|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ ДВЕ ТАЙНЫ СОВЕТСКОЙ ФАНТАСТИКИ
ДОКЛАД Р.Э.АРБИТМАНА на ИНТЕРПРЕССКОНЕ-94
────────────────────────────────────────────────────────────
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКЦИИ: Цель данной публикации не есть достав-
ление удовольствия читателю. И даже не доставление удо-
вольствия автору. Оберхаму не дают спокойно спать лавры пуб-
ликатора лауреата премии `Интерпресскон`. Посему мы решили
этот доклад опубликовать, в номинационной комиссии у нас
свои люди, а журнал читают все, кто на этот самый `Интер-
пресскон` приезжает. А уважаемый Роман Эмильевич лично уго-
ворит тех, кому доклад не понравится. И уже в мае следующе-
го года Оберхам будет солидным изданием -- публикующим лау-
реатов премии `Интерпресскон`. У нас была идея вставить в
номинационные списки весь этот номер, как цельное художес-
твенно-публицистическое произведение, и самим забрать
`Интерпресскон` (а может и `Улитку), но не позволила исклю-
чительно врожденная скромность.
────────────────────────────────────────────────────────────
Прежде всего хочу извиниться перед собравшимися за то,
что представленные заранее тезисы доклада не имеют отноше-
ния к тому, что я сейчас прочту. На то есть уважительные
причины.
За несколько дней до начала `Интерпресскона` меня посе-
тил мой хороший знакомый, сотрудник городской газеты Арка-
дий Данилов. Он принес мне пухлую папку с рукописью, озаг-
лавленной `Две тайны советской фантастики`. По утверждению
автора, содержание его исследования столь важно, что я --
как честный человек -- должен уступить ему полагающиеся мне
по регламенту двадцать минут и вместо своего, плохонького,
зачесть оба его замечательных доклада. Оба -- потому что,
как выяснилось, каждая тайна (`Тайна Шапиро` и `Тайна Джона
Энтони`) представляет собой отдельное исследование. В ка-
честве аргумента, почему это я должен поступиться своей оче-
редью, Данилов называл невозможность все это где-либо напе-
чатать: все журналы и газеты, куда он обращался, вежливо от-
казывали автору. Последнее обстоятельство, надо признать,
пробудило мое любопытство. Дело в том, что Аркадий Данилов
-- автор, известный своей пронырливостью; благодаря связям в
различных изданиях, он печатает свои опусы достаточно широ-
ко. К примеру, Данилову даже удалось напечатать свою статью
во втором -- и вообще единственном в природе -- номере жур-
нала фантастики `SОS`; такого не удалось даже мне. И если уж
ему отказали, значит... Воспользовавшись моей нерешительнос-
тью, Данилов торопливо удалился, взяв с меня слово сегодня
же все прочитать и завтра уже высказать ему свое мнение.
На следующий день состоялось весьма бурное объяснение с
автором. Я сказал, что, во-первых, оба сочинения Данилова
субъективны и малодоказательны. Во-вторых, они выглядят ко-
щунством для любого порядочного любителя НФ, и мне совершен-
но не улыбается после доклада сносить плевки и зуботычины.
В-третьих и в-главных: оба его исследования настолько объем-
ны (и, вдобавок, малоудобочитаемы из-за обилия сносок, ссы-
лок и схем), что чтение лишь одного из двух докладов уже
займет два с половиной-три часа, а обоих вместе, само собой,
почти полный рабочий день. Это был замечательный повод для
отказа. Однако Данилов возразил, что с объемом он уже все
продумал: он вполне доверяет мне сделать из каждого доклада
реферат минут на десять-пятнадцать. Что касается кощунствен-
ности, заметил не без едкости Данилов, то не гражданину
Арбитману бросаться этим словом после того, как сам он напи-
сал статью, где вывел всю англо-американскую фантастику на
тему киборгов из `Повести о настоящем человеке` Бориса Поле-
вого.
Аргумент был сильный, и мне пришлось, скрепя сердце, при-
нять предложение А.Данилова и привезти на `Интерпресскон`
вместо своего серьезного и доказательного доклада о хорроре
в России краткий конспект `Двух тайн советской фантастики`
моего коллеги Аркадия Данилова. Замечу, что -- поскольку я
не совсем разделяю выводов, содержащихся в первом докладе, и
совсем не разделяю тезисы второго доклада, мое изложение мо-
жет показаться небеспристрастным. Те, кто впоследствии поже-
лают ознакомиться с полным текстом `Двух тайн...`, пусть по
окончании доклада подойдут ко мне: оригиналы Данилова я так-
же привез с собой, они в моем номере.
