ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Нестеренко Юрий Рассказы ДИКТАТОР ОШИБКА РИЛЛЕНА ЛИ ДОМ ИСКУШЕНИЕ СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ СПАСИТЕЛИ ПРИНЕСЕННЫЕ В ЖЕРТВУ ДИКАРИ ВОПЛОЩЕНИЕ МЕЧТЫ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ АЛЬТРУИСТЫ ТУПИКОВАЯ ВЕТВЬ БОЛЕЗНЬ КАРЕЛА НОВАКА КАМЕРА СМЕРТНИКОВ МОНОЛОГ ДРУГАЯ ЖИЗНЬ НАМЕСТНИК ИМПЕРАТОРА К ВОПРОСУ ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ ВО ВСЕЛЕННОЙ ЭНТРОПИЯ ДИКТАТОР
Это произведение окончено в феврале 1989 года. Всякое сходство с дальнейшими событиями и реальными лицами следует считать случайным совпадением. Или гениальным предвидением. Мобиль плавно опустился у подножия небоскреба. Джедсон поднялся по мигающим всеми цветами радуги ступеням мимо гигантских букв `ТТТ: Тrаnsроrt - Тrаvеlling - Тоurism` и вошел в просторный холл. - Что вам угодно? - спросил мягкий женский голос с потолка. - Туристско-эмиграционное агентство, - ответил Джедсон, сдерживая легкое волнение. - Третий лифт, 48 этаж, направо, пожалуйста, - посоветовал голос. Под аккомпанемент вкрадчивого голоса, рекламировавшего услуги компании, Джедсон поднялся на лифте и вышел в коридор. Комната, куда он вошел, никак не сходилась с его представлениями о туристско-эмиграционном центре. Помимо красочных плакатов на стенах, здесь был всего один стол, заваленный проспектами, слева на столе стоял компьютер, справа от стола - сейф, а за столом сидел человек не в комбинезоне компании, а в обычном костюме. Он привстал и вежливо поздоровался с клиентом. Джедсон что-то промямлил в ответ и встал у стола в нерешительности. - Итак, вы, вероятно, устали от блеска и суеты нашего мира и ищете планету поспокойнее? Вы садитесь, что вы стоите? - Благодарю. Честно говоря, я сам не знаю, что я ищу. Но в этом мире мне и впрямь чего-то не хватает. - Я могу предложить вам тестирование на компьютере. - Я лучше сперва посмотрю проспекты. Джедсон вытащил первый попавшийся. `Посетите Лэсту - мир сексуальных свобод!` - призывали яркие буквы. `Официальная абсолютная полигамия - многомужество и многоженство. Государство создает все условия. Никаких болезней. Все местные жители - гуманоиды, неотличимые от землян. Убедитесь сами!` Голографические фото демонстрировали прекрасных лэстианок и лэстиан в полу- и совершенно обнаженном виде. В конце указывалась весьма внушительная цена. Джедсон повертел проспект и взял следующий. `Ролинг - рай, доступный всем! Широкий ассортимент психостимулирующих средств. Любое блаженство в стакане коктейля. Отличаются от земных наркотиков абсолютной безвредностью и отсутствием привыкания при значительно большем эффекте.` Одна из голограмм изображала председателя земной медкомиссии, известного медика, с удовольствием пьющего ролингийский коктейль. `Никакого вреда, кроме наслаждения!` - гласила подпись. Джедсон взял следующий проспект. Проспекты были рассчитаны на разные вкусы: предлагались планеты для любителей охоты, альпинизма, планеты с патриархальными поселениями в духе первых колонистов, даже планета, где можно было по желанию менять форму тела. Предлагалось и осваивать новые, еще не освоенные миры - за это уже компания платила клиентам. Ни один из проспектов не привлек внимания Джедсона. Он уже подумывал о Лэсте, но вдруг наткнулся на нечто совершенно особенное. Обложку проспекта украшали портреты Наполеона и еще каких-то внушительных личностей в гривастых шлемах - вероятно, Александра Македонского и Юлия Цезаря. `В наше время, когда миром правят компьютерные парламенты, а государства образовали союзный конгломерат, когда роль политики свелась практически к нулю, уже не может раскрыться талант государственного деятеля. Но кто может поручиться, что среди нас нет Наполеонов и Александров? Вы имеете редкую возможность получить всю полноту власти и раскрыть свои государственные способности в одном из государств планеты Вирт! Не упустите свой шанс на величие!` - Это что, серьезно? - спросил Джедсон, протягивая проспект. - Розыгрышами мы не занимаемся, - ответил служащий. - Наша специальность - транспорт, туризм, путешествия. - Но ведь Земля не ведет войн и не имеет колоний! - Вы, конечно, слышали о пирамиде Симонса? - вместо ответа спросил служащий. - Ну да. Чем выше уровень организации планеты, тем меньше таких планет в Галактике, - ответил Джедсон. - Правильно. У подножия пирамиды - мертвые планеты, вершина - Земля и еще две цивилизации нашего уровня - Три Мира. Цивилизации более высокого уровня либо не существуют, либо не дают о себе знать. А развивающихся цивилизаций несколько десятков - и возникшие самостоятельно, и выросшие из земных поселений, получивших автономию. И если они хотят, чтобы мы оказывали им