ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Сан-Антонио.
Причесывая жирафу.

Глава 1

- Дамы и господа, примат, которого вы здесь видите, вопреки всякой оче-
видности, не обезьяна. Разве обезьяны разговаривают? Нет, дамы и госпо-
да! А это странное существо говорит, и мы представим вам доказательство
этого.

- Послушай,- сказал я, обращаясь к мохнатому существу, сидящему посреди-
не площадки,- скажи несколько слов нашей дорогой публике.

Огромное существо, бородатое, толстокожее, с длинными волосами на затыл-
ке и с голой верхушкой черепа, с налитыми кровью глазами, с толстыми гу-
бами, с испорченными и вставными зубами, с мощными мускулами, огромным
животом и тяжелыми веками,- это существо подняло голову и сказало:

- Какая сегодня забавная публика!

Совершенно необъяснимая, эта не слишком умная фраза вызвала бурю апло-
дисментов.

Тогда чудовище подняло тяжелую, покрытую вьющимися волосами голову.

- Все в порядке, парни! - заявило оно.- Не надо проводить манифестации в
публичном месте. Не забывайте, что мы находимся посредине площади, и,
если поднимется купол, вас обрызгает свет звезд!

Снова гром аплодисментов.

- Однако то, что он говорит,- верно,- заметила одна дама, сидящая внизу.

Она оказалась итальянкой.

Я вмешался:

- Безусловно, мадам, этот индивидуум говорит как любой из нас. И он ду-
мает. Он умеет считать! Хотите доказательства?

Я нагнулся к монстру:

- Сколько будет пятью шесть, джентльмен?

Его брови нахмурились, а взгляд помрачнел.

- Двадцать девять! - наконец ответил он.

- Вы немного недосчитались, джентльмен. Это будет тридцать!

- А удержание в пользу фирмы, дружок? - заметил примат.- Ты это будешь
выкладывать из своего кармана?

Смех среди публики.

- Вы можете убедиться, дамы и господа, что этот джентльмен не лишен
чувства юмора. Вывод: это действительно человек.

- Если у какой-нибудь красотки есть сомнения на этот счет,- заявил
монстр,- она может прийти ко мне в фургон после представления, и я со-
вершенно бесплатно докажу ей, что я мужчина.

Снова бурные аплодисменты.

Я поднял обе руки в положение `я вас понял`.

- Леди и джентльмены! - продолжал я.- Если я заостряю ваше внимание на
том, что присутствующий здесь индивидуум - самый настоящий мужчина, нас-
тоящего телосложения, то это лишь потому, и вы сами убедитесь в этом,
что его поведение и поступки в еще большей степени, чем его внешность,
могут заставить вас сомневаться в этом.

Этого мужчину зовут Беру. Ему сорок лет, и его родители были совершенно
нормальными людьми. Его отец был сельским полицейским, мать - сиделкой.
Его младший брат работает в береговой охране, а он, дамы и господа,-
кладезь! В первый раз в жизни вы будете присутствовать при совершенно
уникальном номере - булимии. А точнее так: присутствующий здесь Беру
способен проглотить все что угодно, за исключением металлических предме-
тов. При этом, когда я говорю о металле, я делаю исключение для ртути,
которая в соединении с любым вином - особенно `Божоле` - является его
весьма любимым напитком. Ртуть для него - настоящее лакомство, и он каж-
дое воскресенье ломает дюжину градусников и поглощает из них ртуть для
возбуждения аппетита.

Он держит рекорд Европы по булимии всех категорий сидячего положения с
тех пор, как один раз поглотил: тридцать две дюжины устриц вместе с ра-
ковинами, два женских зонтика, шляпу кюре, пластинку Жана Клода Паскаля,
французско-русский словарь, очки авиатора, тачку навоза, две восковые
свечи, шесть дохлых крыс, три горшка хризантем и фотографию Бриджит Бор-
до!

Я перевел дыхание, в то время как публика бушевала. Толстяк скромно кла-
нялся. Я прочистил горло:

- Особ, желающих предложить феномену предметы для поглощения, просят
спуститься на площадку. Месье Беру голоден. Дамы и господа, ведь он ни-
чего не ел в течение двадцати минут! Это значит, что то, что вы предло-
жите ему, будет с радостью принято.

Я вытер мокрый от пота лоб и ободряюще посмотрел на зрителей.

Они шепотом совещались.

Наконец, один из зрителей отважился и протянул что-то вроде миниатюрной
лопатки.

- А что это такое? - спросил я, разглядывая предмет.

- Шадела,- ответил проявивший инициативу. Я по-прежнему ничего не понял,
хотя меня считают очень образованным для моего возраста.

- А что вы называете шаделой, дорогой месье?

- Это печенье Боржуана.

Я вам не сказал, что в этот вечер наш цирк давал представление в Боржуа-
не (департамент в Ивер), на полдороге между Лионом и Греноблем, и что
толстяк и я в первый раз предстали перед публикой.

Его Величество проглотил печенье в два глотка. Зрители аплодировали сла-
бо, так как не находили в этом ничего особенного. Они сами в юном воз-
расте проделывали то же самое.

- Это безделица! - сказал я.- Ну же, дамы и господа, немного воображе-
ния, пожалуйста! Булимик в нетерпении. Если вы не успокоите его аппетит,
он начнет пожирать центральную мачту, и купол цирка обвалится на вашу
голову!

Подошел молодой человек, развязывая на ходу галстук. Не говоря ни слова,
он протянул его Ненасытному.

Беру жадно схватил его.

- Очаровательно,- сказал он.- Он полосатый, а я такие обожаю.

