В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА Назад
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Гарри ГАРРИСОН
ЗВЕЗДЫ И ПОЛОСЫ I-II

КОЛЬЦА АНАКОНДЫ
ВРАГ У ПОРОГА


Гарри ГАРРИСОН
ЗВЕЗДЫ И ПОЛОСЫ I
КОЛЬЦА АНАКОНДЫ


ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://www.bеstlibrаry.ru


Анонс

Войну легко начать, но чертовски трудно закончить, - считал герцог
Веллингтон, повоевавший на своем веку как никто другой. А гражданскую войну
тем более. До сих пор Гражданская война в США была известна российскому
читателю в большей степени по мелодраме М. Митчелла `Унесенные ветром`.
Естественно, что у блестящего фантаста Гарри Гаррисона, решившего на этот
раз поэкспериментировать не с будущим, а с прошлым, получилась принципиально
иная историческая картина, ведь, опираясь на реальные факты, он позволил
себе невинную шалость - на самую малость подправил биографию
одного-единственного человека, - и река истории потекла по другому руслу.

А ВЕДЬ МОГЛО БЫТЬ И ТАК...

В самом центре Лондона блистает классическим великолепием мраморная статуя - сидящий человек в тоге. Это принц Альберт, супруг королевы Виктории. Он был добрым человеком, и королева страстно любила его, ибо он подарил ей настоящее счастье. Но свершил ли этот саксонский князек, так и не сумевший избавиться от германского акцента, хоть что-нибудь значительное, разумеется, кроме того, что был отцом будущего короля?
Несомненно. Он предотвратил войну с Соединенными Штатами.
В 1861 году Американская гражданская война была в самом разгаре; шел
первый год смертоубийственной сечи. К ужасу Севера Британия и Франция
собирались признать Юг самостоятельным государством. Именно тогда британский
паровой пакетбот `Трент` повез в Англию двух новоиспеченных посланников
Конфедерации - Уильяма М. Мейсона и Джона Слайделла, уполномоченных
представлять президента Джефферсона Дэвиса.
8 ноября 1861 года `Трент` был остановлен в море военным кораблем
Соединенных Штатов `Сан-Хасинто`. Когда его командиру капитану Уилксу стало
известно, что оба мятежника находятся на борту `Трента`, он тотчас же
приказал взять их под стражу и снять с британского корабля.
Англия всколыхнулась, вне себя от гнева. Еще свежа была в памяти что
учрежденными Соединенными Штатами Америки. Флот северян перекрыл все
подступы к портам Конфедерации, хлопок с Юга почти не поступал, и над
ткацкими фабриками Мидленда нависла угроза банкротства. Премьер-министр лорд
Пальмерстон счел захват британского судна и арест пассажиров намеренным
оскорблением британскому суверенитету. Министр иностранных дел лорд Джон
Рассел выразил общественное мнение, подготовив проект ноты президенту
Линкольну, предписывающей освободить пленников незамедлительно - или пенять
на себя. В Канаду были отправлены британские полки и тысячи винтовок и к
границе Соединенных Штатов подтянуты войска.
Вот тут-то на сцену и выступает миролюбивый принц Альберт, уже смертельно
больной брюшным тифом, подхваченным из-за дурного водоснабжения и скверного
состояния канализации в Виндзорском замке. Переписав послание заново, он
смягчил выражения, чем дал Линкольну возможность пойти на попятную, не роняя
достоинства. Королева Виктория одобрила поправки, и депеша отправилась в
Вашингтон.
26 декабря президент Линкольн приказал отпустить обоих посланцев
Конфедерации.
Как ни печально, принц Альберт так и не узнал, что сумел предотвратить
противостояние, которое могло бы повлечь за собой настоящую трагедию. Он
скончался четырнадцатого числа того же месяца.
Но давайте на минутку представим, что случилось бы, не измени он роковое
послание.
Что, если бы крепкие выражения вынудили Линкольна отвергнуть ультиматум?
Если бы британское вторжение в Соединенные Штаты все-таки состоялось?
Если бы началась война?

8 НОЯБРЯ 1861 ГОДА

Корабль морского флота США `Сан-Хасинто` тихонько покачивался на ласковых
волнах Южной Атлантики, между голубыми водами моря и голубыми небесами.
Огонь в топке был притушен, из высокой трубы поднималась лишь тоненькая
струйка дыма. В этом месте, близ маяка Парадордель-Гранде, Багамский пролив
сужается до каких-то пятнадцати миль, превращаясь в эдакое бутылочное
горлышко, пропускающее через себя все корабли, крейсирующие между островами.
Капитан Чарльз Д. Уилкс стоял на мостике американского военного корабля,
сцепив руки за спиной и устремив мрачный взгляд на запад.
- Вижу дым! - выкрикнул вахтенный матрос. - Восток-юго-восток!
Капитан даже не шелохнулся, когда лейтенант Фэрфакс повторил доклад
впередсмотрящего. Ожидаемый корабль должен прийти с запада, и довольно
скоро, если расчеты капитана верны. По донесениям агентов северян на Кубе,
разыскиваемые находятся на борту этого корабля. Пока что погоня по всему
Карибскому морю была безрезультатной; преследуемые на шаг опережали
`Сан-Хасинто` с тех самых пор, как он покинул Флориду. Это последний шанс
перехватить их. Если же капитан ошибся, и `Трент` пошел не по этому пути
между островами, то он уже преспокойно плывет в Англию, а вместе с ним и эта
парочка.