помощь, они должны изворачиваться, предлагать такие услуги, которые мы примем именно от них, а не от других. Что только не сдается в концессию! Виртианцы сдали свою независимость. Весьма неплохой выход. Согласно договору, присылаемые с Земли правители не имеют права, возвращаясь на Землю, увозить с собой что-либо из богатств государства. Так что расходы на правителя идут только во время его правления. Сами посудите, много ли съест один, пусть самый прожорливый, диктатор? А Вирт имеет доход с каждого из них. - Стало быть, эта власть не пожизненна? - Вы платите за каждый день правления. В принципе можете платить всю жизнь, если имеете надежный источник дохода. - И каков порядок оплаты? - За первоначальный срок желательно все сразу - так нам легче планировать вакансии. Впрочем, если захотите продлить контракт, можно и оттуда переводить нам деньги из любого банка Земли. - А размер платы? - Зависит от государства. Вы кем хотите быть? - Императором, - сказал Джедсон, подумав. Служащий запросил компьютер и ответил: - К сожалению, все империи сейчас заняты. Могу предложить довольно дешевый пост президента Лантрийской республики - сто долларов в день плюс доставка туда и обратно. К вашему прилету там как раз освободится вакансия. Ну что, согласны? - Давайте контракт. Служащий нажал кнопку, и часть крышки стола вместе с проспектами ушла вниз. Когда она вновь поднялась, на ней лежал текст контракта. - На сколько дней? - На три месяца. - Сто дней? - улыбнулся служащий. - Зачем повторяться? Три месяца, девяносто два дня. Джедсон пробежал глазами текст и размашисто подмахнул внизу. - Корабль вылетает семнадцатого. Получите билет. Приятного вам правления, - пожелал служащий и обаятельно улыбнулся. Звездолет второго класса `Вирджиния` выглядел не менее внушительно, чем небоскреб компании. Джедсон расположился в двухместной каюте, оборудованной в стиле ретро. Стены были отделаны под черное дерево; старинный стол и большие кресла казались неуклюжими и массивными; круглый иллюминатор в тяжелой раме задергивался шторкой. И хотя Джедсон понимал, что `черное дерево` - пластиковая пленка, мебель сделана из сверхлегких полимеров, а иллюминатор - обычный телеэкран, все равно создавалось ощущение тяжеловесной роскоши минувших веков. Соседом Джедсона по каюте оказался благообразный пожилой джентльмен, с первого дня зарекомендовавший себя общительным собеседником. Звали его Самуэль Уильямс. - Куда вы летите, молодой человек? - полюбопытствовал он сразу после процедуры знакомства. Узнав, что на Вирт, Уильямс оживился: - И в каком же качестве, позвольте узнать? - В качестве президента Республики Лантри, - ответил Джедсон со скромным достоинством. - Значит, еще один наш клиент? - Стало быть, вы тоже работаете в ТТТ? - Работал, молодой человек, 35 лет. А теперь пора и на покой. Я решил провести остаток жизни на Вертере - тихая колониальная старина... Компания за безупречную службу предоставила мне контракт на льготных условиях. И надолго, простите за любопытство, вы заключили контракт? - На три месяца. - О! Удержаться в Лантри три месяца не так просто. - Удержаться? Что вы хотите этим сказать? Ведь компания гарантирует... - Компания гарантирует вам приход к власти, но не ее удержание. Разве вас не предупредили? Через три месяца вас заберет звездолет, а что с вами сделают аборигены за этот срок - ваши проблемы. - А если меня убьют? - Заплатят огромный штраф, если не докажут, что это самоубийство, естественная смерть или несчастный случай. Но у них такие адвокаты... Джедсону стало не по себе. Однако он постарался состроить безразличную гримасу и спросил: - А внешние конфликты там бывают? - Вы имеете в виду войны? Их никто не запрещал, но их не бывает. Видите ли, компании в принципе все равно, кто будет платить за правление, так что завоевавшему вас государю придется платить ТТТ за двоих, за власть в двух странах. Как правило, на это не хватает средств даже у самых честолюбивых правителей. Кроме того, сознание недолговечности завоеваний: сразу по окончании правления завоевателя будут восстановлены прежние границы. - Ну, а все-таки? Вдруг завоевателем окажется миллиардер? - Миллиардеры почти не бывают нашими клиентами. Им, как правило, и на Земле неплохо живется. Какой смысл менять власть реальную, приносящую доход, на власть призрачную, доходы отнимающую? - Скажите, а эти аборигены могут... взбунтоваться и объявить себя независимыми? - Даже если какое-нибудь государство пойдет на это, его быстро урезонят соседи. Они уже тридцать лет строят экономику на наших дотациях, остаться без нашей помощи для них - смерть, не говоря уже об уплате неустойки. - А если они сочтут, что могут дальше развиваться самостоятельно? - Что вы, Вирт - совершенно варварская планета. У них со странами раннего капитализма соседствуют рабовладельческие империи. Мы не слишком стремимся продавать им технологии. Там есть современные заводы с земными специалистами, производящие на дешевом местном сырье продукцию на экспорт, но эти заводы принадлежат земным компаниям. Контракт с Виртом заключен на пятьдесят лет, и, полагаю, они будут просить продления. Услышанное несколько успокоило Джедсона, и он сообщил Уильямсу, что пойдет в ресторан. Там он просидел полчаса над одним бокалом, убеждая себя, что все не так плохо. Весь вечер в этот день он курсировал между рестораном, видеосалоном и бильярдной и в общем недурно провел время. Вернувшись в каюту, Джедсон дал себе зарок более о Вирте Уильямса не расспрашивать. Но на другой день он вспомнил слова Уильямса о том, что удержаться на посту президента Лантри непросто, и не утерпел. - Беспокойное государство, - пояснил Уильямс в ответ на вопрос Джедсона, в чем опасность республики. - Военные, промышленники, финансисты, латифундисты, крестьяне, горожане, разные национальности, левые и правые террористы - и у всех со всеми противоречия. Собственно, развитие всей планеты идет ускоренными темпами, до появления землян в Лантри и не помышляли о капитализме. Поэтому сейчас у них помесь всех укладов и строев. Угодить всем невозможно, а лавировать не всегда получается. Помнится, был там президент из европейцев, Берг или Браун, не помню точно. Решил устроить в Лантри демократию, плюрализм, гражданские свободы и так далее. Ну и что? В государстве, где накануне не было ни одной оппозиционной партии, их оказалось пятнадцать. Предприятия встали, в деревнях пошли погромы, двое генералов в один день решили совершить государственный переворот и три дня дрались друг с другом в столице. Сражение кипело и вокруг президентского дворца. Незадачливый демократ воспользовался общей неразберихой и бежал. Этим он себя и погубил. Ну, взяли бы дворец, посидел бы месяц в тюрьме до прилета звездолета, никто бы его убивать не стал - тут уж не спишешь на несчастный случай. А он бежал и пропал без вести - очевидно, прибили в общей неразберихе, даже не признав в нем президента. И ведь даже штраф, подлецы, не заплатили. Несчастный случай, и все тут. - Стало быть, нужна жесткая диктатура? - Почти все лантрийские президенты были диктаторами, только не всем это помогало. Помню, я оформлял контракт некому Сеано. Так вот он устроил там режим государственного террора. Для этого он все время повышал льготы военным и сотрудникам госбезопасности. Одного не учел: недолговечности своей власти (контракт на четыре месяца был подписан). Вышло так: те, кого он одаривал привилегиями, не хотели иметь их четыре месяца, а затем вражду с народом. Народ же и четыре месяца его терпеть не пожелал. Ну, он, правда, умнее оказался, убегать не стал, да не помогло. Уж больно он всем надоел... - Короче, что с ним сделали? - Затоптали в парадной зале дворца. Да и совсем разум потеряли от вида крови. Ох, и резня у них началась! Зато штраф нам уплатили весь, до последнего цента. Что с вами? Вам нехорошо? - Черт меня дернул заключить этот контракт! Да это просто подлость со стороны вашей компании! - Послушайте, а что вы хотите? Вам и так создали тепличные условия. Наполеону и Юлию Цезарю пришлось приложить немало усилий, чтобы только захватить власть, а вам ее преподносят готовенькой. Джедсон был подавлен, однако нашел в себе силы продолжить разговор: - Но там хоть есть какие-нибудь земные представительства, кроме заводов? - Есть, но они ни во что не вмешиваются, это нейтральные наблюдатели. - Но они хоть пользуются неприкосновенностью? - Они - да, но никакое третье лицо укрывать не имеют права. Когда с Виртом подписывали контракт, нам удалось на этом пункте неплохо сбить цену. Видите ли, возможность расправы над неугодными создает им хоть какую-то видимость независимости... - Да оставьте вы свои коммерческие подробности! Чертовы обманщики! Уильямс почувствовал что-то вроде жалости к Джедсону. Он придвинулся к лантрийскому президенту и положил руку ему на плечо. - Напрасно вы так! Вам просто не повезло с государством. В той же Байро-Байре, если не задевать интересы духовенства, можно жить припеваючи. - Но мне-то подсунули Лантри! - Да и, в конце концов, в проспекте ясно сказано: раскрыть свои государственные способности. Для их раскрытия лучшего места, чем Лантри, не придумаешь. Ну а если у вас их нет, то нечего было и соваться. Остаток недели полета Джедсон провел дурно. С Уильямсом он больше не разговаривал. Один лишь раз спросил, сколько землян погибло на Вирте за все время действия концессии. Но едва Уильямс открыл рот, как Джедсон закричал: - Нет, не надо! В