ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Роберт СИЛВЕРБЕРГ

         Сборник рассказов и повестей

            СОДЕРЖАНИЕ:

...На Вавилон
АБСОЛЮТНО НЕВОЗМОЖНО
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ НАХОДКИ
БАЗИЛИУС
Будущие марсиане
В ожидании катастрофы
Вот сокровище...
ДА ПРОДЛИТСЯ ТВОЙ РОД
ДВОЙНОЙ ВЫЗОВ
ДОЛИНА ВНЕ ВРЕМЕНИ
Два сапога - пара
Деловая хватка
Джанни
Добрые вести из Ватикана
ЖИВОПИСЕЦ И ОБОРОТЕНЬ
ЗВЕРОЛОВЫ
Контракт
Костяной дом
МАДОННА ДИНОЗАВРОВ
МОЛЧАЛИВАЯ КОЛОНИЯ
МУХИ
Меж двух миров
НАЕЗДНИКИ
На дальних мирах
Нейтральная планета
Озимандия
ПЛАМЯ И МОЛОТ
ПЛАТА ЗА СМЕРТЬ
ПОЛНОЧЬ ВО ДВОРЦЕ
ПОСЛЕ ТОГО, КАК НЕ НУЖНЫ НАМ СТАЛИ МИФЫ
Папа и шимпанзе
Пересадочная станция
Пляска
Рукою владыки
СЛАБАК
СМЕРТЬ ТРУСА
Сезон мутантов
ТРУ-РУ-РУ-РУ
Талант
Телефонный звонок
Торговцы болью
ХРАНИЛИЩЕ ВЕКОВ
Шестой дворец