Решение расположить судно здесь, в Старом Багамском проливе, основывалось
на сплошных домыслах. Если эти двое действительно находятся на борту
`Трента` да если пакетбот отчалил из Гаваны по графику, да если он взял курс
на остров Сент-Томас - что ж, тогда он будет здесь к полудню.
Капитан потянулся было за часами, но одернул себя, не желая выказывать
свое нетерпение перед экипажем. Вместо этого он с прищуром взглянул на
солнце - наверняка уже близится к меридиану. И только крепче сцепил руки за
спиной, еще угрюмее сдвинул брови.
Прошло минут пять - с равным успехом они могли бы оказаться часами, -
прежде чем впередсмотрящий крикнул снова:
- Вижу корабль! Чуть влево по носу!
- Поднять пары! - приказал капитан, стукнув кулаком по планширу. - Это
`Трент`, я знаю, что это `Трент`! Свистать всех наверх!
Лейтенант Фэрфакс повторил команды. В машинном отделении дверца котла с
лязгом распахнулась, и кочегары принялись бросать уголь в топку лопата за
лопатой. Палуба загрохотала от топота бегущих ног. Заметив на губах капитана
улыбку, Фэрфакс чуточку расслабился. Служба под началом Уилкса не сахар при
любых обстоятельствах. Человек крутого, вспыльчивого нрава из-за того, что
его часто обходили по службе, капитан дожил до шестидесяти двух лет и был бы
обречен до скончания дней просиживать штаны в роли председателя совета
мая-ка, не выручи его война. Получив распоряжение следовать на Фернандо-По,
чтобы отвести этот старый деревянный пароход на Филадельфийскую
военно-морскую верфь, он нарушил приказ, как только добрался до Флориды и
услышал, что объявлен розыск. Ему бы даже в голову не пришло вести судно на
верфь, пока двое предателей на свободе. И он вовсе не нуждался в приказах,
чтобы задержать их, как не нуждался в приказах вышестоящих в давно минувшие
дни, когда исследовал и картографировал ледяную антарктическую пустыню. Не
очень-то доверяя чиновникам, он всегда предпочитал действовать в одиночку.
Винт заработал, перед носом судна вздыбился бурун, палуба завибрировала.
Фэрфакс направил подзорную трубу на приближающийся корабль, медля с ответом,
пока не проникся абсолютной уверенностью.
- Это ` Трент`, сэр, я прекрасно знаю его обводы. Как вы и сказали,
одиннадцать сорок, почти полдень, - в голосе его прозвучало благоговение.
Уилкс кивнул:
- Наши английские родственнички доки по части пунктуальности, лейтенант.
А больше ни на что не годны.
Он был четырнадцатилетним юнгой, когда британец `Шеннон` расстрелял,
почти потопив, `Чесапик` - самый первый корабль, на котором ходил Уилкс.
Смертельно раненный мушкетной пулей капитан Лоуренс умер у него на руках.
Последние слова умирающего навсегда врезались в память Уилкса:
`Не сдавайте корабль`. И все же, несмотря на приказ капитана, флаг был
спущен, корабль сдан, а Уилкс и оставшиеся в живых члены экипажа угодили в
вонючую британскую тюрьму. С тех пор он и возненавидел британцев.
- Поднять флаг, - скомандовал капитан. - Как только они будут в пределах
видимости, просемафорьте, чтобы остановили двигатель и приготовились принять
нас на борт.
Рулевой плавно развернул судно и повел его параллельно курсу пакетбота
Судно не сбавляет ход, сэр, - доложил Фэрфакс.
- Добрый выстрел поперек дороги заставит его капитана предпринять
надлежащие действия.
Через считанные мгновения прогрохотал пушечный выстрел; на `Тренте` его
заметили, но предпочли проигнорировать. помедлив на пороге, пока Слайделл
лихорадочно швырял документы на кровать.
- Придумай что-нибудь, потяни время... Ты же политик, так что игра
словами, проволочки и обструкция должны получаться у тебя сами собой. И
запри за мной дверь. Я хорошо знаком с почтмейстером и в курсе, что он
флотский офицер в отставке. Настоящий морской волк. Мы много беседовали за
виски с сигарами, и я выслушал немало морских баек. Он недолюбливает янки
так же сильно, как и мы. Не сомневаюсь, он поможет нам.
И последовал за Юстином, нагруженным документами. Позади тотчас же
клацнул в замке повернувшийся ключ. Юстин споткнулся, и связка писем упала
на трап.
- Спокойнее, - сказал ему Мейсон. - Нет, оставьте, я подниму.
Ступайте вперед.
Бледный, сам не свой от страха Макферленд дожидался их у дверей почтовой
каюты.
- Тут заперто!
- Да постучитесь же, идиот! - Сунув принесенные бумаги помощнику, Мейсон
заколотил в дверь кулаком и отступил назад, когда та отворилась.
- Что, мистер Мейсон... В чем дело? - осведомился открывший дверь старик
с абсолютно седыми бакенбардами и лицом, загорелым и обветренным за годы
службы на флоте.
- Янки, сэр. Стреляли в корабль и остановили его.
- Но... зачем?
- Ими высказано желание сделать нас своими пленниками, захватить нас
против воли, заковать в кандалы и швырнуть в какой-нибудь грязный каземат. А
то и похуже. Но вы можете нам помочь.
