|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Александр Тюрин Яйцо Чингисхана
или
Вася-василиск история болезни в двух частях В этой книге не сказано ни слова против Ислама. Речь идет только о
том, что некоторые люди дерзновенно возлагают на себя право выступать от
имени Всевышнего, не имея ни глубокой Веры, ни страха перед Ним. То, что
они усердно произносят молитвенные формулы и славословия, лишь показыва-
ет степень их расчетливости и коварства. Возможность победы заключена в противнике.
Сунь Цзы Идеалист хуже дерьма.
неизвестный китайский мыслитель Нынче, когда стал я совершенно не такой КАК ВСЕ вы, мне приятно вспо-
минать себя человеком. Иной раз настолько убаюкаюсь на волнах воспомина-
ний, что даже не тревожит уже вопрос: `А действительно ли он - это я?`
Я, Каллисто, 1 мая 2002 г. Часть I. `От нашей цивилизации вашей цивилизации` Зарубка 0. (в детстве) `Сновизор`
В детстве ему не нравилось спать и он всячески отлынивал от этого за-
нятия, хотя, в конце концов, подчинялся требованиям начальства в лице
мамы. Засыпая, сильно потел, как будто яму копал, а потом видел что-ни-
будь страшненькое.
В списке малоприятных снов был и такой.
Родная коммуналка с длинным три раза загибающимся коридором и десят-
ком дверей по обе его стороны. Только никаких людей, ни родителей, ни
соседей. Он выскакивает из своей комнаты, потому что та вдруг навалива-
ется тяжелой тьмой, семенит по коридору, боясь оглядываться. Стучит в
двери - одни заперты, другие открыты, но из соседских каморок лишь тя-
нется густая тоска. Ванная и двухочковый сортир торжественно безжизненны
как склепы. Он выходит на пустую кухню, и ему кажется, что подползающая
сзади тьма вот-вот прилипнет к нему и начнет переваривать. Он бы уже и
рад обернуться, но окостеневшая шея - агент приближающегося врага.
Он не чувствует ног, его как будто сносит ветром в самое последнее
помещение во всей квартире - чуланчик-подсобку, глухую камеру с одним
только входом. И когда ползущая сзади тьма придавливает его, и костенеют
не только шея, но и спина, руки, он видит, что шкафчик перед ними - это
на самом деле дверь. Открывает ее сохранившими еще подвижность кончиками
пальцев - и его словно втягивает в какую-то трубу, похожую на саксофон.
Черная пасть квартиры остается позади, и то ли звук, то ли ветер выдува-
ет его наружу...
Что там дальше, он так не разу и ни увидел, потому что кошмар как
будто выталкивал его, оберегая свои `секретные объекты`. Зарубка 1. (июнь 2001 г., Западная Сибирь) `Земную жизнь пройдя до
половины, он очутился в сумрачном лесу...` (цитата)
На грязную тощую руку уселся комар с дородным чистым телом, могучим
хоботом и большим аппетитом. Но сердиться и даже сгонять хищное создание
уже не хотелось. В частностях жизнь была проиграна, оставалось надеяться
лишь на выигрыш в целом.
Таежный граф Дракула расставил пошире ножки, поднатужился и глубоко
вонзил свой хобот. Первая капелька чужой теплой крови ушла в его брюшко,
потом вторая, третья.
Потом он улетел, не сказав даже `спасибо`. Из дырки, смазанной анти-
коагулянтной слюной, продолжала сочиться кровь. Комары-мутанты последне-
го поколения добились уже двухчасовой несвертываемости. Прилетят еще ве-
селой толпой мухи и устроят маленькую пирушку. У комаров с ними симбиоз
и взаимовыручка. Почему такого нет у людей?...
Как будто для того, чтобы питать комаров и мух, Василий отправился из
села Верхнекамышинского в деревню Камышинское тяжелой лесной дорогой -
вместо того, чтобы вернуться обратно в Томск и вылететь по месту назна-
чения на попутном вертолете.
Случилась ошибка. Кому забавная, а кому и досадная. Петербуржец Васи-
лий Рютин завязал переписку со своим двоюродным дядей Егором, исполняю-
щим роли охотника и рыболова в сибирской деревне Камышинское. Хорошие
задушевные получались письма: в основном о многочисленных прелестях та-
ежной жизни и гадостях жизни городской, которым также несть числа. Зазы-
вал дядька к себе, обещая полное исцеление от всех забот в дебрях Кетс-
ко-Тымского урмана [* сиб.: лес, тайга].
Василий, который почти уж костьми полег под тяжестью забот, клюнул на
эту приманку. Он разорвал договор с ассенизационной фирмой, для которой
клепал задачу из области динамического программирования - что-то про ди-
аметр канализационных труб в зависимости от количества и качества хар-
чей, потребляемых народом. Делал ее долго или уже делал вид, что делает,
а говночисты в свою очередь делали вид, что платят ему.
