В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
БЕТОННЫЕ ДЖУНГЛИ Назад
БЕТОННЫЕ ДЖУНГЛИ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Натан Арчел.
Бетонные джунгли

Жанр: Фантастика

Нью-Йорк. Жара.
Инопланетные твари спустились в бетонные джунгли
поохотиться на людей. Любой человек с оружием может стать их
дичью. Полиция бездействует, ФБР выжидает, и только два
детектива могут остановить хищников.
Роман является продолжением знаменитой кинодилогии `Хищник
I` и `Хищник II`.
Глоссарий:
астронавты
`Антарктика` -- служба контроля космических полетов.
Аманда Рипли-Макларен -- 67 лет, похоронена (кремирована)
колумбарий Уэстлейка, Литлшут, штат Висконсин.
Ахеронт
андроид -- `искусственный человек`.
Антон Эмиль Хададжи
Агенство Земной Разведки
`Америкен` -- грузовой корабль-автонат
Ал Неополитано
Берт -- техник
Берк Картер
Бишоп -- помощник капитана
Билли
Бенерес
Бэртон -- командир катера `Даттон`, капитан третьего ранга
(`Бэр`)
Бюллер (он) Митчел (Митч)
Блэйк -- женщина-десантник
Бэйинешнэл -- компания
`Бенедикт` -- космический корабль
Бен
Биомедицинское Отделение
Безумный Чарли
Бонамо
Бикман -- улица
Браунлоу -- офицер полиции
Блу Тонни
Бальбоа
Блайн
Ван Левен
Васкес -- рядовая первого класса
Вержбивски
Ванэси
Вик -- братишка Билли
Вулкан-гатлинг
Батт Джим
гиперсон
Гейтуэй
голубой код
Горман -- лейтенант
грейфер
Гипердин 120-А/2 -- андроид
Главное Здание
Генеральный Штаб Армии
Гильдии Суматры
Гонзалес Мария -- 24 года
Гипердайн Системс -- фирма
Гипердайн 129-4с -- модель рабыни любви
гиперсдвиг
Гансон
Даллас -- капитан
Джонс -- кот
Джорден Расс
директор-распорядитель
десантные войска -- (колониальные десантники)
Дрейк -- рядовой
Дитрих (она) -- капрал
Джеррин -- доктор
Джеспер
`Даттон` -- катер
Диди
Дьявольская Пыль
Дом Удовольствий мадам Лю
Джоэль
Дункан Т. М.
Джеймс Т. Ликовски
диагностический аппарат фирмы Гипердайн Системс модели
244-2
Дайнер Тобиас -- профессор биосистем
Джонс -- она
Долина Железных Пальцев
Драйнер -- профессор
Диего Суарес -- город Мадагаскара
Джакара
Допплеровский радар
Джо Салвати (Джозеф)
Дач Шефер
`Девятая Ловушка`
Дохени
Джонсон
Джим Ватт
Джонс
Жаждущие Очищения
Жерар
Зета II -- звезда в созвездии Ретикюли
Зеленое кольцо на Восточном побережье
Земной Разведывательный Корпус
Зеленый Шелк
змеи Бартлетта
значок `За отличную стрельбу`
Зедалл -- мистер (Джен) -- ассистент отца Билли
`Зеленые акры`
Илиум -- плато
Истинный Мессия
Исли (он) Т. Дж.
импиотический зуон
Искривление Эйнштейна
Кейн -- помощник капитана
консервант
Компания
Картер Берг
кокпит
Кейп-Код
Кроу
Ксеноморф
`Кэтерпиллар` -- название погрузчика
Карли
Кин
`космические швабры`
Космофлот
Корпус
Коммутационная Станция
Климатические Системы
Красный Шелк
Корнелский Университет
Корпус Морской Пехоты
капсула С9
К-014 -- космический корабль Компании
Капп Томас
Катетер Фоли
Кван Чу Лин
код ПСЗ
Корабельный Продовольственный Пакет
Кали -- глава картеля гангстеров
Карр
Кью-Кью
Капа-Альфа
Колумбийский Картель
Картель Кали
Ламберт -- штурман
Левен Ван
Лидикер
Лайл -- младший офицер
Лю -- мадам
Локвуд С.
Ликовски Джеймс Т.
Луи Рейне
Лин Кван Чу
лазерные винтовки
Лемб
Мамаша -- компьютер
Мирна
Мэг
Мировой Контроль Связи
Мадрас
Масси -- балаклавр П. Исполнительный Помощник по
Безопасности
Марла
мадам Лю
Мария Гонзалес -- 24 года
Морган -- доктор
Мааун
Мбуту (она)
Мэри -- жена Ликовски
Митчел Бюллер (Мич)
Мак Комб -- капитан полиции
Мако Раф Т. Г.
Мейнджейб
Миллер
здание Мет-Лайф
`Ностромо` -- межзвездный буксир, корабль класса М, 7
человек экипаж, регистрационный номер 180246 -- 42 мил. $, груз
-- сырая нефть и нефтяная установка.
