ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Сергей Михайлов.
Брешь в стене

Посвящаю моему сыну Павлу

Глава первая

-- Проклятые заросли!..
Это были первые слова, произнесенные за истекшие полчаса. Пятеро
мужчин, поочередно работая длинным, похожим на мачете ножом,
продирались сквозь сплошную стену бамбуковых зарослей. Воздух был
тяжелым и влажным, откуда-то несло гнилью и мертвой, полуистлевшей
древесиной. Тропическое солнце яростно жгло землю, огромные жадные
комары черными тучами висели над мокрыми, насквозь пропотевшими спинами
людей.
-- Еще ярдов тридцать, -- произнес один из них, выпрямляясь и
передавая нож соседу.
Это был крепкий коренастый мужчина лет сорока, с великолепно
развитой мускулатурой, заметной даже сквозь одежду, и сильными
жилистыми руками. По его словно высеченному из гранита лицу струйками
стекал едкий пот, но чувства усталости он не испытывал -- подобные
физические упражнения он проделывал явно не впервой. Стального цвета
глаза твердо и упрямо, с изрядной долей цинизма смотрели на окружающий
мир. Массивная челюсть выдавалась вперед, свидетельствуя о непреклонной
воле и жестком характере. Во всем его облике сквозили уверенность,
невозмутимость и сознание собственной силы. Бронзовый загар ровным
слоем покрывал лицо и шею, выгодно оттеняя светлые волнистые волосы.
Без сомнения, он был здесь главным.
-- Глоток вина, а, босс? -- взмолился самый молодой из пятерки. --
Страсть как пить хочется!
-- Не скулить! -- резко оборвал его коренастый. -- Инструктаж,
надеюсь, все проходили?
-- Ну, все...
-- Тогда прекратить болтовню!
Все пятеро были облачены в военную форму американских `зеленых
беретов`, каждый имел по небольшому складному автомату и рюкзак. Но
даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: лишь на боссе
костюм сидел как влитой -- видимо, подобная униформа была его рабочей,
если не сказать повседневной, одеждой. Остальные же четверо, похоже,
привыкли к сугубо гражданским предметам гардероба.
Полоса зарослей внезапно кончилась. Перед ними лежало небольшое
болото, окутанное бурым неподвижным туманом и ядовитыми зловонными
миазмами. Дышать стало намного труднее, воздух превратился в вязкий,
густой кисель; кто-то закашлялся. Но вот и болото осталось позади. А
еще через полчаса группа вышла на берег озера.
Жестом босс приказал всем остановиться.
-- Чем быстрее мы доберемся до противоположного берега, тем лучше,
-- произнес он, кивая на узкую полоску суши по ту сторону водного
пространства. -- Нас никто не должен видеть на острове. Надеюсь, это
всем ясно... Приготовить шлюпки!
Из пяти рюкзаков тут же были извлечены туго скатанные надувные
шлюпки, снабженные специальными капсулами со сжатым воздухом и
небольшими подвесными моторами. Нарушить целостность капсул не
составило особого труда, и вскоре все пять шлюпок, раздувшись, лежали у
ног их владельцев.
Опытным взглядом босс окинул четверку попутчиков... Молодой
смазливый блондин лет двадцати восьми -- тридцати: капризен, с
замашками богатого аристократа и прожигателя жизни -- тот самый, что
жаждал хоть глотка вина... Невысокий, невзрачный мужчина лет тридцати
пяти: мелкие, невыразительные черты лица, взгляд колючий, недоверчивый,
осторожный, словно у хорька... Длинный верзила лет сорока: худой,
нескладный, с граблеобразными руками и выпирающими суставами, волосы
темные, сальные, прилизанные, глаза собачьи, ждущие приказаний...
Полный, мощный, на первый взгляд неуклюжий мужчина лет сорока -- сорока
двух, с изрядной лысиной и наколками на руках. Глазки маленькие,
круглые, смотрят мрачно, угрюмо, исподлобья... И все четверо --
убийцы...
Босс невольно поморщился. Хороша команда, нечего сказать. Вот уж
удружил этот Гросс так удружил...
-- Легенду все помнят? -- сухо спросил он.
-- Все!
-- На случай, если попадете в лапы полиции либо в армейскую
разведку, -- четко поставленным голосом, словно заученный урок,
произнес босс, -- будете отвечать следующее: произошла ошибка, и нас
выбросили на двести миль южнее назначенного пункта. Все мы -- участники
воздушных маневров, проводимых Военно-воздушными силами США в районе
базы `Форт Изабель`. Ясно?
-- Ясно! -- последовал ответ.
-- О`кей! Далее, каждый из вас имеет инструкцию относительно пути
следования и конечного пункта назначения. Надеюсь, все хорошо
ознакомлены со своими вариантами? -- И снова утвердительный ответ. --
Нет необходимости экзаменовать каждого? -- На этот раз ответ
отрицательный. -- Ладно. Теперь последнее. Ваши портсигары.
Все четверо как по команде вынули совершенно одинаковые
металлические портсигары и замерли с ними в руках.
-- Надеюсь, майор Гросс объяснил вам, как ими пользоваться.
Прекрасно... Кто разрешил курить?!
Последний вопрос был адресован полному мужчине, который вынул из
портсигара сигарету и преспокойно задымил.
-- Вы что, спятили?! -- яростно зашипел босс. -- Или вы забыли о
моих полномочиях?!
Толстяк не спеша докурил свою сигарету и лишь затем удостоил босса
ответом.
-- Делайте свое дело, босс, -- спокойно проговорил он, -- а меня
не задевайте. Не рекомендую. -- В тоне его слышалась затаенная угроза.