Лицо почтмейстера окаменело от гневной решимости.
- Конечно. Чем могу служить? Если вы спрячетесь...
- Это было бы проявлением трусости. К тому же нас все равно найдут. -
Схватив стопку конвертов, Мейсон протянул ее перед собой. - Нашу участь
переменить нельзя. Но тут наши верительные грамоты, наши документы, наши
секреты. Будет просто катастрофой, если они попадут в руки янки. Не
сбережете ли их для нас?
- Конечно. Вносите. - Старик подвел их к массивному сейфу в дальнем конце
каюты, вынул из кармана ключ и отпер дверцу. - Положите их сюда, к
правительственной почте и валюте.
Как только бумаги оказались в сейфе, он захлопнул дверцу, запер ее и
убрал ключ.
- Джентльмены, хоть я ныне и в отставке, я никогда не уклонялся от своего
долга в качестве офицера флота. Ныне я бульдог, стоящий у вас на страже, -
он похлопал себя по карману. - Я буду держать ключ при себе и не выну его,
пока судно не будет стоять в безопасной английской гавани. Они войдут в эту
каюту только через мой труп. Ваши бумаги сберегаются так же надежно, как и
королевская почта.
- Благодарю вас, сэр. Вы настоящий офицер и джентльмен.
- Я всего лишь выполняю свой долг... - Тут на палубе послышались какие-то
сдавленные вопли и топот тяжелых сапог. - Я должен запереть дверь.
- Поторопитесь же, - отозвался Мейсон. - А мы должны поспеть вернуться в
каюту до прихода синепузых.
- Я вынужден выразить протест против подобных действий, самый решительный
протест, - заявил капитан Джеймс Муар. - Вы стреляли по британскому кораблю,
под угрозой расстрела остановили его в море, пиратскими...
- Это не пиратство, капитан, - оборвал его Фэрфакс. - Моя страна воюет, и
я лишь преданно служу ей, сэр. Вы уведомили меня о том, что на борту этого
судна находятся двое предателей - Мейсон и Слайделл. Вы видите, что я
безоружен. Я лишь хочу убедиться в их присутствии лично.
- А затем?
Американец не отозвался, прекрасно понимая, что каждым словом лишь
распаляет гнев английского капитана. Ситуация чересчур деликатна, чересчур
чревата международными осложнениями, чтобы позволить себе право на ошибки.
Пусть капитан сам догадается.
- Юнга! - рявкнул капитан, неучтиво повернувшись к лейтенанту спиной. -
Сопроводи эту особу вниз. Покажи каюту его соотечественников.
Фэрфакс сдержал собственный гнев на столь неучтивое поведение и
последовал за юнгой на нижнюю палубу просторного, комфортабельного
пакетбота. В обшитом деревянными панелями, сверкающем бронзовыми украшениями
коридоре юнга указал на ближайшую дверь.
- Здесь, сэр. Американский джентльмен по фамилии Слайделл, он и его
семья.
- Семья?
- Жена, сэр, и сын. И три дочери.
Фэрфакс колебался лишь мгновение. Присутствие семьи Слайделла ровным
счетом ничего не меняет; обратного пути нет. Лейтенант громко постучал.
- Джон Слайделл, вы здесь? За дверью послышался шепот и шорох. Фэрфакс
подергал за ручку. Заперто.
- Еще раз спрашиваю, сэр. Я лейтенант военно-морских сил Соединенных
Штатов Фэрфакс. Прошу вас немедленно открыть дверь.
Единственным ответом послужило молчание. Лейтенант заколотил в дверь так,
что она затряслась. Но не открылась, и ответа по-прежнему не последовало.
- Ответственность лежит на вас, Слайделл. Я офицер, выполняющий свой
долг. Мне даны приказания, которым я должен следовать, и я им последую.
Так и не дождавшись ответа, Фэрфакс развернулся и сердито затопал прочь.
Юнга торопливо юркнул вперед. На верхней палубе уже собралась группа
пассажиров, не сводивших глаз с лейтенанта, подошедшего к планширу, чтобы
прокричать приказ людям в шлюпке.
- Сержант, я хочу, чтобы ваши подчиненные поднялись на борт! Все до
единого.
- Протестую! - вскрикнул капитан Муар.
- Протест принят к сведению, - бросил Фэрфакс, поворачиваясь к нему
спиной, чтобы отплатить капитану его же монетой.
По палубе затопали тяжелые ботинки облаченных в синюю форму морских
пехотинцев, вскарабкавшихся на борт судна.
- На пле... чо! - рявкнул сержант, и мушкеты с лязгом заняли свое
положение.
- Сержант, велите примкнуть штыки, - распорядился Фэрфакс, желая с самого
начала продемонстрировать силу, дабы избежать нежелательных инцидентов.
Сержант выкрикнул команду, и на солнце блеснула сталь. При виде штыков
британские матросы попятились; умолк даже капитан. Чувства теперь выражали
только пассажиры-южане, вышедшие на верхнюю палубу.
- Пираты! - кричал один, потрясая кулаком. - Кровожадные ублюдки янки!
Остальные подхватили его слова, двинувшись вперед.
- Стоять на месте! - приказал лейтенант Фэрфакс. - Сержант, велите
подразделению приготовиться открыть огонь, если эти люди подойдут ближе.