`Все, хватит, тварь я дрожащая или недрожащая? Если даже получаю я
все время по шее своей, если даже карма у меня второсортная и уцененная,
если даже дао мое кривое, как волос у негра, могу я двинуть туда, где от
меня ничего не зависит и от меня ничего не надо?`
Василий покидал в вещмешок манатки типа электрической мочалки-само-
ходки, автоматической зубной щетки, которой можно было чистить и башма-
ки, а также дешевого боди-компьютера `Вятка-Паккард`, вынул из-под шкафа
заначенные дорожные чеки `Сайбириан Экспресс` и юркнул за дверь. Жена
промолчала. Кажется, она была не против, по крайней мере не отвлеклась
от одновременного просмотра четырех сериалов: `Кислая Дыня`, `Орехо-
во-Зуево, `Мутантка` и `Жизнь Мафусаила`. Мафусаил как раз праздновал
свой пятисотый год рождения в окружении далеких потомков, которые со
скучными лицами все еще боролись за его наследство.
Сашка правда оторвался от своей любимой компьютерной игры в трехмер-
ного `Индиану Джонса` и сказал: `Па, а ты кнут возьмешь?` Папа взял не
кнут, но пакетик, в котором было сорок миллиграмм чистого экстраморфина,
то есть искусственного эндорфина. Эта гадость здорово выручала последнее
время. А начал он принимать ее (верней, аналог ее примитивный), еще ког-
да тянул армейскую лямку. Был там один доктор Айболит, который в табле-
точках не отказывал, и даже дурное настроение лечил. А потом выяснилось,
что и сам майор медслужбы - наркоман со стажем, и снадобья его - `нарко-
мовские`. Но что делать, Василию Самуиловичу нравился легкий и светлый
экстраморфиновый туман, который немного приподнимал его над грубой и
гнусной правдой-реальностью. Правда, после этого становилось немного
кисло, но тут уж можно было элементарно поддать.
Общий вагон завез Василия в город Томск, радиоуправляемая баржа по
Оби и Чулыму доставила в Батурино, автобус, снабженный неисправным аэ-
роклозетом, забросил в Камышинское. Тут-то и оказалось, что это совсем
другое Камышинское, и дядька вовсе не тот, который родной по крови, а
самый настоящий самозванец. Притом именно с самозванцем и шла оживленная
переписка последние полгода. Просто в своих трагических посланиях Васи-
лий не указывал индекса, а почтовая служба держала в уме Верхнекамышинс-
кое - большой поселок полугородского типа с баней, бюстом Ильича в кус-
тах малины и мясистыми девушками, пристально следящими за переменчивой
токийской модой. А вот занюханную деревню Камышинское, куда лишь раз в
год пробивался вездеход-дерьмоход, она полностью игнорировала. Роковую
роль сыграло и то, что самозванец имел название `товарищ Еродин`, кото-
рое не слишком отличалось от имени любимого дяди - Е. Рютина.
Наверное, разница между настоящим дядькой и самозванцем была не слиш-
ком велика, поскольку Еродин ни в письменной, ни в устной речи ничем не
отличался от Е.Рютина. К тому же, самозванец, накормив-напоив Василия,
еще и предложил погостить. Но племянник все-таки верил, что его дядя
совсем другой. Настоящий-то Егор Рютин слыл почти что шаманом, знатоком
лесных прибамбасов. А верхнекамышинский мужик был только алкаш и бала-
гур.
Василий избрал путь наибольшего сопротивления, хотя и рассчитывал,
что по общей сумме баллов не проиграет. Он решил двинуться в нужную сто-
рону по лесной тропе.
Что, может быть, жизнь надоела? Вообще нет, но именно такая - эт-точ-
но. Потеряем разве что ее, поганую, а приобрести можем весь мир.
Решение подкрепилось тем, что автобус, доставивший его в Верхнекамы-
шинское, то ли по случаю поломки, то ли благодаря диверсионному акту
должен был поехать назад, в Батурино, минимум через три дня.
Василий выведал дорогу у бывалых таежников. Итак, вначале вдоль ре-
чушки Синеводки, а когда впадет она в болотистое озеро Горькое, преодо-
леть его на плоту; затем дунуть через лес по несколько заросшей дорожке.
К концу второго дня будет тебе Камышинское. Пятьдесят километров по пря-
мой, вдвое больше по кривой.
Нашелся и напарник, которому, как видно, было все равно куда брести.
В отличие от Василия, что по жизни своей являлся добропорядочным
семьянином, Антон числился вечным странником, бичом-интеллектуаломом. Он
вечно чего-то искал и взыскал: при коммунистах - свободы, при капиталис-
тах - равенства, при мусульманах - христиан, при роботах - людей, при
людях - инопланетян. И так далее. Упорные занятия эскапизмом привели Ан-
тона в Верхнекамышинское, где он искал Шамбалу, или, по-нашенски, Бело-
водье. Искатель познакомился с Рютиным, проговорив: `Вы не считаете, что
у животных до появления человека был гораздо более высокий уровень жиз-
ни?`
Поскольку Антону было без особой разницы, где пробиваться в Шамбалу,
то Василий запросто сгоношил его на переход в Камышинское. Как в лесу-то
без напарника? Ведь когда спишь, надо чтобы кто-то сидел на стреме. А то
ненароком подвалит мишка и откусит `шишку`.
Несмотря на приличный рост и ширину плеч Антон показался безобидным,
да собственно таким он и был, несмотря на то, что имелся в его биографии
годичный срок отсидки. За то, что ударил своего дедушку поленом. `Это
как нахлынуло,- объяснял Антон,- дедушка стоял и ругал природу... а при-
рода, то есть пракрити, как говорят индусы, защитилась моими руками.`
Следствие так и не смогло доказать, что дедушка помер вследствие удара
поленом со стороны `природы`, так что внучкУ дали лишь статью за мелкое
хулиганство.