-- Ваши игры в бойскаутов не для меня. Неужели вы не осведомлены о моей
миссии, босс?
-- Я прекрасно осведомлен обо всем, -- процедил сквозь зубы тот,
сдерживая гнев и сузив стальные глаза до чуть заметных щелей. -- Я
прекрасно осведомлен также о том, что в случае малейшего неповиновения
-- слышите, малейшего! -- со стороны любого из вас у меня есть полное
право прибегнуть к одному весьма вескому аргументу. -- Он резко сдернул
с плеча автомат и снял его с предохранителя. -- Этот аргумент -- пуля!
-- Да бросьте вы! -- отмахнулся толстяк эдаким вальяжным жестом.
-- Я ведь не ссориться сюда прибыл, а тесно с вами сотрудничать. Ваше
дело, босс, доставить меня до ближайшего города. Будьте уж так любезны,
доставьте. Что же касается вашего аргумента, -- он криво усмехнулся, --
то приберегите его для желторотых юнцов. Ручаюсь, на них он произведет
должное впечатление.
Боссу потребовалось немало усилий, чтобы унять гнев и взять себя в
руки
-- Что ж, -- произнес он зловеще, -- по возвращении я вынужден
буду обо всем доложить майору Гроссу. Смертные приговоры с вас, если не
ошибаюсь, еще никто не снимал.
Маленькие глазки толстяка сверкнули недобрым огнем.
-- А это уж не ваша забота, босс...
-- Вот именно, это забота исключительно ваша -- и правосудия. И
довольно об этом.
-- Ла-адно, босс, повременим. -- Жирная физиономия расплылась в
ухмылке. -- Бог даст, мы еще вернемся к этому разговору.
Четверо убийц вызывали у босса чувство брезгливого отвращения, но
если глаза тех троих выражали рабскую покорность ему, боссу, их
властелину и вершителю судеб, то этот толстый наглец, видимо, забыл,
зачем он здесь и какая кара ждет его в случае невыполнения задания.
Впрочем, сейчас не время, да и не место, для выяснения отношений и
сведения счетов.
Вода в озере, мутная, желто-зеленая, кишела тропической живностью.
От нее несло тиной и гнилыми водорослями. Буйная африканская
растительность подступала почти к самой воде, не оставляя ни пяди
свободной суши -- подобная расточительность в тропиках была бы
непростительной роскошью. Над головами людей, в широкой листве
накренившейся набок пальмы, копошилось какое-то зверье. И над всем
островом, напоминавшим скорее одно большое болото, нежели земную
твердь, тяжелой полупрозрачной тучей висела масса кровососущих крылатых
тварей, жадно выискивающих жертву в этом диком переплетении рвущихся к
солнцу жизней, именуемом африканскими джунглями. Люди изнемогали от
духоты и изнуряющего зноя, пот ручьями лился по их спинам и воспаленным
от солнца лицам.
Когда сборы были закончены, босс приказал не мешкая покинуть
остров. Пять шлюпок, чуть слышно тарахтя моторами, рванули прочь от
суши навстречу неведомому берегу. Около двух миль отделяло их от цели,
и пройти этот путь нужно было по возможности незамеченными.
-- Послушайте, босс, а вам не кажется, что мы здесь уже были? --
спросил долговязый, недоуменно озираясь по сторонам.
-- Нет, не кажется, -- сухо возразил босс. -- Здесь мы впервые,
ручаюсь вам, -- добавил он после небольшой паузы.
-- Да не может такого быть! -- решительно замотал головой
белобрысый, едва не перевернув свою шлюпку. -- Нас обманули, господа!
Взгляните: тот же остров, та же линия берега. И то же дьявольское
пекло!
-- Вон там, -- босс ткнул пальцем на восток, -- должна была быть
телевизионная башня. -- Теперь башни не было. -- Не думаю, чтобы ее
снесли за эту пару часов. И довольно об этом, -- резко закончил он.
Двухмильное водное пространство преодолели без происшествий. И
лишь когда первая шлюпка ткнулась тупым носом в глинистую прибрежную
жижу, где-то вдали послышался шум мотора и из-за острова вылетел
быстроходный военный катер.
-- Быстрее, чтоб вас!.. -- рявкнул босс, втаскивая свою шлюпку на
илистый и топкий берег.
Четверо попутчиков последовали его примеру. Босс вынул тесак,
резкими, точными ударами проткнул борта четырех шлюпок, взвалил
обмякшую прорезиненную ткань вместе с моторами на оставшуюся, пятую,
шлюпку, развернул ее носом к воде и с силой толкнул от берега. Мотор
чихнул и нехотя затарахтел, шлюпка, высоко задрав нос, понеслась по
мутной водной глади. Босс тем временем не спеша вынул из рюкзака
пистолет, навернул на него глушитель и, не отрывая глаз от озера,
тщательно прицелился. Раздался хлопок, и шлюпка, словно вдруг
споткнувшись, резко сбавила ход и начала тонуть.
-- Ловко, -- восхищенно произнес долговязый, наблюдавший за этой
сценой в бинокль. -- Браво, босс! Сразу четыре пробоины, в оба борта.
Все было кончено в считанные секунды.
-- Концы в воду, -- подытожил босс, глядя, как расходятся по воде
круги. -- А теперь -- в укрытие! Возможно, нас все-таки не заметили.
Он бросился в прибрежные заросли и тут же исчез в их плотной
массе. Его попутчики незамедлительно последовали за ним.
