|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Андрей Кивинов.
Детективные рассказы
Интервью.
Карамель 1-2
Клюква в шоколаде.
Прямые улики
Рикошет.
Смерть под трактором
Смягчающее обстоятельство.
Андрей Кивинов.
`Прямые улики`.
Улики, полученные незаконным путем, не являются доказательствами.
Из законодательств некоторых буржуазных стран. Дима снял очки и потер пальцами переносицу. Глаза утомились от
длительного напряжения и слегка слезились. Он положил очки на подоконник и
прикрыл веки, давая разгрузку зрительным нервам.
- Я понимаю, Дмитрий, все это не укладывается в рамки нормальной
человеческой логики. Но что поделать? Конечно, это звучит слегка
противоречиво, но факт, что, кроме него, никто этого сделать не мог, вовсе
не означает, что преступление совершил именно он. Для суда не означает.
Нас-то с тобой ни в чем убеждать не надо. А суду требуются доказательства.
Причем прямые. На одних косвенных, которыми мы располагаем, никто его за
такое преступление не осудит. Ввиду тяжести этого преступления.
- Ну, и какие тут могут быть прямые доказательства?
- К сожалению, прямое доказательство в данном случае может быть только
одно - чистосердечное признание. А потом будем надеяться, что он от него не
откажется. Хотя, виноват, в качестве улики может служить и орудие убийства,
если он назовет его местонахождение. Ты, кстати, хорошо осмотрел подъезд?
Подвал, чердак?..
- Осмотрел,- вздохнул Дима.- Пусто. А что касается признания, он вот уже
как восемь часов твердит одно и то же: четыре раза меня сажали, потому что
каждый раз ментам удавалось меня надуть. Но теперь я парень ученый, на
дурочку не купишь, а поэтому будьте любезны доказательства. Без всякой
лишней болтовни.
- Да, тут признанки не дождешься.
Дима снова нацепил очки и взглянул на собеседника, молодого следователя
прокуратуры, неделю назад пришедшего на работу из другого района.
Следователь в который раз перелистывал дело, надеясь, наверное, что из папки
выпадут те самые доказательства, о которых шла речь.
- И что теперь? Ты собираешься его выпускать? Зачем же мы два месяца его
ловили?
- Я понимаю тебя, Дмитрий, очень хорошо понимаю. Но и ты меня пойми. Я
ведь даже не могу предъявить ему обвинение. Нечего предъявлять. Свидетели
видели, как он зашел в квартиру, слышали шум, видели, как он уходил. И все!
А трупы обнаружили лишь через час. Понимаешь?
Мотив? Да, у него имелся мотив. Но мотив - это что-то аморфное, его не
материализуешь в улики. Вот так. Одни косвенные доказательства. А прямыми
могут быть только те, что я тебе назвал. Увы. Мы даже до сих пор не уверены,
чем именно он наносил удары. По заключению эксперта, возможно, топором, но
не стопроцентно. А если ты помнишь наше законодательство, то доказанию
подлежит все - место, время, способ... Что я ему сейчас предъявлю?
- Н-да... Весело. Ты не находишь такую ситуацию абсурдной? Я имею в виду
прямые улики. В отсутствие которых негодяй никогда не понесет наказание, что
бы он там ни совершил.
- Где-то я с тобой согласен. Клайда Гриф-фитса приговорили к
электрическому стулу на одних косвенных уликах. Это из `Американской
трагедии`. Он не признался, но его осудили. Потому что в суде присяжных
сидели обычные, нормальные люди, которые воспринимали ситуацию с точки
зрения житейской логики. Для них мотив и хронология событий являются вполне
достаточными доказательствами. Конечно, при хорошем суде присяжных наш
мерзавец тоже бы не выкрутился и отправился к стенке. Но... Мы должны
рассчитывать на то, что имеем. Кстати, как он объясняет тот факт, что два
месяца скрывался?
- Боялся, что это убийство менты подвесят на него.
- Ну вот. И попробуй, опровергни. В общем, Дим, ты извини, но максимум,
что я могу сделать, это задержать его на трое суток. Потом придется
выпускать.
- Если мы его сейчас отпустим, на этом деле можно поставить крест.
- Ну, что поделать? `Глухарем` больше, `глухарем` меньше. В конце концов,
ваша раскрываемость от этого не сильно пострадает.
- При чем здесь раскрываемость? Он убил двоих.
Следователь пожал плечами:
- Попробуй еще поколоть.
- Не стоит даже пытаться. Я знаю эту категорию людей. Просто так он не
признается.
- А если не просто так? Может, жестко поговорить? В моем бывшем районе
опера могли очень быстро растрясти человечка.
Дима виновато посмотрел на свои худые руки и маленькие, как у ребенка,
кулачки.
- Да я как-то не очень...
- Дело твое. Но он уйдет, если не признается. К тому же, после того как я
выпишу протокол о задержании, он потребует адвоката. А адвокат только
усугубит наше положение. Я еще не видел такого адвоката, который бы в
подобной ситуации предложил своему подзащитному признаться.
- Он уже требует адвоката. И беседы с ним один на один.
- Тем более наши шансы весьма невелики. Ладно, давай не будем терять
времени. Я вызываю адвоката, допрашиваю мужика как подозреваемого, выписываю
`сотку` и водворяю в камеру. Если через семьдесят два часа он не признается,
я вынужден буду его выпустить.
- Ты дашь ему поговорить с адвокатом один на один?!
- Если он будет настаивать, придется.