Сейчас путники пытались поджарить на костерке какую-то рыбешку, добы-
тую с боями в болотистом водоеме, а попутно Василий пытался выяснить на
какие собственно шиши живет Антон.
Ведь в самом деле не похож он на охотника-злодея, который убивает
вкусных зверей в темных углах дремучего леса. А на получение заработной
платы такому вечному страннику и при самой хорошей погоде не стоит расс-
читывать.
И выяснилось, что живет Антон при всей своей незлобивости за счет
женщин. Василий, который одно лихо имел от бабьего пола, страшно ему по-
завидовал.
Во-первых, богомольные старушки носки вяжут Антону за христолюбие;
во-вторых, одинокие женщины бальзаковского возраста, подпевая `Аум`, ва-
рят ему варенье из розовых лепестков; в-третьих, некрасивые девушки,
притаптывая `Харе Кришна`, собирают ему зернышки в дорогу. Всем им он
заменяет сыночка, что, конечно, не исключает взаимодействия в половой
сфере по картинкам из даосской книжки. Однако Василий понял, что и в
этом случае Антон входит в лоно и выходит оттуда почти как новорожденный
- по части развития чувств он был на уровне семимесячного эмбриона. Ин-
фантильный бомж хотел все время в чем-нибудь раствориться: в свободе, в
равенстве, в сознании Кришны, в природе.
В общем, женщины Антона любили, а он относился к ним по-разному. У
последней своей сожительницы он перед уходом расписал все обои каким-то
дерьмом и поссал на мультимедийный компьютер - за то, что она цивилиза-
цию противопоставляла природе и неустанно пылесосила да драила свое уют-
ное гнездышко.
Закусив рыбкой, Антон перетянул тряпицей сальные монашьи волосы с
пробором посреди и сказал:
- Люблю я природу, и она мне отзывается. Не причинит мне вреда ни ко-
марик, ни гад...
- Гадушка,- поправил его Василий.
- Ни гадушка, ни волчок, ни мишка, ни клещик энцефалитный. Потому что
я источаю одне лишь вибрации любви. Я перенастраиваю даже самых зубастых
зверьков на волну мира и благорасположения.
- Да уж твоей деревянной головушке энцефалит не помеха.- согласился
Василий.
Общая дискуссия вдруг прекратилось, а лицо Антона слегка исказилось.
- Живот болит.
- Брат микробушка пошаливает,- смиренно отозвался Василий,- мало,
значит, ты его любишь. Вот он и обижается.
Однако Антон быстро юркнул в ближайшие кусты и после недолгого крях-
тения затих.
- Хорошо-то как,- спустя минуту послышался его голос.- Стоило постра-
дать маленько, зато сейчас словно воспарил. Еще Лао Цзы говорил, что
сильный понос - это уже не понос.
Василий на секунду задумался о том, как с утра придется деревья ва-
лить хиленьким топорком, чтобы через болотистое озерцо перебраться, а
напарник по-преимуществу будет парить, вместо того, чтобы мучить берез-
ки. Эта мысль крепко огорчила его, и Василий принял щепоть экстраморфи-
на.
Но вдруг Антон вылетел из кустов как перепел, лихорадочно застегивая
штаны и не имея на лице и следа благости.
- Юноша, почему вы не спустили после себя воду?- вежливо, но строго
спросил Василий.
- Там чудище прется сквозь чащу! Я видел его тень - в два раза выше
человеческого роста. Это не зверь, он не откликается на мои вибрации
любви, а на морде у него написано `люблю человечье мясо`.
Василий хотел было обсмеять напарника, позабывшего о гармонии с при-
родой, как и в самом деле что-то стало ломиться сквозь ветки, сопя мощно
и яростно.
Тут оба странника мигом подхватили свои мешки и котомки и давай уди-
рать во все лопатки, надеясь к тому же не слишком оторваться от берега
озера.
И было полчаса страшного ночного кросса, когда все сучья направляли
свои острия именно в глаза. По дороге Василий влетел в столь огромную
кучу кала, что сразу похолодел при мысли о том чудовище, которое сумело
ТАКОЕ навалить. Если бы не экстраморфин, то вообще наверное инфаркт бы
случился.
Впрочем, и того быстрого бега было достаточно, чтобы сама тайга ра-
зодрала беглецов, разнесла кишки по сучьям и мозги по кочкам. Но биноку-
ляры-мониторы Василия выдавали на свои контактные экранчики тепловую
картинку местности, а боди-комп там же проставлял азимуты и расстояния
до колющих-режущих предметов.
Когда бег более-менее перешел в легкую трусцу, Василий прокричал
сквозь порывистое дыхание своему напарнику:
- Да ничего особенного, не расстраивайся. Ну, медведь, ну, больших
габаритов, ну развели костер возле его квартиры. Или дачи.
- Не медведь, а хозяин леса.- возразил Антон.- Мишка - добродушный, а
этот строгий. И если там топтыгин ошивался, почему ж ты не заметил его
своими бимонами?* [сокр.: бинокулярные мониторы, соединенные с бо-
ди-компьютером и контактно прилегающие к лицу]
- Потому что я их снимаю время от времени, а то глаза чешутся.- ска-
зал Василий и подумал, что вообще-то Антона к трусоватым не отнесешь. Во
время боев в Алмазовке, когда федеральные ракеты разносили в клочья все,
что мало-мальски напоминало кровожадного моджахеда, он с группой таких
же просветленных товарищей кормил прасадом и добрым словом мятущееся
мирное население...