Босс ошибся: пограничники заметили странные фигуры на берегу, и
вскоре катер причалил к месту их недавней высадки. Усиленный
репродуктором голос сначала по-французски, а потом по-английски
предложил группе неизвестных остановиться и вернуться к озеру.
-- А, ч-черт! -- выругался босс. -- Этого нам только не хватало!
Он остановился и с досадой плюнул под ноги. Сквозь влажный
полумрак, окутавший беглецов, видны были обросшие гигантскими
трутовиками и грязно-зеленым мхом толстые стволы неведомых тропических
деревьев, плотно увитые гибкими и цепкими лианами. Черные,
непроницаемые для солнца кроны сплетались в единый сплошной свод. Босс
обвел группу пристальным взглядом и проверил затвор автомата.
-- Чего же мы ждем, босс? -- испуганно спросил белобрысый,
озираясь. -- Нужно уносить ноги...
-- Поздно, -- прохрипел босс. -- Эти обезьяны ловки, словно вчера
только спустились с деревьев. -- Он прислушался. Едва заметный шорох
заставил его закончить быстро и отрывисто: -- В разговоры не вступать,
говорить буду я! Ясно?
Четверо мужчин утвердительно кивнули.
-- Может, стоит воспользоваться портсигаром? -- предложил пятый
член группы, с глазами хорька.
Босс свирепо взглянул на него и ничего не ответил. Через минуту
между деревьями показалось несколько чернокожих солдат в форме местных
пограничных войск. Не сводя настороженных взглядов с белых незнакомцев,
они приблизились. Босс подошел к ним и вступил в переговоры. Минуты три
спустя он вернулся к своим попутчикам, нервно достал сигарету и
закурил.
-- Ну что? -- вполголоса спросил белобрысый.
Босс пожал плечами. Туземные солдаты о чем-то совещались между
собой, искоса поглядывая на незнакомцев. Наметанным глазом босс
заметил, что оружие они держат наготове.
-- Я сообщил им нашу легенду, -- сказал он. -- Но, боюсь...
От группы чернокожих отделилась фигура офицера и приблизилась к
пятерке белых. Это был молодой, высокий негр, подтянутый, с выправкой
кадрового офицера, в прекрасно подогнанной форме цвета хаки. Он обвел
взглядом пятерых мужчин, козырнул боссу и на хорошем английском
произнес:
-- Мне очень жаль, господа, что вы попали в столь затруднительное
положение, но, я надеюсь, мы сможем вам помочь. Сейчас я свяжусь с
базой `Форт Изабель` и попрошу выслать за вами вертолет. Думаю, через
час он будет здесь. Вы согласны, господа?.. Что с вами?
Последний вопрос был адресован непосредственно боссу, который
вместо того, чтобы внимать офицеру, несколько минут уже прислушивался к
негромкому разговору, происходившему между стоявшими в стороне
туземными солдатами. По-видимому, обрывки каких-то фраз долетели до его
ушей, ибо он вдруг сильно побледнел.
-- Что вы сказали? -- резко спросил он, глядя офицеру в глаза. --
Вертолет? Разумеется, мы согласны. Не торчать же нам в этих дебрях
целую вечность! Вызывайте.
-- Прекрасно! -- Офицер учтиво улыбнулся. -- Мы будем рады помочь
`зеленым беретам`.
Он повернулся и направился к своим, среди которых, по всей
видимости, был радист. И тут произошло нечто неожиданное.
Босс издал рычащий звук, с быстротой молнии сдернул с плеча
автомат и выпустил по группе чернокожих длинную очередь. Почти
одновременно с ним, может быть, долей секунды позже, ту же операцию
проделал и непокорный толстяк. Две очереди слились в одну. Несчастные
пограничники попадали, даже не успев понять, что с ними происходит.
Чернокожему офицеру досталась самая большая порция свинца -- спина его
оказалась прошита крест-накрест.
-- Чисто сработано, -- сплюнул босс.
Толстяк осклабился.
-- Надеюсь, босс, теперь я вам угодил?
Босс окинул его странным взглядом -- и промолчал.
-- Что вы наделали?! -- закричал белобрысый. -- Зачем вы их...
Босс резко повернулся к нему.
-- Я ни перед кем не намерен отчитываться, -- с запальчивостью
произнес он, -- тем более перед вами. Вам еще самим предстоит
отчитаться за содеянные преступления.
-- И тем не менее, босс, -- осмелился возразить долговязый, --
неужели в этом... акте была необходимость?
-- Была, -- сухо отозвался тот. -- Я восемь лет работал в этом
проклятом регионе и неплохо знаю местные диалекты. Пока этот черномазый
нес какую-то чушь относительно вертолета, я случайно услышал несколько
фраз, оброненных кем-то из тех обезьян, что стояли в стороне. И знаете,
о чем они трепались? -- Он прищурился и прошелся взглядом по замершим в
нетерпеливом ожидании лицам сообщников. -- Маневры американских
Военно-воздушных сил в районе базы `Форт Изабель` закончились трое
суток назад. Так-то!
Эта весть произвела эффект разорвавшейся бомбы. Значит, их легенда
`не работала` с самого начала, с момента их появления на острове! И во
всем виноват этот кретин Гросс, подсунувший им дезинформацию! Выходит,
их раскусили с самого первого слова.
-- Но ведь тот тип обещал вызвать вертолет! -- воскликнул
долговязый.
-- Это уловка, -- веско заявил босс. -- Он не рискнул вступать с
нами в открытый конфликт -- ведь силы были практически равны, а
жертвовать своими людьми он явно не желал. Поэтому и прибег к уловке,
надеясь тем временем связаться со своим черномазым командованием и
получить подкрепление. Впрочем, я уверен, что, не попади мы впросак с
тремя сутками, этот негр поступил бы точно так же -- слишком уж здешние
власти не любят янки. И все это несмотря на договоренность между базой
и местными пограничниками об определенного рода услугах, которые могут
потребоваться обеим сторонам в случае крайней необходимости.