- Н-да,- еще раз горестно вздохнул Дима.- Бедняга Гриффитс... Ему не
повезло с местом рождения.
Следователь открыл `дипломат`, порылся в нем и досадливо пробубнил:
- Справочник забыл в кабинете. Дим, где у вас юридическая консультация?
Это мой первый выезд, район еще плохо знаю.
- Там, под стеклом, список всех телефонов, посмотри.
Кабинет, где происходил разговор, был специально выделен для дежурных
следователей. Так как следователей вызывали практически ежедневно, он
никогда не пустовал.
- Все, нашел.
Следователь оторвал взгляд от списка и, подняв трубку, стал названивать в
консультацию, чтобы вызвать дежурного адвоката.
- Пожалуй, у меня есть что сказать этому обормоту.- Дима поднялся со
стула.- Все равно адвокат не раньше чем через час объявится. Пойду у себя
покалякаю.
- Может, помочь?
- Нет, нет, я лучше один на один. Хочешь, кофейку пока попей. У меня есть
растворимый. Будешь?
- Да, спасибо.
Дима принес следователю электрический чайник, пакет с песком и кофе.
Потом вернулся к себе, сделал неотложные звонки и пошел в дежурку за
задержанным.
- Командир, долго мне еще здесь париться, в натуре? Я хочу поговорить с
адвокатом.
- Потерпишь, за тобой дольше бегали.
- Это ваши проблемы.
- Наши, наши. Двигай копытами.
От задержанного несло подвальной плесенью и чесноком. Дима открыл
кабинет.
- Заходи.
Он впустил мужика и хлопнул дверью. Примерно через час в кабинет заглянул
импозантный молодой человек в светлом модном плаще с черным
сейфом-`дипломатом` в руке.
- Здравствуйте. Адвокат Нежинский. Меня вызывали.
- Да, да, через дверь по коридору, следователь там. Вашего клиента я
сейчас подведу. Адвокат кивнул и вышел.
- Вставай, клиент.
Задержанный последовал за своим защитником. Позади шагал Дима.
Оставив дядьку на попечении двух мужей от закона, опер вернулся к себе,
устало грохнулся на стул и положил голову на холодную поверхность стола.
Минут через десять вошел следователь.
- Я их там запер. Этот не хочет давать показания без предварительной
беседы с адвокатом. В принципе, можно было отказать, но пускай... У тебя-то
получилось что-нибудь?
- Не знаю. Возможно. По крайней мере, его последняя фраза звучала с
обнадеживающим акцентом: `Я подумаю`.
- Это вряд ли. Сейчас защитник ему присоветует. Ничего у нас, Дим, не
выгорит. У тебя что, голова болит?
- Да, есть немного. Очки сильные. Слушай, я пойду домой. Дежурного
предупрежу. Если увести-привести, он поможет. Тебе, собственно, делов-то -
`сотку` выписать да допросить этого вонючего...
- Да, да, иди, конечно. Я справлюсь.
Дима надел курточку из болоньи, пожал следователю руку и вышел из
кабинета.
Утром следующего дня, едва Дима переступил порог отдела, его окликнул
дежурный.
- Позвони срочно вчерашнему следователю, он очень просил.
- Мужика по `сотке` задержали?
- Да, ночью увезли в ИВС.
Дима открыл дверь, нашел телефон следовате-ля и набрал номер.
- Алло, привет, это Дима.
- Ага, здорово! Ну, ты молодец! Что ты ему наговорил?
- А что случилось?
- Он признался! Представляешь, полностью признался! В присутствии
адвоката. Дал весь расклад на протокол, мало того, попросил бумагу, чтобы
накатать собственноручно чистосердечное признание. Сказал, куда скинул
топор. В канализационный люк рядом с подъездом! Сегодня поедем и изымем. Ну,
ты мастер! Такого ухаря колонул! Скажи честно, неужели ни разу не
приложился?
- Нет, я не умею.
- Чем же ты его разговорил?
- Да не знаю, так, за жизнь поговорили, за душу, за Бога. Он, наверное,
осознал.
- Ну, ладно, осознал так осознал. Давай, Дим. Найдем топор, мужик наш,
даже если потом пойдет в отказ.
- Помощь нужна?
- Да, если можно, машинку раздобудь. От прокуратуры далековато добираться.
- Сделаю.
- Давай часикам к двум.
- Хорошо.
Дима положил трубку и подошел к окошку своего маленького кабинета.
Получив порцию холодного осеннего ветра, дующего через треснувшее стекло, он
поежился и вернулся за стол. В зале небольшой, но довольно комфортной рюмочной сидело всего двое.
Заведение открылось недавно, местная шатия-братия еще не успела пронюхать о
его существовании и поэтому не портила его внешний вид своим. По окнам
барабанил холодный дождь, здесь же было довольно жарко.
Один из собеседников кивнул на темно-коричневую бутылку коньяка:
- Давай, Дим, не томи.
Дима поправил очки и раскупорил `Лезгинку`.
- Здесь натуральный коньяк, думаю, живы будем.
Он разлил огненный напиток по двум взятым у девушки за стойкой высоким
стаканам.
- За что?
Дима наморщил лоб:
- Не знаю. Давай так.
- Правильно. Я тоже не люблю ненужных слов.
Оба выпили, закусив купленными бутербродами с прозрачными пластинками
сервелата.
- Представляешь, у нас до чего дошло?! - Димин собеседник достал
сигарету.- Стали гра- бить прямо в дежурной части.
- Как так?