Итак, я приступаю.
I. ТАЙНА ШАПИРО
Автор начинает свое исследование с длинной преамбулы, в
которой торжественно заверяет своих читателей, что он, ав-
тор, почитает гнусностью сталинскую так называемую `борьбу с
космополитизмом`, сопровождаемую публичным раскрытием писа-
тельских псевдонимов с присовокуплением к тому антисемит-
ских выводов. По утверждению автора, его исследование не
имеет ничего общего с подобными `патриотическими` изыскания-
ми, поскольку речь-де пойдет не об этнических проблемах (ав-
тору глубоко неинтересных), но о трагедии одного из талан-
тливейших ученых нашей страны, который по воле случая сегод-
ня воспринимается всеми нами лишь в качестве одного из злых
гениев советской фантастики.
Сделав такое глубокомысленное вступление, автор всю ос-
тавшуюся часть своего исследования посвящает непосредствен-
но жизни и творчеству Иосифа Соломоновича Шапиро, более из-
вестного как Александр Петрович Казанцев.
Подобно небезызвестному Виктору Суворову, чьи книги были
написаны на основании лишь открытых источников и мемуаров,
Аркадий Данилов тоже опирается, по преимуществу, на тексты и
материалы, как будто всем хорошо известные. По мнению авто-
ра, впервые краешек тайны личности Иосифа Шапиро приоткрыл-
ся в 1985 году, когда Александр Колпаков (тот самый, автор
`Гриады`) опубликовал в `Уральском следопыте` и `В мире
книг` вполне апологетическую статью об истории создания `Пы-
лающего острова` А.П.Казанцева. Впервые было сказано, что
сценарий `Аренида`, прообраз будущего романа, был подписан
двумя фамилиями -- А.П.Казанцева и И.С.Шапиро. Именно под
двумя подписями сценарий был представлен на конкурс, органи-
зованный совместно с `Межрабпомфильмом`, и получил первую
премию в 1936 году. Любопытно, что практически во всех ос-
тальных источниках никакого Шапиро нет. К примеру, в журна-
ле `Техника-молодежи` (1978 год) о Казанцеве сказано: `Полу-
чил в 1936 году первую премию Всесоюзного конкурса науч-
но-фантастических сценариев`. В интервью газете `Социалисти-
ческая индустрия` (1986 год) эта же версия воспроизведена
самим Казанцевым один к одному: `...Я принял участие в кон-
курсе научно-фантастических сценариев. Получил высшую пре-
мию. И понял: конец раздиравшим меня противоречиям...`
Исследователь полагает, что последняя фраза представляет со-
бой типичную оговорку по Фрейду, которой интервьюер просто
не придал значения. Дело в том, что версия, будто А.Казан-
цев был одновременно и талантливым инженером, и самобытным
писателем в любом случае не выдерживает никакой критики.