`Нарцисс`
Надежда Хадли -- 159 человек
Ньют -- дочь Расса Джордена
Нефтяные войны
наблюдательное окно
Нью-Чили
Неополитано Ал
Нижний город
Охрана Ближнего Космоса
Орон Вайдслав
Отдел программирования
Операция `Превосходство`
Оболочка `Снежок`
Объединенное Военное Командование
Отриз -- Офицер полиции
Паркер -- инженер
посадочные двигатели
преобразователи атмосферы
Порт-Сайд
пунтанг (арктурианский)
Пинар -- Пинар
пленка-дождевик
Первый Разведовательный Отдел Генерального Штаба Армии
Пурпурные Сердца
ПСЗ-код -- прикрой свой зад
`Паучий Шелк` класса 7
пистолет системы `Смит`
Платиновая Звезда
Паркс -- пилот
подпространство
`Покупки на дому`
Паоло
Петерсон
Рилли -- уорен-офицер -- Елен, идентификационный номер
W564502256ОН
Ретикюли
Расс Джорден
Рим -- планета
Резиденция Сальвахэ
Ранье -- доктор
Рейне Луи
Рамирес (он)
Расс -- отец Билли
рота С
Роза
Раше -- детектив
Ричард Стилман
Раф Т. Г. Мако
Риосукко
Романо
Ричи
сновидцы
Симпсон
`Сулако` -- судно (14 человек) 8 мужчин и 3 женщины
Спанкмейер -- рядовой первого класса -- командир
десантного челночного корабля
смартган -- самонаводящийся пулемет
Саль Вахэ
Сеть
Саша
Стефенс -- полковник (Билл)
Серебряная Звезда
слизистый паук с Денеба
Сан-Франциско II
станнер
Святые Приемники
Смит (он)
Системный Контроль
`сейза` -- поза
`Снежок` -- оболочка
Сара -- мать Билли
`семиауто` -- 38 калибр
Стилман Ричард
Салвати Джозеф
Старгилл
Смит
Тим -- сын Расса Джордена
триномин
Тансу (восстание Тансу)
Тувумба -- космодром
Томас Калл
Тобиас Драйнер -- профессор биосистем
тактический компьютер
транспорт Т2
`торпеда`
Томас -- лейтенант
Тонуи Блу
Уорент -- офицер
Уилкс -- капрал
углепластик
Университет Мицубиси
Улширская линия
Уолтерс -- (2-ой офицер)
Уотер -- улица
Ферро -- пилот-капрал -- (планета)
Фрост -- рядовой
фальшпол
Франкел -- доктор
Фокс -- взвод
Филипс -- генерал
холодильные камеры
Хадли
Хикс -- старший капрал
Хадсон -- техник, капрал
Хэннэх -- доктор (она)
Хададжи Эмиль Антон
Хустонская лаборатория
ховеркар -- машина на воздушной подушке
хрономы
Хатчек
Хевкинс
Церковь Непорочного Зачатия
Чужой
Чед дядя
Чу (Квэн ... Лин)
Чин (он)
Шкала Крайера
шкала Эрвайна-Шлейтлера
Шефер -- полицейский, партнер Раше -- Дач (имя) брат
Шерри -- жена Раше
Эш -- офицер-исследователь
Энн -- жена Расса Джордана
Эйпон -- старший сержант
Эллис
электробол
Эмиль Антон Хададжи
Эмерсон
Эдди
Эльмир
Эшевера
раздел В2 рейсовых директив компании
СМGS
DАS/DСS
ТАСS
АТМDС
ЕСIU
57 лет сна
четыреста пятнадцатый
LV-426 -- планета с Чужими
Альфа один-ноль-ноль-ноль-два-четыре-девять
Е-suit (Еnvirоnmеnt suit) -- защитный костюм
IО-СА -- заряд такой
комната V4
А-1/а -- форма допуска
регистрационный номер 342544-А (редакция II)
допуск ТС-1
меморандум 385769, 1/А, редакция II
ЕРХ
Дело 23325 -- Мария Гонзалес
Дело 232337 -- Томас Калл
Дело 232558 -- Т. М. Дункан
Дело 232745 -- С. Локвуд
М41-Е -- карабин
М40 -- граната
5 апреля 2092 -- старт `Бенедикта` с космодрома `Тувумба`
1-4 отделения взвода Фокс роты Эйбл 1-й особый дивизион Второго
Колониального Корпуса Морской Пехоты
К-014 -- вылетел 05/04/92

Глава 1

Этим летом Нью-Йорк изнемогал от ужасной жары. Заходящее
солнце полыхало в миллионах окон оранжевым огнем. Асфальт и
бетон плавились. Потоки раскаленного воздуха, не принося
свежести, колыхались над улицами.
Любой полицейский знает, что ухудшение настроения прямо
пропорционально повышению температуры. И без того нелегкая
жизнь жителя большого города становится еще тяжелее при
сорокаградусной жаре и девяностопроцентной влажности, особенно
если кондиционер сломан или его вообще нет.
Ссору, которая в феврале завершается выяснением отношений
или просто ворчанием, не так просто закончить, когда дышишь
обжигающим воздухом, пропитанным выхлопными газами и зловонием
гниющих отбросов.
Насекомые, не слишком досаждающие прохладным весенним
днем, садятся на прилипшую от пота к спине рубашку и зудят,
зудят, пока не ухитришься почесаться.
Именно насекомые доканали Ала Наполитано, доведя его до
преступления. Впрочем, нет: с этими маленькими бессмысленными
занудами у Ала были бы все шансы справиться, если бы не
пропавшая из холодильника последняя банка пива, не скопившаяся
в раковине гора немытой посуды и не грохот уличного движения,
врывающийся в широко распахнутые окна пополам с вонью помоек.
