ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Станислав Шрамко
Рассказы

ДВОРЕЦ ПАДИШАХА
Сонный Эрмитаж.
И В О Л Г А
/Усталый монолог Джэла.../
КЛУБНИКА СО ЛЬДОМ
МОЛИТВА
Монолог в пустоту
НАВАЖДЕНИЕ.
СДЕЛАЙ МЕНЯ...
СКАЗКА ПРО ВАЛЬДЕМАРА
СНЫ О ПЕРЕКРЕСТКЕ
ТАБУ
УЛЕТИ НА НЕБО

Sеrgеy Каshmеnsky 2:5000/111.40 22 Аug 99 16:53:00

По воле судеб мне, видимо, суждено, помещать здесь то, что пишет Станис
Шрамко, так как с ОВСОМ на 124-м узле перебои. :-(
Но отзывы на свежезапощенные стихи и на эту вещь ожидают по адресу
2:5000/124.22@FidоNеt.

Станис ШРАМКО

АDОМ

пародия на дешевую фэнтези

Гулкий каменный коридор уводит меня вправо. Впереди - чьи-то шаги.
На бегу перехватываю меч поудобней: я знаю, что сейчас начнется.
Так и есть: орки и гоблины. Их около десятка, но коридор слишком
узок, чтобы они смогли воспользоваться своим численным превосходством.
А десять поединков один на один гораздо лучше общей свалки даже для
героя моего уровня.
Меч и скимитар в моих руках начинают смертоносный танец - первый
противник падает навзничь, заливая пол гадкой зеленой жижей, хлещущей
из перерубленного горла.
У них такая кровь.
- Истар-рья! - рычу я, отбивая мечом короткую кривую стрелу,
выпущенную одним из гоблинов. Боятся приближаться, Сахог их возьми!..
Рублюсь. Выпускаю кишки и проламываю черепа. Тружусь на благо...
Хорошо, что мои противники совсем не похожи на людей. Так - легче.
Последний гоблин трусливо жмется в угол каземата. Походя сношу ему
голову.
Вот так.
Обыскав помещение, я нахожу в стене, сложенной из каменных глыб,
одну такую, которая отодвигается в сторону, открывая мне путь в
потайной лаз, ведущий - могу поклясться! - в другую часть лабиринта.
Так и случается: комната, в которой я оказываюсь, совершенно не
похожа на те, в которых я был недавно. Это винный погребок. Помещение
футов двадцать на шесть. Бочки, бочки, бочки - и дубовая дверь в
дальнем конце помещения.
Вожусь у двери с отмычками в руках, то и дело интересуясь, в какой
из бочек вино лучше. Наконец, дверь открывается, издавая при этом
ужасные звуки, напоминающие мне... баньши?
Редко же здесь гости бывают!
Впрочем, сейчас у погребка случится переполох - если, конечно,
охрана не спит.
Спустя пару секунд, топот тяжелых сапог по коридору
свидетельствует о том, что я не ошибся.
В комнату врываются солдаты. Первым - кобольд. За ним - орки.
Двое... нет - трое орков.
Кобольд-лучник приближаться не рискует - только стреляет в меня из
своего плохонького - самодельного, не иначе! - лука. Орки же,
наоборот, лезут в бой все сразу - смело и бестолково.
Дерусь.
И снова валятся наземь сраженные противники, и снова - зеленая
кровь...
Когда я добиваю кобольда, то замечаю, что ранен в левую руку.
Сахог! У меня остался последний пузырек с целительным зельем!.. Но -
делать нечего, лечиться нужно...
Тьфу, до чего мерзкий вкус!..
Тем не менее, становится легче. Рана затянулась сама собой в
момент распития лекарства. Чудеса?.. Дудки: реальность!
Иду проверять, откуда приходили противники.
Впрочем, уйти далеко мне не удается: путь преграждает фигура в
сером капюшоне.
Маг.
Ухожу в нижнюю стойку, стараясь зацепить его мечом.
Тщетно.
Маг кричит что-то, и с его рук срываются ветвистые бело-голубые
молнии. Истарья, как больно! Меня подбрасывает вверх; мой меч глухо
бряцает, ударяясь о камни.
Вот и вс╗.
Смотрю в потолок. Боли почти нет - значит, сломан позвоночник.
Теперь я закрою глаза - если смогу. Чуть позже мои останки обыщет
другой герой, стремясь найти оружие или пищу. Может быть, и самого
меня съест, если небрезглив и всеяден окажется...
Темно и холодно.
Умирая, нахожу в себе силы улыбнуться: я твердо знаю, что останусь
в этих подземельях.
Навсегда.

Stаnislаv Shrаmkо 2:5000/111.40 03 Jun 99 23:43:00

на ознакомление

АКТ I

Загоняет в зловонный тупик
Паутиной сплетенная ложь...
Что ж, от боли ты бегать привык -
Но куда от себя ты уйдешь?

Е. Ливанова.

Шаг. Другой. Третий. Боже мой, как трудно идти...
Ноги налились свинцом, спину ломит, а в голове снова поселилась
боль. Я настороженно всматриваюсь в степь -- вроде бы, пока тихо.
Мне страшно. Вс╗, чем я жила, осталось позади, под алебардами
ландскнехтов и сгорело в пламени. Я иду вперед. Шаг. Другой. Третий.
Впереди, совсем близко вот-вот покажется деревня.
Я складываю тысячи шагов в бесконечные мили пути.
Шаг.
Другой.
Шаг.