Александр Колпаков в уже упомянутых статьях выдвинул до
чрезвычайности уязвимое предположение о причинах возникнове-
ния тандема Казанцев-Шапиро: самобытные инженерные НФ идеи
одного соавтора (Казанцев) облечены в приемлемую литератур-
ную форму другим соавтором (Шапиро). Уязвимость версии Кол-
пакова в том, что сам Шапиро (в ту пору директор Ленинград-
ского Дома Ученых) был по образованию тоже инженером, при-
чем весьма способным, зато в писательстве ни разу замечен не
был. Поскольку сведения о том, что в молодости .П.Казанцев
уже увлекался изобретательством, во всех источниках приво-
дятся со слов самого Казанцева, автор исследования логично
предполагает иной вариант событий, развивавшихся в 1935-1936
годах. По мнению А.Данилова, тандем Казанцев-Шапиро в те
времена действительно существовал, но роли в нем распределя-
лись следующим образом: Шапиро предложил научную НФ идею бу-
дущего сценария, а молодой литератор Казанцев придал идее
необходимый литературный блеск. Исследователь не исключает,
что уже тогда идея дезинформировать публику и скрыть свою
подлинную роль в создании `Арениды` могла придти в голову
Иосифу Шапиро, который и уговорил Александра Казанцева изоб-
разить увлекающегося инженера, не чуждого, впрочем, и лите-
ратуре. Дальше события развиваются следующим образом. В
1937-м году сценарий Казанцева-Шапиро публикуется в `Ленин-
градской правде`. В этом же году редакторы московского Де-
тиздата А.Абрамов и К.Андреев обращаются к Казанцеву с пред-
ложением, чтобы он переделал сценарий в роман. Обратим вни-
мание, что с 1937 года (и вплоть до 1985-го) фамилия Шапиро
больше нигде не фигурирует. Зато Казанцев становится как бы
единственным правообладателем первоосновы будущего романа
`Пылающий остров`. Самым естественным в данной ситуации бы-
ло бы предположить, что Шапиро сгинул в роковом 1937-м (воз-
можно, не без участия Казанцева). Однако, это предположение
разбивается о факты, приведенные в неопубликованных (возмож-
но, устных) мемуарах Кирилла Андреева, первого редактора
`Пылающего острова`. В узком кругу К.Андреев признавался,
что ему пришлось самому переписывать больше половины романа,
ибо литературные способности Казанцева оказались ничтожными
-- что довольно странно, учитывая сравнительно высокий лите-
ратурный уровень `Арениды`. В этом месте исследователь и
выдвигает впервые свое сенсационное предположение, что в
1937 году в Ленинграде был арестован под именем Шапиро его
друг, молодой литератор из Белорецка Александр Казанцев, сам
же Шапиро с документами на имя Казанцева сумел ускользнуть,
уехав из Ленинграда в Москву. Аркадий Данилов предполагает,
что, вероятнее всего, Шапиро не собирался подставлять Казан-
цева под `десять лет без права переписки`. Очевидно, что Ка-
занцев сам пошел на подмену, рассчитывая выиграть время для
того, чтобы Шапиро успел исчезнуть -- после чего он, Казан-
цев, заявил бы о досадной ошибке при аресте. К сожалению, ни
тот, ни другой тогда не знали, что бессмысленно апеллиро-
вать к логике НКВД и что это ведомство, заполучив человека,
уже не выпускает его обратно. Причины же, по которым ведом-
ство Ежова заинтересовалось инженером Шапиро, были понятны.
Сотрудники отдела науки Большого Дома (на Литейном) в ту по-
ру уже подбирали команду для будущих лагерных НИИ (шарашек),
где арестованные ученые вынуждены были работать на оборону
ни за совесть, а за страх. Если бы органами НКВД был схва-
чен настоящий Шапиро, он, безусловно, пополнил бы один из
НИИ за колючей проволокой. Казанцев, арестованный вместо Ша-
пиро, инженерских навыков не имел, потому очень скоро был
переведен на общие работы в лагере, где, по всей вероятнос-
ти, и погиб.
Обозначив свою версию судьбы настоящего Казанцева и под-
крепив ее ссылками на соответствующие страницы `Архипелага
ГУЛАГа` А.И.Солженицина, `Хранить вечно` Л.З.Копелева, `Ко-
лымских рассказов` В.Т.Шаламова, где действительно был упо-
мянут молодой писатель Саша из Белорецка, арестованный вмес-
то другого (в книге Копелева А.П.Казанцев ошибочно назван
поэтом), исследователь переходит к своей версии трагедии
жизни Иосифа Шапиро.
