Под развесистым фиговым деревом,
закрывавшим одну стену дворика, пара местных зябликов выясняла
семейные дела. Самец, с пятном красных перышек на грудке, вскоре
улетел по своим делам. Я видел, как он пересек голубой квадрат
обрамленного ветвями неба и затем исчез.
- Сегодня прекрасный день, - сказал я Питеру Джемисону. - Кофе
также хорош.
- Да, здесь умеют варить кофе. - Он с мрачным видом сделал
глоток виски и внезапно произнес: - Вы можете вернуть мне ее?
- Я не смогу заставить вашу девушку вернуться, если она этого
не захочет. Я уже сказал вам об этом по телефону.
- Я знаю, я неправильно сформулировал. Даже если принять во
внимание, что она не вернется ко мне, мы еще можем убедить ее,
чтобы она не разрушала собственную жизнь. - Он уперся руками в стол
и наклонился ко мне, пытаясь убедить меня принять участие в святом
деле. - Мы не можем допустить, чтобы она вышла замуж за этого
человека. И я говорю это не из ревности. Если она даже не будет
моей, я хочу защитить ее.
- От другого человека?
- Я говорю серьезно, мистер Арчер. Этого человека, по-видимому,
разыскивает полиция. Он выдает себя за француза. Ни больше, ни
меньше как за французского аристократа. Но никто точно не знает,
кто он на самом деле и откуда появился. Он, возможно, даже не
принадлежит к белой расе.
- Почему вы так решили?
- У него такая темная кожа. А Джинни такая светленькая. Мне
неприятно видеть ее рядом с ним.
- Но ее это не беспокоит!
- Нет. Она, конечно, не знает того, что знаю я о нем. Он
находится в розыске, возможно, он даже преступник.
- Откуда вам это известно?
- От одного детектива. Он застал меня однажды врасплох - я хочу
сказать, что я следил за домом Мартеля вчера вечером: хотел
посмотреть, не поехала ли Джинни к нему домой.
- Вы регулярно следите за домом Мартеля?
- Только в течение последних дней. Я не знал, вернулись ли они
домой после субботы и воскресенья.
- Она провела уик-энд вместе с ним?
Он печально кивнул головой:
- Перед отъездом Джинни вернула мне обручальное кольцо. Она
сказала, что оно ей больше не нужно. Впрочем, теперь мне тоже.
Он порылся в кармане и достал кольцо, будто оно было
подтверждением ее слов. Это и было так, в некотором роде.
Бриллианты, вправленные в платиновое кольцо, стоили, вероятно,
несколько тысяч долларов. То обстоятельство, что она возвратила
его, явно свидетельствовало о серьезности ее намерений в отношении
Мартеля.
- И что сказал вам тот человек?
Питер, казалось, не слышал меня. Он был полностью поглощен
кольцом. Он вертел его в пальцах, и бриллианты сверкали светом,
отраженным от неба. Он держал его так, будто их холодный огонь жег
ему руку.
- Что же сказал детектив о Мартеле?
- По сути дела, он ничего конкретно не сказал. Он спросил, что
я делаю здесь в своем автомобиле, и я сказал ему, что жду Мартеля.
Он хотел знать, откуда тот появился, как долго он находится в
Монтевисте и откуда у него деньги...
- У Мартеля есть деньги?
- Похоже, что есть. Он бросается ими. Но, как я и сказал этому
человеку, я не знаю, откуда у Мартеля деньги и откуда он сам. Затем
он начал задавать мне вопросы о Джинни. Он, вероятно, видел ее с
Мартелем. Я отказался говорить с ним о Джинни, и на этом наш
разговор закончился.
- Это был местный детектив?
- Я не знаю. Он показал мне какой-то значок, но я не разглядел
его в темноте. Он совершенно неожиданно сел в машину рядом со мной
и начал что-то быстро говорить. У него очень быстрая речь.
- Опишите мне его. Он молодой или старый?
- Ему около тридцати пяти лет. Одет был в твидовый пиджак и
светло-серую шляпу, надвинутую на глаза. Примерно моих размеров. Я
ростом пять футов десять дюймов, но не такой плотный. Я не
рассмотрел его лица, но его голос мне не понравился. Поначалу я
подумал, что это какой-нибудь забулдыга, намеревающийся обобрать
меня.
- У него был пистолет?
- Может, и был, но я его не видел. Когда кончил меня
расспрашивать, он сказал, что я могу продолжать свой путь. Тогда я
и решил нанять своего собственного детектива.
В его тоне сквозило высокомерие, и я понял, что он привык
покупать не только вещи, но и людей. Впрочем, парень несколько
отличался от тех богачей, которых я знал. Он понял, что сказал
бестактность, и извинился:
- Прошу прощения, я не хотел, чтобы это так прозвучало.
- С этим все в порядке. Вы не понимаете, что единственное, что
вы можете сделать, - это нанять меня. Что за девушка Джинни?