Эта угроза остудила пыл южан. С недовольным ворчанием они медленно
попятились от шеренги, ощетинившейся штыками. Фэрфакс кивнул.
- Вот так и стойте. Сержант, я возьму с собой капрала и еще двоих.
Прогрохотав по трапу, ботинки пехотинцев затопали в коридоре. Фэрфакс
указал им нужную дверь.
- Капрал, пускайте в ход приклад мушкета, но пока не ломайте дверь. Я
хочу, чтобы они чертовски отчетливо поняли, что мы здесь.
Приклад грохнул по тонким доскам двери - раз, другой, третий. Жестом
остановив капрала, Фэрфакс громко произнес:
- Со мной вооруженные морские пехотинцы, и если эта дверь сию же минуту
не откроется, они выполнят свой долг. Как я понимаю, там находятся женщины,
и потому не хочу прибегать к крайностям. Но если вы сейчас же не отопрете,
мне придется ворваться в каюту силой. Выбор за вами.
Напряженную тишину нарушало только тяжелое дыхание солдат. Фэрфакс
почувствовал, что больше не в силах ждать, и уже открыл было рот, когда
дверь задребезжала, приоткрылась на долю дюйма, и все.
- Приготовить оружие, - приказал Фэрфакс. - Пускайте его в ход только в
случае оказания сопротивления. Следуйте за мной. - Распахнув дверь, он
переступил порог и тут же оцепенел, услышав пронзительный визг.
- Стойте, где стоите! - выкрикнула разъяренная дама, прижимая к своей
пышной груди трех девочек. Сбоку к ней льнул мальчишка, дрожащий от страха.
Я не причиню вам вреда, - промолвил Фэрфакс. Визг стих до горестных
всхлипов. - Вы миссис Слайделл? - Получив в ответ короткий, сердитый кивок,
лейтенант оглядел роскошную каюту, заметил в глубине еще одну дверь и указал
на нее. - Я хочу переговорить с вашим мужем. Он там?
Джон Слайделл стоял, прижавшись ухом к двери. Тут с противоположной
стороны послышался негромкий стук в дверь, выходящую в коридор. На цыпочках
перебежав к ней, Слайделл хрипло шепнул:
- Да?
- Это мы, Джон, отпирай скорее. Первым в дверь протиснулся Мейсон, за ним
торопливо последовали Юстин и Макферленд.
- Что происходит? - поинтересовался Мейсон.
- Они уже в каюте, с моей семьей - офицер флота и вооруженные морские
пехотинцы. Мы задерживали их, сколько могли. Бумаги?..
- В надежных руках. Ваш отвлекающий маневр был решающим фактором нашей
маленькой победы в этом морском бою. Почтмейстер, как я вам уже говорил,
принял бумаги под личную опеку. Запер их в сейф, сказав, что ключа никто не
получит, пока он не увидит английские берега. Сказал даже, что его не
поколеблет и угроза смерти. Наши бумаги в таких же надежных руках, как и
королевская почта.
- Хорошо. Теперь давайте выйдем. Моя семья и так уже натерпелась
оскорблений.
Как только дверь смежной каюты открылась, всхлипывания прекратились.
Один солдат шагнул вперед, выставив штык, но лейтенант жестом велел ему
сдать назад.
- Не надо насилия - пока предатели подчиняются приказам.
Фэрфакс холодно смотрел на входящих. Мужчина, переступивший порог первым,
тотчас же обратился к сгрудившимся женщинам:
- Все ли у вас хорошо?
- Да, более-менее - Вы Джон Слайделл? - осведомился Фэрфакс. Тот
сдержанно кивнул. - Мистер Слайделл, как я понимаю, вы посланы особым
уполномоченным мятежников во Францию...
- Ваши речи оскорбительны, молодой человек. На самом деле я член
правительства Конфедерации.
Не обращая внимания на протесты, лейтенант повернулся ко второму
политику.
- А вы, полагаю, Уильям Мюррей Мейсон, посланный с такой же миссией в
Соединенное Королевство. Вы оба отправитесь со мной, а также ваши
помощники...
- Вы не имеете права! - взревел Мейсон.
- Имею полное право. И вам, как бывшему члену американского
правительства, прекрасно об этом известно. Вы восстали против своего знамени
и своей страны. Все вы предатели, и все арестованы. Отправитесь со мной.
Но сделать это оказалось не так-то просто. Слайделл вел бесконечные,
страстные разговоры по-французски с женой, французской креолкой из Луизианы,
в которые то и дело встревали заливающиеся слезами дочери. Их бледный,
трепещущий сын в полуобмороке привалился к стене. Мейсон громовым голосом
изрыгал протесты, на которые никто не обращал внимания. Так все и тянулось
добрый час, и конца-краю было не видать. В конце концов, не в силах более
сдерживать нарастающий гнев, Фэрфакс рявкнул, заставив всех замолчать.
- Я не позволю превращать столь серьезное дело в балаган! Теперь все
будут следовать моим приказам. Капрал, пусть ваши подчиненные проводят вот
этих двоих, Юстина и Макферленда, в их каюты. Там каждый должен собрать себе
по одному чемодану одежды и личного имущества, после чего их следует тотчас
же препроводить на верхнюю палубу. Переправьте их на `Сан-Хасинто`.
Когда шлюпка вернется, на палубе будут ждать двое других пленных.
