В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ДНЕВНИК, НАЙДЕННЫЙ В ВАННЕ Назад
ДНЕВНИК, НАЙДЕННЫЙ В ВАННЕ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Станислав Лем. Дневник, найденный в ванне.

перевод с польского - Колесников О. Э. /Москва, 1994/

ВВЕДЕНИЕ

Записки человека неогена - один из наиболее ценных
культурных памятников древнего прошлого Земли. Происхождение их
относится к периоду расцвета предхаотической культуры,
предшествовавшему великому Распаду.
Ироническим парадоксом истории предстает тот факт, что о
цивилизациях раннего неогена, о пракультурах Ассирии, Египта,
Греции мы знаем неизмеримо больше, нежели о предатомистических
временах и периоде ранней астрогации. Ибо древние культуры
оставили после себя прочные памятники из кости, камня, керамики
и бронзы, в то время как в среднем и позднем неогене для
увековечивания всей совокупности знаний служила так называемая
бумага.
Эту непрочную белую субстанцию, производную целлюлозы,
скатывали в рулоны, а затем разрезали на четырехугольные листки,
на которые с помощью черной краски наносили самую разнообразную
информацию, после чего листки эти складывали в стопки и особым
образом сшивали.
Для того, чтобы понять, как же дошло до Великого Распада,
этой катастрофы, в течении недели уничтожившей культурное
достояние веков, необходимо заглянуть на три тысячелетия в
прошлое.
В те времена не существовало ни метамистики, ни техники
кристаллизации информации. Все функции сегодняшних памятователей
и гностеров выполняла бумага. Правда, существовали уже зачатки
механической памяти, однако это были огромные и неудобные в
обращении машины, которые, впрочем, использовались только в
узких и специальных целях. Называли их `электронными мозгами`,
вследствие того же самого, лишь в исторической перспективе
понятного, преувеличения, находясь в плену которого древние
зодчие Малой Азии считали башню святилища Баа-Бек достигающей
неба.
Мы не знаем точно, когда и где началась эпидемия
папиролиза. Весьма вероятно, что это случилось в южных пустынных
районах тогдашнего государства Аммер-Ка, где были выстроены
первые космодромы. Очевидцы этого события не сразу поняли суть
столь грозного события.
Нам трудно согласиться с суровым осуждением их
легкомыслия, высказанным многими позднейшими историками. Бумага
действительно не отличалась особой стойкостью, и нам кажется,
нельзя возлагать на предхаотическую культуру ответственность за
то, что она не предвидела существование каталитического фактора
`РУ`, известного также как фактор Харча.
Впрочем, действительную природу этого фактора открыл лишь
Продуктор Фолсос Шестой уже в галактическом периоде, установив,
что колыбелью этого явления служит третий спутник Урана.
Занесенный случайно на Землю одной из раннекосмических
исследовательских экспедиций (согласно прогностеру Фаа-Вааку,
это была Восьмая Малагасийская экспедиция), фактор Харча вызвал
лавинообразный распад бумаги на всем земном шаре.
Все подробности этого катаклизма нам неизвестны. Согласно
устным пересказам, которые были кристаллизированы лишь в
четвертом галакте, очагами эпидемии были крупные хранилища
содержащих знания бумаг, так называемые био-блиотеки. Поражение
происходило почти мгновенно. На месте ценных запасов
общественной памяти оставались лишь кучи черной, легкой как
пепел, пыли.
Предхаотические ученые предполагали, что имеют дело с
портящим бумагу микробом, и много времени потратили на
безрезультатные поиски оного. Трудно отказать в справедливости
горькому замечанию Гистогностера Четвертого Тавридического, что
они принесли бы гораздо больше пользы человечеству, если бы это
потраченное напрасно время посвятили хотя бы запечатлению
распадающихся познаний в камне.
Поздний неоген, период непосредственно катастрофы, не
знал еще ни гранитроники, ни киберконономики, ни синтафизики.
Экономика отдельных этнических групп, называемых нациями, носила
лишь относительно автономный характер. Она находилась в полной
зависимости от обращения небольших прямоугольных кусочков
бумаги. От них также зависело бесперебойное снабжение Марса, где
Тиберис Сыртис находился в первой стадии строительства.
Папиролиз привел в полное расстройство не только
хозяйственную жизнь. Времена эти часто называли, и не без
оснований, эпохой папикратии. Бумага регулировала и
координировала всю коллективную деятельность людей и, кроме
того, предопределяла, не вполне понятным для нас образом, судьбы
отдельных членов общества (так называемые `личные документы`).
Впрочем, все употребимые ритуальные и фольклорные
применения бумаги тех времен - а катастрофа пришлась на период
наивысшего расцвета предхаотической культуры неогена - до сих
пор полностью не установлены. Значение одних ее видов нам
известны, а от других остались лишь пустые названия (_афиши,
чеки, бан-кноты, удостоверения_ и прочие). В эту эпоху немыслимо
было родиться, расти, получать образование, работать,
путешествовать, добывать средства к существованию без посредства
бумаги.
