|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Олег Бочаров
БЕТХОВЕН ВЕРСУС ФРАНКЕНШТЕЙН
Людвиг Ван Гог Беховен сидел в своей пресловутой
квартире, оклеенной настоящими обоями в аленький
цветочек, и от нечего делать сношался с какой-то
женщиной, какой именно автор не смог разглядеть, но судя
по ругани - с женой. На часах пробило 10 часов и
стеклянную крышку осколком шрапнели - сие возвестило о
приходе величайшего шрапнельшика Трансильвании Сальери.
Сальери как всегда вошел в его комнату, по своей
уникальной привычке открыв дверь, прежде чем в нее войти.
Сальери уже давно тайной, но пламенной любовью любил жену
Бетховена. Каждый вечер он выходил себе на балкон, откуда
открывался прекрасный вид на замок Бетховена, и тихонько
мастурбировал, глядя, как пани Бетховен жарит на кухне
картошку для ужина, обеда или завтрака - ничего другого
она готовить не умела... Не считая, конечно, всяких
мелких пакостей и интриг.
Позавчера пани Бетховен задушила кошку представителя
звукозаписывающей фирмы, который вот уже третий год
ошивался вокруг их замка, в тщетной надежде подписать
*.-bракт с Людвигом на выпуск четырнадцати компакт-
дисков. Дабы не скучать в своей длительной и промозглой
жизни на улице, на второй год ошивания, агент завел себе
кошечку, которую подкармливал, гладил и натравливал на
агентов конкурирующих фирм, которых болталось в
окрестностях от пятидесяти до пятисот экзмепляров, в
зависимости от погоды и настроения владельца кошки.
Львиная их доля, стараниями самого Бетховена болталась на
столетних дубах.
Но пани Бетховен кошку откровенно невзлюбила - от
нее ужасно воняло мочой. От пани Бетховен, а не от кошки,
как вы могли бы подумать. Поэтому кошка бросалась
постоянно на пани Бетховен, срывая парик и бурные
аплодисменты наблюдающих на это исподтишка и из-под
эшафотов агентов. Жена Бетховена в конце-концов
подкараулила кошку в тот самый момент, когда она
справляла свою естественную надобность - надобность
поспать. Пани схватила бедное животное своими немытыми
руками за шею и давила до тех пор, пока не приехала
полиция, и не увезла ее в сумасшедший дом.
Там ее посадили в самую глухую клетку, куда сажали
только самых глухих, ибо бедняга стала уверять, что она
жена Бетховена. Все доктора ржали, подражая Буцефалу,
прекрасно зная, что Бетховен вот уже двести лет как умер.
И очень медперсонал потом удивлялся, когда к ним на самом
деле заявился Бетховен со справкой, что он великий
композитор, автор знаменитого `Марша Мендельсона` и по-
совместительству - муж жены Бетховена.
Жену отпустили, но самого Бетховена посадили,
аргументированно мотивируя это тем, что медицинское
учреждение мечтает заполучить его гениальный мозг в свою
коллекцию после вскрытия. Людвиг согласился с научной
ценностью своего пребывания под замком, однако на
следующий день сбежал, не выдержав дурного обращения -
главный санитар обращался к нему словом `Дурной`.
На следующее утро Бетховен уже спокойно сношал свою
жену, но в этот самый момент в его комнату, шаркая
отлетающими заплатками от носков, приплелся Сальери.
- Здравствуй, Бетховен!
- Здравствуй, Сальери!
- Здравствуй, Жена Бетховена!
- Здравствуй, Сальери!
- Здравствуй, Моя жена!
- Здравствуй, Бетховен!
- Здравствуйте, муж и жена Бетховены!
- Здравствуй, Сальери!
- Здравствуй, Сальери!
- Я вам принес хорошую новость!
- Положи ее на тумбочку и греби отсюда!
Сальери положил новость на тумбочку, сел в свою
гондолу, и поплыл, перебирая веслами, домой по каналам
Венеции, громко горланя новейший хит номер один
последнего сезона - `Лунную Сонату`.