систему прибыли на шестой день. Джедсон еще спал. Его не мучили кошмары, как две ночи перед этим; ему снился героический сон. Он стоял на балконе в каком-то допотопном мундире и, кажется, треуголке с плюмажем, о чем-то вещая восторженной толпе внизу. Сон оборвал Уильямс. - Вставайте, президент, вы проспите свое государство. - Разве мы не будем садиться? - `Вирджиния` - слишком большой корабль, чтобы менять курс из-за одного пассажира. Вас отвезет планетарный катер. Багаж уже там. Вскоре Джедсон занял место в катере. Его мягко вдавило в кресло. Джедсон взглянул в иллюминатор. Катер быстро удалялся от `Вирджинии`. Мелькнули буквы `ТТТ` на корме, мигнули пару раз сигнальные огни, и звездолет пропал среди звезд. Зато впереди росла планета Вирт.
Катер приземлился в единственном лантрийском космопорту недалеко от столицы, города Сильдорга. Джедсон нерешительно направился к выходу. Люк ушел вниз, увлекая за собой трап. Джедсон постоял, прислушался - стояла мертвая тишина - и шагнул на первую ступень. Над космопортом взревело `Ура!` Бетонное поле было заполнено встречающими. Оркестр фальшиво грянул `Старз энд страйпс`, встречающие размахивали американскими флагами, на которых, как Джедсон заметил, не хватало нижнего ряда звезд. Стараясь не морщиться от звуков оркестра и широко улыбаясь присутствующим, новый президент спустился спустился по трапу на ковровую дорожку, уходившую на край поля. Тут же он увидел, что навстречу ему идут двое: один в синем костюме с желтой лентой через плечо и свитком в руках, другой в черном мундире с галунами и эполетами, с красной лентой и шпагой на поясе. В руках у него был горящий факел. Подойдя, штатский протянул свиток, а военный - факел и шпагу. Джедсон оказался в замешательстве, не зная, что брать. Он вспомнил, что вместе с билетом на звездолет получил какую-то инструкцию, но так и не удосужился ее прочитать. Но тут Джедсон увидел за спинами исполняющих церемониал невзрачного человека в сером скромном костюме, жестами объяснявшего ему, что надо делать. Повинуясь ему, новый президент взял обеими руками шпагу, приложился к ней губами и отдал военному; затем взял факел правой рукой, а свиток - левой, и поднял их над головой; в это время военный ловко прицепил шпагу к его поясу. Таким образом, церемония ничем не была нарушена, и Джедсон в сопровождении бравых ребят в золотых касках - видимо, национальных гвардейцев - проследовал к ожидавшей его машине. Это был древнего вида - впрочем, для этой планеты вполне современный - лимузин с двигателем внутреннего сгорания, черный, громоздкий и, кажется, бронированный. В нем не было ничего от изящества плавных линий земных мобилей; он походил на катафалк, однажды виденный Джедсоном в музее. У машины вновь произошло замешательство - Джедсон не знал, куда девать факел - и вновь на помощь пришел человек в сером костюме. Унеся куда-то президентские регалии, оставив, впрочем, Джедсону шпагу, он сел в машину на заднее сиденье. Джедсон сел рядом с ним; переднее сиденье занимали двое мускулистых гигантов. При виде их Джедсону стало несколько не по себе. - Кто это? - спросил он шепотом своего соседа. - Справа ваш главный телохранитель, слева второй телохранитель, он же шофер. - Это люди? - спросил Джедсон, понимая всю бессмысленность подобного вопроса _з_д_е_с_ь_. - О чем вы? А... конечно. Роботов вы нам не продаете, а своих у нас нет. В этих словах Джедсону послышался упрек. Он что-то буркнул и замолчал. Президентский кортеж мчался по улицам Сильдорга. Здесь не было толп и приветствий: прибытие новой власти стало здесь столь частым и привычным явлением, что не находилось даже любопытных. Необходимый приветственный минимум был выполнен, а требовать большего считалось уже дурным тоном. Город Джедсону не понравился. После уносящихся ввысь земных мегаполисов с парками на двухсотметровой высоте и ресторанами на полукилометровой Сильдорг производил впечатление гнусного гибрида деревни и города, лишенного как городских удобств, так и деревенской прелести. Наконец машина влетела в ворота президентского дворца. Трехэтажный особняк с колоннами, балконами, эффектными фронтонами и бьющими фонтанами, бельведером на крыше и мраморной лестницей внизу произвел на Джедсона благоприятное впечатление. Гвардейцы салютовали ему; человек в сером провел его в президентские покои на втором этаже; и, уже приняв ванну и сидя на террасе, обдуваемый теплым ветерком, Джедсон подумал, что президентское существование в сущности не так уж плохо. Неожиданно он почувствовал, что он не один на террасе. Сзади стоял все тот же человек в сером костюме; бог его знает, когда он успел он появиться. - Не будет ли у вас каких-либо распоряжений? - поинтересовался он. - Пока