- Очень просто. Посадили троих в камеру, одного как следует не обыскали. А
у него `перо`. Он его в камере достал, с двоих крутки поснимал, да на себя
надел, а когда протокол на него за пьянку нарисовали, вышел из отдела и
свалил на все четыре аж в трех куртках.
- А эти двое?
- А что эти двое? Дежурный камеру открыл, а они сидят` слезы утирают.
Говорят, жены не поверят, все усы повыдергают за кожаные куртки, скажут, что
пропили. Мужичка мы, конечно, нашли, но куртки он уже успел толкнуть.
- Да, сейчас холодно без куртки.
- Интересно, как твой клиент отреагирует на то, что его в пятый раз
кинули?
- Меня не волнует его реакция. Он убийца. И я от всей души желаю, чтобы
его поставили к стенке.
- Да, в той ситуации вполне можно было обойтись без крови. Он говорит, что
поддался на всеобщие настроения.
- Чушь какая. В любой гнилухе человек может оставаться человеком. Может и
должен.
- Не исключено, что он устроит какофонию. Когда поймет, что его опять
провели.
- Пускай устраивает, что хочет. Мне плевать. Я сделаю морду ящиком и буду
утверждать, что ничего не знаю. Он твердил мне то же самое целых восемь
часов. И никто ничего не докажет.
- Топор, кстати, нашли?
- Да, так и лежал в люке.
- Значит, не отвертится.
Дима налил еще коньяку.
- Давай.
Оба сделали `дубль два`.
- Да, нормальный коньячок. Слушай, Дим, может, мне пары действуют на кору
головного мозга, может, еще что. Начинаю в душу лезть. Получается, ты
извини, так получается, что последняя инстанция - не суд и даже не Верховный
Суд, а ты. Ты понимаешь меня? Ты главный, верховный судья, потому что
остальное - всего лишь формальная сторона вопроса. Ты суть. Приговор
выносишь ты. И ты признаешь человека виновным. Тебе не страшно? Я имею в
виду, тебя не пугает такая миссия? Как человека?
- Да, мне страшно. Иногда.- Дима опустил глаза на пустой стакан.- Но ты
затеваешь неразрешимый спор, в котором никогда не будет правых. Что касается
происшедшего, то я вынужден был использовать то, что имел. То, что не дает
мне закон, я должен находить сам. Это не моя вина. И перед самим собой я
чист.
- А перед ним? - собеседник ткнул пальцем вверх.
- А я не верю в него.
- Или не хочешь верить?
- Отвали. Давай лучше еще дернем. Как у вас в районе с раскрываемостью?
- Средне. Что, впрочем, является оптимальным вариантом.
- Глупо, согласись? Чье-то горе, чьи-то слезы, чью-то изломанную судьбу,
чью-то потерянную жизнь мы мерим паскудными цифрами, величиной которых хотим
убедить людей в своем могуществе и силе давно не существующего закона.
- Тебя тоже тянет на послеконьячную полемику?
- Меня никуда не тянет.
Дима разлил остатки коньяка. Голова отяжелела, и ему захотелось вырваться
из жаркой рюмочной на осенний, холодный воздух.
- Давай по последней и разлетаемся. Мне завтра рано вставать, я хочу лечь
пораньше.
Димин собеседник поднял с пола черный сейф-дипломат` и положил на колени.
- Твое здоровье, старик.
- Твое, адвокат Нежинский. Хорошая у тебя фамилия, ласковая.
Дима залпом допил коньяк и поднялся из-за стола.
- Погоди, вот еще что. На всякий случай,- произнес собеседник в плаще.-
Как ты отшил настоящего адвоката? Может, я перейму полезный опыт.
- Ничего особенного. Позвонил в консультацию, извинился от имени
следователя и сказал, что надобность в адвокате отпала. Они только
обрадовались. Меньше неоплачиваемых хлопот. Потом позвонил тебе. Следователь
новый, наших адвокатов в лицо еще не знает.
- Понятно. Кстати, теперь твоя очередь быть адвокатом. Так что в ближайшем
будущем жди от меня звонка.
- Конечно. Я тоже, пожалуй, сумею уговорить клиента написать
чистосердечное признание, убедив его, что это единственный выход.
- Ну, тогда до встречи.
Опера подмигнули барменше, постояли немного под козырьком рюмочной,
переждав последние капли дождя, и, пожав руки, разъехались в разные стороны. Андрей Кивинов.
Смерть под трактором
Андрей Кивинов. Смерть под трактором.