Автор вновь обращается к фундаментальной статье А.Колпа-
кова, который -- сам того не желая -- рисует весьма здравую
картину первых лет жизни Шапиро под маской Казанцева. Колпа-
ков приводит впечатляющий эпизод когда `Казанцев` (в кавыч-
ках -- именно так теперь наш исследователь будет обозначать
псевдоним Шапиро) в 1938-году, опасаясь ареста, тяжело зане-
мог, жизнь его была под угрозой. По мнению Данилова, на чув-
ство страха наложилось еще и чувство вины, ответственности
за арест Казанцева в Ленинграде. Выздоровев, Шапиро делает
все возможное для того, чтобы никто отныне не заподозрил в
нем талантливого инженера-изобретателя. С этого момента,
считает Аркадий Данилов, и возникает на литературном гори-
зонте писатель-фантаст `Александр Казанцев`; отныне Шапиро
собственноручно давит в себе инженерный дар и культивирует
писательские способности, которых у него, увы, никогда не
было. Исследователь полагает, что разоблачения и ареста Ша-
пиро боялся больше всего в сороковые-пятидесятые годы, ког-
да подобная опасность и впрямь была велика. Только этой при-
чиной А.Данилов объясняет сознательное создание самим Шапи-
ро образа полубезумного фантаста, чьи идеи заведомо не под-
ходят для разработки в `шарашках`, ибо их просто нельзя вос-
принимать всерьез. Если до войны Шапиро балансировал на
опасной грани, предложив Наркомату обороны (через посред-
ство Казанцева) остроумную идею электронной пушки, то после
войны -- в годы расцвета `шарашек`, описанных в романе Сол-
женицина `В круге первом`, -- Шапиро рисковать не мог. Вся
история с Тунгусским метеоритом (начиная с 1946 года, рас-
сказа-гипотезы `Взрыв`) была ловким отвлекающим маневром,
благодаря которому в научном мире `Казанцев` был однозначно
сброшен со счетов. Каждая новая идея, сознательно абсурдная
(будь то мост между Европой и Америкой, подогревание мирово-
го океана и фабрика-кухня в Антарктиде), укрепляла его
имидж. Автор полагает, что с годами осторожность Шапиро при-
няла едва ли не параноидальный характер: во времена, когда
`шарашки` давно перестали существовать, а Казанцев дав-
ным-давно был вне подозрений, он продолжал исправно генери-
ровать безумные гипотезы: то требовал признать японскую ста-
туэтку изображением древнего космонавта, то призывал к раз-
витию, в качестве основной, океанской волновой энергетики.
Именно этой причиной А.Данилов объясняет тот факт, что Шапи-
ро в течение своей жизни многократно возвращается к роману
`Пылающий остров` (единственному, где сохранились отблески
идей подлинного Шапиро!), причем с каждым разом делая роман
все абсурднее (в одной из редакций в книге возникла даже те-
ма Тунгусского метеорита). Аркадий Данилов высказывает ос-
троумную мысль, что фатальное отсутствие у Шапиро каких бы
то ни было литературных способностей оказалось для него спа-
сительным: будь он талантливым писателем, возможно, им
все-таки заинтересовались бы органы НКВД. Однако образ ак-
тивного графомана априори снимал все подозрения. Не исключе-
но, что, будучи человеком добросовестным, Шапиро надеялся
усовершенствоваться и в новом своем качестве, однако отсут-
ствие природных способностей нейтрализовало все его усилия.
Аркадий Данилов объясняет гипертрофированным чувством само-
сохранения участие Шапиро во всевозможных кампаниях (типа
осуждения Пастернака или гонения на молодую советскую НФ):
боясь разоблачения, Шапиро нередко делал все, чтобы отвести
от себя любые подозрения, причем подчас и перебарщивал с
усердием -- впрочем, и это вписывалось в имидж. По мнению
Данилова, в свободное от писательства время Шапиро, вероят-
нее всего, тайно занимался изобретательством, однако, пре-
досторожности ради, патентовал только самые бессмысленные
идеи, пряча озарения под спудом. Даже доказательства теоре-
мы Ферма, не имеющие оборонного значения, Шапиро вынужден
был скрывать -- в результате чего, кстати, приоритет оказал-
ся у американцев. Версию Аркадия Данилова косвенно подтвер-
ждает и появившийся в 80-х цикл романов о непонятых гениях
-- Сирано де Бержераке, Ферма и т.д. Написанные чудовищным
языком, эти произведения тем не менее дают ответ о масшта-
бах человеческой трагедии, постигшей Шапиро. Как и титаны
мысли, чью свободу творчества спеленали вековые предрассуд-
ки эпохи, так и талантливейший инженер Шапиро, чья воля бы-
ла парализована страхом, вынужден был изображать одного из
малых сих...
Вывод исследователя неутешителен. По его мнению, за дол-
гие годы аберрация личности Шапиро зашла так далеко, что ны-
не процесс уже необратим: процесс самоидентификации с фанто-
мом-`Казанцевым` закончился, и, скорее всего, данную версию
Шапиро воспримет как оскорбительный навет. Вернее, сделает
вид, что воспримет. В любом случае, вероятность, что он рис-
кнет подтвердить выводы автора, равна нулю.