Улицы грязного канала были испещрены плавающими
банановыми кожурами, апельсиновыми корками, обрывками
карикатур Кукрыниксов и разделительными буйками. Он
притормозил у плавающих белых параллельных досок - знака
пешеходного перехода и огляделся по сторонам. Из
раскрытых как пасть бармаглота, окон соседней хибары
$.-.а(+(аl яростные многоваттные звуки `Танца с саблями`
Хачатуряна, а все стены вокруг были расписаны балончиками
с краской: `Хачатурян - рулез`, `Все шансоньеточники -
придурки`, `Спартак - чемпион последнего гладиаторского
чемпионата!`.
Фонарщик задул красный свет, и Сальери поплыл
дальше, приближаясь к плавучему магазину компакт-дисков,
что сиял огнями посреди центрального озера и изрыгал из
динамиков звуки некоммерческой альтернативной музыки, в
основном трехаккродного панк-рока шарманщиков. Ввиду
постоянной большой качки, магазин плавно переваливался с
бока на бок, и его владелец целые дни посвящал тому, что
водружал свалившиеся с полок диски на место. На
обслуживание клиентов у него времени не оставалось,
поэтому товар не распродавался, и репертуар магазина
обновлялся исключительно за счет выброса разбитых дисков,
в которых благодаря качке он никогда не испытывал
недостатка.
Дабы кому-то можно было заняться торговлей, владелец
решил сам создать себе помошника. Из перекрашенных в
синий цвет баночек `Кока-колы`, шлангов от противогазов
и девяносто восьми просроченных тампаксов он собрал себе
бесподобное существо. То есть существо, подобное бесу. И
назвал он его в честь изобретателя Теории Относительности
Альбертом Франкенштейном.
Франкенштейн не стал утруждять себя изучением
физических материй, а уже в первый же день перевыполнил
план продаж, втюхав пациентам половину лежалого товара,
причем покупатели в ужасе от его внешнего вида, запаха и
бесконечных дебильных цитат из `Московского Комсомольца`,
забывали забрать товар, и уносили ноги, сразу заплатив
деньги. Многие, правда, не успели вовремя унести ноги, и
ноги пришлось увозить на `Скорой помощи`, ибо
Франкенштейн позаботился о том, чтобы конечности клиентов
были старательно откушены его острыми зубками, сияющими
на солнце и под луной ослепительной женоподобной улыбкой,
напоминающей о его тампаксовом происхождении.
Владелец магазина был столь вдохновлен удачным
бизнесом, что закупил весь тираж последнего сингла
Бетховена `Не дай мне погибнуть, захлебнувшись в слезах`,
от которого отказались все остальные магазины, да и сам
Бетховен старательно вымарал свое имя с обложки,
расстроенный крайне неудачными продажами. Публике не
пришлась по вкусу романтическая лирика Бетховена о любви
к своей жене:
`Бейби, я тебя люблю
Я тебя люблю даже больше, чем свою предыдущую жену
Я обожаю Твои витые кудри
на выпуклом, как брюшко бульдога, лобке
Твои груди, промеж которых стекает пот,
как горнолыжник по трассе между двух прекрасных гор
Я тащусь от твоих бедер,
Что великолепны, как моя девяносто седьмая симфония,
Которая настолько гениальна,
Что я ее пока что не смог даже написать.
Я смотрю на тебя и рыдаю -
Ну почему я не могу тебя трахать даже тогда, когда я
ем?
Не дай мне погибнуть, бейби, захлебнувшись в
слезах!`
Сальери припарковал гондолу у магазина, и зашел
вовнутрь, с грустью и отчаянием в глазах смотря в окно на
то, как отлив уносит его суденышко вдаль. Сальери
оказался один на один с Франкенштейном.
Альберт-продавец в этот момент сидел рядом с кассой
и поглощал завтрак гнутой аллюминиевой ложкой, явно
украденной из пионерского лагеря. Мясо было подозрительно
похоже на человеческое, особенно вид кольца на
полуобглоданной руке наводил Сальери на неприятные мысли
о диете товарища Франкенштейна. Но бизнес был превыше
всего, и Сальери начал разговор:
`Привет, придурок, не хочешь купить несколько моих
альбомов, плюс еще подарочный си-ди-бокс из четырехсот
концертных альбомов, записанных во время моего последнего
турне по Гватемале?`
`Гкмх... Отвяжись, не видишь, я жру!`, - проверенной
фразой Франкенштейн попытался отшить ненужного
приставалу.