ОСR Lео. Сначала была любовь. Мы растворялись в нирване блаженства, как карамельки `Чупа-Чупс` на горячих
губах, мы ныряли в бескрайний океан удовольствий, доставая до самого дна,
кружились в водовороте безумных фантазий, подобно пузырькам в бутылке
`Пепси`. Я задыхался в колдовских объятиях, целовал вишневые губы,
наслаждался прелестью форм, сверкающей белизной зубов и ароматом бархатной
кожи. Мне хотелось вопить от радости, как футболисту, забившему решающий
мяч в финале Кубка Мира, как помилованному смертнику, как счастливому
студенту, наконец сдавшему сопромат... Со сверхзвуковой скоростью я мчался
к финальной точке этого безумного путешествия. Вон она, вон она сверкает и
приближается. Я уже различал посадочные огни, задыхаясь от нетерпения. Еще
немного... Еще чуть-чуть! Боже мой!.. Ну-у-у-у... Потом был трактор. Он проламывал стену своим ужасным ковшом-тараном, безобразно лязгая
тяжелыми гусеницами. Он неотвратимо надвигался на нас, сотрясая хрупкое
пространство ревом раненого мотора и выплевывая из своего масляного чрева
клубы ядовитого сизого дыма. Тракторист, яростно сжимая зубами потухший
окурок `Беломора`, смотрел на меня сквозь мутное лобовое стекло взглядом
снайпера, поймавшего жертву в перекрестие прицела. Мы с криками отчаяния
устремлялись к дверям, но безжалостная машина играючи разносила
препятствие. Мы мчались дальше, боясь оглядываться назад, мчались, пока не
упирались в глухую бетонную стену... Я пытался карабкаться вверх, но, не
имея навыков альпиниста, раз за разом срывался. Я хотел просочиться сквозь
бетон, хотел взлететь, но тщетно... Когда жар раскаленного двигателя уже
обжигал спину, я поворачивался. Тракторист выплевывал окурок в форточку и,
по-сатанински улыбаясь, выжимал газ. Я в бессилии протягивал вперед
немощные руки и, понимая, что через секунду превращусь в бесформенную
лепешку, начинал орать... Потом наступало утро. Я просыпался и минут пять лежал без движения,
таращась в потолок. Вот уже третью ночь подряд мне снилось это
сумасшествие. Любовь, прекрасная как музыка Шопена, в разгар которой вдруг
появлялся ревущий бульдозер с очумевшим трактористом в кабине... Вчера я,
порывшись в библиотеке, сваленной на антресоли, отыскал подаренный кем-то
сонник. `Трактор - к плодородию и удаче`. Хорошо хоть не к свадьбе.
Сочинители. Я взглянул на будильник. Пора. Моя свободолюбивая душа протестует против
навязывания всяческих распорядков, но... Я на службе и вынужден
подчиняться. Уже пятый день. Ровно в девять тридцать я обязан предстать
перед карими очами господина майора, доложить о достигнутых успехах и
рассказать о планах. Затем огрести справедливые замечания, ценные указания
и идти в рабочий кабинет исполнять возложенные на меня обязанности
оперуполномоченного уголовного розыска. Полчаса хватает на
мытье-бритье-бутерброд, еще час я кувыркаюсь в общественном транспорте.
Ровно в девять двадцать я вваливаюсь в кабинет номер тринадцать районного
отделения милиции и протягиваю руку своему соседу Евгению Филиппову,
делящему со мной тяготы ментовской службы. Десять минут мы сплетничаем на
непотребные темы, после чего следуем в направлении кабинета с латунной
табличкой на дверях. Шеф приветствует собравшихся господ ободряющим вступлением, заканчивая
словами: `Вы у меня будете работать как надо, дармоеды`, и приступает к
индивидуальной беседе с каждым членом коллектива. Сегодня я сел неудачно,
вторым после Евгения, который как всегда ловко ушел в сторону от жестких
вопросов. Чувствуется опыт. Лично я так и не понял, чем занимался вчера и
чем будет заниматься сегодня мой коллега, но начальник остался вполне
удовлетворенным. Теперь мой черед удовлетворять. - Кирилл, что по трактору? Именно этого вопроса я почему-то и ждал. Хотя шеф, разнообразия ради, мог
спросить меня о более наболевшем. К примеру, доволен ли я зарплатой или
графиком дежурств. Или вообще - жизнью? А то опять трактор. К слову
сказать, трактор, а точнее его угон, был первым происшествием, с которым
мне пришлось разбираться после вступления в должность. Осчастливили меня
этим материальчиком три дня назад. Первые двое суток милицейской карьеры я
осматривался и учился, а на третьи мне сказали: `Амба!`, поставив дежурить.
И вот, когда я, сидя в боевой готовности, мечтал об ограблении банка, в
кабинет ввалился небритый субъект в сером ватнике и кирзачах и, тряся
руками, начал кричать о каком-то тракторе. Я предложил товарищу присесть и
угостил водой из-под крана, после чего он немного успокоился, хотя руки
трястись не перестали. - Беда, беда, командир! - рвал товарищ фуфайку на груди. - Ты ж глянь,
нулевая тачка, ну в смысле трактор! Муха не какала! Прямо со стройки
дернули, козлы свинохвостые! Забор своротили! Че делать-то теперь? - Начнем по порядку, строго хронологически. - Хронически? - Хронологически. Расскажите еще раз - где, когда и при каких
обстоятельствах у вас пропал трактор. И кто вы, собственно, сам? Тракторист, не спрашивая разрешения, закурил беломорину и, стряхивая пепел
на пол, затарахтел: - Я ж говорю, тракторист я. Гнатюк Петр Иванович. У нас тут стройка, на
Малой Корытной. Магазин возводим, знаете, может? На той неделе, дай Бог
памяти, в четверг, я трактор новый получил. Прямо с базы. СМУ закупило три
трактора, один вот мне достался. Бульдозер. Челябинского завода. Хорошая
модель, десять тонн с места рвет... Дальше потерпевший стал описывать технические характеристики и достоинства
угнанного бульдозера, которые я, в целях экономии времени, опускаю. - Вчера, часиков в семь вечера, я смену закончил, машину, ну то есть
трактир, к бытовке поставил, закрыл и до дому. Сегодня прихожу - японский
городовой! Нет машины! Только стекла на земле валяются. И забор проломлен.