Вопрос заставил его на минутку задуматься. Кольцо все еще
лежало на столе, и его карие глаза были прикованы к нему. Я слышал
звон посуды, доносившийся со стороны закусочной, и обрывки
разговоров, в которые вплеталось веселое щебетание зябликов.
- Она красивая девушка, - произнес он с отрешенным видом, - и
она действительно сплошная невинность. Как бы не от мира сего, но и
очень умная девушка. Она сама не понимает, что делает. Я попытался
показать ей, в какую яму она может угодить, выходя замуж за
человека, о котором в действительности никто ничего не знает. Но
она и слышать ничего не хочет. Говорит, что намерена за него выйти
замуж, что бы я о нем ни говорил ей.
- Она сказала почему?
- Он напоминает ей ее отца. Это одна причина.
- А Мартель - старый человек?
- Я не знаю его возраста. Но, по крайней мере, я бы дал ему лет
тридцать, и не больше.
- Ее, возможно, привлекают деньги?
- В таком случае она могла бы выйти замуж за меня, фактически
мы должны были пожениться в следующем месяце. А я не беден. - С
осторожностью богатого человека он добавил: - Мы не Рокфеллеры, но
и не бедняки.
- Отлично. Я беру сто долларов в день, помимо других расходов.
- Не слишком ли много?
- Не думаю. По сути дела, этого едва хватает на приличную
жизнь. Я не работаю с утра до ночи, и мне нужно содержать свою
контору.
- Понятно.
- Я возьму с вас аванс - триста долларов. По своему опыту знаю,
что с очень богатых людей труднее всего получить деньги, когда дело
сделано.
Он скривился, услышав мои слова, но не возразил.
- Я выпишу вам чек, - произнес он, засунув руку во внутренний
карман.
- Прежде всего скажите мне, чего вы ожидаете от меня за ваши
деньги.
- Я хочу, чтобы вы выяснили, кто такой Мартель, откуда он
появился, откуда у него деньги. И почему он остановился прежде
всего здесь, в Монтевисте. Если узнаю что-нибудь о нем, я уверен,
что смогу заставить Джинни прислушаться к голосу разума.
- И выйти за вас замуж?
- И не выйти замуж за него. Это все, чего я хочу добиться. Я не
думаю, что она выйдет замуж за меня.
Но он бережно засунул кольцо в часовой кармашек своих брюк.
Затем выписал мне чек на триста долларов в Национальном банке
`Пасифик Пойнт`.
Я вынул свою маленькую записную книжку.
- Как полное имя Джинни?
- Вирджиния Фэблон. Она живет со своей матерью, Мариэттой.
Миссис Рой Фэблон. Их дом рядом с нашим на улице Лаурель.
Он дал мне оба адреса.
- Пожелает ли миссис Фэблон поговорить со мной?
- Не вижу, почему бы нет. Она мать Джинни, и она заинтересована
в том, чтобы с Джинни было все в порядке.
- А как миссис Фэблон относится к Мартелю?
- Я с ней не говорил об этом. Мне кажется, он ей нравится, как,
впрочем, и всем другим.
- Что можете сказать о ее отце?
- Его больше нет.
- Что вы имеете в виду, Питер?
Вопрос его несколько озадачил. Он засуетился и, не глядя мне в
глаза, произнес:
- Мистер Фэблон умер.
- Недавно?
- Шесть или семь лет назад. Джинни все еще не может оправиться.
Она его безумно любила.
- Вы ее знали тогда?
- Я знал ее всю жизнь. Я полюбил ее, когда мне было одиннадцать
лет.
- Как давно это случилось?
- Уже прошло тринадцать лет. Я понимаю, это несчастливая цифра,
- добавил он таким тоном, будто был в этом виноват.
- Сколько Джинни лет?
- Двадцать четыре. Мы ровесники. Но она выглядит моложе, а я
старше.
Я задал ему несколько вопросов и о другом человеке.
Фрэнсис Мартель сам сидел за рулем своего `бентли`, когда
прибыл в Монтевисту около двух месяцев назад в дождливый мартовский
день и поселился в доме Бегшоу, который он снял с полной
меблировкой у вдовы генерала Бегшоу. Старая миссис Бегшоу ввела
его, очевидно, в Теннисный клуб. Мартель редко появлялся там, а
когда появлялся, то уединялся в своей кабине на втором этаже. Самым
неприятным было то, что Джинни тоже уединялась вместе с ним в этой
кабине.
- Она даже ушла из колледжа, - сказал Питер, - для того, чтобы
все время быть с ним.
- А в какой колледж она ходила?
- В Государственную школу Монтевисты. Она завершала курс
французского языка. Вирджиния всегда увлекалась французским языком
и литературой. Но она бросила все так вот запросто, в один день.
Он попытался щелкнуть пальцами, но щелчка не получилось.
- Может быть, она хотела иметь более солидную опору?
- Вы имеете в виду, что ей нравится то, что он выдает себя за
француза?
