В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
БЫСТРОНОГИЙ ДЖАР Назад
БЫСТРОНОГИЙ ДЖАР

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

С. Каратов
Каменный исполин

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
`Каменный исполин` - новая повесть С. Каратова, автора хорошо известных
читателю книг `Быстроногий Джар` и `Земля мамонтов`. Основываясь на большом
материале археологических раскопок в южных районах нашей страны, автор
постарался нарисовать картины жизни и быта людей эпохи каменного века.
Главный герой повести - доисторический художник. Большое место в ней, как и
в первых двух книгах, уделено природе, особенно животному миру, с которым
приходилось близко сталкиваться человеку далекого прошлого.
Художник А. М. ОРЛОВ
ОСR - Красно
Последна редакция - 28.12.2000 г.


Глава 1. БИЗОН
Рев взбешенных быков подобно далекому раскату грома пронесся над
равниной.
По ярко-зеленой траве темными пятнами метались бизоны. Жители пещер
столпились на краю каменной площадки перед скалами и с тревогой вглядывались
в степь.
Рослый, широкоплечий юноша, с копной темных, выгоревших на солнце волос,
с легкостью горного козла вскарабкался на остроконечную скалу над площадкой.
- О-эй-о-го-го!.. Что видят глаза Долла Круторога? - прокричал могучего
телосложения, слегка сутулящийся старик. Голос его напоминал рычание
пещерного медведя. Это был вождь племени маумов свирепый Нумк.
- Круторог видит схватку быков с охотниками! - поспешно отозвался с
верхушки каменной громады юноша.
- Снова Дак затеял охоту в открытой степи! - недовольно проворчал старик
и, бесцеремонно расталкивая соплеменников, награждая увесистыми тумаками
подвернувшихся под руку, подошел к краю площадки. Вытянув шею, он вперил
неподвижный взор в просторы зеленой равнины. Потом с ожесточением поскреб
затылок и топнул ногой от охватившей его досады.
- Глаза Старого Медведя не могут разобрать, что происходит там, впереди!
- гневно прохрипел он. Стоявшие рядом с вождем поспешили отскочить в
сторону: они хорошо изучили его крутой нрав.
Колючие глазки старика пробежали по рядам соплеменников, выискивая
кого-то. Его грубое, жестокое лицо несколько смягчилось, толстые губы
тронула улыбка.
- Слушай, Зей! - обратился Нумк к стройной девушке, стоявшей поодаль. -
Взберись и ты на скалу - зоркие глаза Боязливой проверят то, что видит
Круторог!..
Девушка послушно взобралась на каменную громаду, где уже находился юноша.
Долл не очень охотно потеснился, уступая соплеменнице место рядом с собой на
плоской вершине скалы. Юношу задели слова его отца, свирепого Нумка: Старый
Медведь приказал сделать девчонке то, что обычно поручалось мужчине. Да и
зачем проверять его? Ведь он, Долл, прозванный за ловкость Круторогом,
совсем недавно исполнил пляску посвящения. Теперь он такой же охотник, как
все... Неожиданно наступившая тишина в степи прервала мысли юноши. Люди на
каменной площадке тоже замерли. С вершины скалы хорошо было видно все, что
делалось в степи. Коричневым островком сгрудилось стадо толсторогих бизонов.
Впереди, нагнув головы, стояли гривастые быки; напротив, в десятке шагов от
них, столпились охотники, подняв тяжелые дубовые палицы и деревянные копья с
каменными наконечниками. Обе стороны, видимо, набирались сил для решительной
схватки. Долла охватил охотничий пыл, у него загорелись глаза. Юноше
представилось, как его отважные соплеменники снова кинутся с громкими
криками на быков, стараясь заставить их повернуть в открытую степь. И когда
бизоны начнут отступать, охотники окружат жирного бычка и прикончат его.
Но все произошло не так, как думалось Доллу. Из толпы охотников вырвался
всего-навсего один смельчак. Он бросился к бизону, выделявшемуся среди
остальных своей величиной, - это был вожак стада. У человека не было оружия
- он подскочил к огромному животному и смело схватил его за рога. Бык в
ярости вертел головой, пытаясь освободиться, человек же напрягал все силы,
стремясь пригнуть как можно ниже к земле лобастую морду бизона. Зрелище
настолько захватило Долла, что он уже не слышал нетерпеливых криков Нумка,
не замечал вскарабкавшихся на скалы соплеменников.
Кто был этот смельчак? Кто мог решиться на такой отчаянный поступок?..
Стадо бизонов не шевелилось, не двигалась и толпа охотников. И вдруг... из
груди людей, наблюдавших эту сцену, вырвался горестный вопль.
Бык довольно быстро завертелся на месте. Человек не выпускал из рук рогов
бизона, однако ноги его оторвались от земли. Тело охотника описывало
круги... Внезапно бык остановился. Взмахнув головой, он высоко поднял
человека. `Все кончено! - вздохнул Долл, - победа досталась вожаку
бизонов!..` Однако нет, с могучим быком происходило что-то странное.
Животное глухо мычало и бесновалось, будто на него напал рой злых ос. Иногда
оно приподнималось на задние ноги, а затем совершало неуклюжие прыжки.
Тем временем стадо бизонов пришло в движение круто развернувшись, оно
темным облаком понеслось по степи. Вслед за ним пустился и беснующийся бык.