Дело стронулось с мертвой точки, но покончить с челночными переправами
удалось лишь под вечер. Мейсона и Слайделла сопроводили на верхнюю палубу,
но они отказывались покинуть корабль, пока все их личное имущество не было
упаковано и доставлено к ним. Вдобавок к одежде они потребовали взять тысячи
сигар, приобретенных ими на Кубе. Пока переправляли сигары, капитан Муар
настоял, чтобы они взяли несколько десятков бутылок шерри, кувшины и тазы
для умывания, а также прочие туалетные принадлежности, наверняка
отсутствующие на борту военного корабля.
Так что пленные и их пожитки были доставлены на `Сан-Хасинто` лишь в
пятом часу пополудни. Военный корабль тотчас же развел пары и повернул на
запад, к побережью Америки.
Дождавшись, когда оставшиеся пассажиры `Трента` разойдутся по каютам,
капитан Муар поднялся на мостик и отдал приказ следовать дальше.
Американский военный корабль уже превратился в темную точку на горизонте,
и капитан с трудом удержался, чтобы не погрозить ему кулаком вослед.
- Не в добрый час они это затеяли, - сказал капитан старшему помощнику. -
Англия не потерпит унижения со стороны этой мятежной колонии.
Здесь заварилась такая каша, что скоро не расхлебаешь.
Он даже не догадывался, насколько пророческими окажутся его слова.

ОСОБНЯК АДМИНИСТРАЦИИ, ВАШИНГТОН, 15 НОЯБРЯ 1861 ГОДА

Косой дождь неустанно барабанил в окно кабинета, сквозняки разгуливали по
всему древнему зданию. Джон Хей, секретарь Авраама Линкольна, подбросил в
огонь еще совок угля и ворошил его, пока пламя не разгорелось как следует.
Подняв взгляд от заваленного бумагами стола, президент одобрительно
кивнул.
- Холодновато, Джон, хотя сегодня даже вполовину не так холодно, как
вчера вечером в доме генерала Макклеллана.
- Этот человек, сэр!.. Надо что-то делать!.. - от гнева Хей захлебывался
слюной.
- Мне как-то не приходит в голову ничего подходящего. За неучтивость не
принято расстреливать даже генералов.
- Это не просто неучтивость, это явное оскорбление! Пока мы сидели в
гостиной, ожидая его прихода, он зашел через другую дверь и направился
прямиком наверх! Отказавшись увидеться с вами, президентом!
- Да, я и в самом деле президент, но пока еще не абсолютный монарх. И
даже не абсолютный президент, поскольку, как вы помните, я избран
меньшинством голосов народа, о чем демократические политики неустанно мне
напоминают. Порой мне кажется, что в Конгрессе у меня больше противников,
чем в Ричмонде. Иметь дело со сварливым Сенатом и Палатой - чуть ли не
поденный труд. - Линкольн пятерней пригладил густую копну волос, мрачно
глядя на ливень за окном. - Вам следует помнить, что дело прежде всего, а
наипервейшее дело для нас - этот ужасный конфликт, в котором мы увязли так
глубоко. Чтобы выиграть эту несчастную войну, я должен полагаться на солдат
и генералов. Текущий момент требует немалого терпения и просто-таки
грандиозной мудрости и осмотрительности, особенно в отношениях с молодым
Макклелланом; он ведь не только главнокомандующий, но еще и командующий
армией на Потомаке, стоящей между этим городом и вражескими войсками.
- `Стоящая ` - самое подходящее слово. Армией, которая только и делает,
что занимается муштрой без конца и краю, все наращивает численность - И не
трогается с места, как гвоздем прибитая.
- Истинная правда. Прошло уже шесть месяцев с тех пор, когда мятежники
захватили форт Самтер и начались военные действия. С той поры радость мне
доставляет только успех эскадр, ведущих блокаду. Нынешний год начался с
вражды и мрачных предчувствий. Мы сколачиваем армию, а отступники делают то
же самое. Со времени битв при Булл-Ране и Боллс-Блаф никаких действий, кроме
мелких стычек. И все же напряженность нарастает. Выйти из этой войны будет
не так-то просто, и я боюсь ужасающих грядущих битв, которых наверняка не
миновать. - Президент устремил взгляд на отворившуюся дверь кабинета.
- Господин президент, извините, что мешаю, - сказал его второй секретарь,
Джон Николай, - но к вам пришел министр военного флота.
Авраам Линкольн устал, невероятно устал. Бумаги на его столе и в ячейках
бюро с каждым днем множились. На месте одной решенной проблемы тут же
вырастали две новые. Положив ладонь на темя, он небрежно взъерошил волосы
своими длинными пальцами, радуясь возможности отвлечься. - Ничего, вы ничуть
не помешали, Джон. Пусть войдет.
- А вот еще доклады, о которых вы спрашивали, а также письма вам на
подпись.
Линкольн со вздохом указал на забитые бумагами ячейки бюро.
- Суньте к остальным, Нико, я уделю им внимание, обещаю.
Встав, он устало потянулся и прошаркал мимо портрета сурового Эндрю
Джексона к мраморному камину. Приподняв фалды фрака, он грелся перед огнем,
когда Хей удалился, и вошел министр Уэллс.
- Полагаю, в этой депеше, - президент указал на принесенный им документ,
- содержится нечто важное.
