ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Г.Фридлендер.

Готхольд-Эфраим Лессинг


М., Государственное издательство художественной литературы, 1953
ОСR Бычков М.Н.


1

Н. Г. Чернышевский назвал Лессинга `отцом новой немецкой литературы`.
`Он доставил немецкой литературе силу быть средоточием народной жизни и
указал ей прямой путь, он ускорил тем развитие своего народа`, - писал об
исторических заслугах Лессинга Чернышевский, относившийся к великому
немецкому писателю и просветителю с большой любовью и посвятивший ему
специальную монографию. {Г. Чернышевский. Лессинг, его время, его жизнь и
деятельность. - Полное собрание сочинений, т. IV, М., 1948, стр. 9}
Выдающийся писатель, критик, теоретик реализма в литературе и
искусстве, неустрашимый борец против политической и церковной реакции своего
времени, Лессинг воплотил в себе лучшие черты той гуманистической немецкой
культуры, на наследие которой опираются демократические силы немецкого
народа, ведущие в наши дни борьбу за единую, независимую, миролюбивую и
демократическую Германию против американской реакции, стремящейся превратить
Западную Германию в очаг новой агрессивной войны.
Литературная деятельность Лессинга относится ко второй половине ХVIII
века. Германия в это время переживала трагедию глубокого политического и
национального унижения. Из опустошительной Тридцатилетней войны Германия в
середине ХVII в. вышла раздробленной более чем на 300 мелких государств, в
которых власть принадлежала князьям и дворянству. Немецкие княжества
боролись между собою и вели друг против друга разорительные войны, тяжесть
которых ложилась на народные массы. Эти войны способствовали возвышению
реакционно-милитаристской Пруссии. Глубокая экономическая отсталость и
политическая раздробленность делали фактическими хозяевами Германии
иностранные `великие державы`, прежде всего Англию и Францию. Немецкая знать
жестоко угнетала крестьянство, которое находилось еще в крепостной
зависимости, и презирала его, предпочитая родному языку - язык `образцового`
аристократического общества ХVII- ХVIII вв. - французский. Но и немецкое
бюргерство, в особенности его зажиточная верхушка, было проникнуто
холопским, верноподданническим духом и оказалось неспособным возглавить
борьбу за единство Германии и уничтожение крепостного права. В то время как
Англия и Франция в ХVI-ХVII вв. создали свою национальную литературу,
литература немецкой знати и бюргерства была оторвана от народа, от
национальных традиций и носила печать подражательности. {Лишь в романе
Гриммельсгаузена `Похождения Симплициссимуса` (1668) в высоко оцененных
Лессингом эпиграммах поэта-сатирика Лотау (1604-1655) и в немногих других
произведениях того времени правдиво отражены страдания, которые переживали в
ХVII в. народные массы Германии.}
И все же в этой мрачной и затхлой атмосфере уже возникали прогрессивные
демократические стремления. Ярким выражением этих стремлений явилась
литературная деятельность Лессинга.
Как писатель и критик, Лессинг поднял знамя борьбы против немецкого
абсолютизма за идеалы гуманизма, разума и свободы. Лессинг призывал к
созданию немецкой национальной литературы, в которой он видел могучее
средство пробуждения умственных сил народа, одно из условий его
национального возрождения. Смело бичуя подражательное
аристократически-сословное искусство, Лессинг боролся за самобытное развитие
немецкой культуры в народном, демократическом духе. Он выступил против
отрыва литературы от жизни, против идеализации немецкой отсталости, против
реакционного национализма. Лессинг боролся за национальные литературные
традиции, за высокую идейность, за мужественный и смелый реализм, за
содержание, отражающее жизнь и интересы широких слоев немецкого народа.
Драмы Лессинга, а в следующий период - произведения Гете и Шиллера (пошедших
дальше по проложенному им пути) явились осуществлением выдвинутых Лессингом
идеалов. О наследии Лессинга, Гете и Шиллера президент Германской
Демократической Республики Вильгельм Пик сказал, что их произведения
являются для немецкого народа `священным обязательством действовать и
бороться в духе их образов и идей за свободу и гуманность, за мир и прогресс
и отдавать за них свое добро и свою кровь... Они стремились не только к
просвещению или эстетическому воздействию, но, прежде всего, к очищению и к
воспитанию своего народа`. {Wilhеlm Рiесk. Rеdеn und Аufsаtzе, Вd. II,
Веrlin, Diеtz, 1950, S. 40-41.} В этом - живое значение Лессинга для
демократических сил современной Германии, для народов мира, борющихся за мир
и демократию.