Он с аппетитом съел галстук, в то время как в рядах зрители дрожали от
восторга.

Я бросил взгляд на кулисы. Среди людей, обслуживающих арену, я заметил
крепкую фигуру месье Барнаби, директора цирка.

Он был одет в большой фланелевый костюм и огромную ковбойскую шляпу. У
него были вьющиеся бакенбарды и большой, заросший шерстью нос. Он курил
сигару лишь немногим короче Вандомской колонны. Этот вечер был испыта-
тельным: если номер пойдет, он нас оставит у себя, если же мы провалим-
ся, то можем рассчитывать на его прощальный поклон. Вот почему толстяк
должен был сделать все возможное для нашего успеха.

Разделавшись с галстуком, он затем уничтожил горшок с цветами под овации
публики.

- Вот это называется немного закусить после галстука! - бросил я.

Один тип, несколько жирноватый, подошел со своей каскеткой. Беру осмот-
рел ее.

- Она, кажется, как раз в меру жирная,- сказал он.- Он вцепился в нее
крепкими зубами. Но это - лишь манера выражаться, так как его `универ-
сальная молотилка` была более похожа на старый гребень, чем на колье из
жемчуга.

Я остановил его на втором закусе.

- Спасибо, джентльмены! - сказал я.- Демонстрация замечательная.

- Я хочу закончить козырек,- запротестовал Беру,- я обожаю его хруст.

Теперь публика заторопилась, неся разные штуки. Маленький старичок при-
нес свою палку, одна дама фотографию своей свекрови, ребенок протянул
программу вечера, а старая англичанка, протиснувшаяся на арену, дала
толстяку кусок пудинга собственного производства.

Огромный монстр стоически принимал все: пудинг, трость, фотографию,
программу. Он съел также подошву от ботинка, лист бумаги, велосипедное
седло, живую жабу, блюдечко, баранью кость, двадцать восемь метров кара-
мелек, пакет ваты, экземпляр ежемесячника `Дом и сад`, букет гвоздик,
лифчик, шерстяной носок ручной вязки, две пряжки от пояса, пару подтя-
жек, игру в таро, кость цыпленка, шестнадцать гашеных марок, Полное соб-
рание сочинений Жана Кокто, чучело белки, коробочку ароматной мази, неч-
то вроде амулета, солнечные часы, пакет корма для попугаев, дипломати-
ческую ноту, четырнадцать призывов о помощи, `Вальпургиеву ночь`, слу-
жебную лестницу, три толстенных книги, два луча солнца`

Триумф, друзья! Иступленный восторг! Никогда ни Сара Бернар, ни Элвис
Пресли, ни Робинзон или Спингбоки не знали подобного успеха.

Толстяк, когда он в ударе, если его не остановить, способен проглотить
цирк, Боржуан и весь департамент Ивер целиком! В своем порыве, проглотив
вселенную, он может проглотить и самого себя!

Да, в этот вечер Беру был чем-то вроде конца света, или еще похлеще.

По сравнению с ним водородная бомба - маленький смирный кролик.

Мы выиграли, ребята! Я понял это по широкой, во все лицо, улыбке мистера
Барнаби.

Когда мы покинули арену, директор бросился к нам и стал с завидным рве-
нием растирать бицепсы толстяка.

- Черт возьми! - закричал он.- Это самый исключительный номер из всех,
которые я когда-либо видел! - Он быстро увел нас к своему роскошному
фургону.

О нем мне следует вам рассказать, братцы. Это Версаль среди фургонов.
Внутри он весь из мрамора, в нем есть центральное отопление, кондициони-
рованный воздух, ванная комната с плавательным бассейном вместо ванны,
гостиная двенадцать на шестнадцать метров, спальная комната, обтянутая
тисненым бархатом, кухня, по сравнению с которой кухня Раймонда Оливера
похожа на печку в кемпинге, и холл, полный доспехов и тигровых шкур.

Барнаби выразил нам свое удовлетворение. Беру получил комплименты и при-
нял их со своей обычной скромностью. Мадам Барнаби, самая что ни на есть
законная супруга большого босса, была в восторге от подвигов юного героя
и с вожделением смотрела на него своими студенистыми глазами. Эта `кра-
сивая` светловолосая кукла была примерно с полтонны весом и с лицом
столь же выразительным, как банка яблочного компота. Она подмазалась го-
лубым, зеленым, розовым, красным и, вероятно, использовала для этого
мастерок каменщика.

Бриллианты, которые она таскала на себе, гарантировали устойчивость бюд-
жета семьи минимум лет на двадцать, серьги напоминали люстры в салоне
Гранд-отеля в Париже, а браслеты были таковы, что она не в состоянии бы-
ла протянуть руку без опоры на треногу от пулемета. Что касается ее оже-
релья, то оно было похоже на цепь землемера, сделанную из массивного зо-
лота.

- Нет ли у вас питьевой воды? - спросил Беру, всегда готовый на флирт.

- Зачем? Вас переутомил ваш номер? - забеспокоился наш уважаемый патрон.

- О! Ни в коей мере,- запротестовал Напыщенный.- Только там была старая
англичанка, которая сунула мне кусочек невероятного пудинга.

К вашему сведению, я бы отправил в туалет всю британскую кухню, не при-
коснувшись к ней, а особенно этот пудинг, растертый с калом. К тому же
он, кажется, заплесневел. Короче, он потревожил желудок Беру.

Толстяк отправил себе в желудок большую порцию бикарбоната и, проглотив
лекарство, заявил, что теперь уже все газует, что и доказал, переключив-
шись на шампанское.