II. ТАЙНА ДЖОНА ЭНТОНИ
Автор начинает свое исследование с длинного (на мой
взгляд, чрезмерно затянутого) вступления, посвященного исто-
рии разведки Соединенного Королевства. Эту историю А.Дани-
лов излагает в чрезвычайно комплиментарных тонах, постепен-
но подводя читателя к выводу, что факт пребывания на секрет-
ной службе Ее Императорского Величества ни в коей мере не
порочит человека и, более того, должен восприниматься, ско-
рее, как знак отличия, символ причастности к некому клубу
избранных. Перечисляя людей, в свое время отдавших дань Сек-
ретной службе Великобритании, и обнаруживая в этом ряду та-
ких замечательных писателей, как Даниэль Дефо, Джонатан
Свифт, Уильям Сомерсет Моэм, Грэм Грин и других, автор де-
лает чересчур смелый вывод, что плох тот писатель, который
хотя бы раз не послужил на благо разведслужбы вообще и бри-
танской разведке (как наиболее, на взгляд автора, интеллек-
туальной, о чем, кстати, свидетельствует и ее современное
название, `Интелледженс Сервис`) -- в особенности.
Вышеприведенная преамбула, как видно, требуется автору
для того, чтобы смягчить исходный посыл своего исследования,
а именно -- версию о том, что знаменитый советский писа-
тель-фантаст Иван Антонович Ефремов в действительности был
агентом английской разведки.
В своих изысканиях автор опирается на два упоминания о
принципиальной возможности подобного обстоятельства -- в
статье, опубликованной не так давно газетой `Аргументы и
факты`, и в послесловии к роману `Час Быка` (М., МПИ, 1988),
написанным печально известным Юрием Медведевым; в последнем
случае факт предполагаемой подмены настоящего Ефремова ан-
гличанином отмечается как явно абсурдный, однако все-таки
упоминается. Судя по взвинченности тона, в котором написан
этот абзац вышеуказанного послесловия, сам Ю.Медведев не был
окончательно свободен от подозрений и пытался переубедить не
столько читателя (который, кстати, в 1988-м году об этой
версии еще не знал, да и не мог знать), сколько самого себя.
Автор замечает, что именно Ю.Медведев первым ввел в массо-
вый обиход гипотезу, энергично оспаривая некие `измышления`
и публично подтверждая то, что рядовой читатель и так сомне-
нию в ту пору не подвергал. А.Данилов отказывается комменти-
ровать роль Ю.Медведева во всей этой истории, явно дистанци-
руясь от личности `первооткрывателя` основной идеи его ис-
следования.
Следующая затем -- достаточно объемная -- часть доклада
А.Данилова выглядит наиболее поверхностной и малоубеди-
тельной. Автор, прекомично изображая не то частного сыщика,
не то красного следопыта, вычерчивает целую карту-схему мар-
шрута, на котором-де была совершена роковая подмена. По мне-
нию автора, случилось это в конце декабря 1934 года между
устьем реки Ульгулук и долиной реки Чары, когда поисковая
партия, руководимая Ефремовым, не получив в условленном мес-
те оленей, разделилась. А.Данилов строит свою версию на вос-
поминаниях петрографа А.Арсеньева и промывальщика А.Яковле-
ва, которые-де с той поры Ефремова больше не видели и
только, достигнув к концу января 1935 года станции Могоча,
Забайкальской железной дороги, узнали, что их руководитель
`с образцами` уже выехал в Москву. Случай этот, свиде-
тельствующий об обычной нестыковке и не содержащий ровным
счетом ничего криминального, автор версии полагает филигран-
ной операцией `Интелледженс Сервис` по внедрению своего
агента. Косвенным доказательством своей правоты автор счи-
тает тот факт, что, начиная с 1935 года и вплоть до конца
Верхне-Чарской экспедиции, Ефремов подписывал свои геологи-
ческие отчеты словами `разведчик И.Ефремов` -- по мнению
А.Данилова: машинально (интересно, а почему еще и не по-ан-
глийски?). Автору даже не приходит в голову, что между аген-
турной разведкой и геологоразведкой есть небольшая разница...