Но даже и не это стало последней каплей, переполнившей терпение
Ала. Дело в том, что перед телевизором сидела Роза с пультом в
одной руке и последней банкой пива в другой, и -- Господи,
прости! -- она ее не допивала, давая пиву нагреваться. Что за
бесполезный перевод добра? Насекомые по сравнению с этим --
сущие пустяки. Они, конечно, действовали на нервы Алу, но не
настолько, даже вместе с жарой...
Вот если бы Роза смотрела `Покупки на дому`, с этим вполне
можно было бы смириться. Стерпеть идиотские шоу намного
труднее, но и их, пожалуй, Ал смог бы перенести, и даже,
возможно, подсел бы к телевизору. Но Роза смотрела `Зеленые
акры`. Какой-то дрянной кабельный канал транслировал этот
романтический бред снова и снова, но жена не переключала на
другую программу и даже не убавляла звук. Ей, видите ли,
хотелось, чтобы звук телевизора перекрывал грохот уличного
движения. И так продолжалось до тех пор, пока не зазвучала
такая назойливая, такая невероятно неуместная песенка. Вот
тут-то нервы Ала окончательно сдали. Он прекратил эту пытку,
расстреляв в упор из ружья двенадцатого калибра и Розу, и
телевизор.
Детектив Раше, появившийся, чтобы арестовать Ала и тем
самым внести свою лепту в дело защиты мира, смотрел на
забрызганные кровью останки телевизора и Розы, а Ал ему все
объяснял.
-- Вот псих, -- пробормотал про себя Раше. -- А мне так
нравятся `Зеленые акры`...
Когда полицейские забрали Ала и повели на улицу, кровь
жены все еще алела на его пропитанной потом майке, а врачи
`Скорой помощи` собирали на носилки то, что осталось от Розы.
Раше дал возможность Алу высказаться, шел рядом и
выслушивал все, что излагал убийца. Он не ожидал услышать
ничего нового, но все-таки надеялся, что бедный придурок ляпнет
что-нибудь, что можно будет использовать в заключении о его
невменяемости. Однако все, что говорил Ал, было достаточно
разумно.
-- Впервые целую неделю у нас выдался свободный вечерок!
-- воскликнул Ал, выходя из дома. -- И надо же ей было смотреть
именно это, Господи! Когда я услышал `свежий воздух, Таймс
площадь`, внутри у меня прямо оборвалось!
Раше вытер с шеи пот уже основательно промокшим платком.
Конечно, в радиусе двадцати миль вокруг Таймс площади нет
никакого свежего воздуха -- ну так и что из этого?
-- Все только и знают, что врать, -- отозвался он.
Он ненавидел убийства. Большинство из них похоже на это --
никакой тайны, ничего непонятного, просто забывшийся на
мгновение несчастный неврастеник. Детективу ничего не
оставалось делать, кроме как прибраться на месте происшествия
-- а кому нужен для этого детектив?
Он ненавидел убийства.
Сейчас Раше увлекался работой с торговцами наркотиков. Тут
можно сделать что-то действительно полезное, например, не
выпустить наркотики на улицу, а не потеть, словно боров,
бессильно разводя руками, когда уже слишком поздно помочь. Тут
спасаешь детей, может быть, таких же детей, как и его
собственные сыновья, спасаешь жизни, а не просто смотришь на
пристреленных домохозяек.
Хочется иметь дело с борцами, достойными противниками, а
не с какими-то глупыми болванами со стеклянными глазами, у
которых хватает ума только на то, чтобы отбросить ружье, когда
в дом врываются полицейские. Чтобы распутать цепочку, тянущуюся
от наркотиков к их производителям, понять, кто важен и кто
незначителен, узнать, где и когда следует появиться, необходимо
настоящее следствие; необходимо мужество.
Конечно, работа с наркобизнесом опасна. Это Раше знал и в
теории, и на практике. Он присутствовал при том, как его
партнер Шефер сбросил районного главаря картели Кали с крыши, и
знал, что Шефер сам чуть было не последовал за ним.
Шефер никогда не выходил из себя; Раше думал, что он и
злиться-то не умел. Тогда перекинуть парня через парапет
казалось прекрасным способом разрешить сложившуюся ситуацию, а
нож, который был все еще зажат в раздробленной после падения
руке бандита, убедил власти в том, что убийство было
необходимой мерой самообороны.
Но из-за этого случая Шеферу и Раше пришлось заниматься
убийствами. Незначительный инцидент задел какой-то нерв в
обществе торговцев наркотиками, и их начало припекать задолго
до того, как город был затоплен волной зловонной жары. Оба
детектива оказались на особом счету у каждого честолюбивого
торговца героином и отъявленного наркомана в городе; каждый, у
кого были дела с Колумбийцами и кто мог держать оружие в руках,
был бы рад убрать обоих с пути.
Капитан считал, что если они продолжат работать с
наркотиками, то рано или поздно кому-нибудь из наркоманов
повезет, и хотя потеря Шефера в некотором отношении упростила
бы жизнь капитана Мак Комба, это не принесло бы пользы
правоохранительным органам.
Итак, Раше и Шефер работали в отделе убийств и ненавидели
каждую минуту этой работы. Но Шефер вслух ничего не говорил.
Шефер вообще был против ненужных комментариев, и Раше это
нравилось.
Раше отвез Ала Наполитано куда следует, благополучно
затолкав его на заднее сидение патрульной машины, затем отыскал
свою машину без отличительных знаков и сел на место пассажира.