- Если бы у вас нашелся небольшой бисквит,- обратился он к мадам Барна-
би,- я был бы не против его съесть.

Это заявление полностью убедило директора, и он заговорил о нашей рабо-
те.

Мы были ангажированы на неплохой кусок в сто тысяч франков за представ-
ление. Я же, кроме работы конферансье, должен был еще причесывать жирафу
и сторожить слона, и, будучи всегда в превосходных отношениях с жирафоч-
ками и любя слоновую кость, я охотно принял это условие.

Нам предстояло золотое будущее, вроде вышитого платья мадам Барнаби.

Когда мы чокались бокалами, в дверь постучали. Метрдотель заявил нам,
что какой-то журналист просит об интервью.

Это был хороший признак.

Барнаби излил смех, как лопнувший томат.

- Пусть немедленно войдет!

Появился парень с бархатными глазами, который оказался не кем иным, как
моим другом Марком Перри из `Дофин Либерс`. Это старый приятель, который
знает меня отлично.

- Вот так сюрприз! - воскликнул он со своей обычной манерой.- Когда я
увидел тебя на арене, я стал страшно икать.

Я выдал ему такой выразительный взгляд, что он был ошеломлен.

- Старина Марк! - закричал я, кинувшись ему на шею.

Сжимая его в объятиях, я шептал в его отверстия для окурков:

- Ни слова о том, что я флик, я потом тебе все объясню.

Перри - это тип, у которого столько сообразительности, что он не знает,
куда ее девать. Он оставался таким же невыразительным, как рыбье филе в
стеклянной банке.

- Вы знакомы? - удивился Барнаби.

- Мы - земляки,- объяснил я.

Марк сжал губы и заявил:

- Ваш номер, парни, исключительный! Соединенные Штаты широко распахнули
бы для вас двери!

- Падре ди дио! Не сейчас,- запротестовал Барнаби.- Мы с этими господами
проделаем тур по Европе: Италия, Швейцария, Германия, Голландия`

Мы откупорили две бутылки `Поммери`. Марк, у которого палец был всегда
на спуске фотоаппарата, сделал несколько снимков толстяка в домашней
обстановке.

Потом мы покинули нашего дорогого директора, чтобы вернуться в наш собс-
твенный фургон.

Очутившись в нашей усадьбе на колесах, Марк Перри тяжело оперся о стену.

- Ну и свиньи,- пробормотал он,- я надеюсь, ты расскажешь свою историю
вдоль и поперек, а?

Я упал в кресло, уронив на ковер руки, как брошенные весла (хорошая ме-
тафора, а?).

Что касается толстяка, то он убирал в шкаф свои брюки из кожи, а также
панталоны и пиджак из медвежьей шкуры.

- Послушай, мой дорогой Марк,- сказал я,- я буду с тобой откровенен, по-
тому что ты мой друг. Но если, к несчастью, ты напишешь хоть ничтожную
долю истории прежде, чем я дам тебе зеленую улицу, я заставлю тебя прог-
лотить свою авторучку и газету, в которой будет напечатана твоя статья.
Сообразил?

Марк провел рукой по вьющимся волосам и пожал плечами.

- Угрозы ни к чему,- сказал он.- Достаточно обращения к моему благоразу-
мию.

- Благодарю, братец.

Я вытащил из-под дивана бутылку виски.

- Вот, пропусти в себя глоток этого супергорячего, пока я расскажу тебе
обо всем. Ты - работник прессы и, вероятно, находишься в курсе всех краж
картин, которые произошли в различных музеях?

- Да, месье,- ответил Перри, вливая себе за галстук, который он по ошиб-
ке забыл надеть, сто грамм чистого солодового продукта.- Ты имеешь в ви-
ду того, кого мои парижские коллеги назвали Арсеном Люпеном Музеев?

- Совершенно точно. В Лувре украли Мане, в Тулузе - Коро, Фрагон украден
в Марселе, Сезанн - в Жесе в Провансе и Фра-Анжелико - в Лионе. Хоро-
шенький счет, понимаешь?

- Понимаю. Ты производишь следствие?

- Уже два дня.

- И ты нашел след?

- Не знаю.

Марк нахмурил брови.

- Нехорошо скрывать от меня, Сан-Антонио.

- Я ничего от тебя не скрываю. Я сказал грустную правду: я не знаю, на-
хожусь ли я на следе или нет.

- Но тогда что же ты делаешь в этом цирке?

- Я принюхиваюсь. Арсен Люпен Музеев действует с исключительным мастерс-
твом, никогда не оставляя ни малейшего следа. Но я вывел одно заключе-
ние, которое может оказаться полезным.

- Не дай мне умереть от любопытства,- умолял Марк.- Я чувствую, что сей-
час это случится.

- В каждом городе, в котором происходили кражи, цирк Барнаби давал
представление именно в тот день, когда исчезали картины.

Перри упал на диван и звонко поцеловал бутылку виски.

- Кроме шуток?

- Да. Может быть, дело идет о простом совпадении, заметь это.

- Нет,- тихо возразил Перри,- пять совпадений` это слишком!

- Я тоже так подумал, и тогда мне в голову пришла мысль пожить немного
внутри цирка, чтобы поближе познакомиться с поведением каждого его
участника.

- И ты нанял булимика, чтобы он помог тебе?

- Совсем нет, этот проклятый господин, которого ты видишь, одетый в ха-
лат и поглощающий сэндвич, не кто иной, как мой сотрудник, главный инс-
пектор Александр-Бенуа Берурье.