`Так ты еще и глухой, оказывается? Не слышишь, что я
тебе предлагаю? Да ты разбогатеешь на эти дисках за два
дня - у тебя их с руками оторвут!`
`Пусть только попробуют! Я им сам головы поотрываю`,
- буркнул Франкенштейн, многозначительно кивнув головой
куда-то в угол, где валялись какие-то подозрительные
круглые свертки.
`Ну ты и козел дефективный!`, - Сальери сыпал
терминами из только-что прочитанной им нецензурированной,
настоящей версии книги Карнегги `Как приобретать себе
друзей`. - `Неужели ты не понимаешь, что диски, и
особенно подарочные си-ди-боксы Сальери - это сейчас
самых ходовой товар? К тому же они выполнены в
специальной мягкой упаковке, и не разбиваются во время
качки в плавучих магазинах.`
В глазах Франкенштейна после этого вдруг мелькнул
минутный интерес:
`Сколько сейчас минут`, - забеспокоился и спросил
он.
`Двадцать девять`, - проявил смекалку и посмотрел на
часы Сальери.
`Значит через минуту перерыв на обде кончается, и вы
сможете купить у нас что-нибудь полезное.`
`Но я ничего не собираюсь покупать, я пришел
ПРОДАВАТЬ!`, - заявил Сальери.
`Ничего, ничего, это излечимо`, - разминая когтистые
пальчики довольно промямлил продавец.
Прозвенел будильник на столе, Франкенштейн запихал
его в рот и тщательно разжевал, стараясь не пропустить ни
единой шестеренки. Когда звон стих где-то между пищеводом
и желудком, Франкенштейн встал и подошел к самой
запыленной полке:
`Вот здесь лежат демо-записи Ростроповича совместно
с Веасh Воys и тройные концептуальные альбомы с детских
утренников Карузо. Товар совершенно на хрен никому не
нужный. Вот вы сейчас и купите их ВСЕ.`
При слове `ВСЕ` живот Сальери невольно содрогнулся и
начал немного пятиться к двери. Автоматические фотодвери
``о*-с+( и растворились. В кислоте, которой плюнул на
вовремя увернувшегося Сальери Франкенштейн. Франкенштейн
протянул страшные волдырчатые лапы к шее композитора и
запел гнусавым сопрано `Молилась ли ты на ночь,
Дездемона`. Не могущий стоять в стороне от искусства,
Сальери присоединился к хору и таким образом, перемежая
песнопения и крики с шумом борьбы Сальери и Франкенштейн
принялись отстаивать свои права на жизнь и смерть
соответственно.
Бетховен как раз занимался тем же самым, чем в
первом абзаце, как до его натренированного уха донеслись
явно фальшивящие надрывные партии из `Отелло и
Дездемоны`.
`Непорядок`, - проворчал гений, и напяливая халат
направился к выходу, не забыв прихватить метроном и
позолоченное сольфеджио. Он оседлал дельфина, и гондола
рассекая волны и полы его халата, под которыми ничего не
было кроме самого Бетховена, помчалась прямехонько к
магазину.
Сделав три круга почета вокруг торгового заведения,
и пропев несколько самых шлягерных нот из своих хитов,
Бетховен помпезно раздавая автографы вышел на магазинную
сушу. Она, правда, уже стала мокротой, благодаря обильной
крови, что природа одарила Сальери, а он, в свою очередь,
одарил ею линолеум.
Франкенштейн склонился над дергающимся от
недовольства почти расчлененным телом Сальери и
приговаривал: `Ты за что, сука, Моцарта отравила? Не мог
оставить его мне?`
В воздухе с характерным до-минорным свистом сверкнул
острый зазубренный полуметровый кинжал для вскрытия
запечатанных дисков, и Франкенштейн приготовился помочь
сбросить Сальери пять кило со своего грузного тела -
именно столько весила голова композитора вместе с
париком, а без оного - всего полкило.