* * *
-- Дяденька, примите!..
Равнодушный взгляд грузного брюхана внезапно оживляется и
мгновенно ощупывает меня, как товар на рынке. Оценивает -- мол, по
товару и цена.
-- Ты откуда?
-- Из Города, -- как можно более жалостливо говорю я. Кажется,
примет...
-- Работать сможешь? -- недоверчиво роняет он.
Я подхватываю еще на подлете к земле:
-- Смогу.

* * *
-- Эй, приблудница, где ты бегаешь?..
Я втягиваю голову в плечи: сейчас ударят. Дядька, осыпая меня
отборной бранью, хватает за ухо и тащит к хлеву, приговаривая:
-- Погоди у меня, тварь! Я всю дурь городскую из тебя вышибу --
хотя бы и вместе с душонкой!
Будет пороть.
Я, кажется, рыдаю, рыдаю истерично и зло. Однако внутри я
нечеловечески спокойна, -- ко всему можно привыкнуть.

* * *
Вечерний переулок. Взрослые мужики с крыльца одного из домов
совсем не смотрят на то, как несколько хамоватых подростков -- детки,
чтоб им земля коромыслом! -- окружают меня полукольцом, притискивая к
плетню. Боже мой, они же... Да что они замыслили!
Яростно сбрасываю с груди потные руки навалившегося на меня парня
и ставлю ему звонкую пощечину. Он замахивается в ответ.
Первый удар, который я получаю, приходится в ухо. Искры в моих
глазах превращаются в ревущий ураган пламени. Я сама становлюсь этим
ураганом. Наверное, так себя чувствует зеркало, когда перед ним
происходит что-то гнусное. Я отражаю чужую жаркую ненависть --
горите, кто ненавидит!
Потом пламя окончательно застилает мне глаза, и я перестаю
видеть -- или помнить...
Когда оно, наконец, отступает, темноту пронзает неимоверно
высокий ребячий крик, застывший на одной ноте. Кажется, что даже
звуки замерли в духоте жаркого июльского вечера. Затем я слышу топот
нескольких пар сапог. Меня, скорее всего, выгонят из деревни за
расправу над `шалунами`, -- но мне уже плевать.

* * *
Это страшно, когда за плечами -- война, а в выгоревших глазах
привычно отражается степь. Скажем, что за последние годы я повзрослела
и... помудрела? Нет, не ложится сюда это слово. Скажем иначе -- я
постарела душой.
Я пою в тавернах вдоль дорог, подыгрывая себе на старой лютне. Я
сочиняю песни. Я открыта всем, кто пожелает заглянуть в меня и в мои
песни, -- но не вполне. Нужна ли им та война, что осталась не только
за плечами, но и в сердце?..
Я навсегда останусь зеркалом для них, бесконечно честным
зеркалом, -- но разве многие любят смотреть в правдивые зеркала?..
Шаг, другой, третий, -- я складываю тысячи шагов в бесконечные
мили пути.
Сегодня мне петь.

АКТ II

Если ветер с востока пригонит грозу,
Глянь в окно, и меня ты увидишь внизу.
Я вернусь, я вернусь, прилечу, приползу.
Если вспыхнут пожары над месивом крыш,
Если выйдут на улицу полчища крыс -
Я вернусь, я вернусь, ты не бойся, малыш!

Э. Р. Транк.

-- Пой, Иволга!
Горожанин подает мне монету. Я прячу е╗ в узорчатый мешочек
не глядя. В сущности, мне совершенно не важно, сколько он мне даст.
Я пою не для него и не за плату -- для себя и для своего удовольствия.
Первый, пробный аккорд. Расступается тишина.
Пой, Иволга...
Заговором на краю бездны прошу у тишины даже не счастья, --
песен. Огонек внутри разгорается вс╗ ярче, жарче, алчет чего-то --
меня алчет. Что ж, получи -- хоть всю, хоть частями!
Я буду петь.
Сплетаю движения пальцев в незатейливый перебор. Начнем,
пожалуй...
Слова песни всплывают сами -- и так же, сами, вырываются в мир.
Огонек во мне пылает вс╗ ярче и ярче. Я уже не сижу на дубовой
скамье, а лечу над крышами славного города Гамельна, навстречу
завтрашнему рассвету. Я тяну рассвет на себя, как старое одеяло,
укрываю им вас -- таких разных, но вс╗-таки похожих на детей. Пусть
вам станет светло, люди!..
Струны, как ножи, врезаются в пальцы. Следующая песня --
чистейшей воды колдовство, морок, наваждение. Надеюсь, они не поймут,
что я _так_ колдую. Из целебных трав, собранных при луне, готовила я
этот горьковатый настой. Пейте его маленькими глотками, покуда я
шагаю во тьму. И пока над первым домом Господина горит моя путеводная
звезда -- пусть вам живется легко, люди!
Я черчу руны на песке, и надеюсь, что их не смоет волной. Слышите
гром волн, люди? Вы видите то же, что вижу я? Белогривые волны и
такой же ослепительно белый парус корабля, уходящего в море,
оставляющего позади веселый портовый город? Видите? Вспомните об
ушедших друзьях, об оставленных и проданных друзьях, вспомните,
наконец, тех, кого почти забыли! Я хочу, чтоб вы задумались, люди!
Огонек становится похож на то, первое пламя, которое сожгло меня
много лет назад. И искры из-под моих пальцев летят в души, в глаза, в
руки тех, кто меня слышит. Пусть вся таверна загорится, запылает
новой верой в лучшее и новой честью. Пусть те, кто пришел сюда,
прекратит уступать там, где нельзя не бороться. Станьте сильней,
люди!..