В свете этого становится понятен размер катастрофы,
постигшей Землю. Все превентивные защитные средства: карантин,
изоляция целых городов и континентов, строительство
герметических убежищ - не давали результатов.
Наука того времени была бессильна перед субатомной
основой каталитического фактора, возникшего в результате
абиотической эволюции. Первый раз за всю историю человечества
общественным связям стал угрожать полный распад. Как гласит
надпись, обнаруженная на стене бани при раскопках Фри-Ско -
одного из наиболее хорошо сохранившихся городов южного Аммер-Ка
- сделанная анонимным бардом катаклизма, `небо почернело от
застилающих его туч распавшейся бумаги, а затем сорок дней и
сорок ночей беспрестанно шел грязный дождь, и так вот, с ветром
и потоками уличной грязи, сгинула с лица Земли человеческая
история`.
Это был поистине сокрушительный удар по самомнению
человека позднего неогена, который в своем воображении достиг,
казалось, уже звезд...
Кошмар папиролиза оказал воздействие на все стороны
жизни. Города были охвачены паникой, утратившие отныне
индивидуальность люди теряли рассудок, нарушалось снабжение
товарами, множились акты насилия. Техника, прогресс наук,
образование - все распадалось и рушилось. Когда прекратили
работать энергоцентрали, их невозможно было исправить из-за
отсутствия планов. Гасло освещение, наступавшую тьму озаряли
лишь огни пожарищ.
Так неоген вступил в эпоху хаоса, продлившуюся более
двухсот лет.
Первая четверть века не оставила никаких записей по
вполне понятным, разумеется, причинам. Так что мы можем лишь
догадываться, в каких условиях пытались правительства за полвека
до возникшей затем Земной Федерации предотвратить общественный
распад.
Чем больше цивилизация, тем большую жизненную важность
приобретает для нее необходимость поддерживать циркуляцию
информации и тем острее реагирует она на любой перебой в такой
циркуляции.
И вот этот общественный ток крови замер, единственным
хранилищем знаний была память живущих специалистов, и,
естественно, ее-то и нужно было запечатлеть прежде всего.
Проблема, на первый взгляд относительно простая, была на самом
деле неразрешима.
Знание позднего неогена было настолько дифференцировано,
что ни один специалист не охватывал целиком своей области.
Воспроизведение накопленных знаний требовало, следовательно,
кропотливых и длительных усилий совместно работающих групп
специалистов. Если бы эта работа была предпринята сразу же,
цивилизация неогена, как утверждает Лаа-Бар Полигностер Восьмой
из Бермандской Исторической Школы, была бы быстро
реконструирована. Однако знаменитому создателю систематики
неогена следует ответить, что, вероятно, рекомендованная им
деятельность и привела бы к нагромождению монбланов знаний, но
после исполнения этого задания плодами его воспользоваться было
бы некому. Не были бы способны к этому орды кочевников,
странствующие по руинам городов, а их одичавшие дети вообще не
знали бы искусства чтения и письма. Цивилизацию приходилось
спасать в тех условиях, когда разлагалась промышленность,
останавливалось строительство, застывал транспорт, когда звали
на помощь миллионы голодающих всех континентов Земли и лишенные
снабжения, оказавшиеся на грани гибели колонии Марса.
Специалисты не могли оставить человечество на произвол
судьбы, надеясь, что будут изобретены новые способы записи.
Предпринимались отчаянные усилия стабилизировать ситуацию.
Всю продукцию некоторых отраслей развлекательной
индустрии, например, так называемое `кино`, мобилизовали для
насущно важной регистрации поступавшей информации о движении
кораблей и ракет, поскольку число их катастроф множилось.
Воссозданные по памяти планы энергетических магистралей
оттискивали на материалах, из которых производили одежду. Все
запасы пригодных для письма пластиков были распределены между
школами. Ученые-физики следили за угрожающими взорваться
ядерными реакторами. Спасательные отряды специалистов метались
от одного пункта земного шара к другому. Все это было, однако,
лишь крупицами порядка, атомами организации, растворявшимися в
океане затопляющего Землю хаоса. Однако о переживавшей
непрестанные потрясения в непрерывной борьбе с погружением в
неграмотность, невежество, деградацию, полный застой культуре
периода хаоса следует судить не по тому, что она растеряла из
наследия веков, а по тому, что она, несмотря ни на что, сумела
все-таки сохранить.
Наибольших жертв потребовало сдерживание первой волны
последствий Великого Распада.
Были спасены аванпосты землян на Марсе и реконструирована
технология - этот столбовой хребет цивилизации. Фильмотеки и
микрофоны пришли на смену хранилищам уничтожившейся бумаги. Но,
к сожалению, в других областях понесенные потери были огромны.