- Откуда вам известно, что он не француз на самом деле?
- Я чувствую фальшь, когда встречаюсь с ней, этой фальшью, -
ответил Питер.
- Но Джинни этого не чувствует.
- Он ее словно загипнотизировал. У них не нормальные здоровые
отношения. Тут все перепуталось и с ее отцом, и с тем, что он был
наполовину француз. Она целиком отдалась этим занятиям французским
и литературой в том году, когда умер отец, а сейчас она просто
больна этим.
- Я не совсем понимаю.
- Я знаю, что выражаюсь не очень ясно. Но меня она очень
беспокоит. Я слишком много ем, я даже перестал взвешиваться. Я,
должно быть, вешу двести футов, даже больше.
Он нежно погладил свой живот.
- Надо побольше двигаться.
Он с недоумением посмотрел на меня:
- Прошу прощения?
- Ходите на берег и побольше бегайте.
- Я не могу, я слишком подавлен.
Громко хлюпая, он допил свой стакан.
- Вы займетесь этим делом немедленно, мистер Арчер, не так ли?
Глава 2
Монтевиста - это жилой район, соседствующий с морской гаванью
на Тихоокеанском побережье. Там находится небольшой торговый центр,
который получил название `Деревенская площадь`. Владельцы этих,
сработанных под деревенские, лавочек и магазинчиков, выдают себя за
деревенских простаков, наподобие того, как жители Версаля в Париже
изображают из себя крестьян.
Я получил наличные по чеку Питера в местном отделении
Национального банка на Тихоокеанском мысе. Процедура требовала
санкции управляющего по имени Мак-Минн, остроглазого молодого
человека в консервативном сером костюме. Он сообщил, что знает
семью Джемисонов очень хорошо. Старший из Джемисонов состоял даже в
Совете директоров банка.
Мак-Минн с явным удовольствием сообщил об этом факте. Для него
деньги обладали некоей духовной силой, которую можно осязать, даже
просто разговаривая о людях, их имеющих. Я продлил испытываемое им
удовольствие от беседы, спросив, как добраться до дома Бегшоу.
- Вы вернетесь назад к подножию гор. Впрочем, вам нужна карта.
Он поискал на дне ящика своей конторки и достал карту, на
которой сделал несколько пометок.
- Я полагаю, вам известно, что генерал Бегшоу умер.
- Сожалею слышать об этом.
- Для нас это была существенная потеря. Он всегда пользовался
нашими услугами. Миссис Бегшоу, конечно, осталась с нами. Если вам
нужна миссис Бегшоу, то она живет теперь в одном из коттеджей в
Теннисном клубе. Дом она сдала человеку по имени Мартель.
- Вы его знаете?
- Я видел его. Он пользуется услугами нашего банка в городском
отделении.
Мак-Минн бросил на меня быстрый подозрительный взгляд.
- Вы знакомы с мистером Мартелем?
- Нет еще.
Я направился обратно к подножию гор. Склоны были все еще
покрыты свежей зеленью, бурно разросшейся от прошедших дождей.
Белые и пурпурные цветы на ветвях источали аромат жасмина.
Остановив машину возле почтового ящика дома Бегшоу, я
осмотрелся - внизу блестела гладь океана, повисшего на линии
горизонта как неимоверно голубое выстиранное белье. Мне пришлось
подняться наверх, и я почувствовал разницу в температуре воздуха,
будто я приблизился к полуденному солнцу.
Дом стоял одиноко в начале лощины в нескольких сотнях футов над
дорогой. Он выглядел снизу крошечным, как птичье гнездышко. Задняя
дорога вела к нему от того места, где я запарковался.
Машина, с убирающимся верхом, гремящая коробкой передач, ползла
вверх со стороны города. Она миновала меня - старый черный
`кадиллак` - и остановилась.
Водитель выбрался из нее и подошел ко мне. Это был среднего
роста мужчина в шерстяном пиджаке и хорошей серой шляпе, надетой
набекрень. Он двигался с какой-то наигранной агрессивностью. Я не
сомневался, что это и был тот самый `детектив` Питера, но для меня
он не выглядел детективом. Вокруг него витал какой-то дух
непрерывных неудач - будто он сам источал его.
Я вынул свою записную книжку и на его глазах демонстративно
записал номер его `кадиллака`. Это был калифорнийский номер.
- Что вы записываете?
- Поэму.
Он просунул руку через открытое окно за моей записной книжкой.
- Дайте взглянуть, - потребовал он резким голосом. Глаза его
беспокойно бегали.
- Я никогда не показываю незаконченных работ.
Закрыв книжку, я сунул ее в нагрудный карман. Затем стал
поднимать стекло. Он выдернул свою руку, прислонился лицом к
стеклу, которое сразу же запотело от его дыхания.
- Я хочу знать, что вы написали обо мне.
Он вынул из кармана маленькую камеру и наставил объектив на
стекло, что было очень глупо и бестолково.
- Что вы там написали обо мне?