А до забора след. Я к сторожу - дежурит у нас пенсионер один - где, блин,
трактор?! Он ластами разводит, не знаю, не знаю, ночью тихо было. Конечно,
тихо, ежели два пузыря съешь. Тут не то что трактор, ядерную атаку
проспишь. Я начальство предупреждал, что нормальную охрану надо, полстройки
уже растащили... - Скажите, Петр Иванович,- перебил я Гнатюка,- трактор был оборудован
сигнализацией? - Чего? - таращится на меня заявитель, будто впервые в жизни услышал про
охранную сигнализацию. - Я спрашиваю, сигнализация была? С брелочка или салонная? - Да на кой ляд в трактор сигнализация! Кому он сдался?! - Но его ж угнали, стало быть, сдался! А о сигнализации могли бы и
позаботиться. Или крюк какой-нибудь на руль повесить. - Нет в бульдозере руля. Рычаги только. - Ну, на рычаг. Как, кстати, двигатель заводится? Ключом? - Да... Но можно и проводочки замкнуть. Как в машине. - Это единственный трактор на стройке? - Нет, еще `Беларусь` старенький есть, но он на месте. - А на угнанном тракторе только вы работали? - Есть сменщик, Серега Федин, но он на больняке вторую неделю с язвой
двенадцатиперстной кишки. Слово `двенадцатиперстной` Гнатюк произнес с глубоким чувством собственного
достоинства. Не лох, разбираюсь... - Хорошо, едем дальше. Трактор застрахован? - Понятия не имею. Это в СМУ надо спрашивать. - Раньше подобные факты наблюдались? - Да первый раз такая беда! Командир, выручай! Без хлеба же остался! - Вы подозреваете кого-нибудь? Может, что-то замечали необычное последнее
время? - Чего у нас подозрительного заметишь? Разве что прораб трезвым на работе
появится. Это вот подозрительно. - Я все понял. Сейчас сделаем осмотр места происшествия. Сфотографируем,
запишем, замерим. А вы передайте командирам, чтоб подготовили заявление на
имя начальника отделения милиции и справку о стоимости трактора. - Вы найдете его, товарищ следователь? - обжигающий, полный трагизма взгляд
Гнатюка говорит об искренности чувств. - Найдем, - твердо обещаю я, - вам повезло. Наше отделение специализируется
на розыске тракторов. Собаку, можно сказать, съели. Не вы первый. Пойдемте
на стройку. В отличие от Евгения, который, подобно старине Шерлоку, пишет протоколы
осмотров мест происшествий и раскрывает преступления не выходя из кабинета,
я решил прогуляться на стройку и все увидеть собственными глазами. Гнатюк
поднялся со стула, выбросил окурок папиросы под батарею и двинулся следом,
громыхая грязными сапожищами по чистому отделенческому полу. Спустя два часа я рассказывал Холмсу-Филиппову о своих сыскных достижениях.
Как, едва не утонув в грязи, прополз от сторожки до забора, за которым
следы гусениц обрывались, как тщательно собрал осколки стекла. Как обошел
близлежащие строения, пытаясь отыскать свидетелей (не нашел), как
побеседовал с пенсионером-охранником, находящимся в тяжелом депрессивном
состоянии... Как потом позвонил дежурному, потребовав объявить по городу
план `Перехват`, и услышал в ответ крайне оскорбительные выражения. Можно
подумать, гаишнику западло бульдозер на трассе тормознуть. Не одни ж
`мерсаки` ловить?! Евгений, не перебивая, выслушал, затем оттопырил нижнюю губу и сделал
обобщающий вывод: - Все это очень странно. - Очень, - согласился я, - жду мудрого совета. - Сторожа колоть надо,- подсказал напарник, - трактор - не велосипед, за
руль не укатишь. Не мог он не слышать. Вызывай, вместе побеседуем...
Второе. Кому эта штуковина понадобилась? Я понимаю, `Жигуля` дернуть или
мотоцикл. Но бульдозер? Хотя... У меня на территории в прошлом месяце
трансформаторную будку умыкнули, прямо со внутренностями... А трактор -
штука в хозяйстве нужная: огород дачнику вспахать, бревна перетащить или
еще что... Приватизация обратно. Любая частная строительная фирма на ура за
полцены возьмет. Заводы ухитряются ворованные продать... Тут только одна
надежда - на его величество. - Не понял, на главк, что ли? - На случай, - Евгений зевнул и вылез из-за стола.- Правда, ни одному менту
не придет в башку проверять трактор на угон. А посему... - `Глухарек`? - Не исключено... Вот что еще сделай, - Филиппов взял со стола блокнот, -
живет у меня в этом районе один человечек. Помогает иногда, под настроение. За два дня службы я успел заметить, что стукачей стукачами здесь называть
не принято. В основном человечками. Иногда `барабанами`. - Человечек не крутизна, так себе, но с братвой тусуется. И гопоту местную
хорошо знает. Я ему брякну, а ты встреться, озадачь. Пускай поспрашивает,
может, повезет, услышит что-нибудь. Человечка звать Славой. Женька набрал номер, застал человечка на месте и предложил ему под
благовидным предлогом подойти сегодня в условленное место, то есть в
отделение милиции, и спросить Ларина. Через час. Человечек согласился. Да, кстати, Ларин - это я. Так, на всякий случай, чтоб не вносить путаницу. Начальник отделения, выслушав мой доклад, по-отечески хлопнул меня по плечу
и сказал: - Что ж, Кирилл Андреевич. Считай, что это твое боевое крещение. Все в
твоих руках. Надеюсь, что ты нас не подведешь. А мы посмотрим, не
погорячились ли? - С чем погорячились? - Ну как с чем? Может, ты более полезен Родине в качестве врача. К
примеру... Последнее предложение произнесено с интонацией заботы. Вернее,
озабоченности. Мне же весьма льстит крещение трактором. Крестным отцом,
вероятно, будет тракторист Гнатюк. И вот по прошествии трех пулей промелькнувших суток я сижу на утренней
сходке и докладываю шефу о крещении. То есть о своих потугах в тракторном
деле. По стоящему в углу кабинета телевизору идет жизнеутверждающая комедия
советского режима `Трактористы`. А в моей головушке застряла совсем не
соответствующая моменту битловская `Герл`. - Так что по трактору, Кирилл? - повторяет вопрос начальник. Я распрямляю плечи, подражая Евгению, и уверенным голосом рапортую: - На розыск трактора ориентирован личный состав и подсобные силы, проведен
обход территории, трактор поставлен на учет в картотеку похищенных вещей.