Справедливости ради заметим, что сам автор исследования
не абсолютизирует представленные выше доказательства. Арка-
дий Данилов честно признается, что, не будучи криминалистом
и тем более на место предполагаемой `подмены` не выезжая, он
не может со всей уверенностью полагать эту часть версии до
конца обоснованной. Тем более, что антропологическая экспер-
тиза, сделанная на основании сличения фотопортретов И.Ефре-
мова 1932 года и 1963-го (обе приведены в книге Евг.Бранди-
са и В.Дмитриевского `Через горы времени`) ни положительных,
ни отрицательных результатов не дала: качество фотоматериа-
ла оказалось неудовлетворительным. Именно поэтому, считает
автор, не исключен вариант подмены, упомянутый Ю.Медведевым,
-- в период экспедиции 1946-1949 годов в пустыню Гоби. В
пользу последней версии говорит и текстологический анализ
рассказов `Встреча над Тускаророй`, `Катти Сарк`, `Телеви-
зор капитана Ганешина` и других (1944 год), с одной стороны,
-- и повести `Звездные корабли` (`Знание-сила`, 1947 год), с
другой стороны: тема палеоконтакта, до 1947-года отсутствую-
щая вовсе, в `Звездных кораблях`, напротив, превалирует. По
мнению А.Данилова, серьезный палеонтолог -- каким, без сом-
нения, был настоящий И.А.Ефремов, -- не мог бы, даже в худо-
жественных произведениях `открыть` тему, ставшую в дальней-
шем благодатной почвой для спекуляций (смотри работы Дёнике-
на, Шапиро и других).
Впрочем, куда больший интерес вызывает следующий раздел
доклада, в котором автор, больше не ударяясь в пинкертонов-
щину, ставит, наконец, главный вопрос: а для чего вообще ан-
глийской разведке нужен был свой человек в роли Ефремова-па-
леонтолога? Стратегические интересы Соединенного королев-
ства в Юго-Восточной Азии чисто территориально весьма слабо
соприкасались с ареалом Прибайкалья и лишь по касательной --
с гобийской частью Центральной Азии. Автор высказывает нес-
колько предположений разной степени остроумия (вроде того,
например, что `Интелледженс Сервис` рассчитывала после обна-
ружения Ефремовым кимберлитовых трубок в Якутии, что тот бу-
дет немедленно послан в одну из африканских экспедиций, или
что-де Великобритания всерьез планировала со временем прев-
ратить Внутреннюю Монголию в некое подобие Гонконга...)
Однако, в конце концов, автор приходит к любопытному умозак-
лючению: геолог Ефремов английской разведке был совершенно
не нужен. Нужен был Ефремов-писатель, обладающий необходи-
мым геологическим и палеонтологическим опытом. К середине
пятидесятых годов окончательно стало ясно, что именно в ро-
ли писателя-фантаста резидент может быть незаменим: фанта-
зия позволяет литератору разворачивать действие произведе-
ний в любом необходимом регионе, а по характеру цензурных
поправок и сокращений легко можно было судить о военно-стра-
тегических намерениях советского руководства в том или ином
регионе. Смелость Ефремова, берущегося за самые опасные (в
географическом отношении) темы, в этом случае становилась
провоцирующей. Автор полагает, что одни только цензурные за-
мечания по рассказу `Афанеор, дочь Ахархеллена` дали `Интел-
ледженс Сервис` гораздо больше информации о районе Западной
Сахары, чем любые сведения из французских источников. Ну, а
в отношении романа `Лезвие бритвы`, например, исследователь
пишет, что хаотичность и географическая разбросанность сюже-
та была строго рассчитанной: все цензурные сокращения, сде-
ланные в главах об Индии, оказались для англичан поистине
бесценными. И, напротив, фраза о рудниках на границе с Афга-
нистаном и Ираном, расположенная в тексте второй главы
третьей части, была цензурой проигнорирована -- из чего
`Интелледженс Сервис` также сделала полезные для себя выводы.
Далее в докладе следует любопытный, хотя и чрезмерно за-
тянутый анализ текста `Лезвия бритвы` в различных изданиях
-- от первого, в журнале `Нева`, до самого массового, `маку-
латурного` (М., `Правда!, 1986); по мнению автора исследова-
ния, разночтения во всех этих изданиях также оказывали нео-
ценимую помощь английским экспертам: имея исходный текст,
они могли наблюдать все временные его трансформации.