Но вскоре он стал отставать. Казалось, чьи-то невидимые руки направляли быка
к пещерам - жилищам маумов. Бык приближался короткими скачками, на бегу
встряхивал головой и злобно ревел.
Вскоре можно было различить руки человека, крепко сжимавшие толстые
основания рогов. Сам человек скрывался за высокой жирной холкой животного.
Долл мог уже хорошо разглядеть покрасневшие от ярости глаза животного.
Стоявшие на каменной площадке маумы невольно попятились:
их устрашил вид мчавшегося к ним быка. Когда до скал оставалось всего
несколько шагов, бизон вдруг захрипел и повалился на бок. У животного были
сломаны шейные позвонки.

`О-эй!.. О-эй!..` - раздались ликующие крики маумов, они восторженно
приветствовали победу соплеменника. На неподвижную тушу бизона вскочил
невысокий охотник. Долл сразу узнал в нем горбатого Корру. Охотник
приплясывал, вскидывая над головой непомерно длинные руки. Он чем-то
напоминал тонконогого сайгака - за это сходство его нередко и называли в
становище Сайгаком.
Движениям танцующего стали подражать стоявшие на каменной площадке люди.
Это была пляска удачной охоты. Только двое маумов не приняли участия в
пляске: Нумк и его младший сын Долл, который, видя недовольство отца, не
посмел присоединиться к ликующим соплеменникам. Долл легко догадался, чем
вызвано недовольство Нум-ка: старший сын вождя Дак, вожак охотников,
неосторожно напал на могучих бизонов в открытой степи. Выручил Дака Корру,
который и охотником-то по-настоящему не был. Все это и заставляло гневно
сопеть старого Нумка.

Немигающий, пасмурный взгляд старика встретил возвращавшихся из степи
охотников. Впереди с суковатой дубиной на плече шагал Дак, исполинского
роста детина, грубыми чертами лица очень походивший на Нумка. Как две капли
воды был с ним схож и второй сын Нумка - Нак, который шел вслед за Даком. У
Нака лицо было, пожалуй, еще грубее, чем у его старшего брата. Сила и отвага
были отличительными чертами братьев. Многоопытный Нумк хорошо знал, что
одних этих качеств недостаточно, чтобы удачно водить ватагу охотников.
Как только подошедшие охотники остановились у туши бизона, он спустился с
откоса в сопровождении Долла. Вождь подозвал к себе Дака и вместе с ним стал
исполнять обряд, посвященный убитому животному: бизоны являлись тотемом
племени. Приплясывая, кружили они вокруг мертвого быка, громко благодарили
его за то, что он позволил убить себя горбатому Корру.
Время от времени Нумк и Дак наклонялись и поглаживали грубую шерсть
бизона. Все маумы, в том числе и Корру, в благоговейном молчании взирали на
магический обряд, который исполняли вождь племени и вожак охотников.
Но вот дружное `о-эй!`, вырвавшееся из сотни глоток маумов, известило,
что обряд закончен. Теперь мясо бизона будет зажарено в очажной яме, а
хвост, рога и копыта животного, по обычаям племени, сожгут на костре. Нумк
подал знак сыновьям и вместе с ними, подскочив к туше, поднял ее. Могучие
Дак и Нак покачнулись и захрипели от напряжения:
основная тяжесть пришлась на их крутые плечи. Восторженный шепот
прокатился по рядам маумов:
им до сих пор не приходилось видеть, чтобы такое исполинское животное
тащили четыре человека.
Шаг за шагом туша быка приближалась к крутому подъему, который вел на
каменную площадку. Обрыв не остановил силачей, бизон стал медленно
подниматься по откосу. Восторженные крики подбадривали несущих. Вот уже
близок край каменной площадки, куда можно будет сбросить непомерно тяжелый
груз. Казалось, хитрый вождь достиг своего: соплеменники, позабыв об
отважном поступке Корру, как зачарованные глядели на Нумка и его сыновей.
Долл и Нумк шли позади - на их долю пришлась более легкая, задняя часть туши
бизона. Однако Долл чувствовал, как с каждым шагом ноша становится тяжелее;
юноша с ужасом подумал, что ему ни за что не дотянуть до каменной площадки.
Испуганный взгляд Долла встретился с глазами горбатого Корру, который
взбирался на откос рядом с ним.
В тот момент, когда Долл со стоном повалился на землю, горбатый Корру
нырнул под брюхо бизона. Несшие быка Нумк, Дак и Нак сразу ощутили, что ноша
их стала легче. Тут только Нумк заметил упавшего Долла и видневшуюся из-под
брюха бизона рыжеватую копну волос горбатого маума. Гнев обуял Нумка.
- Го-го-го! - свирепо зарычал он и отскочил в сторону. Его примеру
последовали Дак и Нак. Всем видевшим это показалось, что туша исполинского
животного насмерть придавила охотника.
Никто не посмел прийти ему на помощь: все боялись Нумка и его сыновей.
Лишь одна Боязливая тихонько всхлипнула, жалея отважного Корру. Но что
это?.. Туша бизона шевельнулась, казалось, мертвый зверь ожил. Задевая
мордой землю, туша быка медленно двинулась кверху. Через несколько мгновений
она уже лежала на краю каменной площадки.
Рядом с бизоном стоял живой и невредимый Корру. Его лицо побагровело от
напряжения, но рот растягивала широкая улыбка. Такого маумам не приходилось
видеть ни разу: один человек тащил огромную тушу бизона!