-- Пой, Иволга, пой, -- шепчет кто-то и отдает мне деньги. Ого,
это же золото!.. Откуда у посетителей бедной таверны на окраине такие
деньги? Я привычно подбираюсь и настораживаюсь, но стражников пока не
видно...
Что ж, сейчас можно и отрешиться от этой суеты. Киваю горожанину
и снова трогаю струны. Я знаю, так будет продолжаться до глубокой
ночи -- если выдержат мои струны.
Сейчас меня ничто не беспокоит. Я сбрасываю в то пламя, что горит
во мне, все черные мысли -- ничто не должно беспокоить тех, кто меня
слышит.
Я пою.

* * *
Заканчивается как-то сразу. Жизнь становится простой и скучной,
как смерть. Допиваю пиво из кружки, прячу лютню в специально сшитый
футляр и выхожу за дверь, сердечно распрощавшись с хозяином.
Первое, что я вижу -- двое стражников. Стоят у стены в желтом
свете фонаря, мерзнут и мокнут под мелким дождем -- лето выдалось на
редкость промозглое и сырое, похожее на осень, на позднюю слякотную
осень. Я каким-то предзнанием понимаю, что стоят они по мою душу.
Интересно, что теперь?..
Как бы не замечая их, иду мимо.
-- Иволга!
Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Взвешиваю слово, перед тем, как
кинуть в стражника:
-- Что вам угодно?
Зря. Ехидно получилось. Как будто сама себя не жалею. Да,
впрочем, так оно и есть -- совсем не жалею.
-- Бургомистр собрал специальное заседание суда. Тебе светит
костер, колдунья! -- доверительно ухмыляется стражник.
-- Неужели меня будут судить ночью? -- притворно удивляюсь я.
Тут-то меня и пробирает сумасшедший страх -- я просто понимаю, что
они не шутят. Действительно, днем меня не забрать -- народ не отдаст,
особенно детвора. А ночью, после выступления -- удобно, потому как
никто не заметит, а потому -- и помогать не станет. Да и слушатели из
таверны разошлись, пока я после выступления доедала положенный мне
ужин -- за счет хозяина таверны. Он такого притока посетителей уже
невесть сколько не видал, нутром чую.
-- Да. Пойдешь с нами или будешь сопротивляться? -- спрашивает
тот стражник, что говорит со мной. Второй так и стоит истуканом --
пень с алебардой! Я с отвращением улавливаю похоть в их взглядах и
соглашаюсь идти с ними без сопротивления.
`Какое тут холодное лето, черт побери!..` - ругаюсь я сквозь
зубы, шлепая по лужам.

* * *
Никакого `заседания` нет. В помещении ратуши -- только сам
бургомистр. Но настроен он очень решительно.
-- Ты -- Анна из Кельна, которую зовут Иволгой? -- спрашивает
бургомистр. Он тощий и маленький, а еще -- хи-хи! -- плешивый. Одет
дорого, но старомодно. Впрочем, ему и не пристало гнаться за модой,
не тот он человек. И взгляд у него тяжелый, неприятный. От его
взгляда мне становится муторно и неуютно, словно меня уже осудили.
-- Да, это я.
-- Ко мне поступили жалобы от самых почтенных горожан нашего
города. Они сетуют, что ты учишь их детей колдовству. Это так?
-- Нет. Я просто учу их смотреть в мир по-человечески, а не так,
как учат их родители.
Надо же, проглотил. Мешать родителям в воспитании детей -- грех,
но не очень большой.
-- Но ты признаешь, что ты колдунья?
Ох, неприятное положеньице! Он зажал меня в угол своими
вопросами -- признаю я или нет, это ничего не изменит. И впрямь
сожгут или камнями закидают... Нужно что-то придумать.
-- Нет. Я всего лишь пою. Но мои песни способны оценить и понять
не только люди. Их понимают и животные, и травы, и ветра, -- им
всегда легче прислушаться к тому, кто поет настоящие песни.
-- Чем ты можешь доказать свою непричастность к колдовству?
Я пускаюсь в полную отсебятину. Помнится, город замучен крысиным
нашествием...
-- В Кельне -- моем родном городе -- меня прозывали не Иволгой, а
Кошкой. Я извожу крыс за плату. Вот мое истинное ремесло -- я
обучалась ему на родине.
Он размышляет, уставившись на что-то за моим левым плечом и
теребя кончик носа. То ли верит, то ли не верит. Но теперь поздно
отступать на попятный.
-- Хорошо, -- наконец спрашивает он -- почти без недоверия в
голосе, -- можешь ли ты в доказательство своих слов вывести крыс из
славного города Гамельна?
-- Какой же будет оплата? -- слегка набиваю себе цену я.
-- Я позволю тебе уйти отсюда подобру-поздорову. Безо всякого
изгнания или позорного столба.