Производство и использование новых средств записи не
справлялось с удовлетворением даже самых насущных потребностей,
и поэтому приходилось, чтобы спасти фундамент культуры,
жертвовать всем, что ему непосредственно не служило. Наибольший
урон при этом понесли гуманитарные науки.
Гуманитарные знания передавались устно, в виде лекций, а
слушатели становились потом воспитателями следующих поколений.
Это было одним из тех примитивов хаотической культуры,
которые стали причиной того, что Земля, пережив катастрофу,
понесла невосполнимые потери в области истории, историографии,
палеологики и палеоэстетики. Удалось спасти лишь ничтожно малую
часть литературного наследия. Обратились (буквально!) в прах
миллионы томов исторических хроник, бесценные реликты среднего и
позднего неогена.
Когда эпоха хаоса наконец уже близилась к завершению,
наступило одно из наипарадоксальнейших состояний, когда при
относительно развитой технике, при наличии делавших первые шаги
гравитроники и технобиотики, после успешной попытки создания
массового галактического транспорта, человечество ничего, почти
ничего не знало о своем прошлом. То, что сохранилось до наших
дней из колоссального достояния неогена, представляет собой лишь
беспорядочные, разрозненные отрывки, изложения фактов,
искаженные до неузнаваемости, извращенные из-за многократной
передачи из уст в уста. Именно такая история - полная пробелов в
кристалле познания, с неясной до сих пор хронологией важнейших
событий - стала нашим наследием.
Можно лишь повторить за Субгностером Нанпро Лейсом, что
папиролиз оказался на деле историолизмом. Именно на таком фоне в
правильных пропорциях понимается значение труда Прогностера Вид-
Висса, которой работал в одиночестве, конфликтуя с официальной
историографией, открыл Записки человека неогена, из глубины
веков доносящие до нас голос одного из жителей исчезнувшего
государства Аммер-Ка. Памятник тем более заметной исторической
ценности, что мы не располагаем чем-либо ему эквивалентным,
поскольку его нельзя сравнить с теми бумажными находками,
которые археологическая экспедиция Палеогностера Миоминта
Брадраха Сыртийского извлекла из мергельных илов нижнего
преднеогена. Они относятся к верованиям, распространенным в
Аммер-Ка во времена Ю-Эс, и речь идет в них о различного рода
угрозах, таких как Черные, Красные, Желтые, и все они были,
вероятно, заклинаниями тогдашней каббалистики, связанными с
загадочным божеством Рас-Са, которому, по-видимому, приносили в
жертву людей. Однако подобная интерпретация остается предметом
спора между Трансаденской и Великосыртийской Школами, а также
группой ученых - учеников известного Год-Ваала.
По всей вероятности, большая часть истории неогена
останется навсегда окутанной неизвестностью, поскольку даже
методы хронотракции не могут представить в наше распоряжение
самых существенных сведений, касающихся общественной жизни.
Обзор того отрезка истории, который частично удалось
воссоздать, выходит за рамки настоящего Введения. Поэтому
ограничимся лишь некоторыми замечаниями, которые дают
представление о происхождении самих _Записок_.
Эволюция древних верований протекала двояким образом. В
начальном периоде - археокредоне - существовали различные
религии, основанные на признании сверхъестественного,
нематериального элемента созидательным по отношению ко всему,
что существует. Археокредон оставил такие грандиозные
сооружения, как пирамиды - их возникновение относится к раннему
неогену,- а также мезогонические сооружения - увенчанные острыми
шпилями готические храмы Ла-Франсии.
Во втором периоде неокредона вера приобрела совершенно
иной характер.
Метафизическое начало как бы воплотилось в мир земной,
материальный. Преобладающее влияние имел тогда, в качестве
одного из главных, культ божества Кап-И-Таала (или же Каппи-Тал,
в транскрипции кремонских палимисестрических письмен).
Поклонение этому божеству было распространено по всему
Аммер-Ка, кроме того, культ его охватил Австралоиндию и часть
Европейского полуострова. Связь найденных на территории Аммер-Ка
изображений слонов и ослов с культом Кап-И-Таала вызывает
некоторые сомнения. Само имя Кап-И-Таала нельзя было произносить
(запрет, аналогичный Из-Раильским). В Аммер-Ка это божество
называли чаще всего Доол-Ляр.
Впрочем, оно имело множество других, приемлемых для
упоминания имен, регулярная оценка которых находилась в ведении
специальных орденов (например, ордена Мак-Клеров).
Флуктации рыночной ценности каждых из имен (или свойств?)
божества Кап-И-Таала до сих пор остаются загадкой. Трудность
понимания сущности этой последней из предхаотических религий
состоит в том, что Кап-И-Таалу отказывали в сверхъестественном
бытии, он не был, следовательно, духом, его вообще не считали
существом (это свидетельствовало бы о тотемических чертах этого
культа, не соответствовавших эре развития точных наук), но
отождествляли его, по крайней мере в практической деятельности,
с самыми обычными материальными ценностями.