2

Готхольд-Эфраим Лессинг родился 22 января 1729 г. в городке Каменц (в
Саксонии) в семье пастора. Уже юношей Лессинг почувствовал вражду к мертвой
схоластической науке. Отправленный отцом в Лейпцигский университет для
занятий богословием, молодой Лессинг вместо этого увлекается философией,
филологией, театром. К ужасу своих благочестивых родителей он проводит
свободные часы в обществе лейпцигских актеров, принадлежавших к труппе
известной немецкой актрисы ХVIII в., последовательницы классицизма, Каролины
Нейбер. В 1748 г. труппа Нейбер поставила с успехом юношескую комедию
Лессинга `Молодой ученый`, осмеивающую традиционный для Германии того
времени тип ученого-педанта. В годы учения в Лейпциге (1746-1748) Лессинг
становится вольнодумцем-деистом. В это время он начинает заниматься
журналистикой.
В феодальной Германии времен Лессинга писатель из среды бюргерства мог
рассчитывать на сколько-нибудь обеспеченное положение лишь отказавшись от
независимости и поступив на службу к одному из меценатствующих немецких или
иностранных князей. Даже самые смелые умы Германии ХVIII в. должны были
примириться с этим унизительным положением вещей. Молодой Лессинг восстал
против установившегося порядка. Карьере профессора одного из немецких
университетов, всецело зависевших от произвола князей, или положению
придворного поэта он предпочел полуголодное, но независимое существование
профессионального литератора. Переехав в 1748 г. в Берлин, Лессинг всецело
отдается напряженной литературной и журнальной работе.
В Берлине Лессинг пишет стихотворения, эпиграммы, басни, комедии. В
своих критических статьях (о Готшеде, Ланге и др.) он бичевал холопство
немецких писателей перед властью и титулом, оторванную от жизни `цеховую`
ученость, невежество и педантство.
Несмотря на то, что Лессинг скоро приобретает славу первого критика и
журналиста Германии своего времени, ему постоянно приходится бороться с
нуждой. Кроме того, Лессинга тянуло к практическому делу, к общению с
людьми, и он не мог удовлетвориться лишь одной литературной деятельностью.
Поэтому в 1760 г., во время Семилетней войны, Лессинг принимает предложение
губернатора Силезии, генерала Тауэнцина, стать его секретарем. Годы,
проведенные Лессингом на службе у Тауэнцина в Бреславле (1760-1765), были
для него школой практической жизни и вместе с тем годами напряженной работы
и теоретических размышлений. В этот период Лессинг создает два произведения,
которые имели основополагающее значение для развития немецкой национальной
литературы, - трактат `Лаокоон` и драму `Минна фон Барнхельм`. Оставив
службу у Тауэнцина, Лессинг возвращается в Берлин, но жизнь в столице
деспотической Пруссии не удовлетворяет его. `Пусть кто-нибудь в Берлине
осмелится выступить и поднять свой голос за права подданных, против
угнетения и деспотизма, как это имеет место сейчас даже во Франции и Дании,
- писал Лессинг впоследствии своему другу Николаи, звавшему его снова в
Берлин и манившему при этом `свободами` прусской столицы, - и вы тогда
узнаете на опыте, какая страна до нынешнего дня остается самой рабской
страной Европы` (25 августа 1769). Лессингу бы.! ясен деспотический и
милитаристский характер военно-полицейской монархии Фридриха II, и по
отношению к ней он не питал никаких иллюзий.
Стремление найти для себя общественную трибуну, с которой он мог бы
обратить свой голос не к одному узкому кругу образованного бюргерства, но к
более широким слоям народа, заставило Лессинга в 1767 г. переехать в
Гамбург, где он становится критиком и фактическим руководителем только что
основанного там театра. По мысли Лессинга гамбургский театр, созданный в
независимом, `вольном` городе, а не в одном из немецких княжеств, опутанных
цепями материального и духовного рабства, должен был превратиться в опорный
пункт борьбы с феодально-сословным искусством и собрать вокруг себя лучшие
силы немецкой национальной культуры. Однако патриотическое начинание
Лессинга и его сотоварищей не встретило поддержки у гамбургской буржуазной
публики, равнодушной, как жаловался Лессинг, ко всему, кроме своего
кошелька. Результатом работы Лессинга в театре явилось второе крупное
теоретическое сочинение писателя - `Гамбургская драматургия`.
После краха гамбургского театра, просуществовавшего меньше двух лет,
Лессинг был вынужден, чтобы сохранить кусок хлеба для себя и своей будущей
семьи (в 1771 г. он обручился с Евой Кениг), принять приглашение
брауншвейгского герцога, предложившего ему должность библиотекаря в
Вольфенбюттеле. Это был горький кусок хлеба - Лессингу пришлось пожертвовать
своей личной свободой, подчиниться мелочной тирании меценатствующего
князька. Лишь в 1776 г. Лессинг смог осуществить свою мечту и жениться на
любимой женщине, которая умерла через год, убитая нуждой и страданиями.