Возникла непредвиденная ситуация, которую я хотел бы избежать.
Поскольку атмосфера накалялась, бессмысленные и злобные перепалки,
подобные этой, могли закончиться скандалом. Я вышел через правую
дверцу, обошел машину спереди и подошел к нему.
Пока я сидел в машине, казалось, что его `кадиллак` рычал на
мой `форд`. Теперь мы оба стали людьми. Он был ниже и потоньше. Его
вопли прекратились. Он весь переменился. Он вытер рот тыльной
стороной руки, будто изгоняя злого духа, овладевшего им и
заставившего поднять этот крик. Выражение растерянности проступило
на его лице.
- Я же не сделал ничего плохого, не так ли? У вас не было
причины записывать мой номер.
- А это мы посмотрим, - произнес я строго и официально. - Что
вы здесь делаете?
- Любуюсь пейзажем. Я - турист.
Его глаза блуждали по окрестным холмам, будто он впервые был за
городом.
- Это же общественная дорога, ведь так?
- У нас есть сведения о человеке, похожем на вас, который
прошлой ночью выдавал себя за полицейского.
Он скользнул взглядом по моему лицу, затем поспешно отошел.
- Это был не я. Я здесь впервые.
- Разрешите взглянуть на ваши водительские права.
- Послушайте, - произнес он, - мы можем разойтись мирно. У меня
не много денег, но имеются кое-какие источники доходов.
Он вытащил единственную десятку из поношенного кожаного
портмоне и воткнул ее в нагрудный кармашек моего пиджака.
- Получите и купите что-нибудь вашим ребятишкам. И зовите меня
Гарри.
Он натянуто улыбался. Его передние зубы при этом обнажились и
были похожи на две стамески. Но улыбка, которую он пытался
изобразить, быстро улетучилась. Я вынул десятку из кармашка,
разорвал ее пополам и вернул ему кусочки.
У него буквально отвалилась челюсть.
- Это же десятидолларовая бумажка. Вы, должно быть,
сумасшедший, если рвете такие деньги.
- Вы можете склеить их клейкой лентой. А теперь все же
разрешите мне взглянуть на ваши водительские права, прежде чем вы
совершите новое нарушение.
- Нарушение? - он произнес это так, как больной произносит
название своей болезни.
- Взятка и оскорбление официального лица являются проступком,
Гарри.
Он огляделся вокруг, будто боялся снова что-нибудь нарушить.
Бледная маленькая луна висела в уголке неба, как отпечаток пальца
на окошке.
Яркая вспышка света мелькнула в лощине над нами и почти
ослепила меня. Мне показалось, что она исходила от человека,
который стоял с девушкой на террасе дома Бегшоу. У него были
большие очки, и это от них исходил отраженный свет. Потом я понял,
что он наблюдал за нами в бинокль.
Человек и девушка казались маленькими, как забавные фигурки на
свадебном пироге. Их размеры и расстояние между нами создавали
странное ощущение - будто они находились вне досягаемости и даже
вне времени и пространства.
Гарри шмыгнул в машину и попытался завести мотор. Я успел
открыть заднюю дверцу и сел на изношенное кожаное сиденье.
- И куда мы направляемся, Гарри?
- Никуда. - Он выключил зажигание. - Почему вы не оставите меня
в покое?
- Потому что вы остановили молодого человека на дороге вчера
вечером, сказали, что работаете следователем, и задали ему кучу
всяких вопросов.
Он помолчал немного, его бесформенное лицо приняло новое
выражение.
- В некотором роде я тоже детектив.
- А где ваш значок? - спросил я.
Он пошарил в кармане, вероятно отыскивая какой-то значок, затем
передумал.
- У меня его нет, - признался он. - Я занимаюсь этим как
любитель, если можно так сказать. Выясняю кое-что для своего друга.
Она... - он запнулся на этом слове. - Это не принесет никому каких-
либо неприятностей?
- Может быть, мы в конце концов договоримся. Разрешите мне
посмотреть ваши водительские права.
Он достал вновь свое потрепанное портмоне и подал фотостат.
На нем значилось:
ГАРРИ ГЕНДРИКС
10750 Вановен. Квартира 12.
Канога-парк. Калифорния
Пол мужской, цвет волос - шатен, глаза голубые, рост 5 футов 9
дюймов, вес 165 футов, день рождения 12 апреля 1928 г.
Из нижнего левого угла фотостата мне улыбался Гарри. Я записал
адрес и номер водительских прав в записную книжку.
- Для чего вам все это нужно? - В его голосе звучало
беспокойство.
- Для того, чтобы знать, где ты находишься. На что ты живешь,
Гарри?
- Торгую автомобилями.
- Я тебе не верю.
- Подержанные машины по комиссионным ценам, - произнес он с
горечью. Я раньше работал на страховую компанию, но мелкие дельцы
не могут конкурировать с большими. Я перепробовал множество
занятий. Назови любое - и я скажу, что занимался этим.