Тени, пересекающие улицы, ползли по зданиям -- скоро зажгутся
уличные огни.
Шефер и Раше были на вечернем дежурстве.
Шефер сидел за рулем, глядя перед собой. Он и не подумал
подняться в квартиру Наполитано.
Раше не возражал. Его напарник был всегда под рукой на
всякий случай, и выполнял бумажную половину работы, так что
Раше не обращал внимания на то, что тот отлынивал от работы
время от времени.
-- Эй, Шефер, -- позвал Раше. -- Ты займешься бумагами
сейчас, или они подождут, пока мы допьем кофе?
-- Конечно подождут, -- отозвался Шеф, заводя машину.
Раше кивнул. Он сел на заднее сидение, желая никогда не
встречаться с Алом Наполитано и думая, что происходит на их
прежнем участке недалеко отсюда. Что происходило с наркотиками,
бандами, торговцами, импортерами с тех пор, как напарников
перевели в отдел убийств? Удалась ли Колумбийцам операция,
которую они готовили? Уладил ли этот раболепный ничтожный Лемб
дела со своим главным конкурентом Карром, не подпустив при этом
Колумбийцев? Эти двое боролись за раздел влияния над рынком уже
года два: Лемб -- управляя своей организацией со спокойной,
невозмутимой аккуратностью, а Карр придерживался тактики
мощного психологического давления.
Карр всегда был немного сумасшедшим.
Раше хотел бы знать, где в этот момент Лемб, Карр и все
остальные.
А Карр и четверо его подчиненных в это время шли по
коридору пятого этажа большого заброшенного дома в шести
кварталах от Раше. На бедре у него висел в кобуре пистолет 35,7
калибра, трое других были с духовыми ружьями, последний сжимал
М-16. Двое, встретившие их у дверей комнаты собраний, были тоже
вооружены: у одного был `семиауто` 38 калибра, а у другого --
`узи`. Бандиты держали оружие на виду, но ни в кого не
целились.
Пока.
Карр остановился. Его ярко раскрашенное лицо приблизилось
к охраннику с `семиауто`.
-- Скажи киске Лембу, что я здесь, чтобы мирно поговорить,
-- сказал он.
Две фигуры представляли разительный контраст: охранник был
почти такой же высокий, как Карр -- шесть футов три дюйма, но
весил, наверно, вдвое меньше, Карр был одет в пропитанную потом
майку, джинсы и черные кроссовки, а охранник носил изящный
голубой костюм в тонкую полоску и красный галстук. Единственной
уступкой жаре было отсутствие рубашки. Полосы красной боевой
раскраски (возможно, это была просто губная помада) разукрасили
лицо Карра, в носу и левом ухе поблескивали золотые кольца;
рыжие волосы заметно поредели, но то, что осталось, было
заплетено в длинную косу. Лицо охранника было чисто выбрито и
благоухало дорогим одеколоном, а короткая стрижка наверняка
стоила долларов сто. В глазах Карра пылало бешенство; у
охранника же глаза были холодные и темные.
Охранник видел в наркотиках способ заработать деньги и
уважение; Карр же, по крайней мере так считали многие, попал в
наркобизнес исключительно из-за любви к оружию и насилию.
Другими словами -- он занялся этим в поисках развлечений.
Не сводя глаз с Карра, охранник кивнул приятелю. Парень с
`узи` два раза стукнул в дверь:
-- Карр здесь.
Приглушенный голос ответил, и секундой позже дверь
распахнулась.
Комната была большая, но такая же разрушенная, как и все
здание. Осколки стекла и осыпавшаяся штукатурка покрывали пол.
Три незастекленных окна были грубо заколочены досками. Свет
сгущавшихся сумерек и уличных фонарей проникал через
трехдюймовые зазоры между досками. К противному пыльному и
заплесневелому запаху здания примешивалась характерная для
городов бензиновая вонь.
Подвижный франтоватый молодой человек небрежно прислонился
к перевернутой вверх ногами плите, стоявшей посередине комнаты.
Перед ним выстроились четыре вооруженных человека.

-- Карр, -- холодно начал молодой человек, -- я рад, что ты
смог сделать это.
-- Заткнись, Лемб, -- сказал Карр, входя в комнату. -- Нам
не о чем говорить. Я здесь только потому, что подумал -- ты
можешь уступить.
-- Нет, Карр, -- ответил Лемб. -- У нас есть о чем
поговорить. Надо поговорить обо всем этом чертовом городе, и,
кстати, о нашей собственной безопасности.
Карр остановился в ярде от Лемба и скрестил руки на груди.
Его люди вошли за ним и заняли позицию в комнате, поделив ее на
два вооруженных лагеря. Эдди и Бонамо встали в углу рядом с
дверью, Хатчек встал по правую руку Карра, а Безумный Чарли
устроился на старом радиаторе спиной к разбитому окну.
-- Карр, ты просто посмотри, что происходит, -- продолжал
Лемб. -- Полицейские разбивают нас по частям, но вот что они не
учли -- из-за них мы покончим с этой глупой войной. Мы оба
зарабатываем хорошие деньги на улицах и тратим большую их часть
на эту чушь. Было бы лучше для нас обоих прекратить стрелять
друг в друга. Достаточно и того, что Колумбийцы будут просто
счастливы вмешаться и захватить все.