Годы одиночества и испытаний не сломили благородный и могучий дух
Лессинга. Из Вольфенбюттеля он продолжает мужественную борьбу с
феодально-поповской реакцией. Лессинг издает сочинение немецкого
просветителя Реймаруса, посвященное критике библейских книг, он один
вступает в борьбу с целой кликой лютеранских богословов и проповедников.
Особенное значение для немецкой общественной мысли имела полемика Лессинга с
реакционным церковником Геце, в которой Лессинг мужественно защищал свободу
разума, право людей науки открыто обращаться к народу. {См. В. И. Ленин.
Сочинения, изд. 4-е, т. 2, стр. 472.} По доносу Геце брауншвейгские власти
запретили Лессингу продолжение его памфлетов (`Анти-Геце`, 1778), так как
беспощадная ирония Лессинга была убийственна для его врагов.
В Вольфенбюттеле Лессинг создает и две свои последние драмы - `Эмилия
Галотти` и `Натан Мудрый`, проникнутые ненавистью к политическому и
религиозному гнету. Умер Лессинг 15 февраля 1781 г.

3

Лессинг - самый крупный представитель немецкого
буржуазно-демократического Просвещения, наиболее революционный ум Германии
ХVIII в. Одушевленность `горячей враждой к крепостному праву и всем его
порождениям`, `защита просвещения, самоуправления, свободы`, `отстаивание
интересов народных масс` - черты, которые В. И. Ленин считал характерными
для взглядов просветителей, ` - определяют основное содержание мировоззрения
Лессинга. В то же время, подобно другим просветителям, Лессинг еще не
понимал противоречий буржуазного строя жизни и искренно верил в то, что
уничтожение абсолютизма и сословности принесет с собой общее благосостояние,
приближению которого он стремился содействовать своей литературной
деятельностью.
Деятельность Лессинга - писателя, критика, ученого - была посвящена
борьбе с феодально-крепостническим мировоззрением во всех его формах,
утверждению свободы и гуманизма. В этой борьбе Лессинг защищал широкие
жизненные интересы демократических слоев немецкого народа.
Отсталость Германии ХVIII в., политическое убожество немецкого
бюргерства, большая часть которого была далека от всяких революционных
настроений и охотно мирилась с самодержавием, пассивность народных масс
тогдашней Германии обусловили ряд исторических особенностей немецкого
просветительного движения. Свою борьбу с немецким абсолютизмом Лессинг начал
и долгое время вел главным образом в области культуры, искусства и
литературы. Защищая идеи разума, гуманизма, свободы, горячо и убежденно
выступая против феодально-сословной культуры и аскетического религиозного
мировоззрения, за свободное развитие человеческой личности, Лессинг, в
отличие от русских революционных демократов ХIХ в., не поднялся до
революционной борьбы, направленной против всего политического и социального
строя абсолютизма. Лишь в последние годы жизни, как указал Чернышевский,
после того как борьба Лессинга за создание национальной литературы и
духовное пробуждение бюргерства стала давать свои плоды, писатель от
обсуждения вопросов искусства все чаще обращается к философской полемике и к
постановке проблем политической и социальной жизни.
Мировоззрение Лессинга складывалось в борьбе с религией и богословием.
Порвав в юношеские годы с церковным вероучением, Лессинг в 40-х гг.
становится деистом, а позднее, по собственному признанию, испытывает
глубокую симпатию к материализму. Свое тяготение к материалистической
философии Лессинг выразил в 1780 г. в известном разговоре с
философом-идеалистом Якоби (последний опубликовал запись этого разговора
после смерти Лессинга). В разговоре с Якоби Лессинг утверждал, что есть одна
истинная философия - философия материалиста Спинозы: подобно последнему, он
признает не две, а лишь одну субстанцию - природу, существующую извечно и
развивающуюся по своим собственным законам, без вмешательства божества.
В силу отсталости Германии ХVIII в. Лессинг не смог подняться до
цельного философского материализма. В последнем своем философском сочинении
`Воспитание человеческого рода` (1777-1780) он рассматривает историю - в
идеалистическом духе - как процесс развития человеческого сознания,
постепенно восходящего от низших, незрелых форм религиозного мышления к
разуму и свободе. Несмотря на встречающиеся у него зачатки диалектического
мышления, Лессинг, подобно другим просветителям ХVIII в., видел в истории
медленную, постепенную эволюцию. Он отвергал необходимость революционного
вмешательства в жизнь и считал главным средством воздействия на общество
нравственное перевоспитание человека. Однако в практической борьбе Лессинга
с феодально-крепостнической действительностью и в его критической
деятельности материалистические тенденции в его взглядах нередко одерживали
победу над идеализмом.