МОЛЧАЛИВАЯ КОЛОНИЯ

Скрид, Эмерак и Уллова медленно парили в черной ночи космоса, пытаясь
отыскать следы себе подобных в проплывающих под ними мирах. Их охватила
жажда странствий, как неизбежно она охватывает всех обитателей Девятого
Мира. Уже целую вечность они находились в космосе, но время - не преграда
для бессмертных, а уж терпения им было не занимать.
- Мне кажется, я что-то чувствую, - сказал Эмерак. - Третий Мир
подает признаки жизни.
Они уже посетили процветающие города Восьмого Мира и живущие в
тяжелых условиях колонии Седьмого, а бывалый путешественник Скрид показал
им путь к малоизвестным поселениям на спутниках гигантского Пятого Мира.
Но теперь они находились далеко от дома.
- Ошибаешься, малыш, - сказал Скрид. - Третий Мир расположен так
близко к Солнцу, что никакая жизнь там невозможна - ты только подумай, как
там тепло!
Эмерак побелел от ярости.
- Неужели ты не чувствуешь жизнь там, внизу? Ее немного, но она там
есть. Может быть, ты просто слишком стар, Скрид?
Скрид игнорировал оскорбление.
- Я думаю, нам следует вернуться. Мы подвергаем себя опасности,
подходя так близко к Солнцу. Мы уже достаточно увидели.
- Нет, Скрид, я чувствую там жизнь, - сердито вспыхнул Эмерак. - И
если ты главный в нашей тройке, то это еще не значит, что ты все знаешь.
Просто ты более сложной формы, чем мы, и это только вопрос времени,
пока...
- Успокойся, Эмерак. - Это был спокойный голос Улловы. - Скрид, я
думаю, что наш сорвиголова прав. Я тоже принимаю какие-то слабые сигналы с
Третьего Мира. Может быть, там действительно существуют какие-нибудь
примитивные формы жизни. Если мы сейчас повернем назад, мы себе этого
никогда не простим.
- Но Солнце, Уллова, Солнце! Если мы подойдем слишком близко... -
Скрид замолчал, и они продолжали парить в пустоте. Через некоторое время
он сказал: - Ну хорошо, давайте посмотрим.
Все трое изменили курс и направились к Третьему Миру. Они медленно
плыли через пустоту, пока планета не повисла перед ними. Бесконечно
вращающийся пятнистый шарик.
Они невидимо проникли в атмосферу, мягко планируя вниз, к планете.
Они пытались найти признаки жизни, и действительно, по мере приближения
сигналы становились все сильнее и сильнее. Эмерак мстительно воскликнул,
что Скриду следовало бы почаще к нему прислушиваться. Теперь, вне всякого
сомнения, они знали, что планета населена подобными им существами.
- Ты слышишь, Скрид? Слушай, слушай, старик.
- Ну ладно, Эмерак, - сказал Скрид. - Ты доказал свою правоту. Я
никогда не утверждал, что я непогрешим.
- Скрид, эти идущие снизу мысли-сигналы какие-то странные.
Прислушайся, там внизу нет разума, - сказал Уллова. - Они не думают.
- Прекрасно, - возликовал Скрид. - Мы покажем им путь к цивилизации и
поднимем их до нашего уровня. Это будет не трудно, ведь в нашем
распоряжении целая вечность.
- Да, - согласился Уллова. - Они так примитивны, что из них можно
будет сделать все, что угодно. Мы назовем эту планету Колонией Скрида.
Могу себе представить, какое впечатление это произведет на Совет. Новая
колония, открытая известным путешественником Скридом и его двумя
бесстрашными товарищами...
- Колония Скрида... Мне нравится, как это звучит, - сказал Скрид. -
Смотрите, вон плывет к земле небольшая группа. Давайте присоединимся к ним
и вступим в контакт. Неплохой шанс для начала.
Они влились в группу и вместе с ними спланировали на землю. Скрид
выбрал место, где уйма особей собрались вместе, умело приземлился на все
свои изящно сконструированные конечности и с облегчением принял позу
покоя. Уллова и Эмерак, следовавшие за ним, приземлились неподалеку.
- Я не чувствую в них сознания, - пожаловался Эмерак, лихорадочно
пытавшийся обнаружить разум в существах, находившихся рядом с ним. - Они
выглядят совсем как мы - то есть, похожи настолько, насколько вообще для
нас возможно походить друг на друга. Но они не думают.
Скрид послал пробный луч мысли. Он коснулся им сначала одного, затем
другого из обитателей Третьего Мира.
- Очень странно, - сказал он. - Мне кажется, они только что родились:
многие из них смутно помнят жидкую стадию, а некоторые - даже стадию пара.
Похоже, что, благодаря Эмераку, мы наткнулись на что-то очень важное.
- Чудесно, - сказал Уллова. - Вот она, наша возможность на практике
изучить эти новорожденные существа.
- Приятное разнообразие - найти кого-то моложе себя, - сардонически
заметил Эмерак. - Я так привык считаться маленьким, что как-то даже
странно видеть всех этих младенцев вокруг.
- Это просто потрясающе, - сказал Уллова, продвигаясь по земле к тому
месту, где Скрид изучал одно из созданий.
- На нашей планете более миллиона десятилетий не было новорожденных,
а тут их просто миллиарды.
- Более двух миллионов десятилетий, - поправил Скрид. - Эмерак
последний в своем поколении. Да больше и не нужно, ведь взрослые особи
живут вечно, исключая, конечно, несчастные случаи. Но для нас это
прекрасный шанс - мы можем тщательно изучить этих новорожденных, может
быть, дать им основы цивилизации, и когда эти малыши смогут сами собой
управлять, доложить о них Совету. Здесь, в Третьем Мире, мы можем начать с
нуля. Это открытие встанет в один ряд с теорией пара Кодраника.
- Я рад, что вы взяли меня с собой, - сказал Эмерак. - Таким молодым,
как я, не часто предоставляется возможность...
Внезапно он вскрикнул от изумления и боли.
- Эмерак! - позвал Скрид.
Ответа не было.
- Куда делся малыш? Что случилось? - спросил Уллова.
- Наверное, какая-нибудь дурацкая шутка. Уж больно хорошо он
заговорил, Уллова.
- Да нет, я его что-то нигде не вижу. А ты?.. Скрид! Помоги! Я...
Я... Скрид, я умираю!
Ощущение боли, пронзившей Уллову, было настолько реальным, что Скрид
содрогнулся.
- Уллова! Уллова!
Впервые за больше тысячелетий, чем он мог припомнить, Скриду стало
страшно, и это непривычное чувство привело в смятение его тонко
сбалансированный разум.
- Эмерак! Уллова! Почему вы не отвечаете?
Неужели это конец, думал Скрид, конец всему? Неужели мы погибнем
здесь, после стольких лет жизни? Одиноко умрем на этой угрюмой планете за
миллиарды миль от дома? Он не мог принять мысль о смерти, она была слишком
чуждой.
Он позвал еще раз, теперь уже более сильными импульсами:
- Эмерак! Уллова! Где вы?
В панике он рассылал лучи мысли вокруг, но принимал только
бессознательное излучение новорожденных.
- Уллова!
Ответа не было, и Скрид почувствовал, как его хрупкое тело начинает
разрушаться. Конечности, которыми он так гордился - сложные и изысканно
очерченные - начали терять форму и расплываться. Он издал еще один
отчаянный крик, ощущая бремя прожитых лет и чувствуя вокруг себя умирающие
мысли новорожденных. Затем он растаял и потек по куче, в то время как
новорожденные снежинки Третьего Мира бессмысленно глядели по сторонам, не
догадываясь о близости собственной кончины. Из-за горизонта поднималось
Солнце, изливая на землю потоки своего смертоносного тепла.

Роберт СИЛВЕРБЕРГ

ЗВЕРОЛОВЫ

С высоты пятидесяти тысяч миль планета выглядела очень
привлекательно. Земного типа, с преобладанием зеленых и голубых тонов, без
видимых признаков цивилизации. Что же касалось фауны...
Я повернулся к Клайду Холдрету, приникшему к термоскопу.
- Ну, что ты можешь сказать?
- Температура подходящая, много води. Мне кажется, надо садиться.
В рубку вошел Ли Давидсон. На его плече сидела одна из тех голубых
мартышек, которых мы поймали на Альферазе.
- У нас есть свободные вольеры? - спросил я.
- На целый зоопарк!
- Я за посадку, - вмешался Холдрет. - Нельзя же возвращаться на Землю
лишь с парой мартышек и муравьедами.
Кроме поисков внеземных животных для Зоологического управления
Министерства межзвездных дел мы попутно занимались и картографированием
планет, а в эту систему еще не залетали земные звездолеты. Еще раз
взглянув на голубой шар, медленно вращающийся на обзорном экране, я
занялся расчетом посадочной траектории. Из вольеров доносились сердитые
вопли голубых мартышек, которых Давидсон привязывал к противоперегрузочным
креслам, и недовольное похрюкивание муравьедов с Ригеля...