Хотя окно и было забито досками, через щели пробивалось
слабое дуновение ветерка, и Безумный Чарли с удовольствием
ощущал его свежесть на спине, пока слушал речь Лемба. На нем не
было рубашки. Даже в майке было жарко, и ветерок оказался бы
как нельзя кстати. И Чарли обращал больше внимания на ветерок и
на вкус Кэмела, который курил, чем на этого маленького сопляка.
Он видел пот на лбу Лемба, но не обвинял коротышку -- наверное,
во всем виновата жара, а не страх. Может быть, Лемб и не
мужчина, но Чарли знал, что он не контролировал бы и половину
здешних торговцев наркотой, если бы был трусом.
Чарли знал: если бы он оказался на месте Лемба, он бы
боялся. Каждый, кто не боялся Карра, был сумасшедшим.
-- Итак? -- сказал Карр. Ему это надоело.
-- Мы можем сделать лучше, Карр, -- ответил Лемб. -- Мы
можем прибрать к рукам весь район.
-- Да? -- ухмыльнулся Карр. -- И у тебя есть соображения
насчет того, как это может получиться, Лемб?
Чарли затянулся и стряхнул пепел на пол.
-- Да, Карр, к счастью, есть, -- отозвался Лемб. -- Я
знаю, мы никогда не договоримся о границах... никогда, и
оставим это. Ты тоже так думаешь, и я удивлен, что ты все же
пришел. Это говорит о том, что ты, возможно, устал от драк не
меньше меня и ищешь другие пути сотрудничества. И другой путь
есть, Карр!
Карр пристально посмотрел на соперника. Чарли позволил
себе ухмыльнуться. Он знал этот взгляд.
-- Я говорю об объединении, -- продолжал Лемб. -- Мы
станем действовать заодно, объединим наши организации. И ты, и
я сплели сеть на одном уровне. Вместе мы можем установить цены,
установить оплату полиции -- только на этом мы сэкономим
миллионы! И Колумбийцы -- они могут зарабатывать в Нью-Йорке,
только если мы воюем друг против друга. Если же мы объединимся,
они будут в стороне до тех пор, пока ад не покроется льдом!
Карр замялся.
-- Небольшая проблема, -- сказал он.
Лемб остановился и вопросительно развел руками.
Карр улыбнулся.
-- Одна проблема, милейший Лемб, -- проговорил он. -- Меня
не волнуют Колумбийские слизняки, и я не беспокоюсь об
увеличении доходов и снижении расходов или о чем-то еще в этом
роде. К черту твое объединение! Я здесь чтобы подраться. А ты и
твои педики в костюмах раздражают меня -- если бы мне надо было
работать с тобой, я бы чокнулся в первую неделю.
Лемб опустил руки.
-- Так почему бы нам просто не послать этот `мир` к черту
и не покончить на этом? Что говорить -- мы можем поиграть в
увлекательную маленькую игру `победитель забирает все`...
Пока Карр говорил, Лемб стоял держа руки за спиной, и
Безумный Чарли думал, что он вряд ли просто бездельничает. Он
был готов поспорить, что подлец прячет там что-то, да и, кроме
того, было похоже, что Карр задумал устроить большое
стрельбище. Это не показалось Чарли блестящей идеей, если и
было правдой, но Карр был Человек, а Чарли всего лишь
`торпедой`.
Если случится стрельба, Чарли должен оказаться среди тех,
кто будет стрелять, а не среди тех, кто станет получать пули.
Он подготовил оружие и тут же почувствовал что-то, причем не
понял, что именно. Он оглянулся и увидел три маленьких пятнышка
какого-то красного цвета, похожих на лазерные лучи кассы
Севен-Элевен, пересекающих оконную раму и движущихся к его
спине.
-- Что за..., -- начал было он.
И сразу же полыхнул белый огонь и грудь Безумного Чарли
взорвалась, разбрызгивая кровь по комнате.

Глава 2

Оглушенные взрывной волной, все уставились на тело Чарли,
подергивающееся на полу. Грудь его взорвалась, и по пыльной
комнате, как конфетти, разлетелись окровавленные осколки ребер
и трепещущие ошметки сердца и легких.
-- Ты что, нарываешься? -- заревел Карр, выхватывая свой
`Магнум`. Ручеек крови Безумного Чарли прочертил темно-красную
линию поперек его ботинка.
-- Нет, Карр, клянусь!.. -- начал было Лемб.
-- Кто-то сидит снаружи, -- крикнул помощник Лемба и
скомандовал: -- Прикройте меня!
Он швырнул половину сгнившей доски в окно и высунулся,
держа винтовку наготове.
-- Я займусь этим, Лемб! -- сказал он. -- Он не уйдет от
меня!..
И это было все, что ему удалось сказать. Фраза оборвалась
бульканием и хрипом -- тело бандита рванули наверх, разламывая
доски, он стал неистово бить ногами, неестественно выгибая
позвоночник.
Полдюжины панков прицелились, ожидая, когда в окне
появится противник. Карр рванул Лемба за галстук и ткнул
`Магнум` ему в шею.
-- Ты, подонок! Мы же на пятом этаже! Там что, акробаты,
или, может, скалолазы?
-- Не знаю! -- визжал Лемб. -- Это не мои люди!
И тут догадка мелькнула в его глазах.
-- Колумбийцы!
-- Чтоб они сдохли, -- отозвался Карр.
Он бросил Лемба и взглянул на своих людей, Хатчека, Эдди и
Бонамо, целящихся в окна и только ждущих команды. Люди Лемба
тоже ожидающе смотрели на Карра.