* * *
Семилетний Гансик подходит ко мне и доверчиво трогает в плечо. Я
сижу на каменных ступенях у городских ворот, настраивая лютню.
Оборачиваюсь, глядя на него.
-- Тебя заставили выгонять крыс? -- спрашивает он.
Киваю с полуулыбкой.
-- А потом... тебя выгонят? -- неуверенно предполагает Гансик.
Киваю. Наверное, в этот раз улыбка вышла грустной. Мне
действительно жаль расставаться со здешней детворой. Они чаще
смеются, чем смеялась я, и куда реже плачут. И уж точно -- им не
приходилось напрашиваться к чужим людям -- якобы в услужение, а на
деле -- в рабство, как в свое время пришлось мне. А самое главное --
они почти все добрые и смышленые... Жалко, ничего не скажешь.
-- А с тобой уйти можно? -- вдруг спрашивает он.
Вот те раз -- искры из глаз, как говаривал Франк!..
-- Зачем?! -- вырывается у меня так удивленно, как только я умею.
Ведь ничем-то меня не проймешь. На сей раз -- проняло. Я ошеломлена и
решительно ничего не понимаю в этой жизни. К чему бы это?
-- Мы тут с ребятами подумали -- ты ведь хорошая, Иволга... А они
с тобой -- так... Рудольф говорит -- это, мол, не по-христиански, ну,
неправильно, что ли...
Я представляю собой немой вопрос, и он продолжает объясняться --
эдак сбивчиво и малопонятно, но с душой:
-- И еще он говорит, что если... Ну мы вместе, в общем... Все с
тобой, значит...
Слова у него, видимо, заканчиваются.
-- Ты бы подумал, Гансик, -- несмело начинаю я. И -- осекаюсь,
видя в его глазах знакомый подозрительный блеск. Заревет ведь вот-вот
от дурости моей беспросветной...
Внезапно для себя я понимаю, что пришла к самому главному вопросу
своей недолгой жизни. Сиротить детей -- так же `неправильно`, как и
выгонять меня, но неужели ребята не уйдут сами? Уйдут, даже без меня.
Но вправе ли я?..
А, к черту!
Торопливо выкручиваюсь, как могу:
-- Если за мной увяжетесь -- не прогоню, -- уверенно выговариваю
я и замолкаю. Судя по всему -- надолго. У меня тоже закончились
слова.
Гансик осторожно улыбается и прижимается ко мне.

* * *
Пой, Иволга! Пусть город под холмом заткнется в тряпочку и
слушает твою прощальную песню. Пусть все крысы выйдут на берег и
сойдут в быстротечную речную воду.
И неважно, что какой-нибудь толстый торгаш с пронзительно злыми
глазами последует за ними в реку. Крысиный дух из города моя песня
выведет. Начисто. Пой, Иволга, пой!..
Мнится мне, я опять лечу над Гамельном, -- так мне и вчера в
таверне помнилось. Вот она, свобода -- я свободна, как птица,
свободна, как ветер!
Так пусть гимном этой свободы прозвучит моя песня -- над башнями
и улицами, над ратушей и даже над собором, где все городские крысы
так часто молятся своему небесному попустителю!
Пой, пой, Иволга! Это -- твое подлинное ремесло, твой найденный в
самой себе дар! Пой -- и не думай о том, что с тобой станется после.
Иначе ты разучишься петь.

* * *
Жизнь снова проста и скучна. Спустившись с холма, я подхожу к
воротам. И слышу яростный крик:
-- Убирайся отсюда, колдунья!
Первый камень, брошенный со стены, падает в пяти шагах от меня. Я
отступаю назад. Вот так. А могло бы быть и хуже -- если бы со стены
били из тяжелых луков. Впрочем, мне везет -- я вс╗ еще невредима.
Камни летят вс╗ чаще и чаще.
Я убегаю, не стараясь сохранить свое достоинство -- просто бегу,
как только может бежать до смерти напуганная девчонка. Вслед мне
несутся крики и улюлюканье.
Лихорадочно соображаю, кинутся они вдогонку или нет. Надеюсь, что
остерегутся, -- колдунья, как-никак.

* * *
...Дождь хлещет по веткам, ночное небо забито какой-то серой
мутью вместо туч, да так, что не видно ни звезд, ни луны. Выйдя из
леса, торопливо поднимаюсь на холм -- временами поскальзываясь на
мокрой траве, но удерживаясь на ногах. Дождь припускает еще сильнее,
теперь это уже самый настоящий ливень. Молча замираю и смотрю в небо.
Ни луны, ни звезд.
Темно.
Ночь...

* * *
Немного погодя на холм выбрались дети. Как обошли они бдительную
стражу на стенах -- ума не приложу! Но -- выбрались ведь.
Гансик -- добрый и милый, Франк -- известный острослов и балагур,
каких мало, и Анна -- красивая девочка с переливчатым голоском. И
Рудольф -- взрослый и серьезный, хотя и с искрами озорства. Отнюдь не
ребенок, -- скорее, покровитель ребячьей вольницы, вагант и поэт.
-- Мы пришли, -- сообщает Гансик, нарушая молчание.
Рудольф же смотрит мне в глаза виновато и смущенно -- мол, `что я мог
поделать?` и молчит, сжимая дорожный посох. Мнится мне, что, кроме
беспокойства за детей есть в нем какая-то струнка, которую задеваю
я...
-- Пришли... -- киваю я. На душе становится тепло и хорошо.
Интересно, как мне теперь себя с ними вести? А, ладно, придумаем
что-нибудь...
-- Пойдемте, ребята! -- говорю я. -- За эту ночь нам нужно уйти
как можно дальше от доброго города Гамельна!
И тихо запеваю старую-старую песенку.
`Пой, Иволга, пой!..`

╨ FаstЕсhо Nеtmаil Аrеа (2:5020/614) ╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨ NЕТМАIL ╨
Мsg : 299 оf 300 Rсv Рvt К/s
Frоm : Оlеg Wеrеskun 2:464/97.46 14 Маy 99 21:20:10
То : Slаwа Аlехееw 2:5020/614
Subj :
╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨╨
Привiт тобi, Slаwа!