Было отчего жителям пещер прийти в неописуемый восторг. Звонкое,
многоголосое `о-эй!` не раз облетело становище. В припадке радости многие из
маумов, позабыв гнев Н умка, терлись носами о плечо Корру, выражая этим ему
свою преданность и любовь. Среди приветствовавших Корру был и младший сын
Нумка Долл...
Вождь племени и его сыновья Дак и Нак стали быстро свежевать тушу быка,
ловко орудуя кремневыми ножами. Хитрый Нумк хорошо знал нрав соплеменников:
запах жарившегося мяса снова отвлечет соплеменников от горбатого охотника...
Глава 2. АЙХИ!..
Едкий дым очажных ям, расположенных у входа в пещеру, щекотал ноздри,
забирался в легкие, вызывая надрывный кашель. К дыму жители пещер привыкли и
не обращали на него внимания. Полыхающие на открытом воздухе жарким пламенем
костры всегда веселили сердца людей.
Огонь был величайшим другом первобытного человека: он отгонял мрак и
хищных зверей, согревал своим теплом и делал пищу более вкусной.
Ночью маумы предпочитали находиться в становище, под защитой оранжевых
языков пламени. С наступлением сумерек в степных просторах бродили, завывая,
стаи волков, гиен и диких собак. Нередко, заглушая голоса других зверей,
слышался рев пещерного льва. Неожиданная встреча в темноте с носорогами и
остророгими турами тоже не сулила человеку ничего хорошего. Вот и сегодня,
как только потемневшее небо засверкало множеством звездных глаз, у костров
на каменной площадке собрались все жители пещер. Высокие, худощавые старухи,
Олун и Рогги, были старейшими матерями племени. Они являлись полными
хозяйками становища: заготавливали с женщинами пищу впрок, распределяли ее,
учили молодых шить одежду, оборудовать жилище.
Олун и Рогги, в особенности первая, делили власть с Нумком, и без их
согласия вождь обычно ничего не предпринимал. Сейчас старухи роздали маумам
куски слегка поджаренного бизоньего мяса. Долгое время на каменной площадке
слышались громкое чавканье и довольное сопение, да иногда раздавался треск
раскалываемых костей. Костный мозг был лакомым блюдом.
Но вот с едой покончено. Маумы неторопливо вытирали лоснящиеся
подбородки, поворачивались другим боком к жаркому костру. Из степи тянуло
сыростью, пронизывающим холодом. На людях были надеты только набедренные
повязки из куска шкуры:
зимнюю меховую одежду маумы уже сбросили. Они сидели на корточках,
изредка перебрасывались словами, зачастую жесты заменяли им слова: как и у
всех людей того времени, речь их была небогата. Первыми по знаку Олун
покинули площадку женщины и дети. На ночлег маумы устраивались в неглубоких
пещерах или просто под навесами скал, под защитой старых шкур, натянутых на
шесты. Неприхотливым людям казалось верхом блаженства улечься после дневных
трудов на пушистом меху молодого оленя. Вот почему недоумевающие взоры
охотников все чаще останавливались на сумрачном лице Нумка, который вместе с
сыновьями сидел подле костра и, казалось, позабыл об отдыхе.
Суровый, безудержный в своем гневе, вождь племени приучил охотников к
тому, что никто из них не покидал площадку до того, как он покинет ее сам.
Свирепые Дак и Нак, готовые, как всегда, выполнить любое приказание отца,
насупившись, хранили молчание. Долл хворостиной шевелил красноватые угли,
изредка бросая на отца вопросительные взгляды.
Старик сидел на корточках, тихонько сопел и не сводил тяжелого взора с
пламени костра. Иногда походившая на клешню рака, побуревшая от солнца и
грязи рука Нумка тянулась к затылку и с ожесточением теребила спутанную
копну волос. Вождя одолевали невеселые мысли. Он становился стар - скоро
придет час, когда племя возглавит другой маум. Неужели это будет Корру?
Невзлюбил старый маум горбатого охотника... Нумк засопел еще громче: он
вспомнил, что Корру обычно не проявлял интереса к охоте. Казалось, ничего не
умеет делать горбатый маум, кроме как вырезать из камня или кости магические
фигурки, похожие на те, которые неплохо рисовал красной охрой сам Нумк на
стенах подземной пещеры... Как, однако, здорово расправился горбун с вожаком
бизонов!.. Только смелый поступок Корру спас многих охотников от увечий и
смерти. Бизоны в открытой степи - опасные противники... И как быстро Корру
завоевал симпатии орды!..
Вспомнилось Нумку и другое... Маумы давно разделились на две орды -
толсторогих бизонов и остророгих туров. Корру - из рода остророгих туров, он
недавно в орде Нумка. Обычай племени привел его сюда. Ведь если девушке из
орды толсторогих бизонов приглянется пришлый охотник, то она берет его в
мужья и тогда он остается жить в ее орде.
`Но кому понравится непохожий на всех человечек с горбом`, - зло
усмехнулся вождь. Нумк перевел взгляд на Дака. Заметив это, вожак охотников
поспешил выпятить и без того выпуклую, как панцирь черепахи, грудь. Нумк
криво усмехнулся: ему вспомнилось, как в молодые годы он сам водил ватагу
охотников. Прозывали его тогда Хитрым Медведем. Он ловко устраивал ловчие
ямы и загоны, куда попадали лошади и олени. Как не похожи на Хитрого Медведя
Дак и Нак!.. Мысли старика были прерваны вскочившим на ноги Доллом. Юноша
держал в вытянутой руке тлевшую хворостину и указывал в сторону степи.