Беру поклонился: он заканчивал день легким ужином.

- Беру,- пояснил я,- всегда обладал исключительным аппетитом, а в насто-
ящий момент у него еще завелись солит╗ры. Когда мы искали возможность
проникнуть в цирк, у него появилась эта идея. Судя по тому, как идут де-
ла, надо думать, что он попал в яблочко.

Марк был восхищен.

- Цирк отправляется в Италию? - спросил он.

- Да, сын мой. Италия - это страна музеев. Я надеюсь, что мы там что-ни-
будь да засечем.

- Ты будешь держать меня в курсе дела?

- Обещаю.

- Ты только подумай, как будет отлично, если я первым сообщу о затрав-
ленном зайце.

- Ты сможешь это сделать, когда я раскрою это дело, но в настоящий мо-
мент мы играем в молчанку.

Мы еще немного поговорили, но в конце концов Марк поднялся с дивана. Он
уже подошел к двери, когда заметил, что потерял электрическую лампочку
от своего фотоаппарата. Он встал на четвереньки, чтобы поискать ее, но
толстяк сконфуженно пробормотал:

- Прошу прощения, господин журналист, но мне кажется, что я ее съел.

Глава 2

Я не знаю, парни, жили ли вы когда-нибудь в цирке. В сущности, с вашими
идиотскими башками, в этом не было бы ничего удивительного.

Я отлично представляю вас в зверинце, братцы, между американскими ман-
густами и шимпанзе. Вы очаровательны в вашей красивой клетке! Вам меняют
подстилку два раза в день, так как обслуживание там роскошное! А кроме
того, плохо верится, но у публики доброе сердце.

Даже трудно себе представить, что они могут швырнуть вам на угощение. Но
пусть не это вас соблазняет, а чудесная жизнь без забот и огорчений!

Мы поочередно давали представления в следующих городах: Тур-де-Нин, в
Понде Боавуази, в Бойро и в Гренобле. Так как в последнем имеется музей,
я ожидал новой кражи, но как бы не так: было полное спокойствие. Повсюду
толстяк производил фурор со своим номером булимии. В нем пробудился ог-
ромный талант!

Время от времени, будучи в особенном ударе, он ошеломлял нас, поедая
червяков, промокательную бумагу или зонтик, но это была лишь забава, ес-
ли я могу так выразится. (А почему бы я не мог так выразиться? Вы не мо-
жете запретить мне это.) В каждом городе, где мы выступали, нас ожидал
триумф. Нашему появлению предшествовала необычайная реклама. Все ждали
толстяка, а журналисты осаждали его, лишь только появлялся Барнаби. Его
заставляли давать автографы, восхищенные дамы приносили ему в фургон ла-
комства: бараньи кости, битую посуду и тому подобное.

Примите во внимание: все эти вещи богаты кальцием.

Его Светлость существенно изменился. Теперь, став звездой, он свысока
посматривал на меня и принимал позы. Скоро мне придется им заняться!

Однажды вечером, это было, кажется, в Шамбери, он сказал мне:

- Я заявляю тебе, Сан-Антонио, что я собираюсь подать Старику заявление
об отставке.

Я нахмурил брови.

- В самом деле?

- Да, месье. Ты отлично понимаешь, что мне нет никакого основания тянуть
лямку в течение долгих лет, тогда как здесь я за два дня зарабатываю
столько, сколько за месяц службы в полиции.

- Как хочешь, толстяк.

- Это тебя огорчает? - обеспокоился Ужасный.

Так как я не ответил, он продолжал:

- Понимаешь, Сан-Антонио, нужно обеспечить себе старость. Мне нужно кор-
мить жену, а она ест почти столько же, сколько я, ты же знаешь.

- Есть только одна вещь, которую я понимаю, Беру: мы начали следствие, и
мы его закончим. Когда следствие будет закончено, ты сможешь делать все,
что захочешь.

Он нахмурился.

- Судя по тому, как сейчас идет дело, это твое следствие еще не скоро
будет закончено.

Тут он сказал сущую правду. Все, казалось, идет хорошо в этом цирке.
Каждый выполняет свою работу как можно лучше.

Теперь разрешите мне, раз уж мы заговорили об этом, рассказать вам о но-
мерах, составляющих программу.

Там юыли знаменитые клоуны Вома и Ранго; знаменитые антиподисты (эпитеты
взяты из программы) Градос; мадам Кавальери со своей легкой кавалерией;
профессор Пивуникони, престижератор; мисс Мугуэт и ее слоны; Эксобрутос
на воздушной трапеции и Спранет, первый жонглер мира.

Вот это спектакль!

Вначале нас приняли очень мило, но после огромного успеха Его Величества
люди стали сторониться нас. Тем более, что Барнаби изменил порядок номе-
ров. Отныне в звездах вместо Эксобрутоса ходил Беру. Все они были очень
недовольны и старались нам напакостить. Только мисс Мугуэт была любезна
с нами. Во-первых, потому, что я занимался ее животными, и, во-вторых,
потому, что она не осталась равнодушной к моему шарму. В особенности,
когда я устремлял на нее свой чарующий взгляд.

Это была совсем еще молоденькая девчонка, натуральная блондинка с голу-
быми глазами, выразительными губами и высокими скулами. Поверьте мне, ее
мамаша не поскупилась на ее грудную клетку, а также на ее возможности
отдавливать подушки. Я уже давно решил предложить себе эту богиню, и,
уверяю вас, скоро это произойдет.