Отдельно А.Данилов останавливается на романе `Туманность
Андромеды`, который явно не вписывался в предложенную схему
-- ибо стратегических интересов в космосе у Великобритании
не было. Роман более чем следует был оторван от реальности
(потому-то, кстати, и производил сильное впечатление), одна-
ко и этот факт находит в докладе довольно забавное объясне-
ние. Автор неожиданно напоминает сюжет известного рассказа
Виктора Пелевина `День бульдозериста`, намекая, что его сю-
жет имел вполне реальную основу. Анализируя биографию (офи-
циальную биографию, конечно) Ивана Ефремова, автор указы-
вает на тяжелую болезнь Ефремова, пришедшуюся на конец
1955-го года. По мнению А.Данилова, заболевание это могло
сопровождаться частичным и временным выпадением памяти, в
ходе которого, по всей видимости, И.А.Ефремов помнил лишь
свою `легенду` и осознавал императив сделаться писате-
лем-фантастом. Во всяком случае, словесный ряд
`Туманности...`, стройный, скупой и холодноватый, в произве-
дениях последующего периода в таком точно виде больше не был
реализован; автор объясняет это восстановлением памяти при-
мерно к началу 1958 года. Заметим попутно, что сам Аркадий
Данилов не смог внятно объяснить факт знакомства Виктора Пе-
левина с неизвестными подробностями жизни И.Ефремова. (При
желании подобную осведомленность можно было бы объяснить го-
раздо проще -- к примеру, сотрудничеством В.Пелевина с
`Интелледженс Сервис`; но автор, вероятно опасаясь обвине-
ний в клевете, почел нужным эту версию проигнорировать.)
По мнению исследователя, роман `Час Быка` -- особая и
достаточно печальная глава в биографии Ефремова-разведчика.
Аркадий Данилов полагает, что это очень грамотно срежессиро-
ванная силовая внешнеполитическая акция, последствий кото-
рой не предвидел и сам Ефремов. Дело в том, что уже в сере-
дине шестидесятых годов руководство стран Североатлантичес-
кого блока внимательно следило за развитием советско-китай-
ских отношений. Отношения с Поднебесной, испорченные при
Хрущеве, при Брежневе начали было выправляться. Автор пола-
гает -- и не без оснований, -- что вновь возникшая ось Мос-
ква-Пекин, новый альянс двух крупнейших континентальных ком-
мунистических держав, мог бы всерьез поставить мир на грань
новой войны -- благо сам Мао Цзэ-Дун не скрывал своих симпа-
тий к подобного рода разрешению исторических конфликтов с
мировым империализмом. Если верить позднейшим воспоминаниям
Филби, большая часть английской и американской резидентуры в
разных странах была задействована именно на задании, связан-
ном с необходимостью спровоцировать новое охлаждение отноше-
ний между суперколоссами. Иван Ефремов стал одним из немно-
гих резидентов, чья работа дала быстрый и конкретный ре-
зультат. Собственно говоря, роман `Час Быка` не был откро-
венно антикитайским произведением, но это и не требовалось.
Рецензенты досказали все необходимое, сообщив миру о том,
что в романе обличается `муравьиный лжесоциализм китайского
типа`. Поскольку роман публиковался в тогдашнем официозе,
журнале `Молодая гвардия` (напомним, что критика публикаций
этого издания, в конечном итоге, стоила поста А.Т.Твардов-
скому в `Новом мире`), реакцию официального Китая нетрудно
было себе представить. Она оказалась болезненнее, чем пред-
полагалось. Очевидно, образ Чойо Чагаса был воспринят Мао
Цзэ-Дуном как личное оскорбление. Можно лишь приблизительно
реконструировать сейчас события 1969-го года, достоверно из-
вестно одно: к концу февраля вышло два номера `Молодой гвар-
дии` с `Часом Быка` из четырех, был сдан в набор третий но-
мер. Впрочем, хватило и двух. Третьего марта 1969-го года
китайскими войсками Шэньянского военного округа была атако-
вана советская погранзастава на острове Даманском. Совет-
ско-китайские отношения самым серьезным образом осложнились
на два десятилетия...