Вне их он бытия не имел. Сохранились, однако,
свидетельства, что ему приносились жертвы в виде больших
количеств сахарного тростника, кофе, зерна, причем именно в
период хозяйственного упадка, словно бы для того, чтобы
умилостивить это свирепое божество. Указанное выше противоречие
еще больше усугубляет факт наличия в культе Кап-И-Таала
элементов личной обособленности, в соответствии с которой
отношения между людьми зиждятся на основе так называемой
`собственности`, причем любые попытки поколебать этот догмат
сурово карались.
Как известно, эпохе глобальной киберэкономики
предшествовали, на закате неогена, первые ростки социостазиса.
По мере того, как обремененный сложными корпоративными ритуалами
и институционными обрядами культ Кап-И-Таала терял с течением
времени одну позицию в сфере жизни людей за другой, уступая их
сторонникам светской социостатической экономики, нарастал
конфликт между районами господства этой древней веры и остальным
миром.
Центром и сосредоточением наиболее фанатичной веры
осталось до конца - то есть до возникновения Земной Федерации -
государство Аммер-Ка, которым правили сменявшие друг друга
династии Президентидов. Однако они не были в строгом значении
этого слова жрецами Кап-И-Таала.
Президентиды (или Пресс-Дзен-Тиды, по транскрипции
тиррийской школы) построили во времена их ХIХ Династии Пентагон.
Чем же являлось это первое из череды каменных колоссов строение
клонившегося к упадку неогена?
Специалисты-предысторики аквилонской школы первоначально
сочли их гробницами Президентидов, по аналогии с Египетскими
Пирамидами. Гипотезу эту, однако, полностью перечеркнули
дальнейшие открытия. Выдвигались предположения, что это были
храмы Кап-И-Таала, в которых планировались крестовые походы
против неверных народов и разрабатывались стратегии наиболее
эффективного их обращения.
Испытывая острый недостаток в фактическом материале из
первоисточников, которые позволили бы разрешить эту проблему,
вне всяких сомнений ключевую для понимания последней фазы
правления ХХIV и ХХV династий Президентидов, историки обратились
за помощью к Институту Темпористики. Благосклонное отношение
Института позволило использовать самые последние технические
достижения в области хронотракции с целью выяснения загадки
Пентагонов.
Институт предпринял двести девяносто зондирований в глубь
минувших веков, израсходовав семнадцать триллионов эргов
энергии, собранных в емкостях лунных времянакопителей.
С соответствии с современной теорией хронотракции,
перемещаться назад по времени можно практически лишь вдали от
больших материальных масс, потому что близость их требует
огромного количества энергии. И поэтому исследования прошлого
производились с помощью зондов, находящихся высоко в
стратосфере. Их внезапные появления и исчезновения были, должно
быть, для людей неогена весьма загадочными. Как утверждает
Продуктор Струнданс Второй, ретрохронный зонд в процессе
функционирования мог наблюдаться в прошлом как объект в форме
выпуклого диска, напоминающий пару сложенных вместе свободно
парящих в небе тарелок.
С помощью хронозондов была получена обильная информация.
Наряду с прочим, с их помощью мы приобрели подлинные фотографии
Первого Пентагона, относящиеся к периоду его строительства. Это
было здание в форме правильного пятиугольника, представляющее из
себя настоящий лабиринт из стекла и бетона. Длину его коридоров
гистогностер Сер Зен оценивает в семнадцать-восемнадцать
тогдашних миль. Вход в здание днем и ночью охраняли двести
младших жрецов. Некоторые материалы, чудом сохранившиеся
документы, обнаруженные в руинах Ваш-Инг-Тона, дали возможность
с помощью последующих изысканий во времени обнаружить Второй
Пентагон, по внешнему виду куда более скромный, чем Первый,
поскольку большая часть его находилась под землей. Некоторые из
упомянутых выше документов указывали на существование Третьего,
следующего по счету, Пентагона, якобы представлявшего собой
совершенно самостоятельный объект, как бы государство в
государстве, благодаря особой маскировке, огромным запасам
продовольствия и сжиженного воздуха. Однако после того, как
систематические хроноаксиальные зондирования, проводимые над
всей территорией Аммер-Ка, не обнаружили никаких следов этого
сооружения, большинство историков склонилось к мнению, что в
обнаруженных хрониках говорится о Третьем Пентагоне лишь в
переносном смысле, что здание это было возведено - как плод
веры, воображения - лишь в умах приверженцев, а распространение
слухов о его существовании должно было служить укреплению духа
непрерывно сокращавшегося числа приверженцев божества Кап-И-
Таала.
Такова была официальная версия историографии, когда начал
свою археологическую деятельность молодой в то время Прогностер
Вид-Висс.