- Сидел в тюряге?
Он посмотрел на меня с укором.
- Конечно нет. Вы намекнули что-то о работе?
- Я хочу знать, с кем имею дело.
- Дьявол. Вы можете мне верить. У меня есть связи.
- В сфере торговли подержанными машинами?
- Вы будете удивлены.
- И что ваши `связи` хотят от вас в отношении Мартеля?
- Ничего. Я должен присмотреться к нему и выяснить, кто он
такой, если смогу.
- И кто же он?
- Я нахожусь в городе меньше суток, и местные парни ничего о
нем не знают. - Он посмотрел сбоку на меня. - Если вы полицейский,
как утверждаете...
- Я ничего не утверждаю. Я частный сыщик. Этот район жестоко
патрулируется.
Оба факта были сущей правдой, но между ними не было никакой
связи.
Гарри связал их.
- Значит, у вас есть возможность добывать информацию. Здесь
кроются большие деньги, мы можем поделиться.
- И сколько же получится?
- Сотню могу вам обещать.
- Посмотрю, что я смогу раскопать. Где вы остановились в городе?
- Отель `Брейкуотер`. Это на побережье.
- И кто та женщина, которая вас туда определила?
- Я ничего не говорил ни о какой женщине.
- Вы сказали `она`.
- Вероятно, в эту минуту я вспомнил о своей жене. Она к этому
делу не имеет никакого отношения.
- Не могу этому поверить. Если судить по вашим правам, вы не
женаты.
- Тем не менее я женат.
Для него это было важным обстоятельством - будто я таким
образом лишал его принадлежности к человеческому сообществу.
- Это ошибка. Я имею в виду, что забыл сказать им об этом в тот
день, когда получал права...
Его разъяснения были прерваны ровным рокотом машины,
спускавшейся вниз по петляющей дороге над нами. Это был черный
`бентли` Мартеля. На человеке, сидевшем за рулем, были темные
квадратные очки, закрывавшие как маска верхнюю часть его лица.
На находившейся рядом с ним девушке также были темные очки. Они
придавали ей вид обычной голливудской блондинки.
Гарри вытащил свою миниатюрную камеру, которая была едва ли
больше портсигара. Он перебежал на другую сторону и расположился у
въезда на боковую дорогу, стараясь держать камеру незаметно в
правой руке.
Водитель `бентли`, увидев его, вышел из машины. Это был
крепкий, мускулистый человек в английском спортивного покроя
костюме из твида и расхожих ботинках, которые как-то не
соответствовали его смуглому лицу и гибкой фигуре. Он произнес
спокойным тоном, но с легким акцентом:
- Я могу вам чем-нибудь помочь?
- Да, сейчас вылетит птичка. - Гарри поднял камеру и сделал
снимок. - Спасибо, мистер Мартель.
- Мне это не нравится. - Рот Мартеля искривился в гримасе. -
Дайте мне, пожалуйста, вашу камеру.
- Вы спятили? Она стоит сто пятьдесят баксов.
- Мне она обойдется в двести, - сказал Мартель. - Конечно,
вместе с пленкой. Я очень не люблю афишировать себя.
Он произнес фразу с долгими носовыми звуками, как француз. Но
для француза он действительно был слишком темен.
Я пытался разглядеть девушку в машине. Хоть я и не видел ее
глаз, мне показалось, что она через дорогу также рассматривает
меня. Нижняя часть ее лица была неподвижна, будто она была напугана
создавшейся ситуацией.
Гарри вслух что-то подсчитывал.
- Вы можете получить камеру за три сотни, - сказал он.
- За три сотни? Ничего себе. Но это должно включать квитанцию с
вашей подписью и адресом.
- Идет.
Я получил мгновенное представление о всей жизни Гарри: он не
знал, где надо остановиться, если на его стороне был выигрыш.
Девушка высунулась из открытой дверцы `бентли`:
- Не позволяй ему делать из себя дурака, Фрэнсис.
- У меня нет такого желания.
Мартель внезапно ринулся к Гарри и выхватил камеру из его рук,
отпрянул сразу же назад, швырнул камеру на асфальт и растоптал ее
каблуком.
Гарри был потрясен.
- Вы не имеете права это делать!
- Но я сделал. Это свершившийся факт.
- Я хочу получить свои деньги.
- Никаких денег. Они плакали. Не за что платить.
Мартель уселся в машину и захлопнул дверцу. Гарри бежал за ним
завывая, как собачка:
- Вы не можете так поступить со мной. Это не моя камера, вы
должны заплатить за нее.
- Заплати ему, Фрэнсис, - сказала девушка.
- Нет. У него была такая возможность, но он ее не использовал.
Мартель сделал внезапное движение. Его кулак появился в окне, а
из него высовывался кругленький ствол пистолета.
- Слушай меня, мой друг. Я не люблю, когда меня беспокоят
всякие мерзавцы. Если ты еще здесь появишься или без разрешения
вступишь на мою собственность, в какой бы форме это ни было, я убью
тебя. - Он красноречиво прищелкнул языком.