-- Так что же нам теперь делать? -- подал испуганный голос
белобрысый.
-- Уходить, -- мрачно отозвался босс. -- Надеюсь, в ближайшие
полчаса этих болванов не хватятся, -- он кивнул на неподвижные тела
чернокожих пограничников, -- а этого времени нам вполне хватит, чтобы
добраться до города. В двухстах ярдах отсюда проходит шоссе... Быстро
переодеться!
Все пятеро немедленно приступили к изменению своей внешности. Из
рюкзаков в спешном порядке была извлечена гражданская одежда
полуспортивного покроя, а десантное обмундирование `зеленых беретов`
надежно упрятано в один из рюкзаков. К этому же рюкзаку босс привязал
все пять автоматов.
-- Документы у всех при себе? -- спросил он, когда переодевание
было закончено.
-- У всех.
-- Надеюсь, вам не следует напоминать, что с этого момента каждый
из вас становится самим собой?
-- Не следует, босс, мы все хорошо помним, -- за всех ответил
долговязый.
-- Хорошо, -- подытожил босс, окидывая четверых спутников
критическим взглядом. -- Ждите меня здесь.
Подхватив тяжелый рюкзак с военным обмундированием, он направился
назад к озеру. Минут через десять вернулся, но уже налегке.
-- А рюкзак? -- поинтересовался белобрысый.
-- На дне, -- ответил босс, переводя дух. Затем вынул из кармана
пистолет с глушителем, проверил магазин и сунул обратно. -- Все. Теперь
мы можем двигаться дальше, здесь нас больше ничто не держит.
Вскоре они вышли к шоссе. Нельзя сказать, что движение здесь было
слишком оживленным. Изредка проносились автомобили всех мастей и
размеров, но ничего подходящего до поры до времени не подворачивалось.
Совершенно неожиданно из-за поворота вылетел военный грузовик,
битком набитый чернокожими солдатами, и на бешеной скорости промчался
мимо. Но вот наконец появилось то, чего босс ждал уже добрых пятнадцать
минут.
Это был старенький микроавтобус. Салон пустовал, за рулем сидел
здоровенный негр с круглой лоснящейся физиономией. Босс выскочил на
дорогу и яростно замахал руками. Раздался скрип тормозов, автобус
остановился.
-- В город, -- коротко бросил босс и сунул в окошко несколько
долларовых бумажек. Физиономия негра расплылась в широкой довольной
улыбке.
-- Садитесь, -- кивнул он. -- Ручаюсь, у господ туристов не будет
оснований сердиться на старого Джо.
Босс дал знак своим спутникам, и вскоре пятерка респектабельных
мужчин не спеша разместилась в салоне микроавтобуса.
Дальнейшее происходило строго по сценарию. В небольшом
приграничном городке, куда доставил их добродушный водитель автобуса,
все пятеро рассредоточились, и впоследствии каждый из них добирался до
цели собственным, строго выверенным и до мельчайших деталей
проработанным путем. А цель у них была одна -- Европа.

Глава вторая

В темную августовскую ночь на окраине Милана, в квартале, где
обычно селились рабочие и служащие среднего достатка, происходили
странные события. По пустынной, освещенной редкими фонарями улице
торопливо шел невысокий человек. Ночь была тихая, безветренная, душная.
Тучи еще с вечера заволокли все небо -- город замер в ожидании грозы.
Человек шел хорошо знакомой ему дорогой и вскоре добрался до стоявшего
чуть в стороне трехэтажного дома. Вся улица утопала в зелени, и дом не
был исключением: кусты сирени и желтой акации облепили его со всех
сторон, а старый развесистый платан полностью скрывал от взоров
посторонних. Свернув к одному из подъездов, мужчина внезапно
остановился. От стены отделилась темная тень и шагнула ему навстречу.
-- Синьор Риччи? -- спросила тень.
-- Допустим, -- не очень учтиво ответил синьор Риччи. -- А вам
какое дело?
-- О, не волнуйтесь, я вас долго не задержу, -- заверил его
незнакомец, медленно приближаясь. Свет от подъездного фонаря падал
исключительно на лицо Риччи, оставляя фигуру незнакомца в тени. Было в
его облике что-то такое, что заставило Риччи вздрогнуть.
-- Кто вы? -- глухо спросил он. -- Что вам от меня нужно?
-- Один небольшой пустяк, маленькая, так сказать, формальность,
всего лишь несколько штрихов из вашей анкеты.
-- Я не намерен иметь с вами никакого дела, -- упрямо заявил
Риччи. Голос неизвестного не то чтобы казался ему знакомым, но наводил
на какие-то странные мысли. Необъяснимый ужас по капле вливался в его
душу.
-- Вы служащий мэрии? -- спросил незнакомец.
-- Не ваше дело, -- резко ответил Риччи.
-- Вы женаты, и вашу супругу зовут Кристина Риччи?
-- Повторяю, это вас не касается.
-- У вас двое детей-близнецов? А в прошлом месяце вы растратили
казенные деньги и путем подлога сумели скрыть это?
-- Ложь! -- закричал Риччи. -- Наглая ложь! Не было ни кражи, ни
подлога! Убирайтесь прочь, мерзавец! Ваш гнусный шантаж не пройдет!