нет... а вы, собственно, кто такой? - Я ваш первый советник Роэс Эрайде. Подобное уверенное заявление покоробило Джедсона. - Не кажется ли вам, что я сам имею право назначать себе советников? - О, разумеется! Но пока вы здесь никого не знаете, и, пока вы освоитесь, я, с вашего разрешения, останусь в своей должности. Я служил пятнадцати президентам, и ни один из них не пожелал меня отстранить. - Откуда у вас такое чистое произношение? Никогда бы не подумал, что вы не землянин. - Я получил образование на Земле, в Гарвардском университете. Знаете, я и правда почти землянин. Варварство собственных соотечественников порою угнетает меня, и я часто провожу досуг в обществе землян. - И много их здесь? - Господин Крэбс, управляющий заводами Би-Би-Ай, Рестон и Теллис - инженеры, Нортон, Саймонс и Хард - представители ТТТ, Сильвер и Додсон - дипломатические представители, а также доктор Коффин - вот, собственно, и все земное общество столицы. Они, а также местные тузы Оэрд, Перейтос, Дотт, Вохепс и, конечно, генералы Крэг и Зимонс-Дель составляют столичный высший свет. - А правительство? - Каждый президент формирует его своих приближение, это уже не высший свет, а двор, пользуясь земной терминологией. - Вы меня поражаете своей эрудицией, на Земле уже столетия нет этих понятий... - Благодарю за комплимент, ваше превосходительство. - Кстати, какова здешняя официальная структура? Должности, обращения и т.д. - Все это зависит от конкретного президента. Вот наиболее распространенный вариант такой структуры: президент, глава государства, может быть и главой армии, официальное обращение - ваше превосходительство или гражданин президент; военное министерство, министерства внутренних дел и госбезопасности во главе с триумвиратом - генералами, которые назначаются президентом или парламентом; Парламент или Совет - либо существует либо нет, депутаты либо назначаются президентом, либо избираются народом, либо имеет право наложить вето на решение президента, либо нет, подконтролен триумвирату; политические партии партии - почти всегда запрещены; дополнительные государственные органы, если президент таковых пожелает; полиция и различные виды войск, подконтрольны триумвирату; народ - подконтролен всем вышеперечисленным, имеет те свободы, которые дает президент, называет его отцом и учителем, а триумвират - стражами и блюстителями; обращение к народу - граждане. Конституция официально есть, но каждый президент пишет ее заново, а потому никто ее не знает и не выполняет. Уголовный кодекс заново не переписывается, но постоянно расширяется, имеется широкая система тюрем и лагерей. Официальная религия - нилатизм, основной народ - лантрийцы, есть и нацменьшинства, денежная единица - соллер, неконвертируемая валюта, примерно полтора ваших доллара по официальному курсу. Герб, гимн, флаг зависят от конкретного президента. - Кстати, к вопросу о флаге... Сегодня, во время приветствия... не надо американских флагов и гимнов! Я не посол Соединенных Штатов, я ваш президент! Я представляю не Америку, а себя лично! - Конечно, учтем. Кстати, вопрос о флаге и гербе желательно решить поскорее. - Тогда принесите мне те, что были здесь до меня. - Видите ли, - сказал Эрайде извиняющимся тоном, - за последние тридцать лет здесь сменилось более ста президентов, так что это довольно большой ворох - я имею в виду флаги. - Ничего, тащите их сюда. Эрайде подошел к столику, снял трубку с музейного для Джедсона вида телефонного аппарата и распорядился о флагах. Через несколько минут секретарь принес обещанный ворох, действительно довольно внушительный - кроме флагов, в него входили гербы и тексты гимнов. Джедсон принялся разбирать наследие предшественников. Большинство из них стремилось `увековечить` в государственных символах свои имена, фамилии или профили, некоторые - собственную страну (клиентами ТТТ были люди разных национальностей). Одни полагались на собственное воображение, другие использовали старинные геральдические символы. Часто встречалось английское название государства - Sераrаtеd Rерubliс Lаntry. И вдруг Джедсон наткнулся на довольно странный герб. Он имел вид вытянутого пятиугольного щита, верхнюю часть которого, как и нижнюю, треугольную, обвивали ленты с надписями на непонятном языке. На прямоугольной части щита была изображена змея, обвивающая меч, расположенный вертикально острием вверх. Рукоять была обвита двумя витками, лезвие семью. Над острием и по бокам были изображены три четырехлучевые звезды. Коварный вид змеи с открытой пастью и высунутым жалом вызвал у Джедсона нехорошее предчувствие. - Что за дурацкий герб! - воскликнул он в раздражении. - Какой шизофреник его выдумал? - Это национальный герб Лантри, - ответил