В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
15 ПРОСТОДУШНЫХ ЖИТЕЛЬМЕНОВ Назад
15 ПРОСТОДУШНЫХ ЖИТЕЛЬМЕНОВ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

15 ПРОСТОДУШНЫХ ЖИТЕЛЬМЕНОВ



- Как-то раз я направлялся в Какаду, надеясь там
чем-нибудь поживиться. Когда до города оставалась пара дней
пути, я вышел к развилке, где сходились две дороги: моя и та,
что вела в горную глухомань, где обитали всякие чичмеки. Я
присел передохнуть и вскоре увидел толпу горцев, идущую к
развилке. Приблизившись, они заметили меня и начали о
чем-то переговариваться. Наконец один из них, постарше, на шаг
выступил из толпы и обратился ко мне с вопросом:
- Будур паралитичныйдыр козелдыр?
- А-дур ораториум Моцартдыр*,- отвечал я на всякий слу-
чай.
_______
* - Вы идете с концерта симфонической музыки?
- Нет, я слушал скрипичный концерт Чайковского. (жител.)

Жительмены - а горцы были из этого племени - перегляну-
лись между собой и после некоторого обсуждения предложили
мне продолжить путь вместе с ними. Они, как и я, направля-
лись в Какаду. Разумеется, я присоединился. В дороге, наблю-
дая жительменов поблизости, я убедился, что они крайне прос-
тодушны и к тому же никогда ранее не были далее своего селе-
нья. `Сам Аллах послал мне этих додиков, чтобы я обул их,`-
сделал вывод я. Не вмешиваясь до времени в их разговоры, я
дождался, пока не стало темнеть, и обратился к жительменам:
- Жительмены! Послушайте, что я вам скажу! Скоро вечер,
а до Какаду еще далеко. Мы шли весь день и устали. Почему бы
нам не остановиться и не выбрать хорошее место для ночлега?
Если мы найдем достаточно хвороста, то разведем костер и смо-
жем приготовить чего-нибудь из еды. А завтра, по милости Ал-
лаха, выспавшись и отдохнув, мы продолжим наше путешествие.
Все горячо поддержали мое предложение. Мы стали биваком
несколько поодаль от дороги и развели костер. Я еще пару раз
брал слово, предлагая то одно, то другое. Жительмены начали
о чем-то перешептываться, глядя на меня как на какого-нибудь
святого мудреца. Впрочем, одному ехидного вида жительмену я,
кажется, не понравился, но он пока ничего не говорил.
А утром я снова принялся давать жительменам советы.
- Молодцы жительмены! Благодарение Аллаху, мы хорошо вы-
спались и перекусили. Если мы теперь пойдем по этой дороге,
то, милостью Аллаха, достигнем к вечеру Какаду. Почему бы
нам прямо сейчас не отправиться в путь? Если нам дадут приют
где-нибудь в караван-сарае, то мы сможем там отдохнуть от
нашего путешествия.
Тут тощий горец ехидного вида принялся строить насмешки
надо мной:
- А если мы переставим ноги, то сделаем шаг, а если по-
дожжем хворост, то будет огонь, а если вскипятим воду, то
она будет горячей... Почему бы тебе не оставить эту повадку
говорить очевидные вещи с таким видом, будто ты совершаешь
благодеяние?
Но остальные жительмены гневно набросились на насмешни-
ка и заставили его замолчать. Старший из жительменов обратил-
ся ко мне с извинениями:
- О Ходжа! Этот Ахмад давно уже опротивел всей нашей де-
ревне! Он всегда со всеми спорит и всех передразнивает, и го-
ворит, что мы дураки. Но изо всех нас только он выбирался из
нашего селения, иначе бы мы не взяли его с собой.
Я решил при первой возможности избавиться от мерзавца.
Вскоре мне предоставился удобный случай подставить Ахмада.
Нам на пути попалась купа деревьев, а я знал, что больше их
не встретится до самого Какаду.
- О мудрые жительмены! - обратился я к простакам. - Да-
вайте устроим привал под этими чинарами. Посмотрите, какая
у них густая тень.
Наглый пересмешник не преминул выставиться:
- О Ходжа! Послушай, какую ерунду изрыгает твой рот! Мы
только что вышли в путь, а ты уже предлагаешь нам отдохнуть.
Почему бы тебе не перестать молоть всякую чушь?
И хотя все жительмены хором принялись ругать выскочку и
соглашались устроить привал, я отказывался:
- Нет, пусть будет так, как сказал Ахмад.
И мы шли еще полдня по жаре, а кругом были только камни,
от которых не было никакой тени. Горцы стали ругать Ахмада.