Итак, в течение доброй недели мы блуждали по юго-востоку Франции без ма-
лейших происшествий. Наконец мы приехали в Италию. Я вел себя весьма
скромно. И не потому, что я не хотел привлекать чьего-либо внимания.
Единственным интересным фактом было то, что ни одна картина после Лиона
не была украдена. Может быть, Арсен Люпен Музеев уже заполнил свою кол-
лекцию и отказался от краж?

Цирк Барнаби раскинул свой шатер на площади Равиоло Ракуи в окрестностях
Турина.

Время проходило тихо и скучно. Беру храпел в фургоне в ожидании часа
представления, а я, взобравшись на высокую лестницу, расчесывал жирафу
Зо.

С моего насеста открывался обширный вид. Зо, доброе животное, на самом
деле менее опасна, чем можно было бы предположить.

Я привел ее в приличный вид и собирался слезать, когда увидел, как на
площадь въехала американская машина и остановилась у края нашего шалаша.
Из нее выдавился шофер в белой блузе и голубой кепи и подошел к фурго-
ну-кассе, в котором мадам Барнаби продавала билеты.

Я подумал, что это какой-нибудь представитель пьемонтского капитала пос-
лал своего слугу за билетами для своих щенят.

Но вместо того, чтобы оторвать ему билеты, мадам Барнаби указала ему на
фургон Градос.

Шофер направился туда и постучал в дверь. Ему открыли, и он вошел.

Вы меня, надеюсь, знаете? А если вы все же не знаете, то пойдите и сва-
рите себе два яйца, утренний соня.

С безразличным видом я приблизился к машине, чтобы взглянуть на нее. Ин-
тересно, что понадобилось ее владельцу? Путешественники, как говорят
журналисты, лишены поэзии, и у них нет привычки принимать важных визите-
ров.

Машина - `кадиллак`, если вам это нравится, а если не нравится, я ничего
не могу поделать, черный снаружи и белый внутри. Приписана к Турину. Но-
мерные знаки у нее посеребренные, руль из позолоченного серебра, а кол-
паки колес из золота. Роскошная машина, можете себе представить. Украше-
ния внутри машины были из платины. Заднее сиденье отделено от переднего
литым стеклом, чтобы не смешивать тряпки с портфелем.

Мне бы хотелось, чтобы вы увидели внутренность этой машины! Сколько
угодно холодной и горячей воды! Погребок для вин! Телевизор, магнитофон,
машинка для поджаривания хлеба, сушилка для волос, гимнастический зал,
бильярдная, теннисный корт. Утонченность зашла слишком далеко. Имелась
даже статуя Виктора-Эммануила в углу салона, не знаю во сколько раз
больше натуральной величины. Короче говоря, эта машина была не для всех.

Шофер вышел из фургона в сопровождении Донато Градос-старшего, одетого в
темно-синий костюм. Кроме того, на нем была надета белая рубашка из шел-
ка и галстук тоже из белого шелка. В бутоньерке у него был искусственный
цветок. У него был очень элегантный вид, и он шел с профессиональной
легкостью, так как, по заверениям злых языков, он самый настоящий пед.

Донато и Поль Градос создали вдвоем экстраординарный номер.

Донато устроился на заднем сиденье `кадиллака`, который тут же отъехал,
подняв тучу пыли. Да, мои красавицы, ваш Сан-Антонио был немного расте-
рян. О чем же подумал дорогой комиссар? С каких это пор ливрейные шоферы
занимаются доставкой артистов цирка? Нужно было разузнать по этому пово-
ду все.

С безразличным видом я подошел к фургону Градос и бросил взгляд в любов-
ное гнездышко этих господ.

Это была настоящая бомбаньерка: стены, обтянутые материей, мебель из
красного дерева, а на полу - персидские ковры. Поль - блондин, волосы у
него достигают шеи. Он был одет в кружевной халат.

Я не знаю, где он покупает губную помаду, но она замечательно придает
его губам естественный красный цвет.

Поль - фламандец, в то время как Донато увидел свет в Неаполе.

В тот момент, когда я рассматривал их дворец, Поль писал за маленьким
секретером в стиле Карла Х, куря сигарету с золотым ободком.

Решив приглядывать за этими типами, я отправился наводить блеск на бивни
слонов при помощи замши. Мисс Мугуэт караулила меня поблизости, и не ус-
пел я проникнуть в детскую ее игрушек, как она появилась. На ней были
парчовые брюки, белый свитер и улыбка - тоже белая. (Здесь белое - это
не цвет, как утверждают шахтеры и продавцы угля.)

- Я помогу вам,- заговорила она,- так как Ипполит находится в дурном
настроении.

Ипполит - это ее самый большой слон, бестия в пять тонн весом и с отма-
хивателями от мошек столь же огромными, как занавес оперной сцены.

Она гладила его хобот, в то время как я чистил его бивни. Ипполит, в
сущности, добрый толстяк, в стиле Беру, но иногда он взрывается и тогда
становится невыносимым.

Я спросил у Мугуэт, что заставило ее заняться дрессировкой слонов, и она
ответила, что в этом виноват ее папа. Ее родитель сперва занимался де-
монстрацией блох, но после того, как он стал плохо видеть, он стал зани-
маться дрессировкой более крупных животных - сперва собак, затем тигров
и, когда зрение его стало еще хуже, слонов. Рабочая драма! После его
смерти Мугуэт продолжала предприятие - шесть индийских слонов в полном
расцвете сил.

Когда клыки Ипполита приобрели требуемую белизну, я решил, что настало
время заняться его хозяйкой.

Я приблизился к ней с четко выраженным видом, что должно было дать ей
понять о моих намерениях.

- Ему повезло, вашему слону,- проговорил я глубоким голосом.

