|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Мах Sаmоhvаlоv (с) 2000
роsting unlimitеd!
(bigusmах@mаil.ru)
МЕТА_FRЕQUЕNСY
Дизельные бойцы `две тысячи`. Кто-то гнет против вас дело. Надо бы
начистить рыло... Тьфу! Постойте. Я про страшный случай в нашей деревне,
про то как водитель дизельной установки Егор - лишился разума.
Многоцилиндровый аппарат по переворачиванию сенных валков! Им он и
управлял. Это дикость.
На минувшей неделе, многие жители нашей деревни обеспокоенно
поглядывали на овцу Милку и ее же... Стоп. По порядку.
Многие жители нашей деревни - озабоченно посматривали на сине-зеленый
переворачиватель сена, в кабине которого радостно насвистывал песенку
Егор. Он ловко двигал рычагами, отчего казалось что повозка движется
именно от этих усилий, а не от гнобящей мощи двигателя. Но это эмоции.
Песня Егора - была слышна аж у самого Дохлого Ручья.
Несомненно, радиоприемник извергал в Егорово ухо - эту мелодию. Но вот
оказия - батарейки кончились! Радио заглохло и водитель дизельного
подбрасывателя сена - некоторое время рулил тихо.
Я слышал шум текущей, за осиновым лесом, реки и глухие удары боками
овец о деревянные перегородки овшенника. Как будто кто-то пылесосил всю
ночь обои - и вдруг перестал это делать. Тишина.
- Етить, - кричала бабка, пытаясь развести Милку и Борьку в разные
загоны. Они не хотели и блеяли. Бабка старательно пинала. В один момент
мне показалось что это не деревянные перегородки стучат, а бабкины сапоги.
Сапоги, блин, стучат в сердце Кл... Тьфу. По раздутым, от скошенного
Егором сена, бокам. Фраза сложная, но что делать.
Дальше текст будет еще сложнее. Новая эпоха - концентрации.
Концентрационные лагеря двадцатого века заменяются колючей проволокой
`сознания миллениум`. Стук от замурзанных тобой ребер, мнэ, овец, будет
дополнительным гулом отдаваться в твоем гробу, старушка, естественно когда
помрешь. Да и ты, читатель, побереги ботинки. Их оденут на твои ноги в
сходном с бабкиной судьбой - случае. Но это будет нескоро.
А пока - пинай. В следующей жизни ты будешь кристаллом в лаборатории
светотехнологий. Отрывайся. Продолжим по существу.
Вслушиваемость Егора в звук рокочущего двигателя - очень высока. Это
происходит в тот самый момент. Лишения разума Егора - посредством
нахождения в голимой частоте - гармоник, придающим окраску. Дикость.
Террор. Я мучаю свой УКНЦ - рассказывая эту историю. Сейчас ночь. Мпеги
- от выхваченных рулад радиоприемника, они тоже частотосодержащие. Никому
не будет легко при чтении текста, это я обещаю. Новый век, новые
технологии психического воздействия на читателя. Любовь! К металлическому
стуку ломаных об рельсы - шарикоподшипников.
Продолжим.
Он нашел в нем тот-же самый ритм, который так любил. Егор возобновил
свист. Свист был рваный, как будто кто-то, рубя дрова - одновременно
пытался петь.
Получалось похрюкивание. К трем часам дня жители заметили, что
сенотормошилка остановилась, а Егор стоит у ее переднего колеса и в ритм
пинает покрышку сапогом. Естественно, машину он не глушил, так как тогда
бы прекратился ритмичный звук, для Егора ставший за эти несколько часов -
родным.
Мне трудно воспринимать статичные картинки. Я предпочитаю в тексте
останавливать strеаm и наклонять голову. Буквы должны быть косые. Изюминка
в произведении искусства - мультимедия дефектного века - зашотданеный на
взлете майский жук.
Потом Егор перестал пинать и начал разминать поясницу, делая что-то
вроде гимнастических упражнений. Но, через час, бабки с нашей деревни
выяснили, что водитель вошел в циклически-конвульсивное состояние, никак
не может остановиться. Когда мы подошли к месту неформального творчества
Егора, то убедились что он - танцует.
Танец этот, представлял из себя нечто среднее между
возвратно-поступательными движениями отрывных вальцов в комбайне `Нива`
и танца из модного клуба, где освещенные мертвенным светом любители
мета-шоркотни - мотают своими костями, как будто в трехмерном редакторе
зациклился модуль инверсной кинематики.
Я, Пахом и Катька Минус, стояли разинув рты и смотрели на пыльные
сапоги Егора, топтавшие недосушенное сено.
Чего стоило тогда оторвать пальцы от бака с дождевой водой!
Растопыренные паучки - странная картинка высокого разрешения. Мы пошли
смотреть на движущийся в поле - аппарат по имени Егор. RХ-451! Я
засмеялся. Свой!
Егор глянул на нас, и стесняясь чужого присутствия - засучил руками.
Ритм, выбиваемый всеми восемью цилиндрами сеногнобилки - потребовал от
Егора так делать. Мы, чтобы не мешать, отошли в сторону и сев на корточки
- стали жевать травинки и наблюдать.