Одна из самых ярких особенностей Лессинга - человека и писателя - ого
активный, боевой дух. `Человек рожден для действия, а не для умствований`, -
писал Лессинг в одном из своих первых философских сочинений. Вражда против
отвлеченной, кабинетной науки, стремление подчинить науку и искусство
потребностям жизни - таковы неотъемлемые черты мировоззрения великого
немецкого просветителя.
Вся жизнь Лессинга прошла в неустанной борьбе. `Он был живой критикой
своего времени, и вся его жизнь была полемикой`, - сказал о Лессинге Г.
Гейне. Основные теоретические сочинения Лессинга (`Лаокоон`, `Гамбургская
драматургия` и др.) написаны в остро полемической форме, с огромной энергией
и темпераментом. Борьба Лессинга с такими его врагами, как глава немецкого
классицизма Готшед, переводчик Горация пастор Ланге, считавшийся одним из
столпов ученой бюргерской поэзии, антиквар Клотц, реакционный богослов Геце,
всколыхнула идейную жизнь Германии, способствовала пробуждению передовых
демократических умов. Горячее стремление к подлинно живому, творческому
знанию, предназначенному служить не только самой науке, но и развитию жизни,
пронизывает теоретические работы Лессинга.
Среди буржуазных просветителей ХVIII в. было немало людей, которые
сочувствовали народу, но в то же время не верили в разум народных масс и
считали просвещение привилегией немногих избранных. Лессинг был как нельзя
более далек от этого типа просветителей. Он боролся не только против
реакционеров и обскурантов, но и против тех дворянских и буржуазных
вольнодумцев, которые больше всего боялись, чтобы их критика церкви и
государства не стала достоянием народа. Высокое уважение Лессинга к
трудящимся массам, его заботу о создании подлинной поэзии для народа
отражает замечательное письмо Лессинга от 22 марта 1772 г. к его другу -
поэту Л. Глейму.
`Ваши предшественники, мой друг, - писал Леосинг, - рассматривали народ
всего лишь как часть человеческого рода, наиболее слабо одаренную разумом;
поэтому они пели по-разному для благородного и для простого народа. Вы
первый по-настоящему поняли народ и имели в виду ту его часть, занятую
физическим трудом, которой нехватает не столько ума, сколько возможности его
выказать. Вы вмешались в народную толпу не для того, чтобы при помощи
бесполезных рассуждений отвлекать народ от его труда, но чтобы облегчить ему
его труд...`
В народности Лессинга - один из источников его исторического значения
для позднейшей демократической немецкой культуры.

4

`Если немец оглянется назад, на свою историю, - писал молодой Маркс в
1842 г., - то главную причину своего медленного политического развития, а
также и жалкой литературы до Лессинга, он увидит в `компетентных писателях`.
Профессиональные, цеховые, привилегированные ученые, доктора, бесцветные
университетские писатели ХVII и ХVIII столетий, с их косичками, их
благородным педантизмом и их мелочными микрологическими диссертациями, стали
между народом и его духом, между жизнью и наукой, между свободой и
человеком. Некомпетентные писатели создали нашу литературу. Готтшед и
Лессинг - выбирайте между ними, кто `компетентный`, кто `некомпетентный`
автор`. {К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т, I, стр. 184.}
Молодой Лессинг первый в Германии ХVIII в., население которой было
разделено на бесчисленные группы и касты, осмелился отбросить в сторону
феодально-чиновничью `табель о рангах` в литературе и критике. Он без
всякого почтения критиковал `компетентных` авторов - княжеских лизоблюдов и
университетских чиновников в мантиях и париках, не щадя ни титула, ни
профессорского звания.
С середины 50-х гг. главной задачей Лессинга становится теоретическая и
практическая борьба с классицизмом. Последняя была одновременно борьбой с
влиянием французской придворной культуры, перед которой рабски преклонялось
немецкое дворянство, борьбой за создание национальной литературы.
В отличие от Англии и Франции, где абсолютизм способствовал
государственному объединению, в Германии ХVII-ХVIII вв. княжеский абсолютизм
закреплял политическую раздробленность страны и был поэтому с самого начала
реакционной силой. Вот почему и литература, служившая интересам княжеских
дворов, приобретала в Германии реакционный характер. Пропагандист и теоретик
немецкого классицизма Готшед, особенно в начале своей деятельности, оказал
немецкой бюргерской литературе известные услуги. Он боролся со средневековой
фантастикой, с мещанской грубостью и аристократической изысканностью во имя
`разума` и `правдоподобия`. Но, стремясь превратить литературу в опору
княжеского абсолютизма, Готшед уводил ее на путь верноподданнической
угодливости и подражания иноземным образцам. Литературными кумирами Готшеда
были Корнель, Расин и другие писатели французского классицизма, от которых
он унаследовал не политический пафос и гражданские идеалы, свойственные им,
но почтение к сиятельным особам, требования условной `правильности` и
`хорошего тона`.