Далекие костры, как огромные светляки, мерцали в голубоватой мгле. Чей
лагерь раскинулся на виду становища маумов? Кто они, эти люди? Не замышляют
ли пришельцы чего-нибудь плохого?..
Эти вопросы тревожили жителей пещер. Ночь маумы провели неспокойно и с
нетерпением ждали рассвета. И вот, когда из-за горизонта появился золотой
шар солнца, встреченный звонкими голосами птиц, Нумк повел ватагу охотников
к неизвестному лагерю. В ватаге были и женщины, вооруженные легкими копьями
и дротиками. Долл шагал рядом с Корру по росистой траве. На плечах обоих
лежало по тяжелой палице и копью. С той минуты, как Корру выручил его,
подхватив тушу бизона, юноша проникся симпатией к могучему горбуну и каждый
раз, как только представлялся к тому случай, старался быть рядом с ним.
- Айхи! - прошептал Долл, кивнув в сторону раскинувшегося перед ними
лагеря. Корру понимающе хмыкнул, показывая этим, что и он такого же мнения.
Айхами называлось племя, время от времени появлявшееся по соседству. В
отличие от маумов айхи частенько заглядывали и в лесные непроходимые дебри.
Люди страны медведей и лосей любили кочевать и по берегам лесных озер:
обилие рыбы привлекало их сюда.
Маумов заметили. Лагерь айхов пришел в движение. Осторожный Нумк так
расположил своих охотников на холме, чтобы к ним нельзя было подойти
незаметно. Сам Нумк в сопровождении сыновей отправился навстречу пришельцам.
Из лагеря тоже вышли четыре человека. Оба маленьких отряда сошлись на
невысоком холме, одинаково отстоящем как от маумов, так и от лагеря людей
чужого племени. Долл с любопытством разглядывал чужаков.
Как не похож их предводитель на Нумка!.. Это был плотный коротконогий
человек, его продолговатая голова с копной темных волос по своей форме
напоминала гусиное яйцо. Когда незнакомец улыбался, морщинки собирались у
живых, цвета спелой сливы глаз. Вождь айхов был еще не стар, в его движениях
и жестах улавливалось много скрытой энергии. При виде его сумрачное лицо
Нумка приобрело приветливое выражение. Бросив оружие под ноги, старый маум
протянул вперед руки, показывая этим, что у него нет дурных намерений. То же
самое проделал и вождь айхов. После того как вожди в знак дружбы потерлись
носами, они присели на корточки друг против друга... Сопровождавшие их
охотники подошли ближе.
Первым заговорил Нумк. Вначале он говорил спокойно, но вскоре в голосе
его послышались грозные нотки: вспыльчивый нрав вождя маумов давал себя
знать.
- Что понадобилось Коротколапой Росомахе, вождю айхов, вблизи пещер
маумов? Разве Ахох Коротколапая Росомаха не знает, что охотников у маумов не
меньше, чем у айхов? - Нумк шумно засопел и гневно добавил: - Пусть Ахох
убирается отсюда! Маумы не уступят удобных пещер.
Долл сразу сообразил, что это не первая встреча Нумка и Ахоха. Юного
маума поразили выдержка и спокойствие вождя айхов.
Пока Нумк говорил, Ахох добродушно улыбался, похлопывая себя по волосатым
коленям. Когда он заговорил, Долл невольно вздрогнул: в квакающих звуках
голоса Ахоха он с трудом различал знакомые слова. Однако смысл речи вождя
айхов был все же понятен. Племя айхов рода росомах, говорил Ахох, пришло
сюда не ради пещер. Айхи, как и раньше, предпочитают жить в шалашах и
землянках по берегам лесных озер. Айхи принесли маумам шкуры зверей и много
твердого камня.
Эти слова заставили Дака, Нака и Долла во всю силу легких дружно
выкрикнуть `о-эй!`, что было сейчас признаком радости.
Глава 3. ПОЕДИНОК
На другой день айхи подошли к скалам и расположились против пещер. Между
лагерями раскинулась обширная, пестревшая золотыми лютиками лужайка. На этой
лужайке и должны были происходить события, предчувствие которых уже
волновало сердца людей. Такие встречи всегда надолго запоминались
первобытному человеку: узкий мирок его расширялся.
Утро выдалось пасмурное, из степи дул холодный резкий ветер. Но погода не
была помехой начавшемуся обмену. Осторожный Нумк на всякий случай велел двум
охотникам взобраться на скалы и следить оттуда за айхами. Но пока поведение
пришельцев не вызывало подозрения. Обмен шел бойко. Первыми были принесены
шкуры зверей. Айхи принесли мягкие меха обитателей леса - рысей, медведей,
куниц. Взамен они получали большие шкуры степных животных - бизонов, туров,
лошадей. Каждый обмен сопровождался восторженными криками. Особенно
усердствовали в этом женщины. Вскоре, к своей досаде, Нумк обнаружил, что у
него уже почти нет лишних шкур, а у айхов имелось еще много мягких
лоснящихся мехов. Как назло, Ахох подарил Зей шкурку белки, которой девушка
тотчас украсила свою голову. И теперь все женщины маумов захотели иметь
точно такое же убранство. К радости Олун и Рогги, взамен небольшой каменной
статуэтки оленя, которую сделал Корру, Ахох оделил маумок беличьими
шкурками. Громко сопя, Нумк рассматривал вываленные из шкуры бизона на траву
тяжелые камни, они предназначались для изготовления каменных орудий. Глаза
Нумка заблестели: маумы не имели такого отличного камня. За превосходный
камень айхов маумам в конце концов пришлось отдать последние шкуры бизонов.