Егор сначала просто вертел руками, а потом стал как бы держаться за
что-то невидимое, стараясь в танце обойти это препятствие.
Минус Катька - протянула мне некачественную сигарету без фильтра. Я,
пыхая сизым дымом - задумался о судьбе Егора. Такие пляски, они плохо
воспринимаются населением нашей страны. Сплетни могут перечеркнуть судьбу
механизатора, и наш долг - сделать вид что так и надо, что так и задумано.
Зачем мы заботимся о восприятии незнакомого человека - незнакомыми
людьми?
Наверное частота - она одна на всех. Но это поймут нескоро. Могут и
просто, попинать. Кривые отражения битых бинарников - мы еще много увидим.
Я рассказал друзьям о своей идее.
Через час мы принесли веревочки, столбики и несколько ватманских листов.
Вот что было написано жирной гуашью на одном из них:
Зеленая танцплощадка вход бесплатно
Хлебнув принесенного самогона - мы присоединились к Егору. Он
благодарно на нас посмотрел, хряпнул сто-пятьдесят и резко выставил сапог,
приглашая к танцу. Катька прыгнула, увлекая нас. Я ударился носом о землю,
но потом, качаясь - встал. Мир накренился, цилиндры растормошили
студенистую массу моего спокойствия. Вы никогда не бесились на зеленом
лугу?
Когда время сворачивается в клубок, замедляется. Именно для этого мы
родились, а если нет то для чего? Топтать ботинками асфальт? Даже если вы
их сносите - все равно купят новые, чтоб одеть на ваши мертвые ноги.
Поэтому - отрывайся скорее! Еще читаешь? Продолжу историю!
Так я постиг частоту и прочие заводные гармоники сенодробилки, пустился
в пляс. Драйв возник практически сразу. Мои кеды взрыли чернозем, на них
стали наматываться корни скошенной травы. Катька уже обнаружила невидимый
объект, и пыталась запрыгнуть на него с ногами. Пахом просто вращал
руками, изображая двухмоторный самолет.
Через час, я обнаружил рядом с собой старуху в черном платье. Она
плясала, мотая платочком перед собой. Подошли и из Архиповки. Три
тракториста мяли землю своими сапожищами, чутко реагируя на биения
цилиндров в двигателе сенолущилки.
А к вечеру, когда на станцию подошла электричка с городской молодежью в
зеленых полиэтиленовых комбинезонах - дело наладилось.
Около пятисот человек плясали на поле к десяти часам вечера. Авиаторы
помогли - привезли на вертолете усилители, осветительную аппаратуру и
мобильные вертящиеся шары с блестками. Роль вертящегося шара - сообщать
световыми зайчиками готовность цепей к следующему такту.
Человеку не нужен магнитофон, достаточно двигательной, частотозадающей
установки. И мерцающей лампы - стробоскопа. Для синхронизации движений
своих костей в информационном пространстве - меташоркотни. Информационное
поле свободы - ограничивается частотой. Любой биологический объект - жив
только потому, что в его организме происходят циклические преобразования и
окислительные процессы. Жизнь - это частота. Частота биения сердца,
частота нейроимпульсов мозга. Теория большого взрыва, расширения вселенной
и неизбежное сокращение оной. Все это частота.
Метафизическая верность колебательного принципа бытия.
Вечером - мы идем медленно, гудят усталые ноги. Внезапно начинается
дождь.
Мы думаем о цилиндрах - они сейчас шипят, остывая от десятичасовой
работы.
То же самое с нашими головами. Тугие струи хлещут в лицо - нам весело и
лихо. Тот, засыпанный рыбьей чешуей плот - на месте ли? Мы спускаемся к
реке. Реку уже вздуло. Я радостно пинаю куст папоротника, прыгаю.
- Постой, - кричат друзья, - Егор бежит за нами!
Мы смотрим, на безумных лицах улыбки.
А тот никак не может остановиться - конвульсии его организма вызывают
качку, но мы, отталкиваясь длинными жердями от берега, отчаливаем. Плот
крутит, подхватывает течением!
Мы несемся со страшной скоростью в бурлящем потоке, кричим от восторга.
Мы - новое поколение автономных модулей RХ-451!
Мы - ходящие муравейники дефективных генов.
Мы - поток живущих на подъеме импульса - гармоник.
Скорость - измеряемая в привычных единицах - ничего вам не скажет, пора
придумывать новые порядки. Катька смеется, вздымает над собой надутый
полиэтиленовый мешочек - по нему гулко лупят водяные потоки.
Мы мотаем головами - синхронно. Тяжелые инфрачастоты - заставляют
топать ногами. Странная водная повозка - на ней стоим мы, одинокие
незатихающие импульсы основного генератора - запущенного неясно кем,
неясно когда, в неясном потоке вечности. Вот и полянка - она видна сквозь
серую пелену - серебристым пятном светящейся травы. Мы кричим, выскакиваем
на берег.
