|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Аndrеy Мinkеviсh 2:5020/648 25 Маy 00 18:45:00
вышла забавная, первая фактологически ориентированная рецензия.
Предлагаю ее вашему вниманию, ибо она добросовестная и про факты, в
отличии от эстетской статьи Курицына.
Забавно, как я с автором сошелся в вердикте :) Единственное, что я не
догнал, что же она мне напоминает... это структурная ссылка на `Карты,
деньги, два ствола` (она же `Замок, отмычка...` - ну понятно, `Lосk, stосk
аnd twо smоkin bаrеls`) - да, без сомнения. Молодец Майзель. И `Ливер` и
`Русский нагваль` - это хорошо, это классно.
Я бы только упомянул еще явные бибилейские ссылки (мать Мария -
младенец Иосиф).
Прогноз: будет модно; Пелевина не забьет; забудется быстро (как
`Голубое сало`).
`Сало` выезжало на словах, рипс лаовай, а это более кинематографично,
поэтому ыстрей вставит и быстрей выйдет.
httр://russ.ru/krug/20000523_sаmi.html
Евгений Майзель
ЕМаyzеl@mаil.ru
`Сами по себе`: русский боевик о 90-х
11 мая `Русский Журнал` опубликовал в рубрике `Круг чтения` роман
Сергея Болмата `Сами по себе`, представленный в качестве `литературной
сенсации-2000`. Вячеслав Курицын, автор единственной рецензии, которую я
пока знаю, предсказал, что у романа большие шансы стать лучшим текстом
этого года и что ни одна статья про него не обойдется без упоминания
Набокова и кинематографа, в особенности Тарантино. Похоже на правду, хотя
имя Тарантино здесь лишнее, о чем см. ниже.
`Сами по себе` - это боевик, адресованный так наз. модной молодежи и
ориентированный на экранизацию хорошим режиссером со склонностью к
клиповому монтажу. Место действия - Петербург. Время - 1998 г.
Задействована приличная съемочная группа. Порядка 6 больших ролей.
Использованы строго по перечню едва ли не все кичевые элементы модного
кино 90-х, как-то: наличные суммы, воплощающие безотносительное благо;
разнообразные наркотики, буднично потребляемые всеми молодыми и не только
молодыми персонажами, включая беременную женщину на девятом месяце;
спонтанно-отстраненные поиски смысла жизни, напоминающие попытку
разобраться в правилах компьютерной игры (а жизнь тем временем нешуточно
колбасит); и, конечно, динамичные ликвидации друг друга, совершаемые
опять-таки всеми действующими лицами (слово `убийства` здесь не годится.
Убийства у Достоевского). На сценарном уровне это совершенно психотропное
варево из отлично слышной прямой речи, настоящих воспоминаний - и асtiоn.
О кино. Тарантино с его `на самом-то деле` вполне строгой, классической
техникой (а также моралью, эстетикой и ориентацией) не слишком вписывается
в ассоциативный ряд, задаваемый импрессионистическим Болматом. (Другое
дело, что Тарантино вписывается во все, что имеет отношение к 90-м, в
связи с чем бесконечно упоминаем.) Если говорить об ассоциациях, не прямых
- их я не обнаружил, - а структурных и эстетических, то очень часто
вспоминались мне при чтении не менее виртуозные и эклектичные, клиповые и
по-британски чернушные `Замок, отмычка и два ствола` Гая Ричи, также
апеллирующего не столько к Тарантино, сколько к своему соотечественнику
Денни Бойлу, к `Неглубокой могиле`
прежде всего.
О тексте. Возражений не предвидится: написано умно, чувственно и зримо.
Совершенно лирические абзацы чередуются с чиста канкретна пародийными
блоками.
Афористические реплики уводят в вежливые воспоминания, плавный гипноз
которых бритвой прорезает действие, быстрое, как удар Джеки Чана или как
хлопок одной ладони. (Потом смотришь - а кровищи вокруг_) Встречаются
порнологические скрещивания рекламы с метафизикой, напоминающие опыты
нашего главного русского нагваля.
Кстати о Пелевине. Осторожно предположу, что некоторым рецензентам
захочется пнуть его походя (дескать, никакого сравнения) - и попытаюсь
скромными силами отвести эти вероятностные эмоциональные движения (по
крайней мере, в собственной душе маловера). Во-первых, `онтогенетически`
Болмат, безусловно, следует за и наследует кое-что тоже; во-вторых, что
важнее, именно трэшевое качество пелевинского худла и читательский успех,
который виртуозному Болмату не повторить, обеспечили Пелевину место среди
своеобразно радикальных, наподобие Церетели, авторов. Не в этом ряду
суждено тусоваться писателю Болмату. Аминь.
О недостатках, большей частью относительных. Курицын говорит, что
недостаток один: автору 40 лет. А хочется-де таких же мощных молодых. Как
бы то ни было, сороковник автора не является слабостью романа, слабостью
является другое:
самому роману хорошо за сорок. Радикальным или там художественно
инновационным (а чего, собственно, нам по-настоящему от искусства хочется?
Даже в состоянии мнимой пресыщенности от радикализма?) его не назовешь при
всем желании. И насчет модных амбиций: как можно стать модным в 2000 году,
написав текст о самых громких причиндалах только что прошедших 90-х?
О Набокове. Если роман рождается сорокалетним (да простит мне автор это
фашизоидное третирование), значит, роман рождается культурно вышколенным,
говоря иначе, эклектичным. Пресловутого Набокова и впрямь через край.
Курицын указывает на парафраз из `Дара`, я приведу другую кальку:
`Подросток исчез, оставив по себе приблизительную копию, мятую,
скомканную, отброшенную под соседний стол, на глазах теряющую сходство с
оригиналом`. Таких постмодернистски мятых копий в романе целый гербарий
(название в этом смысле неточно). А поскольку классическим литературным
постмодерном сегодня сыты даже дети, эти дивные дива, страшно сказать, но
иногда утомляют.
Поборы жанра. Ну например (РЖ даже вывесил этот фрагмент как рекламу):
`Священник вышел из-за алтаря и огляделся. В руках у него был обрез. Он
увидел Тему и направил обрез прямо ему в лицо. - Так это ты, падла, -
крикнул священник библейским басом, - моего братана завалил?!!` Хороший
священник. Жаль только, что прогнозируемый. Точно так же заведомо неудачны
- потому что стандартны - сцена в редакции и бойня на кухне, где бандюков
ликвидирует мать-героиня. Можно найти еще.
Фабула. Явный `ливер` перечислил Курицын; еще непонятно, каким небесным
силам служит герой Антон. Много веселого, но `висящего` утиля. Есть,
правда, подозрение, что тенденция эта намеренная (эдакие наркотические
перекосы, запараллеленные с избыточностью посторонних сведений), но в
таком случае она не доведена.
Объем романа - в районе 100 страниц формата А4. Это если кеглем в 10
пунктов.
Если 12 пунктов, то зашкалит за 130. Хотя зависит от ширины полей. Еще
я не учитываю межабзацные интервалы, уничтоженные Вордом при вставке из
НТМL. Надо будет как-нибудь написать рецензию целиком в таком духе. О
технической стороне произведения. В бумажном виде роман намеревается
выпустить издательство `Ад Маргинем` вроде бы в конце лета. Рекомендуется
всем почитателям русской словесности. ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 117678
Опублик.: 17.01.02
Число обращений: 2
|