Набор каменных орудий у обоих племен был при` мерно одинаков, отделка их
тоже почти ничем не отличалась. Значение имел материал, из которого
изготовлялись орудия. Очень ценился темный меловой кремень, отличавшийся
крепостью и прочностью. Внимательнее всех приглядывался к камням Корру. Он
выискивал лучший из них, чтобы изготовить орудие, которым было удобно
высекать незамысловатые фигурки из более мягкого камня.
Обмен украшениями вызвал большое оживление не только среди женщин. В ход
были пущены шкурки и перья птиц, ракушки, разноцветные камешки - все, что
могло украсить человека. Только ожерелья-амулеты из зубов зверей не
отдавались: обладатели магических украшений боялись лишиться их - это могло
принести несчастье. Обмен украшениями уже заканчивался, когда подле Нумка
появился бородатый, могучего склада айх - вожак охотников Хауб, прозванный
Зубом Мамонта. В руках он держал несколько шкур. Среди них выделялась
пятнистая шкура необыкновенно крупной рыси. Нумку уже давно хотелось иметь
шкуру этого красивого хищника. Обычно насупленное лицо вождя маумов
разгладилось. Бросив шкуры к ногам Нумка, Хауб быстро обернулся и положил
волосатую руку на плечо стоявшей тут же, в группе девушек, Зей. Всем стало
ясно, что хотел получить могучий айх взамен своего дара. С легким криком
испуганная Зей скрылась в толпе маумов. Лицо Нумка снова помрачнело, как
степь в ненастный день. По обычаям маумов, девушки сами выбирали себе
приглянувшегося им охотника, и Нумк не знал, как поступить ему сейчас.
Вождь маумов задумался и по привычке, что он всегда делал в
затруднительных случаях, принялся с ожесточением накручивать на палец прядь
волос с затылка. Поняв по-своему причину задумчивости Нумка, Хауб со всех
ног помчался к стану айхов и вскоре вернулся с новой охапкой шкур.
Послышались визгливые голоса недовольных женщин-айхов: им казалось, что
вожак охотников слишком много сулит шкур за девушку из чужого племени.
Нумка вывел из задумчивости Ахох, вождь айхов. По своему обыкновению,
Ахох чуть заметно улыбался, в его прищуренных глазах сверкали лукавые
искорки. `Коротколапая Росомаха предлагает Старому Медведю отдать все это, -
он кивнул на сваленные в кучу у ног Нумка шкуры, - самому сильному мауму`.
Перестав улыбаться, Ахох добавил: `Если тот осилит айха. Если победит айх,
девушка маумов уйдет с жителями озер...`
Нумк глубоко задышал, будто с его плеч свалилась непомерная тяжесть.
Правильное решение! Никто из маумов и айхов не станет препятствовать этому,
даже Зей, Олун и Рогги и те должны согласиться. Такое единоборство -
праздник орды. Нередко и более серьезный спор между племенами решался таким
образом. В единоборстве могли участвовать все желающие. Одновременно
выступали только два противника - по одному от каждой орды. Побежденного
заменял его соплеменник - так постепенно доходил черед до самых сильных,
самых могучих противников. Победитель последней схватки приносил успех
своему племени. Пользоваться оружием в таком поединке не разрешалось.
Громкие вопли маумов и айхов возвестили о том, что обе стороны с
нетерпением ожидают начала борьбы. Первыми вступили в единоборство
подростки, постепенно их стали вытеснять более опытные бойцы. По знаку Нумка
побежденного маума сменил Долл. Его противником оказался ловкий, сильный
охотник, по прозвищу Кабан. Жесткие волосы на лице айха походили на кабанью
щетину. Чтобы устрашить юношу, айх свирепо зарычал и, вытянув руки, кинулся
к нему.
Долл не был новичком в подобных поединках. Ему не раз приходилось
схватываться с Даком и Наком. Он легко увернулся, ведь недаром за ловкость
его прозвали Круторогом. Сила была, бесспорно, на стороне Кабана, но юноша
решил одолеть противника хитрой уловкой.
Увидев, что маум отбежал в сторону, айхи разразились ликующими воплями.
Но Долл сделал это для того, чтобы разбежаться. Он помчался навстречу Кабану
и в завершающем прыжке всем телом, как это делали настоящие крутороги,
ударился о ноги противника. Айх свалился на траву. Через миг на ошеломленном
противнике сидел Долл и, крепко ухватив его за космы волос, прижимал к
земле.
Недолго продолжалось торжество маумов: к Доллу подходил сам вожак
охотников-айхов бородатый Хауб. Юношу охватил невольный трепет при виде
мощной фигуры, будто высеченной из камня. Долл отбежал в сторону, уступая
место поединка более сильному соплеменнику, и никто не корил его за это.