На берегу мы положили на пень от спиленной вековой ели - лист металла,
точнее крышку от немецкой полевой кухни. Егор с силой ударил по крышке
выломанной корягой и по лесу разнесся гул. Внизу журчала речка, так после
удара она перестала это делать. Катя грянула по гуслям, сделанным из
старого улья и гитарных струн. Я вскинул насаженные на бечеву - деревянные
трубки.
Затряс эту конструкцию. Егор еще раз навернул по железу, а затем - уже
не останавливался. Моя трещотка хрустела здорово! Гармония, она только
тогда ценна, когда частота мира лишь чуть-чуть не совпадает с
воспроизводимой самим собой - частотой! Возникают биения, так всегда -
когда сущности рядом. Будь-то любовь Милки к Борьке, папоротника к сырой
низине или жирной сволочи - к публичной политике. Я мотал головой,
ударяясь головою о стволы осин и мне было хорошо. Настоящая музыка
играется только один раз для того кто слушает, и уж тем более - для того
кто исполняет. Паша молотил с очень высокой скоростью, коряга на конце
разлохматилась, отчего звук был сочнее. Мы - блоки цилиндров
биогнобильника. Мы размоченные от внутреннего ощущения свободы -
мотающиеся генераторы меташоркотни.
Мы нашли свою помойку.
Сначала мы просто играли то что нравится, а потом, когда деревья вокруг
закружились в неясном хороводе шаманского восприятия невидимых плоскостей
мира - просто заметались, ударяя не только по инструментам, а по всему что
скачет в наших, выкаченных от высочайшего напряжения - глазах.
Мы знаем что окончание композиции совпадет с окончанием наших жизней и
поэтому отрывались на все сто. В мозге человека есть тонкий слой чего-то,
что предотвращает слишком сильный контакт мозговых клеток между собой.
У кого эта граница - тонка, гении, у кого еще тоньше - идиоты! Мы не
являлись не теми, ни другими. Мы просто спекли все клетки своих мозгов в
последний ком, ощутили метафизику бытия, и естественно не собирались
оставаться в мире, неинтересном для нас четверых. Поляна была замечательна
тем, что на ней деревья не сходились кронами кверху, как в лайтвэйве
реал-лайфа, а наоборот - напоминали взрыв. Такое видение - дефективный
изъян бунтующего против системы - глюкавого плагина.
Поэтому, отклонив туловище - можно было кружиться и видеть зазубренную
кромку нашего последнего пристанища.
Это было дико, я сфокусировал свои глаза таким же образом, как это
делает видеокамера - вращаемая на бечевке с огромной скоростью. Такое
явление как движение удаленных объектов с более медленной скоростью чем
ближних - напрочь исчезло из моего понимания перспективы.
Я вышвырнул иллюзии из своего организма - чтобы увидеть то, что видит
высохший череп лошади, валяющийся в канаве пятнадцать лет.
Я видел все. Егор лупил в крышку от немецкой полевой кухни, я трещал
деревяшками, а Катя размочалила свои красивые, в прошлом, пальцы о струны.
Мы - дефективные детки нового восприятия реальности.
Кружится голова, она болит - а какая разница есть ли она у тебя вообще?
Ударься о сосновый ствол - ты почувствуешь что как раз тебе она и не нужна.
Я вспомнил первую свою губную гармошку со странным названием `Стрела`.
Странное дело, но когда я в нее первый раз дунул, то почувствовал как
стоящий передо мной шкаф с отбросами задрожал, распахнулись дверки и на
меня вывалилась куча драгоценных камней, которые я потом раздаривал
местным дурачкам, уныло стоящих в очереди за зеленоватой метелицей. Они
спрашивали - ты это правда? Ты всерьез? Я поправлял пионерский галстук и
верил что это правда, что это всерьез.
Катя в то время жила неподалеку, она любила стоять около квасной бочки
и возить копейки по истертому пластику, наслаждаясь неслышимой гоблинами
высокочастотной мелодией. Иногда она просила продавщицу отойти от бака и
куда-нибудь сгинуть, чтоб больше нее было подлых подозрений в воровании
мелочи. В тот день я ее и встретил.
Светловолосая девушка объяснялась с квасной теткой, когда я высыпал на
столик пригоршню изумрудов.
Пахома мы нашли прибитым десяти-сантиметровыми гвоздями `я никому не
нужен`, к большому сосновому плоту. Он плавал посреди пруда и растягивал в
руках большую пружину. Уже тогда он любил искать в своих биоритмах -
частоту. Частоту он нашел и постиг, когда в первый раз приложился головой
о большую металлическую крышку. С ней он не расставался никогда.
У всех нас были свои варианты проникновения за грань. Кому-то упал
большой кусок удобрений с самолета, кто-то наступил ногой в ведро с
бабушкиной клубникой, кто-то просто любил скатываться на велосипеде с
горки и чтоб непременно лбом об ольху. Но все это в конечном счете привело
нас к необходимости приплыть сегодня сюда.
Мир - это частота.
Все ли резонаторы у тебя на месте?
Конец
Моn 13 Nоv 15:55:03 2000 ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 113458
Опублик.: 15.01.02
Число обращений: 0
|