Изучив по собственной методике все доступные ему
материалы, он опубликовал работу, в которой утверждал, что в то
время, когда могущество Президентидов клонилось к закату, а
находившаяся под их властью территория сокращалась, они
предприняли строительство нового центра власти вдали от людских
поселений, где-то в горных пустынных районах Аммер-Ка,
спрятанного глубоко под легендарными скалами, с тем, чтобы
сделать эту последнюю обитель их божества недоступной для
непосвященных.
Вид-Висс считал, что гипотетический Пентагон последней
Династии представлял собой нечто вроде совокупного военного
мозга, предназначенного для того, чтобы, с одной стороны,
следить за чистотой веры в Кап-И-Таал, а с другой - обращать в
эту веру народы, которые ее не признавали.
Профессиональные круги приняли гипотезу Вид-Висс холодно,
так как она противоречила большинству известных фактов.
В частности, критики в лице Супергностеров Исс-Навака,
Каирсто и Висуово из марсианской школы сравнительной палеографии
обратили внимание на внутренние противоречия в предложенной Вид-
Виссом хронологической структуре событий.
Дело в том, что из анализа Вид-Висса следует, что
последний Пентагон был построен всего за несколько десятков лет
до бумажной катастрофы. Если бы - указала критика - Третий
Пентагон действительно существовал, то укрывшиеся в нем
Президентиды, несомненно, попытались бы воспользоваться
анархией, которая наступила после катастрофы, и захватили на
заре хаотических времен власть над всей Землей. Даже в том
случае, если бы такая попытка посягнуть на Власть Федерации была
бы подавлена, она должна была оставить хоть какой-то след в
устных преданиях.
Ничего подобного, однако, историография не зафиксировала.
Вид-Висс в оправдание своей гипотезы утверждал, что когда
народ государства Аммер-Ка перешел на сторону `неверных` и
слился в единое целое с Федерацией, владыки Последнего Пентагона
отдали приказ о полной изоляции его от внешнего мира.
Подземный молох, полностью отрезанный от всего
человечества, просуществовал до бумажной катастрофы и времен
хаоса, не имея никаких контактов с тем, что происходило на
планете.
Вид-Висс сам же признавал, что подобная абсолютная
изоляция гипотетического сообщества жрецов и военных слуг Кап-И-
Таала от внешнего мира кажется неправдоподобной. Но он пошел по
пути предположений еще дальше, утверждая, что Последний Пентагон
мог каким-то образом подсматривать за тем, что делалось на
Земле. Однако он считал, что этот коллективный военный мозг
Последней Династии уже не был способен предпринять какие-либо
агрессивные или даже хотя бы лишь диверсионные Действия. Он не
мог совершить нападение или свергнуть власть Федерации, ибо
закопавшись однажды в недра скал, оторванный от дальнейшего хода
истории, он наглухо замкнул себя не только стенами, но и
структурой отношений, живя самим мифом, самой легендой о древнем
могуществе Кап-И-Таала, непрестанно изучая, контролируя,
подавляя ересь о самом себе.
Эти последние предположения Вид-Висса историография
обошла полным молчанием.
Исследователь, однако, не признавал себя побежденным.
Двадцать семь лет вместе с горсткой верных сотрудников он вел
систематические поиски вдоль всей цепи хребта Скалистых гор. Его
упорство было вознаграждено, когда об исследователе почти
забыли. Двадцать восьмого мая три тысячи сто сорок шестого года
головная археологическая группа, расчистив многие сотни тонн
скальной осыпи у подножия горы Гар-Варда, обнаружила
замаскированную защитной окраской, отлично сохранившуюся
выпуклую металлическую плиту - вход в Последний Пентагон.
Исследование подземного здания оказалось мероприятием,
потребовавшим затраты неимоверных усилий и средств, ибо на
семьдесят втором году полной изоляции Пентагон Последней
Династии был врасплох застигнут естественным катаклизмом.
Вследствие значительного смещения в гранитном основании
главной части горного массива глубинный пласт лопнул и открыл
тем самым доступ скопившейся в глубинах магме. Втиснутый в недра
выдолбленных скал бетонный защитный панцирь не выдержал напора.
Жидкая лава ворвалась в сооружение и заполнила его от основания
до самого верха. Вот так этот муравейник, оплот загадочной
подземной деятельности последних Президентидов, обратился в
мертвую окаменелость, которая тысячу шестьсот восемьдесят лет
ждала своего открытия.
Мы не будем описывать здесь все безмерное богатство
открытий при раскопках Третьего Пентагона. Интересующихся
отсылаем к специальным работам. Следует лишь добавить еще
несколько замечаний, предваряющих чтение _Записок_.
Обнаружили их на третьем году работ на четырехрядном
ярусе с системой внутренних коридоров, где были расположены
помещения ванных комнат. В одной из них, заполненной, как и все
остальные, застывшей лавой, были найдены части двух человеческих
скелетов, а под ними - листки бумаги, представляющие собой
оригинал _Записок_.
Как сможет убедиться читатель, смелые предположения
Гистогностера Вид-Висса полностью подтвердились.