Гарри отпрянул от него. Он пятился до края дороги, потерял
равновесие и чуть не упал. Необремененный заботой о сохранении
собственного достоинства, он неожиданно рванул как спринтер к
своему `кадиллаку`, забрался в него, чертыхаясь и громко крича.
- Он почти застрелил меня. Вы являетесь свидетелем.
- Скажите спасибо, что не застрелил.
- Арестуйте его. Поспешите. Он не должен так просто
ускользнуть. Он ничего из себя не представляет, это дешевый
уголовник. Его французский вид не что иное, как фальшивка, как
трехдолларовая бумажка.
- Вы можете это подтвердить?
- Не в данный момент. Но я его раскопаю, этого
латиноамериканца. Он должен рассчитаться за мою камеру. Это дорогая
камера, и она не моя.
В его голосе звучала горькая обида: жизнь наносила ему удары
несчетное число раз.
- Вы не должны спокойно смотреть на это, если вы принадлежите к
работникам безопасности, как говорите.
`бентли` тем временем выбрался на главную дорогу. Одним колесом
машина проехалась по разбитой камере и окончательно сплющила ее.
Мартель спокойно направился в сторону города.
- Надо с этим что-то делать, - произнес Гарри, обращаясь к
самому себе.
Он стянул с себя шляпу с таким видом, будто она мешала ему
думать и принимать решения, и поставил ее на колено, как нищенскую
чашу. Торговая марка на внутренней шелковой подкладке
свидетельствовала о том, что шляпа была приобретена в магазине
`Хабердашери` в Лас-Вегасе. Золотое тиснение на кожаной полоске
говорило о том, что ее первоначальным хозяином был Л. Спилмен.
`Гарри украл эту шляпу, - подумал я. - Или же у него фальшивые
водительские права`.
Он обернулся ко мне, будто подслушал мои молчаливые обвинения.
С тщательно отмеренной долей враждебности он произнес:
- Судя по всему, вы не намерены здесь надолго остаться. От вас
нет никакого толка.
Я ответил, что увижу его позднее в отеле. По его лицу было
видно, что он не был обрадован такой перспективой.
Глава 3
Дорога `Лаурель-драйв` петляла в зарослях кустарника, похожих
на английский парк. Внушительная зеленая ограда из можжевельника
скрывала его от взглядов со стороны дороги. В дальнем конце парка
сидела женщина, издали напоминавшая сестру Джинни. Вместе с ней за
столом, прикрытым зонтом, сидел мужчина, поглощавший свой обед.
У него была выдающаяся вперед нижняя челюсть. Его лицо сразу же
стало несколько напряженным, когда я появился в проезде. Он
вскочил, вытирая рот салфеткой. Он был высок и держался прямо, с
приятным, но несколько вызывающим видом.
- Ну, я вас покидаю, - услышал я его поспешные слова.
- Не спешите. Я никого не жду.
- Я тоже не ждал, - произнес он резко.
Он бросил салфетку на тарелку с недоеденным майонезом. Не
возобновляя разговор и не глядя на меня, он направился к
`мерседесу`, припаркованному под дубом, сел в машину и укатил по
другой стороне полукруглой дорожки. Он был похож на человека,
которому нужен был лишь предлог, чтобы быстро удалиться.
Миссис Фэблон стояла около стола в явном замешательстве.
- Кто вы такой, ради Бога?
- Меня зовут Арчер. Я частный детектив.
- А доктор Сильвестр знает вас?
- Если он и знает меня, то я его не знаю. А в чем дело?
- Он уехал в такой спешке, когда увидел вас.
- Весьма сожалею.
- В этом нет необходимости. Обед не совсем удался. Не
утверждайте, что Сильвестра выслеживает кто-то.
- Вероятно, нет. По крайней мере, я здесь ни при чем. А есть
причина для этого?
- Во всяком случае, не до дверей моего дома. Джордж Сильвестр
наш семейный доктор уже в течение десяти лет, и отношения между
нами в таком же засушенном состоянии, как и его палочки для осмотра
горла. - Она улыбнулась своему собственному остроумию. - Вы
выслеживаете людей, мистер Арчер?
Я посмотрел ей в глаза - не шутит ли она. Если это и было, она
этого не показала. У нее было удивительное лицо с некоторым налетом
непроницаемости. Меня заинтересовали ее глаза, потому что я не
видел глаз ее дочери.
Это были глаза самой невинности, не молодые, а именно
невинности, будто она воспринимала только заранее известные факты.
Такие глаза очень подходили к хорошо подкрашенным волосам
блондинки, вьющимся свободно на ее хорошенькой головке, и
безупречной фигурке под слишком молодящем ее платьем. Она позволяла
мне с простодушным видом рассматривать себя. Но за ее
невозмутимостью все же чувствовалась какая-то напряженность.