Вася и Антон наконец остановились, один стал восстанавливать дыхание,
другой решил попИсать и попал себе на ботинки. В ночном лесу было тихо,
если не считать воплей какой-то насилуемой птички и звона комариных эс-
кадрилий.
Напарники решили переждать ночь до конца у подножия разлапистого та-
ежного великана, обходясь лишь самым хиленьким костерком. Никто из них
уже не спал, а лишь напрягал мускулы, чтобы при первом же грозном намеке
запрыгнуть на ближайшую ветку. Антон даже присмотрел себе какое-то дупло
со всеми удобствами, собираясь выдворить оттуда белочку. При этом он
уверял, что дупло у дерева является эквивалентом человеческой задницы.
Когда наступил рассвет, стало ясно, что странники сильно заплутали.
Никакого тебе берега озера Горького, лишь темная гуща ельника.
- Ну, давай, связывайся со своим окаянным спутником,- шутейно произ-
нес Антон,- если вместо него не летает уже какой-нибудь демон-асур.
Да, пора было определять координаты и свое местоположение на элект-
ронной карте, которую Василий худо-бедно набросал перед тем как тро-
нуться из Верхнекамышинского.
Он встал на какой-то поваленный ствол и стал наводить искательантен-
ну, наблюдая за уровнем сигнала, который выдавал боди-комп.
- Все, наводка точная, канал пробит. Посылаю привет. Ау, орбита...
Но тут Василий сбросил с лица бимоны и грустно выругался. Антон же не
преминул заметить с легкой укоризной:
- Зачем ты так, брат? Я же предупреждал, что спутник на космической
орбите легко может стать добычей демона.
- Он стал добычей банкира. Код доступа не прошел, потому что... зна-
чит жена сняла все деньги с моего счета. Мы оказались не только в инфор-
мационном вакууме, но и в полной заднице.
- Любовь приведет нас к себе.- заметил Антон.
- Ты это брось. Любовь меж бабой и мужиком приводит их в КВД, а лю-
бовь меж мужиками заканчивается в СПИД-лечебнице. Так что, подбирай вы-
ражения.
Василий был раздражен и поэтому неправ. Уж что-то, а половая жизнь
Антона была вне подозрений.
Однако имелся в его биографии один эпизод, из-за которого странный
товарищ собственно и начал бродяжничать. Несмотря на три своих неокон-
ченных высших образования Антон не любил труд, но однажды маманя загнала
его работать вахтером в один академический институт. А там, на других
дверях, стоял еще один вахтер, семидесятилетний старичок. Однажды ночью
два вахтера распили бутылочку портвейна, после чего младший попытался
полюбить старшего через задницу. А сыном старшего вахтера был как раз
директором этого института... После оправдывался Антон с улыбкой недоу-
мения на полудетском лице - нахлынуло на него что-то вдруг, ведь стари-
чок был `добрый и мудрый, как сама природа`...
Товарищи по постыдному бегству подобрали оставшиеся вещи и стали ори-
ентироваться по солнцу и прочим сомнительным приметам. Полдня было пот-
рачено на усиленное ориентирование, но берег озера так и не обнаружился.
Василий, в отличие от Антона, заметно приуныл, легкий отходняк после
экстраморфина тоже усугублял картину. Бич-интеллектуал половину дороги
цитировал `Бхагавадгиту` и сказания племени догонов, а еще полдороги
`Даодэдзин`, добавляя из кое-каких сутр. Казалось, что ему совершенно
все равно, куда идти. Повсюду была природапракрити, повсюду был абсо-
лют-брахман. Какая разница, где растворяться.
А Василий чувствовал, что его опять надувают. Он всегда двигался к
четко поставленной цели и всегда попадал не туда. В молодости он искал
себе красавицу неописуемую, но вместо этого заработал болячку в одном
популярном месте. Потом он хотел снискать литературные лавры. Но лавры
обернулись березовым веником. И вот коварный военкомат призывает его на
офицерскую службу. Человек же, вместо того, чтобы упорхнуть от силков,
начинает корчить из себя советского Рембо.
И мозолил малахольный Рембо свою тощую задницу на жестком стуле,
страдая от скуки и дубовых указаний начальства.
Итак, не исполнялись помыслы, неустанно страдала жена, дети, родите-
ли, бабушки-дедушки, роптали даже собаки и кошки. К середине жизни, если
точнее к тридцати восьми годам Василий ощущал себя полным неудачником.
Он добился только того, чего не хотел, а чего хотел, того добились дру-
гие. А ведь когда-то такие возможности представлялись! Как и всякий нор-
мальный невротик он считал, что жизнь представляет сплошной заговор про-
тив него. От чувства огорчения заныло под ложечкой. `Гастрит, - подумал
Василий,- организм сам себя съедает. Таков он, кризис тридцативосьмилет-
них. Однако как не пожрать перченого и не попить горячительного. Всем
хорошим в себе я обязан съеденному и выпитому.`
Но вскоре настроение поднялось. Во-первых, от новой дозы экстраморфи-
на. Во-вторых, прямо в лесу, когда вроде бы ничто не предвещало хороше-
го, путники вдруг наткнулись на колючую проволоку. Колючка, создавая за-
бор, тянулась с запада на восток настолько, насколько хватало силы обоз-
ревающему глазу. Правда, стоял за ней точно такой же лес, что и перед
ней. И все же, если ее протянули, значит она огораживает не только де-
ревья, кусты и заячьи какашки.