Не успел корабль коснуться поверхности планеты, как вокруг начали
собираться представители тамошней фауны.
- Посмотрите, да тут не меньше тысячи видов! - воскликнул Давидсон. -
О таком можно только мечтать!
- Кого же из них взять с собой? - немного растерянно спросил я,
прикинув, сколько у нас свободного места.
- Я считаю, мы должны отобрать самых необычных животных и вернуться
на Землю, - ответил Холдрет. - Остальных оставим до следующего раза.
- Эй, посмотрите сюда! - позвал нас Давидсон.
Из густого леса появилось существо ростом не менее двадцати футов,
похожее на жирафа, с миниатюрной головой на грациозной шее. Оно
передвигалось на шести длинных ногах. Поражали глаза, огромные фиолетовые
шары, чуть выступающие вперед. Животное подошло к кораблю и, казалось,
взглянуло прямо на нас. У меня возникло ощущение, будто оно пытается нам
что-то сказать.
- Великовато, а? - прервал молчание Давидсон.
- Уж ты-то не отказался бы взять его с собой.
- Возможно, нам удастся уместить детеныша, - Давидсон повернулся к
Холдрету. - Как по-твоему, Клайд?
- Попробуем, - пробурчал тот.
Жираф, похоже, удовлетворил свое любопытство и, подогнув ноги,
опустился на траву. Маленький, собакообразный зверек недовольно залаял, но
тот даже не повернул головы.
- Ну, как анализ атмосферы? - спросил Давидсон.
- Отличный, - возвестил Холдрет. - Пора на охоту.
Я вдруг почувствовал смутную тревогу. Слишком тут было хорошо...
- Никогда ничего подобного не видел, - повторил Давидсон по крайней
мере в пятнадцатый раз. - Сущий рай для звероловов.
Подошел Холдрет, держа в руках собаку с блестящей, без единого
волоска кожей и выпуклыми, как у насекомых, глазами.
- Как дела, Гас?
- Нормально, - ответил я без особого энтузиазма.
- Ты что-то не в духе. В чем дело?
- Мне здесь не нравится.
- Почему?
- Животные сами идут в руки. Будто рады, что их возьмут на корабль. Я
вспоминаю, как нам пришлось погоняться за муравьедами...
- Перестань, Гас. Если хочешь, мы быстро погрузимся. Но для нас эта
планета - золотая жила.
Холдрет беззаботно рассмеялся и потащил собаку к вольерам. Чувствуя
себя лишним, я решил обследовать окрестности и через полчаса поднялся на
высокий холм. Оказалось, мы сели на огромном острове или сильно вытянутой
косе. По обе стороны вдали виднелось море. Справа до самого берега темнел
лес, слева простиралась степь. У подножия холма блестело небольшое озеро.
Не остров, а рай для всякой живности.
Я не считал себя зоологом, мои знания ограничивались лишь беседами о
Давидсоном и Холдретом. Но и меня не могло не поразить удивительное
многообразие всех этих странных существ и их поразительное дружелюбие. По
дороге мне встретился еще один жираф. И снова у меня возникло ощущение,
будто он пытается мне что-то оказать.
Вернувшись на звездолет, я увидел, что вольеры забиты до отказа.
- Как дела? - поинтересовался я.
- Заканчиваем, - ответил Давидсон. - Теперь приходится выбирать, кого
взять, а кого оставить.
Он вынес из вольера двух собакообразных и заменил их пеликанами.
- Зачем они тебе? - спросил Холдрет.
- Одну минуту, - вмешался я. - Какая странная птица. У нее восемь
ног!
- Ты становишься зоологом, - хмыкнул Холдрет.
- Нет, но у меня возникают сомнения. Почему у одних животных восемь
ног, у других - шесть, а третьи обходятся четырьмя? - Холдрет и Давидсон
смотрели на меня, не понимая вопроса. - Я хочу сказать, что процесс
эволюции, как правило, отличает определенная логика. Для животного мира
Земли характерны четыре конечности, а для четвертой планеты Беты Центавра
- шесть...
- Ну, всякое случается, - возразил Холдрет. - Вспомни симбиоз
Сириуса-3 или червей Мизара. Но, вероятно, ты прав. Налицо очень странное
отклонение. Мне кажется, нам стоило бы остаться и провести некоторые
исследования.
Я понял, что допустил серьезную ошибку, и предпринял обходной маневр.
- Не согласен. Наоборот, мы должны вылететь немедленно, а потом
вернуться с более подготовленной экспедицией.
- Перестань, Гас, - возмутился Давидсон. - Такой случай выпадает раз
в жизни.
- Ли, звездолетом командую я. Нам положено сделать короткую остановку
и лететь дальше. Запасы продовольствия строго ограничены. Никаких научных
исследований, иначе нам придется есть тех, кого мы поймали.
- Против такого довода не поспоришь, - после некоторого молчания
ответил Холдрет.
- Ну, ладно, - неохотно согласился Давидсон.
Я решил рассчитать режим взлета и пошел в рубку. Там меня ждал
сюрприз. Кто-то выдрал из гнезд пульта управления все провода. Несколько
минут я не мог прийти в себя, а потом кинулся к вольерам.
- Давидсон! - позвал я.
- Что случилось, Гас?
- Срочно в рубку!
Он появился лишь через несколько минут, недовольно хмурясь.
- В чем дело? Я занят и...
- Посмотри на пульт!
Давидсон замер с открытым ртом.
- Немедленно позови Холдрета!
Пока он привел Холдрета, я снял панель и внимательно все осмотрел.
Мое настроение несколько поднялось. За пару дней повреждения можно было
устранить...
- Ну что? Чьих рук это дело? - набросился я на Давидсона и Холдрета,
когда они вошли в рубку.
- Если ты намекаешь на то, что это сделал кто-то из нас, - начал
Давидсон, - то...
- Я ни на что не намекаю. Но мне кажется, что вы с удовольствием
продолжили бы исследования. И наилучший способ сделать это - заставить
меня чинить систему управления. Вы своего добились!
- Гас, - Давидсон положил руку мне на плечо, - мы этого не делали. Ни
он, ни я.
Я понял, что он говорит правду.
- Кто же тогда?
Давидсон пожал плечами.
Они ушли к животным, а я постарался сосредоточиться на ремонте. Через
несколько часов работы мои пальцы стали дрожать от усталости, и я решил
отложить ремонт до следующего дня.
В ту ночь я спал плохо. Из вольеров доносились стоны муравьедов,
визг, шипение, блеяние и фырканье других животных. Наконец около четырех
утра я провалился в глубокий сон. Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня
за плечо. Открыв глаза, я увидел бледные лица Холдрета и Давидсона.
- Вставай, Гас!
- Какого черта!.. - но меня уже тащили в рубку. Там я мгновенно
пришел в себя.
Все провода, ведущие к пульту управления, опять лежали на полу!
Необходимо охранять рубку, - сказал я. - Один из нас должен постоянно
бодрствовать. Кроме того, всех животных следует немедленно удалить из
звездолета.
- Что? - негодующе воскликнул Холдрет.
- Он прав, - согласился со мной Давидсон.
Весь день я чинил пульт, а к вечеру первым заступил на вахту, с
трудом подавляя желание вздремнуть. Когда Холдрет вошел в рубку, чтобы
сменить меня, он ахнул и указал на пульт. Провода вновь валялись на
полу...
Ночью мы все остались в рубке. Я чинил этот проклятый пульт. Но к
утру оказалось, что все труды пропали даром. Никто не заметил, как это
произошло.
Я вылез из звездолета и уселся на большой камень. Одна из
собакообразных подошла ко мне и потерлась мордой о колено. Я почесал ее за
ухом.
На одиннадцатый день животные перестали интересоваться нами. Они
бродили по равнине, подбирая комочки белого тестообразного вещества,
каждую ночь падавшего с неба. Мы назвали его манной небесной. Провизия
кончилась. Мы заметно похудели. Я уже давно не подходил к пульту
управления.
К вечеру Давидсон набрал ведерко манны, и мы устроили пир.
- Надо сказать, - заметил Холдрет, - звездолет мне порядком надоел.
Хорошо бы вернуться к нормальной жизни.
- Пошли спать, - предложил я. - Утром мы еще раз попробуем выбраться
отсюда. Надеюсь, нам это удастся, - моим словам явно не хватало былой
уверенности.
Утром я встал пораньше с твердым намерением починить пульт. Войдя в
рубку, я взглянул на обзорный экран и замер. Потом вернулся в каюту и
разбудил Холдрета и Давидсона.
- Посмотрите в иллюминатор, - попросил я.
Они кинулись смотреть.
- Похоже на мой дом, - пробормотал Холдрет. - Мой дом на Земле!
Мы вышли из звездолета. Вокруг собрались животные. Большой жираф
подошел поближе и печально покачал головой. Дом стоял посреди зеленой
лужайки, чистенький, сверкающий свежей краской. Ночью чьими-то заботами
его поставили около звездолета, чтобы мы могли в нем жить.
- Совсем как мой дом, - изумленно повторял Холдрет.
- Естественно, - буркнул я. - Они воссоздали его по твоей памяти.
- О ком ты говоришь? - спросили в один голос Холдрет и Давидсон.
- Неужели вы до сих пор не сообразили, в чем дело? - я облизал
пересохшие губы, поняв, что остаток жизни нам придется провести на этой
планете. - Неужели не ясно, что означает этот дом? Это наша клетка. Нас,
звероловов, здешний разум умудрился загнать в свой космический зоопарк!
Я взглянул на безоблачное, теперь уже недостижимое небо, поднялся на
веранду и тяжело опустился на стул. Я смирился и представил себе табличку
на изгороди:

`Земляне, звероловы.
Естественная среда обитания - Солнечная система`.

МУХИ

Вот он, Кэссиди - растерзанный на столе.
От него осталось немного. Черепная коробка, несколько нервов-волокон,
одна из конечностей. Остальных прибрал внезапный взрыв. Однако того, что
осталось, было достаточно для `золотистых`. Они обнаружили его в
разрушенном корабле, когда он проходил через их зону позади Япетуса.
Кэссиди был жив. Его можно было починить. Остальные были безнадежны.
Починить? Несомненно. Обязательно ли быть человеком, чтобы быть
гуманным? Конечно же, починить. Непременно. И изменить. `Золотистые` были
очень изобретательны.
Все, что осталось от Кэссиди лежало на каком-то столе в сфере
золотистой энергии: здесь не было смены сезонов, только сияющие стены и
неизменное тепло. Ничего не менялось ни днем, ни ночью, ни вчера, ни
завтра. Формы приходили и окружали его. Шаг за шагом, они осуществляли
регенерацию Кэссиди, он лежал в спокойном забытьи. Мозг был не тронут, но
не работал. А все остальное прорастало: сухожилия и связки, кости и кровь,
сердце и локти. Удлиненные холмики ткани прорастали в крошечные бутоны,
которые становились клеточками плоти. Прилепить клеточку к клеточке,
построить человека из его остатков - все это было несложным делом для
`золотистых`. У них было уменье. Но приходилось и многому учиться, и этот
Кэссиди мог тоже их кое-чему научить.
День за днем Кэссиди начинал принимать свою истинную форму. Они его
не будили. Он лежал, как в колыбели, в тепле, недвижимый, без мыслей,
дрейфующих по волнам. Его новая плоть была розовой и гладкой, как у
ребенка. Огрубление эпителия пришло позднее. Кэссиди служил копией себя,
созданной из кусочков собственного тела. Они `построили` Кэссиди из его
собственных полинуклеотидных цепей, раскодировали протеины и собрали его
по собственной модели: для них это - пустяковое дело. А почему нет? Каждый
кусочек протоплазмы может сделать это для себя. А `золотистые`, которые не
были протоплазмой, могли делать это для других.
Но они внесли некоторые изменения в модель Кэссиди. Ну конечно.
`Золотистые` ведь были умельцы. И кроме того, они очень многое хотели
узнать.
Заглянем в досье Кэссиди:

Родился 1 августа 2316 года
Место рождения: Нияк, Нью-Йорк
Родители: разные
Экономический уровень: низкий
Уровень образования: средний
Профессия: техник по горючему
Семейное положение: три отрицательных брака,
продолжительностью восемь месяцев, шестнадцать и два
Рост: два метра
Вес: 96 кг
Цвет волос: белокурый
Глаза: голубые
Тип крови: А+
Уровень интеллекта: высокий
Сексуальные наклонности: нормальные.