Для фэхи ВООК

============================
=== Сut ===
МОЯ РОДНАЯ АРМИЯ
или
ТРИ НЕДЕЛИ В ДУРДОМЕ

1997

Мistеr Dniерrореtrоvsk

-+----------------------------------------------------------------------------
От автора:

Дорогой друг, если ты не служил в армии, и еще не читал этот текст, то знай:
в твои руки попал файл с уникальной информацией. Обьясню почему: перед тем как
меня призвали в армию, я опросил огромное количество людей, уже прошедших че-
рез все это, дабы узнать, что собственно, меня ждет, но большинство из них ре-
шили не рассказывать мне про горести армейской жизни, а другие если и расска-
зали самые яркие моменты, то с огромной неохотой. Я же представляю тебе полное
описание всех армейских маразмов, увиденных и прочувствованных мной лично.
Нормальный человек может не дочитать этот текст до конца, и стереть файл,
приняв за бред сумасшедшего, но я хочу предупредить: вс╗ это чистейшая правда,
ни одной детали я не выдумал! Я мог лишь забыть упомянуть что-либо.
Прочитав этот великий бред, у тех, кому ещ╗ предстоит служить, создастся
более полное впечатление о СЛУЖБЕ В АРМИИ, ну а те, кому армия не грозит, ещ╗
раз поймут, как им повезло!
Единственное хочу добавить: Слава Богу, что для меня этот дурдом продлился
всего три недели, и я от всей души сочувствую всему тому молодому пополнению,
которое осталось служить уже без меня.

Примечание: Вс╗ ниже изложенное относится к той воинской части, в которой я
имел несчастье находиться, и может не иметь того, что гих
частях. Прич╗м, несмотря на все, что изложено здесь, наша
воинская часть считается одной из лучших в области, и с самой
маловыраженной `дедовщиной`.
-+----------------------------------------------------------------------------

СПЕРВА, НЕКОТОРЫЕ АРМЕЙСКИЕ ПОНЯТИЯ

Запах - прозвище солдата, который совсем недавно призвался и еще не принял
присягу
Дух - прозвище солдата, который уже принял присягу
Череп - солдат, который прослужил уже свыше пол-года
Дед - солдат, которому осталось до конца службы менее чем пол-года
Дембель - тот дед, который ближайшие месяцы будет уволен в запас

Шакал - военнослужащий со званием прапорщика или выше (из командного
состава)

Духанка - период для солдата, пока он считается `духом`
Карантин - курс молодого бойца (период, пока всех новопризванных солдат гоняют
строевой подготовкой, заставляют учить устав, ходить сторем, прово-
дят всяческие учения: подъем по тревоге, стрельба, и т.д.)
ачинается с момента призыва и длится до присяги (или дольше) - от
2-х недель до 2 месяцев

Лычка - маленькая тряпичная полоска, которая пришивается на погоны, при
получении солдатом одного из низших званий (одна лычка - ефрейтор,
две лычки - младший сержант, три лычки - сержант и т.д.)
Такое мелкое звание дает право идти рядом с толпой солдат, и
орать, чтобы те шли в ногу, и не более !

Сопля - то же, что и `лычка`

Зашариться - вариантов несколько:

1. Получить работу, на которой никто не гонит в шею, никто не
орет, не стоит над душой.
2. Отдыхать, пока все работают.
3. Раздобыть гражданскую еду.
4. И вообще, получить то, что приносит радость в армейской
жизни.

Залет - нарушение какого-нибудь дедовского закона, правила, обычая и т.д.
как правило, несет за собой наказание.
Умираловка - наказание за залет. Может быть как к одному `духу`, так и ко
всем сразу.

Стукач - ...думаю, объяснять не надо
Крыса - вор
Тормоз - солдат, который неверно выполняет приказы (или верно но медленно)

Капт╗рка - комната, где хранятся личные вещи всех солдат (как правило, долго
они там не хранятся)

Приказ - день, когда дедов начнут увольнять в запас.
Губа - гауптвахта - место отбывания наказания (что-то типа карцера)

-+----------------------------------------------------------------------------

А ТЕПЕРЬ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ...

Главное всегда помнить: дух не имеет право лежать (сидеть, опираться) на
кровати, класть на не╗ вещи и т.д. Если вс╗ же найд╗тся такой смельчак, то
ему грозят большие неприятности. Например, если деды увидят, что ты положил на
кровать свою кепку (пилотку), то заставят спать в ней всю ночь. Если увидят,
что лежишь (сидишь, опираешься и т.д.) на кровати, дадут `лося` (см.ниже).

Если духи сидят в комнате (беседке), и туда заходит дед, все должны встать,
и могут сесть только с его разрешения. Единственное место, где не нужно вста-
вать перед дедом - это в столовой. Прич╗м, вставать можно только тогда, когда
поблизости нет офицеров. Если же офицер увидит, что молодое пополнение вста╗т
при виде деда, последнему могут дать от 2-х до 5-ти дней гауптвахты, ну а тот,
когда верн╗тся устроит духам `веселье`.