Антон обрадовался забору гораздо меньше, чем Василий. Колючка сразу
уколола его душу своей явной нерастворенностью в природе. Однако он пос-
лушно отправился вслед за напарником вдоль забора - ему по-прежнему было
все равно, куда брести. Путь оказался неблизким, колючка тянулась и тя-
нулась, как будто представляла собой земную параллель. В конце концов
это надоело и Василию. Впрочем, на сей раз он унывать не стал, а выбрал
место, где забор накренился под воздействием упавшего дерева. Лапы упав-
шей ели качались прямо над его головой. Если не бояться иголок, можно
без особых затруднений переползти на ту сторону. Что Василий с Антоном и
проделали.
Пока они перебирались, трухлявый ствол скрипел и чмокал. А под конец
даже треснул и сломался. На оголившейся гнилой древесине заползали и ли-
чинки, и жуки, и прочие сапрофиты, сгрызающие покойную ель. Теперь путь
назад был отрезан, по крайней мере символически. Но назад, собственно, и
некуда было возвращаться - разве что на обед к лесным чудовищам, дабы
торжественно превратиться в огромную кучу дерьма. Возможно, Антон и не
сильно возражал против такого слияния с природой, однако Василий был
против категорически.
Оба лесных скитальца направились вглубь огороженной зоны. И прошли не
менее километра, прежде чем лес разредился, а потом и вовсе превратился
в какую-то чахлую изможденную поросль, состоящую в основном из чахоточ-
ных низкорослых березок. На фоне этой скудной растительности все чаще
стали попадаться предметы техногенного происхождения, хотя и непонятного
назначения. Балки и прочий стальной прокат, прямой и изогнутый, кронш-
тейны, катушки изоляторов, поваленные столбы, обрывки проводов, барабаны
из-под кабелей, а также что-то напоминающее большие тарелки.
- Заброшенная обитель дьявола,- подытожил Антон свои первые впечатле-
ния.
- Дьявола по имени Министерство обороны. Здесь то ли ракетная база,
то ли вещевой склад.- прикинул Василий, поворошив свои армейские вспоми-
нания.
- Здесь давно никого нет, кроме мелких демонов, копошащихся во прахе.
- Похоже, что это базу законсервировали лет десять назад,- согласился
Василий.- Но, скорее всего, где-нибудь меж развалин ютятся десятка два
солдатиков во главе с вечно пьяным лейтенантом. Сидят сейчас в неком
неприметном сарайчике и варят суп из старой американской курицы. Варят
уже пятый час на керосинке, а курица только лишь пукнула слегка. Может у
бойцов и вездеход имеется, на котором нас вывезут к автобусной останов-
ке.
Человек, смертельно уставший от тушенки в саморазогревающихся банках,
даже потянул носом воздух.
- Суп - это хорошо,- согласился Антон,- если только не из убоины.
- Для тебя там найдется бульон из кирзового сапога и борщ из портя-
нок.
Антон действительно не ел убитых, зарезанных, растрелянных млекопита-
ющих, жалея молодые жизни меньших братьев - ну если не считать эпизода,
когда он поймал и живьем загрыз какого-то зайчонка. Как объяснил напар-
ник: `Эта тварь слишком злобно грызла морковку.`
Двое лесных странников двинулись дальше вглубь зоны, стараясь придер-
живаться залысины на почве, напоминающей тропу.
Полчаса топанья и лазанья среди всякого металлического хлама, но не
обнаружились ни суп, ни солдатики.
Зато мусора стало не меньше, а больше. И этот мусор был каким-то аг-
рессивным, назойливым, он заслонял пейзаж как группа невоспитанных юн-
цов.
- Ай!- вдруг вскричал Антон,- эта штука вступает с нами в контакт.
Василий и в самом деле чуть было не наступил на какое-то ячеистое
изогнутое изделие размером с хоккейную площадку, которое немного напоми-
нало глаз насекомого, тем более, что не лежало на земле, а было наклоне-
но к поверхности. Где-то с обратной стороны `площадки` находился, види-
мо, механизм, некогда управлявший ей.
- Похоже на локатор,- оценил Василий.- Хотя я таких никогда не видел.
Ячея уж больно плетеная. Но только зря вы бздите, сударь мой. Чтобы ни
одного человека вокруг и при этом бы такая рухлядь работала - такого не
бывает.
- Она действует,- сказал Антон.- Я и так чувствую, а ты хотя бы под-
неси руку.
Василий нехотя согласился... и уже на расстоянии полуметра ладонь по-
чувствовала напряжение воздуха, и волоски на тыльной ее стороне потяну-
лись, расправляемые какой-то силой. А ближе поднес - началось и покалы-
вание. Причем с поверхности кожи сила проникала вглубь, как бы изучая
начинку тела, словно даже струясь по его канальцам.