-- Может, ты меня со временем и прикончишь, Лемб, --
сказал Карр, -- но прямо сейчас я готов перегрызть глотку
любому, кто торчит снаружи, -- Колумбийцам, полицаям или
Дедушке Морозу.
Он махнул своим людям:
-- Приступайте!
Комната взорвалась оружейным огнем, когда люди Карра и
Лемба разом открыли огонь по выходящей на улицу стене комнаты.
Среди невыносимого хаоса звука и вспышек разлетались осколки,
доски крошились в щепы под шквалом ружейного огня, штукатурка
сыпалась со старых стен. Оконные рамы трескались, прогибались,
рушились. Крепления и гвозди разлетались в разные стороны,
куски фанеры посыпались вниз на улицу. Очередь за очередью
патроны большого калибра разрушали состарившиеся конструкции.
Карр наслаждался, кричал, паля из своего `Магнума`, но его
голоса было не слышно.
Наконец, когда боеприпасы истощились, огонь прекратился.
Отзвуки выстрелов угасли, эхо взрывов стихло и обломки, бывшие
некогда частями деревянных конструкций, штукатурки и кладки,
стали падать на асфальт.
Когда перестало звенеть в ушах и снова можно было слышать,
Карр довольно воскликнул:
-- Это было забавно!
Разгоняя рукой пыль и оружейную гарь, он взглянул на
пролом в стене. Получилась дыра семи футов высотой и десяти
шириной, открывающаяся на всем известную панораму Нью-Йорка,
озаренную отцветающим закатом, с сияющими контурами зданий,
черных на фоне садящегося солнца.
-- Замечательный вид, -- заметил он.
-- Господи, -- произнес Лемб, оглядывая развалины. Он
видел, что тут не было и признака человека, которого утащили
через окно. Тело должно было упасть на улицу вместе с тем, кто
это сделал. Никто не мог остаться в живых после такого
огненного шквала.
Эдди, Бонамо и Хатчек поглядывали на обломки, на главарей
и начинали перезаряжать оружие, люди Лемба -- тоже. Труп
Безумного Чарли лежал забытый под грудой обломков в неожиданно
маленькой луже крови.
Обе стороны потеряли по человеку, но лидеры продолжали
разговаривать. Они не понимали, что происходит.
Лемб шагнул к пролому, собираясь посмотреть вниз, на
тротуар, и сосчитать тела, но тяжелая рука Карра, опустившись
на его плечо, вернула его обратно.
-- Теперь по поводу этого удовольствия, -- начал Карр,
усмехаясь.
Лемб не обернулся; он продолжал пристально смотреть в
пролом, на разрушенную кирпичную кладку, -- то место, где было
окно.
-- О, Господи, -- прошептал он. Карр быстро взглянул на
пролом. Интересно, что может быть интересного в разрушенной
стенке. Он и его люди приготовили оружие. Да видели ли они до
сих пор, что делали раньше?
Потом Карр посмотрел, куда уставился Лемб.
Это была рука, уцепившаяся за кирпичи. Сначала он увидел
большую желтоватую руку с длинными черными ногтями, потом --
призрачное голубое мерцание, похожее на скачущие сполохи,
появляющиеся при обмороке, потом рука пропала и остались только
кирпичи и мерцание в горячем воздухе.
-- Что это? -- проговорил Лемб.
Рука вернулась и на этот раз осталась -- большая, сильная
рука, больше, чем у Карра, с ногтями, похожими на когти, и
Карру показалось, что она не человеческая, а как будто
поддельная, одна из тех маскарадных перчаток, которые продаются
в магазинах со скидкой.
Она двигалась; кто-то пытался подняться в комнату.
Каким-то образом кто-то выжил под ураганным огнем. Однако кто
бы это ни был, он должен был находиться этажом ниже. Карр
отпустил плечо Лемба и отступил, держа пистолет наизготовку.
Парень в карнавальных перчатках, видимо, был настоящим
симпатягой.
-- Этот идиот думает, что наступил Хэллоуин, -- произнес
Карр, когда пальцы согнулись и из-за груды обломков появилось
призрачное существо. -- Эй, приятель! -- Карр тщательно
прицелился. -- Шутишь или придуриваешься? -- Он нажал на
курок...
* * *
В шести кварталах от них Раше передавал Шеферу пластиковую
чашку не слишком-то горячего кофе. В другой день это могло
вывести Раше из себя, но при такой жаре разницы особой не
чувствовалось. Хорошо, что у них есть хоть какой-то кофе.
Он сделал глоток и чуть не выплюнул напиток. Содержимое
чашечки на вкус напоминало сырую печень.
-- Господи, -- пробормотал он, -- и почему кто-то платит
бандитам за наркотики? Чашка этой гадости может превратить их
ощущения в кошмар всего за полбакса.
Шефер не отзывался, и, взглянув на него, Раше увидел, что
тот сидит без движения, уставившись в окно и держа в руке так и
не пригубленный кофе.
-- Что такое? -- встревоженно спросил Раше. Шефер
отреагировал медленнее обычного. Хоть Раше и не доверял
некоторым из его психических ощущений, он знал, что его
напарник может работать с материалом, недоступным другим людям;
его необычное поведение обычно говорило о приближающейся беде.
Обеспокоившись, Раше пригнулся и выглянул из-за плеча Шефера.
Все, что он увидел, было темнеющее пустое небо цвета
индиго, на котором уже зажглись звезды.