_Записки_ дают представление о судьбе замкнутого
подземного сообщества людей, которые, искусственно не принимая к
сведению реальное положение вещей, делали вид, что являются
мозгом и штабом сверхдержавы, простирающейся до самых отдаленных
галактик, и игра их стала верой, а вера - уверенностью.
Читатель станет свидетелем того, как фанатичные слуги
Кап-И-Таала создали миф о так называемой `Антиздании`, как
проводили жизнь в подсматривании друг за другом, в проверках
правомерности чужих действий и преданности пресловутой `Миссии`
даже тогда, когда последний след реальности этой `Миссии` уже
стерся в их памяти, так что им осталось только лишь все более
глубокое погружение в пучину массивного психоза.
Историческая наука еще не сказала своего окончательного
мнения о _Записках_, называемых также, по месту их находки,
`Дневником, найденным в ванной`.
Нет так же единогласия по отношению к датировке отдельных
частей манускрипта - первые одиннадцать страниц Гибириадские
Гностеры считают апокрифом более поздних лет - однако для
рядового читателя эти споры специалистов несущественны.
Итак, настала пора нам, наконец, умолкнуть, чтобы
последний дошедший до наших времен свидетель бумажной эпохи
неогена заговорил собственным голосом.

1


Комнату с таким статусом, в которую мой пропуск давал бы
право войти, отыскать не удалось. Сначала я попал в Отдел
Проверки, потом в Отдел Дезинформации, где какой-то служащий из
Секции Нажима порекомендовал мне подняться на девятый этаж, но
там никто не хотел со мной даже разговаривать.
Я блуждал среди множества людей в форме и штатском,
каждый коридор был наполнен энергичными шагами, хлопаньем
дверей, щелканьем каблуков, и в эти воинственные звуки
вплеталось стеклянное звяканье далеких колокольчиков, словно
где-то заливались бубенцы. Время от времени курьеры проносили по
коридору кипящие чайники, несколько раз я по ошибке забредал в
туалеты, в которых торопливо подкрашивались секретарши. Агенты,
переодетые лифтерами, приставали ко мне со всякой чепухой, а
один из них, с искусственным инвалидным протезом, столько раз
перевозил меня с этажа на этаж, что уже кивал мне издали и даже
перестал фотографировать аппаратом, имитировавшим гвоздику,
засунутую в петлицу.
Около полудня он стал мне уже `тыкать` и
продемонстрировал то, к чему испытывал слабость - спрятанный под
полом лифта магнитофон, но меня это не занимало, ибо настроение
у меня портилось все сильнее.
Я упорно ходил от комнаты к комнате и задавал вопросы
словно наивный ребенок, все еще находившийся вне пронизывавшей
Здание циркуляции секретности, но ведь должен же я был
проникнуть в нее в каком-нибудь месте. Два раза помимо воли я
попадал в подземное хранилище. Там я полистал лежавшие сверху
секретные документы, но и в них не обнаружил для себя ни
малейших указаний.
После нескольких часов бесплодных поисков, уже порядком
раздраженный и голодный, ибо обеденная пора давно миновала, а
мне так и не удалось найти столовую, я решил изменить тактику.
Я вспомнил, что более всего убеленных сединами высоких
чинов я встречал на пятом этаже, поэтому я поднялся туда, затем,
пройдя через дверь с надписью `ТОЛЬКО ПОСЛЕ ДОКЛАДА`, попал в
помещение помощника секретаря, где не было ни души, оттуда,
через боковую дверь с табличкой `СТУЧАТЬ`, в зал, полный
пожелтевших мобилизационных планов, и тут стал перед проблемой,
поскольку из него вело две двери. Одна была с табличкой `ТОЛЬКО
ДЛЯ СДАЧИ ОТЧЕТОВ`, на другой виднелась табличка `НЕ ВХОДИТЬ`.
Поразмыслив, я открыл эту вторую и, как оказалось, хорошо
сделал, поскольку очутился в секретариате командующего
Кашебладе. По той причине, что я прошел через дверь, дежурный
офицер, ни о чем не спрашивая, проводил меня прямо к
командующему.
И здесь в воздухе разливался стеклянный нежный звук.
Кашебладе помешивал чай.
Это был могучий лысый старец. Лицо с обросшими щетиной
щеками и собравшейся в складки кожей под подбородком
располагалось над отворотами мундира с нашивками в форме
галактики. На письменном столе перед ним стояли в два ряда
телефоны, сбоку - агентурная рация, на краю стола - банки,
снабженные этикетками различных препаратов, однако, похоже, во
всех них был самый обычный спирт. Со вздувшимися на лысине
жилами, он усердно занимался тем, что нажимал на кнопки,
принуждая умолкать начинавшие звонить телефоны.
Когда они начинали звонить по несколько одновременно, он
бил по клавишам кулаком. При виде меня он пробежался по всем
телефонам, наступила тишина, в которой он некоторое время
позвякивал ложечкой.