- Вот зараза так зараза!- Василий чувствовал, что кабы не экстрамор-
фин он бы сейчас запаниковал, поэтому попробовал выразить свое отношение
в логичных фразах.- Похоже, какие-то курваки сейчас сидят под землей и
вовсю нас изучают через перископы-телескопы. А весь хлам, что навален на
поверхности земли, служит для маскировки, для активного засирания глаз,
потому что расположенный здесь объект жутко секретный... Кажется, мы
немного влипли. Единственная радость, что этот локатор, может, не рас-
познал нас еще как людей, поэтому давай тикать отсюда на четвереньках.
Скитальцы юркнули в трубу немаленького диаметра, быстро проползли по
ней, потом пробежали под какой-то сводчатой конструкцией и оглянулись.
`Глаз` развернулся в их сторону!
- Антон, давай налево, там легче будет затеряться среди всякой меша-
нины.
Но напарник стал вести себя странно.
- Я больше не буду удирать, Василий. Мне кажется ОН пытается общаться
с нами. Я не знаю, кто его построил, но в нем есть что-то надчеловечес-
кое.
- Конечно же надчеловеческое, если точнее генеральское, звезднопогон-
ное. Антон, ты не с той штуковиной решил общаться. Это же тебе не баба
пятьдесят второго размера. Нас тут выдрючат, высушат и выкинут за колюч-
ку. Через пару дней и косточек в наличии не останется, их зверушки раз-
берут.
- У меня нет костей, Василий. Я - проявление Абсолюта. Кости и кожа,
и плоть - это мираж, иллюзия, майя.
- А нахрена Абсолюту так проявляться? И когда твоя `майя` заболит или
зачешется, это ты кряхтишь и стонешь вместо Абсолюта! Да ты посмотри,
что `глаз` вытворяет.
И действительно от вогнутой ячеистой конструкции потянулось что-то
напоминающее либо очень густой ветер, либо чрезвычайно разреженный пар.
И это сомнительное дело направлялось к путникам по довольно четко очер-
ченному каналу.
Василию сразу стало не до напарника. Он ринулся наутек, в общем-то не
очень соображая куда. Из-за экстраморфина он не столько паниковал,
сколько полуотключился, однако глаза что-то еще высматривали, нос выню-
хивал, уши выслушивали, подкорка мозга бросала тело то туда то сюда, су-
матошно реагируя на препятствия. Пару раз Василий оскальзывался и
чувствовал боль на разбитых губах и ободранных руках. Но и эта боль была
какая-то отстраненная. Пару раз боди-комп пытался помочь советом и спра-
шивал, выводить ли на бимоны имеющиеся карты местности, не повторить ли
сеанс спутниковой связи, не поиграть ли сейчас в трехмерные крестики-но-
лики, не спеть ли.
Потом Василий машинально оглянулся и увидел, что оторвался от `глаза`
на порядочное расстояние, по крайней мере, куда больше, чем Антон. А на-
парника как раз накрывал и захватывал порыв того густого ветра, отчего
движения тела и конечностей сразу стали какие-то прерывистые, дискрет-
ные. При этом дискретность все более увеличивалась, разные части и члены
у Антона двигались по своим особым маршрутам. Он вроде бы разлетался на
лоскутки, словно рисунок в детском калейдоскопе. Только струйки крови,
напоминающие длинные тонкие веточки, и порванные струны сухожилий явно
не соответствовали детской игрушке. `Глаз` как будто изучал Антона при
помощи полного разъятия. И кончилось это тем, что от напарника остались
лишь какие-то конфетти, но и они быстро превращалось в набор геометри-
ческих точек.
`Полное растворение,- автоматически подытожил Василий,- он получил
то, что хотел. Но я-то всегда требовал другого, это должно ведь учиты-
ваться.`
Когда `глаз` стал разворачиваться в его сторону, то уже нашлась ка-
каято полуразрушенная канавка с гниющей жижей на дне. Василий сос-
кользнул в нее и пошлепал, стараясь пригибаться как можно ниже. Однако,
над головой неотвратимо возникло и быстро сгустилось марево со странными
оптическими свойствами - оно вроде бы состояло из множества газообразных
линз. Воздух был пошинкован на отдельные объемы, одни из которых как бы
раздулись и стали тугими, словно буфера молодой красавицы, другие наобо-
рот съежились и провисли на манер старушачьих сисек.
Марево опустилось и рассекло самого Василия на отдельные странно
смотрящиеся куски - получившаяся картина смахивала на совместное твор-
чество Сальвадора Дали и Пабло Пикассо. Но при том полная анестезия, ни-
какой боли. Чудом сохранившимся зрением Василий видел, как пролетают,
кружась, руки, ноги, гирлянды кишок, уши - все они были измененных форм
и размеров. Безобидная такая расчлененка, похожая на карусель. А потом
они упорхнули прочь и Василий на мгновение остался в пустоте, странной,
промятой складками, рассеченной прожилками как мрамор. Все несуществен-
но, все пофиг - только такая мысль осталась при нем, но даже она слабе-
ла.
Время отделилось от него и стало несильным ветерком. Он висел, зату-
хая в пустоте, пока вокруг не зароились вдруг другие части другого тела.
Вскоре уже Василий воплотился в новую форму, которая приспособлена была
жить там, где нет человеческих дорог. У него появились челюстеруки, два
панциря, передние и задние хвосты, бахрома отростков, три пары тонких
длинных лап и родина под лиловым небом...