-- Происходит что-то неестественное, -- произнес Шефер. --
Я чувствую, тут что-то не в порядке.
Раше фыркнул и выпрямился.
-- Это вроде как в поговорке -- если осушить бутылку яду,
рано или поздно почувствуешь легкое недомогание. Это Нью-Йорк,
забыл? Город, где в прошлом месяце мы разогнали сатанинский
культ коровы. Где старина Ал Наполитано застрелил свою жену
пару часов назад, потому что она не хотела переключить
программу телевизора.
-- Да знаю я, -- отмахнулся Шефер, -- но тут есть что-то
еще. Ты слышал гром несколько минут назад?
-- Не слышал. Я был вон там. -- Раше ткнул большим пальцем
в кафе.
-- Я думал, может, ты слышал это и там. Здорово грохнуло.
Нехороший был звук.
Раше внимательно посмотрел на своего партнера, охваченного
дурными предчувствиями. Они работали вместе уже шесть лет, но
Раше до сих пор не переставлял удивляться своему партнеру.
-- Какой дьявол может тут грохотать? Скорее сего,
ребятишки шалят или что-нибудь в этом роде.
-- Звук напоминал выстрелы, -- проговорил Шефер. -- Просто
адский грохот. Но ведь это был, наверное, просто гром? Кто
может так стрелять?
Прежде, чем Раше успел ответить, затрещал динамик рации:
-- Всем подразделениям, работающим в районе: выстрелы на
углу Бикман и Уотер.
-- Вот оно, -- сказал Шефер, и Раше увидел, что партнер
его расслабился.
-- Наваждение какое-то. Прямо как раскат грома.
Шефер и правда почувствовал облегчение от того, что грохот
был оружейным. Собираясь в район, где шла перестрелка,
кому-нибудь, может, и стало бы не по себе, но Шефер больше
опасался за собственное обостренное чувство опасности.
Раше сел на место водителя и захлопнул дверь.
-- По крайней мере, это отдаляет нас от беседы с
телерепортерами, и рассказе о подвигах Ала, -- пробормотал он,
включая зажигание.
Движение на улице было противоположным нужному
направлению, и к тому же, хотя машин и пешеходов было меньше
обычного, все же поток их был достаточно сильным, чтобы
невозможно было поехать в нужном направлении, используя огни
или сирены. Поэтому, когда они прибыли на место происшествия,
четыре остальные патрульные машины были уже здесь, и
полицейские охраняли площадь вокруг заброшенного пятиэтажного
многоквартирного дома. Один из них подскочил к Шеферу, когда
тот вылезал из машины.
-- Извините, детектив Шефер, -- сказал офицер, -- я
получил приказ не подпускать к зданию никого из сотрудников до
приезда капитана Мак Комба. Он хочет собственноручно осмотреть
его.
Шефер медленно кивнул, но Раше не понравилось выражение
его лица. Он знал, что Шефер хочет пробраться туда как можно
скорее после того, как кто-то выстрелил из оружия,
производящего звук, так похожий на гром.
Отлично, он умеет ждать.
Раше бегло оглядел дом, но его внимательный взгляд отметил
все подробности. Двор был завален обломками выбитой наружу
стены пятого этажа, казалось, туда попала бомба, а не просто
произошла перестрелка. И он услыхал далекий глухой шум борьбы
-- не стрельба, а что-то другое...
-- Вот чертовщина, -- проговорил он. -- Выстрелы без
вспышек!
Один из полицейских услышал его.
-- Да, сэр, -- сказал он, -- много выстрелов.
-- Но ведь это не бомба, да? -- спросил Раше, указывая а
пролом. Патрульный поднял глаза.
-- Мы не знаем, -- признался он. -- Мы только слышали
выстрелы. Много выстрелов. Похоже на бандитскую разборку или
что-то вроде того. -- Он пожал плечами. -- Мы можем предъявить
им обвинение лишь неоправданной угрозе для людей,
противозаконную стрельбу из автоматического огнестрельного
оружия... нарушение порядка, буйное поведение... Мы можем даже
вспомнить закон о превышении шумовых ограничений...
Тут раздался грохот на пятом этаже. Его сопровождал
булькающий вопль. Посыпались доски, и человек, выбивший их,
рухнул на крышу полицейской машины, разбив сигнальные огни и
лобовое стекло.
Онемевшие от неожиданности полицейские смотрели, как
осколки стекла и пластика разлетались по тротуару, и как
тяжело, стуча и лязгая, рухнули на тротуар доски. Мгновенное
замешательство сменилось суетой. Множество людей поспешило к
упавшему. Кто-то торопливо вызывал скорую. Нет, несколько
скорых...
Патрульный, разговаривавший с Раше, сглотнул и прошептал:
-- Теперь можно дополнить наш список порчей полицейского
имущества!
Где-то наверху загремел автомат. Выстрелы прервались и
раздался чей-то пронзительный крик. Шефер хладнокровно вытащил
свой служебный девятимиллиметровый пистолет и огляделся.
-- Может, замнем Мак Кома? -- проговорил он. Офицер,
говоривший с ним в дверях машины, обернулся.
-- я думаю, мы можем сделать исключение, детектив Шефер,
если вы считаете это оправданным, ведь вы здесь, а капитана
нет...
Продолжая болтать, он остался на месте, когда Шефер,
взведя курок, решительно направился внутрь. Раше следовал за
ним, ворча и на ходу вытаскивая свое оружие из кобуры.