Если дух собирается войти в комнату (будь то туалет, спальня и т.д.), он
должен встать на входе и внимательно осмотреть комнату. Если увидит, что в ней
есть дед, должен попросить у него разрешение. Единственное место, где не нуж-
но спрашивать разрешения - это в столовой. При этом нужно так же следить,
чтобы по близости не было офицеров.
Если дед скажет `заходи`, то нужно просто зайти, если скажет `залетай`, то
нужно отойти от двери метров на пять и с разбега вбежать в комнату, размахивая
при этом руками. Если дед скажет `заползай`, нужно ползком пролезть через
дверь а затем встать и идти, куда нужно.

Ни в коем случае нельзя носить в карманах хлеб из столовой, или вообще ка-
кую-либо еду. Если это увидят деды, то наказание за это почти всегда одинако-
вое: покупают буханок 10 хлеба, и заставляют их сьесть не запивая водой.
ормальный человек может с большим трудом сьесть максимум 3 буханки, но дедов
это не сильно интересует. Были случаи, когда деды насильно запихивали хлеб,
разрывая человеку рот. И не смотря на плачевное состояние последнего, вс╗ же
заставляли сьесть вс╗.
Ни в коем случае нельзя говорить кому-либо, что тебе не хватает еды, иначе
могут устроить то же самое.

Ни в коем случае нельзя говорить, что ты устал (например, после 5-ти часо-
вых занятий строевой подготовкой). Иначе деды ЗАСТАВЯТ одного отдыхать, а ос-
тальных начнут гонять до полусмерти. А перед сном деды дадут поручение всему
молодому пополнению перевоспитать того, кто дн╗м уставал. Ну а далее может
быть вс╗ что угодно.

Никогда нельзя показывать, что у тебя хорошее настроение, потому как сразу
же найдутся желающие его хорошенько испортить.

Никогда нельзя засовывать руки в карманы (ни летом ни зимой).

Когда оста╗тся 100 дней до приказа на увольнение дедов, духи должны выре-
зать длинную ленту белой ткани, расчертить е╗ ручкой на узкие поперечные по-
лосы, и пронумеровать все полученные полосы от 0 до 100. Таких лент должно
быть 2 - одну нужно повесить в укромном месте в спальне, где спят духи, а
другую - в спальне, в которой спят деды с черепами. Затем каждый день после
ужина нужно аккуратно отрезать от этой ленты по одному куску - сначала с номе-
ром 100, затем 99 и т.д. до 0. Эта лента служит для того, чтобы духи могли
точно знать, сколько осталось дней до приказа. Если духи вдруг забудут отре-
зать кусок ленточки, деды могут устроить всеобщее наказание. Об этой ленточке
также ни в коем случае не должны знать офицеры.

Каждое утро во время застилания кроватей, несколько духов должны незаметно
для офицеров пройти в спальню, где спят деды и черепа, и застелить дедам кро-
вати. А каждый вечер, перед сном несколько духов должны расстелить кровати
дедам. Расстелание представляет собой такое заправление постели, при котором
дед ложится, и одним движением руки, без особого труда накрывается одеялом.

Если дед попросит духа дать сигарету, тот должен предоставить ему е╗ в
течении 2-х минут, если это не произойд╗т, то дед даст ещ╗ 2 минуты, но уже
нужно будет принести 4 сигареты и т.д. Когда деду надоест ждать, он может от-
пустить духа, а ночью послать его за пределы воинской части покупать сигареты.
Если при этом духа поймают, то не смотря ни на какие убеждения (типа `Я сам
пош╗л, меня никто не посылал!`), всех дедов отправят на гауптвахту. А после
возвращения их в В/Ч духам будет ОЧЕНЬ ВЕСЕЛО.

Каждый вечер все солдаты должны произвести подшивание воротников на сво╗м
кителе. При этом грязный воротничок отрывается, стирается, гладится, аккуратно
складывается и пришивается на старое место. А главное: при подшивании воротни-
ка, нужно ч╗тко следить, чтобы сверху было 12 стижков, снизу 6, и 2 по бокам
(на кой хрен такая точность?!). За дедов, естественно, вс╗ это делают духи.

Если во время завтрака или обеда дед подзов╗т к себе духа, и предложит ему
забрать сво╗ масло (вот это щедрость!!!), дух должен сказать: `Дорогой деду-
шка, до приказа осталось ... дней`, после этого нужно взять масло и спокойно
отчаливать. Если дед подзов╗т духа в ужин, и также предложит ему взять сво╗
масло, тот должен сказать: `Дорогой дедушка, когда я сьем это масло, до прика-
за останется ... дней`. При этом следует помнить, что если дн╗м считалось,
например, что до приказа 78 дней, то в ужин будет уже 77.

Когда оста╗тся круглое количество дней до приказа (например, 80, 70...),
духи должны написать на сигаретах надпись `Дорогой дедушка, до приказа оста-
лось ... дней`, и потом ночью разбудить дедов и каждому вручить по такой
`поздравительной` сигарете.

Если дед среди ночи зайд╗т в комнату к духам и протяжно скажет:
`Д-у-у-у-у-у-х-и-и-и-и...`, те должны дать протяжный ответ:
`М-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы...`. Если же дед не дожд╗тся ответа (все уснули), то
ночь у духов будет бессонная.

Если дед среди ночи зайд╗т и скажет: `Три контрольных храпка!`, духи
должны хором 3 раза храпнуть. Если никто не прохрапит, то будет как в преды-
дущем случае.

Если дед, который спит в комнате с духами (вместе с духами должен спать
сержант, который руководит всем молодым пополнением), скажет: `Включите венти-
ляторы!`, все духи должны снять с перил кроватей полотенца и начать ими раз-
махивать, дабы создать подобие работы вентиляторов.