В какой-то сверхположительный момент пустота была оттеснена, марево
отступило, а вместе с ним и бредовые видения. Неведомый эксперимент за-
кончился. Василий встрепенулся всеми своими членами - самыми обычными,
человеческими - и сфокусировавшимся зрением определил, что дренажная ка-
нава из открытой стала уже закрытой, то есть над головой появился свод и
свет сменился тьмой. Это даже показалось уютным. Да и вскоре забрезжил
впереди день - через какую-то сотню метров тоннель благополучно заканчи-
вался.
А когда Василий снова вышел на свет, то увидел поваленную колючку и
снесенные каким-то паводком столбы. Пожалуйте на волю, в пампасы. Оста-
вив позади зону, Василий старался ни о чем не думать, но потом в его го-
лове стал заседать дискуссионный клуб, который все-таки пришел к мнению,
что это экстраморфин так разлагающе действует на психику. Половина того,
что он увидел сегодня, просто - непрекрасные видЕния, наркотические глю-
ки. А что касается Антона, то он просто взбесился и дал деру незнамо ку-
да. Что и следовало ожидать от долбанного индуиста-буддиста-пофигиста.
К концу дня Василий все-таки ступил на болотистый берег озера
Горькое. Из его амуниции мало что сохранилось, только вещмешок с универ-
сальной щеткой и миской, в которую нечего было класть. Электромочалка и
то сломалось, отчего теперь только лупила током и бессмысленно скакала
по спине. Ну и конечно боди-комп накрепко присосался к груди. А еще сох-
ранился пакетик экстраморфина. Его Василий без особого сожаления бросил
в воду. А потом без особых колебаний снова выловил и ограничился тем,
что отсыпал в озеро половину.
Василий, с трудом двигая ноги (те самые конечности, что совсем недав-
но, в видЕнии, самостоятельно плясали вокруг него) собрал немного валеж-
ника и подпалил его зажигалкой. Улегся на бочок, поджарил на костерке
одну половинку своего тела, повернулся и припек другую. Затем успел
отодвинуться, прежде чем отрубился от изнеможения и легкого дымного от-
равления. Снов не было, ни приятных, типа вручения Нобелевской премии,
ни поганых, вроде круиза на барже с гробами.
Когда он прекратил спать, то почувствовал, что лучше полежать еще
немного без какого-либо движения. Ведь достаточно одной подвижки и сразу
все хором заболит, и руки, и губы, и поясница, и желудок, и его брат -
кишечник.
Неожиданно он стал вспоминать то, что ему вспоминать не хотелось -
один малоприятный эпизод из своей армейской биографии. В армию его приз-
вали в конце 89 года как офицера запаса. Подобное приключилось лишь с
одним его однокурсником и лишь потому, что тот повернут был на оружии и
всяких воинственных выкриках. Но мирные люди вполне ловко скрывались от
военкомата, несмотря на волны повесток, время от времени заливающих поч-
товые ящики.
А Василий не стал особо отбрыкиваться, может потому-что поднадоела
`тихая` семейная жизнь и тоскливые будни мэнээса во ВНИИ холодильного
машиностроения.
Вначале служба равнялась работе в спокойном учреждении, мало отличи-
мом от гражданского, только зарплата была повыше. Но по мере того, как
на эту зарплату доставалось продуктов все меньше, работа становилась все
более неспокойной. Кончилось это переброской в южные края, под Моздок, в
одно малопонятное инженерное подразделение. Вскоре Василий первый раз
услышал как свистят пули, и понял, что свистнувшая пуля уже не опасна.
А потом настал день, когда центральная власть, закусав сама себя,
рухнула. После этого прошло совсем немного времени, и Василия вызвали к
командиру полка.
У того в штабе уже находилось пять человек. Трое из них были обыкно-
венными верзилами из разведроты. Четвертый выглядел довольно интелли-
гентно, вроде как военный переводчик. Пятый...
Несмотря на то, что этот офицер был всего лишь капитаном, он произво-
дил впечатление заводилы. Ни тебе косой сажени в плечах, ни других вну-
шительных габаритов, но в каждое движение вкладывал он несколько больше
силы чем надо, вроде как от переизбытка энергии. Рослый красавецполков-
ник рядом с ним смотрелся невыразительно и блекло. Василий понял, что за
капитаном стоит кто-то большой, солидный, который собственно и сколотил
всю эту группу для неких своих нужд. И еще. У этого офицера были не
вполне нормальные глаза. И хотя изъяснялся он спокойно, даже вежливо, по
шизоватым гляделкам и той самой напружиненности, можно было догадаться,
на что способен этот фрукт.
- Вася,- сказал полковник,- тебе два месяца до дембиля.
- Так точно. И желательно их прожить так, чтобы дембиль все-таки сос-
тоялся.
- Сходишь на задание, и я тебя отпускаю.- посулил полковник. И вновь
прибывший капитан Лялин не забыл `утешить`:
- В конце концов, это просто интересно. Гарантирую, что вы будете
вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь. Вспоминать, но не рассказывать.
Договорились, старший лейтенант?
Все это звучало жутковато, и стало ясно, что понятия об интересном у
капитана и Василия совершенно различны. Но старший лейтенант был нас-
только загипнотизирован волевым излучением товарища Лялина, что не пос-
мел забить болт на распоряжения начальства. Василий вяло промямлил, мол,
слушаюсь и повинуюсь, я - ваш, хотя звенели в ушах колокола и напоминали
о том, что он опять стал клизмой в чужой заднице.