-- Хорошо, хорошо, -- зачастил незнакомец, в знак примирения
выставив вперед ладони, -- беру свои слова обратно. Пусть я ошибся,
пусть. Но, -- он на секунду умолк, -- но, признайтесь, синьор Риччи,
ведь была у вас мысль о краже? Была ведь, а?
И хотя лица незнакомца Риччи не видел, в тоне его он различил
изрядную порцию издевки. Это его окончательно взорвало. Сжав кулаки, он
бросился на обидчика, но тот внезапно вынул из кармана плаща портсигар
и протянул его Риччи.
-- Курите, синьор Риччи. И не будем больше ссориться. Вы хотите
знать, кто я? Извольте, я откроюсь вам. Только поумерьте свой пыл и
прекратите махать кулаками.
Теперь голос его отливал металлом. Риччи замер в двух шагах от
темного силуэта и тут же отпрянул, ибо незнакомец шагнул вперед и вышел
из тени. Свет фонаря упал на его лицо. Риччи вскрикнул и в страхе
попятился.
-- Вы узнали меня, Риччи. -- Незнакомец криво усмехнулся. --
Прекрасно, тогда перейдем сразу к делу.
-- Вы... вы... -- лепетал Риччи.
-- Совершенно верно, я ваш двойник.
Напротив Риччи стояла точная его копия -- те же черты лица, те же
глаза, тот же голос, та же сутулость, и даже плащи у обоих были
совершенно одинаковыми.
-- Вы удивлены? Не стоит. Я прибыл сюда из мира теней, чтобы
свести с вами счеты. Но прежде закурите, Риччи, прошу вас.
Он стоял, все так же протягивая портсигар, а Риччи, лишившись дара
речи, продолжал пятиться, пока не уперся в невысокую изгородь. Глаза
его были совершенно круглыми, нижняя челюсть сильно дрожала.
-- Кто... вы?..
Вместо ответа двойник Риччи шагнул вперед и властно потребовал:
-- Курите! Ну!
Риччи в ужасе замотал головой.
-- Что ж, это ваше право, -- пожал плечами незнакомец. В руке его
что-то щелкнуло, крышка портсигара откинулась.
Все происшедшее затем заняло не более пяти секунд. Силуэт Риччи
внезапно покрылся голубоватым свечением, стал блекнуть, растворяться в
темноте, таять -- и вдруг исчез. Слегка запахло озоном.
Возвращавшийся в тот час с ночной смены Умберто Карризи, сосед
синьора Риччи по этажу, видел, как тот, стоя под тусклым подъездным
фонарем, достал из портсигара сигарету и закурил. Городские часы
пробили два раза...
Словно вторя им, ударил гром. Хлынул дождь.

Глава третья

Серебристый `кадиллак`, мягко шурша покрышками, бесшумно
остановился у чугунных узорчатых ворот. Ворота так же бесшумно
растворились, и автомобиль медленно въехал во владения Шарля Левьена.
Длинная и прямая, словно стрела, дорожка, посыпанная красным гравием,
вела к центральному подъезду богатой усадьбы.
Вилла Левьенов была поистине райским уголком. Она буквально
утопала в субтропической зелени -- благо мягкий климат Средиземноморья
способствовал бурному ее произрастанию. Главная аллея, ведущая от ворот
к усадьбе, была ухожена с такой тщательностью, а обрамлявшие ее два
ряда кустарника, подстриженного в строгом соответствии с законами
геометрии, настолько были уподоблены двум параллельным прямым, никогда
не пересекающимся, что невольно возникала мысль: уж не сидит ли в
засаде целая армия дворников и садовников и не следит ли она с
превеликим пристрастием за каждой занесенной со стороны, дерзко
нарушающей всеобщую гармонию, `чужой` песчинкой, за каждым вновь
появившимся на свет Божий, но не отвечающим установленным стандартам
листочком, за каждой травинкой, посмевшей на лишний дюйм возвыситься
над своими унифицированными собратьями?.. Нет, никакой армии не было,
но два штатных садовника работали на вилле от зари и до зари.
`Кадиллак` замер у главного входа. Возле дверцы тут же вырос туго
накрахмаленный, с генеральской выправкой, привратник. Его
каменно-учтивое лицо было лишено какого бы то ни было выражения.
-- Прошу вас, месье Лебон. Хозяин уже дважды справлялся о вас, --
бесстрастно произнес привратник, помогая выйти полному, с короткой
стрижкой мужчине лет тридцати.
-- Спасибо, Франсуа, -- ответил тот, отдуваясь и стирая пот со
лба. -- Фу-у, ну и печет же сегодня.
-- Да, месье Лебон, термометр показывает двадцать девять градусов
по Цельсию, -- словно робот, произнес Франсуа. -- Великолепная погода,
месье.
-- Ну, это как сказать, -- усомнился месье Лебон, щурясь на
совершенно чистое, ослепительное, неподвижное, пышущее жаром небо. --
Будьте добры, Франсуа, распорядитесь с этим. -- Он кивнул на заднее
сиденье автомобиля.
Там, утопая в изящной корзинке, испуская неземной, божественный
аромат, подобно только что вылупившимся птенцам в гнезде, цвета густой,
уже свернувшейся венозной крови, почти черные, бархатистые, замерли в
ожидании роскошные розы -- целый букет, огромный, необъятный,
безжалостно стиснутый кольцом корзинки.
-- Сию минуту, месье Лебон.
Даже вечно невозмутимый Франсуа не сумел скрыть едва заметной тени
восхищения, на мгновение тронувшей его лицо. Словно из-под земли вырос
юноша-слуга, наделенный теми же безупречными манерами, что и его
старший коллега, ловко, но бережно подхватил корзинку с цветами и
последовал за месье Лебоном.