Чрезмерно пышные бакенбарды и экзотический парик придавали министру
военного флота Гидеону Уэллсу простоватый вид, но за этим фасадом таился
острый, проницательный ум.
- Военный телеграф только что принес кое-какие волнующие и любопытные
новости из Хэмптона, - он хотел было передать листок, но Линкольн
загородился ладонью.
- Тогда, пожалуйста, расскажите мне о них, поберегите мои усталые глаза.
- Это довольно просто, господин президент. Винтовой шлюп `Сан-Хасинто`
остановился в Хэмптоне, чтобы пополнить запасы топлива, и капитан послал эту
телеграмму. Мейсон и Слайделл у него на борту.
- Ну вот и вправду добрые вести, столь редкостные в наши времена! -
Линкольн сел в старое кленовое кресло, скрипнувшее под его весом, и сложил
пальцы домиком. - Полагаю, теперь все мы будем спать крепче, зная, что это
двое не затевают заговоры по всей Европе, всячески злоумышляя против нас.
- Боюсь, ситуация не так проста. Как вам известно, поскольку они бежали с
Юга и прорвались сквозь блокаду на `Гордоне`, они всю дорогу на шаг
опережали нас. Сначала на Багамах, затем на Кубе. Мы разослали на их поиски
целую флотилию.
- И теперь она добилась успеха.
- Это действительно так, однако не обошлось и без осложнений.
Мятежники арестованы не на земле и даже не на конфедератском судне. При
нынешнем военном положении подобный арест был бы вполне законным. Однако
получилось так, что их захватили на британском почтовом пакетботе `Трент`,
каковой был остановлен в море.
Линкольн глубоко задумался над этой вестью, потом вздохнул. Беды
плодятся, как драконовы зубы.
- Надо послать за Сьюардом. Государственному секретарю стоит узнать об
этом незамедлительно. Но как подобное могло случиться? Разве не было
приказано не трогать в море нейтральные суда?
- Было. Но капитан `Сан-Хасинто` не получил этих приказов - более того,
как выяснилось, ему был отдан вообще совершенно иной приказ. Он был в море
довольно долго и должен был вернуться из Фернандо-По, доставив корабль на
верфь, ничего более. Должно быть, услыхал о розыске, когда вернулся за
топливом. С того момента он действовал на свой страх и риск.
- Это демонстрирует независимость его духа, хотя и несколько неуместную.
- Да. Мне дали понять, что капитан Уилкс - натура весьма независимая.
Правду говоря, кое-кто в военно-морском ведомстве называет это открытым
неповиновением и скверным характером.
Тут открылась дверь, и вошел Сьюард.
- Прочтите это, Уильям, - попросил президент. - Потом решим, как следует
поступить.
Госсекретарь быстро пробежал депешу глазами, по мере чтения все сильнее
хмуря брови. Затем, будучи человеком осторожным и не склонным к опрометчивым
решениям, перечитал ее еще раз, уже помедленнее. И постучал по бумаге
указательным пальцем.
- Мне в голову приходят сразу две вещи. Прежде всего, предателей надо
держать за семью замками. Теперь они у нас в руках, и упускать их не стоит.
Предлагаю, Гидеон, телеграфировать на `Сан-Хасинто`, чтобы после
пополнения запаса топлива он сразу же направился в Нью-Йорк. Дальнейшие
инструкции будут ждать его там.
- Согласен, - кивнул Линкольн. - Пока он будет совершать переход, мы
можем всерьез поразмыслить, как нам теперь следует поступить с этими людьми,
раз уж они у нас в руках.
- Я тоже согласен, - промолвил Уэллс и поспешил отдать приказы.
Вдруг из-под президентского стола раздался громкий лай, и Уэллс испуганно
вздрогнул.
- Не бойтесь, этот пес не кусается, - улыбнулся Линкольн, когда из
укрытия выскочил мальчонка, ухмыляясь во весь рот, и обнял длинные ноги
отца.
- Наш Вилли - великий искатель приключений, - сказал президент, когда
радостный мальчик выбежал из комнаты. - Когда-нибудь он станет великим
человеком, нутром чую. - Его улыбка померкла. - Но тем же нутром я чую
тревогу из-за этого происшествия с `Трентом`. - Первоначальное удовольствие,
доставленное президенту этими новостями, сменилось дурными предчувствиями. -
Догадываюсь, какие соображения приходят вам в голову.
Каких последствий следует ждать, когда эта весть дойдет до Лондона? Наши
друзья британцы и без того обеспокоены войной с мятежниками-южанами, о чем
то и дело напоминают нам.
- Именно об этом я и подумал. Но проблемы надо решать по мере
возникновения. По крайней мере, смутьяны теперь у нас.
- В самом деле. Два зайца одним выстрелом. Полагаю, дипломатические
протесты и прения будут, как всегда, тащиться черепашьим шагом. Протесты
пойдут через Атлантику на корабле, да еще ответы пойдут обратно еще более
тихим ходом. Дипломатия всегда требует времени. Быть может, если пройдет
достаточно времени между вопросами, ответами и откликами, есть шанс, что
дело забудется.
- Дай Бог, чтобы вы оказались правы, господин Президент. Но, как вам
наверняка известно, текущий конфликт уже сейчас вызвал у британцев волнение.
Они поддерживают мятежные штаты, горько сетуя на перебои в поставках хлопка,
вызванные нашей блокадой. Поступают сообщения о том, что в Ланкашире
закрылась часть ткацких фабрик. Боюсь, наша страна в последнее время не
пользуется особой популярностью в Британии, да и на материке тоже.