Клизмой не клизмой, а такой, как капитан Лялин, такого как старлей
Рютин, всегда поломает. Или психически, или физически. Именно на этом
власть держится, а не на каком-то мифическом `присвоении прибавочной
стоимости`.
Василия прохватила медвежья болезнь, но уже через час пара рослых
солдатиков вынесла его чуть ли не с горшком из белокафельного убежища и
швырнула с размаху в БТР. Может старший лейтенант и там бы попросился
справить нужду, но тут вся разведгруппа пересела в вертолет.
Бойцы расселись вдоль бортов и стали точить лясы, крепкими руками ма-
шинально ощупывая затворы и магазины. Оружия у них хватало, а вот умара-
зума - нет. Как и Василий, они не знали задачи, однако не испытывали
томления духа и позывов к дефекации.
Ночью вертушка высадила разведгруппу в горах, и группа шла до рассве-
та. Затем целый день просидела в щелях и расселинах. И снова ночной
марш-бросок по сложно пересеченной местности - Василий маршировал в по-
луотключке, слыша только свое хриплое дыхание и цепляясь взглядом за
уверенную спину капитана. Наверное, помогало и то ширево, которым его
снабдил приятель-медик - иначе как уж хиляку-интеллигенту не сдохнуть на
дистанции.
На каком-то привале капитан Лялин наконец признался, что их задача -
отбить какую-то реликвию у боевиков, причем отнюдь не красное знамя пол-
ка. Затем он дал еще одну информацию к размышлению, когда скинул нена-
долго куртку - Василий заметил татуировку у него на предплечье. Непонят-
ный шаманский орнамент. Впрочем,угадывалось сходство с каким-то щитом
азиатского типа.
Разведчики на странный характер боевого задания отреагировали нор-
мально. Реликвия так реликвия. Василию захотелось поискать у бойцов па-
нели управления на позвоночниках; этим `киберам` можно было поручить на-
падение даже на мусорный бачок.
Ребята из разведроты все были головорезами, так что их действия при
столкновении с противником вполне предугадывались. Переводчик говорил,
казалось, на всех южных языках. Кстати он шепнул по секрету, что у капи-
тана сибирский говор. На Василии же лежало всякое оборудование, теплови-
зоры, лазерные дальномеры, закрытые каналы связи, устройства спутниковой
ориентации, рация и, естественно, боди-компы, которые тогда назывались
совершенно иначе. Шел 1991 год, и эти приборы были окутаны трехслойным
ореолом тайны. Главной изюминкой боди-компов были, конечно, бинокулярные
контактные мониторы, кратко бимоны. Они тогда занавешивали полморды на
манер маски аквалангиста и вообще придавали инопланетный вид. Кроме того
они накладывали на `живое` изображение местности тепловой рисунок, уве-
личенные фрагменты, измерительные знаки. Оставалось только пожалеть, что
с такой штукой нельзя пойти на дискотеку.
В конце второго ночного перехода разведчики оказались на скалах, за-
висающих над каким-то горным аулом.
- Там,- махнул рукой капитан Лялин,- находится то, что нам нужно
больше всего. Рютин, не оплошай, а то съем.
И разве не ясно, что в самом деле съест - хищника видно по ухмылке.
Василий, унимая дрожь в руках, начал съемку местности инфравидеокамерой,
перебираясь по узким скальным карнизам. Снимки укладывались в память бо-
ди-компа, чтобы в конце концов стать интегральным изображением объекта
под названием `аул Очхой`.
Успешно закончив свое дело, Василий морально несколько окреп и поин-
тересовался насчет так называемой реликвии:
- На что хоть ОНА похоже, товарищ командир? А то мы схватим, к приме-
ру, ночной горшок вместо бутылки `ркацители`.
Тон был шутливый, но получилось дерзковато:
- Именно я возьму ЕЕ, и больше никто,- жестко рубанул командир.Ос-
тальным ОНА не по зубам.
Зубастый наш капитан, зубастый. Да еще жилы веревками под кожей хо-
дят.
- Но мы все не вечны, что особенно заметно при исполнении ответствен-
ных заданий,- стал спорить Василий, хотя чувствовал себя неуютно.- А ес-
ли с вами что-нибудь случится?
- Тогда вы все возвращаетесь на базу.
И Василию тут пришло в голову, что если капитан отыщет свою секретную
штуковину, то, не исключено, попробует вернуться на базу один, без доро-
гих боевых товарищей. Возможно такая мысль посетила и переводчика, кото-
рый довольно неприязненно посматривал на своего командира. А тот - ум-
ный, хитрый, сильный зверь, да и только. И все чисто человеческое, вся-
кое там хныканье, нытье, смятение сердца и томление духа - ему чуждо.
Командир, как обычно, решил пропустить дневное время, и уж потом ак-
тивничать. Василий протиснулся в щель меж двух глыб, сжевал шоколадный
батончик, начал подумывать о `наркомовской` дозе, которая могла избавить
от мрачных размышлений на тему близкой геройской смерти, как вдруг на
него уставился капитан Лялин. Смотрит своими ненормальными гляделками то
ли расфокусированно, то ли насквозь, и молчит. Чтобы прервать затянувшу-
юся паузу, Василий справился:
- Товарищ капитан, а правда, что вы из Сибири?
- Это тебе наш толмач сообщил? Догадливый гад,- произнес капитан Ля- ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 115781
Опублик.: 21.12.01
Число обращений: 0
|