Дана ориентировка по городу. Проверен на причастность сторож стройки, а
также ряд судимых, склонных к совершению аналогичных преступлений. Женька тихонько бьет меня по ноге. `Не перебарщивай, старина... У нас нет
судимых, склонных к угонам тракторов`. - Трактор нашелся? - грубо перебивает мой красивый рапорт шеф. - Ну, я составил план, наметил мероприятия, - мне все-таки далеко до
Женькиного мастерства по развешиванию лапши на командирские уши. - То есть не нашелся... Хорошо, подождем еще день. Потом посмотрим. После сходки я спросил у Евгения, что следует понимать под словами `потом
посмотрим`? - Ну, если трактор не найдется, скорей всего папа предложит тебе отказать
угон. - Это как? - Ну, что трактор либо сам укатился, либо на детали развалился, либо еще
как. Лишь бы состава преступления не наблюдалось. - Да как он сам укатиться может? - У нас уже сами укатывались автобусы, самосвалы, мотоциклы, а также
различная бытовая техника. Никаких проблем. Женька отчалил по делам. Я прикидываю с карандашом в руках, каким образом
бульдозер мог укатиться сам. Не получается. Ни так, ни этак. Нет у вас,
товарищ Ларин, оперативной смекалки, зато что такое двенадцатиперстная
кишка - хорошо знаете, в медицинском институте этому быстро учили. Опять
для внесения ясности скажу, что в милиции я появился после окончания
Санитарно-гигиенического института. От проектирования трактора-самохода меня отрывает телефонный звонок. На
связи - источник-барабан Слава, которого я зарядил на поиск бульдозера.
Слава не выговаривает буковку `эр`, либо совсем проглатывая ее, либо меняя
на `эл`. - Есть лазговол, - шепчет источник, будучи в полной уверенности, что шепот
не прослушивается, - надо вст`етиться. Я сейчас с т`убы звоню. В час буду
возле мет`о. Подходите. - А на трубу-то зачем забрался? - хотел было спросить я, но не успел,
источник отключил связь. Тем не менее все идет как надо. Два дня назад, встретившись в условленном
месте - ленинской комнате нашего отделения, мы с пользой потратили три часа
драгоценного времени. Два первых из них я грузил Славе, что в районе
совершено страшное преступление, вся милиция на ушах, ожидается приезд
министра (приезд действительно ожидался, правда немного по иному поводу),
введены планы `Перехват` и `Сирена`. Поэтому если ты, голубь, что-то
знаешь, то, пока не поздно, рассказывай. `Я готов, - по-пионерски вскинув
руку, ответил Слава, - сп`ашивайте! Кого г`охнули?` - `Никого, - постучал
по деревянному подлокотнику я, - трактор дернули. Со стройки. На Малой
Корытной`. Женькин помощник минуту тер татуированной ладонью ухо, после
переспросил: `Кого, гово`ите, г`охнули?` - `Да никого не грохнули!!! - не
выдержал я. - Трактор сперли со стройки! С фигней такой металлической
впереди, как ее... Бульдозер, короче! Понял?` - `Понял`, - украдкой
оглянувшись на портрет Ленина, кивнул Слава. - Поспрашивай людишек, удочку закинь, мол, есть человек, желающий купить
брату на день рождения трактор. Глядишь, кто-то проболтается. Мой телефон
тот же самый, что и у твоего друга Евгения Филиппова. Жду. И вот дождался. Позвонил человечек. Кожей чувствую, не простой это угон, а сложный. Слишком нагло работали. При
живом стороже, хотя и пьяном, при наличии забора, хотя и деревянного.