первый советник. - Надпись на нем - название государства на нашем родном языке. Вообще-то я рекомендовал бы вам по крайней мере на людях проявлять больше уважения к нашим национальным символам. Вы понимаете, у народов, лишенных независимости, особенно сильны национальные чувства... - Все равно, зачем надо было помещать в герб змею? - пробурчал несколько сконфуженный Джедсон. - Змея издавна считалась у нас символом мудрости и благородства. - Ну уж змея-то - благородства? Жалит исподтишка... - Змеи первыми на человека не нападают, - ответил с достоинством Эрайде. Джедсон еще некоторое время осматривал флаги, затем, когда ему это наскучило, откинулся в кресле. - Ладно, я решу этот вопрос до вечера. Если будут какие дела - сообщите. Президент повернулся лицом к дворцовому скверу и, глядя на буйство зеленой растительность и колючую проволоку над окружающей дворец стеной, предался сиесте. Разбудил его голос того же Эрайде: - Если гражданин президент не занят... Члены триумвирата. Джедсон с неохотой обернулся. Распахнулись двери, послышалось звяканье и бряцание, и вошли трое военных. Первого из них президент узнал: он встречал Джедсона на космодроме. Теперь на нем не было ленты, зато шпага в золоченых ножнах была на своем месте, ничуть не хуже отданной Джедсону - или, может быть, та же самая? Черный мундир был еще великолепнее: к золотым галунам и эполетам прибавились золотые аксельбанты, количество которых делало генерала похожим на парусник в полной оснастке; обе стороны груди генерала были увешаны орденами. Все это вздрагивало, колыхалось и звякало при каждом его шаге. Второй военный был в белом мундире с серебряной шпагой и эполетами без бахромы, его ордена умещались на одной стороне груди. Наконец, третий выглядел совсем не внушительно: он был не в парадном мундире, а в зеленом френче, вместо эполетов довольствовался погонами, не имел шпаги, но имел пистолет в кобуре, а вместо орденов грудь его украшали перенятые у землян орденские планки. На рукаве у него был черный угловой шеврон. Эрайде представил прибывших: - Верховный главнокомандующий и военный министр генерал Зимонс-Дель, - он указал на черного, тот звякнул, вытягиваясь, - министр внутренних дел генерал Бин, - им оказался белый, - и министр госбезопасности и шеф Черного Легиона генерал Морт. Не открывая своего незнания о Черном Легионе в присутствии генералов, президент обменялся с ними демократичными рукопожатиями. После нескольких малозначительных фраз президент не стал их задерживать. - С государственными делами покончено, - сказал Джедсон. - А нет ли у вас чего-нибудь... - он сделал популярный на Земле жест. Эрайде тоже его понял. - Сейчас принесут отличного земного коньяку. За коньяком беседа оживилась. - А что такое Черный Легион? - спросил Джедсон. - Ваша личная гвардия, - ответил Эрайде, наполняя рюмочку. - И этот... как его... Морт - командир? - Шеф. Командир - Килт. Сейчас я его вызову. Килт оказался рослым детиной; форма его весьма походила на мортовскую, но шеврон был в два раза тоньше, погон был один и черный, а орденов не было вовсе. Спросив, все ли благополучно, Эрайде отпустил Килта. - Тогда почему бы шефом не быть мне? - поинтересовался Джедсон. - Президент не должен заниматься такими мелочами. К тому же они все прекрасно справляются со своими обязанностями. Вот, взгляните, схема постов. Первый советник протянул президенту схему дворца и сквера и принялся тыкать в нее пальцем. - У главных ворот, у задних ворот, здесь, здесь и здесь... в сквере тут и там... парадный вход, черные входы... лестничные площадки... Вы защищены надежно. - Да, верно, - согласился Джедсон, думая, что, в случае чего улизнуть из дворца будет затруднительно. - А могу я изменить посты? - Да, но лучше согласовать это с командиром - Легион подчиняется непосредственному начальнику. - А могу я сменить командира? - Да, но поставьте в известность шефа... - А если и шефа, и весь триумвират... того? - Джедсон засмеялся пьяным смешком. - Разумеется. Ведь это самые обычные министерства, только обладающие особыми полномочиями. - Значит, я всех могу сменить? - Вплоть до самого себя! Глаза президента мигом потускнели. Он навалился на столик: - Нехорошо шутите, мистер советник. - Простите, ваше превосходительство... Пьяное превосходительство откинулось назад в кресло. - А как эти генералы называются по-вашему? - спросил он. - Генералами и называются. За тридцать лет Контракта у нас произошло полное оземнение. Все государственные должности имеют земные названия, большинство населения знает английский. Президент быстро хмелел - в отличие от Эрайде, который, как и все виртианцы, был мало восприимчив к алкоголю. Своего обещания относительно государственной