- На свете есть вещи похуже, чем отсутствие популярности. Скажем, как в
той байке про кролика. Рассердившись на гончую, он созвал кроликов, чтобы
вместе задать собаке изрядную взбучку. Нельзя сказать, чтобы собака была в
претензии - она впервые за многие годы наелась до отвала.
- Англичане не кролики, мистер Линкольн.
Разумеется, не кролики. Но эта старая гончая будет беспокоиться, когда
придет беда, и не раньше. Зато из нашей шкуры вытащили две занозы,
причинявшие немалую боль. Теперь надо найти надежный сосуд для них,
запечатать его крепче, убрать с глаз долой и уповать, что тогда все о них
позабудут. Быть может, эта гроза минует и тоже забудется.
- Разрази и прокляни Господь этих гнилых янки!
Премьер-министр Великобритании лорд Пальмерстон протопал через весь
кабинет и обратно, схватил лежавшую на столе депешу из Саутгемптона и снова
перечитал ее; его крупные ноздри раздувались, уподобившись пушечным жерлам.
Его лордство не отличался благодушием даже в лучшие времена, а уже теперь
кипел вовсю. Лорд Джон Рассел сидел тише воды ниже травы, желая оставаться
совсем незаметным. Увы, чаяниям его не суждено было сбыться.
Скомкав листок, лорд Пальмерстон отшвырнул его и повернулся к Расселу,
уставив на него трясущийся от гнева указующий перст.
- Вы министр иностранных дел, откуда следует, что это по вашей части.
Итак, сэр, что же вы намерены предпринять?
- Послать протест, разумеется. Мой секретарь уже готовит черновик.
Затем я проконсультируюсь с вами...
- Этого мало, разрази меня гром! Дайте этим мятежным янки палец, так они
всю руку отхватят. На самом деле надо схватить их за шкирку и задать добрую
трепку, как терьер крысе! На этот постыдный акт следует отреагировать
незамедлительно, с предельной решимостью и категоричностью! Я освобождаю вас
от ответственности, и сам позабочусь обо всем. Я твердо намерен послать
депешу, которая заставит этих янки взлететь вверх тормашками.
- Я уверен, что имеются прецеденты, сэр. Затем мы обязаны
проконсультироваться с королевой...
- К черту прецеденты, и... да, конечно, мы несомненно обязаны представить
это дело вниманию королевы. Хотя меня повергает в трепет необходимость столь
скоро встретиться с ней вновь. Во время своего последнего визита в
Букингемский дворец я как раз застал ее в самый разгар очередного приступа
истерики. Надеюсь, что эти скверные новости все-таки привлекут ее внимание.
Я ничуть не сомневаюсь, что она будет возмущена даже более нашего, эти
американцы ей совсем не по душе.
- Если мы поведем себя более деликатно, нужды встречаться с королевой не
возникнет. Быть может, не так уж разумно палить по янки сразу из всех
орудий? Мы можем доказать свою правоту, прибегнув к соответствующим
средствам. Начнем с протеста, затем последует ответ. Если они и тогда не
согласятся на наши вежливые требования, мы забудем о снисхождении и доводах
рассудка. Мы больше ж станем их просить. Мы будем диктовать им, как следует
поступать.
- Быть может, быть может, - проворчал Пальмерстон. - Я приму это к
сведению, когда будет созван кабинет. Срочный созыв кабинета становится
настоятельной необходимостью.
Легонько постучав, вошел секретарь.
- Адмирал Милн, сэр. Интересуется, можете ли вы его принять.
- Конечно, проводите его ко мне.
Встав навстречу вошедшему адмиралу, лорд Пальмерстон пожал ему руку.
- Как я догадываюсь, адмирал, это отнюдь не визит вежливости?
- Никоим образом, сэр. Позвольте присесть?
- Конечно. Ваша рана?..
- Отлично зажила, но я еще не так крепок, как следовало бы. - Сев,
адмирал перешел прямо к делу:
- Я чересчур засиделся на суше, джентльмены.
Сей внезапный оборот событий настоятельно напоминает мне об этом факте.
- `Трент`? - осведомился Рассел.
- `Трент`, что ж еще! Корабль, ходящий под британским флагом...
остановлен в море чужим боевым кораблем... не нахожу слов.
- Как и я, сэр, как и я! - Гнев Пальмерстона вспыхнул с новой силой. - Я
вижу это злодеяние вашими глазами и разделяю ваш пыл. Вы с честью бились за
родную страну, были ранены на службе отечеству в Китае. Вы адмирал самого
могучего военно-морского флота на свете. А тут такое! Я знаю, что вы должны
чувствовать...
Теперь Милн нашел слова и прямо затрясся от ярости, выплевывая их.
- Унижение, сэр! Унижение и бешенство! Этим колонистам следует преподать
урок! Видит Бог, они не смеют стрелять по британскому судну - по
королевскому почтовому пакетботу! - и не испытать на себе последствий столь
кощунственных действий!
- Каковы же должны быть эти последствия, по вашему мнению? -
полюбопытствовал Пальмерстон.
- Не мне об этом судить. Это по вашей части, джентльмены, решать, какого
курса придерживаться в подобных вопросах. Но я хочу, чтобы вы знали, что
весь флот Ее Величества до последнего человека поддержит вас от начала и до
конца!