Против Готшеда выступила литературная оппозиция во главе с так
называемыми `швейцарцами` - цюрихскими литераторами Бодмером и Брейтингером.
Бодмер, Брейтингер и их сторонники сделали шаг вперед по сравнению с
Готшедом. Они защищали индивидуальность писателя, свободное выражение
чувства, призывали к изображению природы и обыденной жизни. Но мировоззрение
`швейцарцев` было не менее ограниченным, чем взгляды Готшеда. `Швейцарцы`
были сторонниками созерцательной религиозной поэзии, проповедующей
стремление души к богу, освобождение от власти плоти и земных желаний.
Поэтому Лессингу было не но пути ни с Готшедом, ни со `швейцарцами`. Если
Готшед стремился открыть для немецкой литературы двери придворного театра и
`хорошего общества`, а Бодмер, Брейтингер и их последователи звали ее либо к
молитве, либо к мещанскому очагу, то Лессинг хотел вывести немецкую
литературу на широкий простор деятельной жизни и борьбы. Он звал ее на тот
путь, на котором она могла бы стать орудием духовного пробуждения народа,
его демократического подъема.
Особенно большую роль в борьбе с классицизмом и консервативно-мещанской
религиозной поэзией сыграл журнал `Письма о новейшей немецкой литературе`
(1759-1765), издававшийся Лессингом при содействии его друзей - берлинского
книгоиздателя-просветителя Ф. Николаи и философа М. Мендельсона. В
знаменитом семнадцатом `Литературном письме` (от 16 февраля 1759 г.) Лессинг
нанес смелый удар Готшеду и его литературным кумирам - представителям
французского классицизма. Трагедиям Корнеля и Расина Лессинг противопоставил
реалистическую драму Шекспира и традиции немецкое театра, воплощенные в
народной пьесе о Фаусте.
Борьбу за реализм, начатую в `Письмах о новейшей немецкой литературе`,
Лессинг продолжил в двух своих главных литературно-теоретических работах,
составляющих вершину всей его деятельности, - в `Лаокооне` и `Гамбургской
драматургии`, Оба эти сочинения Лессинга оказали влияние на развитие
прогрессивной литературной мысли не только в Германии, но и за ее пределами.
Они принадлежат к лучшему в наследии буржуазно-демократической эстетики
ХVIII в. на Западе.
В `Лаокооне` (1766) Лессинг выступил против взгляда теоретиков
классицизма на поэзию как на `говорящую живопись`. Писатели и теоретики
классицизма утверждали, что главная задача поэзии - пластическая, живописная
передача `изящной` природы. Поэзия должна `украшать`, ее назначение -
изображать не материальную действительность, а условный мир мифологических
богов, царей и героев, не знающий изменения и развития, увядания и смерти.
Обязанность поэта - рисовать `благородные` аристократические характеры и
`возвышенные` картины, заботиться не о точности, а об изяществе и
живописности стиля. Взгляд на поэзию как на живописание `изящной` природы
превращал ее из орудия борьбы и духовного развития в одну из форм
декоративного художественного украшения придворной жизни.
В противовес теоретикам классицизма ХVIII в. - англичанам Спенсу и
Попу, французу Кэйлюсу - Лессинг выдвинул учение о различии между законами
изобразительных искусств и законами поэзии. И изобразительные йскуссгва и
поэзия `подражают природе`, доказывает Лессинг: их общее назначение -
воспроизведение действительности. Но каждый вид искусства выполняет эту
задачу по-своему, в соответствии с теми особыми средствами, которыми он
располагает. Скульптура и живопись принадлежат к пространственным, поэзия -
к временным искусствам. Предметом изображения двух первых являются тела,
предметом изображения поэзии - действия. Уступая живописи и скульптуре в
яркости и полноте изображения видимого, телесного облика предметов, поэзия
превосходит их в других отношениях. Она может изображать развитие жизни,
действия и страсти с такой широтой и всесторонностью, с таким проникновением
в их скрытые движущие пружины, какие недоступны скульптуре или живописи.
`Поэзия есть искусство более широкое... - пишет Лессинг, - ему доступны
такие красоты, каких никогда не достигнуть живописи` (гл. VIII).