Легко, будто играючи, Хауб опрокинул Нака. Дак продержался дольше: упрямый
маум боролся ожесточенно, стремясь во что бы то ни стало одолеть противника.
Несколько раз он падал, но тут же вскакивал, продолжая борьбу с упорством
раненого бизона. И лишь когда был плотно прижат к земле, признал, что
побежден.
Пока сыновья боролись с Хаубом, Нумк, сидя на корточках рядом с Ахохом,
держался спокойно. Лишь его побледневшее лицо и пальцы, теребившие пучок
волос на затылке, выдавали сильное волнение. Но вдруг он вскочил на ноги.
Все глядели на него с изумлением: не охвачен ли старик безумием, не
собирается ли он сам вступить в единоборство с Зубом Мамонта? Нет, взгляд
его направлен не на лужайку, а на ряды маумов, сквозь которые пробирался
горбатый охотник Корру. Старый Медведь не мог помешать Корру выступить
против айха. Если сейчас не найдется маум, желающий сразиться с Хаубом,
пляску сильнейших исполнят жители лесных озер...
Силач айх по-прежнему стоял один посреди лужайки, ожидая противника. Его
неподвижное, заросшее черной бородой лицо исказила насмешливая гримаса.
Глаза Хауба искали в толпе маумов Зей. Могучий вожак охотников даже не
взглянул на подошедшего к нему Корру.
Когда айхи сообразили, что Корру хочет схватиться с Хаубом, дружный хохот
прокатился по их рядам. Больше всех развеселился Ахох, вождь племени айхов;
ослабев от смеха, он даже прилег на землю, обхватив живот руками.
Но вот смех айхов стал понемногу затихать. Ударом ладони о грудь Хауба
Корру наконец вынудил последнего начать схватку. Айх, сверкнув глазами,
откинул руку, рассчитывая одним толчком покончить со своим невзрачным
противником. Корру, будучи и без того вдвое ниже ростом Хауба, присел на
корточки. Хауб дико захохотал, борода его распушилась, будто на ветру, он
нагнулся, чтобы опрокинуть на землю обомлевшего от страха, как ему казалось,
горбуна. Корру только и ждал этого - он быстро вскочил на ноги и, толкнув не
успевшего выпрямиться айха, повалил его. Хауб покатился по земле. Он не
сразу поднялся. Его помутневший взор не выражал ничего, кроме тупого
удивления.
Но вот глаза Хауба встретились со спокойным взглядом горбатого охотника.
Корру стоял на прежнем месте, закинув за спину длинные руки. Рот Хауба
сверкнул оскалом зубов, напоминая пасть хищника, готового растерзать свою
жертву. Тело айха сотрясалось от охватившего его бешенства. Сейчас он сомнет
горбуна, навалившись на него всем телом, как это делает медведь с косулей.
Тяжело ступая, Хауб стал приближаться к Корру. Не доходя двух шагов, он
остановился: сила горбуна, которую айх уже испытал на себе, заставила его
быть осторожным. Айхи и маумы затаили дыхание. И на этот раз первым в
наступление перешел Корру, но Хауб был начеку. Длинные руки маума не успели
схватить айха. Отпрыгнув, Зуб Мамонта очутился сбоку Корру, мгновение - и
его волосатые лапищи вцепились в шею маума. Подставив ногу, он повалил
горбуна на землю. Издав торжествующий вопль, Хауб навалился на него. Но
радовался Хауб рано: он недооценил исключительную силу горбатого охотника.
Длинные руки Корру обхватили плотное туловище противника. Хотя тяжелое тело
айха безжалостно давило его, Корру все крепче и крепче сжимал объятия.
Посиневший, задыхающийся, Зуб Мамонта перестал вырываться. На помощь ему
поспешил Ахох с несколькими айхами. С трудом они разомкнули руки Корру на
спине Хауба. Вождь айхов был разгневан: горбатое чудовище могло погубить
лучшего охотника айхов. Взяв Хауба под руки, соплеменники поспешили увести
его. А вскоре и весь лагерь айхов снялся с места. Жители озер торопливо
шагали по степи, направляясь в родные леса.
У ног Нумка валялись оставленные айхами шкуры зверей, в том числе и
пятнистая шкура рыси, но сейчас это не радовало вождя маумов. Айхи ушли, но
могли вернуться, чтобы отплатить за обиду. Опять всему виной этот нескладный
Корру, который чуть было не задушил вожака охотников-айхов. Нумк зло
посмотрел на Корру, который все еще продолжал сидеть на том самом месте, где
только что боролся с Зубом Мамонта. Вождь маумов отвел взгляд от горбуна: он
прекрасно понимал, что пока Корру трогать нельзя. Симпатии племени сейчас
были явно на стороне горбатого охотника.

С севера приплыли свинцовые тучи. Полил крупный холодный дождь. С
невеселым сердцем покидали маумы лужайку: их тревожил поспешный уход айхов.
Долл подошел к горбуну.
- Вставай, Рыжий Сайгак, - сказал он, - Зуба Мамонта здесь больше нет!..
Корру встрепенулся и вскочил на ноги. Неожиданно он тонко захихикал и с
видимым удовольствием стал растирать на груди дождевые капли.
- Зуб Мамонта хотел прижать к сердцу нашу Боязливую, а его приласкал
Горбатый Сайгак, - не переставая хихикать, сказал Корру.