- Вы считаете, что они разделяют наше возмущение?
- Да не считаю, а знаю! Все, от младшего канонира на орудийной палубе до
высочайших чинов в адмиралтействе, испытывают ярость и омерзение. И
острейшее желание следовать туда, куда вы их направите.
Пальмерстон медленно склонил голову.
- Спасибо за откровенность, адмирал. Вы укрепили нашу решимость.
Кабинет будет созван тотчас же. Уверяю вас, меры будут приняты сегодня
же. И не сомневаюсь, что ваше возвращение на боевую службу будет оценено по
достоинству, а ваше прошение - принято.
- Здесь офицер с `Трента`, сэр, - доложил секретарь, проводив адмирала. -
Хочет получить инструкции, как распорядиться документами, оказавшимися у
него на руках.
- Какими еще документами?
- Похоже, он принял под свою ответственность документы, которые господа
Мейсон и Слайделл хотели утаить от американского правительства. А теперь он
желает получить инструкции касательно того, как ими распорядиться.
- Превосходно! Пусть несет их, и мы посмотрим, почему янки так спешили
изловить этих господ.

***

Как только `Сан-Хасинто` на всех парах пошел на север, в сторону
Нью-Йорка, погода испортилась. Дождь вовсю хлестал по плащу капитана Уилкса,
стоявшего на полубаке. Море разгулялось, пошел снег с дождем. На полубак
поднялся лейтенант Фэрфакс, и капитан обернулся к нему:
- Механик докладывает, что мы принимаем на борт воду, сэр. Швы подтекают
в таком бурном море.
- Помпы справляются?
- Отлично справляются, капитан. Но он хочет сбавить обороты, чтобы
снизить нагрузку на обшивку. Корабль порядком послужил на своем веку.
- Да уж, действительно. Ладно, восемьдесят оборотов, но ни одним меньше.
Полученные приказы весьма недвусмысленны.
На более тихом ходу течь прекратилась, так что откачку даже пришлось на
несколько минут приостановить, чтобы уровень воды в помповом колодце
поднялся повыше. Дела пошли намного лучше. Но ветер все крепчал, качка
усиливалась. Плавание выдалось не из приятных. Ко времени прибытия в
Нью-Йорк снег валил вовсю, теперь вперемешку с хлестким градом, и видимость
упала почти до нуля. Однако прибытия `Сан-Хасинто` ждали, и в проливе у
Стейтн-Айленда его встретил буксир.
Уткнув нос в воротник бушлата, капитан Уилкс с мостика смотрел, как
бросают трос и крепят буксир к борту. По штормтрапу не без труда
вскарабкались двое людей в мундирах; остановившись на палубе, они ждали,
пока поднимут их кожаные саквояжи. Лейтенант Фэрфакс явился на мостик с
докладом.
- Это федеральные исполнители, капитан. Им приказано явиться к вам, сэр.
- Хорошо. Позаботьтесь, чтобы их проводили в мою каюту. Как там наши
пленники?
- Активно возмущаются погодой и условиями содержания.
- Это несущественно. Они под замком?
- Так точно, сэр. А у дверей круглосуточно несут вахту часовые.
- Позаботьтесь, чтобы так было и дальше. - С этими словами капитан
направился в собственную каюту, чтобы подождать федеральных исполнителей.
Новоприбывшие, оба рослые и крепко сложенные, с громким топотом вошли в
каюту. В тепле каюты снег, облепивший их тяжелые шинели, начал понемногу
таять.
- У вас имеются новые приказы для меня? Старший из исполнителей передал
ему кожаный бювар. Вынув бумаги, Уилкс пробежал их глазами.
- Вам известно содержание приказов?
- Да, капитан. Мы должны остаться на борту и не спускать глаз с ваших
заключенных. Далее корабль должен проследовать прямо в форт Уоррен в
Бостонской гавани. Департамент военного флота беспокоило только одно: чтобы
у вас хватило угля. - Бункеры почти полны. Выходим тотчас же. Как только
судно вышло из гавани, шторм обрушился на него в полную силу. Волны
перехлестывали через палубу, в шпигатах бурлила вода. `Сан-Хасинто` так
швыряло и мотало, что винт то и дело оказывался на воздухе, когда волны
прокатывались под кормой. Та ночь далась нелегко даже бывалым морякам, а уж
для сухопутных жителей обратилась в сущую пытку. Морская болезнь довела всех
четверых заключенных до полнейшего изнеможения, как и федеральных
исполнителей. Слайделл громко стенал, молясь о том, чтобы судно либо прибыло
в спокойную гавань, либо затонуло - что угодно, только бы избавиться от
мучений.
Лишь на второй день после полудня потрепанный штормом `Сан-Хасинто` вошел
в более тихие воды Бостонской гавани и пришвартовался к причалу форта
Уоррен. Отделение вооруженных солдат увело измученных пленников прочь, а
федеральные исполнители на заплетающихся ногах побрели следом. Лейтенант
Фэрфакс проследил за выгрузкой их багажа и припасов, взятых с `Трента`.
Форт Уоррен, своими стенами опоясывающий весь крохотный островок, -
тюрьма весьма надежная. Вернувшись на корабль, Фэрфакс принес капитану в
каюту свежие газеты.
- Сэр, вся страна ликует. Вас приветствуют как спасителя нации.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 117879
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 1


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``