- А-а, это вы! - бросил он. Голос его был могучим.
- Так точно, это я,- ответил ему я.
- Подождите, не надо говорить, уж у меня память, так
память,- буркнул он. Затем какое-то время разглядывал меня из-
под кустисто нависших бровей.
- Х-27, ретранспульсия контрсанитарная, Эпсилон Лебедя,
а?
- Нет,- проговорил я.
- Нет? А? Ну! А-а!! Мобилятрикс би-ку восемьдесят один,
запятая, операция `Гвоздик`?
- Нет,- сказал я.
Я попытался поднести к его глазам мой вызов, но он
недовольно отпихнул его.
- Пинет? - пробормотал он.
Он был похож на человека, утонувшего в своем всеведении.
Он замялся и стал помешивать чай. Звякнул телефон. Он придушил
его львиным жестом.
- Пластиковый? - внезапно бросил он мне в лицо.
- Это вы мне? - спросил я.- Нет, скорее всего нет -
обычный.
Кашебладе одним движением заглушил звеневшие уже телефоны
и вгляделся в меня еще раз.
- Операция Гипербор. Маммациклогастрозавр... энтама,
панта-кла...
Сделав эту еще одну попытку, не желая примириться с
неожиданной брешью в своей безошибочности и видя, что я не
отреагировал, он уперся могучими руками в клавиши и гаркнул:
- Пшел прочь!!!
Похоже было, что он выставляет меня за дверь, но я был
слишком исполнен решимости и, к тому же, слишком штатским, чтобы
беспрекословно ему подчиняться. Я по-прежнему стоял, вытянув
вперед руку, в которой держал вызов. Кашебладе наконец взял его,
не глядя, словно нехотя, опустил в щель стоявшего перед ним
аппарата, тот зашумел и зашептал ему что-то. Кашебладе слушал
его, тени пробегали по его лицу, огоньки вспыхивали в его
глазах. Он исподлобья взглянул на меня и принялся нажимать
кнопки.
Сначала принялись звонить телефоны, причем в таком
количестве, что из всего этого получилась настоящая музыка. Он
заглушил ее, продолжая нажимать на кнопки.
Окружавшая его куча аппаратов наперебой выкрикивала цифры
и криптонимы.
Он сидел, насупившись, подрагивая веком, но я уже видел,
что буря прошла мимо. Наконец он нахмурился и рявкнул:
- Давайте эту вашу бумажку!
- Я уже дал.
- Кому?
- Вам.
- Нам?
- Господину командующему.
- Когда? Где?
- Вы ее только что сюда бро...- начал было я, но прикусил
язык.
Командующий сверкнул на меня глазами и рванул на себя
нижний ящик аппарата.
Тот был пуст. Одному Богу известно, куда успел забрести к
этому моменту мой документ. Конечно, мне и в голову не могло
прийти, что он опустил его туда неумышленно. С некоторых пор я
подозревал, что Командование Космического Округа, видимо,
слишком разросшееся в стремлении индивидуально прослеживать
каждое из триллионов ведущихся дел, перешло на систему контроля
методом случайности, исходя из того, что, кружа среди его
Отделов, каждая бумага должна в конце концов попасть на
соответствующее место.
Подобным же методом, требующим много времени, но в то же
время безошибочным, действует сам Космос. Для учреждения, столь
же непреходящего, как и он - а ведь именно таковыми было Здание
- темп этих обращений и пертурбаций, естественно, не мог иметь
какое-то значение.
Как бы там ни было, вызов исчез.
Кашебладе, с треском задвинув ящик, некоторое время
смотрел на меня, помаргивая. Я стоял не двигаясь, с неприятным
ощущением пустоты в опущенных руках.
Он мигал все настойчивее - я не реагировал. Он заморгал
изо всей мочи - тогда я тоже подмигнул ему, и это его, похоже,
успокоило.
- Н-да,- пробормотал он.
Он снова стал нажимать на кнопки. Аппараты развили бурную
деятельность. Из их недр начали выползать на стол разноцветные
бумажные ленты. Он отрывал от них по кусочку, прочитывал, а
иногда не глядя швырял в другие аппараты, которые делали с них
копии или как-то еще обрабатывали, или же отправлял прямо в
автоматическую мусорную корзину. Наконец из одной щели выползла
белая фольга с напечатанной надписью: `К ИНСТРУКТАЖУ В 22-НАИРА-
ЛЭБИ`, набранная таким крупным шрифтом, что я прочел ее через
стол.
- Вы будете направлены со специальной миссией,- мерно
произнес командующий.- Глубокое проникновение. Речь идет о
подрывной деятельности. Вы уже были _там_? - спросил он. И
подмигнул.
- Где?
- Там.
Он поднял голову и еще раз шевельнул веками. Я не
отвечал.
Он с презрением посмотрел на меня.
- Агент,- проговорил он наконец.- Агент, а? Современный
агент...