символики Джедсон в этот вечер, разумеется, не выполнил. Меж тем у дворца столпились любопытные, ожидая поднятия нового флага. Эрайде вызвал первого секретаря и приказал поднять национальный флаг, столь непонравившийся Джедсону. На другой день Джедсон, увидев флаг, вызвал к себе Эрайде. - Почему подняли флаг без согласования со мной? - Видите ли, вчера было трудно провести согласование с вами. - Попрошу без намеков! Флаг сменить. - Ваше превосходительство, это национальная традиция... Президент поднимает свой флаг в первый день правления. Дальнейшее изменение флага - подрыв авторитета президента... - Что вы ко мне прицепились со своими традициями? Ну хорошо, пусть будет незначительное изменение... Выкиньте змею, пусть меч держит леопард, стоящий на задних лапах. Что у вас обозначает леопард? - Ваше превосходительство, на Вирте нет леопардов. - Вот и отлично, исполняйте! - В полдень должен быть исполнен гимн. Джедсон поморщился. Сочинять гимны он не умел. - Есть хороший английский перевод национального? - Пожалуйста. Президент прочитал и нахмурился: - Тут есть странные места... `Вставайте на бой за освобождение`, `мы не подчиняемся тирании` - что это за намеки? - Вы, наверное, обратили внимание, что наша республика называется сепаратной. В свое время мы отделились от соседней Дрольфийской империи - не без борьбы, разумеется. Тогда и создан гимн. - Что это за империя? - Одна из рабовладельческих империй Вирта, пожалуй, сильнейшая. В то время находилась в упадке, ее ждала участь вашего Рима. Но земляне резко преобразили империю. Теперь она весьма развита, хотя отсталый общественный строй сказывается - их технические достижения куда скромнее наших. - Кто император? - Сейчас некий Александр Хилс, прилетел в один день с вами. Джедсон вспомнил, что в списке пассажиров `Вирджинии` ему попадалась фамилия Хилс, но он тогда не обратил на нее внимания. Исполнение гимна Джедсон разрешил. Таким образом, за несколько минут он совершил две ошибки: во-первых, изменив национальный герб и флаг на свой, несуразный, ибо и без того вытянутый щит увеличился еще на длину леопарда, и нарушились все пропорции; во-вторых, разрешив национальный гимн, он уверил народ в будущем демократическом правлении. Опасно бывает не оправдать ожидания народа. Для диктатора самый опасный момент тогда, когда он заделается вдруг либералом: те, кто одобрял его за сильную власть, отшатнутся от него, оппозиция же немедленно устроит революцию. Сходная судьба может ждать и либерала, решившего сделаться диктатором. Джедсон пожелал осмотреть дворец. Из президентских покоев он и Эрайде вышли в парадную залу. Блестел паркет, сияли зеркала. В дальнем конце стояло золоченое кресло, которое можно было бы принять за трон, если бы не находившийся перед ним стол, совершенно не вписывавшийся в окружающую обстановку. - Стол убрать, - распорядился Джедсон. - Но в парадной зале проходят деловые приемы... Стол может понадобиться... - Убрать. - Хорошо, - поклонился Эрайде. - Скажите, - спросил Джедсон самым непринужденным тоном, - это в этой зале президента Сеано... - Да, - ответил Эрайде, - на этом самом месте, где мы стоим. - Это при вас было? - спросил Джедсон неприязненно, делая шаг в сторону. - Да, я был его первым советником. Но беда в том, что президент Сеано не желал слушать ничьих советов... Вам что говорили о причинах переворота? - Что Сеано сделал ставку на силы госбезопасности, а те не пожелали ссориться с народом... - Чушь, как и всякая официальная версия, - отрезал первый советник. - Силы госбезопасности никогда не боятся поссориться с народом, потому что это народ смертельно боится поссориться с силами госбезопасности. А Сеано вздумалось вдруг менять триумвират... Если вы захотите менять состава триумвирата, лучше всего замените Зимонс-Деля на его заместителя Крэга, а Зимонс-Деля назначьте его заместителем... Но это еще полбеды: Сеано решил лишить триумвират какой бы то ни было власти и всю власть взять себе. Более того: ему вздумалось судить прежних членов триумвирата и приговорить их к казни как врагов и изменников... - Тут-то и произошел переворот? - Нет, сперва новый триумвират утвердил приговор и привел его в исполнение, а потом уже произошел переворот. - А какие у вас тут казни? - В зависимости от тяжести преступления четырех типов: расстрел, повешение, повешение вниз головой и погребение заживо. Джедсон немного помолчал и произнес задумчиво: - А вчера вы говорили, что каждый президент сам формирует свое правительство, свой `двор`... - Разве я что-нибудь говорил при этом о триумвирате? Я имел в виду кабинет, парламент, в крайнем случае министерства. Кстати, тут есть еще одно правило: вы можете ликвидировать целые государственные учреждения, но при этом неплохо бы позаботиться об их руководителях. Их нельзя выбрасывать на улицу, чиновники - опора государства.