Они остановились, и старший из них, а звали его Мустафа, об-
ратился ко мне:
- О мудрый Ходжа! Мы убедились в твоей праведности и ве-
ликом уме. Вот уже два дня, как ты делишь с нами все тяготы
нашего похода, и все время мудро учишь нас, как нам правиль-
но поступать. Выслушай же нашу просьбу: веди нас и будь у
нас старшим. Мы обещаем беспрекословно слушаться тебя, как
дети отца. Что же до Ахмада, то не обращай на него внимания
- он дурак.
- Да, да, Ходжа! - подхватили остальные. - Возглавь нас!
Мы клянемся слушаться тебя во всем, что ты скажешь!
И эти додики пали на колени и стали целовать землю в
знак клятвы. Я сделал вид, что тронут их речами, но потом на-
хмурился и сказал:
- О благородные жительмены! Я глубоко взволнован вашим
предложением. Увы, я не могу принять его - среди вас есть че-
ловек, который ненавидит меня и во всем перечит. Что бы я ни
сказал, он все пытается оспорить. Я предлагаю вам хорошее
место для ночлега - он пытается уговорить вас спать где-ни-
будь на ветру в открытом месте, я советую хорошенько поесть
перед дорогой - он заставляет вас голодать весь день... Он
или я - кто-нибудь из нас должен уйти. Мы не можем оставать-
ся вместе - это будет не по-жительменски.
- Так мы прогоним этого придурка! - закричали жительме-
ны.
И они с пинками и ударами набросились на язвительного
Ахмада, так что он бросил свои вещи в пыль на дорогу и убе-
жал чуть не на тысячу шагов от нас. `Ну, теперь мне никто не
помешает обуть этих козлодоев,`- потирал руки я. Одно было
плохо - я никак не мог придумать, как именно мне провести
этих простофиль,- а они ведь сами на это напрашивались, так
следовало извлечь из этого как можно больше. Но я решил по-
ложиться на удачу - придем в Какаду, а там что-нибудь да под-
вернется.
Вскоре мы заметили, что изгнанный насмешник следует за
нами поодаль, не приближаясь. Некоторые жительмены вызыва-
лись пойти и поколотить его, но я, как человек мягкосердеч-
ный, воспретил им это.
Наконец уже поздним вечером мы подошли к Какаду, а го-
род этот никогда не подвергался нападению, так что стража
допускала входить в Какаду и покидать его днем и ночью бес-
препятственно. Мы объяснили, кто мы такие и расспросив стра-
жу о дороге, направились в караван-сарай. Но было слишком
темно, и мы заплутали где-то в закоулках. Неожиданно послы-
шался шум и ругань, в темноте показался факел, и мы увидели
какого-то знатного, богато одетого чужестранца в сопровожде-
нии слуги. Он ругался на неизвестном мне языке и, судя по
всему, тоже заблудился в ночных переулках. Тут-то меня и оза-
рило.
- Жительмены! - обратился я к простакам. - Знаете ли вы,
что в Какаду сегодня праздник подарков?
- Нет, о мудрый Ходжа, нам ничего не известно об этом.
- отвечали простофили. - А что это за праздник?
- О жительмены! В ночь подарков каждый обязан, встречая
другого человека, если они незнакомы, накидываться на него,
отбирать все деньги, золото и иные ценные вещи, если они при
нем есть, а чтобы он не слишком кричал, ему затыкают рот ка-
кой-нибудь тряпкой.
- О! Какой странный обычай! - воскликнули додики-житель-
мены.
- Да, такие у них порядки, в этом Какаду, и они строго
следят, чтобы это установление в точности выполнялось. Стоит
кому-нибудь донести, что его этой ночью встретил какой-ни-
будь незнакомец и не взял у него подарков, как его тут же ло-
вят и бьют палкой по пяткам, а это очень больно.
- О! - снова воскликнули жительмены.
- А следующая ночь после этой называется `ночь обратных
подарков`,- продолжал морочить их я. - В такую ночь прежние
незнакомцы разыскивают друг друга и все возвращают назад, а
потом, как водится, знакомятся и идут вместе распить пару-
другую кувшинов кумыса.
- О! Нам нравится этот забавный обычай, о Ходжа,- ска-
зали простодушные горцы.
Мустафа, который был чуть сообразительней прочих, обра-
тился ко мне:
- О Ходжа! Знаком ли тебе тот знатный господин, что мо-
чится у стены, или его слуга, который держит факел?
- Нет, о Мустафа, клянусь Аллахом, что нет!
- И мы тоже не знаем их! Но, Ходжа,- заключил Мустафа,-
почему же тогда мы не набрасываемся на них и не отбираем у
них все ценные вещи? Ведь завтра нас накажут за это палками,
а это очень больно!