Выдвинутый Лессингом взгляд утверждал в литературе необходимость
широкого охвата действительности, живую динамику, драматизм, реалистическое
богатство изображения. `Художник, - пишет Лессинг, - может брать из вечно
изменяющейся действительности только один момент, а живописец даже и этот
один момент лишь с определенной точки зрения` (гл. III). В противоположность
этому, назначение поэзии - изображение жизни, взятой в ее изменении и
развитии, изображение страстей, действий и поступков людей, о которых поэт
может рассказывать непосредственно, в то время как скульптор и живописец
вынуждены передавать их косвенно, через их видимые, телесные признаки -
выражение лица, жесты, положение тела и т. д.
Лессинг показывает, что, по сравнению с изобразительными искусствами,
поэзия способна к значительно большей индивидуализации человеческих
характеров: она допускает изображение не только необходимого, но и
случайного, преходящего, мимолетного. Скульптура и живопись могут изображать
предмет постольку, поскольку он достиг в своем развитии той известной
степени полноты и завершенности, при которых успели выявиться его основные,
устойчивые черты. Поэзия же может изображать самый процесс возникновения и
изменения объекта, те индивидуальные черты, которые возникают и исчезают в
процессе этого изменения. Индивидуализация образа, изображение не только
основных, но и более случайных, второстепенных черт, изображение
противоречий в характере и поведении героя не разрушают здесь типичности и
общезначимости образа, но могут даже увеличивать их. Отсюда вытекает, с
точки зрения Лессинга, еще одно принципиальное отличие поэзии от
изобразительных искусств.
Изобразительные искусства обращаются к зрению; поэтому хотя художник и
может отступать от идеала телесной красоты, но не дальше известного предела.
Этот предел Лессинг иллюстрирует своим анализом скульптурной группы
Лаокоона. Создатели этой группы изобразили Лаокоона в момент жестокой
физической боли. Но при этом они не хотели перейти той границы, за которой
физическая боль уже несовместима с красотой и благородством форм, а
производит тяжелое, отталкивающее впечатление. Поэтому они представили
Лаокоона не кричащим, а стонущим. Создатели Лаокоона стремились `к
изображению высшей красоты, связанной с телесной болью`. `Есть страсти и
такие выражения страстей, - пишет Лессинг, - которые чрезвычайно искажают
лицо и придают телу такое ужасное положение, при котором совершенно исчезают
изящные линии, очерчивающие его в спокойном состоянии. Древние художники
избегали изображения этих страстей или старались смягчить их до такой
степени, в какой им свойственна еще известная красота` (гл. 11).
В отличие от живописи и скульптуры, утверждает Лессинг поэзия
обращается не только к зрению. Она связывает в едином сложном впечатлении
разнородные черты предмета, который поэт имеет возможность изобразить в
движении и взаимодействии с окружающим миром. Поэтому поэзия может гораздо
свободнее и шире, чем живопись, пользоваться изображением безобразного,
уродливого, даже возбуждающего отвращение, если изображение это - не
самоцель, но средство достижения жизненной правды, достижения более
глубокого и сложного впечатления. Терсит у Гомера, Эдмунд и Ричард III у
Шекспира, Уголино у Данте, комические сцены Аристофана - таковы классические
примеры, которыми Лессинг иллюстрирует почти безграничную широту диапазона,
доступного поэзии при реалистическом изображении жизни.
Защищая реализм в литературе и искусстве, Лессинг в `Лаокооне`
подвергает критике не только общие принципы эстетики классицизма, но и
конкретные черты стиля и языка дворянско-аристократического искусства. Так,
он выступает за точную и скупую речь против искусственного, `украшенного`
стиля салонно-аристократической поэзии, насыщенной изящными аллегориями и
условными мифологическими атрибутами. Не внешняя живописность изображения,
но наиболее полное выявление действия, внешнего и внутреннего движения
предмета, при изображении каждого момента этого движения в немногих, скупых
штрихах, - таковы черты подлинно эпического стиля, который Лессинг
иллюстрирует примером Гомера.
Лессинг борется в `Лаокооне` не только с дворянской поэзией. Отвергая
взгляд на поэзию как на `говорящую живопись`, утверждая, что душою ее
является действие, Лессинг выступает против созерцательной
описательно-дидактической поэзии, которую культивировали консервативные
немецкие бюргерские поэты ХVIII в. Критикуя описательную поэзию, Лессинг на
ряде примеров вскрывает принципиальную противоположность между описанием и
изображением действия в поэзии с точки зрения производимого ими впечатления.