Однако Джедсон не слишком прислушивался к советам Эрайде. Он загорелся жаждой преобразований. Чтобы иметь время обдумать детали своей программы, он объявил выборы в Национальный Парламент. Это событие произвело фурор, хотя и вызвало опасения, вполне естественные после того, как последний лантрийский парламент был расстрелян по обвинению в антигосударственной деятельности. Прошел было слух, что новый президент собирается разрешить политические партии. Однако так далеко замыслы Джедсона не простирались. Он сидел в своем кабинете и изучал сложную структуру государственных учреждений. Первый советник, почтительно склонившись, стоял рядом и давал пояснения. По ходу дела Джедсон устранял одно министерство за другим. Наконец Эрайде не выдержал. - Ваше превосходительство, - он достал калькулятор. - Вы оставили без работы уже 5673 чиновника. - А сколько у нас безработных? Советник полистал блокнот. - Официально зарегистрировано 4694237 человек. - Значит, будет? - 4700000. - Ну вот, как раз круглая цифра. Мои предшественники наплодили у вас кучу ведомств, как будто не понимали, что чем больше министерств, тем меньше власти остается президенту! Кстати, когда здесь была последняя война? - Тридцать шесть лет назад - Война за независимость с Дрольфийской империей. - И все это время вы содержите армию, да еще платите ей? Зачем Лантри армия? - Ваше превосходительство, армия служит в Лантри для двух целей: для парадов и для государственных переворотов. - Гм... Ладно. Займемся выборами в парламент. Джедсон понимал, что в борьбе за власть ему придется столкнуться с бюрократией и полагал, что парламент поможет ему на первом этапе. Через несколько дней, когда Джедсон дремал в кресле на веранде, он вдруг услышал сквозь сон слово `революция`. - Что? Когда? - мигом пробудился Джедсон. - Император Александр Хилс выступил перед народом с речью, в которой провозгласил промышленную революцию, - услышал он голос Эрайде. - А, ну это не опасно, - зевнул президент. - Речь с восторгом встречена в стране. - Что вы хотите, он же император! Таким образом закончился первый в Лантри разговор об императоре Хилсе и его политике. Джедсону еще предстояло пожалеть о своем легкомыслии в этом вопросе. На другой день советник вошел в президентские апартаменты озабоченным. - В городе демонстрация, ваше превосходительство. Переселенцы. - Какие еще переселенцы? - Почти вся земля в стране принадлежит латифундистам. Беднейшее крестьянство устремляется в город, а там слишком мало предприятий, чтобы вместить всех. Отсюда высокий уровень преступности и эпидемий в городах. - И чего же они хотят? - Они требуют решить их проблему. Прикажете разогнать демонстрацию? - Ну зачем же? Куда они направляются? - К дворцу. - Ну, к дворцу не пускайте, а по городу пусть походят, черт с ними. Однако не пустить переселенцев к дворцу оказалось не простым делом. После столкновения с полицией переселенцы, избежавшие ареста, рассеялись по городу. В тот же день Джедсон занялся аграрным вопросом. Выслушав доклад Эрайде о невозможности в исторически обозримые сроки форсировать развитие промышленности, он вскользь заявил первому советнику о возможности насильственного отчуждения части земель латифундистов за выкуп. На следующий день Джедсон принимал представителей землевладельцев. - Вы совершенно правы, гражданин президент, - говорил Вохепс, лысый толстяк с масляными глазами. - Ситуация кризисная. Крестьяне не желают трудиться на нашей земле и уходят в город. За последние пять лет наши доходы упали вдвое. Значительные площади не обрабатываются. Стране грозит голод. Уходящие крестьяне превращаются в бедствие для и без того перенаселенных городов. Они ведут нищенское существование. А меж тем решение проблемы лежит на поверхности. - Какое же? - живо спросил Джедсон. - Запретить крестьянам уходить в город. Тогда сразу упадут перенаселенность и безработица в городах, возрастет объем сельскохозяйственной продукции, и, наконец, сами крестьяне перестанут умирать с голоду в городах. Да и мы сможем вкладывать наши доходы в рост промышленности. Идея понравилась президенту. Он решил предложить законопроект парламенту. Тем временем выборы в парламент подходили к концу. Близилась первая сессия. Надо сказать, сам факт воскрешения парламента составил о президенте мнение как о великом демократе, и потому многие левые отважились на выход из подполья. Надо ли говорить, что на всех баллотировавшихся в парламент были заведены особые досье вторым отделом
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 114047 Опублик.: 21.12.01 Число обращений: 0
|