Сторожа, кстати, мы в камере десять часов продержали, выпытывая правду. Но
когда узнали, что он каждую ночь нажирается до отключки, выпустили. В час дня я подошел к станции метро. Она у нас на территории единственная,
в десяти минутах ходьбы от отделения. Слава стоит возле книжного развала,
изучая томик Кафки. Это сурово. Евгению должно льстить, что его барабан
убогим бестселлерам предпочитает мировую классику. Хотя на мой сугубо
практический взгляд, первое от второго отличается количеством минут от
начала чтения до момента засыпания. - Кафка - ложь, но в нем намек... Здравствуйте, Вячеслав. Источник вздрагивает, возвращает Кафку на фанерный лоток и идет к
небольшому скверу, радующему глаз молодой листвой. - Значит, есть ст`емная тема, - он сразу, по деловому приступает к делу, -
па`у недель назад Анд`юша Большой Се`ежу Маленького на гуманита`ную помощь
`азвел. Чисто конк`етно. Большой в Голландии пару машин с лека`йствами
выклянчил, якобы в помощь же`йтвам землет`ясения. А здесь Маленькому
толкнул за пол-лимона зеленки. Маленький начал ба`ыгам втюхивать, уже за
два, а те п`ове`или и отказались. Лекарства п`ос`очены. Ст`елку забили,
Большой пальцы стал гнуть, ничего, мол, не знаю, у меня не были п`ос`очены,
а у тебя вд`уг п`ос`очились. Ко`оче, бабки не ве`йнул. А дней пять назад
Маленький в `Альбат`осе` бухал со своими и якобы гово`ил, что этого пидо`а
Большого т`акто`ом пе`еедет. А у б`атвы ведь как заведено - пушку достал,
ст`еяй, п`о т`актол сказал - дави. Иначе не авто`итетно. - У какой ботвы? - не понял я. - Да не у ботвы, а у б`атвы, - рассказчик сцепил ладони в дружеском пожатии. Я пытаюсь в ускоренном режиме обработать полученную информацию. Из
перечисленных названий знакомо только `Альбатрос`. Кабак второсортный на
той же Корытной. Я там еще не был, но наслышан. Что касается Большого и
Маленького, то это ассоциируется исключительно с платным заведением на
выходе из сквера. Но признаков некомпетентности я, разумеется, не подаю. - Послушай, а ты сам-то откуда про все это знаешь? Не сидел ли ты в
`Альботросе` случайно? С Маленьким? - Нет, отвечаю! Деваха у меня там знакомая лаботает, она этот базал слышала. - До Большого эти угрозы дошли? - П`о т`актол не знаю, а то, что за такие кидалова башню полагается
снимать, и так ясно. А Маленький словами з`я не б`осается. Он на учете в
детской комнате милиции состоял, бесп`едельщик то есть. Стало быть, т`актол
ему всяко понадобится. Понимаете? - Да чего уж тут непонятного? Как Большой себя ведет? Не слинял? - Не-е-е, здесь тусуется. По кабакам да казино. Бабки п`оматывает. Вон
ла`йки, видите? Его хозяйство. Ну, в смысле платят ему. Я с интересом наблюдаю, как возле указанных ларьков, стоя на четвереньках,
блюет молодой человек в очках. - Ну хорошо. Спасибо за посредничество, - закончив просмотр, я подвожу
итог,- давай так договоримся - если вдруг твоя деваха услышит еще
что-нибудь... - Конечно, - не дает мне договорить источник, - с`азу же позвоню. Мы поднимаемся со скамейки. - Да, вот еще, Ки`илл Анд`еевич, - Слава виновато смотрит на мои ботинки, -
че`вончиком не богаты? На недельку? Кафку хочу купить. Классная вещь, давно
ищу. Я червончиком богат и с чистым сердцем протягиваю его Славе. На `Выстрел
Покалеченного` не дал бы. Отойдя метров на пятьдесят, я оборачиваюсь и вижу, как источник, крепко
сжимая под мышкой Кафку, по форме похожего на поллитровку, быстрым шагом
удаляется от винно-водочного ларька в направлении жилого массива.
- Маленький, значит? - Евгений вылезает из-за стола и садится на
подоконник. - Этот может. Говорят, он как-то в `Альбатросе` с черным
забился, что рыбку из аквариума живьем схавает. И схавал. Отморозок, в
общем...
- А Большой чем знаменит? - Тоже отморозок. После того, как в детстве в лесу заблудился и ноги
отморозил. В бандитах с пятнадцати лет. Короче, один другого стоит. Между
собой корефанили, вроде не ссорились. - Информация устарела. Большой Маленького на пол-лимона зелененьких кинул,
прикинь? За такое под трактор целую бригаду положить можно. - Вполне, вполне...- Евгений через окно задумчиво наблюдал, как автокран
поднимает стоящий напротив отделения пивной ларек и грузит его на самосвал.
Старший, наряженный в ярко-рыжую спецовку, деловито командовал, размахивая
руками, словно уличный регулировщик. - Не убить ли нам трех зайцев одновременно? - Женька вновь повернулся ко
мне. - Подождем, пока Маленький не переедет Большого трактором, и задержим
с поличным. Разом избавим территорию от двух пробитков и найдем трактор!