Карьеру Пьера Лебона можно было бы назвать блестящей. Выходец из
бедной семьи, в шестнадцать лет он отправился на заработки в Париж, где
после долгих и порой бесплодных поисков своего места в жизни сумел
наконец занять престижный пост дегустатора духов в известной на весь
мир парфюмерной фирме `Кристиан Диор`. Дело в том, что Пьер обладал
удивительным врожденным даром, с годами развившимся и достигшим
настоящего совершенства, -- даром различать тончайшие оттенки любых
запахов, особенно запахов всевозможных цветов. Обостренное, чрезвычайно
чувствительное обоняние стало его вторым зрением, и часто, когда глаза
оказывались бессильны передать всю полноту окружающего мира, выступало
на первый план и успешно лидировало среди остальных форм чувственного
восприятия, данных человеку природой. Простой пример: два цветка,
совершенно идентичных для простого смертного, для Пьера Лебона имели
свои, чисто индивидуальные, присущие только каждому из них качества,
выраженные в специфических оттенках аромата.
Горя желанием создавать свои собственные сорта духов, а не
`нюхать` чужие, Пьер Лебон мечтал об открытии независимой фирмы. В
двадцать пять лет счастье вновь улыбнулось ему: некий солидный магнат,
чей счет в банке исчислялся единицей то ли с семью, то ли с восемью
нулями, выразил намерение субсидировать начинания молодого таланта. А
еще год спустя фирма со скромным названием `Пьер Лебон` уже давала
продукцию. Пьер Лебон обрел независимость, чуть позже -- состояние и
признание в кругу воротил мирового парфюмерного бизнеса. Продукция
фирмы пользовалась неизменным успехом у сильных -- и богатых -- мира
сего. Высокая стоимость духов делала их практически недосягаемыми для
человека со средним достатком -- и тем не менее на витринах они не
залеживались, обладание ими считалось редкой удачей. Фирма
ограничивалась выпуском лишь небольших партий духов, выбрасывая их на
жадный до новинок рынок, -- и тем самым создавала ажиотаж вокруг своей
продукции и ореол таинственности вокруг имени Пьера Лебона.
...Он вошел в просторное, роскошно обставленное помещение. Слуга с
цветами неотступно следовал за ним. Торжество было в самом разгаре:
гремела музыка, мелькали танцующие пары, слышались смех, шутки и
фривольные анекдоты, то тут, то там взрывались откупориваемые бутылки с
шампанским. Дым дорогих сигарет сизыми струйками вился по залу. Пьер
невольно поморщился: первейшим врагом его необыкновенного дара был
именно табачный дым.
Казалось, никто из присутствующих не заметил появления Пьера
Лебона. Но вот от группы мужчин отделилась фигура высокого молодого
блондина и направилась прямиком к нему.
-- Привет, Пьер! -- радостно воскликнул он, крепко стискивая руку
гостю. -- Наконец-то! А я боялся, что ты уже не придешь.
-- Скорее я не явился бы на аудиенцию к английской королеве, чем
нарушил слово, данное моему лучшему другу, -- улыбнулся Пьер Лебон,
отвечая на рукопожатие. -- Кстати, где же виновница торжества?
-- Матильда! -- крикнул Шарль Левьен -- ибо это был он -- и
помахал кому-то в зале. -- Сейчас она подойдет.
Из месива извивающихся в танце тел вынырнула Матильда Левьен,
очаровательная хозяйка дома и супруга Шарля. Этот день был особенным
для нее -- ей исполнилось двадцать три года.
-- Как я рада видеть вас, дорогой Пьер! -- улыбнулась она. -- Вы
слишком редко бываете у нас.
Пьер развел руками.
-- Дела...
-- Он вечно весь в делах, -- буркнул Шарль, подмигивая другу.
Пьер собрался с духом и выпалил:
-- Вы сегодня восхитительны, дорогая Матильда... как никогда...
Матильда весело рассмеялась.
-- То же самое вы мне говорите каждый раз, когда бываете здесь,
милый Пьер.
Пьер покраснел и смущенно опустил глаза.
-- Это лишь свидетельствует о его постоянстве, -- сказал Шарль,
кладя руку Пьеру на плечо.
-- Да, действительно... просто я не умею говорить комплименты, --
пробормотал тот и окончательно смутился.
-- Ваши слова, Пьер, для меня дороже любых самых изысканных
комплиментов. И знаете почему? В ваших словах нет лжи. -- Теперь она
говорила серьезно.
Тут он вспомнил о цветах. Бережно взяв у слуги корзинку, он
протянул ее молодой хозяйке.
-- Примите от меня этот дар, дорогая Матильда, -- произнес Пьер,
чрезвычайно волнуясь, -- и помните, что у вас есть друг, который вас
никогда не предаст. Будьте счастливы.
-- Спасибо, Пьер, -- поблагодарила Матильда и поцеловала Пьера в
щеку. И лишь после этого взгляд ее упал на цветы. -- О! Какая
прелесть!..
Завороженная удивительным зрелищем, она не могла оторвать глаз от
почти черных, бархатистых роз, чьи крупные головки еще несли на
лепестках капельки утренней росы. Волшебный аромат разлился по залу,
успешно соперничая с едким табачным дымом и винными парами.
-- Они срезаны сегодня утром в моей парижской оранжерее и
доставлены сюда специальным рейсом. Ручаюсь вам, дорогая хозяюшка,
никто никогда и нигде не видел подобной красоты. Надеюсь, мне удастся
придать этот изумительный аромат новому сорту моих духов.