- Почему? - пролепетала она.

- Потому, что вы его хозяйка. Мне бы очень хотелось быть на его месте.

- Какой же вы нахал! - запротестовала Мугуэт.

Моя рука обвилась вокруг ее гибкой талии (некоторые мои сотрудники при-
бавили бы `как лиана`, но я предпочитаю воздержаться от этого).

- Я ваш главный и самый замечательный слон,- прибавил я, лаская ее та-
лию.

Я не знаю приходилось ли вам обнимать молодую женщину среди полдюжины
взрослых слонов. Должен вам заявить, что это впечатляюще.

- Эй, хватит лапаться, Джумба! - закричала она.

- Это не Джумба,- прошептал я, опрокидывая ее на сено.

Я не стану терять времени, описывая вам все номера высокой эквилибристи-
ки, которые мы продемонстрировали. К чему это, раз вы все равно не пой-
мете. Но девочка Мугуэт, между нами и зверинцем будет сказано, не боя-
лась таких упражнений.

Когда она вышла из помещения, в котором живут ее слоны, на ее одежде бы-
ла солома, и если у кое-кого после этого сено оказалось в ботинках, то у
нее оно было на волосах.

Я нашел Беру занятым поглощением спагетти. Это было что-то вроде трени-
ровки желудка. Он воодушевляется перед представлением.

Сидя в баре, я ожидал возвращения американской машины, но вместо этого
увидел Донато, вышедшего из такси и присоединившегося к своей `подруж-
ке`.

Я не безумно богат, но охотно бы отдал свой текущий счет в банке, чтобы
узнать, куда он ездил. Так как это было пока невозможно, я стал наблю-
дать, что же произойдет дальше. Что-то говорило мне, что сегодня еще бу-
дут новости. Вы знаете, что предчувствие в нашем деле - это самое глав-
ное. Если бы у фликов не было чутья, 98 из 100 преступлений были бы не
раскрыты.

Когда наступил вечер, я устроился в углу парка и наблюдал за приходом и
уходом каждого. Так как парень Беру выступает в конце программы, то я
мог себе это позволить.

Представление открыла мадам Кавальери со своими дрессированными рыжими
лошадьми. Приятная особа эта мадам Кавальери! Она немного угловата для
своего возраста. У нее двенадцать детей и больной муж, который ничего не
делает. Его добрая жена воспитывает детей, а со старшими из них делает
номера.

Потом наступила очередь Спранета. Дьявольский жонглер! Единственный
жонглер в моей памяти, который одновременно жонглирует перьями павлина и
тяжестями в пять килограммов.

Он имел большой успех. Этот Спранет - англичанин. Жил он с одной дамоч-
кой, которая старше его,- Дафке. Она совершенно не говорит по-французски
и ревнива, как тигрица. Пока ее ростбиф проделывает свои номера, она
стоит за занавесом и наблюдает за ним, чтобы ему не пришла в голову
мысль сделать глазки какой-нибудь хорошенькой зрительнице. Когда он за-
канчивает номер, она вытирает ему лицо махровым полотенцем, на котором
изображена королева Англии на лошади, и утаскивает его домой, как паук
муху.

После Спранета выступал Пивуникони, иллюзионист. У него вид и осанка
дипломата. К тому же, он во фраке! Другого такого нет среди специалистов
по номеру с голубями. А номер с таинственным сундуком - его гвоздь. Он
запирает туда мадемуазель Лолу, его ассистентку и подружку. Доброволец
из публики перевязывает сундук вдоль и поперек. Сундук ставят на подс-
тавки. Пивуникони делает магические жесты - и все закончено! После этого
развязывают сундук: Лолы там больше нет. Она уже сидит в фургоне и при-
готавливает себе какао.

Потом появились Вома и Ранго, известные клоуны. Их номер - сплошное ве-
селье! Если бы я был автором сюжетов их номера, я бы просыпался ночью,
чтобы сказать себе, что я гений. Вамо появляется после Ранго. Он прибли-
жается к нему и говорит:

- Как поживаешь, Водеполь?

Тот отвечает:

- Как видишь, Турабрас!

Это уже страшно смешно, не правда ли?

Но подождите, это еще не конец. Вамо протестует против имени Турабрас.
Другой говорит, что не верит его протестам и считает их хитростью. Вы
продолжаете улавливать? Будет жалко, если вы пропустите это. Вамо гово-
рит, что нет никакой хитрости. Тогда Ранго заявляет, что его зовут не
Водеполь. И тут, можете мне поверить, что все присутствующие смеются.

Номер клоунов закончен. Первое отделение заканчивается выступлением Гра-
дос.

Во время представления я, как охотничья собака, не переставая сновал
между ареной и фургонами, незаметно наблюдая за артистами и рабочими
сцены. Я особенно внимательно следил за Градос, так как до сих пор не
разобрался в случае с `кадиллаком`.

Когда они закончили свой номер, я стал бродить вокруг их фургона. Эти
добрые ребята стали обедать, болтая, как попугаи. Успокоенный их поведе-
нием, я направился к толстяку, чтобы велеть ему приготовиться к выходу,
так как после слонов мисс Мугуэт, после Эксобрутоса, после еще одного
выступления Пивуникони (на этот раз он должен изображать факира), и пос-
ле еще одного появления клоунов - наступит его очередь выйти на арену.
Несколько стаканов лимонада, чтобы растянуть брюхо, ложка висмута, чтобы
успокоить желудок, и он готов. В куртке из шкуры пантеры и с бородой пе-
щерного человека, он был великолепен. Его мускулистые руки производили
впечатление. Это замечательный и благородный обжора, вызывающий своими
способностями гром аплодисментов.