Глава 4. ПРОЧЬ... ОТ ПЕЩЕР
Багровый диск солнца, медленно опускаясь, зажег своим пламенем весь
горизонт. Свет, льющийся с небосклона, окрасил равнину в пурпурный цвет.
Корру с восхищением смотрел на сидящую рядом на скале Зей. В лучах заката
лицо юной девушки розовело, как лепестки цветущего шиповника. Золотистые
волосы, стянутые вокруг головы ремешком, казались огненными.
- Дочь Тополя веселит сердце Рыжего Сайгака, как пламя разгоревшегося
костра, - негромко сказал Корру.
Зей молча, внимательно поглядела на горбатого охотника и, смутившись,
отвернулась. Девушке были приятны слова Корру: он сравнил ее со стройным
деревом... Зей на языке племени значит боязливая... Много зим назад, когда
Зей была еще совсем маленькой, она увидела вдруг вынырнувшего из воды бобра.
Малютка очень испугалась и долго кричала и плакала на руках матери. С тех
пор прозвище Боязливая так и осталось за ней.
Девушка задумалась, ее взор был обращен в сторону степи. Зарево заката
стало бледнеть. Предвечерняя сиреневая дымка легкой пеленой опускалась на
землю. Кое-где над густым пологом травы забелели островки тумана. Перед Зей
простиралась необъятная равнина, уходившая к самому горизонту. Лишь справа
темнел лес, скрывавшийся в гигантской лощине.
Девушку смутили и взволновали слова Корру: то, что он сказал ей, обычно
говорят девушке, которая приглянулась... Зей отложила в сторону пятнистую
шкуру рыси, которую держала на коленях. Она должна была сшить из нее плащ
вождю. Прекратив шитье, Зей аккуратно намотала на кремневую проколку остаток
нитей из высушенных сухожилий оленя и, осторожно поддев нить, вставила под
нее костяную иглу.
Корру с улыбкой наблюдал за неторопливыми движениями юной соплеменницы.
На время он, казалось, позабыл о своем любимом занятии. На коленях горбуна
так и осталась лежать нетронутой костяная пластинка и резец, изготовленный
из камня айхов.
Встретив восторженный взгляд Корру, Зей ответила ему улыбкой. Коричневые
глаза Корру походили на спелые желуди и сияли мягким блеском. Зей хорошо
знала: все девушки становища сторонились горбуна. `Ах, если бы он был не так
мал!` - вздохнула Зей. Ведь Корру смел и силен, как беркут. Девушке невольно
вспомнилась его история. Еще в детстве Корру отличался исключительной силой,
и, когда среди скал на мальчика напал беркут, он не растерялся и смело
вступил с ним в поединок. Вместе с беркутом отважный подросток скатился со
скалы и на земле придушил оглушенную падением птицу. Потом мальчик долго
болел.
Старейшие отрубили у Корру мизинец на ноге. Вместо него на волосяном
шнурке подвесили на голени коготь беркута: сила и отвага пернатого хищника
должны были перейти к Корру. Так оно и случилось, но вместо крыльев у Корру
вырос горб.
На каменной площадке перед пещерами раздались громкие крики. Маумы
подбегали к обрыву и, возбужденно жестикулируя, указывали в степь. Зей и
Корру тоже вскочили и увидели в высокой траве рыжеватые спины антилоп
сайгаков. Но конечно, не эти безобидные животные, которые сами нередко
становились добычей маумов, вызвали переполох. Вскоре Корру заметил
неподалеку от стада пещерного льва. Хищник крался против ветра, приближаясь
к ничего не подозревавшим сайгакам. Еще миг - и в руках Корру оказался
большой камень. Никто в становище остророгих туров не метал так далеко и с
такой меткостью камни, как умел это делать Корру своими длинными руками. И
на этот раз горбатый охотник не промахнулся. Лев с яростным ревом вскочил на
задние лапы. Испуганное стадо сайгаков умчалось в степь. Взбешенный неудачей
хищник повернул к скалам. Град камней встретил льва, и он короткими скачками
умчался в сторону леса. Вслед хищнику понеслось дружное `о-эй!`...

Предвечерняя мгла окутала землю. На каменной площадке запылали костры.
Веселый огонь манил к себе, звал на отдых уставших за день людей. Женщины и
подростки, выкапывавшие съедобные коренья, собиравшие плоды и ягоды,
принесли Олун и Рогги полные ивовые плетенки. Происшествие со львом не
испортило аппетита маумам, и все с жадностью набросились на еду.
Подле Зей у костра устроился Корру, к ним подсел и Долл. Сумрачный вид
юноши встревожил девушку, и она шепотом спросила, не грозит ли жителям пещер
какая-нибудь опасность. Быстро оглянувшись, Долл наклонился к уху Зей и тихо
проговорил:
- Завтра, когда тень от дерева станет похожей на короткий хвост антилопы,
пусть Боязливая ждет Круторога у дуба, опаленного огнем с неба!..
На другой день, ровно в полдень, Зей спрятала в кустах ребро бизона,
которым выкапывала коренья, и скрылась в зарослях малинника. Никто не
заметил ее ухода. Зей хорошо знала место, где должна была состояться
встреча, и вскоре очутилась подле раскидистого дуба, опаленного молнией.
Долл уже поджидал ее. В руках юноша держал длинное копье с каменным
наконечником.