Постепенно он мрачнел, с издевкой произносил это слово то
так, то эдак, присвистывая, пропуская через дырку в зубах,
глумился над слогами, потом внезапно нервно придушил телефон и
заорал:
- Все вам нужно объяснять?! Газет не читаете? Все
звезды!.. Ну? Что звезды?! Что делают? Ну!
- Светят,- неуверенно произнес я.
- И это - агент! Светят! Ба! Как светят? Ну! Что?
И при этом подавал мне знаки веками.
- Мигают,- сказал я, ничего на самом деле не понимая.
- Какая догадливость! Наконец-то! Мигают! Да!
Подмигивают! А когда? Что? Не знаете? Ну, естественно! Какой
материал мне присылают! Ночью! Мигают, прячутся в темноте! Что
это значит? Кто мигает? Кто ночью? Кто трясется?
Он ревел, а я чуть не трясся, надеясь, что буря пройдет,
но она не проходила. Кашебладе, посиневший, обрюзгший, с
покрытой потом лысиной, гремел на весь кабинет, на все Здание:
- А разбегание галактик? Что? Не слышали? Разбегание! Что
это значит? Кто-то убегает? Это подозрительно, более того - это
признание собственной вины!
- Извините, а в чем они могут быть виноваты?
Он, не дыша, испепелил меня взглядом и, тяжело опустив
веки, бросил со сталью в голосе:
- Болван!
- Вы забываетесь, господин командующий! - выпалил я.
- Что? Вы заб... а? Вы забы... Что это такое, а? Ах, да.
Пароль. Хорошо. Да, пароль - это другое дело. Пароль - это
пароль.
Он энергично пробежался пальцами по клавиатуре. Аппараты
зашумели, словно дождь по железной крыше. Из них начали вылетать
зеленые и золотистые ленты, они извивались, скручивались в
завитушки на поверхности стола. Старец жадно читал их.
- Хорошо,- заключил он.
Затем смял все это в комок.
- Ваша миссия: изучить на месте, проверить, осмотреть, по
возможности спровоцировать, донести. Точка. В день эн и в энном
часу в энном секторе энного района вы будете высажены с борта
транспортного средства эн. Точка. Категория снабжения - диета
планетарная с кислородным довольствием. Начисления -
спорадические, в зависимости от важности донесений. Докладывать
непрерывно. Связь псевдомеханическая, маскировка типа `Лира-Пи`,
если падете в акции - посмертное награждение Орденом Тайной
степени, все почести, салют, надгробие в знак признания, с
занесением в акты. Даешь?!
Последнее слово он выкрикнул.
- А если не паду? - спросил я.
Широкая снисходительная улыбка озарила лицо командующего.
- Логик,- сказал он.- Логик, да? Хе-хе. Логик. Если
того... ну, этого... Хватит! Баста! У нас не может быть никаких
`если`. Миссию получил? Получил! Баста! А знаешь ты, что это
такое, а? - выдохнул он из широкой груди.
Щеки у него слегка затряслись, отблески пробежали по
золотому каре орденов.
- Миссия - это великая вещь! Ну, а? Специальная - ого!
Специальная! Ну! В добрый час, энный! Двигай, парень, и не давай
себя сгноить!
- Рад стараться,- ответил я.- А мое задание?
Он нажал несколько кнопок, прислушался к трезвону
телефонов, затем заглушил их.
Потемневшая минуту назад лысина постепенно становилась
розовой. Он посмотрел на меня ласково, как отец.
- Чрезвычайно! - сказал он.- Чрезвычайно опасное! Но это
ничего. Не для себя, не сам же лично я посылаю. Все - для блага
отечества. Ох, ты... энный... трудное дело, трудное задание ты
получил. Увидишь! Трудное - но надо, потому что... того...
- Служба,- быстро подсказал я.
Он просиял, затем встал. На груди закачались, зазвенели
ордена. Аппараты и телефоны умолкли, все огоньки погасли. Он
подошел ко мне, увлекая за собой разноцветные спутавшиеся
ленточки, и протянул могучую волосатую старческую руку великого
стратега. Он буравил меня глазами, испытывая, его брови сошлись,
образовав выпуклые холмики, которые подпирались чуть меньшими
складками, и так мы оба стояли, слитые в рукопожатии -
главнокомандующий и тайный посланник.
- Служба! - сказал он.- Нелегкая вещь! Служи, мой
мальчик. Будь здоров!
Я отдал честь, выполнил разворот кругом и вышел, еще
около двери слыша, как он пьет остывший чай. Могучий это был
старец - Кашебладе...

2


Еще оставаясь под впечатлением о командующем, я вышел в
секретариат. Секретарши прихорашивались и помешивали чай. Из
раструба пневматической почты выпала стопка бумаг с моим
назначением, подписанных завитушкой командующего.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 118901
Опублик.: 21.12.01
Число обращений: 2


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``