Следите теперь за его качествами, после того, как его изменили.
Вновь сотворенный человек лежал перед ними, готовый ко второму
рождению. Требовались последние поправки. `Золотистые` нашли серое
вещество в его розовой оболочке, вошли в него, прошли по всем извилинам
мозга, задержались в одном потаенном спокойном уголке и остановились у
основания узкого холма. Они начали операцию, но очень мягко. Не было
инъекций подслизистой оболочки, не было сверкающих лезвий, проламывающих
хрящи и кости, никаких лазеров, никто не долбил молотком черепную коробку.
Холодная сталь не разрезала синапсис. `Золотистые` работали тоньше. Они
произвели настройку того энергетического поля, которое и было Кэссиди,
отрегулировали, убрали шумы и все это сделали очень деликатно.
Когда все закончилось, Кэссиди стал намного более чувствительным. Он
обладал несколькими новыми потребностями. `Золотистые` одарили его
несколькими новыми способностями.
А затем они его разбудили.
- Вы живой, Кэссиди, - произнес пушистый голос. - Ваш корабль был
уничтожен. Ваши товарищи погибли. Только вы остались живы.
- А что это за больница?
- Это не на Земле. Скоро вы вернетесь домой. Встаньте, Кэссиди.
Двигайте правой рукой. Теперь левой. Согните ноги в коленях. Вдохните.
Откройте и закройте глаза несколько раз. Как вас зовут, Кэссиди?
- Ричард Генри Кэссиди.
- Сколько вам лет?
- Сорок один.
- Взгляните на это отражение. Кого вы видите?
- Себя.
- Вопросы есть?
- Что вы со мной делали?
- Мы починили вас, Кэссиди. От вас почти ничего не осталось.
- Вы внесли в меня какие-либо изменения?
- Мы сделали вас более восприимчивым к чувствам ваших
соотечественников.
- Ого, - сказал Кэссиди.
Проследим за Кэссиди, он возвращается на Землю.
Кэссиди прибыл в тот же день, когда был запланирован снегопад. Это
был легкий, быстро тающий снежок. Это не было плохой погодой, снежок
просто доставлял эстетическое удовольствие. Как хорошо было вновь ступить
на родную землю. `Золотистые` очень хитро организовали его возвращение.
Они посадили Кэссиди в его полуразрушенный корабль и направили таким
образом, чтобы он достиг зоны, где его могли бы спасти. Мониторы засекли
его и астронавта подобрали. Как же это вы спаслись, Кэссиди? Очень просто,
сэр. Я был снаружи, когда произошел взрыв. Все погибли, только я спасся.
Его направили на Марс для проверки, затем подержали в
деконтаминационной камере на Луне и в конце концов вернули на Землю. Он
попал в снегопад, крупный мужчина с качающейся походкой: во всех местах
ранений у него были необходимые затвердения. У Кэссиди было мало друзей,
абсолютно никаких родственников, достаточно наличных денег, чтобы
продержаться некоторое время, и несколько бывших жен, которых он мог
посетить. По закону ему был положен годовой оплачиваемый отпуск в качестве
компенсации. Он ушел в отпуск. До сих пор он еще не использовал вновь
обретенную чувствительность. `Золотистые` предусмотрели, чтобы его новые
способности начали проявляться только по прибытии домой: теперь, когда он
вернулся, пора было начинать их использовать. А бесконечно любопытные
создания, что жили за Япетусом, терпеливо ждали, когда Кэссиди начнет
разыскивать тех, которые его когда-то любили.
Он начал свои поиски в городском районе Чикаго, потому что там, возле
Рокфорды, находился аэропорт. Ленточный тротуар быстро подвез его прямо к
башне из белого итальянского известняка, украшенной сверкающей мозаикой из
слоновой кости и полосами металла сиреневого цвета. Там, в местной
телевенторной центральной станции, Кэссиди начал искать местонахождение
своих жен. Он был очень терпелив, эта громадина с бесстрастным лицом и
добрыми глазами. Он нажимал нужные кнопки и преспокойно ждал, когда выйдет
на контакт где-то в глубинке Земли. Кэссиди никогда не был неистовым
человеком. Он всегда был спокойным. Он знал, как нужно ждать.
Машина сообщила ему, что Бэрил Фрейзер Кэссиди Мэлон живет в
городском районе Бостона. Машина сообщила ему, что Льюрин Холстейн Кэссиди
живет в городском районе Нью-Йорка. Машина сообщила ему, что Мирабел
Ганрик Кэссиди Милмэн Рид живет в городском районе Сан-Франциско.
Эти имена пробудили воспоминания: тепло тела, аромат волос,
прикосновение рук, звуки голоса. Страстный шепот. Клубки презрения.
Удушающие вздохи страсти.
И вот Кэссиди, возвращенный к жизни, отправился повидать своих бывших
жен.
Одну из них мы обнаруживаем в целости и невредимости.
У Бэрил зрачки были молочного цвета, а глаза там, где они должны быть
белыми, были зеленоватыми. За последние десять лет она похудела.
Изъеденное морщинами лицо, кожа как пергамент, скулы выступают так, будто
готовы порвать туго натянутую кожу. Кэссиди был женат на ней восемь
месяцев, когда ему было двадцать четыре. Они разошлись после того, как она
приняла программу стерилизации. Не то, чтобы он хотел детей, но ее
поступок обидел его. И вот теперь она спокойно лежала в колыбели из пены и
пыталась улыбнуться ему, не искривляя губ.
- Мне сказали, что ты погиб, - сказала она.
- Выкрутился. А как ты жила, Бэрил?
- Ты сам видишь, меня лечат.
- Лечат?
- Я принимала трилин. Разве не видно? Взгляни на мои глаза, на мое