Если дед среди ночи разбудит первого попавшегося духа и попросит, чтобы тот
рассказал ему на ночь сказку, дух должен встать рядом с кроватью деда и рас-
сказать такой стишок:

* СКАЗКА *

Чик-чирик, пиздык, ку-ку
Скоро дембель старику.
Масло сьели, день прош╗л
Старшина домой уш╗л.

Пусть подохнут от тоски
Все пиздоты и куски. - Здесь имеются в виду все офицеры
Пусть приснится им винтовка,
Ящик мыла и вер╗вка.

Спи, старик, спокойной ночи,
Дембель стал на день короче.
Пусть приснится дом родной,
Баба с пышною пиздой, - Уж какие я только определения не слышал,
но чтобы `с пышной`...
Ящик водки, пива таз, - Интересно, кто пь╗т пиво из таза ?!
Деда Кузьмука приказ - Кузьмук Александр Иванович - министр
Увольнения в запас. обороны Украины.

Если дух во время рассказывания этой `сказки` будет запинаться, то после того,
как он закончит рассказывать, дед поставит одна-на-одну столько табуреток,
сколько тот запинался. Затем заставит залезть и встать на самую верхнюю, пос-
ле чего выбьет ногой самую нижнюю. Далее следует проявить всю свою ловкость,
потому как от это
Если дед (деды) зайд╗т в комнату к духам, и даст команду `Сушить крокоди-
лов!`, все духи должны залезть на кровати так, чтобы руки были на одних пери-
лах, а ноги на других (что-то вроде моста). `Сушить крокодилов` заставляют в
случае если кто-то провинился. Тем, кому рост не позволяет выполнять такое
`упражнение`, предусмотрено другое: взять табуретку за самые кончики ножек, и
наполовину присев, держать е╗ на вытянутых руках. Это может длиться в течении
до 10 минут.
Хочу заметить, что первый раз, когда мне пришлось `сушить крокодила`, я
думал что простою так довольно долго, но вскоре понял, что глубоко ошибался,
т.к. простояв около 30-ти секунд, начинают болеть мышцы рук и ног, особенно
сильно болят кисти рук. А после 1-ой минуты начинает сводить вс╗ тело...

Кроме `Сушения крокодилов` существует ещ╗ и `Сушение летучих мышей`. При
`сушении летучих мышей`, все залазиют под кровати и висят под ней, уцепившись
руками и ногами за металлическую сетку. Посмею заметить, что это тоже совсем
не легко.

Ещ╗ существует `Сушение попугая`. При `сушении попугая` все становятся на
одно перило кровати, и чтобы не упасть, сидя держутся за него руками. При этом
один из дедов ходит и время от времени сбивает подушкой некоторых `попугаев`.
Спешу заметить, что хорошая реакция здесь тоже не помешает...

Вместо всяких `засушиваний` дед может сделать духу `Лося`.
При этом он говорит духу: `Ставь лося!`, после чего тот скрещивает ладони рук
и прижимает их ко лбу. После чего следует удар кулаком в получившиеся `рога`.
После этого дух должен сказать: `Спасибо, дедушка! е желаете ли ещ╗ ?`, и
если тот изьявит желание, повторить процедуру...

`Лоси` тоже бывают разные!- Бывает простой (см.выше), и бывает музыкальный.
При выполнении `музыкального лося`, дед говорит: `Ставь музыкального лося!`,
после чего дух должен развести руки в разные стороны, и медленно подводя их
ко лбу напевать `вдруг, как в сказке скрипнула дверь` (здесь руки должны уже
быть у лба), гремит удар, и далее нужно так же медленно развести руки обратно,
напевая `вс╗ мне ясно стало теперь`.

Ещ╗ существует такая вещь, как `фанера`. При желании дед может сказать:
`Ставь фанеру!`, после чего дух должен сказать:
`Я, фанера тр╗хслойная, бронебойная, 78-го года выпуска, к выстрелу готова`.
После чего дед бь╗т кулаком в живот, а дух, немного отойдя должен сказать:
`Дым рассеялся, откат нормальный`.
Примечание: число 78 - это год твоего рождения.

Всю нел╗гкую армейскую жизнь усугубляет ещ╗ один порядок, придуманный де-
дами: ремень у духа должен быть затянут по голове, тоесть, должен описывать
овал головы - от подбородка до макушки. При такой затяжке ремня, солдат
выглядит как балерина. А если дух наплю╗т на этот неписанный закон, деды
узнав, подойдут и попробуют перекрутить бляшку на ремне. Сколько раз они пере-
крутят е╗, столько десятков раз заставят отжиматься от пола (а вообще прихо-
дится отжиматься как минимум раза в 2 больше, чем нужно).

Если дед увидит, что у духа на кителе или штанах хотябы одна пуговица рас-
ст╗гнута, отрежет абсолютно все, и прид╗тся сидеть пришивать. А пуговиц, скажу
я вам, как минимум штук 20.

Если дед спросит у духа, какой номер стоит у него на майке, какой размер
сапог, который сейчас час и т.д., дух должен сказать ему количество
дней до приказа. Например, если спросили который сейчас час (а до приказа ос-
талось 65 дней), нужно ответить: `65 часов, 65 минут, 65 секунд`. Иногда
бывает, что деды с целью сбить с толку, специально здоровые сапоги! Какой же у
тебя размер?!` в этом случае главное не тормозить!
Но это ещ╗ не самое страшное, гора можешь подтянуться или отжаться. - Здесь
если забудешься, и ответишь число, получишь `лося`, а если скажешь правильно,
будешь отжиматься, сколько
сказал...