Когда Ариосто описывает красоту Альцины, читатель остается равнодушным:
отдельные черты не складываются в его воображении в живой образ. Наоборот,
когда Гомер вместо описания красоты Елены изображает действие ее на
троянских старцев, читатель получает живое представление о могуществе
красоты. Вместо описания скипетра Агамемнона или щита Ахилла Гомер
рассказывает историю их создания, заставляя их как бы постепенно возникнуть
на глазах у читателя. При описании поэт и читатель не покидают позиции
созерцателя. Их отношение к изображаемой действительности остается внешним:
постепенно, черта за чертой, они как бы осматривают со всех сторон
изображаемый предмет, оставаясь сами в стороне от него. Напротив, при
изображении действия поэт, а вместе с ним читатель, покидают позицию
созерцателя. Они становятся соучастниками изображенного действия, активно
втягиваются в него и переживают весь ход его постепенного развития. Поэтому,
как доказывает Лессинг, не описание, а действие есть подлинная душа поэзии.
В противоположность описанию действие в поэзии выражает заинтересованность
поэта развитием действительности, поступками и борьбой людей. Там, где нет
действия, - нет живого, активного отношения к жизни, а следовательно, нет и
поэзии.
Борьбу за освобождение литературы от оков классицизма и ее сближение с
жизнью Лессинг в `Лаокооне` связывает с борьбой за новый идеал человека. С
этой точки зрения большое значение имеет полемика Лессинга с Винкельманом,
создателем буржуазно-демократического культа античности в Германии. В своей
`Истории искусства древности` (1764) искусству императорского Рима, бывшему
образцом для теоретиков классицизма, Винкельман противопоставлял
художественный идеал демократических Афин. На примере античности он
доказывал, что не меценатство `просвещенного` монарха - Августа или Людовика
ХIV, - а политическая свобода создает подлинные условия для расцвета
искусства. Но художественные взгляды Винкельмана носили идеалистический
характер. Винкельман призывал не к борьбе за действительную, материальную
свободу, а к поискам `внутреннего`, духовного `освобождения`, предвосхищая
реакционные тенденции немецкой идеалистической философии конца ХVIII -
начала ХIХ в. Он видел истинное величие в стоической невозмутимости
человеческого духа, который, подвергаясь насилию и мучениям, не негодует и
не возмущается против них, а уходит в себя и внутренне торжествует над ними.
Образец подобной невозмутимости, выражение несокрушимой твердости духа,
противостоящего земным страданиям, Винкельман усматривал в образе Лаокоона.
Борьба Лессинга против данной Винкельманом трактовки группы Лаокоона
имела глубокий революционный смысл. Критикуя взгляды Винкельмана, Лессинг
борется против пассивного, созерцательного отношения к жизни, он утверждает
образ активного, мужественного человека, не боящегося жизненных страданий и
трудностей борьбы. Идеал Лессинга - не бесстрастный, стоически-равнодушный
`гладиатор`, с холодной невозмутимостью относящийся к насилию и боли, но
человек-герой, сочетающий естественную человечность, полноту и силу чувства
с верностью своим убеждениям и долгу, негодующий против притеснений и смело
вступающий в борьбу с ними.
Искусство классицизма, требовавшее на каждом шагу принуждения,
подавления естественной человечности во имя требований государственной
машины абсолютизма, во имя придворного этикета и условных аристократических
идеалов, воспитывало, доказывает Лессинг, не свободного человека, но раба.
Задачу нового демократического искусства Лессинг видит в воспитании подлинно
свободного человека. Но героизм и мужество свободного человека требуют от
него не стоического самоотречения, не насилия над своей человеческой
природой! Подлинно свободный человек - это тот, кто живет чувствами своего
народа и борется за них без насилия над собой, следуя своему убеждению.
`Нравственное величие древних греков проявлялось настолько же в неизменной
любви к своим друзьям, как и в непреклонной ненависти к врагам. Филоктет
сохраняет это величие во всех своих страданиях... Муки не сделали его до
такой степени слабодушным, чтобы для освобождения от них он решился простить
своим врагам и позволил использовать себя для их своекорыстных целей`. Таков
подлинный идеал человека-борца, который Лессинг противопоставляет стоическим
идеалам Винкельмана и французской классической трагедии. `Стоны его
(Филоктета. - Г. Ф.)-стоны человека, а действия - действия героя. Из того и
другого вместе составляется образ человека-героя, который и не изнежен и не
бесчувственен, а является или тем, или другим, смотря по тому, уступает ли
он требованиям природы или подчиняется голосу своих убеждений и долга` (гл.
IV). Это разрешение проблемы положительного героя, намеченное в `Лаокооне`,
значительно возвышает Лессинга над общим уровнем буржуазно-просветительской
эстетики его времени.

5

Как все буржуазные просветители ХVIII в., Лессинг придавал особое
значение театру. Он видел в театре, обращающемся к широкому, массовому
зрителю, одно из самых могучих средств пропаганды передовых, просветительных
идей.