лицо. Я просто угасала от него. Но это приносило покой. Как будто ты
отделяешься от своей души. Но через год-два трилин убил бы меня. А сейчас
я на излечении. В прошлом месяце они вылущили меня. Теперь они
конструируют мою систему из простетиков. Во мне полно пластмассы. Но я
буду жить.
- Ты еще выходила замуж? - спросил Кэссиди.
- Он ушел давным-давно. Вот уже пять лет я одна. Только я и трилин.
Но теперь я бросила эту гадость. - Бэрил тяжело моргнула. - А ты выглядишь
таким успокоенным, Дик. Но ты всегда был таким. Таким спокойным, таким
уверенным в себе. Ты бы никогда не пристрастился к трилину. Возьми,
пожалуйста, меня за руку.
Кэссиди коснулся ее высохшей клешни. Он почувствовал, как от нее идет
тепло, потребность в любви. Огромные пульсирующие волны вошли в него,
низкочастотные ритмы страстного желания. Они просочились сквозь него и
ушли туда, где далеко-далеко за ними наблюдали.
- Ты когда-то любил меня, - сказала Бэрил. - Мы оба были глупыми.
Полюби меня снова. Помоги мне выкарабкаться. Мне нужна твоя сила.
- Конечно же, я помогу тебе, - сказал Кэссиди.
Он покинул ее квартиру и купил три кубика трилина. Возвратившись, он
развел один из них и всунул в руку Бэрил. Зеленовато-молочные глаза в
ужасе расширились.
- Нет, - захныкала она.
Боль, изливающаяся из ее потрясенной души была исключительна по своей
силе. Кэссиди полностью воспринял эту боль. Затем она сжала кулак,
наркотик вошел в нее и вновь она сделалась спокойной.
Обратите внимание на следующую сцену: с другой.
Оповещатель `сказал`: пришел господин Кэссиди.
- Пусть войдет, - ответила Мирабел Ганрик Кэссиди Милмэн Рид.
Половинки двери разошлись и Кэссиди вступил в великолепие оникса и
мрамора. Полированное деревянное сооружение, на котором лежала Мирабел,
состояло из каштанового палисандра и видно было, что ее пухлая плоть
наслаждалась ощущением этого твердого дерева. Волосы цвета кристалла
ниспадали на ее плечи. Она была женой Кэссиди в течение шестнадцати
месяцев в 2346 году. Тогда это была стройная, застенчивая девушка и теперь
Кэссиди с трудом обнаруживал в этой изнеженной туше ее прежние черты.
- Ты удачно вышла замуж, - отметил Кэссиди.
- Да, в третий раз удачно, - сказала Мирабел. - Присядешь? Выпьешь?
Заказать?
- Отлично, - Кэссиди продолжал стоять. - Ты всегда мечтала об
особняке, Мирабел. Ты была самая интеллектуальная из моих жен, но ты
любила комфорт. Тебе хорошо теперь?
- Очень.
- Ты счастлива?
- Да, мне хорошо, - ответила Мирабел. - Я читаю теперь мало, но мне
хорошо.
Кэссиди заметил нечто, похожее на одеяло на ее коленях, что-то
пурпурное с золотыми нитями, мягкое, ленивое, крепко прижавшееся к
Мирабел. У существа было несколько глаз. Мирабел держала его руками.
- Оно с Ганимеда? - спросил Кэссиди. - Твой любимец?
- Да. Муж купил его мне в прошлом году. Я ужасно люблю его.
- Все любят их. Они ведь дорогие, не так ли?
- Но они очень привязчивы, - сказала Мирабел. - Почти как люди. Очень
преданы. Ты посчитаешь меня глупой, но это теперь самое главное в моей
жизни. Важнее, чем муж. Я люблю его, понимаешь. Я привыкла, что другие
любят меня, но очень немногих люблю я.
- Можно я взгляну на него, - сказал Кэссиди робко.
- Только осторожно.
- Ну конечно. - Он взял существо с Ганимеда. Его строение было
необычно. Кэссиди никогда не держал в руках такого мягкого тела. Кэссиди
ощутил озабоченность, исходящую от Мирабел, когда он держал ее любимца.
Кэссиди погладил это создание. От удовольствия оно слегка подрагивало. Его
кожа радужно переливалась в руках Кэссиди.
Мирабел сказала:
- А чем ты сейчас занимаешься, Дик? Все еще в космосе?
Кэссиди проигнорировал вопрос.
- Напомни мне те строчки из Шекспира, Мирабел. О мухах и
мальчишках-шалунишках.
Мирабел наморщила свой бледный лоб.
- Это из `Короля Лира`, - сказала она. - Погоди. Да. `Как мухи для
мальчишек-шалунишек, являемся мы для богов. Они убивают нас для своей
потехи`.
- Да-да, именно так, - сказал Кэссиди. Его большие руки быстро сжали
похожее на одеяло создание с Ганимеда. Из раздавленного тела вылезли
тонкие волокна. Кэссиди бросил тельце на пол. От волны ужаса, боли и
потери, которую выплеснула Мирабел он почти потерял сознание. Но он все
это принял и передал своим наблюдателям.
- Мухи, - объяснил Кэссиди. - Мальчишки-шалунишки. В этом мое
удовольствие, Мирабел. Я ведь теперь бог, ты разве не знала? - Его голос
был спокойным и жизнерадостным.
- Прощай! Спасибо тебе.
Еще одна ожидает посещения: она живет новой, полной жизнью.
Льюрин Холстейн Кэссиди, ей был тридцать один год, у нее были темные
волосы, большие глаза, она была на седьмом месяце беременности. Это была
единственная из жен Кэссиди, которая после него ни разу не вышла замуж. В
Нью-Йорке у нее была небольшая, просто обставленная комнатка. Пять лет
назад, когда она в течение двух месяцев была женой Кэссиди, это была
пухлая девушка, теперь она еще больше пополнела. Но сколько нового веса
было в ней от беременности, Кэссиди не знал.
- Пойдешь за меня замуж? - спросил он.
Улыбаясь, она отрицательно покачала головой.
- У меня есть деньги и я ценю свою независимость. Я бы не хотела
вновь влезать в отношения, подобные тем, что у нас были. Ни с кем.