Если дед спросит у духа, какой номер у дембельского поезда, нужно ответить:
`9697`. (здесь
Если дед спросит у духа, какая скорость у дембельско сказать число равное
100-Х. Х- колво дней до приказа. Если дед спросит: `А ка-
кая начальная скорость дембельского поезда?`, дух должен ответить: `0`.

Если дед спросит духа: `Как у деда служба?` ку, и пнув е╗ сапогом, сказать
`Заебала деда служба...`

Если дед спросит у духа, сколько тот прослужил, он должен ответить:
`Пять минут, как с поезда...`

Если дед спросит у духа, сколько тому осталось служить, он должен ответить:
`Шуршать, как медному котелку...`

Если дед спросит у духа: `как у тебя служба?`, то далее завязывается такой
глубокосмысленный диалог:

Дед: Как у тебя служба?
Дух: Как в курятнике.
Дед: А как в курятнике?
Дух: Где поймают, там и ебут.
Дед: А как ебут?
Дух: Так, что перья летят.
Дед: А как летят?
Дух: Как ТУ-134.
Дед: А как это???
Дух: У-у-у-у-у-у-у!!! (при этом нужно расставить руки в разные стороны)

Если дед спросит у духа, какого цвета у того сапоги, какого цвета листья на
деревьях и т.д., дух должен всегда отвечать: `ж╗лтого`. Ж╗лтый - если деды
увольняются осенью, белый - если зимой, а какой цвет у лета и весны - я увы не
знаю...

Существует ещ╗ такой великий для всех духов день - День Золотого Духа. Этот
день наступает тогда, когда оста╗тся 50 дней до увольнения дедов. В этот день
деды не трогают духов, а духи могут делать с дедами вс╗, что угодно: застав-
лять их отжиматься, стрелять у них сигареты, давать им лосей и т.д. Но при
этом особо расходиться не желательно, т.к. на следующий день будет тяжко...

Если дед попросит духа рассказать присягу, тот должен рассказать следующее:
Я, салага, бритый гусь,
Я торжественно клянусь
Масло с салом не рубать
А дедам вс╗ отдавать.
Есть ещ╗ второй куплет, но я его, к сожалению, не помню...

Если дед подойд╗т к духу и скажет: `Солнце встало у реки...`, дух должен
ответить `В рот ебутся черпаки` (Черпаки - это черепа). А если при этом будут
присутствовать черепа, то потом можно от них схлопотать, но неговорить тоже
нельзя!

После принятия присяги, всех запахов `переводят` в духи. Процесс перевода
состоит в том, что запаха бьют по заднему месту ремн╗м. Прич╗м бьют то простым
ремн╗м, то с пряжкой. Если ударят простым, нужно молчать, если с пряжкой -
считать. Если собь╗шься со сч╗та - начнут сначала. Всего ударов с пряжкой
должно быть 4.
Также переводят из духов в черепа, с той лишь разницей, что ударов не 4 а 7.
Черепов переводят в деды интересней: на кровати лежит переводимый череп,
под кроватью лежит дух, а рядом стоит дед и бь╗т ниткой черепа, во время каж-
дого удара, дух кричит из под кровати, создавая впечатление, что черепу боль-
но.

Кажется вс╗!
-+----------------------------------------------------------------------------
=== Сut ===
============================

Оlivеr

Ты заходи если че,
Slаwа!

--- оlivеr@frеgаt.dр.uа
* Оrigin: Думаю................................. редко (2:464/97.46)

Stаnislаv Shrаmkо 2:5000/111.40 01 Jаn 00 19:53:00

ДВОРЕЦ ПАДИШАХА

...Чудо-парк велел построить Кубла-хан
Кольридж

За городскими стенами свирепствовала буря. Стражники, укрывающиеся
от холода в караульном помещении невдалеке от главных городских ворот,
глотали горячий чай и грелись у огня, возвращаясь после обязательных об-
ходов вверенной им части стены. Падишах был беспощаден к нерадивым слу-
гам.
Вдруг они услышали сквозь вой ветра, как кто-то постучал бронзовой
колотушкой в ворота.
- Ахмет, Хасан! - бросил начальник стражи своим подчиненным. - Идите
со мной!
Открыв ворота, стражники увидели стоящего перед воротами мальчишку,
одетого в какие-то лохмотья. Мальчишка дрожал от холода. Он, видимо,
проделал долгий путь, чтобы дойти до ближайшего поселения через степь.
- Впустите меня! - попросил ночной гость.
- Впустим, если заплатишь пошлину, - спокойно ответил начальник
стражи, - ибо таков закон падишаха, да будет его имя прославлено делами
достойных!
- У меня нет денег, - сказал мальчишка, - но я могу построить дворец
вашему падишаху - лучше, чем тот, которым он обладает сейчас!
Стражники переглянулись.
- Гони его прочь, Ахмет! - распорядился, наконец, начальник стражи.
Ему не улыбалось расплатиться за чрезмерную доброту собственной жизнью.
Разве в такую ночь может явиться достойный человек? Мальчишка, впрочем,
ни в коей мере не походил на достойного, делами коих: А если это злой
горный дух в человеческом обличии? Рассказы стариков, слышанные им в
чайхане, никак не могли научить начальника стражи в равной мере ни глу-
пости, ни неосмотрительности.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 118310
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 0