Просто до гениальности! Я еще плохо знаю характер Филиппова и его методы розыска, поэтому не могу
понять, шутит он или действительно шутит. - Может, все ж упредить? Не доводить до грешка? - Они все равно рано или поздно друг друга перестреляют, а мы государству
трактор вернем. Правда, я пока в любом случае не представляю, каким образом
мы все это реализуем. - За Маленьким `ноги` поставим. Раз трактор уже наготове, то и разборка на
носу. - Я хорошо знаю Маленького, во-первых, он лично нигде не светится, а
во-вторых, не умеет водить трактор. А за всей его шоблой бегать - никаких
`ног` не хватит. - Черт, сроки. Сегодня доложиться надо. - Ничего страшного. У меня знаешь какой первый материал был? Голубей с
голубятни уперли. Сломали решетку и птичек того, тю-тю. Голуби дорогущие,
декоративные. Я тоже дней десять носился, уж задница мыльной пеной
покрылась. Хотелось отличиться, класс свой показать. Не нашел я никаких
голубей, но люди добрые, слава Богу, помогли, надоумили, как не
опозориться. Поймал я по их совету бомжа, который за пару бутылочек пива
вдруг вспомнил, что аккурат деньков десять назад случайно видел, как из
незапертой голубятни вылетели красивые птички и, сделав прощальный круг,
скрылись в направлении Гатчины. То есть улетели. Я подробно записал
объяснение и с Богом задвинул материал в архив. Вывод: сначала научитесь
двери закрывать, а уж потом в милицию приходите. - Трактор не голубь, сам не улетит... - Объект не важен, важен принцип. А на ноги я рассчитываю исключительно
собственные. Ибо ими управляет собственная голова. А ноги, которыми
управляет чужая голова, годятся только для топтания по плацу. Женька вновь повернулся к окну. Автокран развернулся и исчез за углом,
следом уполз грузовик с пивным ларьком на борту. - Наконец-то... Догадался какой-то умный человек этот курятник из-под окон
убрать. Хоть гопоты не будет. Зато теперь - какой пейзаж. Репин! - Раз Маленький лично с Большим разбираться не пойдет, значит, кого-то
отправит, - я возвращаюсь к больной мозоли, - кого-то из своих. Того, кто
умеет водить трактор. Трактор ведь не `вольво`, в нем даже руля нет, надо
знать, за какой рычаг дергать. - Да брось ты! - категорически не соглашается Евгений. - Маленький про
трактор сгоряча брякнул, в сердцах, ему проще киллерюгу нанять с
пистолетом, безо всяких тракторов. - Может и так, конечно, но только у меня ничего другого нет. Не верю я в
совпадения. Сначала происходит базар, потом трактор пропадает. Завтра
Большого найдут со следами гусениц на лице и с признаками насильственной
смерти. Вернее, след-то будет, лица не будет. - Так что ты предлагаешь? - Мне нужны люди Маленького. Должен же быть у кого-нибудь список его
команды? - В отделе кадров ихнем... Только запрос не забудь напечатать. И колотуху в
нашей канцелярии поставить. Через час список получишь. - А серьезно? Евгений пожал плечами, слез с подоконника и, открыв сейф, достал толстую
бухгалтерскую книгу. - Есть у меня несколько его бойцов. Записывай. Он начал диктовать фамилии, клички, адреса. Шестым по счету был некий
гражданин Корытин Александр, двадцати пяти годков, по кличке `Танкист`. - Танкист или Таксист? - насторожился я. - Танкист. - А почему танкист? - Он в Афгане на танке воевал. Вследствие чего контуженный. Года два как с
Маленьким крутится. - Погоди, погоди... Что танк, что трактор. Те же рычаги, те же гусеницы.
Только пушки нет. Корытин в танке на педали жал или из пушки стрелял? - Откуда ж я знаю? Но вроде любой член экипажа должен уметь управлять
танком. - Дай-ка мне адресок этого Корытина. Женька отыскивает глазами строчку,
называет улицу и номер дома. Я замираю в трепетном волнении. - Блин!!! Он же живет прямо напротив стройки! Мы напряженно смотрим друг другу в глаза. Это, я б сказал, заявка на победу! Дорогу осилит идущий, трактор отыщет непьющий! Мой душевный подъем нарушает дежурный, влетевший в наш тихий кабинет ясным
соколом, чуть не сорвав дверь с петель. - Женька, ты сегодня на шухере по графику. Заявочка есть. Директриса
магазина прибежала, десяточки, продуктового. Ларек их пивной украли,
точнее, пропал. Который за отделением стоит, точнее, стоял. На обед пошла,
бах, а ларька нет! Утром стоял, а сейчас как сквозь землю. Вместе со всем
барахлом и вчерашним пивом. Вон, слышишь, в коридоре директриса белугой
воет. Выйди, успокой. Тем более твоя земля, тебе и искать. Евгений похож на акулу, проглотившую купающегося ежика. Размахивая
плавниками и щелкая челюстью, он вылетает из кабинета, словно торпеда из
люка. Да, обидно. Счастье было так близко. В трех метрах от окна. * * * Слежка оказалась совсем не романтическим и, главное, весьма не простым
делом. Через пятнадцать минут я убедился, что этой процедурой должны
заниматься специально обученные люди. Я, правда, не собирался садиться
Танкисту на хвост, все получилось, в общем-то, случайно. Решил пройтись по
его соседям, потолковать, жалобы выслушать. Кто его знает, вдруг Корытин на
тракторе засветился или `Справочник тракториста` просил почитать? Подхожу к подъезду, а из него навстречу сам Танкист-Тракторист. В
спортивных одеждах и с сумкой-бананом на плече. Черепом повращал, будто
башней танковой, и двинул к `восьмерке`, на детской площадке
припаркованной. Я с пути-дороги вовремя отошел, он меня не заметил. Рожа у
него, как у `тигра` времен Курской дуги. Смотреть на такую рекомендуется
только через амбразуру дзота. Или, на крайняк, сквозь прицел
противотанкового ружья. За `восьмеркой` я бы, конечно, не погнался, да и не
на чем, но Таксист не воспользовался индивидуальным транспортным средством.
Минут пять повозившись в салоне, он выполз наружу, закрыл дверь и
отправился путешествовать пешком. Путь бандита пролегал через местный стадион `Олимпиец`, где в свое время
вырос не один олимпийский чемпион. Танкист пересек заросшее по колено
футбольное поле, прошел мимо административного корпуса, перемахнул через
забор и оказался на проспекте. Покрутившись в народе, он направился в
сторону жилого массива, состоящего в основном из зданий с элитными
квартирами. Я чувствовал себя ужасно неловко. Мне казалось, что даже греющиеся на
солнышке коты таращатся исключительно на мою персону. А прохожие показывают
на меня пальцами и кричат: `Смотрите, смотрите, - он сидит у того на
хвосте!` Когда Танкист пару раз оборачивался назад, я был готов сгореть от ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 118615
Опублик.: 18.12.01
Число обращений: 2
|