Я выступил со своей болтовней на кухонном итальянском языке, и сеанс на-
чался. Беру набивает свой желудок поношенным ковриком, подсвечником,
произведениями Данте, генуэзским хлебом, старым аппаратом для проделыва-
ния дыр в макаронах, шляпой борсальера, папской булой, марсельским мы-
лом, видом Флоренции, носом венецианской гондолы, неаполитанским зали-
вом, портретом Муссолини в полный рост, старым футбольным мячом`

Судя по аплодисментам, по эту сторону Альп его успех стал еще значитель-
ней. Его с триумфом носили на руках. Директор фабрики по производству
макарон предложил ему контракт на год, чтобы он служил им для рекламы.
Вы ухватили, наконец, ситуацию?

Как обычно, после представления Беру раздавал автографы. Потом он вер-
нулся в фургон, испытывая легкую тошноту из-за пера на шляпе борсальера,
которое щекотало его желудок. Мы выпили по два или три скотча и растяну-
лись на кроватях, удовлетворенные исполненным долгом.

Только я закрыл свои прекрасные глаза, как шум заставил меня вздрогнуть.
Беготня, восклицания и даже проклятия, должен вам сказать!

Я встал, натянул брюки, сделал театральное лицо и вышел наружу.

Парень, обслуживающий сцену, проходил мимо фургонов, и я его спросил:

- Кондагтучр веталаскгал?

Это - на его языке, так как я бегло говорил по-молдавански.

- Убит какой-то мужчина,- ответил он на моем языке, а не по-молдавански.
Вежливость в ответ на вежливость.

- А кто он? - вздохнул я.

- Ркпеис налаг кр ноиг,- сказал он, что, как известно каждому, означает
`я этого не знаю`.

Я поспешил по направлению к тому серому зданию, где столпился народ. С
большим трудом растолкал зевак. Какой-то тип лежал там лицом к земле с
ножом между лопатками. Сразу видно, что он не из цирка. Флик в униформе,
очень недовольный, жестикулировал около умершего.

Неожиданно появился месье Барнаби в черном бархатном жилете, отделанном
золотом.

- Что это такое? - спросил он, перевернув мертвого носком ботинка.

Почему у меня, когда я увидел это бледное лицо, создалось впечатление,
что я его уже где-то видел? Между тем, это безусловно был итальянец, и в
этом не могло быть сомнений. Его волосы были цвета блестящей ночи, а ши-
роко раскрытые глаза еще сохраняли выражение, свойственное только зааль-
пийской расе,- выражение мулов. Но я никак не мог вспомнить, где я видел
этого бедного парня. Может быть, я ошибаюсь` но` Я нагнулся над ним и,
сунув два пальца в наружный карман пиджака, вытащил разорванный билет в
цирк Барнаби.

- Это был наш клиент,- сказал я.- Кто его обнаружил?

- Ил сон ко ки,- проговорил парень, присматривавший за конюшней, кореец.

- Ах, так это ты. Как это произошло?

Он объяснил мне, что нес пищу для слонов. Когда он тащил большую охапку
сена, то обо что-то споткнулся, и это что-то оказалось господином, зако-
лотым в спину. Он сразу же привел охрану, и вот`

Я дотронулся до типа: он был теплым. Я посмотрел на часы. Они показали
мне, что сейчас было 12.45, другими словами, без четверти час! Представ-
ление было закончено ровно в полночь. На то, чтобы разойтись, толпе пот-
ребовалось около пятнадцати минут. Значит, парень был убит менее, чем
полчаса назад. И это произошло тогда, когда на площади уже никого не бы-
ло, в противном случае, если там кто-нибудь и был, он должен был уйти
раньше моего дружка.

Я у мамы дурачок.

Заключение: этот бедный парень болтался вокруг цирка по неизвестной мне
причине. Может быть, он кого-нибудь ждал?

Я вздрогнул. Так и есть, я знаю, кто это такой. Это шофер `кадиллака`,
который сегодня утром приезжал за Донато Градос. Сейчас на нем нет лив-
реи, что и объясняет, почему я сразу не узнал его.

Я направился к фургону, в котором жили эти месье-дамы, и постучал. Мне
никто не ответил. Увидев открытое окно, я взобрался на колесо и заглянул
внутрь. Луч моего карманного фонарика осветил хорошо убранное, но пустое
помещение.

Скажите, дорогие, разве что-нибудь проясняется? Я занимаюсь делом об ук-
раденных картинах - и вот попадаю в историю с убийством. Потрясающе!
Затруднение состоит в том, что я нахожусь на чужой территории, и мое
звание комиссара здесь совершенно бесполезно. Здесь я лишь работник цир-
ка, причесывающий жирафу, а также конферансье, представляющий публике
обжору. Но это не мешало моему серому веществу работать. Я готов держать
пари на что угодно и даже на что-нибудь менее ценное, что автор убийства
- Донато. Зарезав парня, он убежал со своей `подружкой` Полем, чтобы
сфабриковать себе алиби, и теперь, вероятно, сидит в какой-нибудь короб-
ке в Турине.

Я осмотрел часть салона, а затем приложил все свои усилия к секретеру. У
всех секретеров есть свои секреты, вы ведь знаете об этом, а? Я уже на-
писал как-то, что не существует парня, который лучше меня мог обнаружить
эти секреты. Ведь это моя основная работа.