По мнению автора, кончину А.И.Ефремова ускорили два об-
стоятельства: чувство собственной вины из-за кровопролития
на Даманском. И, с другой стороны, жесткий прессинг властей,
с большим запозданием, но догадавшихся об одном из конкрет-
ных поводов обострения советско-китайских отношений. Разу-
меется, в ту пору никто не заподозрил автора `Часа Быка` в
умысле спровоцировать конфликт или, тем паче, в принадлеж-
ности писателя к `Интелледженс Сервис`. Однако возобладали
извечное стремление найти крайнего и инерция. Именно по этой
причине, полагает автор, а отнюдь не в связи с какими-либо
подозрениями в антисоветизме роман был фактически запрещен
-- запрещен в ту пору, когда уже большим тиражом вышло от-
дельное издание, а усиливающийся разрыв отношений между Мос-
квой и Пекином невозможно было поправить. Аркадий Данилов
уверен, что, будучи человеком в высшей степени гуманным и
являясь высококлассным агентом-аналитиком, а отнюдь не тер-
рористом, Ефремов куда более остро переживал первое, нежели
второе прискорбное обстоятельство. Автор не исключает, что в
бумагах, оставшихся после кончины Ефремова, могли найтись
документы, проливающие свет на эту историю. Однако после из-
вестного обыска КГБ в квартире Ефремовых подобные документы
если и были, то исчезли. Несколько лет, по негласному распо-
ряжению, имя Ефремова вообще где бы то ни было рекомендова-
но было не упоминать. Однако со временем, отмечает доклад-
чик, здравый смысл возобладал. После скандальной истории с
Пеньковским и Грегором Винном госбезопасности вовсе не улы-
балось открыто признать свое поражение и объявить всему ми-
ру, будто знаменитый писатель-фантаст был, помимо всего про-
чего, еще и кадровым офицером британской разведслужбы. Пото-
му-то с течением времени посмертная опала была снята.
Версия о тайне личности Ефремова косвенно подтверждается,
по мнению Аркадия Данилова, и участием Шапиро-Казанцева во
всей этой истории. По всей вероятности, хлопоты Шапиро по
поводу творческого наследия опального писателя-фантаста
объяснялись, прежде всего, соображениями собственной безо-
пасности. Возможно, Ефремов знал подлинную историю Шапиро и,
сделавшись председателем комиссии по литературному наследию
Ефремова, Казанцев-Шапиро мог быть уверен, что все бумаги
покойного писателя так или иначе пройдут через него. Впро-
чем, автор сильно сомневается, что КГБ и Шапиро могли найти
в архиве Ефремова что-либо существенное: тот все-таки был
профессионалом и доверял секреты своей памяти, а не бумаге...
Последние несколько страниц доклада посвящены разбору
версий о настоящем имени Ивана Ефремова. На мой взгляд, это
едва ли не самая спорная часть исследования. Практически не-
возможно, не имея никаких подходов даже к уже рассекречен-
ным документам `Интелледженс Сервис`, всерьез рассуждать о
подлинном имени одного из самых лучших британских разведчи-
ков второй половины двадцатого столетия -- если, разумеется,
Ефремов и впрямь был разведчиком. Поэтому версия, изложен-
ная на заключительных страницах автором, чисто литературно
красива, но вряд ли достоверна. Дело в том, что у знаменито-
го британского разведчика Томаса Элиота Лоуренса (он же --
полковник Лоуренс Аравийский) был младший брат, Джон Энтони,
1907 года рождения. (Об этом факте сообщает биограф Лоурен-
са, Лиддел Гарт.) Кроме года рождения и имени о Джоне Энто-
ни Лоуренсе вообще ничего не известно. Само собой, никаких
фотографий его нет, о его профессии -- тоже ни малейших све-
дений. Правда, опубликовано несколько фотографий Лоурен-
са-старшего. И, по утверждению автора, несмотря на бурнус,
закрывающий пол-лица, сходство между Лоуренсом и Ефремовым
действительно есть.
Правда, автор не исключает, что сходство может быть чис-
то случайным, а его последняя гипотеза -- может и не иметь
никакого отношения к реальности. Как, впрочем, и все преды-
дущие гипотезы -- добавлю уже от себя.
Стенограмму расшифровал Э.Бабкин. ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 118218
Опублик.: 18.01.02
Число обращений: 5
|