Благодаря тому что Англия и Франция к ХVI-ХVII вв. успели сложиться в
единые национальные государства, в них еще до эпохи буржуазного Просвещения
образовался свой национальный театр и возникли национальные сценические
традиции. Англия успела пережить в конце ХVI - начале ХVII в. эпоху Шекспира
и елизаветинской драмы. Во Франции период классицизма ХVII в. был эпохой
значительного расцвета театра. В Германии к середине ХVIII в., в отличие от
Англии, Франции, Испании, не было еще своей национальной драмы и даже
постоянного немецкого театра: существовали только странствующие труппы. В
Берлине и других `столицах` при дворе играли французские и итальянские
труппы, в то время как немецкие актеры влачили жалкое существование, давая
иногда в течение месяца лишь по нескольку спектаклей.
В `Гамбургской драматургии` (1767-1769) Лессинг обосновал свою теорию
реализма и заложил теоретический фундамент для развития немецкой
национальной реалистической драмы и театра.
Опираясь на Аристотеля, Лессинг определяет `принцип искусства` как
`подражание природе`. Однако, как хорошо понимает Лессинг, искусство не
сводится к простому подражанию, к механическому, пассивному копированию
природы. `Совершенно точное подражание природе` на деле приводит к
беспорядочности и бесформенности. Следуя принципу `совершенно точного
подражания`, `искусство перестает быть искусством или по крайней мере
становится не выше того, которое на гипсе хочет изобразить разноцветные
жилки мрамора`.
`В природе все тесно связано одно с другим, все перекрещивается,
чередуется, преобразуется одно в другое`, - пишет Лессинг. Это `бесконечное
разнообразие` связей не может быть охвачено человеком с помощью зрения или
вообще ощущений. На помощь ощущению должна прийти мысль, абстракция. Без
мышления человек и в жизни и в искусстве был бы `жертвою минутных
впечатлений`, он не мог бы отделить случайного от необходимого, мимолетного-
от устойчивого и закономерного (статья LХХ).
Искусство, таким образом, не может существовать без мысли; оно требует
не простого наблюдения, но глубокого изучения природы и человека. Лессинг
поясняет это на примере Еврипида: `...познавать человека и себя самих,
обращать внимание на наши чувства, исследовать и любить во всем самые прямые
и кратчайшие пути, указываемые природой, судить о каждой вещи по ее
назначению` - вот чему научился Еврипид, общаясь с Сократом, и вот что
`сделало его первым в области его искусства` (статья ХLIХ).
Лессинг защищает типичность как необходимое свойство искусства. В этом
отношении особый интерес представляет его полемика с Дидро в LХХХVII-ХСV
статьях `Гамбургской драматургии`.
`В комедии, - писал великий французский просветитель, - изображаются
типы, в трагедии же - индивидуумы`. Против этого утверждения выступает
Лессинг, напоминая Дидро установленное еще Аристотелем различие между
поэзией и историей: `...в отношении всеобщности Аристотель прямо не признает
никакого различия между действующими лицами трагедии и комедии`, - пишет
Лессинг. Типичность есть необходимое условие всякого художественного
изображения.
Подчеркивая значение типического, Лессинг в то же время хорошо
понимает, что без живых индивидуальных черт поэтические характеры
превращаются в абстрактные олицетворения. С этой точки зрения Лессинг
критикует героев Корнеля и других писателей классицизма, а также Дидро за
его тяготение в теории и в художественной практике к `идеальным характерам`.
Утверждая в качестве верховного принципа для драмы реалистическое
изображение действительности, Лессинг, как все просветители, выступает в
качестве убежденного сторонника учения об общественной роли искусства. `Все
виды поэзии должны исправлять нас, - пишет Лессинг в LХХVII статье
`Гамбургской драматургии`. - Прискорбно, если это приходится еще доказывать,
а еще прискорбнее, если есть поэты, даже сомневающиеся в этом`.
Назначение театра Лессинг видит в его воздействии на общество. Театр
является, по определению Лессинга, `добавлением к законам`. Закон карает
явные пороки и преступления, совершающиеся открыто; театр же воздействует на
внутренний мир человека со всеми его скрытыми склонностями и побуждениями,
на `нравственное поведение человека... по ту или по эту сторону границ
закона` (статья VII).
Теоретики классицизма также приписывали искусству, в частности театру,
моральное влияние. Однако, как указывает Лессинг, они понимали это влияние
слишком узко, они превращали своих героев в абстрактные олицетворения
добродетели и порока. Между тем, доказывает Лессинг, нравственное
воздействие искусства неотделимо от его реалистической природы. `Скупой`
Мольера мог не исправить ни одного скупого, а `Игрок` Реньяра - ни одного

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 117867
Опублик.: 18.01.02
Число обращений: 1