Глаза Матильды лучились такой ослепительной улыбкой, что Пьер
невольно зажмурился. Ему легче было смотреть на солнце, нежели на
очаровательную супругу своего друга Шарля Левьена. Но это было его
глубокой, никому не ведомой тайной, в которой он боялся признаться даже
самому себе.
Матильда унесла корзинку с розами в другой конец зала, а Шарль
потащил друга к обильно накрытому столу, где несколько завзятых
чревоугодников истово начиняли себя пищей, считая, и небезосновательно,
эту форму времяпрепровождения лучшим способом получить наивысшее
удовольствие.
-- Пойдем выпьем, -- предложил Шарль. -- На днях мне прислали
прекрасное испанское вино.
Несмотря на два мощных кондиционера, от множества потных тел,
табачного дыма и спиртных испарений в зале было очень душно. Вскоре
обильный пот заструился по лицу тучного Пьера Лебона, дыхание его стало
шумным и тяжелым. Наконец он не выдержал.
-- Послушай, Шарль, -- взмолился он, -- ты как хочешь, а я,
пожалуй, пойду пройдусь. Очень уж душно здесь.
-- Я с тобой, -- тут же отозвался Шарль.
Незаметно выскользнув из зала, оба друга спустились в сад. Здесь
дышать было намного легче.
-- Мне нужен твой совет, Пьер, -- произнес Шарль, когда они
углубились в тенистую аллею, где августовский зной был заметно ослаблен
густыми кронами деревьев. -- Я не рискнул сделать Матильде подарок без
твоего предварительного одобрения. В этих делах твой авторитет для меня
закон.
-- Что ж, Шарль, твой выбор весьма удачен. Уверен, Матильда будет
в восторге. `Джой` -- одни из лучших духов в мире.
Шарль остановился как вкопанный.
-- Как ты догадался?!
Пьер пожал плечами.
-- От тебя разит духами за версту. Так что ни о какой догадке и
речи быть не может. Я просто `вижу`.
Шарль внезапно помрачнел.
-- От тебя ничего не скроешь, -- сухо произнес он. -- Тебе бы
сыщиком работать.
-- Да что с тобой стряслось? -- удивился Пьер, уловив неожиданную
перемену в настроении друга. -- Я тебя чем-нибудь обидел?
-- Нет, -- тем же тоном ответил Шарль. -- Никакой обиды я на тебя
не держу.
-- Так в чем же дело? -- недоумевал Пьер. -- Я прав относительно
`Джой`? Так ведь?
-- Более чем прав. Я действительно хочу подарить Матильде духи
этой марки.
-- Так подари же! -- воскликнул Пьер. -- Вот увидишь, она будет
рада. Будь добр, достань флакон -- я только взгляну.
-- У меня нет с собой духов, -- бесстрастно ответил Шарль, глядя
поверх деревьев.
-- Нет? -- остановился Пьер. -- А, понял! Они лежали у тебя в
кармане, но раньше, -- иначе я не чувствовал бы их аромата. Так?
Шарль не ответил. Внезапная догадка пробуравила мозг Пьера, словно
штопором. Он стал мрачнее тучи.
-- Погоди, Шарль, -- произнес он тихо, хватая друга за руку и
пристально всматриваясь в его глаза. -- Погоди... Может быть, духи
никогда и не лежали в твоем кармане?
Шарль резко повернулся и в упор посмотрел на Пьера.
-- А вот это тебя уже никак не касается. Понял?
Пьер сразу как-то сник, сгорбился, стал меньше ростом.
-- Та-ак, -- произнес он чуть слышно. -- Теперь мне все ясно. А я,
дурак, не верил, думал, выдумки все, козни завистников. Выходит, не зря
языки болтают.
-- Ясно, говоришь? -- с вызовом проговорил Шарль, щуря свои
голубые глаза. -- Послушай, Пьер, я ведь не ребенок и ни в чьей опеке
не нуждаюсь. Ты что, мораль мне собрался читать?
-- Значит, правда, -- выдохнул Пьер.
-- Да, правда, -- холодно отозвался Шарль. -- Да, у меня есть
любовница, с которой я встречаюсь уже более месяца. И пахнет от меня
духами, которые я подарил ей три дня назад. И ты, как всегда, прав --
это были `Джой`, и именно `Джой` я собирался сегодня же подарить
Матильде.
-- Не смей! -- выкрикнул Пьер. -- Это мерзко!
-- Мерзко? -- пожал плечами Шарль. -- Не думаю. По крайней мере, я
ничего мерзкого в этом не нахожу.
-- Да как же ты мог, Шарль!..
-- А, принялся все-таки за мораль... Послушай, Пьер, а какое тебе,
собственно, до всего этого дело? Ты что, решил из меня святого сделать?
-- Подумай о Матильде, -- тихо произнес Пьер, удрученно качая
головой, -- до твоей же святости мне нет никакого дела.
-- О, я это давно понял! -- язвительно заметил Шарль. -- Тебя
интересует исключительно Матильда! Кстати, она моя жена -- или ты забыл
об этом?
-- Я-то помню, а вот ты, кажется, забыл. Одумайся, Шарль, пока еще
не поздно.
-- Уж не метишь ли ты на мое место? -- зло проговорил Шарль.
-- Не неси чепухи! -- возмутился Пьер. -- Ваш брак с Матильдой для
меня свят. Так пусть же он будет свят и для тебя.
-- Не делай из меня идиота! -- в запальчивости выкрикнул Шарль. --
Я что, слепой, что ли?
-- Нет нужды делать из тебя идиота. Ты уже...
-- А, я идиот! Прекрасно! Знаешь что, друг мой любезный? Катись-ка
ты...