- А ребенок? Будешь рожать?
Она яростно кивнула головой.
- Это мне тяжело досталось. Ты думаешь, это легко? Два года
осеменения. Я заплатила целое состояние. Вокруг меня машины, заглядывающие
внутрь, все эти ускорители беременности. Нет, ты плохо себе это
представляешь. Это будет желанный ребенок. Ребенок, ради которого я
столько попотела.
- Это интересно, - сказал Кэссиди. - Я посетил Мирабел и Бэрил, и у
них тоже есть свои дети. Что-то вроде них. У Мирабел какая-то маленькая
тварь с Ганимеда. Бэрил сидит на трилине. А у тебя внутри ребенок, зачатый
без помощи мужчины. Все вы трое чего-то ищете. Интересно.
- У тебя все в порядке, Дик?
- Все отлично.
- У тебя такой ровный голос. Ты просто перечисляешь слова. Это
пугает.
- Гм... Да. Ты знаешь, что я сделал для Бэрил? Я купил ей несколько
кубиков трилина. А у Мирабел я взял ее любимца и свернул ему, нет, не шею.
Я просто раздавил его. И сделал это очень спокойно.
- Мне кажется, ты сошел с ума, Дик.
- Я ощущаю твой страх. Ты думаешь, что я хочу что-то сделать с твоим
ребенком. Страх не интересен, Льюрин. А печаль - да. Это стоит
проанализировать. Безысходное отчаяние. Я хочу изучить его. Я хочу помочь
им изучить его. Мне кажется, это именно то, что они хотят узнать. Не
убегай от меня, Льюрин. Я не хочу причинить тебе боль, нет-нет.
Она была маленькая, слабая и неуклюжая от беременности. Кэссиди мягко
взял ее за кисти и притянул к себе. Он уже ощущал те новые чувства,
которые исходили от нее: жалость к себе, спрятанную за ужасом. А ведь он
ей еще ничего не сделал.
Как сделать аборт на седьмом месяце?
Можно резко ударить в живот. Слишком грубо, слишком грубо. Но у
Кэссиди не было абортивных средств, ни таблеток спорыньи, ни каких-либо
быстродействующих средств. И, сожалея о своей жестокости, Кэссиди резко
ударил Льюрин коленом в живот. Она тяжело опустилась на него. Он ударил ее
во второй раз. Кэссиди оставался все это время абсолютно спокойным -
нехорошо ведь испытывать радость от насилия. Кажется, нужен был еще и
третий удар. Затем он отпустил Льюрин.
Она была еще в сознании, но вся корчилась от боли. Кэссиди настроился
на эти излучения. Как он понял, ребенок внутри нее был еще жив. Возможно,
он не умрет, но будет в какой-то степени инвалидом. Он четко ощутил, что
Льюрин может позвать полицию. Так что плод нужно уничтожить. Ей придется
начать все сначала. Все было очень грустно.
- Зачем? - пробормотала она... - Зачем?
Среди наблюдающих: эквивалент ужаса.
Почему-то не получилось все так, как планировали `золотистые`. Но
даже если они способны были ошибаться, это само по себе было положительным
эффектом. Однако необходимо было что-то делать с Кэссиди.
Они дали ему большие способности. Он мог вылавливать и передавать им
простые эмоции других людей: это было полезно для `золотистых`, ибо,
исходя из этой информации, они могли бы понять, что такое человеческие
существа. Но оснастив Кэссиди центром для постижения эмоций других людей,
`золотистые` вынуждены были лишить Кэссиди его собственного центра. Все
это искажало информацию.
Теперь он нес, без всякого наслаждения, слишком много разрушений. Это
следовало откорректировать. Ибо теперь в Кэссиди было слишком много от
природы `золотистых`. Они могли бы с ним потешиться (как это делал он) -
ведь Кэссиди был обязан им жизнью. Но ему не следовало потешаться над
другими. `Золотистые` установили с ним контакт и передали ему необходимые
инструкции.
- Нет, - ответил Кэссиди. - Вы со мной уже покончили. Мне не нужно
возвращаться.
- Необходимы еще некоторые поправки.
- Я не согласен.
- Вам не придется долго быть несогласным.
Все еще будучи несогласным, Кэссиди сел на корабль, летящий на Марс.
Он не мог сопротивляться приказу `золотистых`. На Марсе он нанял корабль,
регулярно совершающий рейсы на Сатурн и уговорил его лететь вдоль Япетуса.
`Золотистые` захватили его, как только он попал в их зону.
- Что вы со мной сделаете? - спросил Кэссиди.
- Мы поменяем полярность излучений. Вы больше не будете
чувствительным к эмоциям других людей. Вы будете сообщать нам свои эмоции.
Мы восстановим вашу совесть, Кэссиди.
Он возражал. Но это было бесполезно.
В сияющей сфере золотистого света они внесли в него необходимые
поправки. `Золотистые` проникли в него, изменили его, повернули его таким
образом, чтобы он терзался своим горем, как стервятник терзает свои
собственные внутренности. Это должно было дать информацию. Кэссиди
протестовал до тех пор, пока был в состоянии. Когда он все осознал,
протестовать было поздно.
- Нет, - пробормотал он. В желтом мерцании он увидел лица Мирабел и
Льюрин. - Не нужно было этого делать. Вы пытаете меня... Как будто я
муха...
Ответа не было. `Золотистые` отослали его обратно на Землю. Они
вернули его к башням из белого итальянского известняка, к грохочущим
пешеходным дорожкам, к приятному дому на 485-й улице, к островам света,
который блистал в небе, к одиннадцати миллиардам людей.
`Золотистые` отпустили Кэссиди, бродить среди людей, страдать и
сообщать о своих страданиях. Придет время, и `золотистые` отпустят его, но
оно еще не пришло.
Вот он - Кэссиди: приговоренный к своему кресту.