Через некоторое время обнаружился потайной ящик. Он находился в глубине
столика. Чтобы его обнаружить, надо было сперва вынуть настоящий ящик, а
затем в глубине образовавшегося проема найти небольшое отверстие и су-
нуть туда палец.

Сунув палец в отверстие, я тем самым привел в движение скрытый механизм,
и ящик открылся.

В нем лежали две большие спичечные коробки. Внутри их я нашел пачку
иностранной валюты: доллары, английские фунты, швейцарские франки. Все
вместе составляло примерно 300622 старых франка. Внутри ящика лежало
также два маленьких мешочка, содержащих белый порошок. Я сразу догадал-
ся, что это кокаин. Один из господ нюхает его. А может быть, оба?

Я взял из секретера ручку и написал на одном из пакетиков печатными бук-
вами следующее послание:

`Я знаю обо всем. Встретимся завтра вечером после представления на пус-
тыре за площадью`.

Закончив писать, я положил все на место и быстренько смылся.

Ажиотаж на площади все продолжался. Встревоженные шумом, доносившимся
снаружи, местные жители проснулись и вышли, чтобы посмотреть, что же
произошло. Толпа собралась просто невероятная, и санитарной машине, при-
ехавшей за трупом, было очень трудно пробить сквозь нее себе путь.

Я мысленно пожелал своим итальянским коллегам хорошенького удовольствия.
Оно лежало там, на площади, похожее на мешок с загадками. Тип, занимаю-
щийся отпечатками пальцев, на этот раз получит нелегкую задачу.

В нашей хате Беру спал сном праведника.

Этот баобаб неплохо устроился! Его храп колыхал зеленое покрывало, пода-
ренное нам мадам Барнаби.

Я свистнул, и его мотор стал работать менее интенсивно, а это, в свою
очередь, дало мне возможность улечься спать.

Глава 3

- Ты отправляешься в свет? - удивился Его Величество.

- Ты даже не представляешь, как верно сказал,- ответил я, завязывая шел-
ковый галстук с черными полосками поверх крахмальной рубашки.- Я иду в
большой свет.

- Ну, а куда? - настаивал Беру.

- Профессиональный секрет, толстяк.

- О, понятно! Ты подцепил роскошную мышку!

- Остудись! Я объясню тебе как-нибудь позднее.

Я быстро направился в путь, но чей-то голос произнес мое имя, и я повер-
нулся, чтобы улыбнуться мисс Мугуэт. Сегодня утром она была очень шикар-
на, моя маленькая куропаточка - укротительница крупнокопытных хоботных.
На ней была клетчатая юбка и черный полувер, из под которого здорово вы-
пирала ее грудь.

- Вы направляетесь в город, Тони?

- Йес, мисс.

- Вы возьмете меня с собой?

Я удержался от того, чтобы нахмурить брови, так как это могло ее шокиро-
вать.

- Я очень хотел бы этого, моя крошка, но я должен повидать одну из моих
теток, которая живет в монастыре, так что`

- Злюка! - бросила она.

Я не люблю таких, которые навязываются. Эта девочка, видимо, принадлежа-
ла к этой опасной категории.

- Я поведу вас погулять днем,- пообещал я.

Я уже собирался смыться, но около нас остановился `фиат-1500`, набитый
легавыми. Один тип, темный, как слива, с бархатным взглядом, выпрыгнул
из машины.

- Куда вы идете? - спросил он меня по-итальянски.

- На рыбную ловлю,- ответил я по-французски.

Он поднял вверх правую бровь, что округлило его глаза.

- Да ведь мы знакомы! - закричал он.

Я сделал ему знак молчать, потому что здесь присутствовала мисс Мугуэт.
Я тоже узнал прибывшего: это был комиссар Ферна-Брасса. Он отвел меня в
сторону. Это очень удобное место, надо вам сказать!

- Сан-Антонио! - закричал он.

- Милый мой коллега, здесь я лишь служащий,- ответил я.- Но я думал, что
вы в Риме.

- Я попросил перевести меня сюда, так как моя жена не выносит его.

- Счастлив это слышать.

- Но как это случилось, что вы?..

- Секретная служба,- прошептал я.- А вы проводите следствие по делу об
убийстве сегодняшней ночью?

- Совершенно точно. А есть связь между ним и вашим делом?

- Я еще ничего не знаю. Но я, со своей стороны, суну вас в это дело.

Он помахал своим красивым пальчиком перед моим красивым носом.

- Вы просто сама скрытность! - пошутил Ферна-Брасса.

- Что вы! Если бы я знал что-нибудь, я бы вам сказал. Я даже не знаю
личности убитого. Вы хорошо бы сделали, если бы осветили мой путь своим
фонарем знаний.

- Наш фонарь светит только нам,- проворчал Ферна-Брасса.- Но я добрый.
Убитый - это некто Джузеппе Фаролини. Он работал шофером у синьора Ка-
беллабурна, фабриканта, производящего электрические кофеварки.

- Грациасс, комиссар. Будем держать друг друга в курсе наших расследова-
ний. Не хотите ли пообедать вместе сегодня вечером?

- С удовольствием. Вы что, хотите вытянуть из меня все сведения относи-
тельно этого дела?

Он засмеялся, открыв рот так, что стали видны все его ослепительные зу-
бы.

- Свидание в восемь часов у Ква-мода, в ресторане де ля Виа Расурелла.

После этого я покинул его.

Легкими шагами я направился к ближайшей автобусной остановке и сел в ав-
тобус, который за несколько монет довез меня до центра города.

Проболтавшись некоторое время, я в конце концов нашел то, что искал:

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 118982
Опублик.: 18.12.01
Число обращений: 0