- Ты совершенно прав, о благородный Мустафа,- отвечал я.
- О храбрые жительмены! Совершите же положенный обряд!
И не успел богач-чужеземец со своим слугой моргнуть гла-
зом, как мои отважные горцы сбили их с ног, связали по рукам
и ногам и заткнули им рты полами их собственных халатов. Са-
мо собой, обоих сверху донизу ошманали, и при свете отобран-
ного у слуги факела я принялся разглядывать добычу, а она
оказалась неплохой: кошелек с золотом и кошелек с серебром,
несколько золотых перстней с дорогими камнями и золотая серь-
га слуги.
- Давайте все мне, о отважные жительмены,- сказал я.
- Все это надо сберечь в полной сохранности для завтрашней
ночи.
- А что делать с чужестранцами?
- Прислоните их к стене, очень скоро местные жители ос-
вободят их от пут.
И освещая дорогу отобранным факелом, мы отправились ра-
зыскивать гостиницу, и уж конечно, жительмены только и обсуж-
дали диковинные праздники горожан. Однако, как только мы при-
близились к гостинице, я строго-настрого запретил моим гор-
ным козлам даже упоминать о нашем ночном приключении.
- Ибо,- сказал я,- законы праздника требуют, чтобы все
оставалось в тайне до следующей ночи.
А утром, когда жительмены еще спали, я разбудил Мустафу
и сказал, что отправляюсь на базар купить кое-чего из еды.
Мустафа изумился:
- О Ходжа! Ты старший среди нас, как же так, лучше я
сам схожу вместо тебя!
- Нет, нет, Мустафа! Вы все устали, не выспались, а я
уже на ногах. К тому же, я хочу отблагодарить вас за ваше
доверие и вашу хлеб-соль и устрою вам дастархан.
- Какой ты добрый, Ходжа! - сказал Мустафа. - Вай, ка-
кой ты добрый!
И он даже прослезился. А я пошел по улицам, собираясь,
само собой, уйти подальше от Какаду и как можно быстрей. Но
проходя рынок, я заметил насмешника Ахмада и новая мысль оза-
рила меня. Я разыскал начальника рыночной стражи и сказал:
- О вали! Ночью я был свидетелем наглого ограбления, а
теперь встретил одного из той шайки. Их было много, но этого
я запомнил, вон он стоит!
И я показал на Ахмада, который невдалеке о чем-то рас-
спрашивал торговцев.
- Спасибо тебе, о почтенный Ходжа,- поблагодарил меня
вали. - Мне уже доложили об этом дерзком преступлении. Где
найти тебя, если возникнет необходимость?
- Там-то и там-то,- соврал я.
И я поскорее вернулся к своим архарам, напустив на себя
встревоженный и печальный вид.
- Что с тобой, о благородный Ходжа? - начали расспраши-
вать меня жительмены, сочувствуя моей очевидной озабоченнос-
ти.
- Жительмены! - тяжело вздыхая, проговорил я. - Я вино-
ват перед вам! Вай-вай, как виноват! Вы не простите меня!
Я бросил чалму на землю и сделал вид, что плачу. Мои
горцы принялись утешать меня, уговаривая обо всем рассказать
им и обещая, что не будут ни в чем меня винить.
- Дело-то плохо,- наконец начал объяснять я. - Оказыва-
ется, праздник подарков в Какаду отметили неделю назад, а мы
обобрали человека против всякого закона! А всему причиной
моя ошибка, потому что я перепутал день!
- Вай-вай-вай, какое несчастье! - хором вскричали жи-
тельмены.
- Мало того,- продолжал я,- на рынке я только что слы-
шал, что чужестранец подал жалобу и преступление уже начали
расследовать. Говорят, сам султан Какаду распорядился снести
головы всем грабителям без разбора!
Козлы-жительмены так и застыли с перепуганными лицами,
а потом принялись плакать и стонать. Я выждал время и сказал:
- Ободритесь, о незадачливые жительмены! Еще не все по-
теряно для вас. Раз моя ошибка стала причиной беды, то я и
приму весь удар на себя.
- О чем ты говоришь, о Ходжа! - вскричали они. - Объяс-
ни нам!
Я объяснил:
- Я уже решил, что пойду к судье и во всем откроюсь ему,
и верну то, что мы взяли. Если меня после этого казнят - что
ж, так тому и быть. Вам же лучше бежать из города, и как
можно скорей.
Тут жительмены закричали, что они меня ни за что не ос-
тавят, что это будет не по-жительменски, и я насилу убедил
их, что пользы от того никому не будет. А потом я сказал:
- Опасаюсь, о многострадальные жительмены, что стража у
ворот предупреждена, и вас наверняка задержат, если только...