- Я кому-то для чего-то понадобилась? - спросила она, слегка
улыбаясь.
Я не отвечал. Я пытался нащупать тактичный ход, чтобы затронуть
вопрос о Джинни и Мартеле.
- Я вам задала вопрос, - сказала она, - а вы не отвечаете. Что,
таким образом работают детективы?
- У меня свой метод работы.
- Свои таинственные пути совершать чудеса? Я начала это
подозревать. Теперь скажите мне, какого рода чудеса вы хотите
совершить здесь.
- Это имеет отношение к вашей дочери Джинни.
- Понятно. - Но ее глаза не изменили выражения. -
Присаживайтесь, если желаете. - Она указала на железный стул
напротив себя.
- Вирджиния попала в какую-нибудь неприятность? С ней никогда
такого не случалось.
- Как раз на этот вопрос я ищу ответ.
- Кто навел вас на наш дом? - произнесла она довольно резко. -
Это не Джордж Сильвестр?
- А почему вы так думаете?
- Меня поразила поспешность, с которой он скрылся только что. -
Она внимательно смотрела на меня. - Но это был не Джордж, не так
ли? Он увлечен Вирджинией - все мужчины ею увлечены, - но он не
показывает этого. - Она замолчала.
- Не показывает этого?
Она поиграла своими тонкими бровями.
- Вы заставляете меня говорить о вещах, о которых я не хотела
бы говорить. - Она перевела дыхание. - Я знаю, должно быть, замешан
Питер. Это он?
- Я не могу это утверждать.
- Если Питер, значит, он пребывает в еще более беспомощном
состоянии, чем я думаю. Это был Питер, так ведь? Он грозился
иногда, что наймет детектива. Питер сошел с ума от ревности, но я
не думала, что он так далеко зайдет.
- Это еще не очень далеко. Он попросил меня выяснить прошлое
того человека, за которого собирается выйти замуж ваша дочь. Я
полагаю, вы хорошо знаете Фрэнсиса Мартеля?
- Естественно, я встречалась с ним. Он яркая личность.
- Нет сомнения. Но за последний час произошло кое-что, что
делает необходимой попытку узнать побольше о нем. Я сам видел на
дороге внизу вашего дома. Человек хотел его сфотографировать.
Мартель напугал его до смерти своим пистолетом, грозился убить его.
Она кивнула головой:
- Я не осуждаю его за это.
- У него в привычке грозить убийством людям?
- Это не было бы убийство. Это был акт самозащиты. - Она
говорила так, будто повторяла чьи-то слова. - У него свои причины
для того, что вы видели, я в этом уверена. Он не хочет, чтобы в
городе узнали, кто он.
- А вы знаете, кто он?
- Я обязалась хранить его секрет. - Она коснулась губ пальцами
с ногтями, окрашенными в тот же красный цвет, что и губы.
- Кто же он? - спросил я. - Потерявшийся наследник престола
Франции?
Без серьезных усилий я сумел насторожить ее. Она глядела на
меня с открытым ртом. Затем вспомнила, что с закрытым выглядит
лучше, и закрыла его.
- Я не могу сказать вам, кто он такой, - сказал она. - Могут
возникнуть большие международные осложнения, если его здесь
обнаружат. - Снова чувствовалось, что она повторяет чужие слова. -
Я уверена, что вы не видите ничего плохого в том, что делаете,
мистер Арчер. Но я не уверена в отношении Питера. Я хочу просить
вас остановиться и воздержаться от дальнейшего расследования,
мистер Арчер.
Сейчас она не шутила. У нее был озабоченный вид.
- Вы хотите сказать мне, что Мартель завяз в политике?
- Он был. И снова займется этим, когда создадутся условия.
Сейчас он изгнанник из своей страны, - она произнесла это с
драматизмом в голосе.
- Франция?
- Да, он француз и не делает из этого секрета.
- Но его имя не Фрэнсис Мартель?
- Он имеет право им пользоваться, но да, это не настоящее его
имя.
- А какое настоящее?
- Я не знаю. Но одно из величайших имен Франции.
- У вас есть тому какие-либо доказательства?
- Доказательства? - Она улыбалась мне, будто располагала
высшими сведениями, почерпнутыми непосредственно от Всевышнего. -
Вы же не спрашиваете никаких свидетельств от ваших друзей.
- Нет, я-то спрашиваю.
- Тогда у вас, вероятно, немного друзей. Я вижу, вы
принадлежите к натурам подозрительным. Вы и Питер Джемисон
составляете чудесную пару.
- Вы давно его знаете?
Я имел в виду Мартеля, но она не поняла вопроса, и думаю, что
намеренно.
- Питер всегда вертелся под ногами в нашем доме в течение
двадцати лет.
Она махнула рукой в сторону одноэтажного строения позади ее
собственного.