-- Какая глупость! -- с сожалением пробормотал Пьер, безнадежно
махнув рукой, и направился к воротам.
Навстречу бежал слуга -- тот самый, что помог Пьеру донести
корзинку с розами.
-- Месье Лебон! -- крикнул он издалека, заметив на дорожке
одинокую фигуру Пьера. -- Вы не видели месье Левьена? Франсуа сказал,
что вы пошли в эту сторону.
-- Он там, -- Пьер махнул рукой в противоположный конец аллеи. --
Да что случилось?
-- Месье Левьена вызывают к пациенту! Срочно!
Шарль Левьен имел диплом врача-ревматолога. Свою карьеру он начал
в Париже, так же как и Пьер Лебон, где они, кстати, и познакомились.
Внезапное наследство, свалившееся на Шарля словно снег на голову,
привело его в этот курортный городок, уступами спускающийся к морю и
лежащий на полпути между Тулоном и Марселем. Вступив во владение
богатой виллой, Шарль решил обосноваться здесь навсегда. Здесь-то он
впервые и встретился со своей будущей супругой, Матильдой Карон,
единственной дочерью адвоката. По воле случая в этот же городок вскоре
прибыл и Пьер Лебон, временно поселившийся здесь для организации работ
по созданию новой оранжереи. Нет ничего удивительного, что Пьер стал
частым гостем на вилле Левьенов.
Шарль работал в местной клинике и слыл среди коллег-врачей
прекрасным специалистом. Врачебной практикой вне клиники он не
занимался, поэтому вызов к неизвестному пациенту его весьма удивил.
Получив странное известие, Шарль поспешно повернул к дому. Так или
иначе, а долг врача обязывал вовремя прийти больному на помощь. Обогнав
Пьера, он поспешил было дальше, но внезапно остановился и обернулся.
Глаза двух поссорившихся друзей встретились. Совершенно неожиданно
Шарль шагнул к Пьеру и обнял его.
-- Прости, Пьер. Видит Бог, я был не прав. Клянусь, сегодня же все
обдумаю и приму решение. Матильда достойна истинной любви... Извини,
Пьер, меня ждут. Какой-то странный вызов... Не уезжай, дождись меня, я
долго не задержусь.
Словно камень свалился с сердца Пьера Лебона. Да, он всегда знал,
что Шарль эгоист, но благородство его натуры до сих пор преобладало над
негативными качествами души. И сейчас, слава Богу, положительное начало
снова взяло верх. И хотя окончательного решения он еще не принял,
первый шаг на этом пути уже сделан -- Шарль обещал подумать.
Вернувшись к дому, Пьер застал там Франсуа.
-- Франсуа, на пару слов, -- отвел его в сторону Пьер.
-- Да, месье?
-- Вызов месье Левьена к больному был передан через вас?
-- Да, месье.
-- Кто его передал?
-- Этьен, посыльный из отеля `Йорк`.
-- Вот как! Гм... Отель `Йорк`... -- Известие несказанно удивило
Пьера: он сам жил в этом отеле и отлично знал, что в его штате числятся
два опытных врача. -- Что же именно сказал вам Этьен?
-- Он просил срочно передать месье Левьену, что в отеле его ждет
человек, чья жизнь находится в опасности. Этот человек сильно болен.
-- Но ведь в отеле `Йорк` есть свои врачи!
-- Этьен передал, что тот человек желает видеть именно месье
Левьена.
`Какой-нибудь старый самодур с тугим кошельком, ранее
встречавшийся с Шарлем`, -- предположил Пьер.
-- Благодарю вас, Франсуа.
Привратник бесшумно удалился, а Пьер Лебон поднялся на террасу,
где и расположился в плетеном кресле. Здесь было безлюдно и тихо:
основная масса пирующей молодежи сконцентрировалась в том душном зале,
откуда столь поспешно сбежал Пьер еще полчаса назад -- вместе с Шарлем
Левьеном.

Глава четвертая

Портье вежливо постучался и, не дождавшись ответа, легонько
толкнул дверь номера.
-- Вам сюда, месье Левьен, -- произнес он, пропуская Шарля
вперед.
Номер был одним из лучших в отеле. У большого окна с видом на
море, в кресле, спиной к вошедшим, сидел человек.
-- Оставьте нас, любезный, -- сказал он, не оборачиваясь.
-- Возможно, вам понадобится помощь... -- возразил было портье,
но человек в кресле резко оборвал его:
-- Я не привык повторять дважды.
-- Хорошо, месье. Но если вдруг что-нибудь потребуется, -- портье
обращался теперь исключительно к Шарлю, -- позвоните. Я буду внизу.
-- Да-да, идите, -- ответил Шарль, горя нетерпением узнать тайну
незнакомца.
Портье вышел, притворив за собой дверь.
-- Итак, месье, вы желали видеть меня? -- спросил Шарль. -- Чем
обязан чести видеть вас? Вы больны?
Незнакомец слегка оттолкнулся ногой от покрытого паласом пола, и
кресло плавно развернулось вокруг своей оси.
Перед Шарлем сидел высокий молодой человек, странно напоминающий
кого-то. На лице его была марлевая повязка, словно он только что вышел
из холерного барака. Видны были лишь одни глаза -- голубые,
немигающие, до ужаса знакомые.
-- Вас интересует моя болезнь? -- произнес он негромко. --
Извольте. Вы также больны ею, дорогой Шарль, и в еще большей степени,
чем я. Эта болезнь -- смерть.
-- Если вы вызвали меня сюда, чтобы сделать объектом своих шуток,

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Россия

Док. 115313
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 3