Р. Силверберг

Шестой дворец
Фантастический рассказ
Бен Азаи был признан достойным и стоял у врат шестого дворца
и видел неземное очарование чистых мраморных плит. Он отверз
уста и повторил дважды: `Воды! Воды!` В мгновение ока они
обезглавили его и сбросили на него одиннадцать тысяч железных
балок. Да будет это знаком для всех поколений, что никто не
должен ошибаться у врат шестого дворца.

Малый Гекалот

Было сокровище и был страж сокровища. И были выбеленные
временем кости тех, кто когда-то тщился присвоить это сокровище.
Кости давно уже стали частью пейзажа у дверей сокровищницы под
под сверкающим куполом небес. Сокровище передавало свою красоту
всему, чего касались его чары - даже грудам костей, даже
безжалостному стражу. Место это было малой планеткой в системе
красного Вальзар - почти лишенная атмосферы крохотная мертвая
луна совершала свой бег в пространстве, отделенная миллиардами
километров от своего медленно остывающего светила.
Когда-то здесь остановился кросмический скиталец. Откуда и
куда он шел - никто не знает. Но он выдолбил в скале
сокровищницу и спрятал в ней вечные и нетленные, ускользающие от
самого буйного воображения ценности и поставил у дверей
стального человека, лишенного лица, который с терпением мертвого
металла с тех пор ожидал возвращения своего господина.
А на другой планете, вальсирующей вокруг Вальзара, ждали
своего часа те, кого не устрашила судьба предшественников, те,
кто мечтал о легендарном сокровище и строил бесконечные планы,
как его добыть. Одним из них был Липеску. Фигура Геракла, борода
цвета спелой ржи, кулаки, такие же тяжелые, как и его характер,
луженая глотка и торс, мощный, как ствол двухсотлетнего дерева.
Вторым был Больцано: сверкающий взор, ловкие пальцы, изящная

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 114272
Опублик.: 21.12.01
Число обращений: 4