И я притворился, что раздумываю.
- Если только - что? Говори же, о Ходжа!
- Есть только один способ безопасно миновать ворота,-
сказал я.
И я наплел этим превосходнейшим додикам, будто в Какаду
есть квартал прокаженных, которые ходят, вывалявшись во вся-
ком дерьме, чтобы их ни с кем не перепутали и не прикосну-
лись к ним по ошибке.
- Так что, о мои горные друзья, спасение в том, чтобы
вам прикинуться прокаженными и под их видом покинуть город.
А для верности, когда будете проходить мимо стражников,
встаньте к ним спиной, наклонитесь до земли и, глядя на них
между своих ног, попыхтите так, как будто вы испускаете дур-
ной воздух, и трижды проблейте: козлы! козлы! козлы! Тогда-
то вас уж непременно примут за прокаженных.
А про себя я подумал: `Уж тогда-то вас непременно задер-
жат разъяренные стражники!`
Жительмены все выполнили в точности - окунулись в вы-
гребной яме и потом пошли к городским воротам, причем, от
них, конечно, все так и шарахались. А недалеко от ворот я по-
прощался с доверчивыми недотепами и пошел на базар, хотя мне
и хотелось посмотреть, как их отделают стражники. Я был уве-
рен, что больше не увижу этих глупцов. А мой план был в том,
чтобы немного погодя, когда альгвазилы доложат о поимке всех
преступников, спокойно выйти из Какаду со всей добычей. Но
получилось не так: едва я достиг базара, как там меня опо-
знал ограбленный чужестранец, а поскольку при мне были его
вещи, то невозможно было как-нибудь отпереться.
Так что очень скоро я оказался бок о бок с Ахмадом, и
меня должны были казнить вместе с ним, потому что из-за его
ехидного вида и рыжей бороды никто не верил Ахмаду, будто он
ни в чем не виновен. Меня удивляло только отсутствие моих ар-
харов - я-то был уверен, что очень скоро они окажутся рядом
с нами! Но нет - о них не было ни слуху, ни духу!
И когда нас двоих уже должны были казнить, я пожалел
своего насмешника, и все открыл перед лицом султана. Часть
моей истории подтвердил Ахмад, а часть - стражники, которые
в тот день видели перемазанных говном людей, минующих ворота
Какаду. Кстати сказать, стража до того растерялась, что ре-
шила, будто это какие-нибудь бесы, и все разбежались, так
что мой совет сослужил добрую службу, и жительмены благопо-
лучно бежали. Я же - о горе! - я уже готовился отдать душу
Иблису. Но моя история позабавила султана и всех горожан,
казнь мне заменили на год тюрьмы, а Ахмада отпустили с миром.
Много лет спустя судьба занесла меня в край жительменов.
И что же? Там до сих пор помнят и почитают мою святость. Ах-
мад, вернувшись на родину вслед за своими перепачканными со-
племенниками, никого не мог убедить, рассказывая, как оно бы-
ло на самом деле. Мало того, что меня объявили святым и всем
рассказывали небылицы о моем заступничестве и помощи бестол-
ковым жительменам, так там еще появился ежегодный праздник,
который назывался `Исход из Какаду`.
Во время этого праздника процессия из четырнадцати жи-
тельменов, вымазавшись в дерьме, проходит специально постро-
енные ворота, в которых стоят свирепого вида горцы, изобра-
жающие стражу. Попасть в число участников процессии считает-
ся большой честью, и Мустафа, а он главный распорядитель,
разбогател на подарках, которые ему дают, желая оказаться
среди избранных. Я оказался у жительменов как раз во время
такого праздника, открылся им и был узнан участниками похода
в Какаду. Что творилось после этого - наверное, и самому Ал-
лаху не воздавали бы больших почестей, сойди он на землю.
Так я прожил среди жительменов полгода, пользуясь непрере-
каемым верховенством во всех вопросах, а мог бы прожить и
всю жизнь в роскоши и довольстве. Но я мало-помалу затоско-
вал - и наконец понял Ахмада с его едкими насмешками над
своим народом. В ночь, перед как бежать от жительменов, я
беседовал с Ахмадом.
- Их не изменить,- с горечью жаловался мне Ахмад,- ты
их с головой искупал в дерьме, а они стали на тебя молиться!
Теперь это так и останется, что бы ни сделал ты или я.
- От этого я и бегу,- признался я.
И впервые мы с ним ни о чем не спорили.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 113166
Опублик.: 16.01.02
Число обращений: 6


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``