- Зачем нужна Боязливая Круторогу? - спросила Зей, останавливаясь в
нескольких шагах от юноши.
- Боязливая должна бояться не Круторога, а Коротколапую Росомаху: он идет
по ее следу! - сказал Долл.
- Вождь айхов снова здесь? - вскричала в сильной тревоге Зей; ведь с тех
пор как жители озер покинули становище маумов, прошло много времени. По небу
не раз пробежала ночная черепаха!
- Ахох вернулся. С Коротколапой Росомахой всего-навсего несколько
охотников. Но среди них Зуб Мамонта!
Услышав имя вожака охотников-айхов, девушка вздрогнула, на ее глаза
навернулись слезы.
- Боязливая не хочет жить у чужого племени:
ее станут обижать женщины айхов. Боязливая хочет остаться с маумами!..
Старый Медведь защитит ее!..
Долл, покачав головой, ответил:
- Нумк не защитит Боязливую. В роще берез, скрывшись от Олун, вождь
маумов и вождь айхов вчера исполнили пляску дружбы. Нумк обещал помочь айхам
увести Боязливую!
В кустарнике, неподалеку от дуба, раздался пронзительный крик сарыча:
`Пииу, пииу!` Зей оглянулась, ища в зелени кустов пернатого хищника. Долл
расхохотался и воскликнул:
- Рыжему Сайгаку, как видно, надоело ждать!.. Ветви кустарника
зашевелились - и на поляну вышел горбатый охотник. На руке у него был
намотан толстый ремень, на конце которого раскачивался прикрепленный к нему
крупный кремень размером чуть ли не с человеческую голову. Камень имел
округлую форму, его оплетали полоски прочной кожи. В могучих руках Корру это
было грозным оружием. Взглянув на озабоченное лицо горбатого охотника, Зей
поняла, что Корру все уже известно о прибытии Ахоха и Зуба Мамонта.
Обращаясь к соплеменнице, Долл сказал:
- Олун велела Круторогу и Рыжему Сайгаку идти к большой и быстрой воде,
где лежат твердые камни. Ахох Коротколапая Росомаха скрывает это место.
Нужно найти его. Наконечники копий, ножи, скребки у маумов должны быть не
хуже, чем у айхов.
В разговор вмешался горбатый охотник:
- Дочери Тополя нужно на время покинуть пещеры маумов. Она пойдет с Рыжим
Сайгаком и Круторогом!..
- А когда она вернется, ее защитит старая Олун, - поспешил успокоить
девушку Долл.
Зей благодарно взглянула на охотников.
Глава 5. НА БЕРЕГУ ОЗЕРА
Уже семь дней, как Зей, Корру и Долл странствуют по степи и лесу. Они
держали путь на юг и подолгу не задерживались на одном месте. Путники
опасались погони: им было хорошо известно, что Нумк и Хауб опытные
следопыты.
Первые два дня Долл вел товарищей по песчаному дну широкого, медленно
текущего ручья. Юноша надеялся, что мутные воды его надежно скроют следы.
Долл отлично знал характер отца и ни одной минуты не сомневался, что
Боязливую будут преследовать.
Сегодня они были в пути дольше обычного. Низкие тучи, проносившиеся над
их головами, казались путникам живыми существами, готовыми вцепиться в кроны
исполинских вязов и ольх. Лес, по которому шли маумы, пересекался во многих
местах широкими ручьями. Берега небольших лесных озер густо поросли рогозом
и осокой. На отдых расположились у небольшой запруды, устроенной бобрами.
Вдали на рябой от ветра поверхности воды темнели хатки бобров, самих
животных пока не было видно. Ложиться на сырую, холодную землю не хотелось.
Сидя на корточках, все трое принялись за свои обычные на привалах дела. Зей
мастерила из крупных ракушек ожерелье, Корру высекал резцом из кости
изображение мамонта, а Долл выстругивал кремневым ножом из ветки орешника
легкое копье. Оно предназначалось Зей.
Косые лучи заходящего солнца, вырвавшись из-за туч, скользнули по
притихшему лесу. Лицо Корру на мгновение осветилось красноватым отблеском.
Зей с любопытством взглянула на горбатого охотника. Ей не приходилось видеть
такого выражения лица у своих соплеменников. Губы у Корру были плотно сжаты,
ноздри нервно трепетали, а искрящийся взгляд, казалось, ничего не видел,
кроме изображения зверя, которое уже появилось на кости.
Зей поглядела и на Долла: он то и дело прерывал свое занятие, откладывал
в сторону недоструганное копье, внимательно оглядывался, прислушивался. Это
было знакомым, понятным - так вели себя в лесу все ее соплеменники. Зей
подавила легкий вздох, готовый сорваться с ее уст. Как не похож Корру на
охотников ее племени!
Все трое одновременно повернули головы к воде. Громкий всплеск привлек их
внимание. На берег, отфыркиваясь, вылез жирный барсук. Он проворно взобрался
на невысокий обрыв, склон которого полого спускался к самой воде. Зверек,
пятясь, подошел к краю обрыва и на брюхе съехал вниз, в воду. Так он
проделал несколько раз подряд, видимо, это доставляло ему большое
удовольствие. Выйдя на берег, барсук отряхивался, затем с тихим ворчанием
снова лез на горку. Наблюдавшие за ним маумы не могли удержаться от веселых

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 115449
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 2


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``