- Могу поклясться, что в течение этого срока я вытирала ему
нос. Когда умерла мать Питера, я решила взять его на время. Он был
маленьким мальчиком. Но маленькие вырастают, и, когда это
случилось, он влюбился в Джинни, чего не имел права делать. Она не
отвечала на чувства Питера взаимностью ни в прошлом, ни сейчас. Он
просто сломил ее сопротивление, потому что рядом не было никого
другого.
Было видно, что она любила Питера несмотря ни на что.
- Конечно, вы полюбите человека, если видите его каждый день в
течение двадцати лет. В то же время я перестала переносить его,
особенно теперь. У моей дочери блестящие шансы. Она красива.
Она задрала подбородок, будто красота Джинни принадлежала им
обеим как фамильная ценность.
- И она должна воспользоваться этим шансом. Я не хочу, чтобы
Питер или вы все испортили.
- У меня нет намерений что-либо портить.
Она вздохнула.
- Могу ли я просить вас оставить все это?
- Нет, без дальнейшей проверки.
- Тогда можете ли вы мне обещать одну вещь? Можете ли вы делать
свое дело так, чтобы не напортить Джинни? Ее отношения с Мартелем
имеют блестящее и светлое будущее, их отношения такие искренние. Не
пачкайте всего этого.
- Я этого не сделаю, если так обстоят дела.
- Да, это так, верьте мне. Фрэнсис Мартель обожает землю, по
которой она ходит. А Вирджиния без ума от него.
Я подумал, что здесь скрываются ее собственные планы в
отношении Мартеля, и подставил ей ловушку.
- Именно поэтому она отправилась с ним на уик-энд?
Ее голубые глаза, до этого непроницаемые, отвернулись от меня.
- У вас нет права задавать такие вопросы. Вы не джентльмен, не
так ли?
- Но Мартель им является?
- С меня уже хватит и вас, и вашей надоедливости, мистер Арчер.
Она встала. Это означало конец аудиенции.
Глава 4
Я направился в находившийся рядом дом Джемисонов. Это была
просторная испанского типа постройка, со временем ставшая грязно-
белого цвета и носящая печать запустения.
Женщина, отворившая дверь после повторного звонка, была в
полосатом сером платье, которое могло бы сойти за форму, но таковой
не являлось. Она была хорошенькой и черноволосой, с тем слегка
высокомерным видом, который имеют женщины - единственные
обитательницы в большом доме.
- Могли бы и не звонить так долго. Я слышал и первый звонок.
- Почему же вы не ответили на него?
- У меня есть поважнее дела, чем открывать дверь, - игриво
ответила она. - Я ставила гуся в духовку.
Она показала свои замасленные руки и вытерла их о фартук.
- Чего вы хотите?
- Я хочу видеть Питера Джемисона.
- Младшего или старшего?
- Младшего.
- Он, вероятно, все еще в Теннисном клубе. Я спрошу у его отца.
- Может, я могу поговорить с мистером Джемисоном? Меня зовут
мистер Арчер.
- Может быть. Я спрошу.
Я ждал в затемненном зале, сидя в старинном испанском кресле с
высокой спинкой. Служанка скоро вернулась и не скрывая удивления
сообщила, что мистер Джемисон примет меня. Она провела меня через
дубовые двери в отделанную дубом же библиотеку, откуда сквозь
похожие на амбразуры окна виднелись горы.
Около окна, глубоко погрузившись в кресло, сидел человек и
читал книгу. У него были седые, бесцветные волосы, и его лицо было
столько же бесцветно. Когда он снял очки и посмотрел на меня, я
увидел, что у него почти невидящий, отрешенный взгляд.
Стакан с виски стоял на столе рядом с ним, и прямо под рукой на
столике большего размера находилась бутылка `Бурбона` и кувшин с
водой. Я заметил, что служанка с ненавистью бросила взгляд на
бутылку и стакан. У нее были блестящие черные глаза и взгляд -
откровенно ненавидящий всех и все.
- Мистер Арчер, - произнесла она.
- Спасибо, Вера. Хэлло, мистер Арчер. Присаживайтесь.
Он сделал жест в сторону находившегося напротив него кресла. В
лучах солнечного света его рука показалась прозрачной.
- Не хотите ли выпить, прежде чем Вера уйдет?
- Сейчас слишком рано, спасибо.
- Я сам так рано пью нечасто.
Я заметил, что книгу в своей руке он держал вверх ногами. Явно
не хотел, чтобы его видели просто за выпивкой. Он закрыл книгу и
положил ее на стол.
- `Книга мертвых`, - произнес он. - Из египетского собрания. Ты
можешь идти, Вера. Я сам могу поухаживать за гостем.
- Хорошо, сэр, - с сомнением в голосе сказала она и вышла,
хлопнув дверью.
- Вера - сильная женщина, - сказал Джемисон. - Она отравляет
мне существование, но это так же и мое благословение. Я не знаю,
что бы творилось в этом доме, если бы не она. Она, как мать,
заботится о моем бедном мальчике. Знаете, его мать умерла несколько ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Россия
Док. 119821
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0
|