Дверь была открыта, путь в вестибюль первого этажа пуст и
слабо освещен, Шефер и, вслед за ним, Раше направились к
лестнице, крепко сжав пистолеты. Поднимаясь, они слышали вопли
и громкие удары.
-- Звуки такие, будто кино про ниндзя показывают, -- тихо
проговорил Раше. -- Что за черт там наверху, как ты думаешь,
Шефер? Уж не Лемб ли тут упражняется?
Шефер утвердительно хмыкнул.
-- Центр бандитских разборок, -- согласился он, -- Лемб
использует его для своих богомерзких сборищ.
Пристально вглядевшись в темноту, он продолжал подниматься
по лестнице, держа оружие наготове.
Центральные этажи были темными и безмолвными. Раше бегло
осматривал каждый вестибюль, целясь в пустоту, но ничего кроме
мусора и запустения не видел. Шефер не отвлекался даже на
осмотр, он пытался сообразить, где должно происходить действие.
На пятом этаже тусклый свет лился в вестибюль из открытой
двери. Выстрелы стихли, но кто-то непрерывно кричал таким
душераздирающим криком, какого Раше никогда раньше не слышал. В
воздухе висела оружейная гарь. Здесь все провоняло.
-- Боже, ты слышишь это? -- спросил Раше, остановившись на
верхней ступеньке.
-- Да, -- отозвался Шефер из вестибюля. Эти ребята не на
шутку начинают меня доставать!
Крик превратился в сдавленное бульканье.
-- Прикрой меня, -- попросил Шефер, стоя около двери и
прижавшись спиной к стене. -- Я войду.
Раше не удосужился ответить, да Шефер и не дал на это
времени. Он шагнул в дверной проем и бросился в комнату, целясь
в невидимого противника.
Раше осторожно двигался по коридору, прижавшись к стене,
стараясь не обращать внимание на дюжину отверстий от пуль в
ней, хотя его спина скользила как раз по ним, и молил Бога,
чтобы у гангстеров кончились патроны. Он слышал шаги Шефера --
тот вошел и остановился где-то посередине комнаты. А потом он
не услышал ничего, кроме хриплого хлюпающего звука, как будто
из тюбика выдавливали соус.
-- О Господи, -- очень тихо пробормотал Раше.
Ему показалось, что он смог почувствовать сейчас что-то
странное вроде того, о чем говорил Шефер у кафе. Что-то было не
так. Невероятная перестрелка, разрушенная стена, теперь эта
тяжелая тишина и неуловимое, необъяснимое ощущение -- все было
не так.
Как раз то, о чем говорил его напарник.
-- Шефер? -- тихо позвал Раше.
Напарник не отвечал. Хотя Раше слышал его шаги, Шефер не
сказал ничего.
Раше прошел дальше, держа пистолет наготове, и шагнул в
дверной проем. Остановился и замер, пристально вглядываясь в
полутьму.
Странно, какие мысли иногда приходят человеку в голову.
Раше, взглянув на то, что было за дверью, сразу же подумал о
своей матери.
Он вспомнил, как она, тихо успокаивая, держала его на
руках, когда ему было четыре или пять лет. Он вспомнил мягкое
прикосновение ее рук, вспомнил, какие длинные и тонкие у нее
были пальцы, и как ее локон щекотал ему лоб, когда она покрепче
прижимала его к себе.
Придя в себя через несколько секунд, полицейский подумал,
что, может, это и не так уж странно. Ведь мать обнимала и
утешала его, когда он просыпался и кричал в темноте, дрожа от
невыразимого кошмара, который потом не мог припомнить, что-то о
ночных чудовищах, о том, как он захлебывался собственной
кровью, о том, как ужасные твари хотели причинить ему боль.
Мать тихонько качала его на руках, и нежно шептала:
-- Эти злыдни существуют лишь во сне, они ненастоящие. Они
не причинят тебе вреда. Ночных чудовищ нет, они ненастоящие.
Когда Раше смотрел на большую комнату на пятом этаже, где
одна стена практически отсутствовала, пол был усыпан осколками
стекла и осыпавшейся штукатуркой и залит кровью, комнату, где,
онемев, застыл его напарник Шефер, Раше понял, что его мать
лгала.
Потому что чудовища были на самом деле. Ничто больше не
смогло бы сотворить такое.
Наконец Шефер заговорил.
-- Бандитская война, чтоб ее... -- сказал он.

Глава 3

Ночной ветерок, врывающийся через дыру в стене, раскачивал
висящие тела, и кровь, капающая с их алых ободранных пальцев,
рисовала на полу странные узоры.
Тел было восемь. Неведомая сила разрушила большую часть
потолка и привязала мертвецов к балкам. Даже освещенные тусклым
светом ночного города, льющимся снаружи, они выглядели
ослепительно алыми.
-- С них содрали кожу, -- пробормотал Раше.
Шефер кивнул.
-- Некоторые из них из компании Лемба, а другие -- Карра.
Потери равные.
Раше уставился на напарника -- зрелище много приятнее, чем
покачивающиеся трупы.
-- Господи, Шефер, -- проговорил он, как ты это определил?
У них же нет лиц!
-- У них нет кожи, а лица остались, -- возразил Шефер. --
Это Эдди и Хатчек -- парни Карра. Этот -- из людей Лемба,

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ




Россия

Док. 114872
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 1


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``