`Я не травил Моцарта!!! И вообще он пока еще не
умирал - вы перепутали рассказы!!!`
`А мне наплевать!`, - Франкентшейн зло захихикал,
забрызгав слюной потециальную жертву, тем самым
подтвердив свои слова.
И тут, распахнув халат, помня о великолепной походке
Батмана, и совсем забыв об отсутствии нижнего белья, в
комнату ворвался знаменитый и стремительный Бетховен со
спасительным воплем: `Не смей убивать моего друга! Не
смей, пупырчатая тварь!`
От изумления Франкенштейн даже хрюкнул и опустил
нож. На горло Сальери.
`Но почему?`
`Потому что Сальери мне должен пятьсот фунтов, и кто
мне их будет отдавать после его смерти? Пушкин?`
`Кто? Я? Да пошел бы ты!`, - крикнула появившаяся
откуда-то из-за угла кудрявая голова и гордо скрылась в
грязных венецианских водах, как во глубине сибирских руд.
Франкенштейн сделал попытку задуматься над
происходящим. С одной стороны ему очень хотелось убить
Сальера, но с другой стороны стоял Бетховен, который явно
не желал впадать в финансовый кризис из-за детских
шалостей Франкенштейна.
`Давай сделаем альтернативный вариант`, - предложил
/родавец, предварительно справившись в словаре, что
значит слово `альтернативный`. `Пусть Сальери отдаст тебе
сейчас деньги, а потом я его убью.`
Бетховену предлагаемый вариант очень понравился, но
глубоко в души, где-то около печени, он не хотел его
смерти, ибо буквально пару часов назад Сальери положил
ему на тумбочку потрясающую новость - он составил
завещание, в котором все свое наследство в случае гибели
оставит в пользу Всекитайской Террористическо-
Просветительской Организации Бесстрашных Убийц Бетховенов
и Лифтеров Второго Разряда.
`Давай так`, - Бетховен начал излагать свой план.
`Сначала ты отпускаешь Сальери домой, чтобы он как и
раньше мог сочинять романсы, травить Моцартов и дрочить
на балконе при виде моей жареной картошки. Затем я продаю
тебе скрипку самого Бетховена, который, как ты знаешь,
умер уже двести лет назад, и на вырученные деньги ты
купишь билет в Диснейленд, где сможешь спокойно и
безнаказанно под видом сказочного чудовища убивать
маленьких детишек и торговцев гамбургерами с пониженным
содержанием холестерина.`
Идея Франкенштейну понравилась, и на всякий случай
справившись в словаре, что такое `идея` он швырнул еле
дышащее тело Сальери в гондолу, бросив ему в догонку уже
отчлененные конечности. В этот самый момент Бетховен
воспользовавшись занятостью продавца спер с прилавка
девяносто шесть дисков Фрэнка Синатры, которые по ошибке
принял за записи Фрэнка Кополлы. Ошибку он обнаружил лишь
по пути домой, после чего вывалил через борт все эти
диски в гущу канального смрада на сьедение акулам.
Так и доплыла гондола до дома Бетховена - на
поверженной груде композиторского мяса гордо восседал
бэтмэноподобный Бетховен, вокруг стреляли фейрверки и
дешевые сигареты, а за лодкой безмолвно плыла огромная
ненасытная череда акул в надежде на дополнительный выброс
на бис очередной партии пластинок Фрэнка Синатры, срок
годности которых, кстати, истек еще в позапрошлом году.
Таким все и запомнили Бетховена-победителя. Ровно
через год газеты писали:
`Ужасное и ненасытное существо в гнусном костюме
Франкенштейна терроризирует безлюдный Чернобыль
(Франкенштейн как всегда перепутал и взял билет не в ту
сторону - прим. авт.) и тем более грустно слышать такие
печальные новости именно в тот день, когда мы справляем
годовщину со смерти Великого Бетховена, который,
поскользнувшись на жиже из его растоптанного друга
Сальери с незабываемым пророческим криком `АААААААА!`
свалился в кишащий акулами канал.`
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 114875
Опублик.: 17.01.02
Число обращений: 1
|
